Текст книги "Непокорная"

Автор книги: Филис Кристина Каст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 20

О моя Богиня. Долбанный звонок надрывался как пожарная сирена. Эрик отстранился от меня. Класс взорвался аплодисментами и громкими криками «браво!», «здорово!» и «круто!».

Думаю, я точно сползла бы на пол, если бы Эрик не держал меня за руку.

– Поклонись! – прошипел он, пытаясь восстановить дыхание. – Улыбайся!

Я сделала, как он сказал, кланяясь и натянуто улыбаясь, будто мой мир только что не разлетелся на куски.

Когда все потянулись к двери, Эрик, наконец, обрел свой противный преподавательский голос:

– Не забудьте освежить в памяти «Юлия Цезаря»! Завтра будем импровизировать на тему этой пьесы. Сегодня все славно поработали, спасибо!

Когда последний ученик покинул аудиторию, я сказала:

– Эрик, нам нужно поговорить!

Он отпустил мою руку, словно она его жгла.

– Тебе лучше поторопиться, а то опоздаешь и на следующий урок!

Эрик развернулся, вошел в костюмерную и громким «бум!» закрыл за собой дверь.

Чтобы не разреветься, я до боли закусили губу и с пылающим от унижения лицом выбежала из аудитории.

Что это было, черт побери? Одно я знала наверняка: я по-прежнему нравлюсь Эрику Найту. Так нравлюсь, что он еле сдерживается, чтобы меня не придушить. Ну и пускай! Все лучше, чем маска взрослого, и бесчувственного вампира, которой он старался прикрыться. Губы мои до сих пор горели от наших страстных поцелуев. Я подняла руку и осторожно провела пальцем по нижней губе.

Я брела по аллее, не глядя на спешивших на занятия недолеток, и не понимая, куда и зачем иду. Неизвестно, куда бы меня занесло, если бы с ветвей одного из росших вдоль дорожки деревьев не раздалось карканье ворона.

Содрогнувшись всем телом, я резко остановилась и всмотрелась в переплетение ветвей. Под моим взглядом мгла вдруг всколыхнулась и потекла, как стекает черный воск с черной свечи. На дереве таилось что-то непонятное и зловещее, и что бы это ни было, от него у меня подгибались колени, а желудок сжимался в комок.

Да что же это такое? С каких это пор я превратилась в жертву – маленькую, насмерть перепуганную девочку?

– Кто ты такой? – заорала я в ночь. – Что тебе надо?

Я выпрямилась и расправила плечи. Хватит, устала играть в эти глупые прятки! Да, я убита разрывом с Хитом, переживаю из-за Старка и не способна вылезти из заморочек с Эриком, но с этими-то страхами сумею разобраться! Вот сейчас подойду к дереву, призову ветер, прикажу ему тряхнуть из ветвей невидимую тварь, повадившуюся подглядывать за мной, и как следует надеру ему задницу! Меня уже тошнит от всех этих кошмаров, предчувствий и безумия, они просто меня…

Не успела я сделать и шага, как из темноты возник Дарий. Вот это сноровка! Для такого большого мальчика он двигался до жути быстро и бесшумно.

– Зои, прошу, отправляйся со мной!

– Что случилось?

– Афродита…

Желудок сжало так сильно, что я подумала, что сейчас меня вывернет наизнанку. – Она… она ведь не умирает?

– Нет, но сейчас ты нужна ей, причем, чем быстрее, тем лучше.

Ему не нужно было ничего мне объяснять. Напряженное лицо Дария и мрачная серьезность его голоса говорили сами за себя. Раз Афродита не умирает, значит, у нее снова видение!

– Конечно, бегу, – закивала я и засеменила по дорожке следом за воителем.

Внезапно Дарий остановился и посмотрел на меня так серьезно, что мне захотелось втянуть голову в плечи.

– Ты доверяешь мне? – строго спросил он.

Я кивнула.

– Значит, расслабься и помни – ты будешь со мной в безопасности полной.

– Ладно! – Честно говоря, я вообще не въехала, о чем он, но позволила схватить себя за руку.

– Помни – бояться не нужно, доверься мне полностью, жрица.

Я уже открыла рот, чтобы во второй раз повторить свое «ладно» (а, может, даже закатить глаза), но тут у меня словно воздух выкачали из легких, потому что Дарий на третьей космической рванул вперед, увлекая меня за собой.

В жизни не испытывала ничего более потрясающего, и уж поверьте мне на слово, это кое о чем говорит: за последние месяцы у меня потрясений хватало! Больше всего наше «перемещение» напоминало «движущуюся дорожку» в аэропорту, только сейчас его роль исполняла магическая сила Дария, да и скорость была нехилой – весь мир вокруг расплылся в одно большое пятно.

Честное слово, у девичьего общежития мы очутились через две секунды или даже быстрее!

– Очуметь! Как это у тебя получается?

Я слегка задыхалась, и как только Дарий выпустил мою руку, принялась торопливо убирать упавшие на лицо волосы. Такое впечатление, будто я только что промчалась на сверхзвуковом «Харлее»! Если такие бывают, конечно.

Много способностей есть у Сынов достойных Эреба, – загадочно произнес Дарий.

– Правда? – я хотела добавить, что еще они разговаривают стихами, как в старинном эпосе, но испугалась показаться грубиянкой.

– Ждет Афродита тебя у себя. – Воитель втащил меня вверх по ступенькам и распахнул входную дверь. – Очень просила тебя привести к ней как можно скорее.

– Ты в точности исполнил ее просьбу, – кивнула я, обернувшись к нему через плечо. – Дарий, окажи мне одну услугу, пожалуйста! Загляни к Ленобии и объясни, почему я пропускаю ее урок, ладно?

– Не беспокойся, все будет исполнено, милая крица, – кивнул Дарий и скрылся в темноте.

Мама дорогая! Слегка пошатываясь, словно обкумаренная после сверхзвуковой пробежки, я вошла в общежитие. Большая гостиная пустовала: все девчонки (кроме нас с Афродитой) были на занятиях, так что я была избавлена от кучи назойливых вопросов и комментариев.

Без помех поднявшись по лестнице, я остановилась перед комнатой Афродиты, постучалась и распахнула дверь.

Комнату освещала одна-единственная маленькая свеча. Афродита сидела на кровати, поджав колени к груди и уткнувшись лицом в ладони. Рядом с ней горой белой шерсти возвышалась Малефуся. Увидев меня, кошара подняла голову и угрожающе заурчала.

– Эй, с тобой все нормально? – спросила я.

Афродита вздрогнула всем телом, с явным усилием подняла голову и открыла глаза.

– О Богиня! Что произошло? – Я бросилась к ней и зажгла лампу от Тиффани, стоявшую на прикроватном столике. Когда Малефисент грозно зашипела, развернувшись в мою сторону, я посмотрела в ее злющие глаза и предупредила:

– Только попробуй! Возьму за хвост, выброшу из окошка, а потом вызову ливень, и он промочит тебя до костей!

– Киса, милая, не бойся. Зои, конечно, та еще паршивка, но она не сделает мне ничего плохого, – устало пробормотала Афродита.

Кошка снова зарычала, но потом нехотя свернулась в белый шар, и я смогла полностью сосредоточиться на Афродите.

Ее глаза так покраснели, что даже белки стали ярко-красными. Не розовыми и воспаленными, как у аллергика, надышавшегося цветочной пыльцой, а красными. Как будто в них лопнули сосуды, и кровь хлынула в глаза.

– Это видение было просто кошмарным! – Афродита выглядела чудовищно, ее голос дрожал, а лицо было белее мела. – Ты не достанешь мне из холодильника бутылку «Фиджи»?

Я бросилась к мини-холодильнику и достала минералку. Потом забежала в ванную, схватила одно из ее расшитых золотом полотенец (охренеть до чего она богата!), смочила его холодной водой и вернулась в комнату.

– Вот, выпей, потом закрой глаза и приложи полотенце к лицу.

– Выгляжу ужасно, да?

– Да.

Афродита сделала из бутыли несколько глубоких глотков, словно умирала от жажды, затем положила влажное полотенце на глаза и с тяжелым вздохом откинулась на груду дизайнерских подушек. Малефуся не сводила с меня злобных прищуренных глаз, но мне было не до нее.

– У тебя с глазами так раньше было?

– Чтобы они болели так, будто сейчас лопнут?

Я замялась, но, в конце концов решила сказать, как есть. Афродита постоянно в зеркало смотрится, значит, все равно скоро все увидит…

– Чтобы они становились кроваво-красными.

Афродита вздрогнула, потянулась было к полотенцу, но потом бессильно уронила руку на подушки и съежилась в комочек.

– Неудивительно, что Дарий до смерти перепугался и помчался за тобой, словно за ним гнались все демоны ада!

– Я уверена, все пройдет. Просто дай глазам отдохнуть, не открывай их.

– Если эти дурацкие видения сделают меня уродкой, я просто озверею! – театрально вздохнула Афродита.

– Афродита, – начала я предельно бодро и беззаботно. – При такой красоте ты никогда не сможешь стать уродкой! Даже если очень захочешь. Ты же сама всем об этом заявляла миллионы раз!

– Твоя правда. Даже с красными глазами я все равно выгляжу лучше всех. Спасибо, что напомнила! Вот до чего довели гребаные глюки: в собственной красоте стала сомневаться!

– Кстати о… плохих глюках. Не хочешь поделиться подробностями?

– Зои, я тебя умоляю! От парочки крепких ненормативных выражений у тебя рога не вырастут! Всемогущая Никс, как же меня утомил твой детсадовский лексикон!

– Может, обойдемся без лирических отступлений?

– Как скажешь. Но не упрекай меня, когда люди будут показывать на тебя пальцем! Видишь на столе листок бумаги со стишком?

Я подошла к неприлично дорогому письменному столу и увидела на драгоценном полированном дереве белый листок бумаги.

– Да, вижу.

– Чудесно! Попробуй прочесть и постараться понять, какого черта все это значит. Лично я в поэзии никогда не секла. По-моему, стихи – это дерьмо пополам с розовыми соплями!

Последние слова она произнесла с таким смаком, что я невольно вздохнула. Ладно, бедняжке просто необходимо было выпустить пар.

Перестав реагировать на расстроенную Афродиту, я уставилась на стихотворение. Стоило мне пробежать глазами по строчкам, как у меня все похолодело, а руки покрылись гусиной кожей, точно на меня дохнуло ледяным ветром.

– Это ты написала?

– Ага, сейчас! Я похожа на малахольную? Да я в детстве даже доктора Сьюза[6]6
  Доктор Сьюз (наст, имя – Теодор Сьюз Гайзел) – известный детский поэт и иллюстратор.


[Закрыть] не переваривала! Черта с два я это написала!

– Афродита, я не спрашиваю, ты ли это сочинила! Я спросила, ты ли записала это на листе?

– Совсем затупила? А кто, по-твоему, должен был его записать? Малефуся, слава Никя, писать не умеет! Да, Зои. Это я записала стишок, который прочла в своем жутком, мерзком, долбаном, дерьмовом видении. Нет, я его не сочинила, а просто записала по памяти. Довольна?

Я посмотрела на нее и с раздражением покачала головой. Афродита раскинулась на дизайнерских подушках своей дорогущей антикварной кровати с пологом, одной рукой прижимая к лицу вышитое золотом влажное полотенце, а другой гладя чудовищную белую кошку, и выглядела как настоящая тысячепроцентная гламурная стерва!

– Знаешь, если задушу тебя твоей собственной подушкой, никто по тебе даже скучать не оудет! Пока тебя хватятся, твоя уродская кошка слопает тебя вместе со всеми изобличающими меня уликами.

– Во-первых и во-вторых, Малефисент меня не съест. Скорее, сожрет тебя, если будешь меня бесить. В-третьих, по мне будет скучать Дарий. И еще как. В-четвертых, прочти, наконец, этот дебильный стишок и объясни, почему из-за него мне так хреново.

– Но это же ты у нас Ясновидящая Красотка! Тебе и флаг в руки… – Я снова опустила глаза на стихотворение. Почему этот почерк кажется мне таким странным?

– Зои, ты безнадежная тупица. «Ясновидящая» происходит от слов «ясно» и «видеть». Объяснять – это не мое дело. Я лишь убийственно прекрасный оракул, а вот ты у нас – без пяти минут верховная жрица. Так что давай, подруга, вперед!

– Ладно, черт с тобой! Давай прочту вслух. Иногда это помогает понять смысл стихотворения.

– Да плевать, главное, объясни, в чем суть. Я откашлялась и начала читать:

 
Древний владыка до времени сном околдован,
Но, когда раной кровавой будет Земля пронзена,
Чары царицы Тси-Сгили разрушат оковы,
Пролитой кровью размоет могилу она.
Будет рукой мертвеца вызван к жизни великий властитель,
Солнце затмит он неистовой жуткой красой.
Поступью грозной на трон вознесется правитель,
Женщины вновь покорятся власти его роковой.
Сладкая песня Калоны будет нам вечно звучать,
С сердцем холодным мы будем во имя него убивать. [7]7
  Перевод с англ. В. А. Максимовой.


[Закрыть]
 

Закончив, я надолго замолчала, пытаясь понять смысл стихотворения, а главное, почему оно вселяет в меня такой ужас.

– Гадость, правда? – простонала Афродита. – Уж лучше розовые сопли и кретиническая любовь до гроба!

– Это точно. Ладно, давай подумаем. Что значит «Земля» с большой буквы и как у нее может быть кровавая рана? И откуда столько крови, чтобы размыть какую-то там могилу?

– Откуда я знаю?

– Хм… – Я задумчиво пожевала губу. – Когда кого-то убивают, и кровь льется на землю, то кажется, будто сама земля кровоточит. Верно? Может быть, кого-нибудь добьют на земле, будто ранят саму землю? И крови будет так много, что она пропитает все кругом?

– Помнишь, когда убили профессора Нолан и проткнули ей грудь колом? – в голосе Афродиты не осталось и следа привычного высокомерия. Я знала, что ее до сих пор мучает это ужасное воспоминание. – Тогда тоже казалось, будто вся. земля пропитана кровью.

– Точно! И это как-то связано с незнакомой нам пока королевой Тси-Сгили, которая сразу после этого примется колдовать.

– Да кто она такая, эта самая Тси-Пси… Как ее там?

– Это имя мне знакомо… Кажется это на языке чероки… Интересно, если…

Я ахнула и замолчала, пораженная ужасной догадкой. Я вдруг поняла, почему меня так беспокоил этот почерк!

– Что? – Афродита села и, оторвав от лица полотенце, вперилась в меня перепуганным красным взглядом. – Что там еще?

– Почерк… – произнесла я помертвевшими губами. – Это почерк моей бабушки!

ГЛАВА 21

– Почерк твоей бабушки? – переспросила Афродита. – Ты уверена?

– Абсолютно.

– Но это невозможно! Я записала эту бредятину всего несколько минут назад.

– Знаешь, мы с Дарием практически перенеслись сюда через транспортатор. Преобразовались в энергию – и опа! – уже у тебя. Говорят, такое на самом деле невозможно, но у нас получилось.

– Я всегда говорила, что «Звездный путь» смотрят одни придурки!

– Но ты же узнала, откуда транспортатор? Значит, сама придурочная! – торжествуя, подловила я Афродиту.

– Понимаю, как бы тебе этого хотелось, но опять мимо. Просто Никс наказала меня придурочными друзьями.

– Ладно, проехали! Я убеждена, что это почерк моей бабушки. Кстати, у меня в комнате есть ее письмо. Сейчас сбегаю, принесу. Вдруг ты права… – я выразительно подняла брови и добавила: – …и мне только кажется, что он похож. – И уже шагнула к двери, но на пороге остановилась и сунула листок Афродите под нос. – Скажи, это твой почерк?

Афродита устало взяла из моих рук листок и несколько раз моргнула, чтобы прояснить взгляд. Потом лицо ее исказилось, и я поняла, что она скажет еще до того, как она открыла рот.

– Нет, черт возьми! Это ни разу не мой почерк!

– Я мигом!

Стараясь не задумываться над тем, что происходит, я рванула по коридору и пинком распахнула дверь в свою комнату. Недовольная Нала встретила меня возмущенным «ми-и-уф», давая понять, что даже мне не дано права нарушать ее царственный сон.

Мне потребовалось две секунды, чтобы найти последнюю бабушкину открытку: она красовалась на моем письменном столе (гораздо более дешевой версии Афродитиного). На открытке были изображены три мрачные монахини (монахини!). Надпись внизу гласила: «Хорошая новость: они молятся за тебя». Внутри было продолжение: «Плохая новость: их всего трое». Я в очередной раз фыркнула и бросилась в комнату Афродиты, размышляя на бегу, что сказала бы об этой открытке сестра Мэри Анжела. Рассмеялась бы или оскорбилась? Надо будет спросить при случае.

Не успела я войти, как Афродита протянули ко мне с кровати руку.

– Давай сюда! Сейчас сравним.

Я вручила ей открытку, и мы вместе впились глазами в коротенькую бабушкину записку. Потом Афродита поднесла открытку к листку со стихотворением, и мы завертели головами, глядя то на один текст, то на другой.

– Обалдеть! – заявила Афродита, в недоумении качая головой. – Честное слово, я записала стишок пять минут назад, но это точно почерк твоей бабушки, а не мой! – Она подняла на меня налитые кровью глаза, резко выделявшиеся на ее мертвенно-бледном лице. – Ты должна немедленно ей позвонить.

– Сейчас позвоню. Но сначала расскажи мне о своем видении.

– Ладно, только я буду говорить с закрытыми пилами и с полотенцем на лице. Надеюсь, тебя это не смутит?

– Нет, конечно! Давай, я смочу его водой. Кстати, о воде. Выпей еще водички. Выглядишь ты… ну, скажем, плохо.

– Ничего удивительного. Чувствую я себя еще хуже. – Афродита одним глотком осушила остатки «Фиджи», взяла протянутое мною только что намоченное и отжатое полотенце, накрыла глаза и снова откинулась на подушки, поглаживая монотонно урчавшую Малефисент.

– Хотела бы я знать, что все это значит, – глухо сказала наша Ясновидящая Красотка.

– Кажется, я догадываюсь.

– Правда? Расшифровала гребаный стих?

– Я не об этом! Мне кажется, это как-то связано с моими предчувствиями. Помнишь, я тебе говорила, что меня тревожит Неферет? Стиви Рей фактически сказала мне то же самое. Неферет что-то задумала – и на этот раз нечто помасштабнее своих обычных мерзостей. И еще мне почему-то кажется, что убийство Лорена дало ее планам зеленый свет.

– Возможно, ты права, но должна тебе сказатъ, что в моем последнем видении Неферет вообще не появлялась.

– Рассказывай скорее!

– Слушай. На этот раз видение было коротким и удивительно четким. Там был солнечный летний день. Посреди поля или, скорее, пастбища, сидела какая-то женщина. Рядом я разглядела скалу и отчетливо услышала журчание ручья или маленькой речки. Женщину я как следует не рассмотрела, но она сидели среди травы на белом домотканом покрывале. Помню, я еще подумала, что, мол, зря она постелила такое маркое покрывало прямо на землю. Потом замучаешься пятна от травы выводить.

– Этому покрывалу пятна не страшны, – пробормотала я, с трудом шевеля онемевшими губами. – Оно хлопковое и легко стирается.

– Так ты знаешь, что мне привиделось?

– Не совсем. Просто это покрывало моей бабушки.

– Значит, эта женщина была твоя бабушка! Она держала в руке этот стишок. Если честно, я ее совсем не разглядела. Она сидела, скрестив ноги, а я стояла за ее спиной и заглядывала ей через плечо. Стоило мне остановить взгляд на листке, все вокруг как будто растаяло, и я видела только строчки на бумаге.

– Зачем ты его записала?

Афродита с досадой дернула плечом.

– Откуда я знаю? Просто нужно было, и все. Понимаешь, когда я его записывала, то была то была еще там, в своем видении. А когда очнулась, то сразу разыскала Дария и послала его за тобой. Дальше вообще ничего не помню. Кажется, я потеряла сознание.

– И все?

– Тебе что, мало? Можешь не волноваться, этот вонючий стишок я записала целиком!

– Я не об этом, – покачала головой я. – Обычно твои видения предостерегают о несчастье, которое может произойти в будущем. А где тут предостережение?

– Нигде, – вздохнула Афродита. – И никаких дурных предчувствий. На этот раз мне просто показали дурацкий стишок. А в остальном это было не видение, а идиллия. Даже на природу вывели – я имею в виду это заросшее травой пастбище. Летний денек, ласковое солнышко, все дела. Все было до омерзения прелестно, вот только очнулась я с красными глазами и раскачивающейся головой.

– Вот это-то меня и пугает. Кажется, на этот раз видение досталось тебе, а дурное предчувствие – мне, – хмуро заявила я, доставая из сумочки мобильник. Потом посмотрела на часы. Три утра! Черт! Бабушка наверняка еще спит! Кроме того, сегодня я, кажется, прогуляю все уроки (если не считать драматического искусства и этой ужасной импровизации). Круто. Ладно, бабушка поймет. Хотелось бы надеяться, что и преподаватели тоже…

Бабушка ответила после первого же звонка.

– Здравствуй, Зои, Птичка! Я так рада, что ты позвонила!

– Бабуля, прости, что разбудила. Честное слово, я ни за что бы этого не сделала, но только…

– Нет, у-ве-тси-а-ге-я , я не спала. Я давно проснулась, потому что мне приснилась ты. С тех пор я молюсь за тебя, Птичка.

Стоило мне услышать нежное слово «дочь» на языке чероки, как я сразу почувствовала себя любимой и защищенной, словно в детстве, в бабушкиных объятиях.

Как жаль, что лавандовая ферма бабушки Редберд лежит в полутора часах езды от Талсы! Мне вдруг отчаянно захотелось туда. Пусть бабушка обнимет меня, прижмет к груди, скажет, что все будет хорошо, как она не раз говорила, когда моя мамочка выскочила за злотчима и превратилась в новую версию Степфордской жены с религиозным чипом в программе. Увы, я уже не маленькая, и бабушке мои проблемы не решить. Я – будущая Верховная жрица, и на меня надеются. Никс избрала меня, а значит, я должна быть сильной!

– Что стряслось, Птичка?

– Не волнуйся, бабуль, со мной все в порядке, – быстро заверила я ее, напутанная тревогой, прозвучавшей в голосе бабушки. – Просто у Афродиты опять было видение, и оно как-то связано с тобой.

– Мне снова грозит опасность?

Я невольно улыбнулась. Когда бабушка говорила обо мне, ее голос срывался от тревоги и беспокойства, а когда речь зашла о ней самой, так сразу заговорила спокойно и решительно. Ни у кого на свете нет такой бабушки! Я ее обожаю.

– Кажется, нет, – ответила я.

– И мне тоже так кажется, – вставила Афродита.

– Афродита говорит, тебе ничего не грозит. По крайней мере, пока.

– Ну и замечательно, – беспечно ответила бабушка.

– Еще бы не замечательно! Но, бабуль, мы тут совсем запутались с этим видением. Обычно Афродита получает предупреждение об опасности. А в этот раз она увидела, как ты сидишь на лугу и держишь в руках листок со стихотворением. И ей почему-то понадобилось его записать. – Я умолчала о том, что в трансе Афродита записала стихотворение бабушкиным почерком. Зачем громоздить непонятки и запутывать и без того запутанную ситуацию? – Она записала, но стишок такой странный, что мы ничего не можем понять.

– Прочти его мне, вдруг я что подскажу?

– Мы тоже так подумали и решили тебе позвонить! Значит так…

Не открывая глаз, Афродита сунула мне под нос листок со стихотворением, и я начала читать:

 
Древний владыка до времени сном околдован,
Но, когда раной кровавой будет Земля пронзена,
Чары, царицы Тси-Сгили разрушат оковы,
Пролитой кровью размоет могилу она.
 

Неожиданно бабушка меня остановила.

– Нужно произносить Т-си С-ги-ли, – она сделала ударение на последнем слове. Голос ее дрожал от напряжения, и говорила бабушка почему-то шепотом.

– Бабуль, что с тобой?

– Продолжай, у-ве-тси-а-ге-я! – совладав с собой, заторопилась она.

Я продолжила с того места, где она меня остановила, решив правильно произнести имя царицы.

 
Чары царицы Т-си С-ги-ли разрушат оковы,
Пролитой кровью размоет могилу она.
Будет рукой мертвеца вызван к жизни великий властитель,
Солнце затмит он неистовой, жуткой красой.
Поступью грозной на трон вознесется правитель,
Женщины вновь покорятся власти его роковой.
Сладкая песня Каноны будет нам вечно звучать,
С сердцем холодным мы будем во имя него убивать.
 

– Великий Дух, защити своих детей! – вскрикнула бабушка.

– Бабушка, ты что? В чем дело? Объясни нам!

– Сперва Т-си С-ги-ли, а теперь еще и Калона… Ах, Птичка, дело плохо. Очень, очень плохо!

Страх передался мне, и меня затрясло.

– Кто такие Т-си С-ги-ли и Калона? И почему все так плохо?

– Она знает этот стих? – Афродита села и убрала полотенце с лица. Лицо ее слегка порозовелo, а белки, наоборот, заметно побелели.

– Бабушка, не возражаешь, если я включу громкую связь?

– Конечно, Птичка Зои.

Я нажала нужную кнопку и уселась на кровать рядом с Афродитой.

– Готово! Я с Афродитой тебя слушаю!

– Афродита и я или мы с Афродитой тебя слушаем, – машинально поправила бабушка.

Я закатила глаза и подмигнула Афродите.

– Конечно, бабушка, мы с Афродитой.

– Миссис Редберд, вы узнали этот стих?

– Афродита, деточка, называй меня бабушкой! Что касается стихотворения, то оно мне и знакомо, и незнакомо. Сейчас объясню. Я никогда его не читала, но знаю о нем, вернее, слышала легенду, которая веками хранилась в моем народе, передаваясь из поколения в поколение.

– А почему тебя так напугали эта Т-си С-ги-ли и Калона? И кто они такие? – спросила я.

– Ох, Птичка, это черокские демоны. Темные духи, воплощение зла. – Бабушка замолчала, и я услышала в трубке какое-то шуршание. – Зои, прежде чем приступить к рассказу об этих страшных демонах, я должна разжечь курильницу. Подожгу шалфей и лаванду и во время разговора буду разгонять дым голубиным пером. И вам, девочки, следует сделать то же самое!

Я чуть телефон не выронила от удивления.

Нет, я прекрасно знала, что индейцы чероки традиционно использовали окуривание для очищения или защиты от злых духов. Моя бабушка регулярно окуривает и очищает себя и свое жилище, так что я с детства привыкла к этому домашнему ритуалу, поклонения Великому Духу и очищения собственных помыслов. Но поверьте мне на слово – на моей памяти бабушка еще никогда не хваталась за курильницу при упоминании кого-то или чего-то!

– Зои! Это нужно сделать немедленно! – резко прикрикнула бабушка.