Текст книги "Бегство с планеты обезьян (сборник)"

Автор книги: Филип Киндред Дик

Соавторы: Джерри Пурнелл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

Глава 9

– Вы были великолепны! – воскликнула Стефани, обняв Зиру за плечи. Они рассмеялись, но вскоре лицо девушки омрачилось.

– Зира, Корнелиус, – сказала она, – пожалуйста, извините нас за то, что вы все еще в зоопарке.

– Что поделаешь, – вздохнул Корнелиус и, желая приободрить Стефани, а также боясь показаться неблагодарным, добавил: – Кстати, спасибо за мебель.

Он указал на кресла, стол, небольшую газовую плиту и телевизор, появившиеся в клетке за время их отсутствия. А в соседнем помещении, где раньше находилась горилла, была оборудована спальня.

Корнелиус подошел к телевизору, стоявшему в углу, и нажал на одну из кнопок.

– Я все правильно сделал? – сросил он.

– Да, – улыбаясь, ответил Люис.

По телевизору шла программа новостей.

– Доктор Хаслейн отказался от комментариев, – послышался голос местного обозревателя. – Однако через тридцать минут вы сможете услышать его выступление по нашей программе. Так что не выключайте телевизоры. А теперь новости спорта…

– Хотелось бы послушать, что скажет этот доктор Хаслейн, – сказал Корнелиус.

– Нам всем стоит это сделать, – ответил Люис, который все еще стоял у двери в клетку. – Вы не предложите мне войти?

– Что? – удивился Корнелиус.

– Входите, конечно, входите, – быстро проговорила Зира. – Нам бы не хотелось быть невежливыми, но ведь это же ваш зоопарк, а потом, мы не воспринимаем эту клетку как свой дом… Вы уж нас извините…

– Да, да, вы правы, – поспешно сказал Люис и собрался сесть в кресло, не дожидаясь приглашения, решив про себя, что до этого обезьяны и подавно не додумаются, но Корнелиус, войдя в роль хозяина, любезно предложил:

– Садитесь, пожалуйста, Люис.

Люис посмотрел на него, не в силах сдержать улыбку, и они оба рассмеялись.

– Вы были великолепны! – вновь повторила Стефани. – Не правда ли, Люис?

– Да, дорогая, – ответил Люис, – но был один момент, когда…

– Да, – поддержала доктора Зира.

– Давайте забудем на время о наших проблемах, – предложил Корнелиус. – Я сегодня узнал, что такое кофе, и я бы хотел его еще раз попробовать. Я наблюдал, как Стефани его готовила, и, по-моему, у меня должно получиться.

Он подошел к плите.

– Корнелиус, – остановила его Зира, – я считаю, что именно сейчас мы и должны все обсудить. Я надеюсь, доктор Диксон, – обратилась она к Люису, – что все, о чем мы будем говорить, останется между нами.

– Да, – пообещал Люис.

Он был уверен, что в клетке еще не успели установить подслушивающую аппаратуру, но на всякий случай внимательно осмотрел помещение.

– А почему вы не можете говорить напрямую со всеми? – спросила Стефани. – С комиссией, например?

Корнелиус вздохнул:

– Нам бы этого очень хотелось, но мы боимся быть откровенными даже с вами.

– Но мы все же доверимся вам, – сказала Зира. – Да вы садитесь, Стефани, – воскликнула она, заметив, что девушка все еще стоит возле двери. – А ты, Корнелиус, перестань возиться с плитой. Присоединяйся к нам. Нам надо поговорить, пока у нас есть возможность.

– Но почему не с комиссией? – опять спросила Стефани.

– Потому что, рассказав правду, мы можем повредить себе. А у меня есть причина пожить еще некоторое время. Особая причина. Это должно быть сохранено в тайне, – ответила Зира.

– Мы слушаем вас, – сказал Люис.

– Говори ты, Корнелиус, – попросила Зира.

– Мы знали полковника Тэйлора, – начал Корнелиус. – Когда мы в первый раз увидели космический корабль, он был пуст – это правда, но до этого мы видели экипаж. Нам очень понравился полковник Тэйлор.

– А почему вы не можете рассказать об этом комиссии? – удивилась Стефани. – Ведь…

– Подожди, Стефани, – остановил ее Люис. – Пожалуйста, продолжайте, Корнелиус.

– Наши чувства, наше уважение к полковнику Тэйлору – все это очень необычно для нашего мира, – сказал Корнелиус. – В нашем времени обезьяны, как это сказать помягче, не любили людей, потому что считали их низшими существами, попросту животными. Ради забавы они охотились за ними, и не всегда людей ждала быстрая и легкая смерть…

– О Господи! – воскликнул Люис. – И шимпанзе участвовали в этом?

Зира кивнула.

– Шимпанзе не охотятся, но мы использовали людей, и мертвых, и живых, для экспериментов. Изучали их анатомию, реакции, воздействие на них различных наркотических препаратов; на них тренировались студенты.

– Это… – проговорила Стефани, – это ужасно.

– Да, ужасно, – согласился с ней Люис. – Но мы то же самое делаем с животными. Как ученый я могу это понять, ведь люди в их времени – существа без речи и интеллекта…

– Мы думали, что они всегда были такими, – сказала Зира. – До тех пор, пока не встретили полковника Тэйлора. Он был для нас первым говорящим человеком!

– Я думаю, вы правильно сделали, не рассказав ничего из этого членам комиссии, – медленно проговорил Люис. – А что стало с Тэйлором?

– Это вторая причина, почему мы не хотим говорить, что знали его, – сказал Корнелиус.

– Да, – добавила Зира. – Потому что они обязательно задали бы этот вопрос.

– Вы хотите сказать, что он умер? – спросил Люис.

Шимпанзе молчали.

Люис печально покачал головой:

– Ведь я был с ним знаком, правда, не очень близко. Какое-то время мы с ним вместе работали… Значит, он умер. Вы уверены в этом?

– Да, – ответил Корнелиус. – После выхода на орбиту мы видели Землю. И мы видели, как она взорвалась.

Стефани вздрогнула. Не отрывая изумленных глаз от шимпанзе, она сказала:

– Вы преподносите сюрприз за сюрпризом. Но как это понимать, что Земля взорвалась?

– Так и понимать, – сказал Корнелиус. – Были взрыв и ослепительный свет.

– А полковник Тэйлор остался на Земле? – спросил Люис.

– Да, – ответил Корнелиус. – Он… он не мог лететь с нами.

– Но все же, как могла взорваться целая планета? – недоумевала Стефани.

Корнелиус пожал плечами.

– Гориллы хотели захватить какое-то оружие, которое осталось от старых времен. Мило предупреждал, что оно, если будет использовано, может уничтожить планету. И кто-то, наверное, сделал это.

– Уничтожить Землю… – задумчиво сказал Люис.

– Да, всю Землю, – подтвердил Корнелиус. – Теперь, я думаю, вам понятно, почему мы были не совсем откровенны с членами комиссии.

– Я не выношу обмана, но что мы можем поделать? – воскликнула Зира.

Люис пожал плечами.

– Сейчас начнется передача, – напомнил он, – в которой участвует доктор Хаслейн.

Люис включил телевизор как раз в тот момент, когда диктор представлял телезрителям Хаслейна.

– Доктор Хаслейн, – сказал диктор, – является советником президента в области науки и, пожалуй, это самый влиятельный ученый в нашей стране. Наши телезрители, – обратился ведущий к гостю программы, – уже знают о говорящих шимпанзе, которые умеют отвечать на вопросы и даже шутить. Между прочим, они делают это не хуже любого человека. Доктор Хаслейн, ваше мнение на этот счет?

– Я думаю, что у этих шимпанзе действительно есть интеллект.

– И как вы к этому относитесь?

– Мне страшно.

– Почему?

– Потому, что этот факт полностью опровергает наши представления, которые мы принимали за бесспорные истины.

Доктор Хаслейн улыбнулся, пытаясь смягчить сказанное.

– Можно ли сказать, – продолжил разговор ведущий, – что другие обезьяны имеют такой же потенциал интеллекта?

– Не думаю. Люди хорошо изучили обезьян и довольно точно установили уровень их интеллекта. Думаю, что прилетевшие к нам шимпанзе отличаются от своих земных собратьев тем, что они относятся к другой генетической ветви.

– Понятно, – ведущий ослепительно улыбнулся, дабы телезрители не забыли, кто является истинной звездой передачи, и задал следующий вопрос. – Доктор Хаслейн, когда вы спросили у самца шимпанзе, откуда он прилетел, он ответил, что из нашего будущего. Вы верите в это?

– Это – единственное приемлемое объяснение, – ответил Хаслейн. При этом он резко качнулся вперед, и сидевшим перед телевизором обезьянам показалось, что он, отделившись от экрана, вошел в комнату.

– Он испугал меня, – прошептала Зира.

– Да, пожалуй, – сказал Люис. – Но вам нужно поладить с ним. Он является советником президента, и тот прислушивается к его мнению. У Виктора Хаслейна есть дар объяснять политикам запутанные и сложные вещи в доступной им форме. Хаслейн – знаменитый ученый. В общем, с ним необходимо найти общий язык.

– Тс-с-с, – Стефани указала на экран.

– Доктор Хаслейн, мне не совсем ясно, что обезьяна хотела этим сказать, – сказал ведущий. – Как они могли прибыть из нашего будущего? Разве перемещение во времени возможно?

Хаслейн слегка улыбнулся.

– Это не так просто объяснить. Я и сам, несмотря на то, что написал несколько работ о природе времени, все-таки не до конца понимаю, что такое время. Мне кажется, люди никогда этого не поймут. Для начала я попытаюсь проиллюстрировать понятие, которое я называю бесконечной регрессией.

Ведущий поморщился. Хаслейн улыбнулся и сказал:

– Это не так уж сложно. Давайте представим картину с пейзажем. Для того, чтобы она была более реалистичной, художнику придется поместить туда и себя. Не так ли? В противном случае чего-то будет не хватать.

– Да, пожалуй.

– Отлично. Но теперь для еще большей реалистичности ему надо нарисовать картину на том холсте, который будет изображен на его картине, и на ней тоже будет художник, рисующий пейзаж, и так далее до бесконечности. Представим, что это нам удалось. Это и будет бесконечной регрессией, и мы будем являться одновременно и наблюдателями и наблюдаемыми. Теперь давайте рассмотрим понятие времени.

– И что мы увидим? – спросил ведущий.

– Мы увидим, что это – бесконечная последовательность или цепь опеределенных событий. Они идут параллельно, но не всегда. От точки «сейчас» отходит множество альтернативных путей, некоторые из них в последующем сливаются вместе, другие расходятся довольно далеко и никогда не пересекаются. И события, происходящие в настоящий момент, определяют путь, по которому пойдет будущее. Например, в одном из таких возможных будущих вы отправитесь домой из студии в восемь пятнадцать, как раз вовремя, чтобы вас задавила машина, выехавшая из гаража в восемь двенадцать.

– Мне совсем не нравится такое мое будущее, – кисло улыбнулся ведущий.

– Да, но в другом возможном будущем вы выйдете в восемь шестнадцать и успешно избежите опасности. Или автомобиль задержится в гараже из-за того, что водителю кто-то позвонил, и он выедет в восемь двадцать… В общем, возможно любое из будущих.

– Но нам не придется жить более чем в одном будущем, не так ли доктор Хаслейн?

– Конечно. Но каждое из них было бы действительно для наблюдателя, который достиг бесконечной регрессии. Поэтому я вполне допускаю, что обезьяны прибыли из одного из возможных будущих нашей планеты. И для них это будущее было реальностью. Но для нас, и я это хочу подчеркнуть, оно может и не настать. Мы можем изменить его, и я считаю, что мы обязаны это сделать.

– Мы вернемся к нашей программе через несколько минут, – сказал ведущий. – А теперь реклама.

– Я – Чикунта Банан, и я говорю, что самые спелые бананы… – но Корнелиус не дал закончиться фразе, так как подскочил к телевизору и выключил звук.

– Очень кстати, – заметила Зира.

– От них стоило этого ожидать, – огласился Люис.

Когда реклама закончилась, звук включили вновь.

– Продолжаем нашу программу. Я приветствую решение президента переселить шимпанзе из Лос-Анджелесского зоопарка в гостиницу. Они не представляют для нас никакой опасности, и мне кажется, они станут нашими друзьями, – сказал ведущий программы. – А теперь перейдем к истории ограбления…

Люис выключил телевизор.

– Поздравляю, – сказал он обезьянам.

Зира и Корнелиус счастливо улыбнулись.

– Мы не будем жалеть о переезде, – сказал Корнелиус, окинув взглядом клетку.

Глава 10

Следующая неделя была насыщена событиями. В начале ее состоялся переезд в гостиницу «Беверли Хилз».

Военно-морской флот в лице адмирала Джардина был повинен в том, что шимпанзе оказались в зоопарке, и потому он стремился искупить свою вину. Джардин попросил своего давнишнего друга, ныне адмирала в отставке, предоставить шимпанзе для переезда «Мерседес». Эскорт из мотоциклистов предложили городские власти, ну а желающих присутствовать при церемонии переезда из числа горожан и многочисленных приезжих было более чем достаточно. Толпы людей запрудили улицы. После проезда эскорта люди выходили на проезжую часть, и в конце концов вслед Диксону и его подопечным выстроилась колонна длиной более чем в пять миль.

Шимпанзе все было в новинку: и машины, и эскалаторы, и автоматически открывающиеся двери… Они смущенно улыбались и были очень взволнованы происходящим.

В гостинице при регистрации клерк попросил указать постоянное место жительства. В ответ на это Корнелиус только пожал плечами, Диксон тоже не нашелся, что сказать, и только Стефани предложила клерку записать в графе «адрес» Лос-Анджелесский зоопарк, на что тот ответил:

– Мадам, в нашей гостинице не бывает гостей, проживающих в зоопарках.

Среди людей, встретившихся в этот день Зире и Корнелиусу, клерк был единственным человеком, который ни разу не улыбнулся.

Клерк что-то записал в регистрационный журнал и протянул доктору Диксону ключи от номера, одного из лучших в гостинице. Столь роскошные апартаменты стоили бешеных денег, но пока военно-морское ведомство оплачивало их, никаких проблем не возникало.

На гостиницу обрушился шквал писем и подарков. И с каждым днем этот поток возрастал. Зира, Корнелиус, Люис и Стефани не только не успевали отвечать на многочисленную корреспонденцию, но не успевали даже распечатывать все письма. Необходимо было срочно нанимать людей. Ну а им полагалось платить. На первых порах сотрудники Калифорнийского университета взялись делать эту работу бесплатно/'тем более, что попутно они собирали материал для своих социологических исследований, однако Люис понимал, что долго так продолжаться не может. Необходимо было найти источник финансирования. И Люис нашел выход: он стал организовывать Зире и Корнелиусу платные выступления. Деньги временно перечислялись на счет Калифорнийского университета, так как было неясно, имеют ли обезьяны право распоряжаться деньгами.

Люис внимательно наблюдал за поведением шимпанзе. Многие предметы, находящиеся в гостинице, их поражали. Так, например, впервые в жизни они увидели холодильник… С каким восторгом и недоумением закрывал и открывал Корнелиус дверцу холодильника и заглядывал внутрь, чтобы убедиться, что там зажглась лампочка!

– На Мило это произвело бы впечатление! – твердил Корнелиус.

– Сомневаюсь, – остудил его пыл Люис. – Устройство холодильника значительно проще, чем космического корабля. Если он сумел разобраться с летательным аппаратом, то здесь у него не возникло бы трудностей.

Корнелиус пожал плечами.

– Все равно, Люис, это – потрясающе! Многое ваши механизмы мне совершенно незнакомы, хотя я и историк.

Слушая его, Люис невольно поставил себя на место шимпанзе: до конца своих дней эта парочка останется в одиночестве, привычный для них мир разрушен… Да, есть от чего свихнуться. Пожалуй, с ним бы это и случилось, но вот по виду обезьян не скажешь, что они очень расстроены. Постепенно они привыкают к новому образу жизни, к незнакомым предметам: телефонам, холодильникам, – и все это их даже забавляет. Вообще-то из этой истории, если ее описать, вышла бы отличная книга, и вполне возможно, когда-нибудь он напишет ее…

Додумать до конца Люис не успел: началась очередная пресс-конференция. Она была десятой или двенадцатой по счету. Самые крупные и влиятельные издания уже провели свои встречи с говорящими шимпанзе, теперь наступил черед специализированных журналов и газет.

– Сколько репортеров будет в этот раз? – поинтересовалась Зира.

– Немного. Двое или трое, – ответил Люис.

В дверь номера постучали. Доктор Диксон открыл. На пороге стоял официант, держа на подносе две бутылки шампанского и бокалы.

– Но мы ничего не заказывали, – сказал Люис.

– Это за счет гостиницы, – ответил официант. – Вторую бутылку я поставлю в холодильник. Может быть, вы захотите освежиться между пресс-конференциями.

– Да, пожалуйста, спасибо, – Люис взял поднос у официанта и дал ему чаевые. Затем наполнил бокалы:

– За самых популярных обезьян во всем мире!

Все подняли бокалы и выпили.

– Шампанское вообще-то лучше пить небольшими глотками, – сказал Люис, обращаясь к Зире.

– Очень вкусно, – улыбнулась шимпанзе. – Что это?

Диксон объяснил:

– Это – специальным образом обработанный виноградный сок. Но у вас же были вина…

– Но не такие, – ответила Зира и сделала еще один большой глоток.

Корнелиус отвел Люиса в сторону:

– У всех шимпанзе наблюдается тенденция пить слишком много алкоголя. Это скорее всего наследственное, так как у горилл и орангутангов это почти не встречается.

– Вы беспокоитесь о Зире?

– Думаю, она не станет специально искать вино, но если оно будет под рукой, то выпьет. Впрочем, как и я, – сказал Корнелиус.

– Буду иметь в виду. А сейчас, думаю, нам не стоит пить.

– Да, до окончания пресс-конференции не стоит, – согласился Корнелиус. – Пожалуй, пора пригласить корреспондентов.

– Хорошо, – сказал Люис и обратился к Стефани: – Можешь звать. Они готовы.

Репортеров было четверо: молодая женщина и трое мужчин. У двоих были фотоаппараты, и они тотчас принялись делать снимки.

– Мисс Джоанна Роббинс, – представила Стефани молодую женщину. – Из журнала…

– «Мех и перо», – бойко перебила ее Джоанна.

Зира, улыбаясь, спросила:

– И о чем же пишет ваш журнал?

– О комнатных животных, – выпалила корреспондентка.

– Хм, – Зира обменялась взглядами с Корнелиусом, – видимо, я очень похожа на комнатное животное?

Джоанна от смущения стала пунцовой и еле выговорила:

– В общем-то да…

Все, кто присутствовал в комнате, рассмеялись. Воспользовавшись тем, что на нее никто не смотрит, Зира быстро допила шампанское.

– Мадам Зира, – обратилась к ней Джоанна Роббинс, – какой ваш любимый фрукт?

– Виноград, – ответила Зира и причмокнула губами.

– Билл Каммингз из журнала «Охота», – представился следующий репортер. – Как вы находите наших женщин, мистер Корнелиус?

– Чересчур человеческими. Сэр, у нас же разные стандарты красоты. Это, простите, не очень удачный вопрос.

– Да, пожалуй. А вы занимались охотой?

– Нет, – шимпанзе с тревогой посмотрел на собравшихся. – Другие обезьяны охотились, но я не буду рассказывать об этом. В основном это делали гориллы.

– Джо Симпсон. «Черное дерево», – назвал себя следующий представитель прессы. – Мистер Корнелиус, у вас были гориллы, шимпанзе, орангутанги… Какая группа ваших собратьев считалась низшей?

Джо Симпсон был негр и разговаривал с шимпанзе весьма агрессивно.

– Никакая, – спокойно ответил Корнелиус. – Армию у нас составляли гориллы, правительство, в основном, тоже, но гориллы всегда прислушивались к шимпанзе – классу интеллектуалов. Правда, среди орангутангов тоже было много ученых, но в основном теоретиков. Орангутанги склонны много думать и мечтать.

– Мадам Зира, – вновь вступила в разговор Джоанна Роббинс. – Я знаю, что вы завтра будете в Женском клубе. О чем вы будете говорить во время своего выступления?

Зира улыбнулась:

– Боюсь, моему мужу это не очень понравится.

– Опять… – проворчал Корнелиус. – Опять эти разговоры о равноправии женщин.

– Извини, дорогой, но опять.

Зира повернулась к Джоанне и продолжила:

– В некотором отношении ваше общество схоже с нашим. Я уже заметила, что все наиболее важные посты у вас занимают мужчины. У нас было так же.

– Неужели? – воскликнула Джоанна.

– Представьте себе. Супружество – это постель для двоих, но утром ее убирает только женщина.

– Это хорошо сказано. Пожалуй, я вас процитирую, – обрадовалась Джоанна.

– Но только после моего завтрашнего выступления, – предупредила ее Зира.

– О, не беспокойтесь! Наш журнал выйдет только через несколько недель, – успокоила ее Джоанна. – А вы по профессии физик?

– Вроде того, – ответила Зира. – Психиатр. Я работала в основном с… э-э… животными.

– Вы имеете в виду людей? – уточнил Симпсон.

– Да, – ответила Зира.

– И они не могли говорить. Ни белые, ни черные. Просто животные. Так?

– Пожалуй, да, – сказала Зира.

– Мы никогда не встречали черных людей, – вступил в разговор Корнелиус. – Во всяком случае, их не было там, где мы жили.

– А где это место? – спросил Симпсон.

– Судя по вашим картам, я думаю, это район, который вы называете Нью-Йорк.

– Так что же случилось со всеми людьми, жившими там? – спросила Джоанна Роббинс.

– Извините, – перебила ее Стефани. – Это вопрос, который расследуется президентской комиссией.

– Цензура, – многозначительно протянул Билл Каммингз, – этого и следовало ожидать.

– Совсем нет, – сказал Люис. – Но президентская комиссия должна первой получить информацию по наиболее важным вопросам. Нельзя, чтобы мнения ее членов оказались подвержены влиянию каких-либо публикаций.

Каммингз посмотрел на Стефани и Люиса:

– Мы, конечно, не представляем больших изданий, – сказал он. – Но я уверен, что мои читатели захотят узнать правду о том, что произошло с людьми на этой планете. Со всеми людьми.

– Да, и белыми, и черными, – добавил Симпсон. – Сейчас большое число негров живет в Нью-Йорке. Но в будущем их нет. Что произошло?

– Я не могу сообщить вам то, чего сам не знаю, – ответил Корнелиус.

– Однако мы будем не единственными, кто захочет об этом узнать, – парировал Каммингз, не в силах скрыть недовольство ответом Корнелиуса.