Текст книги "Бегство с планеты обезьян (сборник)"

Автор книги: Филип Киндред Дик

Соавторы: Джерри Пурнелл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Глава 4

Лос-Анджелесский зоопарк был погружен в полумрак. Джим Хаскинз, насвистывая несложный мотив, заканчивал обход ветеринарного отделения. Днем здесь творилось нечто невероятное, но к вечеру все утихло, правда, у входа в отделение остались стоять двое вооруженных матросов. Еще несколько военных расположились в трейлерах неподалеку, но они не мешали Джиму.

Перед уходом домой Хаскинз навестил лисенка, который несколько дней назад, выскочив из клетки, попал в вольер к собакам динго, которые изрядно его потрепали. Лисенку еще повезло: рядом находился один из служащих, который и вызволил его из вольера. Сейчас лисенок почти здоров, и в этом немалая заслуга Джима, мечтающего стать ветеринаром. Через год, когда Джим закончит вечернюю школу, он получит вожделенный диплом, а вместе с ним и право заниматься любимым делом.

В следующей клетке находилась лань. Джим сомневался в ее выздоровлении: пневмония всегда плохо переносится животными, а ланями особенно. Жаль, конечно, но хорошо еще, что это – не редкий экземпляр. За клеткой с ланью помещалась клетка самца гориллы. Официально гориллу звали Бобо, но кто-то из служащих дал ей кличку Чудовище, что больше соответствовало ее ужасному нраву, который еще и ухудшился после того, как умерла подруга Чудовища.

Джим надеялся, что гориллу в скором времени переведут в другой зоопарк, где Чудовище найдет себе новую самку. Хаскинз без сожаления миновал клетку с гориллой и подошел к шимпанзе. Их доставили в зоопарк только сегодня. Джим был уверен, что эти три обезьяны раньше жили у кого-то дома. Об этом говорило то, что они, во-первых, настояли на том, чтобы им оставили одежду, а во-вторых, не хотели отдавать ножик, но тут Джим не пошел на уступку: правила зоопарка должны соблюдаться всегда, независимо от того привезли обезьян вооруженные моряки и куча докторов или простые охотники.

В клетке, где жили шимпанзе, все еще горел свет. Вид обезьян встревожил Джима: они сидели тихо, прижавшись друг к другу, и были очень грустными. К тому же все трое так и не притронулись к еде. Джим похвалил себя за предусмотрительность: идя сюда, он захватил несколько апельсинов и бананов.

Выбрав самый крупный и сочный банан и очистив его, смотритель протянул его самке шимпанзе, сидевшей с краю. Обезьяна, вместо того чтобы взять лакомство, ударила Джима по руке, да так, что банан отлетел в сторону, а после, пропустив руку сквозь прутья решетки, влепила ему пощечину. Джим отскочил от клетки.

– Что ж, подруга, – сказал он, – не хочешь – не надо. Спокойной ночи, – он выключил свет и осторожно затворил дверь.

Шимпанзе проводила его взглядом.

– Я тебе не подруга, – тихо проговорила самка и повернулась к своему соседу.

– Зира, дорогая, контролируй себя. По-моему, они стараются быть добрыми.

– В этой клетке пахнет гориллами, – ответила Зира. Самец взял ее за руку.

– Корнелиус, где мы? – жалобно спросила Зира. – И почему мы делаем вид, что мы – глупые животные?

Корнелиус посмотрел на второго самца:

– Это была ваша идея, доктор Мило. До сих пор у вас не было возможности все объяснить, но сейчас вы скажете нам, что все это значит?

– Им лучше не знать, что мы понимаем их язык и умеем разговаривать. Я так думал с самого начала, – сказал Мило. – Теперь я убедился, что был прав. Подумайте сами: мы вышли на орбиту в корабле полковника Тэйлора, увидели, как атмосфера Земли взорвалась, и я не сомневаюсь, что вся жизнь на Земле погибла. Ведь так?

Зира и Корнелиус кивнули в знак согласия.

– Но если Земля погибла, то где же мы находимся? – спросила Зира.

– Сейчас поймете. Итак, мы, наверняка, последние представители нашей цивилизации. Последние из обезьян, уничтоживших друг друга в войне, в которой не могло быть победителей. Вы должны смириться с тем, что мы никогда не вернемся домой. Что же насчет того, где мы находимся, то я думаю, что мы попали в прошлое. У меня не хватает знаний, чтобы точно объяснить, как это произошло. Сейчас цивилизация обезьян находится в далеком будущем, мы же – в глубоком прошлом, в том времени, когда человек правил Землей, а обезьяны не умели разговаривать.

– Но мы же видели, что Земля погибла, – сказал Корнелиус.

– Да. Но все это случится в будущем и именно так, как мы и видели. Во время взрыва что-то произошло, и мы очутились в прошлом.

– Но как? – воскликнул Корнелиус.

– Я не совсем уверен в своем объяснении, – ответил Мило, – но все-таки попробую: философы нашего времени доказали, что существует зависимость между временем и скоростью. Каким-то образом наша скорость на орбите плюс ускорение от взрыва и составили необходимую величину для того, чтобы корабль попал в прошлое. Если вам не нравится это объяснение, то можете считать, что все это просто волшебство. Да и важно не объяснение, важно то, что мы здесь.

Корнелиус восторженно воскликнул:

– Это же замечательно! Мы в прошлом!

– Для тебя конечно, – согласился Мило, – ведь ты – историк, – он посмотрел на электрические лампочки. – Какое оборудование! Легенды, как видишь, не лгут. У людей и в самом деле была высокоразвитая машинная цивилизация, и с помощью механизмов они могли творить все, что желали!

– Да, и они уничтожили эту цивилизацию, – напомнил ему Корнелиус.

– И уничтожили ее, – вслед за Корнелиусом повторил Мило. – Но почему? Имея все эти прекрасные вещи, разве они не были счастливы? Мы были бы рады иметь и десятую долю того, что имеют они.

– Да, но как долго? – спросила Зира.

Мило кивнул:

– Ты права. Люди с обезьянами схожи в том, что никогда не удовлетворены тем, что имеют, – Мило посмотрел на своих друзей по несчастью. – Мне кажется, мы отвлеклись. Вернемся к началу нашего разговора. Если мы заговорим, люди обязательно спросят, откуда мы прибыли. Сможем ли мы утаить от них то, что знаем? Я сомневаюсь, что люди обрадуются, узнав, что в один прекрасный день их мир лопнет, как мыльный пузырь, по вине обезьян.

– Теперь понятно, – сказал Корнелиус. – Я думаю, ты прав. Ты согласна с ним, Зира?

– Нет! – шимпанзе оглядела полутемную клетку. – Если мы не заговорим с ними, нам не будут давать одежду, будут по-прежнему держать в клетке, а в ней нет даже санузла! Корнелиус, я не могу жить в таких условиях! Мы же – цивилизованные и интеллектуальные существа!

– Тише! – остановил ее Мило. – Своим криком ты разбудишь гориллу.

– О, извините, – сказала Зира, повернувшись к клетке с Чудовищем.

Ответа не последовало, но шимпанзе не удивилась: гориллы никогда не отличались вежливостью.

– Он не понимает тебя, – напомнил Мило Зире. – На данный момент истории обезьяны еще не умеют говорить. И мне кажется, что мы должны уподобиться им. Если мы не будем разговаривать с людьми, то ни о чем не проболтаемся.

– Я согласен с тобой, – сказал Корнелиус, – а ты Зира?

Уклоняясь от прямого ответа, Зира пожелала Корнелиусу и Мило спокойной ночи.

– Нам необходимо выспаться, – сказала она и, брезгливо скривившись, легла на кучу соломы.

Утром Зира проснулась раньше всех. Зоопарк был заполнен незнакомыми ей звуками: пением птиц, рычанием зверей, шумом различных механизмов. Она не могла на слух определить ни одного из них. Сама идея механизированного мира была ей чужда, хотя благодаря историческим изысканиям своего мужа она была знакома с концепцией такой цивилизации.

Корнелиус и Мило еще спали, когда Зира умылась в небольшом бассейне, находившемся в углу клетки. Их сосед, самец гориллы, тоже спал, и Зира показала ему язык.

Затем шимпанзе обошла клетку; безусловно, она была так же прочна и так же надежно запиралась на ключ, как и клетки, в которых в ее мире и времени сидели люди. И подобно им Зира безуспешно попыталась отпереть без ключа замок и в сердцах оставила это занятие. Погрустнев, Зира опустилась на пол.

Как получилось, что нынешее «сейчас» оказалось вне ее мира и времени? Она, сидя в космическом корабле, видела, как планета взорвалась. Они втроем это видели. Но казалось, что это было давным-давно, в глубоком прошлом, и в памяти об этом событии ничего не осталось, а если что-то и вспоминалось, то очень смутно и неясно.

Мысли Зиры были оборваны скрипом двери. Вошел служащий, который вчера попытался угостить ее бананом. Он улыбнулся и спросил:

– Ну как, чувствуешь себя лучше?

Зира чуть было не ответила, и удержал ее не совет Мило, а то обстоятельство, что она никак не могла привыкнуть к тому, что люди разговаривают.

До сих пор она знала только трех человек, которые обладали такой способностью. Это были Тэйлор и его команда.

Зире было неловко перед служащим зоопарка за то, что она ударила его вчера. Откуда ему было знать, что она не любит бананы?

Человек обошел все клетки. По тому, как он обращался с их обитателями, было видно, что он любит животных. Да и вообще, он выглядел цивилизованным существом, как, например, представитель шимпанзе.

Пока Зира наблюдала за служащим, проснулись Корнелиус и Мило.

Зира повернулась к мужу и сказала:

– Доброе утро!

Смотритель резко обернулся и спросил:

– Кто здесь?

Никто ему не ответил, и он еще раз обошел клетки, что-то бормоча себе под нос.

– Тише, – прошептал Корнелиус.

– Я не согласна, – также шепотом ответила ему Зира. – Я считаю, что мы должны заговорить с ними.

Через несколько минут в клетку вошли два человека в белых халатах. Мужчина был около шести футов со светло-коричневыми волосами. Женщина была намного ниже, у нее были темные волосы и темные глаза. Солдаты, находившиеся за дверью, не сводили с нее глаз. По тому, как солдаты смотрели на женщину, Зира заключила, что они находят ее привлекательной, и тихонько фыркнула: она никак не могла понять стандарты человеческой красоты.

– Доброе утро, доктор Диксон, – поздоровался смотритель.

– Здравствуй, Джим. Это мой новый ассистент – доктор Стефани Брэнтон. Познакомьтесь – Джим Хаскинз. Он великолепный психолог, даже лучший, чем я.

Люди беседовали довольно долго. За это время солдаты принесли несколько столиков и установили их в проходе между клетками, затем притащили какие-то приборы.

Зира наблюдала за всем происходящим. Оборудование было ей незнакомо. Сделано оно было безупречно, и ее кольнула зависть: если бы у нее были такие инструменты…

Шимпанзе с тревогой следили за тем, как люди устанавливали оборудование. Что тут замышлялось? Кто эти люди? Друзья или враги? «Вполне возможно, – подумал Мило, – что у нас здесь не будет друзей».

Глава 5

Доктор Люис Диксон не утруждал себя вопросом, каким образом шимпанзе оказались в космическом корабле полковника Тэйлора. Пройдет время – и все прояснится, а в настоящий момент его больше всего волновал предстоящий эксперимент. Люис посмотрел на Стефани. Она ответила ему улыбкой.

Стефани Брэнтон в команде доктора Люиса Диксона была всего три недели, но этого времени оказалось достаточно, чтобы они влюбились друг в друга, а Люис, несмотря на свой зарок не жениться на женщине своей профессии, уже даже подумывал о свадьбе.

Джим вместе со Стефани внесли часть оборудования в клетку.

– Самка немного нервничает, – сказал Джим. – Вчера вечером ударила меня, правда, не очень сильно.

– Поосторожней, дорогая, – предупредил Люис свою помощницу.

– Да, конечно, – улыбнувшись, ответила Стефани.

Оборудование, которое они собирались использовать для тестирования, было несложным. Состояло оно из стола, по центру которого располагался передвижной – его можно было поднимать и опускать – экран. Экспериментатор должен был находиться по одну сторону стола, а объект эксперимента – по другую. Пока Стефани и Джим подготавливались к предстоящему тестированию, Люис Диксон наблюдал за шимпанзе.

Их поведение не было характерно для обезьян. Происходящее в клетке не вызывало у них ни испуга, ни любопытства. Люис подумал, что обезьяны, наверное, когда-то уже подвергались подобным исследованиям. Уж чересчур подчеркнуто они игнорировали людей.

– Мне кажется, что перед нами очень хорошо воспитанные шимпанзе, – сказал Люис. – Так что начнем сразу со сложных тестов.

– Хорошо, – ответила ему Стефани.

– Давайте вначале самку. По-моему, она не прочь пообщаться.

Джим подвел Зиру к столу. Стефани опустила экран, и шимпанзе увидела перед собой красный кубик. Затем экран подняли и Стефани поставила рядом с кубиком еще несколько предметов: красный конус, синий кубик и другие, – и вновь опустила экран. Зира, догадавшись, чего от нее ждут, уверенно показала на красный кубик.

Стефани улыбнулась и нажала кнопку. Тотчас на столе со стороны Зиры открылось отделение, в котором находился изюм. Шимпанзе тут же съела лакомство.

– Можно не продолжать тесты на опознавание предметов, – сказал Люис. – Эти обезьяны достаточно натренированы.

– Вы уверены и насчет тех двух? – спросил Джим.

Люис кивнул:

– Я наблюдал за их реакцией, когда самка указала на красный кубик. С ними, вероятно, не раз проводили подобные опыты, так что следующие нужно усложнить.

– Интересно, знают ли они какие-нибудь игры? – спросила Стефани. – Например, крестики-нолики. Некоторые обезьяны, я слышала, умеют в них играть.

Люис пожал плечами:

– Можно попробовать.

Они установили расчерченную доску на столе. Стефани дала Заре фломастер и довольно кивнула, когда та нарисовала крестик в центральном квадрате.

– Правильно, во всяком случае, она эту игру знает.

– Давайте проверим самца, – предложил Люис.

Джим подвел Корнелиуса к столу. Тот, взяв фломастер в руку, поставил нолик в углу. Затем Зира, опять Корнелиус… Через несколько ходов Зира вскочила и победоносно вскинула руки над головой.

Люис достал изюм из кармана и протянул обезьянам: Зире побольше, Корнелиусу поменьше.

– Стефани, я никогда не слышал, чтобы шимпанзе играли вот так, как они сейчас. Обычно обезьяны торопятся начертить свои значки один за другим, не обращая внимания на то, что сейчас ход противника. Это, безусловно, самые выдрессированные шимпанзе.

– А может, это не дрессировка, а интеллект?

– Это было бы лучшим результатом нашего эксперимента. Интеллект – это же совсем другой уровень развития! Давайте-ка попробуем. Проведем тест Крюгера.

Стефани помогла Люису прикрепить банан к потолку, затем они убрали из клетки лестницу, внесли несколько ящиков и палку.

Шимпанзе посмотрели на банан, на Люиса и Стефани, но с места не сдвинулись.

– Может, они не голодны? – спросил Джим. – Вчера я их хорошенько накормил.

– Да они просто глупые, – сказал Люис.

Зира фыркнула. Оглядев людей с головы до ног, она подбежала к ящикам и быстро составила их наподобие лестницы, залезла по ней наверх, с помощью палки дотронулась до банана и спустилась вниз.

– Почему же она не взяла банан? – удивилась Стефани.

– Потому что я не люблю бананов! – отрезала Зира, повернувшись к девушке.

Корнелиус воскликнул:

– Зира!

Стефани опустилась на стул.

– С тобой все в порядке? – спросил ее Люис, хотя ему и самому было не по себе.

– Да. Ведь ничего страшного не произошло. Просто перед нами обезьяны, которые умеют разговаривать по-английски. Ведь ты тоже слышал их, да Люис?

– Да, – ответил Люис. – Мы все слышали, – он повернулся к шимпанзе: – Вы все умеете разговаривать?

Сначала обезьяны молчали, потом Зира сказала:

– Конечно. Но остальные не решаются, пока вы в клетке. Вы не оставите нас на минуту?

– О Господи! – промолвил Люис.

Он дал знак смотрителю, оцепеневшему от удивления, и Стефани покинуть клетку.

Когда обезьяны остались одни, Корнелиус, выждав немного, сказал:

– Возможно, они подслушивают нас.

– Вряд ли. Если бы они нас подслушивали, то уже давно бы выяснили, что мы говорим, – возразил Мило.

– Настало время обо всем рассказать людям, – сказала Зира.

Мило внимательно посмотрел на нее и сказал:

– Зира, ты в своем уме?

– Доктор Мило, прошу, не разговаривать с моей женой в таком тоне!

– Профессор Корнелиус, я всего лишь спросил, в своем ли она уме? И я повторяю свой вопрос.

– Доктор, просто мне не нравится этот обман.

– Мне тоже, – сказал Мило. – Но есть время для правды и время, ну не для лжи, а умалчивания. До тех пор, пока мы не узнаем, кто из них наш друг, а кто враг.

– Но как мы это определим, если не вступим в контакт? – раздраженно спросила Зира. – Я считаю, если мы умеем разговаривать, то и должны разговаривать с ними.

– Но можно просто слушать, – возразил Мило.

– Теперь уже нет, – напомнил ему Корнелиус. – Вы заметили, какой интерес мы вызвали у доктора Люиса? Он сразу заподозрил что-то. Он заставил Зиру соорудить лестницу из ящиков, заставил с помощью слов. Он наполовину был уверен, что мы поймем его. И кроме того, Мило, что мы можем услышать? Разговоры людей вертятся только вокруг тестов.

– Мы можем наблюдать.

– Да. Наблюдать примитивное оборудование для тестов, – сказал Корнелиус.

– Примитивное? – переспросила Зира. – Да оно вообще доисторическое. Эта куча хлама не смогла бы определить уровень интеллекта даже у тритона, – она ударила по столу с такой силой, что у него отлетела ножка.

– Зира, ради Бога, будь спокойнее, – сказал Корнелиус.

– Я спокойна… – шимпанзе продолжала пинать стол. – Что мне расстраиваться? Наш мир погиб. Мы застряли здесь в окружении примитивных, невежественных людей, возможно, мы – единственные высокоразвитые обезьяны во всей Вселенной, и мы находимся в клетке, от которой несет гориллой! Так почему же я должна расстраиваться? Я спокойна! – при этом Зира еще раз ударила по столу.

Мило разгневанно ходил по клетке. Он отошел в дальний угол, к решетке, которая отделяла их от гориллы, и повернулся к Зире и Корнелиусу:

– Пожалуйста, перестаньте ссориться! Сейчас уже все равно невозможно что-либо изменить: они уже знают, что мы умеем говорить. Нужно подумать о том, что мы им сообщим, а что нет.

– Нечего меня учить! – огрызнулась Зира.

– Я не учу! – вспылил Мило, но тут же взял себя в руки. – Давайте сейчас вместе все и решим.

– Мило, осторожно! – крикнул Корнелиус. Он рванулся вперед, но было уже поздно. Горилла просунула руку через решетку и схватила Мило.

– Мило! – закричала Зира. – Мило! Корнелиус! Помоги ему!

На крик вбежал Люис Диксон. Увидев, что происходит, он крикнул смотрителю:

– Джим! Твой пистолет!

Джим подбежал к клетке гориллы и стал отпирать ее, стараясь произвести как можно больше шума, чтобы отвлечь гориллу, но она изо всех сил продолжала прижимать Мило к клетке.

– Горилла убьет его! – закричала Зира. Вместе с Корнелиусом она пыталась оторвать руку гориллы от Мило, но безуспешно.

Джим Хаскинз достал пистолет и остановился в нерешительности.

– Стреляйте, Джим! – скомандовал Диксон.

– Это ценное животное, – запротестовал Джим.

– Черт возьми, но шимпанзе тоже! – заорал Люис. – Стреляй в гориллу!

Джим застыл, не зная, как поступить.

К клетке подбежали двое матросов-охранников.

– Стреляйте в гориллу, – приказал Диксон. Один из моряков поднял винтовку и выстрелил три раза. Яркие пятна крови выступили на груди гориллы. Она удивленно посмотрела на людей, но не выпустила Мило.

– Еще! – раздался голос Диксона.

Джим вошел в клетку и, приставив пистолет к голове гориллы выстрелил. Горилла рухнула на пол, наконец-то освободив Мило, который остался лежать без движения.

Глава 6

Доктор Люис шел рядом с санитарами, несшими тело шимпанзе. Скорбную процессию завершала Стефани. Она была бледна и взволнована. Сбавив шаг, Люис подождал ее:

– Будем делать полное вскрытие, – тихо, чтобы не услышали другие обезьяны, сказал он.

– Да, – ответила Стефани. – Надо уделить особое внимание височным костям и разговорным центрам мозга.

– Сначала проведем макроскопический анализ, – предложил Люис. – Пусть тело побудет в холодильнике до тех пор, пока я не займусь им, – добавил он, обращаясь к санитарам.

– Да, сэр, – санитары вынесли тело.

Доктор Люис и Стефани вернулись к шимпанзе.

Зира, прижавшись к плечу Корнелиуса, громко всхлипывала.

– Мы не желаем вам зла, – сказал Люис, подойдя к шимпанзе, но они никак не отреагировали на его слова.

– Вы понимаете меня? Мы не хотим причинить вам зло.

Зира яростно вскинула голову и указала на гориллу.

– Но Чудовище не один из нас, – запротестовал Люис. – Он один из вас.

– Он – горилла, – огрызнулась Зира, вскочив на ноги. – Они все одинаковые, все – убийцы. Мы – не гориллы!

– Извините меня, – сказал Люис. – Я имел в виду, что он, как и вы, относится к классу обезьян. Но вам не надо больше бояться: он мертв, его застрелили наши солдаты.

– Солдаты застрелили солдата, – сказал Корнелиус.

– Простите, но я не совсем понял, что вы имеете в виду.

– Дело в том, что в нашем мире гориллы служат в армии, – ответил Корнелиус.

– И обычно люди являются их врагами, – добавила Зира.

– Зира! – воскликнул Корнелиус, предупреждая жену об опасности начатого ею разговора.

Люис и Стефани, потрясенные услышанным, посмотрели на обезьян.

– Пожалуй, вам следует рассказать об этом подробнее, – сказал Люис.

– Вас обоих называют докторами. Вы медики? – спросила Зира.

– Мы специализируемся на поведении животных, – ответила Стефани. – Я – психолог, а Люис – психиатр.

– Я тоже, – сказала Зира.

Люис и Стефани онемели от удивления, наконец, Люис произнес:

– Хорошо, мы верим вам.

– Меня волнует, существуют ли у вас те же, что и у нас отношения между врачом и пациентом? – спросила Зира. – Всегда ли их разговоры конфиденциальны?

– Да, – ответил Люис, и Стефани кивнула в подтверждение.

– А мы – ваши пациенты? – поинтересовалась Зира.

– Я никогда не думал о профессиональной этике по отношению к пациентам – животным, – осторожно начал Люис. – Но да, конечно же, вы – наши пациенты, и мы не сделаем вам ничего плохого.

– Мы понимаем это, – сказал Корнелиус.

– Но… – запротестовала Зира.

– Ничего, дорогая. Что нам терять? Кому-то мы должны довериться, почему бы не медикам.

Джим Хаскинз вошел в помещение, но доктор Люис сделал ему знак рукой, чтобы он удалился. Когда они вновь остались одни, Диксон спросил:

– У вас есть имена?

– Мое имя – Корнелиус. Это – Зира, моя жена, – шимпанзе протянул руку, которую пожал Люис; Зира обменялась рукопожатием со Стефани.

– Я – Люис Диксон, а это – Стефани Брэнтон. Скажи мне, Корнелиус, откуда вы прибыли?

Корнелиус беспомощно посмотрел на Зиру.

В ответ она только пожала плечами. Корнелиус перевел взгляд на Люиса:

– Доктор Мило это знал.

– Доктор?

– Да, и вы его убили, – с горечью сказала Зира.

– Нет, дорогая, – остановил ее Корнелиус. – Мило убила горилла.

Люису стало жарко. Он расстегнул халат:

– Разве доктор Мило не сообщил вам, откуда вы прибыли? – спросил он.

Обезьяны были в явном замешательстве.

– Не бойтесь нас, – попыталась ободрить их Стефани. – Вы можете нам довериться.

Корнелиус посмотрел на нее и, печально улыбнувшись, сказал:

– Из нашего настоящего – назад в ваше…

Что-то наподобие стона вырвалось из груди.

Люиса:

– Вы имеете в виду путешествие во времени? – спросил он.

– Да.

– Никто этому не поверит. Я даже не хочу сообщать никому об этом.

– Я бы предпочел, чтобы вы этого и не делали, – сказал Корнелиус.

Стефани, ошеломленная всем происходящим, не обратила на его слова внимания и повторила вслед за Люисом:

– Никто этому не поверит…

– Чему не поверит? – спросила Зира.

– Тому, что примитивные обезьяны могут разговаривать, – ответила Стефани.

– Примитивные? – воскликнула Зира, вскочив на ноги. – Примитивные?

– Но… – попыталась оправдаться Стефани, однако ее перебил Люис:

– Доктор Брэнтон имела в виду то, что в наше время, в нашей примитивной цивилизации обезьяны не разговаривают. Ни одна из них. И я думаю, что если вы будете демонстрировать эту свою способность, то лучше… – Люис замялся, – вам лучше разговаривать только с так называемыми компетентными людьми.

– Понятно, – усмехнулся Корнелиус. – В нашем времени тоже однажды возникла такая проблема.

Зира испытующе посмотрела на людей. Наконец, она сказала:

– Могу я что-либо сказать вам по секрету?

Люис улыбнулся в ответ:

– Пожалуйста, говорите.

– Вы мне нравитесь.

– О, благодарю вас.

– И мне вы нравитесь, – сказал Корнелиус. – Я надеюсь, что все люди столь же приятны, как и вы.

Стефани обеспокоенно посмотрела на обезьян:

– Лучше не настраивайтесь на это, – сказала она.

– Почему? – спросил Корнелиус.

– Вы поймете это, – ответила Стефани, – когда встретитесь с компетентными людьми.