Текст книги "Маг. Биография Паоло Коэльо"

Автор книги: Фернандо Морайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 35 страниц)

С президентом Путиным

Пауло дважды, трижды отмахивается от невидимой мухи и недовольно бормочет что-то вроде:

– Человеку это не под силу.

Кристина, сидящая рядом за компьютером, улыбается и вызывающе заявляет:

– Ты же хотел быть чемпионом мира в «Формуле-1», правда? Садись теперь в «Феррари» – и вперед!

Ее реплика обезоруживает писателя. Он хохочет и соглашается – он не только хотел, он всю жизнь боролся, чтобы стать тем, кем стал, и нисколько об этом не жалеет.

– Хорошо, но выполнить такую программу целиком невозможно. Всё слишком близко друг к другу по времени – да еще на трех континентах!

На самом деле его пугают не сами мероприятия, а тот ад, в который превратились современные аэропорты после терактов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года: теперь бдительность, подозрительность, бюрократическое рвение приводят к невыносимым задержкам. Слава наделяет привилегиями, но стоять в очередях в аэропорту и подвергаться бесконечным проверкам, предполетным и послеполетным досмотрам ему приходится так же, как любому из миллионов его читателей.

Основная беда программы, предложенной агентством «Сан-Джорди», состоит в том, что летать придется обычными рейсами. Пауло распечатывает список, берет ручку и вычеркивает сначала те мероприятия, что связаны с межконтинентальными перелетами: Латинской Америке, Японии и Корее придется подождать, отказывается он и от мероприятий в Казахстане. Из списка уходят Сирия и Ливан, но Каир остается. Варшава заменяется Прагой – в этом городе писатель намеревается исполнить обет, данный более двадцати лет назад. В конце концов он решает, что из Чешской республики, где начнется путешествие, он отправится в Гамбург, получит премию, а оттуда полетит в Каир. Но тут опять возникает проблема, нестыковка авиарейсов, которые позволили бы провести мероприятия в Германии и Египте, как запланировано. Немцы отказываются менять программу – ее уже отпечатали и разослали, – но предлагают такой выход: сразу после церемонии награждения Пауло и его спутники полетят из Гамбурга в Каир на личном самолете Клауса Бауэра, президента медийного конгломерата «Бауэр ферлагсгруппе», учредителя премии «Золотое перо». Через несколько часов, когда программа уже согласована со всеми сторонами, писатель звонит Монике и коварно спрашивает ее:

– Раз уж мы будем в Праге, не устроить ли нам «блицкриг»?

Так они называют импровизированную автограф-сессию, которая проводится без предварительного объявления и рекламы. Пауло просто входит в книжный магазин, выбранный наугад, здоровается с заведующим: «Разрешите представиться, Пауло Коэльо», – и предлагает автографы всем желающим. Поговаривают, что на самом деле «блицкриг» – рекламная акция, которую писатель обожает проводить перед журналистами, как это произошло в Италии с Дэйной Гудьер, готовившей материал о нем для «Нью-Йоркера». В Милане «блицкриг» устроили специально для нее. В Праге Коэльо задумал организовать нечто среднее: предупредить издателя, но только накануне, чтобы у него не осталось времени для подготовки интервью, дискуссии или беседы, но он все-таки смог бы обеспечить книгами желающих, если их окажется много.

И вот Коэльо едет в Чехию – но отнюдь не для продвижения книг. В 1982 году, в самом начале своего возвращения к католицизму после многих лет отказа от веры и увлечения демоническими сектами, Пауло прибыл в Прагу с Кристиной, которая уже была его женой. Они тогда путешествовали по Европе как хиппи. Проходя по мрачной Кармелитской улице, он зашел в маленькую церковь Богоматери Победы, зажатую между скромными домами и лавочками с религиозными сувенирами, чтобы дать обет Пражскому Младенцу. Никого не удивило, что в церковь пришел бразилец. С незапамятных времен по какой-то необъяснимой причине бразильские христиане чтят изображение Пражского Младенца, освященное в XVII веке: об этом можно судить по огромному количеству благодарственных объявлений, которые в последние десятилетия публикуются в газетах по всей Бразилии и состоят всего из одной фразы, подписанной начальной буквой имени облагодетельствованного: «Младенцу Иисусу Пражскому с благодарностью за оказанную милость. Д…» Как и миллионы соотечественников, Пауло решил обратиться к Младенцу с просьбой – и весьма существенной. Он опустился на колени перед маленьким боковым алтарем и прошептал так тихо, что не услышала даже Кристина:

– Я хочу стать писателем, которого читают и чтят во всем мире.

Да, он знал, что это была за просьба, – за ее исполнение и благодарность должна быть соответствующей. Пауло с грустью смотрел на изъеденные молью одежды святого изображения – копию тех, что выткала в 620 году принцесса Поликсена Лобкович для первого известного образа Пражского Младенца. И Пауло еле слышно пообещал то, что представилось ему в тот миг самым великолепным:

– Когда я стану читаемым и чтимым во всем мире писателем, я вернусь сюда и принесу в дар мантию, расшитую золотом.

Так что намерение устроить «блицкриг» – лишь предлог, а не истинная цель поездки в Прагу: со времени данного обета прошло около трех десятилетий, настала пора его выполнить. Мантию из красного бархата по мерке священного изображения высотой около полуметра в течение нескольких недель готовила теща писателя, Паула Ойтисика. Одеяние расшито очень тонкой золотой нитью и для пущей надежности упаковано в акриловую коробку. Этот дар вызвал инцидент в парижском аэропорту «Шарль Де Голль»: по требованию полиции его следовало просветить рентгеном, чтобы убедиться, что в нем нет наркотиков и взрывчатки, но пакет не помещался в аппарат, а без мантии Пауло отказывался сесть в самолет. Но и полицейские не сдавались: без рентгена мантия останется в аэропорту. Вокруг спорящих собралась небольшая толпа, это привлекло внимание начальства аэропорта. Там «мсье Коэло» узнали и разрешили недоразумение: мантию пропустили в самолет без рентгена.

Кристина и Пауло в Праге: писатель исполняет свой обет, данный Младенцу Христу, данный двадцать лет назад, и преподносит ему расшитую золотом мантию

Когда супруги входят в маленькую пражскую церковь, чтобы исполнить долг и принести дар священному изображению, там находятся не более двух десятков верующих, по виду – иностранцев. Кармелитский священник Анастазио Руджеро говорит только по-чешски и по-итальянски и сначала не понимает, что нужно в его церкви этому типу с косицей, который держит в руках красную мантию. Нетерпеливо оглаживая руками поношенную сутану, священник слушает, что Пауло говорит ему по-английски, делает вид, будто понимает; улыбается, благодарит и уже собирается спрятать мантию в шкаф в ризнице у нефа, – но тут писателя узнает какая-то французская старушка. И несколько громче, нежели подобает в таком месте, она сообщает своей экскурсионной группе:

– Смотрите, кто пришел: писатель Пауло Коэльо!

В тот же миг туристы окружают его, просят дать автограф и сфотографироваться. Священник оборачивается, снова смотрит на мантию и начинает осознавать, что попал впросак Он извиняется, что не сразу узнал Пауло, – теперь до него дошло, какой подарок получил Младенец Иисус. Он идет в ризницу и возвращается с цифровым фотоаппаратом «Никон», чтобы сфотографировать мантию, туристов и сняться со знаменитым писателем самому. Теперь он уверяет, что хорошо знаком с его творчеством.

Выполнив долг перед маленькой святыней, супруги в оставшееся свободное время еще раз осматривают город и навещают Леонардо Ойтисику – брата Кристины. Его жена Татьяна – дипломат, работает в бразильском посольстве в Праге. Поскольку газеты «Право» и «Комсомольска» опередили остальных и уже объявили, что приехал Пауло Коэльо, устроить настоящий «блицкриг» не удается. В три часа дня, за час до начала встречи, сотни людей встают в очередь у входа в «Эмпик мегастор» – огромный современный книжный магазин, выбранный для этой акции издательством «Арго», публикующим в Чехии книги Пауло Коэльо. Писатель приходит точно в назначенный час и попадает в такую же ситуацию, как в Будапеште, только на сей раз получить билеты удалось лишь ста пятидесяти читателям. Остальные, толпа в несколько сот человек, заполонили все коридоры здания и выплеснулись на Венцеславскую площадь, одну из самых оживленных в городе. Все хотят получить автограф. Писатель решает использовать венгерский опыт – просит администрацию пустить официантов с минеральной водой, делит присутствующих на две группы и попеременно подписывает книги обладателям билетов и безбилетникам. В шесть вечера он смотрит на часы и просит разрешения пойти вымыть руки, а на самом деле отходит всего на несколько метров, прячется за книжными полками и творит безмолвную молитву. Когда последний читатель получает автограф, в городе уже темно. Пауло заканчивает вечер в обществе нескольких друзей и знакомых за ужином, состоящим из блюд «нувель кюизин»[6]6
  От фр. «новой кухни».


[Закрыть], в шикарном ресторане, расположенном в подвале в старой части города.

На следующий день он возвращается в свою парижскую квартиру: после обеда ему предстоит автограф-сессия в книжном магазине «Фнак». Туда планировалось пригласить лишь сотню читателей, предварительно отобранных администрацией магазина, но слух о встрече с Пауло Коэльо разнесся по городу, и в небольшое помещение набилось чуть ли не в три раза больше. В фойе теснится публика, люди толпятся у огромной витрины, желая приобрести книги, компакт-диски и DVD.

Это выставка-продажа не только всех его книг, вышедших во Франции, но и любимых произведений литературы, музыки и кино. Среди любимых книг писателя – «Посторонний» Альбера Камю, «Тропик Рака» Генри Миллера, рассказы Хорхе Луиса Борхеса, «Габриэла» Жоржи Амаду, никогда не издававшаяся в Бразилии биография знаменитого тореадора по прозвищу Эль Кордобес, которую написали Доминик Лапьерр и Ларри Коллинз, – «I’ll Dress You in Morning», во французском переводе – «Ou tu porteras mon deuil»[7]7
  «Облачу тебя в траур» (англ.), «Или ты наденешь траур по мне» (фр.).


[Закрыть]. Поклонники, пришедшие во «Фнак», могут также приобрести любимые фильмы Пауло Коэльо – «Бегущий по лезвию бритвы» Ридли Скотта, «Однажды на Диком Западе» Серджо Леоне, «2001: Космическая Одиссея» Стэнли Кубрика, «Лоуренс Аравийский» Дэвида Лина и бразильский фильм «Исполняющий обет» Ансельмо Дуарте. Его музыкальные пристрастия еще показательнее: «Эбби-роуд» «Битлз», Девятая симфония Бетховена, «Мать с атомным сердцем» «Пинк Флойд» и Первый концерт для фортепиано с оркестром Шопена. Список замыкает сборник лучших песен Роберто Карлоса – певца, пользующегося огромным успехом в Бразилии. С ним Пауло предстоит через несколько месяцев вступить в конфликт – музыкант в судебном порядке потребовал изъять из продажи свою биографию, изданную без его разрешения. Французы, заполнившие «Фнак», ничуть не скромнее и не сдержаннее венгерских и чешских читателей. Они столь же настойчивы: после получаса выступления и ответов на вопросы писатель, прежде чем покинуть зал, вынужден раздать автографы всем присутствующим.

В отличие от беспорядка, царившего на презентациях в Будапеште, Праге и Париже, состоявшаяся на следующий день церемония вручения премии «Золотое перо» проходит в обстановке прямо-таки военной дисциплины: Гамбург живет в тревожном напряжении с того дня, когда выяснилось, что в городе действует ячейка террористической организации «Аль-Каида», к которой принадлежали исполнители теракта 11 сентября 2001 года в Соединенных Штатах. Из двадцати террористов-смертников, принимавших участие в той акции, девять проживали в квартире на окраине Гамбурга. Среди них был и египтянин Мухаммед Атта, пилот одного из самолетов, врезавшихся в башни Всемирного торгового центра. Суда по числу «Роллс-Ройсов» и «Ягуаров», подвозящих гостей к Торговой палате, а также личных охранников, церемония может стать замечательной мишенью для террористов. Банкиры, промышленники, предприниматели, издатели и знаменитости прибыли сюда из многих стран Европы. Чтобы избежать проблем, организаторы предоставляют каждому СМИ не более пяти минут, чтобы сфотографировать гостей и премируемых. А таких несколько: помимо Пауло Коэльо, премия вручается также ученому, преподавателю, предпринимательнице и священнику. Телекамеры не должны питаться от аккумуляторов, их следует подключать только к местным источникам тока, вести радиотрансляцию запрещено.

Через пять часов после прибытия в Торговую палату писатель уже сидит с рюкзаком за плечами в VIP-салоне Гамбургского аэропорта, готовясь подняться на борт самолета «Фалькон-джет», который доставит его в Каир. Его пребывание в столице Египта совпадает с визитом Лоры Буш, первой леди Соединенных Штатов, поэтому в городе усилены меры безопасности. В Египте нередки теракты, которые совершают радикальные исламисты главным образом против туристов. Это очень беспокоило друзей писателя: «Ты подумал, что будет, если тебя похитит группа религиозных фанатиков, – спросил один, – и потребует обменять тебя на сотню политзаключенных?». Но писателя это, похоже, не беспокоит. И не только потому, что он предварительно посоветовался со своими оракулами: он также будет находиться под надежным покровительством Хибы Рауф Эззат, пригласившей его провести беседу в Каирском университете. Этой сорокалетней мусульманке, матери троих детей, приглашенному профессору Вестминстерского университета в Лондоне, обаятельной женщине, известному ученому-политологу удалось одолеть предрассудки общества, основанного на мужской гегемонии, и стать активным борцом за права человека и диалог между исламом и другими религиями. Тот, кто прибыл в Египет по приглашению Хибы, может свободно и безопасно общаться с представителями самых разных политических и религиозных течений.

Но у Пауло есть и сугубо личные мотивы для посещения Египта: эта страна – чуть ли не мировой лидер по пиратским изданиям его книг. Хотя половина местного населения неграмотна, по самым приблизительным подсчетам, около четырехсот тысяч экземпляров незаконно изданных книг Пауло Коэльо, что составляет примерно пять процентов пиратских публикаций во всем мире, продается именно здесь. Начиная с «Дневника мага» и кончая «Заиром», полное собрание произведений Пауло Коэльо в переводе на арабский можно встретить всюду – от витрин шикарных книжных магазинов до лотков бродячих торговцев на улицах Каира, Александрии и Луксора. Книги на любой кошелек, от грубых и неказистых, напечатанных кое-как, до солидных изданий в твердом переплете и на хорошей бумаге, выпущенных в престижных частных и даже государственных типографиях. Это наносит ущерб не только автору, не получившему ни гроша за изданные в Египте произведения, но и его читателям: они приобретают книги с купюрами, неправильной последовательностью глав и отрывками, пиратски заимствованными из переводов, которые были сделаны в других арабских странах и не всегда понятны читателям, владеющим египетским вариантом арабского языка. Безнаказанность пиратов такова, что на последней Международной книжной ярмарке в Каире – важнейшем событии в культурной жизни Египта – книги Пауло Коэльо заняли первое место по продажам, словно были выпущены издательствами, соблюдающими все международные законы и соглашения. Решив положить конец произволу, Пауло Коэльо прилетает в Египет в сопровождении Моники Антунес и Анны Сендеры, владелицы испанского издательства «Сирпус», специализирующегося на выпуске книг на арабском языке для стран Ближнего Востока и Северной Африки. Теперь, с мая 2005 года, только два издательства – ливанский «Олл-Принтс» и испанский «Сирпус» – будут иметь законное право распространять книги Коэльо в Египте.

Поклонница творчества Пауло Коэльо. Каир

В аэропорту; где кишат солдаты с автоматами, троих прибывших встречают Хиба и ее муж Ахмед Мухаммед – как и она, политический деятель. Он одет по-европейски, а у нее все скрыто он нескромных взглядов бежевой чадрой. Все говорят по-английски – этот язык в Египте очень распространен. Группа направляется прямо в отель «Фор сизонз» – там для писателя зарезервирован пентхаус, оттуда открывается роскошный вид на расположенную на самой границе Сахары Гизу, где находится одно из чудес света – пирамиды Хеопса, Хефрена и Микерина.

Организованная Хибой программа столь же насыщена, как предыдущие: интервью и ток-шоу для основных печатных органов и телеканалов страны, встречи со знаменитостями (в их числе Нагиб Махфуз, лауреат Нобелевской премии по литературе, девяностолетний и почти слепой – он пожелал угостить бразильского писателя чаем у себя дома), беседа в Каирском университете и две дискуссии – одна в Египетской ассоциации писателей, а другая – у ее главного соперника, в Союзе египетских писателей. По просьбе Пауло Хиба организовала в одном из салонов отеля обед, куда приглашены главные книгоиздатели и книготорговцы страны, а также представители Министерства культуры. На этой встрече писатель намеревается отстаивать свои права с мечом в руках. С самым коварным видом он заявляет:

– Вы хорошо знаете, Хиба: обнажив меч, воин обязан пустить его в ход. Он не вернет его в ножны, не обагрив кровью.

На следующее утро салон отеля осаждают тележурналисты, ожидающие начала организованных Моникой интервью. Камеры, штативы, юпитеры, провода, аккумуляторы громоздятся в углах, лежат на столах и диванах. Персональные интервью – привилегия телевидения: представителям печатных изданий предстоит довольствоваться общей пресс-конференцией. Единственное исключение сделано для «Аль Ахрам» – ведущей газеты страны, органа государственного, как почти все в Египте. К тому же газета стоит в списке первой. После интервью репортер Али Саид открывает портфель и просит автора подписать три книги – «Алхимик», «Мактуб» и «Одиннадцать минут»; все они – пиратские, куплены на улице по семь долларов за штуку. Под вечер неразлучная пятерка заходит в типичный местный ресторан, чтобы наскоро пообедать, запивая еду «фантой», «кока-колой», чаем и минеральной водой. В ресторанчике есть вино и пиво, но поскольку платит мусульманин Ахмед, хорошее воспитание предписывает не употреблять при нем спиртных напитков.

Разделавшись со средствами массовой информации, Пауло принимает участие в недолгих дискуссиях в обеих писательских организациях. Всякий раз публики набирается значительно больше, чем может вместить помещение, а по окончании встреч писатель любезно раздает автографы. Перед возвращением в отель его везут к Мухаммеду Хейкалю, влиятельному политику, который начал карьеру еще при Гамале Абделе Насере – ныне покойном президенте, правившем страной с 1954 по 1970 годы. Хейкаль до сих пор близко к сердцу принимает все политические бури, потрясающие Египет. Окруженный охранниками, он встречает гостя в своей маленькой квартире. Ее стены увешаны фотографиями хозяина в обществе известнейших политических лидеров XX века. Тут и ныне покойный советский руководитель Никита Хрущев, и – также покойные – Чжоу Эньлай и Джавахарлал Неру, премьер-министры Китая и Индии, премьер тогдашней ФРГ Вилли Бранд, руководитель Советского Союза Леонид Брежнев, и, разумеется, сам Насер. Встреча с Нагибом Махфузом проходит под неусыпным наблюдением охранников: несколько лет назад писатель чудом остался жив, когда у дверей дома его пырнул ножом в горло исламский фундаменталист, обвинявший его в кощунственных высказываниях против Корана, священной книги мусульман. Пауло недолго беседует с Нагибом Махфузом по-английски, обменивается книгами, и на этом встреча заканчивается.

Утро следующего дня выпадает свободным, и писатель позволяет себе немного позже встать, совершить прогулку и посвятить больше времени интернету. В час дня он снова в гостинице – ждет обеда, организованного по его просьбе. Несмотря на любезности и улыбки, в воздухе пахнет грозой. Когда все уже расселись по местам, но блюда еще не поданы, один издатель встает и обращается к гостю с приветственной речью, желая подчеркнуть дружеский характер встречи.

– Писатель Коэльо доказал, что он друг арабского народа, не только своими произведениями, – утверждает выступающий, – но и смелыми публичными высказываниями, например, в письме «Спасибо, президент Буш», где безоговорочно осуждает вторжение Соединенных Штатов в Ирак…

Еще одно выступление, снова поток любезностей. Наконец слово берет сам Коэльо. Он выкладывает на стол рядом с приборами три пиратских экземпляра своих книг – намеренно, чтобы смутить сидящих перед ним издателей, элегантных господ в костюмах и галстуках.

Испытанный оратор, он блестяще владеет искусством публичных выступлений, хоть и ненавидит этот жанр. Он начинает издалека – напоминает присутствующим, что Египет и арабская культура занимают видное место в его книгах, золотит пилюлю, прежде чем заговорить о книжном пиратстве с самими пиратами.

– Любой писатель мечтает, чтобы его издавали в такой стране, как Египет. Но меня беспокоит как раз обратное: у меня в Египте слишком много издателей…

Его шутка никому из присутствующих не кажется забавной, но это не останавливает Пауло. Не садясь, он на миг поднимает взор к небу, словно прося у Святого Георгия защиты для своих книг, и решает говорить прямо. Берет пиратский экземпляр «Алхимика», взмахивает им и продолжает:

– Я прилетел сюда по приглашению профессора Хибы, иными словами – по приглашению египетского народа. Но я прибыл за свой счет, потому что мне хочется раз и навсегда покончить с проблемой пиратского издания моих книг в Египте.

Гостям – и мужчинам, и женщинам – неловко, они ерзают на стульях. Некоторые чертят что-то на салфетках, опустив головы. Пауло знает, что среди приглашенных – высокопоставленные чиновники Министерства культуры, держателя акций многих издательств, и не упускает этой возможности:

– Правительство не привлекает к ответственности и не наказывает пиратов, но ведь Египет подписал международные соглашения по авторским правам и обязан выполнять их. Я бы мог нанять адвокатов и выиграть процесс в международном суде, но я защищаю не только материальные ценности, я защищаю принципы. Мои читатели покупают книги по недостойным ценам и получают недостойное содержание. С этим должно быть покончено. – Однако перемирие, которое предлагает Коэльо, вряд ли нравится кому-то из присутствующих. – Прошлое меня не интересует, забудем о нем. Я не собираюсь ни с кого взыскивать плату за четыреста тысяч экземпляров моих книг, изданных здесь. В этой стране у меня до сих пор не было законного издателя. Но начиная с сегодняшнего дня каждая моя книга, выпущенная любым издательством, кроме «Сирпуса» и «Олл-принтс», будет считаться незаконной, а виновные будут привлекаться к судебной ответственности.

Желая доказать серьезность своих намерений, писатель объявляет, что нынче же вечером в книжном магазине «Дар-эль-Шорук» состоится особый «блицкриг»: он будет подписывать только свои книги новой серии (выпущенное «Сирпусом» карманное издание «Алхимика») и перевод «Заира» на английский. Неприятная встреча заканчивается без аплодисментов, гости покидают зал с мрачными лицами. В дальнейшем все развивается именно так, как предполагал Пауло: автограф-сессия проходит с большим успехом, и всем журналистам, беседующим с ним, он настойчиво повторяет:

– Я уверен, что издатели приняли мой ультиматум. Теперь египтяне будут читать мои книги только в официальных переводах, выпущенных «Сирпусом».

Однако время показало, что его радость была преждевременной: не прошло и полугода, как выяснилось, что все осталось как было. Единственная новость заключалась лишь в том, что у пиратов появился конкурент в лице «Сирпуса».

Встреча в Каирском университете, назначенная на следующий день – последняя в этой поездке – проходит гладко и по организации скорее напоминает мероприятие в школе-интернате, а не в университетском кампусе: в аудитории на триста мест сидят ровно триста человек, в большинстве своем – девушки. В отличие от Хибы, они одеты по западной моде, в обтягивающие джинсы и майки, открывающие плечи и талию. Правда, после выступления гостя восхищение кумиром оказывается сильнее дисциплины, и присутствующие бросаются к нему с книгами и просьбами дать автограф.

Триумф Пауло Коэльо в Каире

По дороге в отель Хиба предлагает провести незапланированную акцию. Читатели, состоящие в официальном «Клубе поклонников Пауло Коэльо» и не сумевшие попасть ни на одно его публичное выступление, хотели бы побеседовать с ним неформально. Воодушевленный якобы успешными переговорами с издателями, он соглашается, не уточняя деталей. Получив его согласие, Хиба уезжает собирать публику. Они договариваются встретиться под одним из мостов через Нил. Непонятно, как Хибе удалось мобилизовать столько людей за такое короткое время: прибыв на место, бразильцы с удивлением видят более чем двухтысячную толпу. Площадка – какое-то недостроенное здание: вокруг еще лежат железобетонные плиты с торчащей арматурой. Люди теснятся в проходах между сиденьями, в боковых галереях. Невероятно, что в будний день, при полном отсутствии информации в газетах, по радио и на телевидении, пришло столько народу. Люди забрались даже на окружающие площадку стены и деревья. Жара просто адская. Хиба подводит Пауло к маленькой трибуне на краю сцены, где стоят столик и три стула. Когда Пауло произносит по-английски первые слова:

– Здравствуйте, спасибо, что пришли… – шум голосов сменяется благоговейным безмолвием. Пауло полчаса рассказывает о своей жизни, о борьбе за то, чтобы стать признанным писателем, о близком знакомстве с наркотиками, колдовством, психиатрическими лечебницами, политическими репрессиями, недоброжелательной критикой, он говорит о том, как в конце концов вернулся к вере и осуществил свою мечту. Люди смотрят на него как зачарованные, словно перед ними не автор любимых книг, но тот, кто может научить их жить. Многие не в состоянии справиться с волнением, их глаза полны слез.

Когда писатель в последний раз говорит «большое спасибо», видно, что он тоже плачет.

Аплодисментам, кажется, не будет конца. Не скрывая слез, бразилец несколько раз благодарит присутствующих легкими поклонами, скрестив руки на груди. Ему аплодируют стоя. Девушка в темной чадре поднимается на сцену и протягивает писателю букет роз. Пауло часто оказывается в подобных ситуациях, но сейчас он глубоко растроган и даже растерян. Овация не кончается. Писатель быстро поворачивается, прячется за занавесом, поднимает глаза к небу, осеняет себя крестным знамением и в который раз творит молитву Святому Иосифу, почти шестьдесят лет назад благословившему его возвращение к жизни.