Текст книги "Бегство с планеты обезьян (сборник)"
Автор книги: Филип Киндред Дик
Соавторы: Джерри Пурнелл
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)
Следующая встреча шимпанзе с президентской комиссией проходила при закрытых дверях. Зира, Корнелиус, Стефани и стенографистка сидели за небольшим столиком напротив массивного дубового стола, за которым расположились члены комиссии, среди которых был и Люис.
– Я надеюсь, что вы хорошо отдохнули, – сказал председатель комиссии доктор Хартлей. – Возможно, наше заседание продлится долго.
– Придется потерпеть, – усмехнулся Корнелиус.
Стефани слегка толкнула его локтем.
– Вы не должны ссориться с ними, – прошептала она.
Корнелиус согласно кивнул и сказал, обращаясь к комиссии:
– Мы сообщим вам все, что нам известно.
– Разумеется, – ответил Хартлей, который был явно не в восторге от того, что ему приходится общаться с обезьянами. – Сенатор Янсей, – обратился он к одному из присутствующих, – я хочу напомнить, что предыдущее наше заседание было прервано в тот момент, когда вы поинтересовались судьбой полковника Тэйлора. Поэтому прошу вас, продолжайте.
– Благодарю, – сказал Янсей. – Вы сказали нам, что никогда не встречали полковника Тэйлора, не так ли?
– Это так, сенатор, – ответил Корнелиус.
– Но вы прибыли сюда на его космическом корабле.
– Да, сэр.
– Как же это вам удалось? Я не думаю, что кто-то, каким бы он ни был умником, смог бы управлять космическим кораблем без какой-либо предварительной подготовки. Сами себя вы обучить не могли. Значит, кто-то из команды Тэйлора проинструктировал вас.
Зира заволновалась, но Корнелиус был спокоен.
– Ваша логика безупречна, – сказал он. – Однако вы делаете неправильные выводы. Ни полковник Тэйлор, ни кто-либо другой не обучали нас обращению с космическим кораблем.
– Вы хотите сказать, что доктор Мило, как вы называете его, дошел до всего сам? – воскликнул Янсей. В голосе его сквозило явное недоверие к словам шимпанзе.
– Мы нашли книги и журналы в капсуле, – объяснила Зира. – А доктор Мило был гением, – слезы навернулись у нее на глаза. – Как жаль, что его нет с нами. Он смог бы разъяснить вам свою концепцию о времени и материи…
– Я сомневаюсь, что мы много почерпнули бы из его объяснений, – сказал Хартлей.
Зиру передернуло от его слов.
– Вернемся к вопросу о корабле, – предложил Янсей. – Могло случиться так, что Мило знал полковника Тэйлора, но не сообщил вам об этом?
Корнелиус пожал плечами:
– Я думаю, что это возможно, хотя и маловероятно. Все было так, как мы говорили раньше. Мы нашли капсулу пустой. Доктор Мило обнаружил в ней книги. Он изучил их, и ему удалось взлететь.
– А почему он выбрал именно вас в попутчики? – допытывался Янсей.
– Потому, что мы согласились лететь с ним, – сказала Зира. – Не все верили в Мило, во всяком случае, настолько, чтобы рисковать жизнью. Насколько мы знаем, ни одна из обезьян никогда не летала. Когда доктор Мило сказал, что этот корабль может летать, ему никто не поверил.
– А вы поверили?
Этот вопрос задал Люис Диксон.
– Да. Мне, как историку, было известно, что в прошлом существовали летающие аппараты, но даже не имей я этих сведений, я не подверг бы сомнению теорию доктора Мило.
Корнелиус бросил испытующий взгляд на членов комиссии. Люис догадался, что последние слова шимпанзе навеяны воспоминаниями о беседах с полковником Тэйлором.
– Вы удовлетворены, сенатор? – спросил Хартлей.
– Нет, сэр, не удовлетворен, – ответил Янсей. – Но считаю, что я получил всю возможную информацию по этому вопросу. Если говорить откровенно, мне не нравится эта ситуация. Совсем не нравится. Три офицера военно-воздушных сил улетают в космос, а спустя год их корабль возвращается с другим экипажем, члены которого не знают, что произошло с нашими офицерами. Наша страна существует для того, чтобы защищать своих граждан, не так ли, доктор Хартлей? И если есть хоть один шанс, что экипаж полковника Тэйлора жив, мы должны спасти его!
– Но корабль полковника Тэйлора не единственный пропавший космический аппарат, – вступил в разговор Виктор Хаслейн. – Скажите, Корнелиус, к вам залетали другие корабли НАСА?
– Насколько мне известно, нет, – ответил Корнелиус. – Мы обнаружили только один корабль.
Диксону показалось, что шимпанзе взволнованы. «Члены комиссии от них так быстро не отстанут», – подумал он.
– И все же, – продолжал Хаслейн, – вы утверждаете, что доктор Мило смог определить предназначение корабля Тэйлора и понять, как он действует, а также уговорить вас рискнуть. Считаете ли вы, мистер Корнелиус, свое объяснение убедительным?
– Да, – резко ответила Зира. – Мой муж говорил вам, что он историк и что он знал о наличии в прошлом летательных аппаратов. Корнелиус рассказывал о них доктору Мило, и когда тот обследовал найденный им аппарат, то без труда понял его предназначение. Это же очевидно.
– Очевидно… – повторил Хаслейн.
– М-да… интересно, – пробормотал доктор Хартлей и, окинув шимпанзе взглядом, спросил:
– Скажите, вы в самом деле были поражены наличием света в холодильнике?
– Что? – от негодования Корнелиус даже привстал. – Вы шпионили за нами? – крикнул он Люису и Стефани.
– Мы только доложили то, что видели, – сказала Стефани. – Вы ведь знаете, что мы обязаны были это сделать.
Корнелиус сжал челюсти:
– Я не думал, что вы будете докладывать о таких мелочах. Да, сэр, я был поражен светом в холодильнике.
– Почему же? – удивился Хартлей. – Разве у вас не было электричества?
Корнелиус покачал головой.
– Мы не были настолько уж примитивны, сэр. Концепция электричества была нам знакома, но широко оно не применялось. В основном наши генераторы работали на ручной силе. Конечно же, мы не использовали электричество для освещения холодильников. У нас было не так много электроэнергии, чтобы тратить ее на такие вещи.
– А почему бы и нет? – вступил в разговор кардинал Макперсон. – Почему вы не тратили электроэнергию на холодильники; точнее, я хочу сказать, почему ее у вас было так мало?
Корнелиус пожал плечами:
– Наши историки в этом еще не до конца разобрались, ваше преосвященство. Все, что я могу сказать, так это то, что у нас было очень мало источников электроэнергии и неразвитая, вернее, малоразвитая технология. По всей видимости, такое положение сохранялось на протяжении тысячи лет.
– Вы хотите сказать, что люди уничтожили свою цивилизацию?
– Я не могу это утверждать, сэр, но это возможно.
– А возможно ли, что это вы уничтожили человеческую цивилизацию? – спросил доктор Рэймонд Вилсон, специалист по крупным обезьянам.
– Я думаю, что и это возможно. Хотя…
Корнелиус посмотрел на Зиру.
– Наши исследования показали, что высокий уровень цивилизации был присущ только людям, – сообщила комиссии Зира. – Но это было так давно, что до нас о том времени дошли только некоторые легенды и предания. И расскажи мой муж о человеческой цивилизации и летательных аппаратах нашим современникам, они бы ему не поверили.
– Может быть, до вас дошли легенды о существовании великих цивилизаций у обезьян? – спросил Вилсон. – Не могло ли так случиться, что войны именно между обезьянами разрушили все наши города, фабрики и все остальное?
– У обезьян не было войн, – запротестовала Зира. – Обезьяны не убивают обезьян.
– Да, но, как вы нам сообщили, у вас была армия, – сказал сенатор Янсей. – Если вы ни с кем не воевали, то зачем она?
– Да, вы правы, – согласился Корнелиус. – Существовали другие поселения обезьян, и иногда гориллы воевали с ними, но кроме винтовок другого вооружения у них не было. Ничего похожего на бомбы, о которых до нас дошли легенды. Например, атомная бомба… Этими словами мы пугали детей, но даже не были уверены в том, означают ли они вообще что-нибудь. Вам они что-нибудь говорят?
– Да, кое-что, – пробормотал Янсей.
– С кем воевала ваша армия? – спросил Вилсон. – С другими племенами обезьян?
– Иногда, – ответил Корнелиус. – Но шимпанзе – пацифисты. Мы не принимали в этом участия.
– Вы говорите, что шимпанзе – пацифисты. Может, они еще и вегетарианцы?
– Как вам сказать…
– Хватит нас дурачить! – закричал Вилсон. – Есть множество фильмов, где заснято, как шимпанзе охотятся на своих более мелких собратьев – обезьян и едят их.
– Нет! – воскликнула Зира.
– Прекратите! – потребовала Стефани, обращаясь к Вилсону. – Ваши древние предки, доктор, так же как и мои, убивали себе подобных, чтобы полакомиться их мозгами, и всего лишь пятьсот лет назад люди с удовольствием ели тухлое мясо, посыпав его обильно перцем, чтобы перебить отвратительный запах. Теперь…
– Милая леди! – перебил Стефани доктор Хартлей. – Постарайтесь сдерживать себя. Однако, доктор Вилсон, надо признать, что суть возражения верна…
– Может быть, – сказал Вилсон.
– Доктор Вилсон, леди и джентльмены, – обратился к присутствующим Корнелиус. – Для меня и моей жены нет возможности вернуться в свое время, и у нас нет выбора. Мы должны привыкнуть к обществу, в котором правят люди, должны ладить с вами, помогать вам. Но мы не виноваты в том, что недостаточно много знаем.
– Абсолютно верно, – раздался голос Виктора Хаслейна. – Профессор Корнелиус, некоторые из моих коллег просто никак не привыкнут к тому, что разговаривают не просто с говорящими животными, а с существами, наделенными интеллектом. Признаюсь, для меня сначала это тоже было сложно. Потому, пожалуй, будет лучше, если мы прервем заседание и дадим моим коллегам время все хорошенько обдумать. Давайте проголосуем.
Все одобрительно зашумели. Подсчитав голоса, доктор Хартлей прервал заседание.
Глава 12– Я уверен, что этим не закончится, – сказал Люис.
Он медленно поднес чашку кофе к губам и обвел взглядом гостиную.
– Как мило со стороны доктора Хаслейна, что он предложил прервать заседание, – сказала Зира. – Сначала он мне не понравился, но похоже, что я ошибалась.
– Возможно, – проговорил Люис. – Во всяком случае, он – важная фигура. По-моему, никто не знает его достаточно хорошо. Кажется, у него даже нет семьи, так как все свое время он отдает работе.
– Да нет же, – возразила Стефани. – Я видела его жену и детей. Он не такой уж страшный и может быть обаятельным, когда захочет.
– Где ты видела его семью? – спросил Люис.
– Когда работала в школе, два года назад. У нас была проверка и доктор Хаслейн был в комиссии. Он приходил с женой и двумя старшими детьми. Всего их, по-моему, у него трое.
– Как выглядит миссис Хаслейн? – поинтересовался Люис.
– О, она довольно-таки хрупкая женщина, и еще, – Стефани замялась, – она напомнила мне курицу, видимо, оттого, что так озабочена своими детьми. Надо сказать, что дети ее слушаются. А старший мальчик – приемный, с монголоидными чертами лица. Ему четырнадцать лет, но он ведет себя, как шестилетний.
– Бедная миссис Хаслейн, – посочувствовала Зира.
– Она очень терпелива с ним.
– Завтра доктор Хаслейн покажет мне музей естествознания, – сказала Зира.
– Может, мне пойти с тобой? – спросил Корнелиус.
– У тебя же встреча с английским историком.
– Все же будь осторожней, – предупредил Люис. – Я почему-то не доверяю Хаслейну.
– Во всяком случае, ты не должна говорить ему то, что мы рассказали Люису и Стефани, – сказал Корнелиус.
– Конечно, – успокоила его Зира. – Без вашего согласия не буду. Но мне не нравится, что все время приходится обманывать.
* * *
Зира переходила от одного экспоната к другому. Она была в восторге и напоминала ребенка, которого пустили в игрушечную лавку.
Возле фотографии, на которой был запечатлен тайфун, обрушившийся на Бангладеш в 1970 году, она остановилась.
– Сколько людей погибло во время тайфуна? – спросила Зира у доктора Хаслейна.
– Сотни тысяч. Точной цифры никто не знает. Возможно, что и полмиллиона, – ответил Хаслейн.
– Я думаю, что в мое время на Земле не было такого количества обезьян и людей вместе взятых…
Они прошли через сектор метеорологии к экспозиции скелетов динозавров.
– Что же случилось с людьми? – спросил Хаслейн. – Ведь сейчас на Земле нас около четырех миллиардов.
Зира указала на скелеты динозавров и спросила в ответ:
– А что случилось с ними?
– Мы не совсем уверены, – сказал Хаслейн, – но, очевидно, им суждено было вымереть и они это сделали. Возможно, появились мелкие хищники, начавшие поедать яйца крупных рептилий, или изменился климат и им стало не хватать пищи. Никто не знает наверняка. А вы считаете, что пришло время вымереть и человеческой расе?
– В моем времени она еще не вымерла.
– Да, но доминируют обезьяны, – заметил Хаслейн. – Люди у вас уже не владеют речью. Их цивилизация разрушена.
– Во всяком случае, так обстояли дела в той части света, где я жила, – согласилась Зира. – Извините, доктор Хаслейн, мне пора. Я немного устала. Благодарю за приятную встречу.
– Но она может быть приятной и дальше. Я больше не стану приставать с расспросами. Но, думаю, вы понимаете всю важность того, о чем я вас спросил. Возможно, человеческая раса вот-вот совершит ошибку, фатальную ошибку, которую мы, располагай нужной информацией, могли бы предотвратить.
– Но… – Зира посмотрела на Хаслейна широко распахнутыми глазами, – вы думаете, что можете изменить будущее? Мы же прибыли оттуда! То, что мы там видели, уже произошло.
– Пока еще нет, – тихо произнес Хаслейн. – И не должно произойти когда-либо.
– А как насчет нас? – спросила Зира. – Если вы помешаете нашему миру появиться в будущем, то тогда Корнелиус и я просто исчезнем.
– Навряд ли. Вы уже здесь, и теперь вы – часть настоящего, а не будущего, хотя вы и прибыли оттуда.
Зира пожала плечами и отвернулась. Она пошла дальше по коридору, звонко стуча каблуками по мраморным плитам пола.
– Я запуталась, – сказала она догнавшему ее доктору Хаслейну. – И от всего этого у меня начинает болеть голова.
Хаслейн рассмеялся.
– Представьте, у меня тоже.
Они вошли в следующий зал. В нем размещалась экспозиция больших обезьян. В центре возвышалось чучело огромной гориллы. Стеклянные глаза, казалось, смотрели прямо на Зиру и Хаслейна. Шимпанзе почувствовала головокружение и стала медленно опускаться на пол. Хаслейн подхватил Зиру. Подбежавшим служителям музея он велел вызвать доктора Диксона, а после обратился к Зире:
– С вами все в порядке?
– Это, наверное, шок из-за гориллы, – сказал охранник.
Тут Зира открыла глаза:
– Какой еще шок! Я – беременна.
– О Господи! – воскликнул Хаслейн. – А мы вас совсем замучали. Надо вас срочно доставить домой.
Вскоре они были уже в гостинице.
– Спасибо, доктор Хаслейн, – сказала Зира. – Я в порядке. Вы можете идти.
– Нет, Зира, – ответил Хаслейн. – Я не уйду пока Корнелиус или доктор Диксон не будут здесь. Я настаиваю на этом. Может, вам что-нибудь нужно?
Зира, сбросив туфли, забралась с ногами на диван.
– Знаете, у меня странное желание. Мне хочется чего-то необычного.
– При данных обстоятельствах этого и следует ожидать. Так что вам принести?
– Специальный виноградный сок.
– Что? Я не совсем понял.
– Он в холодильнике.
– Хорошо, я сейчас принесу.
Хаслейн прошел на кухню. В холодильнике он обнаружил три бутылки калифорнийского шампанского. Усмехнувшись, он открыл одну из них и налил шампанское в большой фужер.
– Вот, пожалуйста, – Хаслейн протянул фужер Зире. – Специальный виноградный сок.
Хаслейн заговорщицки подмигнул. Зира улыбнулась.
– Мне, видимо, не следует пить много.
– Но у вас же небольшой срок, – сказал Хаслейн.
– Порядочный.
– Ну, немного шампанского еще никогда никому не повредило. А когда вы узнали, что у вас будет, э-э-э, малыш?
– Еще до войны.
Зира сделала большой глоток. Хаслейн достал из кармана портсигар, но посмотрев на шимпанзе, спросил:
– Мне, наверное, лучше не курить?
– О нет, ничего, меня это не беспокоит. Хотя, на мой взгляд, курение – довольно-таки странная привычка.
– Да, вы правы, но от нее очень трудно избавиться, – Хаслейн улыбнулся. – Вы говорите, что не знаете, с кем воевали гориллы?
– Они воевали с другими… другими обезьянами, которые жили под землей, недалеко от нашего поселения, – ответила Зира и допила шампанское.
Хаслейн, вновь наполнив бокал, спросил:
– Так все же, кто победил в вашей войне?
– Это не наша война, – возразила Зира. – Это война горилл. Они вечно воюют. Шимпанзе – пацифисты. Никто из нас никогда не видел врага.
– Так, – сказал Хаслейн и добавил: – Тяжелый сегодня день, правда?
– Да, пожалуй.
Они поговорили еще немного о музее, а после Хаслейн вновь вернулся к теме предыдущего разговора. К этому времени Зира уже основательно опьянела, так как Хаслейн старательно подливал ей в бокал шампанское.
– Мне кажется, – сказал он, – вы должны были знать, кто победил.
– Никто, – ответила Зира. – Дурачье, мы же их предупреждали…
– Так что же произошло?
Шампанское оказало свое действие: речь Зиры сделалась бессвязной, однако доктора Хаслейна это не смущало. Он ловил каждое слово, произнесенное Зирой, и молил Бога, чтобы никто им не помешал.
– Когда мы были уже в космосе, – сказала Зира, – мы увидели ослепительно белый свет. Это ужасно. Планета погибла. Во всяком случае, так считал доктор Мило. Потом мы оказались здесь.
Зира вновь осушила бокал.
– Скажите, Зира, в каком году это все произошло?
– Три тысячи девятьсот пятьдесят пятом.
Хаслейн присвистнул.
– Это две тысячи лет вперед. А у вас были данные о том, что произошло на Земле до вашего времени?
– У нас были отрывочные сведения об истории вашей цивилизации, но детально мы знали лишь историю за последнюю тысячу лет.
– Понятно, – сказал Хаслейн и, заслышав звук открывающейся двери, живо обернулся: – А вот и доктор Диксон.
Подымаясь навстречу Люису, Хаслейн незаметно сунул в карман портсигар, лежавший на столе во время его беседы с шимпанзе.
Люис подошел к Зире:
– Как вы себя чувствуете? – обеспокоенно спросил он. – Мне сообщили, что вы упали в обморок.
– Ничего страшного, – опередил Зиру Хаслейн. – Но, возможно, вы не в курсе, что мадам Зира скоро станет матерью. А сейчас с вашего позволения я оставлю вас наедине с пациенткой, дорогой доктор. До свидания.
Люиса насторожила поспешность, с которой Хаслейн покинул их. Еще больше он обеспокоился, когда обнаружил на столе пустую бутылку из-под шампанского и то, что Зира на все его расспросы лишь бессмысленно улыбалась.
Глава 13В Вашингтоне стояла жара. Президент с тоской вспоминал о своей резиденции в Западном Белом доме на побережье Калифорнии. Была б его воля, он навсегда перевел бы туда весь правительственный аппарат, но президенты, как он теперь знал из собственного опыта, – самые несвободные люди на земле.
Подавив тяжелый вздох, он обратился к своему секретарю:
– Кто у нас следующий, Мэри Лин?
– Доктор Хаслейн.
– Пусть войдет, – сказал президент, заранее зная, о чем пойдет речь.
Хаслейн широкими шагами пересек Овальный кабинет и остановился перед письменным столом.
– Чем могу быть полезен, Виктор?
– На прошлой неделе я записал на пленку свой разговор с шимпанзе. Мне бы хотелось, чтобы вы его прослушали.
Президент вышел из-за своего огромного стола:
– Хорошо. Садитесь, – он указал Хаслейну на кресло и подошел к холодильнику: – Я, пожалуй, выпью баночку пива, а ты, Виктор?
– Нет, спасибо, сэр.
Хаслейн поставил магнитофон на журнальный столик.
– Как тебе удалось записать разговор?
– С помощью магнитофона, сделанного под портсигар. Его мне дали парни из ЦРУ, – сказал Хаслейн и включил запись.
«Когда вы узнали, что у вас будет малыш?» – послышалось из магнитофона.
Прослушав запись, президент допил пиво и невозмутимо спросил:
– Ну и что?
Хаслейн вскочил и раздраженно воскликнул:
– Как, ну и что?! Это же доказательство того, что разговаривающие обезьяны со временем будут доминировать на Земле. Они создадут цивилизацию, если так ее можно назвать, где наука будет развита очень слабо. Люди станут безмолвными животными. И менее чем через две тысячи лет эти обезьяны полностью уничтожат и себя, и людей, и вообще всю планету.
– Я сомневаюсь, что наше правительство так долго протянет.
– Господин президент, все это серьезно.
– А я серьезно, Виктор. Я должен соблюдать конституцию и защищать людей и страну. Но я не вижу, какая угроза исходит от шимпанзе?
Хаслейн раздраженно ходил по кабинету.
– Виктор, ну что я могу сделать? Что мы можем сделать?
– Господин президент, скажите, сейчас обезьяны говорят?
– Что? Нет, конечно.
– За тысячи, миллион лет эволюции они не научились говорить и не похоже, чтобы что-то изменялось в этом отношении. И если бы до приземления капсулы меня спросили, когда они смогут заговорить, я бы ответил, что на это потребуются, по крайней мере, еще сотни тысяч лет.
– Однако у нас есть две обезьяны, которые разговаривают.
– Вот именно! – воскликнул Хаслейн. – Потому что они генетически отличаются от других. Они могут передать ген, дающий речь, другим обезьянам, и через некоторое время все обезьяны станут говорящими.
– Но это же парадокс, Виктор! По-твоему выходит, что они прилетели из будущего в прошлое, чтобы создать опять же свое будущее. То есть если бы они не были своими прапрапрародителями, то они вообще бы не появились на свет…
– Верно, сэр.
– Но ведь это невозможно!
– Возможно. И я могу это доказать, – сказал Хаслейн и достал из кармана стопку бумаги: – Смотрите…
– О нет, Виктор! В математике я с трудом разбирался даже в школе. Спрячь свои уравнения.
– Но без них я не смогу доказать…
– Ну, допустим, ты меня убедил, что тогда? Неужели нам по силам изменить ход истории?
– Да, сэр. То будущее, из которого они прибыли, необязательно должно стать нашим. Хотя оно столь же реально. Я могу…
– Я слышал твое выступление по ТВ, – перебил его президент. – Короче, ты хочешь изменить будущее, убив этих двух несчастных обезьян. Теперь, вернее, уже трех. Это – старая традиция. Нерон попробовал ее претворить в свое время, но безуспешно: Христос воскрес.
– У Нерона не было таких возможностей, которыми обладаем мы, – мрачно произнес Хаслейн. – Тем более, что у нас всего лишь две обезьяны.
– Виктор, отдаешь ли ты себе отчет, насколько это будет неправомерно. Я войду в историю вторым Нероном. Нет уж, спасибо.
– Вы ставите свою жалость к этим шимпанзе выше вашего долга перед людьми.
Президент в негодовании встал:
– Не вам мне напоминать о моем долге перед людьми, доктор Хаслейн!
– Прошу прощения, – сухо сказал Хаслейн.
Президент вздохнул и опустился в кресло.
– Виктор, я видел шимпанзе по ТВ, – сказал он. – Они очень беззащитные и привлекательные. У нас в стране они очень популярны. Ты говоришь о моих обязанностях. Одна из них – выполнять волю народа, и, как мне кажется, люди желают шимпанзе добра.
– Не все. Опросы показывают, что многих эти обезьяны раздражают. Особенно, когда упоминается имя полковника Тэйлора.
– Да. Но факт остается фактом: они нам ничего плохого не сделали. Мы же не можем просто взять и убить их.
– Можно представить все как несчастный случай, – сказал Хаслейн. – ЦРУ могло бы это устроить.
– Откуда вы взяли, что оно может это сделать?
– Я предположил…
– Оставьте свои предположения при себе, доктор Хаслейн. Нет, у нас не будет никаких несчастных случаев.
– Неужели, господин президент, вы хотите, чтобы шимпанзе правили миром?
Президент улыбнулся. Он вернулся за свой письменный стол и поглядел в окно на лужайку перед Белым домом, на которой играл один из его сыновей.
– Ну, не сейчас, конечно, – сказал он. – И не во время следующего срока. Но если они останутся такими же милыми, как сейчас, возможно, они будут лучшими хозяевами Земли, чем мы.
– Но они уничтожили Землю!
Президент пожал плечами.
– Вы уверены, что это была именно наша Земля?
– А вы уверены, что нет, господин президент?
– Нет, конечно.
– Они – уроженцы Земли. Они верят в то, что прибыли с Земли. Следовательно, у нас с ними одна планета.
– Ладно. Оставьте ваши домыслы, Виктор. Хотя, возможно, вы правы. Но опять же в отношении будущего мы бессильны. Или вы все еще утверждаете, что, сделав что-то сегодня, мы сможем изменить к лучшему завтра?
– Да. Я так считаю.
– Но имеем ли мы на это право, Виктор?
– Не знаю.
Президент с удивлением посмотрел на Хаслейна. Это был первый на его памяти случай, когда советник по науке не был в чем-то уверен. Даже его всепобеждающий горячий взгляд куда-то пропал.
Неровным голосом Хаслейн сказал:
– Я думаю над этой проблемой, господин президент. Если все из возможных будущих реальны, то какое из них уготовано Богом для человечества? И если мы уничтожим обезьян, поступим ли мы в соответствии с божьей волей?
Президент подошел к Хаслейну и положил ему на плечо руку:
– Я бы особенно не думал о том, что мы можем помешать исполнению воли божьей, Виктор.
– Я не фаталист…
– Мне кажется, что, как бы мы ни хотели, мы не сможем помешать ему. Может, нам лучше спросить у него самого, как нам поступить…
Хаслейн покачал головой.
– Я не знаю.
– Но ты знаешь, что убивать невинные существа бесчеловечно. И потом, мы не сможем этого скрыть.
– Но ведь убили же этого русского маршала, – возразил Хаслейн. – И смогли скрыть.
– Да, но то был страшный человек. Он хотел войны. У меня не было выбора, – сказал президент, – но я бы не отдал приказ убить его еще ребенком из-за того, что он мог стать таким, каким стал. Или убить его предков, чтобы он вообще не родился. А ведь это именно то, что вы мне предлагаете сделать.
– Но не забывайте, что полковник Тэйлор мог бы вернуться. Возможно, шимпанзе убили его для того, чтобы завладеть кораблем.
– Если бы все было именно так, мы бы пересмотрели нашу позицию. Тэйлор был офицером нашей армии. Но почему вы считаете, что обезьяны не все нам рассказали?
– Они не сообщили нам о взрыве планеты, – напомнил президенту Хаслейн. – Об этом я узнал только после того, как напоил Зиру. Кстати, за эти полчаса я получил от нее больше информации, чем за время всех заседаний комиссии. Я считаю необходимым провести допрос, чтобы узнать всю правду.
– Итак, комиссия со своей задачей не справляется?
– Нет, сэр. Это вопрос национальной безопасности. Обезьяны же по конституции США не имеют никаких прав.
– Пожалуй, так. Значит, как я понял, вы хотите провести собственное расследование.
– Да, сэр. Я хочу, чтобы дело перешло в компетенцию комиссии по национальной безопасности.
Президент согласно кивнул, затем снял телефонную трубку, отдал распоряжение и вновь повернулся к Хаслейну.
– Хорошо. Я сказал генералу Броуди, чтобы он все организовал. Что же касается уже действующей комиссии, то она не будет расформирована до тех пор, пока не найдутся достаточно убедительные доказательства того, что наша национальная безопасность под угрозой. Итак, мы договорились?
– Да, сэр. Спасибо.
– Не за что. Тем более, что все это мне не по душе. Да, обязательно держите меня в курсе.
– Хорошо, сэр, – ответил Хаслейн и вышел. Президент на некоторое время погрузился в раздумье, затем, вздохнув, нажал кнопку внутренней связи:
– Кто у нас следующий, Мэри Лин?
– Министр внутренних дел, сэр.
– Хорошо. Пусть заходит.
