Текст книги "Не смейся, ведь я люблю (ЛП)"

Автор книги: Франсиско де Пауло Фернандес Гонсалес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

– Да ладно тебе… Я схватила первое, что под руку подвернулось, – зардевшись от смущения, отвечает Валерия.

– Нет, правда, для фотосессии ты изумительна. Ты отлично выйдешь на фото.

Комплименты парня суммируются с солнечным теплом, и вот вам результат – девушка, как всегда, краснеет, ее щеки просто полыхают огнем. Эта проблема по-прежнему остается с ней, если кто-то

отпускает ей комплименты.

И вот уже оба идут по парку в этот солнечный мартовский субботний день.

– Куда мы идем?

– Ну для начала мы можем сделать несколько фото на Розовой аллее. Как тебе?

– На Розовой аллее, это той, что выглядит как лабиринт из живых кустов?

– Точно.

– Я не знаю, сумею ли.

– Конечно, сумеешь! Это очень просто. Ты смотришь в объектив, а я нажимаю кнопку. Все так

легко.

– Не думаю, что с моим лицом это будет так легко, как ты говоришь.

– Это будет еще легче. Ты – одна из самых фотогеничных девчонок, которых я знаю.

– Да уж, конечно.

Еще больше комплиментов, еще жарче, еще больше горят щеки.

Перед тем как подойти к предложенному им месту, Маркос достает фотокамеру и просит девушку

встать перед деревьями на бульваре Хулио Ромеро де Торреса. Один щелчок – и одна улыбка. С

одной стороны, с другой, под наклоном. Фотограф движется как рыба в воде. Валерии, наоборот, это

стоит огромных усилий. Она не знает, что ей делать с лицом. Девушка пытается улыбнуться, когда

Маркос просит ее об этом, но у нее ничего не получается. Ее робость и застенчивость одерживают

верх.

– Вал, расслабься, – просит Маркос. – Представь, что ты абсолютно голая лежишь в кровати после

любовных утех со своим парнем.

– Что? – вскидывается Валерия. – Как это я себе представлю?

– Ты что, не занимаешься любовью со своим парнем?

– Да это… это… Это не твое дело! – в ярости кричит она, ее пухлые щечки пылают от праведного

гнева. – Дурак, идиот!

– Подумай об этом. Ты… он… оба голые… после…

– Нет! Я не стану думать ни о чем таком! И не говори мне больше об этом! Извращенец!

Пока Валерия беснуется и выходит из себя, надрываясь в крике, Маркос использует этот момент, чтобы сделать четыре или пять фотографий. Успешно сделав фото, он улыбается, подходит к

девушке и дружески хлопает ее по спине.

– Ну что, тебе уже лучше?

– Да…

– Тебе нужно было немного расслабиться, а крик всегда отлично выходит. Мне очень жаль, что

пришлось завести тебя подобным образом, но это обычные трюки всех фотографов.

– Но…

– Идем к Розовой аллее. Там потрясающий свет.

Вал не понимает, то ли этот парень чокнутый, то ли он гений. Ясно одно – она чувствует себя

более раскованно, как будто все напряжение, вызванное объективом фотокамеры, выплеснулось из

нее.

На Розовой аллее Маркос делает несколько дюжин снимков, и постепенно девушка начинает

чувствовать себя более комфортно, неловкость понемногу отступает. Маркос делает множество

фотографий Валерии в разных позах. Она даже позволяет себе роскошь продемонстрировать

чувственность, когда парень просит ее об этом. Вал не теряет полностью свою застенчивость, но

переживает ее по-другому, справляясь с ней с каждым щелчком фотографа. Скорее всего, ей

удавалось это, потому что Маркос своими словами придал ей уверенность. Это и вправду очень

сильно забавляет девушку.

98

Маркос и Валерия проходят почти по всему парку Ретиро. Парень сделал фотографии у Дворца

Веласкеса, на Мраморной площади и на причале пруда. Валерия даже поднялась на одну из статуй на

Аргентинской площади. Они провели уже почти два изнурительных часа под жарким солнцем,

палящим в безоблачно-чистом мадридском небе.

– Я больше не могу, – заявляет Вал, наклоняясь и опираясь руками на колени, чтобы глотнуть

воздуха. – Я будто марафон пробежала.

– Ты так считаешь, потому что я пришел в такой одежде? – спрашивает Маркос, касаясь козырька

бейсболки. – Пойдем куда-нибудь, что-нибудь выпьем. Я приглашаю.

– Не нужно…

– Ты оказала мне любезность, пришла сюда и позировала мне, а я плачу прохладительным и…

едой. – Маркос достает из сумки, висящей у него на плече, два здоровенных бутерброда, завернутых

в фольгу.

– Поверить не могу.

– Какой предпочитаешь? С ветчиной и сыром или с сыром и ветчиной?

Девушка улыбается и берет один из бутербродов. Она проголодалась, но особенно сильно ей

хочется пить. В автомате они берут пару банок апельсиновой фанты и садятся под деревом на газон.

Жуя первый кусок бутерброда, Валерия думает о том, как здесь хорошо. Ветерок мягко и нежно

касается ее лица, слышится пение птиц, солнечные лучи ласково греют кожу. И такой вкуснющий

бутерброд! Фотографу удалось сделать этот день крайне необычным.

– У тебя нет девушки? – спрашивает парня Валерия. Она хочет немного изменить направление их

бесед, в которых они говорят только о ней.

– Нет.

– Как так?

– Наверно, так судьбе было угодно.

Опять он о своем. Кажется, для Маркоса не существует в мире других вещей. Он все оправдывает

кармой или судьбой.

– Ты не веришь в человеческие желания? Когда кто-то делает что-то потому, что хочет сделать, а

не потому, что у него есть на это причина?

– Безусловно, я верю в людей. Каждую ночь я слушаю многих из них, когда они рассказывают мне

о своих проблемах, страхах, радостях… Но невозможно объяснить все, что с ними происходит, если

это уже не написано где-то.

– Я тебя не понимаю.

– Все очень просто. Каждый миг человек идет по разным дорогам. Вот ты и я, например. Сейчас

мы вместе, находимся здесь, сидим, едим бутерброд и говорим об этом по миллионам причин, которые до этой секунды суммировались друг с другом. Ты думаешь, мы здесь по собственной воле, и мы сами так решили?

– А почему бы нет?

– Потому что это где-то написано. Что-то или кто-то подталкивал нас к этому, – убежденно

говорит Маркос. – В книге наших судеб было написано, что мы встретимся в четверг вечером. Твой

попугайчик улетел, ты выбежала искать его, я проходил мимо, Вики прилетел и сел на мое плечо, ты

встретила меня, я дал тебе визитку… А потом пришло все остальное.

– Это жизненные случайности.

– Ты называешь это случайностью, а я – судьбой. В любом случае, как ни назови, нам суждено

было встретиться.

Валерия делает глоток из банки апельсиновой фанты. Для нее по-прежнему все не так ясно, как

для него.

– Выходит, по этой твоей теории, абсолютно все равно, что мы делаем, потому что уже написано

все, что с нами случится. Вероятно, есть объяснения и тому, к примеру, почему мы встретились, или

что произойдет с нами потом, так?

– Именно так.

– Это безумие, – замечает Валерия, прежде чем снова откусить кусочек от бутерброда.

– Это может представляться безумием, но я в это верю. Судьба капризна, и незачем искать

объяснений того, что с нами происходит, потому что их нет. Нет объяснений свершившимся фактам.

– За исключением объяснения того, что вещи происходят, потому что они уже написаны, так?

– Все верно, так.

– Очень странно… Я смотрю на все это по-другому. С тобой произошло что-то, что заставляет

тебя так думать?

Маркос стряхивает хлебные крошки с толстовки и штанов. Он отвечает Валерии, не глядя на нее.

– Как я сказал, жизнь состоит из череды событий, которые ведут тебя от одного к другому. Жизнь

крепко врезала мне, но, возможно, следствием этого сильного удара является то, что сейчас я здесь, с

тобой. И кто знает, не станем ли мы в будущем парой?

– Что? Ты говоришь о том, что мы будем встречаться как пара? – удивленно спрашивает Валерия.

99

– Не знаю. Возможно, да. Мне очень хорошо рядом с тобой. И не забывай, что это наш попугайчик

свел нас двоих, – с улыбкой заканчивает Маркос.

Эта история кажется ей каким-то американским телесериалом, но это происходит с ней в реальной

жизни. Вот перед ней сидит радиоведущий, он же классный фотограф, и говорит ей о том, что судьба

соединила их посредством птички, которая раньше была его, а теперь ее. И где же, спрашивается, скрытая камера?

– Маркос, ты знаешь, что у меня уже есть парень, и я очень сильно его люблю.

– Совсем недавно у меня тоже была девушка, и я тоже очень сильно ее любил, – взволнованно

говорит он. – И это именно она подарила мне Юни.

Глава 40

Они вместе уже два года. Нельзя поверить в то, как быстро проходит время. Кажется, он

познакомился с Лаурой только вчера. Его познакомила с ней лучшая подружка, и с тех пор его жизнь

круто изменилась.

– Юни, сегодня особенный день! – говорит Маркос птице, спокойно примостившейся на его плече, пока он накрывает на стол. – Все должно отлично получиться.

На годовщину Маркос устроил своей девушке праздничный обед. Еду он приготовил сам, да

такую, что пальчики оближешь. Лазанью, любимое блюдо Лауры, он приготовил собственноручно, это не то, что размороженная, подогретая в микроволновке. А к лазанье прилагалось превосходное

белое вино. Раздается звонок домофона и Маркос направляется к переговорному устройству вместе с

попугайчиком, намертво вцепившимся коготками в его свитер.

– Да?

– Это я. Откроешь?

– Конечно, милая.

Маркос нажимает кнопку и бежит в гостиную, чтобы посадить ярко-радужную птаху в

находящуюся там клетку. Вот уже ровно год, как они делят квартиру. Неразлучник был именно тем

самым подарком, который Лаура преподнесла ему на первую годовщину их совместных отношений.

На тот момент прошло не больше двух месяцев, как Маркос обрел независимость, уйдя из

родительского дома, и для того, чтобы ему не было так одиноко, Лаура купила ему неразлучника. Эти

птички всегда вдохновляли Маркоса, и многих из них он фотографировал. У парня было изрядное

множество маленьких альбомов, заполненных фотографиями попугайчиков всех расцветок.

– А сейчас много не свисти и не жалуйся, потом я снова вытащу тебя.

Свистнув Юни в ответ, парень быстро идет к двери. Не ожидая звонка Лауры, он открывает дверь.

Девушка как раз выходит из лифта и идет к нему. Они целуются прямо у входа в квартиру 5А, а затем

проходят внутрь.

– Какой восхитительный запах.

– Я приготовил лазанью, твое любимое блюдо.

– Спасибо большое, но не стоило беспокоиться. Мы могли бы пойти поесть в ресторан.

– Это что-то более личное. Так более интимно.

Маркос целует Лауру в губы. Лаура подходит к клетке неразлучника, который приветствует ее

радостным свистом. Маркос обнимает девушку сзади, тоже наблюдая за маленькой пташкой.

– Если вдуматься, даже к лучшему, что мы останемся здесь, – немного помедлив, говорит Лаура.

– Конечно, лучше. Поев, мы можем… – парень шепотом сообщает ей о своих намерениях на ухо.

Девушка поворачивается к нему и очень серьезно смотрит прямо в глаза.

– Нам нужно поговорить, дорогой.

– Нужно поговорить?.. Но о чем?

– О нас с тобой.

– О нас? А что с нами?

– Я кое-что узнала. Сначала я не поверила, но сегодня утром мне подтвердили, что это правда.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– А я думаю, знаешь.

– Ума не приложу.

Лаура открывает окно, чтобы вдохнуть немного свежего воздуха. Она высовывает голову в окно, и

холодный ветер бьет ей в лицо. Девушка чувствует себя не в своей тарелке. Ей ненавистно сознавать, что это происходит точно в день, когда они отмечают свою вторую годовщину, но у нее нет другого

выхода, кроме как набраться решимости и продолжить разговор. Вздохнув, она подходит к дивану и

садится на него.

– Почему ты это сделал? Зачем?

– Что сделал?

– Спал с Алехандрой, – выпаливает Лаура, собрав воедино всю свою смелость.

– Кто тебе это сказал?

100

– Неважно, какая разница. Это правда? Да? Прошу тебя, не ври мне.

– Я…

– Значит, это правда.

Девушка поднимает руки к лицу и плачет. Маркос тяжело вздыхает. Он садится рядом с ней. Все

пошло прахом. Он не ожидал, что они отметят вторую годовщину отношений подобным образом.

Маркос устремляет разочарованный взгляд прямо перед собой, а слева от него продолжает плакать

Лаура. Но, несмотря на слезы в глазах и переполняющий ее гнев, она сохраняет спокойствие, которым всегда хвасталась. Девушка очень грустна, она разочарована подобной ситуацией, ее сердце

разбито на тысячу кусочков, но, тем не менее, она не хочет устраивать сцен. Это не ее стиль. Лаура

достает из сумочки платок и утирает лицо и нос.

– Я раскаиваюсь.

– Нет, Маркос, ты не раскаиваешься.

– Раскаиваюсь, мне очень жаль. Это произошло уже очень давно, кажется, месяцев шесть назад, –

уверяет Маркос, стараясь оправдаться, – но люблю я тебя.

– Если бы ты меня любил, то не спал бы с другой, и тем более, с ней.

– Это было дело случая, судьба…

– Нет, Маркос, нет. Ты всегда оправдываешься, прикрываясь судьбой, но она здесь не при чем.

Судьба не виновата, – взволнованно, но не повышая голоса, поправляет его девушка. – Ты спал с

Алекс, потому что вы оба этого хотели.

– Ты заблуждаешься. Если бы в те выходные ты не поехала бы в поселок навестить родителей, я не

пошел бы с передачи вместе с ними, не выпил бы лишний стакан. Алехандра не проводила бы меня

домой, чтобы я не сел за руль, и я не спал бы с ней. Так на роду было написано.

Ироничная усмешка Лауры наполняется неудержимыми слезами.

– Ты сумасшедший.

– Милая, прости меня, я знаю, что карма должна заставить меня заплатить за то, что…

– Перестань так говорить! Хватит! – кричит девушка, вскакивая с дивана. – Даже в эту минуту, когда я тебя бросаю, ты не можешь забыть свою чушь!

Никогда прежде он не замечал, чтобы Лаура так выходила из себя. Она никогда не была так

расстроена и взволнована, а сейчас она не только грустна, но и пребывает в бешенстве.

– Ты хочешь меня бросить?

– А что ты хочешь? Чтобы я осталась с тобой после того, что узнала?

– Я люблю тебя, правда, люблю.

– Ты спал с моей сестрой!

– Это судьба так хотела… Твоя сестра привезла меня домой, и мы остались с ней, потому что это

уже было где-то записано. Я уверен, все это было для того, чтобы сделать крепче наши с тобой

отношения.

– Маркос, ты болен, – шепчет Лаура со слезами на глазах, – серьезно болен. Ты должен подумать

об этом. Это мой тебе совет, и я говорю очень серьезно.

– Лаура, я люблю тебя. – Маркос бросается на колени и с силой обхватывает ноги девушки, удерживая ее и не давая пойти к двери.

– Отпусти меня!

– Не уходи! Не бросай меня, пожалуйста.

– Ты болен. Тебе надо лечиться.

– Мне нужно, чтобы ты меня простила, и мы остались бы вместе. Наша история начертана в

скрижалях судьбы!

– Да забудь ты уже об этом! Отпусти меня!

Лаура бьет его ногой в лицо, стараясь высвободиться из цепко держащих ее рук, и теряя при этом

одну из своих туфель. Девушка не хочет и дальше оставаться здесь, так что, прежде чем Маркос

успел что-либо сделать, она добирается до двери, выбегает из квартиры и удирает со всех ног. Стоя

на полу на коленях, парень слышит шум опускающегося лифта.

Все кончено. Рано или поздно это должно было случиться. Ему больно, что все это произошло в

день празднования двухлетия их отношений. И так вкусно пахнет приготовленная им лазанья…

Он медленно встает с колен и идет к плите. Достав лазанью, он оставляет ее, чтобы она немного

остыла. В ожидании он садится на диван и думает о том, что история продолжается, но уже без

Лауры. Это справедливо. Он понимает ее нежелание оставаться с ним. Он ошибся, потому что этого

хотела судьба, а теперь наказание… Это карма – все возвращается бумерангом.

Глава 41

Его первый поцелуй с девушкой. Лежа на кровати и глядя в потолок, Бруно старается осознать, 101

что произошло недавно в том кафе. Оказывается, так сложно понять, как он себя чувствует. Он

представлял себе это много раз в тысяче разных мест и в разных ситуациях, но всегда с той, кого

любил.

С тех пор, как он познакомился с Эстер, именно она была главной героиней его мечтаний о первом

поцелуе. Собственно говоря, она была единственной, о ком он мечтал, и единственной претенденткой

на этот поцелуй.

Почему Альба его поцеловала? Этого он совсем не понимал, ведь для нее это ничего не означало.

Она заплатила за прохладительное, они условились о встрече в “Констанции” вечером в пять часов и

распрощались. Ничего больше, ни слова о том, что между ними произошло. Возможно, именно

потому, что это было что-то незначительное, простая благодарность, обычный дружеский поцелуй.

Но с каких это пор друзья целуются в губы?

Как бы то ни было, а Бруно сбит с толку. Он так запутался, что даже не смотрит на свой уже

включенный смартфон и не отвечает на сообщения Эстер. Его подруга настойчиво просит его

позвонить или написать ей, как только он сможет. Они должны уладить вчерашние проблемы.

Пожалуй, надо бы ей позвонить. Бруно рывком приподнимается в кровати, дотягивается до

смартфона и нажимает на ее имя. Один гудок, второй…

Она вернулась домой, но так и не смогла перестать думать о Родриго. Даже мама спросила ее, все

ли в порядке. Она постаралась изобразить свою обычную улыбку, хотя не знает, будет ли она в ее

состоянии достаточно убедительной. Ей жалко Родриго, несмотря на то, как он обращался с ней и

какую сильную боль причинил. Ей не хочется видеть его таким потерянным, разбитым, не знающим, что делать. Теперь это не тот человек, которого она знала несколько месяцев назад и которого

безумно любила. Но что она может сделать?

Самое лучшее – покончить с этим навсегда. Если он выполнит свое обещание и не станет снова

звонить ей, то эта история закончится сама собой. Тем не менее, Эстер чувствует себя немного

виноватой за такое состояние Родриго. Она понимает, что основная причина его депрессии в том, что

его выгнали из волейбольной команды. Если бы он любил ее так сильно, как говорит, то не ждал бы

четыре месяца, чтобы извиниться, наоборот. Она не должна обманывать саму себя: в тот момент, когда она увидела его, в ней шевельнулись какие-то неясные, смутные чувства. Ничего себе –

жизненная полоска! Сначала Бруно, потом еще это. Ее друг по-прежнему не подает признаков жизни.

Скорее всего, он написал ей что-нибудь на одной из ее страниц в интернете.

Девушка садится перед компьютером и включает его. Она устала жить в большом напряжении, это ее выматывает. Почти машинально она подводит курсор к закладке Twitter и на строчку друзей.

Кликнув по ней, Эстер проверяет, кто еще в сети. О, Алан Ренуар! Парень ее двоюродной сестры. К

тому же он оставил ей какую-то ссылку.

Как тебе такая идея? Мы хотим отвести тебя вот сюда .

Мы зайдем за тобой в два часа.

Эстер щелкает на ссылку, и перед ней предстает чудесный ресторан. Она изучает меню, и у нее

текут слюнки. Естественно, она с большим удовольствием пойдет пообедать с Кристиной и Аланом.

Быть может, они смогут дать ей какой-нибудь дельный совет.

Место кажется шикарным. Надеюсь, это будет не очень дорого. Я так хочу увидеть вас. Не

опаздывайте слишком.

Без четверти два. Времени еще достаточно. А Бруно все не дает о себе знать! Девушка встает со

стула и идет за смартфоном. Она входит в WhatsApp и видит, что ее друг уже несколько минут в сети.

– Вот дурак! – бормочет она.

Она снова кладет смартфон туда, где он лежал, и продолжает разглядывать его. Теперь он уже

может и не звонить ей. А что, если позвонить его матери и сказать ей, какой злой человек ее сын?

Однако, в эту самую минуту, когда она еще больше разволновалась из-за друга, на маленьком

экранчике ее смартфона появляется имя Бруно. Она выжидает один звонок, второй, третий и

отвечает.

Третий звонок, и ее голос в трубке:

– Добрый день, без вести пропавший!

Ее тон не слишком любезный, скорее ироничный, но для Эстер не характерен сарказм. Обычно

она всегда прямолинейна и почти никогда не прибегает к намекам или подтексту.

– Привет.

– Ты видел, что я звонила тебе сотни раз?

– Ну это ты загнула, у меня только тринадцать пропущенных звонков от тебя.

– Тринадцать звонков это тринадцать потерянных минут! – восклицает Эстер, разозленная

пренебрежительным безразличием друга к разговору с ней.

– Ну и не звонила бы мне, если это время считается для тебя потерянным!

– Что? Ты говоришь это серьезно?

102

Разговор идет по неправильному пути. Это значит, что они должны перестать злиться друг на

друга и помириться. На данный момент, это единственное, чего они должны добиться.

– Лучше оставим это. В конце концов я ведь позвонил тебе, так?

– И очень хорошо, потому что я уже собиралась позвонить твоей матери и едва не позвонила.

– Моей матери? Но зачем?

– Из-за ужина сегодня вечером. Вчера она пригласила меня, и я сказала, что приду.

– Ах, это… Она мне уже рассказала.

– Раз ты не отвечал на мои сообщения и звонки, я вынуждена была что-то делать, чтобы связаться

с тобой.

– Ладно, ерунда, потому что… ужина сегодня не будет.

– Почему не будет?

– Потому что я сказал ей, что ты не сможешь прийти.

– Но, почему ты это сделал?

– После того, что произошло в парке Ла Вагуада, я посчитал неуместным, чтобы ты приходила на

наш семейный ужин, но мне также не хотелось, чтобы мама разволновалась. Если бы я сказал ей, что

мы повздорили, ей было бы тяжело, она переживала бы. Она очень эмоциональная. В общем, я соврал

ей и сказал, что ты проведешь выходные за городом вместе с родителями.

– Ты говоришь серьезно?

– Конечно. Я не шучу.

– Я не понимаю, Бруно. Нет, правда, я не могу этого понять.

– Тебя это встревожило?

– А ты как думаешь?

– Не из-за чего так переживать. Будут еще выходные. Этот выходной оказался неподходящим.

Эстер молчит. То, что сделал ее друг, кажется ей ужасным. Это очень сильно обеспокоило ее, хотя, у него есть право не желать, чтобы она ужинала у него дома. Судя по всему, оно, возможно, и к

лучшему, но девушка в ярости.

– Вот и хорошо, – неожиданно выпаливает она, – по крайней мере, так у меня будет свободный

вечер, чтобы пойти поужинать с Родриго.

Это заявление выливается на Бруно подобно ушату ледяной воды. Эстер, со своей стороны,

нервно расчесывает челку. Ее сердце торопливо бьется. Зачем она так сказала? Для того, чтобы

побольнее ранить его? Она же знает, что причинит ему боль.

– Ты снова встречалась с этим типом?

– Да…сегодня утром… он пришел ко мне домой…

– И ты разрешила ему войти?

– Нет. Сегодня – нет. Родители ему разрешили сегодня, а я вчера.

– Как вчера?

– Да, он хотел извиниться за случившееся. Ему было плохо. Его выгнали из команды, потому что

он поругался с президентом клуба. Ты и представить не можешь, как он изменился. Он кажется

совсем другим.

– И после всего, что он натворил, ты позволила ему войти в дом и снова разговаривала с ним?

Негодование и возмущение Бруно безграничны. Он столько времени утешал ее, помогал ей

пережить этот разрыв, открывал ей глаза, чтобы убедить, что она ни в чем не виновата, что Родриго –

подлец и негодяй, и только он один во всем виновен… а теперь она, как ни в чем не бывало, возвращается к нему.

– Да, и он хочет, чтобы сегодня вечером мы поужинали и окончательно все прояснили. Тогда я не

ответила ему, потому что у меня имелись планы относительно тебя и твоей семьи, ну а теперь…

какая разница, я позвоню ему, чтобы встретиться с ним.

– Ты и правда пойдешь ужинать с ним?

– Может быть, – робко и неуверенно отвечает Эстер. – Он очень сильно изменился.

– Он ничуть не изменился, Эстер. Он снова играет с тобой. Ему хочется только подъехать к тебе, вот он и поет тебе в уши, чтобы ты снова позволила ему войти в свою жизнь. Такие люди как он, никогда не меняются.

– Все имеют право на второй шанс.

Она совсем не понимает, почему сказала так. Несколько минут назад она думала, что лучше всего

было бы навсегда забыть о Родриго, а теперь говорит Бруно о вторых шансах. Она не понимает даже

саму себя.

– У него нет никакого права относительно тебя.

– Это моя жизнь, – отвечает Эстер, нахмурив брови. – Мы опять пришли ко вчерашнему. Я не

понимаю, что с тобой происходит, если ко мне приближаются какие бы то ни было парни.

– Со мной ничего не происходит.

– Как бы не так. Вчера ты бесился из-за Сэма, сегодня из-за Родриго… Если я говорю тебе, что он

103

изменился, значит я на самом деле думаю так. В прошлом Родриго, как и все, совершил ошибки, а

сейчас он совершенно другой человек.

– Я так не думаю, но это твое дело.

– Конечно, мое.

– Делай все, что считаешь нужным, но потом не прибегай плакаться ко мне и не говори, что я тебя

не предупреждал. Я всегда был рядом с тобой, но я не могу быть постоянно твоей жилеткой для слез.

Бруно произнес эти слова резко и прямо, не смягчая их, после чего оба умолкают. Между ними

образовалась пустота, и оба чувствуют себя не в своей тарелке – Бруно из-за сказанного, а Эстер из-за

услышанного.

– Не волнуйся, ничего плохого у меня с Родриго не случится, так что я не стану больше плакать из-

за парня, и беспокоить тебя тоже не стану, – с напускной напыщенностью вымученно отвечает Эстер.

– Я… Я не это хотел сказать…

– Это все равно, Бруно.

– Правда, я не хотел быть таким грубым.

– Но по сути ты прав. Ты в любую минуту был со мной, и ты не знаешь, как я тебе благодарна, но…

Звенит звонок в дверь квартиры Эстер и прерывает ее. Мать открывает дверь. По тому, что

слышно из комнаты, только что пришли сестра и Алан.

– Подожди минутку.

– Хорошо.

Девушка встает и выходит из своей комнаты, оставив смартфон на кровати. Бруно ждет, когда она

вернется. Парень сожалеет о том, что сказал ей, хотя он сказал то, что думал. Он крайне неуклюже

выразил свои мысли.

– Бруно, я должна идти.

– Хорошо.

– Я столько раз звонила тебе, потому что хотела извиниться за то, что плохо разговаривала с тобой

вчера.

– Я тоже ушел, не попрощавшись, и это неправильно. Я тоже прошу у тебя прощения, и тоже за то, что наговорил тебе вчера. Я перегнул палку.

– Я думаю, что иногда мы ведем себя не так, как хотим, и говорим то, что не должны говорить.

– Похоже на то.

Мать Эстер стучит дочери, чтобы она вышла в гостиную. Ее ждут.

– Я должна идти, поговорим позже. Я иду обедать с Кристиной и Аланом, я договорилась с ними.

– Желаю приятно провести время. Мне снова очень жаль.

– Спасибо, и не выключай снова смартфон, или я приду искать тебя к тебе домой.

Как это сделала Альба сегодняшним утром. Эх, как бы ему хотелось, чтобы вместо девчонки с

синими волосами его поцеловала Эстер. Впрочем, он не может пожаловаться, потому что теперь

чувствует себя совсем по-другому.

– Я не стану выключать мобильник. До встречи.

– Пока.

Девушка первой нажимает кнопку, прерывая звонок. Бруно кидает мобильник на кровать и трет

глаза. Паршиво, что Родриго вернулся. Это не приведет ни к чему хорошему. Его подруга опять

будет страдать, это ясно как божий день. И он тоже будет страдать в душе. Тем не менее, он

вспоминает слова Мери: “Твоя одержимость ею погубит тебя. Ты должен перевернуть страницу и

забыть ее”. Она права. Если Эстер начнет встречаться с Сэмом, Родриго или кем-то еще, страдать на

самом деле будет он. Несмотря на острую боль, он должен разом покончить со всей своей

одержимостью ею.

Пожалуй, пришел момент перевернуть страницу или, скорее всего, начать читать другую книгу.

Глава 42

Двадцать минут назад мать растормошила Мери, встревоженная тем, что она еще не встала с

кровати. Пора обедать, а дочь еще не вышла из своей комнаты. Запах косидо по-мадридски

[ прим:косидо по-мадридски – рагу, приготовленное из разных сортов мяса, овощей и нута] будит

Мери окончательно, на этот раз неприятно будоража ей живот, хотя в другое время он кажется ей

восхитительнейшим. У нее совсем нет аппетита. Это и немудрено, ведь она только что встала, и

чашка кофе – единственное, что ей сейчас хочется.

– И во сколько ты вчера легла, если в такую поздноту все еще валялась в кровати? – спрашивает

мать, беря грязную одежду дочери, чтобы сунуть ее в стиральную машину.

– Как всегда, – не моргнув глазом, врет Мери.

– Очень странно. Я проснулась где-то в полпятого и еще подумала, что слышу смешки.

– Это не я.

104

– Но смешки долетали из твоей комнаты.

– Наверно это тебе просто приснилось, ма.

Пас не спорит, возможно, ей и приснилось. Мария никогда не обманывает ее, и кроме того, что бы

она делала в этот час, бодрствуя? Женщина подхватывает плетеную корзинку со сложенной в нее

одеждой для стирки и выходит из спальни дочери.

Вот оно, преимущество честности. Все думают, что она всегда говорит им правду, и ее обычная

честность, как правило, помогает ей соврать в особых случаях, как этот. Она не могла сказать матери, что легла спать почти на рассвете, большей частью потому, что очень сложно было бы объяснить ей

причину. Она болтала с другой девчонкой на лесбийском сайте да еще и по видео.

Интересно, Палома уже проснулась? Остается меньше трех часов до их личной встречи. При

мысли об этом по всему телу Мери пробегают мурашки, она взвинчена до предела. Она никогда не

думала, что сделает что-то подобное, однако ей хочется, чтобы часы до встречи с этой светловолосой

девушкой с ясными голубыми глазами прошли побыстрее.

Мери подумывает, не написать ли ей сообщение, но вдруг Палома еще спит, а она не хочет ее

будить. Эти часы перед тем как пойти в Старбакс, окажутся вечностью.

– Ты уже говорила с отцом? – спрашивает Пас, снова входя в комнату дочери с веником и совком в

руках.

– Нет. А о чем?

– Отец хотел встретиться с тобой сегодня вечером, чтобы выпить кофе. Предварительно он

позвонил мне и сказал об этом.

– У-у-у, сегодня вечером я не могу.

– У тебя много уроков?

– Да нет... Вообще-то много, но это не из-за уроков. Просто я уже встречаюсь.

– С друзьями?

– Да, с ними.

– Тогда позвони отцу и скажи сама.

– Хорошо.

Еще одна ложь, которая проходит незамеченной. Мать подходит к Мери и сует ей в одну руку

веник, а в другую совок.

– А теперь давай-ка подмети здесь немножко и застели кровать, а то ты становишься неряхой.

– Но у меня же в комнате порядок!

– Будет, когда подметешь, застелишь кровать и уберешь бумаги со стола.

– Ну, мама... Сегодня суббота, и я только что проснулась.

– Субботы это тоже дни недели. Так ведь? А пыль по выходным не отдыхает. Так что давай, а я

пока сварю тебе кофе.

Девушка скорбно вздыхает, но все-таки соглашается. В конце концов, до пяти у нее нет занятий

поинтереснее. Она подходит к компьютеру, включает его и копошится в папке с музыкой. Ей нужно

что-нибудь ритмичное. Она выбирает песню “Титаниум” Дэвида Гетты и Сии и принимается

подметать комнату.

Она не может перестать думать о Паломе. Мери не понимает, как такая девчонка является в школе

изгоем. Если бы Палома училась в ее школе, то была бы еще одной непонятой, и могла бы примкнуть

к их компании. Внезапно Мери осознает, что группа, как таковая, поначалу объединившая их, теперь

рассыпалась, как рассыпается песочное печенье в руках ребенка. Они продолжают оставаться

друзьями, но пропала та прочная связь, что была между ними раньше. Их продолжают объединять

уроки, школа... но летом каждый из них идет в свою сторону, и они уже не встречаются ежедневно.

Возможно, история непонятых подошла к концу.