Текст книги "Очередной советник Сталина с ноутбуком и суперсилой (СИ)"

Автор книги: Фил Бандильерос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

Берия задумчиво посмотрел на меня.

– Понятно… мне бы полную историю, без прикрас, что происходило и каким образом. А там я сам решу.

– Это можно организовать, – кивнул я, – правда, информация весьма условная. Такие дела в советском государстве, что по статистике на душу населения всё вроде бы прилично, а работает это кое-как. Ну тут можно на много вещей указать, на тотальные и перманентные дефициты, общую непривлекательность товаров, преступную деятельность одних и недостаток мотивации и экономической эффективности у людей в целом. А значит и у предприятий, а значит, и у целой страны. Плюс развитие капиталистического мира, которое взяло низкий старт после второй мировой и за буквально пару десятков лет улетело так далеко от советской экономики, что если в тридцатых-сороковых ещё был какой-либо паритет, дальше всё стало совсем грустно. Не сказал бы, что вся заграница жила дорохо-бохато, но поскольку амбиции у советского государства быть лучшим, то и сравнивали его с лучшими. И тут уже, увы, – я развёл руками, – увы и ах.

Берия только глубоко вздохнул:

– Понятно. Ладно, можно постараться дать вам кое-какую свободу в работе над электроникой. Вы сможете построить машину, сравнимую с ЭНИАК по мощности хотя бы за год? С вашими то способностями?

– Я бы мог, без труда, да только смысла нет. Ну как, смысл есть – но у советского государства нет денег на такие дорогие игрушки. Сразу же после войны они понадобятся, тут спору нет – ядерная энергетика, ядерное оружие – тут нужны будут огромные вычислительные мощности. Но в голодные военные годы разрабатывать что-то подобное…

– Вот если вино можете создать, то и прокормить инженеров вам под силу, – сказал с уверенностью Берия, – и снабдить их радиолампами и всем прочим, что им понадобится.

– Да, тут вы правы. Я так же буду настаивать на том, чтобы компьютер не был засекречен.

– Это почему?

– Потому что пока его скопируют, пока то да сё, уже улетит время. Это во-первых. А во-вторых – тут важно кто задаёт стандарты. Кто у кого копирует. Через пять-десять лет любой, даже самый крутой на момент выхода, ЭВМ, будет уже выведен из эксплуатации, просто за полной неэффективностью. Разве что как музейный экспонат оставить, на будущее. Вот в этом телефоне, – я постучал пальцами по экрану брошенного в начале разговора на стол смартфона, – приблизительно триста гигафлопс производительности процессора. Это триста миллиардов флопс. Или шестьсот миллионов ЭНИАКов. При этом он кушает совсем кроху электричества, никаких супертехнологий в аккумуляторах у нас не изобретали. Правда, я должен оговориться, что вся его производительность заточена под обыденные бытовые задачи, такой есть почти у каждого.

Лаврентий Павлович как-то странно посмотрел на прибор.

– Это точные цифры?

– Да. Хотя это далеко не самый мощный из смартфонов. Так, бытовой прибор. Камера, звонилка, несколько игр. Для программирования не подходит совершенно. Хотя приложений для него масса, все они бытовые. Я показал это лишь для того, чтобы вы имели представление, насколько это всё может быть развито. Даже в шестидесятых годах ситуация с компьютерами мало отличалась от начала пятидесятых – стоимость каждого компьютера – десятки и сотни тысяч долларов, занимает целое здание, обслуживающий персонал – десяток-другой человек с профессиональным образованием. Разработка таких компьютеров в СССР велась, потому что иначе невозможно. Они управляли системой противоракетной и противовоздушной обороны, решали сложные научные задачи, а наука была амбициозная, и компьютеры ей требовались постоянно. В одно время вошли в моду ВЦ – вычислительные центры, в НИИ и прочих учреждениях стало модно иметь собственный ВЦ с хоть каким-нибудь компьютером и своим программистом. Ходило мнение, что это полезно в плане планирования и решения задач.

– И как? Правильное мнение? Хотя постой, – Берия отложил бокал, – получается, что компьютеры использовали для управления экономикой и страной?

– Да, конечно. Правда, делали несколько подходов создать нечто такое, и каждый раз был провал. В итоге от этой идеи почти отказались. Но в видоизменённой форме она работает. Лаврентий Павлович, давайте по существу – я могу взять персональный компьютер, подключить к нему устройства ввода-вывода, сделать терминал для работы с цифрами. Но для этого нужны программисты – хотя бы пара-тройка человек, чтобы они обучились работе с ЭВМ и могли дальше работать в этом направлении.

Берия кивнул:

– Это можно организовать. У меня достаточно людей с подходящим образованием. Думаю, пару-тройку тебе отрядить – будет несложно. Но какие тогда объёмы вычислений они могут выполнять?

Я пожал плечами:

– ВЦ же абсолютно секретное? Тогда всё упирается не в скорость работы компьютеров, а в скорость работы людей. И их количество, конечно же. Это что касается использования аномальных вычислительных мощностей. Что же касается собственных разработок… Думаю, на первых порах, фронту нужны будут радиоприёмники, радары там, а вовсе не дорогие тыловые игрушки. Но разработку можно вести без проблем, даже американцы свой ЭНИАК достроили, когда война уже всё.

– Тогда и нам спешить некуда. А по поводу твоей просьбы – это ты правильно мыслишь. Официальный статус совершенно секретного НИИ тебе на пользу будет.

– А вот тут я не соглашусь. Секретного НИИ не надо, секреты они привлекают внимание. Плюс ограничения, плюс сложностей немало будет… куда проще сделать обычное маленькое НИИ, человек на тридцать штатом, и в нём секретный отдел. Обычное НИИ тоже не только ради прикрытия – собственные идеи же надо куда-то девать. Вот и смогу кое-что реализовать. А по поводу денег государственных договор простой – я вам отгружаю золота, вы с меня снимаете всю ответственность за трату казённых средств.

– И чем тебя не устраивает нормальный режим секретности? Это же обязательно.

– Вовсе нет, – покачал я головой, – советская методика засекречивать всё, вообще всё… я лучше не буду сейчас долго её разносить, скажу лишь, что дойдёт до абсурда и закончится ничем. Окажется, что ничего действительно интересного у нас и нет, даже если все разработки продать врагам. Так что давайте поступим иначе. Официальное НИИ не военное, займётся каким-нибудь полезным, но небольшим проектом.

– Каким? Это ведь тоже имеет значение, если вы хотите лично руководить, то и желательно, чтобы даже от маленького проекта был результат.

– Что-нибудь долгоиграющее, полезное, военное. Скажем, разработкой военных вездеходов. Занятная тема, да и я сам увлекался в последнее время бездорожьем. Может быть, даже что-нибудь полезное сделаем.

Берия пожал плечами:

– Тут я с вами соглашусь, пусть будет так. Много вам места под ВЦ нужно?

– Места почти не нужно. Главное чтобы НИИ пусть маленькое, но располагалось в хорошем месте. Ремонт в здании НИИ я беру на себя. И ещё вот что – небольшие проблемы автомобилизации…

– М? Машины нужны?

– Достаточно если вы просто поможете зарегистрировать те, что я создам. Как самоделки, например. Я человек из автомобильной эпохи, так что мне трудно привыкнуть к общественному транспорту. А ещё труднее – учитывать это всё в работе, бензин, техобслуживание, сами машины – это я всё возьму на себя. Было бы место их поставить.

– Хорошо, в таком случае – договорились. У меня даже есть на примете отличное место для вашей будущей работы, если вы согласитесь прямо сейчас с нами съездить – я даже покажу вам. Как раз одно маленькое НИИ расформировали, в пределах садового кольца, всё чин по чину, здание старинное, место лучше не придумаешь.

– Тогда поехали. Чур я за рулём, – улыбнулся я.

Лаврентий Павлович поднялся, взял с дивана шляпу и водрузил её привычным движением на голову:

– Вы хотите, чтобы я поехал с вами?

– Почему бы и нет? Заодно прокатитесь на военном вездеходе двадцать первого века.

– Уговорил, – улыбнулся Берия, – поехали.

Когда мы проходили мимо стерегущих вход людей, Берия отдал короткие указание следовать за нами и не отсвечивать лишний раз, и я открыл ему дверь на заднее сидение…

Всю поездку мы почти молчали – Лаврентий Павлович подсказывал, где нужно свернуть, я ехал неспешно – сорок-пятьдесят километров в час, но для наших сопровождающих, судя по их манёврам, это уже было очень много. Проехать оказалось недалеко, мы сделали крюк и оказались на месте.

Очаровательные маленькие переулочки центральной Москвы – первый тверской-ямской переулок, дом четыре. Здание в три этажа, явно относительно свежей постройки – начала индустриализации. Возле здания пара машин, скоро и сопровождающие приехали. Я остановился и осмотрелся из машины. Берия вышел, мне пришлось выходить следом и позволить ему вести меня.

– Дом четыре, здесь планировалось расположить одно не особо важное государственное учреждение. По культурному профилю, но в связи – можно передать здание на баланс НИИ, занимающегося полезным делом, – сказал Лаврентий Павлович, когда мы прошли через ворота, и оказались отрезаны от улицы, – давай осмотримся, если что не так – сразу скажи.

– Что ж, давайте.

Я вошёл в здание и понял, что нужно приложить к нему свою руку. Мне не нравился этот довоенный советский дух – казённый дух, которым пропитано тут всё. Мы с Лаврентием Павловичем прошли внутрь – людей тут не было. Вернее, были, парочка встретилась на входе, это какие-то местные сторожа, но их быстро сдуло при приближении наркома внутренних дел.

– Отличное здание, – похвалил я его, поднявшись на второй этаж, – есть где развернуться с косметическим ремонтом. Да, думаю, придётся немного поработать, чтобы довести до ума. И будет просто отлично.

– Вот и замечательно. Рабочих прислать?

– Можно.

* * *

Вот примерно так и закончился безумный день. Вечер я уже встречал в НИИ – за неимением квартиры, и любого другого жилья, жить я остался в помещении. Ну а что – с Берией контакт наладил, и вроде бы даже продвинул ему свою идею, всё получилось относительно гладко. Лаврентий Павлович наверняка ещё некоторое время будет читать и обдумывать материалы, которые я ему передал, но пока что его забота – это устроить человека поближе к себе и в относительно приемлемые условия.

Он уехал, а я остался, и тут же начал усиленно думать над тем, что мне с этим огроменным зданием делать то? Здание тут не то чтобы огромное – всего дюжина крупных помещений-залов, и несколько хозяйственных, небольших, структуру оно имело самую примитивную. Четыре крупных зала на каждом этаже, соединённые общим коридором, словно школьные кабинеты и коридор, общее пространство на каждом этаже, с другой стороны коридора – имеется сортир с тремя Очками на каждом этаже – сортир напольный, без унитазов. Это плохо. Архитектурных излишеств мало, потолки очень высокие, дышать в таком объёмистом помещении легко. Залы пока что пустые, кое-где стоят столы. Полы из досок, окрашенных в коричневый цвет, не иначе как краска. Чем-то похоже на старинную школу, только я такие видеть мог уже на излёте их жизни, а это здание – только что построено и выглядит прилично.

От электрики в здании у меня чуть слёзы не навернулись. Срочно поставить не только нормальный щиток, но и главное – толстые, медные, провода, укрытые в ПВХ! И никак иначе!

* * *

Две недели спустя. 01.06.1941.

* * *

Оказалось, что работа, даже такая с виду недолгая, это тяжкий труд. Кто бы сомневался, но тут особая ситуёвина! Итак, сразу после визита Берии и нашей с ним договорённости, с утра пораньше, приехал Юрий Павлович – относительно молодой мужик из НКВД, в чине капитана, который представился и сказал, что скоро привезут рабочих и ему велено оказывать содействие. По мере сил. Я ему пожал руку, познакомился как подобает, получил портфель с документами, в которых уже значилось НИИ, номерное, и удивившись тому, как быстро всё у Лаврентия Павловича делается, познакомил капитана с планами.

Однако, дальше начался блядский цирк, потому что работать приходилось слишком много даже для меня! Вот Юру устраивали досчатые полы, а меня – нет! Я хотел паркет, я капризная сволочь, хотел себе паркет, да не абы какой, а дорогой и хороший. Доска выглядела ущербно. Поэтому договорились, приехали мужики, я им указал на большой, огромный штабель красивого паркета из красного дерева, выдал целую гору инструмента самого разного толка, целую столярную мастерскую и они начали укладывать. Правда, когда Юра не видел, я подозвал к себе рабочих и пообещал, что если хорошо и быстро выполнят работу – получат от меня в награду по бутылке дорогого коньяка, а так же по говяжьей вырезке и большому шмату сала каждый. Вот тогда дело пошло на лад – процесс работы ускорился едва ли не вчетверо.

Следующим у меня на очереди была бригада электриков – пришлось практически с боем доказывать необходимость сделать заземление. Зато с электриком вышел конфуз – когда я ему показал на большие бухты проводов, кабелей и прочего хозяйства, он явно впал в лёгкий ступор. Его можно понять… наверное. Электрохозяйство даже близко не было похоже на то, которое используют в этом времени, всё до мельчайших деталей – не похоже. И неудивительно – одного только медного пятимиллиметрового провода было тонны три. Изолирован, каждая жила изолирована отдельно, плюс норматив по розеткам, который я выдал – значительно превышал таковой из привычных. По восемь розеток на каждое помещение, не меньше. И каждая розетка – массивная, с кабелем два с половиной миллиметра толщиной, и гибким волокнистым проводом, а не монолитным медным.

Электрик был в небольшом ступоре, но я его расшевелив, пообещав и ему выдать премию за хорошую работу, так что уже вскорости пришли ещё пять человек и начали прокладку кабелей на обычные пластиковые ушки. Я им выдал перфораторы, стремянки, всё такое прочее. Но поскольку я хотел возможность гибко настраивать свою электрику – выдал электрикам клеммники. Обычные рычажные клеммники ваго, чтобы они не мучались скруткой проводов и по-быстрому всё это делали.

Думаю, такого охуевания я не видел давненько. В глазах бригадира электриков даже появилось какое-то уважение и восхищение – потому что таких вещей у него вряд ли будет. Он, конечно же, попытался пару клеммников прикарманить – но я сразу намекнул Юре, особисту, чекисту и заодно специалисту – чтобы рабочие не просто карманы вывернули – а вообще полностью переоделись перед уходом. Так что если где что и притаранили – то это точно не ко мне вопрос.

Параллельно с этим меняли окна на стеклопакеты, но этим уже занимались монтажники соответствующего профиля. Думаю, у них тоже слухов наберётся немало, а я сконцентрировался на общем виде, так сказать. Итак, вместо пусть и роскошной, но деревянной входной двери – нас встречала стальная. Тяжёлая стальная дверь. Фойе – полы выложены паркетом, настенные панели, всё честь по чести. Дальше турникет – на нём я настоял. Полноростовой турникет, чтобы не было неожиданных гостей. За турникетом лестница, её мы никак не меняли, коридоры НИИ – все три однотипны, но различаются цветом. На первом этаже паркет из тёмно-красного дерева, дубовые настенные декоративные панели. На втором этаже – паркет светлее, панели тоже, на третьем – совсем светло.

Вход на каждый этаж закрыт стальной дверью, все кабинеты тоже – со стальными дверями, на окнах снаружи решётки. Дальше – обстановка. Базовую офисную обстановку нужно было сделать – поэтому я постарался – на первом этаже два из четырёх залов имели обстановку. Поскольку денег мне за это не платить – я мог сделать что угодно, хоть чёрта лысого. И не стал экономить, сделав удобные кожаные кресла, роскошные офисные столы, со всем необходимым – даже несколько пишмашинок сделал. Шкафы для документов, и несколько сейфов. Сейфы обычные, офисные, которые не так то и трудно вскрыть, скорее это защита от дурака, чем от реального взломщика. Во втором крупном кабинете конфигурация похожая – несколько несгораемых шкафов, два сейфа, но уже восемь столов.

На мой взгляд получилось весьма достойно и внешне красиво. Аккуратно так, без лишнего визуального мусора, так что две недели спустя, когда косметический ремонт уже был закончен, я не без гордости входил в офисное помещение маленького, но гордого офиса. В нём всё было прекрасно! Минималистичный и функциональный стиль будущего, вместо помпезного и пафосного стиля прошлого. И по меркам моего времени, слишком дорогие и нерациональные для офиса решения, сыграли ключевую роль – столы из дуба, паркет красного дерева, все мелочи учтены – на стенках имелись пожарные щиты, огнетушители в каждом помещении, аптечки производственные – в каждом помещении, но главное конечно же не это. Главное – то, что входя сюда, я чувствовал себя словно у себя дома, то есть в далёком будущем. Возможно, на это повлияла отделка из будущего, плюс освещение. Светодиодные лампы во множестве, в таком множестве, которое обычно не употреблялось тут, в советском союзе. По пятьдесят штук на каждый кабинет – десять на двенадцать метров. Кондиционеры – тоже играли свою роль, атмосфера внутри не уличная, более-менее приличная.

Я уже успел облазить окрестности своего здания и узнал всё, что меня интересовало – но когда выходил, капитан НКВД всегда следовал за мной. Но не мешал, Потапов вообще человек спокойный и уравновешенный, он мне не мешал, даже наоборот, помогал, подсказывая, что и где тут у них есть. Рядом обнаружились несколько разного рода государственных учреждений.

Последним штрихом в мой ремонт, уже девятого июня сорок первого, незадолго до начала всеобщего пиздеца, стала столовая, расположившаяся вместо одного из кабинетов на втором этаже. Я создал массивную кухню, не то чтобы в промышленных, но в приличных таких масштабах, установил там столы, всё такое, ноу-хау стали холодильники в количестве десяти штук. Восемь больших горизонтальных, подобных тем, какие стоят в каждом супермаркете, два бытовых, вертикальных, где хранились в просто прохладе разные вкусняшки.

А вкусняшками я постарался забить холодильники впрок, этому не учите – тут у нас и рыба, и мясо, и тушки птицы в большом количестве – курицы деревенской и гусей, жирных и вкусных, тоже деревенского откорма.

2

– Ты здесь? – дверь в сортир внезапно отворилась. Сортир, кстати, в секретном отделе и кроме меня сюда может зайти только Потапов.

Я в этот момент брился, осматривая свою морду лица в зеркало. Ох и загоняла меня эта работа… Загоняла.

– Привет, Юр, как жизнь?

– А, бреешься. Это хорошо, – чекист вошёл, – сегодня начальство приедет, нужно показать хозяйство и принять первую партию людей в НИИ. Работы непочатый край, к твоему сведению.

Я только сбрызнулся одеколоном после бритья, хоть бритва и электричесвая, а вонять всё равно хочется хранцузскими одеколонами. Потом бросил бритву на зарядку и развернувшись, начал одеваться в свою привычную униформу. Поскольку офисный стиль мне на болт не упёрся, одевался я просто. Одевшись как следует, был подвергнут самому жёсткому остракизму со стороны Юры:

– Ты в этом собрался с людьми встречаться? Лаврентий Павлович приедет, сотрудники. Хоть бы пиджак одел.

– Обойдёмся без пиджаков, лето на дворе, – отмахнулся я, – начальство начальством, нужно будет кое-что создать, чтобы было что показать. Ну или хотя бы примерно продемонстрировать, для сурьёзности. Когда они приедут?

– Через два часа обещали, могут и раньше. Документы у тебя о ремонте все есть?

– Документов нет. И вообще, Юр, что ты мне мозги паришь, ремонт за мой счёт – с меня спросу нет.

– Эх, – махнул он рукой, – трудно с тобой.

– Не удивлён. А теперь пойду ка я в вычислительный зал и займусь его обстановкой.

Последнее большое помещение было разделено гипсокартоновыми перегородками на три части. Главная часть – это мой собственный рабочий кабинет, к нему примыкала комната отдыха, она же спальня, и к ней – уже помещение-склад для личных вещей. Маловато, в общем-то, но общая площадь крупного помещения – сто двадцать квадратов. Вполне хватало на три большие комнаты – спальню, гостиную и кабинет. Свои комнаты я обставил с лоском и шиком. Большой стол в необычном стиле, ещё один перпендикулярно ему – совещательный, светодиодная подсветка на потолке, несколько шкафов, в которых уже начали появляться папки с документами, сейф… Люблю я сейфы, они дают иллюзию приватности положенных в них вещей. Иллюзию безопасности, а учитывая количество квартирных краж и в целом наплевательского отношения к безопасности…

В целом, всё выглядело дорого-бохато, как в кабинете большого папика в каком-нибудь центральном офисе банка. Я плюхнулся с разбегу на кресло, оно без нареканий выдерживало мои чудачества, и закинув ногу за ногу, решил заняться делом.

Современный компьютер сделать и настроить – это дело времени. В конце концов, больших вычислительных мощностей тут пока не требуют, проблема заключалась в другом – ввод и вывод. То есть если я мог дать местному математику тот же самоучитель C++, да хоть бы и разработанный для первичного обучения бэйсик, и то хлеб. Кстати об бейсике – ругают его зря. Язык создавался для первоначального обучения, как простейший. Я в школе учился на нём, по задумке после него должны люди пересаживаться на что-то более серьёзное, а бейсик – со своей задачей справился не просто хорошо, а на десять баллов из пяти. Язык получился предельно простой, с удобными функциями, без обилия спецсимволов, разных непонятных новичку вещей, вроде всяких библиотек и прочего. Тут ведь вот что надо учитывать – когда дети садились за компьютер и впервые запускали бейсик – они скорее всего никогда не пользовались в быту компьютером. Максимум – какой-нибудь игровой приставкой, это не то что потом случилось – когда каждый пятилетний детсадовец умеет смартфоном пользоваться и в интернете сидеть, с пелёнок понимает логику машины.

Бейсик прививал в замечательной форме строгую логическую структуру мышления, упростив программирование до уровня ванечки из пятого Бэ, который блок питания от пароварки не отличит, не то чтобы в чём-то шарить…

Поэтому я возлагал в обучении большие надежды на учебный язык. Однако, я заметил вот что – особо мощные компьютеры – ну те, что с процессорами последнего поколения, они так или иначе, но больше адаптированы под графический интерфейс. И с чистым, кристально чистым программированием у них плохо. Я бы даже так сказал – используя компьютер прошлого волей или неволей как-то больше воспринимаешь его не как бытовой прибор, а как что-то жутко сложное и научное.

Так, чисто ощущения. Может быть олдскулы свело от ностальгии, всё-таки первым компьютером, который я вообще увидел, был ДВК, советская копия IBM-PC, практически один в один скопировали. Однако, создавать ДВК, чтобы ебстись с ним? Ну сами посудите – это совершенно иного поколения система, не моего, поэтому я тут ну нихрена не пойму.

Однако, заниматься извращенством и учить людей пользоваться компьютерами ДВК или им подобными, в то время, как от них требуется освоить язык программирования… я не стану.

Нужно так же понимать, что этим людям придётся неслабо поработать. Так что выбор прост – или создавать ретро-железо, в котором программная оболочка более тонкая, и более прозрачная, если так можно выразиться – тот же дос, нортон-коммандер, бейсик, или бытовой ПК на винде? Первое лучше всего для последовательного обучения, второе – не потребует от меня страшных мучений с установкой и настройкой. Я бы предпочёл здесь иметь сейчас своего учителя по информатике, который старый любитель рассказывать про биты и байты, а так же романтик ДОСа и Юникса, человек эпохи ФИДОнета… Вот уж кто с большим энтузиазмом взялся бы за изготовление учебных машин и их настройку, но я увы и ах.

Однако, всё же одну вещь из 90-х для обучения я создал. Я вспомнил, что когда учился в школе, у нас были компьютеры – родом из начала 90-х, как раз тогда и учился, это были старые серенькие машины, работавшие под ДОСом, из опций в них был нортон-коммандер, компилятор бейсика. Работало это на древних процессорах, были у этого железа флоппи-дисководы, сиди-дисководов не было, зато имелись жёсткие диски – по полгигабайта у каждого, и при включении они так потрескивали, что я тут же вспомнил этот звук… А ещё там была пара тумблеров, кнопочка турбо на системном блоке.

Точно, идеальный учебный компьютер! Ничего лишнего, вообще ничего лишнего. Чистый дос, единственный минус – немного драйверов нужно установить, но это ничто.

Я немедленно начал воплощать план в жизнь. Вычислительная мощность первого пенька… около ста мегафлопсов, это очень мало для современного компьютера, ничто, но современные – забиты горой параллельно выполняющихся задач. А тут – минимум. Самый-самый минимум.

Четыре таких компьютера, и к ним весь обвес – клавиатуры, и конечно же принтеры… Это всё выглядело очень нарядно на столах – компьютеры были как новенькие. При включении – я проверял, услышал такой звук, что аж прослезился. Разгон жёсткого диска, проверка системы, и потрескивание из корпуса – тоже, вроде бы, от харда. Звук неслабый.

Эх, вот было время… Ладно, не буду занудствовать – тем более, что в моём кабинете стоит самая мощная машина, которую я только мог сделать – тридцать два гига оперативы, два жёстких диска, два SSD, и процессор раз эдак в дохреналион мощнее пенька – самая последняя рязань, какая была доступна мне для создания. С ним я уже давно повозился и работал на нём, а эти машины… Вроде бы когда думаю – неудобно, самому сидеть за мощным пека, другим совать древность, но подумав ещё раз – мощный он бытовой прибор, а людям учиться надо. А старый компьютер для этих целей подходит лучше всего. Да и не в компухтере счастье. Куда важнее людям машины обеспечить – я имею в виду самые обычные, колёсные. На дворе сорок первый, здесь из машин выбор невелик – либо эмка, либо ЗИС, других то и нет отечественных. Но на дорогах имеются разные заграничные, за неимением отечественных повылезали. Для соблюдения патриотизма, хотя бы формального, я заменил свою машину на ГАЗ-Тигр. И в качестве служебного транспорта послал Юру регистрировать четыре машины, все четыре сейчас стояли на территории НИИ, блестели начищенными бортами. Сначала я думал сделать ЗИМ – всё-таки машина максимально представительная по местным меркам. На фоне нынешних ЗИСов – особенно. Но неудобная для водителя машина, неудобная. Поэтому решил, немного подумав, просто растиражировать ГАЗ-тигр. Сделав ещё четыре, но небронированные варианты. Хотя их военную суть всё равно не скрыть – да что там, Тигр – это практически БТР в форме легкового автомобиля. Колёса от БТР, масса шесть тонн, а ручки? Это вам не те, которые можно оторвать сдуру – это практически танк! Броня шесть миллиметров – как у танка Т-26. При этом Тигр с двигаталем Камминс разгоняется до сотни быстрее небронированного ЗИС-101, значительно быстрее. И динамичнее.

Я в эту машину ещё там, у себя, заочно влюбился. Потому что ну мужская она. Не для изнеженных мальчиков, принцесс на горошине. Один только кондиционер, упакованный в сваренный стальной корпус, привёл меня в восторг. Если рассматривать его как легковой, пассажирский, бронетранспортёр, то он просто великолепен.

Поэтому остаток времени до приезда своих гостей, я провёл, возясь с машинами – нужно было заправить все четыре, приготовить к труду и обороне. Так я и застал визит Лаврентия Павловича, Берия приехал не один. Вместе с ним ещё был автобус. О, я узнал его – это редкий зверь. Коллекционный, можно сказать – ЗИС-6-Люкс. Обтекаемый такой, на нём интуристов возили. Нужно будет и мне озаботиться созданием собственного автобуса. Для нужд, конечно же. Сторож бросился к воротам, едва шапку не снял и не поклонился до земли, когда в ворота въезжал ЗИС товарища Берии и за ним следом – автобус. ЗИС сделал небольшой крюк и остановился недалеко от меня. Дверь открылась и из машины показался сам товарищ Берия.

Вид он имел бледный, уставший, но довольный. Автобус остановился рядом и открыл двери – народ из него начал выходить. Берия осмотрел меня, улыбнулся, посмотрел на ряд машин.

– Ну и зачем тебе столько бронемашин? – он протянул руку, – уже на войну что ли собрался?

– В тылу тоже война, – пожал я руку, – бандитизм, бомбёжки, диверсанты. Мало ли. А эти машины я просто люблю, хорошие они. Суровые.

– Да, мне тоже понравились, – Берия явно не был намерен обсуждать автомобильные вопросы, – пойдём, покажешь своё хозяйство, ну и принимай работничков. Только что из шарашек выпущены, все кроме трёх. Специалисты по радио, грамотные.

– Это хорошо, что грамотные, – кивнул я, – пойдёмте, покажу что у меня где, – к нам подлетел Юра, Берия ему кивнул, а я перехватил инициативу: – Юр, будь другом, проводи товарищей в помещение и выдай пропуска всем. Безопасность это по твоей части, так что не буду лезть.

– Конечно, – ухмыльнулся Юра, – сейчас организуем.

Ну а я пошёл с товарищем Берия в НИИ. Сходу немного удивил его обстановкой – всё-таки здание внутри преобразилось очень сильно. И дело даже не в паркете – хотя и в нём, родимом, а в мебели. Старосоветскую мебель я выставил просто за дверь – её утащили буквально на глазах, даже глазом моргнуть не успел. Хорошая была мебель, Юра даже её пожалел, но на её место встала новая. Диваны, кресла, журнальные столики – проходная НИИ уже была обставлена лучше, чем фойе большого театра. Берия прошёлся вместе со мной по первому этажу, мы перебрасывались ничего не значащими сведениями о том, как и из чего это сделали. Ремонт ему понравился, скромно и со вкусом, без советского барокко.

Наконец, дошли до третьего этажа, и тут уже был Юра, с тремя людьми.

– Товарищ Берия, сотрудники доставлены.

– Это хорошо, – Берия улыбнулся, – можешь быть свободен. А вы, товарищи, пройдите с нами. Вам и товарищу Киврину предстоит много работы.

Это были трое молодых людей, все худые, один с усами. Похож на актёра, который сыграл Шарапова, двое других тоже, но меньше. Проход в секретную зону НИИ был организован несколько сложнее, чем в несекретную. Коридор преграждала толстая стальная дверь, отпирающаяся с помощью ключ-карты, я приложил свою и открыл дверь, пропуская людей. Здесь нас ждали два помещения всего лишь – программистское и мои личные покои с кабинетом.

Берия огляделся:

– И ты надеешься на стальную дверь? Наивный ты человек.

– Около двери должен быть пост дежурного, но это капитан Потапов обещал организовать позднее. Замок на двери не так прост, как может показаться, такой ключ не скопируешь. Да, я не стал заморачиваться больше необходимого. Достаточно того, что проникнуть сюда посторонние не смогут.

– Допустим. А если всё же проникнут?