Текст книги "Колдунья"
Автор книги: Филиппа Грегори
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 37 страниц)
ГЛАВА 19
Минуту длилось молчание, и минута эта казалась бесконечной, потом снова сверкнула ослепительная молния, очертив геометрию дальних холмов на западе, раздался глухой раскат грома. Яркое, как гнилушка, небо приняло зеленовато-желтый оттенок, и с запада, клубясь, надвинулись черные как ночь тучи.
Хьюго посмотрел на Элис. Лицо ее исказилось и сделалось безобразным, сердце бешено колотилось. Думала она только об одном: как выжить, как избежать обвинения в колдовстве, которое за всем этим непременно последует? Дикий смех ее отнесло в сторону угрожающим порывом ветра, гнавшим грозу прямо к ним, но она все еще плакала.
– Перестань, – успокаивал ее Хьюго.
Он снял кожаную перчатку и вытер с ее щек слезы.
– Я испугалась, – пожаловалась Элис.
Когда до ее щеки дотронулась ладонь молодого лорда, она повернула голову и прижала к ней губы.
– Чего испугалась? – мягко промолвил он. – Я не сделаю тебе ничего плохого.
– Да, – кивнула Элис. – Я знаю.
– Тогда чего ты испугалась?
– Ее. – Девушка кивнула в сторону темной пещеры. – Мора слепила каких-то кукол, заявила, что они станут выполнять все ее приказы, что если она сделает куклам больно, то и живым людям станет больно.
– Я видел, – отозвался Хьюго. – Мерзость ужасная.
– Да, ты видел, как она вытряхнула их из сумки, открыла сумку и вытряхнула их, – всхлипывала Элис. – Она хотела стать хозяйкой замка, получить власть над твоим отцом, над тобой и миледи и надо мной тоже. С помощью этих кукол.
Хьюго посмотрел на Элис, по его лицу пробежала тень суеверного страха.
– Чушь какая-то, – неуверенно произнес он. – Но тебе надо было сразу рассказать об этом мне.
Элис пожала плечами.
– Как бы я рассказала? Ведь теперь я не остаюсь с тобой наедине. А твой отец слишком стар и болен, чтобы пугать его жуткими историями. К леди Кэтрин обратиться я тоже не посмела, сейчас ее нельзя беспокоить.
– Но что ты тут делала с ней? – спросил Хьюго. – Когда я подъехал.
– Мне удалось уговорить ее завязать с куклами, – пояснила Элис. – Она согласилась. Пообещала похоронить их в освященной земле и покончить с колдовством. Но одна ехать отказалась. Вынудила меня сопровождать ее. Мора не посмела ступить на освященную землю и заставила меня копать яму. Только я могу ступить на освященную землю, потому что она черная ведьма, продалась дьяволу, а я нет.
– Тебе, наверное, было очень страшно, – заметил Хьюго.
Он положил теплую ладонь ей на руки, вцепившиеся в луку седла, и лицо Элис вспыхнуло от его прикосновения.
– Теперь я ничего не боюсь, – ответила она. – Во мне есть сила, моя светлая сила, добрая сила, она принесет благо вам и вашей семье. Я пользовалась ею, оберегая вас всех. Я боролась с ее злом – а вы и не знали об этом.
Милорд поставил ногу на стремя и запрыгнул в седло позади Элис.
– Едем, – бросил он через плечо своим людям. – Возвращаемся домой. Надо обсудить этот случай с отцом и со Стефаном. Алан, завали вход большими камнями, найди самые крупные валуны, какие будут тебе под силу, и вместе с Питером дождитесь, пока вода не поднимется и не затопит пещеру. Собаки пусть остаются с вами.
Оба мужчины послушно кивнули.
– Надеюсь, вы любите меня… – Хьюго помедлил секунду и продолжил: – Тогда молчите об этом, никому ни звука. Если хотите отправиться со мной в Ньюкасл, в Лондон, куда-нибудь еще – молчите. Скажем, что Мора упала в реку и утонула. Все ясно?
Сделав серьезные лица, молодые люди снова закивали.
– А если будете трепать языками, как глупые девчонки, я не стану разбираться, кто из вас проболтался, прогоню всех с позором, – пригрозил Хьюго, – и не видать вам службы в благородном доме, отправитесь к своим отцам, моим кузенам, а я передам им, что вы не достойны моей семьи.
– Даю слово, – поклялись мужчины по очереди. – Даю слово.
Наконец Хьюго тронулся с места. Молодые охотники вытянулись цепочкой вслед за ним. По тропе через пустошь процессия направилась обратно к Кресту жестянщика. Хьюго держал Элис обеими руками.
– А я ведь скучал по тебе, – промолвил он вдруг удивленно. – Я так тщательно планировал ту поездку, был так занят – фермы, замок, строительство нового дома, да и за Кэтрин надо ухаживать. Я совсем забыл, как приятно обнимать тебя, Элис.
Девушка кивнула и крепче прижалась к нему спиной, ощущая тепло его тела, легкие движения, с помощью которых он правил большой лошадью.
– Я видел, что ты такая бледненькая и тихая, но не придавал этому значения. Думал, ты дуешься на меня за ту ночь. И сам злился, что во второй раз ты мне отказала. – Хьюго опустил голову, прикоснулся своей щекой к ее щеке и добавил: – Прости меня. Я совсем про тебя забыл.
– Я была так несчастна, – тихо отозвалась Элис.
– Это все я виноват, – раскаивался Хьюго. – Пытался освободиться от твоей любви, выкинуть из головы свои обещания. Мне все это казалось… – Он помолчал. – Сложно объяснить… слишком все запуталось. А тут еще Кэтрин чуть не утонула, а потом слегла. И отец совсем сдал, но продолжает делать вид, что будет жить вечно. И новый дом, о котором я мечтаю больше всего на свете, а отец отказывает в деньгах! А ты – ты все смотрела на меня своими большущими, как у дикой лани, глазами. Дело в том, Элис, что я эгоист. И мне просто хотелось пожить спокойно.
Девушка повернулась к нему и улыбнулась.
– Я не собиралась лишать тебя покоя. Только я одна могу помочь тебе. Только я одна о тебе забочусь. Я сама зимой заболела, когда ухаживала за твоим отцом и женой, боролась со злом, принесенным Морой, которую ввели в вашу семью по настоянию миледи. Если бы не я и моя светлая сила, не представляю, что Мора могла бы натворить.
– Эх, оказалось бы все неправдой, – вздохнул Хьюго. – Но я видел своими глазами: была Мора, а потом вдруг заяц. Нехорошо это, Элис.
– Главное, что история кончилась, – твердо заявила она. – Постараемся забыть об этом. Я боролась с ней, а вы убили ее, и теперь все наладится.
Руки ее на луке седла побелели от напряжения, даже пальцам стало больно.
– Да, кончилась, – согласился Хьюго. – И пусть все останется между нами. Не нужно расстраивать Кэтрин, сейчас это совсем некстати. И отцу тоже вредно волноваться. Кукол этих отдадим Стефану. Он священник и знает, что с ними делать. Но ему тоже ничего не скажем.
Элис кивнула.
– Тебе повезло, что это я был поблизости, – заметил Хьюго. – Другой бы постарался схватить не одну, а сразу двух ведьм.
– Я прошла испытание, – холодно произнесла Элис. – Я не черная ведьма, а всего лишь лечу травами. И я советовала леди Кэтрин не приглашать в замок Мору, ведь про нее всегда ходили слухи, что она занимается темными делами. Я предупреждала и миледи, и тебя, но меня никто не слушал.
– Это правда, – подтвердил Хьюго.
Они помолчали, пока лошадь не поднялась на высокую пустошь.
– Наверное, у тебя было странное детство, Элис, – предположил милорд. – Все время одна на болоте, и такая необычная мать, как Мора…
– Она мне, слава богу, не мать, – быстро поправила девушка. – Моя мать, настоящая мать, была леди. Она погибла во время пожара.
Хьюго остановил лошадь и оглядел место, где его люди застали знахарок. Лопата находилась возле неглубокой ямы, там же, где Элис ее бросила. Мешок валялся неподалеку, разорванный сверху донизу, а восковые куколки куда-то пропали.
Ветер волновал росший повсюду вереск; на землю упали первые крупные капли дождя. Элис накинула на голову капюшон; ветер рвал с ее плеч накидку.
Куколок поблизости не было. Хьюго спрыгнул с лошади и стал раздвигать ногой вересковые заросли.
– Нигде не видно, – сообщил он. – Эй! Уильям! Иди-ка сюда, помоги искать.
Один из мужчин слез с лошади и повел ее на поводу.
– Что искать, сэр? – уточнил он.
– Кукол, тех чертовых кукол, которые лежали у старухи в мешке, – раздраженно пояснил Хьюго. – Я видел их собственными глазами.
– А я ничего такого не заметил, сэр, – удивился Уильям. – Видел только, как убегала старуха, потом ребята поскакали за зайцем и загнали его в нору.
Хьюго прищурился; дождь уже лил как из ведра.
– Так-таки ничего? – переспросил он.
– Нет, милорд, – пожал плечами Уильям.
По его круглому лицу бежали струи дождя, волосы намокли и прилипли к черепу. Лорд задумчиво помолчал, затем коротко усмехнулся и хлопнул мужчину по спине.
– По коням, едем домой, – скомандовал он и прыгнул в седло. – И этих пони с собой прихватите.
– Вы не станете искать кукол? – тихо промолвила Элис.
Хьюго повернул лошадь в сторону дома.
– Если они из щелока или сала, сами скоро растают, – ответил он. – Может, лошади их растоптали копытами. А скорей всего, это просто фокусы, обман зрения, с колдовством так часто бывает. Главное, они на освященной земле, так что забудем о них.
Девушка в растерянности обернулась на священное дерево; у самых корней что-то белело. Она вытянулась, чтобы разглядеть получше, но Хьюго крепко держал ее за талию.
– Да не беспокойся ты, – улыбнулся он. – Надо торопиться, сейчас начнется гроза.
Он пришпорил лошадь, а Элис все смотрела на священное дерево. Что это там: маленький белый корень, напоминающий червя, или крохотная ручка восковой куклы? Да-да, это маленькая белая изуродованная ручка. И она машет ей на прощание.
– Скорей поехали отсюда, – вдруг раздраженно бросила Элис.
Хьюго крутанул лошадь на месте. Та встала на дыбы и неровным галопом помчалась по пустоши и, только подойдя к броду у южной стороны замка, сбавила ход.
– А что скажем леди Кэтрин и твоему отцу? – крикнула Элис, и ветер унес ее слова в сторону.
– Что Мора упала в реку и утонула, – отозвался Хьюго. – А когда начнутся роды, ты ведь сможешь принять ребенка, да, Элис? Ты позаботишься о нем и о Кэтрин?
– Конечно, я с двух лет была рядом с Морой, когда она принимала роды. Я и сама это делала несколько раз. Мне не хотелось ухаживать за Кэтрин, пока она ненавидела меня, но теперь я все сделаю. Я позабочусь о малыше, как если бы это был мой ребенок.
– Спасибо тебе, – поблагодарил Хьюго, сильнее обнимая девушку.
– Я не подведу тебя, – заверила она. – Сделаю все, что в моих силах, только бы у миледи все было хорошо. А когда малыш родится, буду за ним присматривать. Для тебя, Хьюго, и для меня тоже. Ведь от этого зависит твое богатство и независимость. А я очень люблю тебя и хочу, чтобы ты был богат и независим.
Милорд кивнул, и она спиной почувствовала, что он доволен. Она прижалась к его красивому, уютному камзолу; тепло его горячего тела согревало, его руки крепко держали ее талию.
– У меня есть для тебя одна новость, – заявила она, не колеблясь ни секунды. – Я жду ребенка, Хьюго. Твоего ребенка. Мы были вместе всего раз, но с тобой я сразу забеременела, потому что ты так… желал меня… очень сильно.
С минуту Хьюго молчал, наконец задал вопрос:
– Ты уверена? Так быстро?
В его голосе прозвучала нотка недоверия.
– Уже почти два месяца, – как бы защищаясь, проговорила Элис. – Мальчик родится на Рождество.
– На Рождество! – воскликнул Хьюго. – И ты уверена, что это будет сын?
– Да, – твердо произнесла Элис. – Сон, который я видела в прошлом году на Рождество, оказался пророческим. У нас с тобой будет сын, и мы будем любить друг друга, будем жить как муж и жена.
– Моя жена – Кэтрин, – напомнил Хьюго, – и она носит моего сына.
– А я ношу еще одного твоего сына! – Элис гордо вскинула голову. – И он будет сильным и красивым. Уж я-то знаю.
Хьюго усмехнулся.
– Конечно, – ласково проворковал он. – Умница ты моя, Элис. Милая моя девочка. Конечно, он будет сильным, красивым и умным. Я сделаю его богатым и влиятельным. Он и его единокровный брат станут товарищами. Они будут расти вместе.
Лорд ослабил повод, и его крупная лошадь перешла на галоп.
– Вот отец обрадуется! – Он старался перекричать шум ветра с дождем, хлеставшим им прямо в лицо. – Любовницы нарожали ему кучу сыновей, а жена – только одного.
– А кто любил его больше всех и кого он любил больше? – поинтересовалась Элис.
– Это неважно, – равнодушно обронил Хьюго, пожав широкими плечами. – Любовь не для нас. Земля, наследники, состояние – вот что для лорда главное, Элис. Это бедняки могут позволить себе всякую блажь, чувства, там, страсть. Мы думаем о более важных вещах.
Девушка прислонилась головой к его плечу.
– Когда-нибудь и ты страстно влюбишься, как какой-нибудь крестьянин, – тихо пообещала она. – Сойдешь с ума от любви. Будешь готов на все, землю есть станешь ради нее.
– Вряд ли, – засмеялся Хьюго. – Сомневаюсь.
Некоторое время они ехали молча. Элис прикидывала, насколько ложь о беременности способна обеспечить ей безопасность, как бы ни обсуждали в замке ее или Мору. Хьюго никогда не упустит шанс иметь еще одного сына, пусть даже матерью его будет настоящая ведьма. Пока Хьюго считает, что она носит его сына, он готов на все ради ее защиты. Но вот когда ложь всплывет… Элис покачала головой. Она умела просчитывать события только на шаг вперед, но где-то впереди брезжила мечта: она гуляет по парку в розовом платье Кэтрин с кремовой отделкой.
Порыв ветра бросил ей в лицо шквал дождевых капель, а удар грома над холмами на западе прокатился по небу ей навстречу. Вдруг Элис представила, как Мора стоит в темной пещере по колено в бурлящей воде и, упершись головой в каменный потолок, тоже прислушивается к ударам грома, к шуму дождя и к визгу собак, поджидающих ее у входа. Элис сощурилась. На мгновение собственной шеей она ощутила твердый, неподатливый камень, словно это не Мора, а она сама пытается вжаться в стену и спастись от прибывающей стихии. Ноги мерзнут, ледяная вода, которая бурлит и пенится вокруг колен, медленно, но неодолимо поднимается, вот уже и бедра в воде, и юбки всплыли. Что-то больно бьет ее, то ли бревно, то ли толстая ветка, она теряет равновесие и падает в воду, но вскакивает, дрожа и насквозь промокнув, и тяжелая от воды одежда сковывает движения.
Такое чувство, будто река попробовала ее на вкус и реке понравилось, захотелось еще. Огромная волна хлынула в пещеру, навалившись на нее сбоку; она ударяется лицом о каменную стену и остро ощущает, как земля давит со всех сторон. Еще немного, и будет поздно, она не сможет выбраться туда, где ее поджидают; страх утонуть вдруг пересиливает страх перед злыми собаками, и она начинает ощупывать стену, ища выход. Руки покрыты синяками и кровоточащими ссадинами, они колотят о камни и вдруг проваливаются в пустоту, где река пробила себе путь наружу. Как слепая, она протягивает руки, барахтаясь в быстром течении, страстно желая глотнуть свежего воздуха. Вдруг костяшки пальцев больно ударяются в потолок прохода, ведущего из пещеры.
Поздно. Узкий проход заполнен водой до самого верха, вода течет стремительным потоком; остается лишь небольшой запас воздуха под самым потолком. Чтобы глотнуть его, она поднимает лицо, но еще одна волна врывается в пещеру, и уровень воды от пояса подскакивает сразу до плеч. Платье совсем промокло, всюду крутятся струи ледяной воды. Течение сбивает с ног, она теряет опору и падает, вода заливает ей уши, нос и рот, вода ревет, омывая череп. Жажда жизни заставляет ее снова рваться наверх, где под самым потолком еще есть немного воздуха. Но голова с силой бьется о камень, и в разинутый рот попадает только вода…
Элис застонала.
– Что с тобой?
Голос Хьюго вернул ее к реальности, к ее опасной игре, к уюту, который дарила его теплая рука.
– Ты что-то сказала?
– Нет, ничего, – бодро отозвалась Элис. Мощный шквал ветра с дождем темной пеленой налетел на долину, скрыв от глаз окружающие холмы.
– Река поднялась, – удовлетворенно заметил Хьюго. – Ведьма утонула. Скорей домой!
Он стряхнул с ресниц капли дождя и пустил свою чалую галопом.
Факт исчезновения Моры замять было невозможно. Слишком много народу знало, что знахарки уехали верхом, а потом Элис вернулась с Хьюго, но без Моры. Пусть Уильям ничего не видел, зато другие охотники могли свидетельствовать, что ведьма превратилась в зайца. Было ясно, что рано или поздно правда выйдет наружу. Главным было не допустить, чтобы история достигла ушей Кэтрин. Пока миледи спала, Хьюго собрал женщин в галерее и пригрозил, что если он услышит в присутствии Кэтрин хоть одно слово про Мору – одно-единственное слово, подчеркнул он, – то распорядится виновную высечь, а потом в одной ночной сорочке прогонит из замка. Дамы, широко распахнув глаза, зашушукались между собой.
– Мора утонула, – сообщил им Хьюго. – Я собственными глазами видел, как она упала в реку и пошла ко дну. Тот, кто станет это отрицать, мужчина или женщина, открыто назовет меня лжецом. – Рука его легко коснулась пояса, на котором висел широкий меч. – Мужчину я убью, а женщину прикажу высечь. Я не могу заставить вас не болтать. – Он обвел их мрачным, осуждающим взглядом. – Нет такой силы на земле, которая могла бы остановить вас. Но одно подозрительное слово в присутствии Кэтрин, одна фраза с тенью сомнения – и вы пожалеете о том, что появились на свет.
Лишь Элиза нашла в себе мужество открыть рот.
– А как насчет Элис? – осведомилась она.
– Элис остается с нами, – ответил Хьюго. – Она верный друг нашей семьи. Теперь она будет ухаживать за Кэтрин, а потом за сыном, когда малыш родится. Все будет так, как было до приезда Моры. А про Мору забудьте. Она погибла.
Хьюго подождал, не будет ли возражений, улыбнулся своей угрюмой, высокомерной улыбкой, вышел из галереи и направился к отцу.
Элис уже сидела в полутемной комнате лорда Хью, расположившись на табуретке у его ног. Не дожидаясь Хьюго, она доложила старику новость.
– Мора умерла, – начала она без предисловий.
Милорд резко повернул к ней голову.
– Мы с ней были в пустоши, – рассказывала девушка. – Она слепила восковых кукол и собиралась сделать что-то нехорошее. Я поехала с ней, хотела помешать. А там оказался Хьюго со своими собаками; увидев Мору, собаки понеслись за ней и загнали в пещеру, где она и утонула.
Лорд Хью не проронил ни звука – он ждал продолжения.
– Она была ведьма, – заключила Элис. – Хорошо, что она погибла.
– А ты, значит, нет, – медленно промолвил старый лорд.
Побледнев, девушка подняла к нему голову.
– Нет, милорд, – тихо возразила она. – Ни во время испытания, когда миледи ненавидела меня и подвергла суровой проверке, ни сейчас. Я помирилась с Кэтрин, мы с ней теперь подруги. Я влюблена в вашего сына, я люблю и уважаю вас. Разрешите мне остаться в вашем семействе, под вашим покровительством. Я освободилась и от Моры, и от своего прошлого.
Старик со вздохом положил ладонь на руку Элис.
– А как насчет твоей силы? – спросил он. – Ты ведь потеряла ее, когда в замке появилась Мора и когда Хьюго разлюбил тебя.
Лицо девушки просияло.
– Сила вернулась, – с радостью призналась она. – Это Мора украла у меня силу и здоровье мое украла. Она знала, что я встану между ней и вами. Знала, что я постараюсь защитить вас и ваших близких от ее колдовства. Это она напустила на меня болезнь и слабость и уже замыслила злое против всех вас. А теперь, когда она погибла, сила вернулась ко мне и я могу позаботиться о вашем благополучии. Разрешите мне жить здесь под вашим покровительством в качестве подданной.
Глядя на разгоряченное лицо Элис, старый лорд улыбнулся.
– Да, – мягко произнес он, – конечно. С первого дня, как я увидел тебя, мне захотелось, чтобы ты была рядом. Только не лезь между Кэтрин и Хьюго, не мути воду, мне нужен законный наследник, а после него еще внуки. Вы с Хьюго делайте что угодно, устраивайтесь, как пожелаете, но пока невестка носит ребенка, она не должна ничего знать и беспокоиться.
Послушно кивнув, Элис взяла приласкавшую ее руку и поцеловала.
– У меня для вас еще одна новость, – решилась она. – Хорошая.
Милорд снова приподнял брови в ожидании.
– Я жду ребенка, – сообщила Элис. – От Хьюго. Он навешал меня в ту ночь, когда вернулся из Ньюкасла. Я не такая, как Кэтрин, которой трудно забеременеть. Я ношу под сердцем ребенка Хьюго. Уже два месяца у меня задержка. Ребенок родится под Рождество.
– Отлично! – обрадовался лорд. – Вот так новость, ей-богу, прекрасная новость! Как думаешь, это будет сын, Элис? Ты уже можешь определить пол ребенка?
– Мальчик, – подтвердила девушка. – Сильный и красивый мальчик. Ваш внук, милорд. Я буду гордиться, что я его мать.
– Неплохо, неплохо, – быстро проговорил его светлость. – Вероятно, Хьюго, пока не родится твой ребенок, останется здесь. С вашей помощью, твоей и Кэтрин, я сумею привязать его к дому.
– Да, – горячо согласилась Элис. – Госпожа не смогла крепко привязать его, но ради меня он останется. Я сделаю из него домоседа ради нас всех, милорд. Я, как и вы, также не хочу, чтобы он уехал в Лондон или еще куда.
Старый лорд гулко рассмеялся.
– Ну, тогда приворожи его. И держи при себе. – Он минуту помолчал, глядя на нее с жалостью. – Только не перестарайся, Элис. Вы с ним никогда не поженитесь. Ты всегда будешь одной из дам Кэтрин. При дворе может твориться что угодно, и это не мое дело, двор есть двор, но мы здесь люди простые. Кэтрин – твоя госпожа, и ты служишь ей хорошо. Хьюго хоть твой любовник, но он и твой господин. Я не отрицаю, что привязан к тебе, Элис, однако, если ты забудешь свой долг перед господами, я завтра же выброшу тебя из замка. Честно служи Кэтрин и доставляй Хьюго удовольствие, когда он пожелает. Так и я держал своих женщин. Жена для наследников, а остальные для наслаждения. Вот что я называю разумным порядком. Впредь так и должно быть.
Элис опустила голову, скрывая обиду и возмущение, и покорно ответила:
– Да, милорд.
Когда она спускалась по плохо освещенной лестнице, неожиданно кто-то схватил ее за рукав. Она повернулась и увидела Дэвида.
– Слышал, твоя родственница погибла, – тихо промолвил он.
– Да, – спокойно отозвалась Элис.
Голос ее не задрожал, лицо оставалось невозмутимым.
– Тяжелая смерть для женщины – утонуть в холодной реке, – заметил карлик.
– Да, – повторила девушка, глядя на него сверху вниз.
– И что ты теперь будешь делать? – не отставал Дэвид.
Элис улыбнулась ему прямо в лицо.
– Ухаживать за леди Кэтрин. Верно служить лорду Хью и его сыну. Что же еще?
Дэвид сильнее подтянул ее за рукав, чтобы она наклонилась и подставила ухо.
– А я помню, когда ты была шальной дикаркой из пустоши, – прошептал он. – Помню, как ты разделась догола, меняя обноски на роскошное платье содержанки. По слухам, тебя подвергли испытанию по обвинению в колдовстве. Я видел, как ты томилась и чахла по молодому лорду. А теперь скажи мне: что дальше?
Элис вырвала рукав и выпрямилась.
– Ничего, – ласково проворковала она. – Буду заботиться о леди Кэтрин и помогать ей в родах. Буду повиноваться милорду Хью и его сыну. Ничего больше.
Карлик кивнул. В темноте сияла его улыбка.
– Я все изумлялся, – продолжал он. – Смотрел на тебя и, ей-богу, удивлялся. Мне казалось, у тебя хватит сил перевернуть весь замок вверх тормашками. Когда ты притащила сюда эту старуху, эту ведьму, которая способна черт знает на что, я подумал: вот сейчас они начнут действовать. Я наблюдал за тобой и все ждал, когда же ты сделаешь свой ход. В моих мыслях ты уже стала новой хозяйкой замка. Вы так близки с его светлостью. Ты так искусна в колдовских делах, что могла бы обуздать дикий нрав Хьюго и сделать его покорным. И если бы у тебя был ребенок – как ты и предвидела в своем сне, – ты стала бы для него прекрасной женой.
У Элис перехватило дыхание, хотя она старалась хранить спокойствие.
– Что же произошло? – допытывался Дэвид, сморщив мрачное, злое личико. – Что случилось между тобой и старой ведьмой? У вас ведь все шло как по маслу. Старая ведьма пользовалась доверием Кэтрин, вы могли принимать ее роды вдвоем. И чем бы все кончилось? Ребенок родился бы мертвым? Задушенным пуповиной? Ягодичные роды? Вышел бы ногами вперед, захлебнувшись в крови? – Дэвид засмеялся своим отвратительным смехом. – Но ты слишком поторопилась, верно? Решила, что уберешь Кэтрин с дороги и тогда Хьюго достанется только тебе. Ты бледнела и чахла, теряла красоту. Это чувство поедало тебя изнутри, как черви в желудке, да, моя маленькая Элис? Своим колдовством ты сбросила Кэтрин в реку, верно? В самое глубокое место, чтобы густые меха быстро намокли и утащили ее на дно.
Щеки Элис побелели, как снятое молоко.
– Что за вздор! – храбро воскликнула она.
– А старуха-то возьми и вытащи ее из воды, – не унимался карлик. – А ты знаешь, мне она нравилась, твоя мамаша.
– Она мне не мать, – отрезала Элис, ее лицо застыло неестественной маской. – Мы просто жили вместе. Моя мать погибла при пожаре.
– При пожаре? – переспросил Дэвид. – Что-то раньше я об этом не слышал.
– Да! – В голосе Элис звучала бездна отчаяния. – Моя мать, настоящая мать, погибла в огне. С тех пор как ее не стало, мир для меня померк.
Карлик склонил голову набок, глядя на нее, как на какую-то чудачку.
– Значит, одну мать ты потеряла в огне, а другую в воде, – заключил он без тени сочувствия. – Но буду ли я называть тебя леди Элис? Отправится ли Кэтрин вслед за твоими двумя матерями? В огонь? В воду? Или тут понадобится земля? Или воздух? А где окажешься ты? В замке или в каком-нибудь городском притоне?
У Элис внутри все кипело. Она стала спускаться, но вдруг обернулась; лицо ее пылало злобой.
– Ты будешь звать меня леди Элис, – прошипела она; карлик даже отпрянул, не ожидая такой ярости. – Ты будешь звать меня леди Элис, и именно я укажу тебе на дверь. Я стану Хьюго законной женой, а ты будешь стоять у моих ворот с протянутой рукой.
Она повернулась и, не оглядываясь, застучала каблуками по винтовой лестнице, только тонкое платье развевалось позади. Дэвид так и застыл на месте, слушая ее шаги.
Узнав о гибели Моры, Кэтрин была вне себя от горя. Заплакав, она прижалась к Элис, и та обняла ее; так они и стояли, обнявшись, как две осиротевшие сестрицы.
– Теперь ты должна всегда быть со мной, – всхлипывала миледи. – Ты умеешь все, что умела она, ты всегда была рядом, помогала мне. Ты ее дочь, я обеих вас очень любила. Она тоже оказалась поблизости, когда я тонула и чуть не погибла. О, Элис! Мне так будет ее не хватать.
– И мне тоже, – согласилась Элис; синие глаза ее увлажнились, слезы покатились по щекам. – Она учила меня, передавала все свои навыки и умения. У меня такое ощущение, будто перед тем, как покинуть этот мир, она поручила мне заботу о вас.
Кэтрин доверчиво посмотрела ей в глаза.
– Ты думаешь, она знала? Была так мудра и предчувствовала скорую смерть?
– Думаю, знала, – вздохнула Элис. – Мора как-то обмолвилась, что видит мрак впереди. Когда она вытащила вас из воды, она догадывалась, что за это придется заплатить. Что река потребует свою плату.
Миледи заплакала еще сильнее.
– Значит, она погибла из-за моего спасения! – воскликнула она. – Она отдала за меня жизнь!
– Мора сама хотела этого. Она, да и я тоже, мы не задумываясь принесли бы такую жертву. Я потеряла ради вас свою мать и не жалею. – Голос Элис трогательно задрожал. – И не буду жалеть об этом.
Она нежно погладила Кэтрин по голове предательской рукой. Та уже рыдала не сдерживаясь.
– Ах, Элис, подруга моя, – повторяла она. – Моя единственная подруга.
– Бедная миледи, – приговаривала Элис. – Не плачьте, пожалейте себя!
Она тихонько покачивала госпожу, глядя на распухшее от слез лицо. Потом громким голосом позвала других женщин. Первой явилась Рут.
– Пошлите за Хьюго, – велела Элис. – Миледи сейчас очень нуждается в нем.
Он пришел сразу и даже отпрянул, когда Кэтрин, рыдая, протянула к нему руки и взвыла от горя. Он упал на колени перед ее креслом, обнял ее и коснулся губами волос.
– Тише, тише, – ласково шептал Хьюго, затем поднял голову к Элис, словно не узнавая ее, и спросил: – Неужели у тебя нет ничего успокоительного? Это нехорошо для ребенка, нельзя же так предаваться страданию.
– Ей лучше самой успокоиться, – сдержанно ответила Элис.
Кэтрин всхлипнула и сильнее прижалась к мужу.
– Я знаю, – промолвила она, шмыгая носом. – Мора часто веселила меня. Она делала так, что все казалось ужасно смешным. Она рассказывала про себя такое, что я хохотала до слез. Я все жду, что сейчас она войдет и засмеется нам прямо в лицо.
Элис метнула взгляд на дверь; штора на двери дрожала. На мгновение девушке показалось, что Мора действительно сейчас войдет, оставляя мокрый след и влача за собой водоросли, и рассмеется им в лицо, широко раздвинув синие губы утопленницы.
– Нет, – возразил Хьюго. – Это невозможно, Кэтрин. Мора утонула. И постарайся не слишком расстраиваться по этому поводу. – Он обернулся к Элис. – Так есть у тебя что-нибудь, что ее успокоит?
– Могу предложить вытяжку цветка птицемлечника, – холодно произнесла Элис.
Она отправилась в свою комнату. Там в шкафу для белья хранились пузырьки, порошки, сухие травы, которые они собирали и готовили вместе с Морой. На кровати осталась белая ночная рубашка Моры. Сквозь открытую дверь влетел сквозняк, и рубашка надулась и приподнялась на кровати, словно собираясь встать и пойти к Элис. Рукава слегка шевелились, будто пытались указать на нее осуждающим жестом. Девушка прислонилась спиной к двери и смотрела на рубашку до тех пор, пока взглядом не смогла заставить ее лежать смирно и не двигаться.
Наконец она вернулась в галерею и протянула лорду лекарство.
– Вот, пожалуйста.
Хьюго, не глядя, взял из ее рук кружку и глоток за глотком заставил Кэтрин выпить, не отрывая глаз от ее лица и бормоча что-то тихим, нежным голосом. Когда миледи перестала всхлипывать, выпрямилась и вытерла лицо носовым платком, он посмотрел по сторонам и заметил Элизу.
– Ну-ка, ты, поди сюда! Быстренько приготовь постель ее светлости. Сейчас ей надо поспать.
Присев, Элиза побежала в спальню миледи.
– А снотворное у тебя есть? – бросил он Элис через плечо.
Девушка снова направилась в комнату, где недавно жила вместе с Морой. В камине треснуло горящее полено, и по стенам вокруг кровати заплясали тени. На секунду ей показалось, что на сундуке, стоящем у изголовья кровати, кто-то сидит, уставившись на дверь. Элис снова прислонилась спиной к двери и прижала ладонь к сердцу. Потом взяла себя в руки и достала настойку толченых зерен мака, чтобы госпожа хорошо отдохнула на широкой, удобной кровати. Затем вернулась и отдала снадобье Хьюго. Он обнял жену за располневшую талию и повел в спальню, не сказав ни слова благодарности. Элис сжала губы, сдерживая раздражение. Она наблюдала, как они уходят, видела, как голова Кэтрин склонилась на плечо мужа, слышала ее жалобный голосок и его ласковый шепот.
– Тебе не страшно спать одной в своей комнате? – поинтересовалась Элиза, когда дверь за ними закрылась.
– Нет, – отрезала Элис.
– В кровати мертвой женщины! – воскликнула Элиза. – На подушке, где еще остался след ее головы! После того, как она только сегодня погибла! Я бы очень боялась: а вдруг ночью она придет попрощаться? Они всегда так делают. Она обязательно придет попрощаться, перед тем как обрести вечный покой, бедная старуха.
