Текст книги "Новая сила (СИ)"

Автор книги: Федор Василенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 45 страниц)

Пошленько ухмыльнулся и, не оборачиваясь, вышел. Естественно, я не собирался аж настолько пользоваться её положением. Но пусть помучается в неведении. Заслужила.

Глава 24: Перемирие

Попрощавшись с древним замком хмурым зимним утром, я погрузил последний чемодан в услужливо приоткрытое Роном купе и завалился следом. Рыжий парень потел и сопел, выталкивая багаж на верхнюю полку.

– Фу-ух, ели управились, – пропыхтел как паровоз Уизли. – А где Гермиона?

– Не знаю, со старостами, наверное, – неопределенно пожимаю плечами. После того самого случая девушка всячески избегает как общения со мной, так и контактов с Роном. Видимо, отойдя от шока решила переоценить кое-что. Попытка поговорить не привела ни к чему хорошему, лишь упрочнила возникшую стену.

– Вечно неймется ей, даже перед праздниками не угомонится, – язвенно сплюнул Рон, понуро уставившись в окно. Я уселся напротив, думая о своем, ожидая начала путешествия. Элизабет осталась в одиночестве, взвалив на плечи выполнение одного несложного заданьица. С легкой насмешкой вспоминаются возгласы греющих душу скандалов, когда несносная девчонка старалась давить то на совесть, то на жалость, и даже совратить однажды попыталась.

'Не волнуйся!' – сказал ей тогда я. – 'Вот одержим победу над Темным Лордом, и вопрос о твоем освобождении станет актуальным'. О, как она взъярилась тогда! Словно гневная тигрица рванула в мою сторону, и рухнула как подкошенная.

Я снова перевел взгляд в окно. Хогвартс-Экспресс неспешно набирал ход, убаюкивая монотонным перестуком. Верхушки заснеженных деревьев мелькали за вспотевшими стеклами, где матушка-природа вывела волшебный зимний узор.

– Так почему ты решил ехать к своим Дурслям, а не в Нору? – прервал уютное молчание Рональд, одарив укоризненным взглядом.

– Дамблдор рассказал о некоей кровной защите... которая образовалась после смерти матери. В общем, суть такова: пока я у её родственницы, Темный Лорд никоим образом не сможет мне навредить.

– А почему же раньше ты ездил спокойно?

– Ну, раньше и Волан-де-Морт был типо как мертв, – равнодушно пожимаю плечами. Не объяснять же Уизли, что мне необходимо прикрытие для спокойной и независимой жизни в Косом переулке, вдали от Дамблдорового контроля и рыжеволосых назойливых мамаш. Смею надеяться, что и послания к учителю, до того пропадавшие втуне, найдут свой отклик. Все же он обещал связаться именно зимой.

– Тук-тук, открыто? – поинтересовались чарующим голосочком. Дверца приоткрылась и внутрь заглянула миловидная женская головушка, век бы не видать. Сессилия Ляфар, шпионка и двойной агент собственной персоной.

– Вообще-то мы тут разговариваем...

– Конечно-конечно, тут есть, где присесть, проходи, садись, – распалившийся Рон, бросился суетливо изображать услужливость, расчищая место новоприбывшей. Я лишь фыркнул, отвернувшись от недостойного мужчины зрелища.

– Для однокурсников-гриффиндорцев у нас всегда найдется место! – горячо провозгласил Уизли. 'Гриффиндорка' же, умостившись, бросила снисходительный взгляд на рыжика, который тот, конечно же, не заметил.

– Чем планируете заняться на каникулах, мальчики? – невинно полюбопытствовала шпионка.

– Отдыхом, – отрезал я.

Впрочем, Рон не был столь лаконичен. Красочно описывая заманчивые перспективы зимнего квиддича на морозном, свежем воздухе, Уизли иногда нервно подпрыгивал на месте от восторга общения со столь красивой девушкой, размахивая руками, словно лопастями катамарана. Сессилия благосклонно кивала, хотя из глаз её ни на миг не исчезала насмешка. Я же, в свою очередь углубился в созерцание пейзажа, проносящегося за окном, предоставляя разгорячившемуся юноше все карты в руки для охмурения Лестрендж-Ляфар.

Шалость удалась. Если Сисси и лелеяла надежду выпытать мои дальнейшие планы, то Рональд её знатно обломал нескончаемым потоком восторженных слов. Выдержка девушки начала сдавать, и в тот самый момент, когда я невзначай просунул руку в карман, поближе к палочке, в дверь снова постучали.

'Фух, Гермиона, наконец-то', – мысленно выдохнул я. Вот кто разрядит обстановку! Ага, щас! Размечтался...

В дверном проеме оказались две очаровательные головки, темная и рыжая. Две пары красивых глаз осмотрели купе и остановились на мне.

– Ой, Гарри, а к вам можно? – независимо спросила Дафна Гринграсс.

– Да, а то почти все места заняты? – невинно добавила Джинни Уизли.

Рональд отчаянно жестикулировал, давая понять, что желает остаться с Сессилией наедине. Видимо парень счел, что уже полпути к сердцу шпионки пройдено. Извини, Рон, но останься вы тут ещё на часок-другой и драки не избежать.

– Конечно, проходите, – я широко улыбнулся девчонкам. – Располагайтесь, места на всех хватит. Рон, подвинься.

Угрюмый Уизли начал пихать Ляфар в сторону окна, что впрочем, не понадобилось.

– Ой, да брось, Гарри, нам и здесь комфортно, – заявили девушки и с довольным видом уместились по обе стороны от меня. В свою очередь мне пришлось поднять руки и расположить на верхушке диванчика, чтобы не теснить сестер плечами.

Поездка расцвела новыми красками. Щебечущие как рассветные птицы девчушки, весело перемигиваясь, сплетничали обо всем на свете. Неиссякаемый поток слов лился и отражался в переливах вагонных перил.

Я слегка отстранился от происходящего, невидящим взором уставившись в окно. Хотелось отдохнуть от чрезмерной гиперактивности. Рон же, наоборот, изо всех сил тужился поддержать девичью беседу, высказывая свое неуместное мнение. Ненавязчивый стук поставил паузу в какофонии звуков.

– Оу-у, – обескуражено пробормотала Гермиона, пятясь. – Я вижу вам и так хорошо... что ж, тогда посижу в другом месте...

Мне показалось, или на секунду мелькнули девичьи слезы?

Я подскочил и тотчас ринулся за ней. Догнал, ухватил за плечи и развернул лицом к себе.

– Гарри не надо...

– Послушай Гермиона, – горячо зашептал я. – Все хорошо. Садись к нам, у нас весело.

– Ага, я заметила.

– Ты нам никак не помешаешь, даже больше, без тебя эта беседа пустоголовых трещоток действует на нервы. Ты единственная девушка за все время, с которой мне интересно общаться.

– Только общаться? – испытующе посмотрела Гермиона.

– Нет, не только, – твердо ответил я зардевшейся гриффиндорке. – Давай, бросай дуться, и пойдем к нам. Жизнь хороша!

С Грэйнджер и прямь стало веселее. Она уникальным образом могла выстроить беседу так, что мне в первую очередь становилось интересно в ней участвовать и высказывать мнение. Развивать свою мысль среди благодарных слушателей, с восхищением внимающих некоторым вещам, о которых понятия не имели ранее. Также Рональд принялся заполнять собою тишину наконец-то уместными вещами. Возникла запоздалая мысль: неужто Миона столь тонко дает высказаться каждому мужчине в компетентной области, заранее выставляя 'счастливчика' с выгодной стороны? Буквально за пять минут каждый самец в этом купе почувствовал себя Личностью. Я ужаснулся столь умелому манипулированию в таком юном возрасте. Что же она будет вытворять с мужчинами, как подрастет?

'Господин Поттер, я выполнила то, о чем вы просили' – внезапно прозвучал прохладный голосок внутри головы. Одно из замечательных свойств поводка – возможность мыслесвязи с подчиненной.

'Сколько раз повторять, – я послал раздраженный мыслеобраз – 'не называй меня господином больше. Это приказ'.

'Принято... – и после небольшой заминки последовало: – 'Позвольте доложить?'

'Докладывай' – буркнул я, не осознав, что за этим последует.

Прямо посреди купе раздался оглушительный хлопок, и прямо на наших глазах возникла очаровательная полуголая Элизабет, в одном белье и халатике, недоуменно приподнявшая бровь.

– Вот же... – я еле сдерживал негодующий рык. Девчонки громко ойкнули, Сессилия ухватилась за палочку. А Стюарт, в одно мгновения оценив обстановку, моргнула, а затем, обольстительно ухмыльнувшись, плюхнулась прямиком мне на колени.

– Я выполнила твое пожелания... милый, – прошептала в самое ухо засранка. Громко прошептала. – И уже заждалась тебя...

Немая сцена. Джинни зажала рот ладонями, отодвинувшись подальше. У Дафны немо отвалилась челюсть, она хлопала огромными глазищами, словно рыба на берегу. Гермиона обжигала пламенным взором. Рональд капал слюной на мамин свитер.

– Э-э... я сейчас все... объясню, – проблеял я.

– Ну давай же, – жаркий шепот, – расскажи им... о нас.

К счастью, от неприятных излияний меня спас грохот отодвигаемой двери.

– Поттер, почему я должен искать тебя по всему проклятому поезду, есть разговор... – успел сказать Малфой, прежде чем увидел вопиющую картину. Два ненавистных гриффиндорца сидели в окружении стайки красивейших девиц, и даже – какой шок! – отвратительная грязнокровка не пасла задних! На коленях у Поттера какая-то полуголая шлюха, а под ручки с ним, практически в обнимку принцесса Слизерина Дафна Гринграсс!

– Э-э...

– Вали, куда шел, Малфой, – лениво бросил я, закидывая руку на плечо Дафны. Та, в состоянии глубочайшего шока не подавала видимой адекватной реакции.

– Что... как ты... – выдавливал белобрысый франт, – Дафна! От тебя я такого не ожидал! Как тебе не стыдно?!

– Стыдно?! – внезапно взвилась Дафна. Её явно понесло. – Не знаю, чего ты там себе вообразил, Драко, но Гарри мой будущий муж, вот что!

Малфой с компанией стояли, словно в воду опущенные. Я же мрачно уставился на Сессилию, ловя понимающий взгляд. Короткий кивок. Три, два, один.

– Ступефай! – одновременный выкрик укладывает лицом вниз Драко со свитой, и Рона с Джинни и Гермионой. Мы с Ляфар высились посреди купе, сжимая палочки наизготовку.

– Что происходит? – пропищала Дафна.

– Вы вероятно упустили, уважаемая, – в моем ехидстве можно было утопить слона. – Что до поры, о нашем будущем браке не должна знать ни одна живая душа! А вы, юная леди, вероятно забыли наставление батюшки?

Дафна понуро повесила голову. Точеное личико выражало неподдельную скорбь.

– Простите... я не подумала.

– Не подумала, – перекривила её Сессилия. – А другие должны работу выполнять грязную. Поттер, Обливиэйтом тех сможешь?

– Смогу, – кивнул я, наблюдая, как шпионка склонилась над Роном и Гермионой.

– А почему, – минуту спустя прервала неловкое молчание Дафна, – почему вы ей память не трете? – и указала пальцем на притихшую в уголке Элизабет.

Сисси навострила уши.

– А потому... Ступефай! – и Ляфар брякнулась о полку, – что рабыня секретов не выдает.

Молчание. Минута блаженной тишины и тихого рокота рельсов. Нет смысла скрывать подобное от Дафны – будущей супруги. Не хочу возможных проблем в будущем от таких секретов.

– Рабыя?! Ах ты... – вскинула ладонь Гринграсс, и замахнулась для удара.

– Дафна! Ты чего?!

– Думаешь, я не знаю, зачем пятнадцатилетним подросткам рабыни?! И что они с ними делают в первую очередь! – с яростью прокричала Дафна, и рухнула на полку, закрыв лицо ладонями.

– Тут я вас успокою, милочка, – наконец подала голосочек Стюарт, закинув ногу на ногу. – Мой 'хозяин' очень хороший и добрый мальчик, – 'хороший' и 'добрый' прозвучали как последние оскорбления – столько презрения в них было влито. – Море времени рядом с красивой девушкой и ни разу мне ничем не угрожал. Наверное, угрожалка не выросла. Вы абсолютно правильно делаете, что времените с браком. Да и в дальнейшем, подумайте трижды...

– Молчать! – у всего есть предел.

– Гарри, как она с тобой разговаривает! – вдруг вступилась Дафна. Не ожидал от нее, вот это поворот.

– Она у меня несколько дней всего-то, – я ухмыльнулся настолько неживой улыбкой, что Элизабет тотчас спала с лица. – И ещё не успел её вразумить толком. Но скорее всего я это исправлю. Прямо сейчас.

И больше не обращая внимания на испуганно моргающую Стюарт, принялся зачаровывать Обливиэйтом лежащий скопом народ. Особо тщательно задержался на Сессилии, проверяя наличие защитных зелий или артефактов. Поворачиваюсь к бледной, как сама смерть Гринграсс.

– Они очнуться, как поезд остановиться. И будут думать, что я вышел чуть ранее навстречу родственникам. Всех благ, леди. Прошу прощения за этот сумбур.

Дафна демонстративно фыркнула и отвернулась.

А я, дернув за руку перепуганную не на шутку Элизабет, аппарировал прямо из вагона.

Неказистая неприметная улочка стала лишь промежуточным пунктом нашего маршрута. Не церемонясь подтаскиваю девушку лицом к себе и рычу прямо в лицо:

– Где ты там сняла квартиру?! Перенеси нас! И без выкрутасов!

Трясущаяся Стюарт исполнила приказ, после чего рухнула прямо на ковер. Расширенные в испуге глаза изучали гневное лицо, в то время как голые ножки елозили по ковру – подальше от меня.

– Итак, приступим! – прозвучало настолько предвкушающее, что Лиз тотчас рванула прочь.

– Стоять! – девушка рухнула как подкошенная и, зарыв лицо в ладони запричитала:

– Пожалуйста, не надо... пожалуйста, не надо...

Я уселся прямо на ковер в позу лотоса, и окинул Лиз презрительным взглядом.

– Не надо что?

– Ну, то самое...

– То самое что? Не в отсутствие этого ли упрекала ты меня в поезде? Скажешь, нет?!

Она подняла зареванное, перекошенное от страха лицо.

– Простите... х-хозяин, это я со злости, не подумав.

– Не подумав... быть может, посчитаем, сколько раз ты меня уже компрометировала? Сколько раз подставляла и пыталась позорить на людях?!

– Я больше не буду.

– Сядь напротив и успокойся, – твердо проговорил я. Дождался, пока Лиз выполнила требуемое, и уселась ровно напротив, с острасткой взглянув на меня. А я просто сидел, сидел и молчал, молчал и глядел на девушку, вызывавшую постоянно бурю эмоций и море переживаний. Зачем мне возиться с ней? Не проще ли стереть память и не забивать многострадальную голову?

А тем временем с молодой женщиной творились непонятные вещи. Она ждала моих слов, будто приговора, и молчание угнетало напряженный рассудок. Элизабет склонила голову к коленям, и её заново начали душить слезы. Я невольно прикоснулся к рассудку рабыни и обомлел: настолько ощутимым было чувство отчаяния и безысходности. Ведь каково это, в полной мере осознать свою абсолютную зависимость от другого человека. В вопросах жизни и смерти, в распорядке дня и питания. В вопросах одежды и интимной жизни. Полная несвобода когда-то гордой и независимой красотки била по морали сильнейшим стрессом.

– Лиз, послушай меня внимательно. Я жду.

– Что? Что ты хочешь от меня?! Лучше бы я умерла... Дай мне умереть! Не хочу так жить!

– Я отпущу тебя.

– Нет, просто убей... что?! – она осеклась и неверующе взглянула на меня. – К-как, ты же говорил..., но почему? Когда?!

– Знаешь, вначале я был очень обескуражен знакомством с тобой. Яркая красавица, с которой не сложились отношения, стала чем-то большим. Некоторое время я даже думал, что влюбился в тебя, но всего лишь оказался под воздействием флюидов, не более. Возможно, ты в этом замешана. Неважно. Затем судьба нас сталкивает вновь, и что я вижу? Девушка, которой я спас жизнь от мясника-маньяка, самым неблагодарным образом подставляет меня на балу. Прямо на балу в честь становления меня Лордом Поттером. Я Лорд, понимаешь? Осознаешь всю глубину этих слов? И ты предала меня не с садовником или случайным гостем, а с моим крестным отцом!

– Неужели? Я не знала... клянусь! – Лиз испуганно прикрыла рот ладошкой.

– Представь себе. И что следует далее? Я вновь спасаю тебе жизнь. А мое благородство ты расцениваешь как слабость?

– Я не... я просто хотела уколоть, и...

– У тебя получилось, – я склонился к её лицу и впился стальным взглядом прямо в небесные глазницы. – Неужто ты думаешь, что я не могу взять тебя из слабости? Захоти я сделать это, и поверь, никакая сила или моральные терзания не в силах меня остановить.

– Так ты что, не хочешь? – удивленно спросила Лиз. Женская логика...

– Ты очень красива. Тебя невозможно не хотеть. Но почему ты все время отказываешь мне в благородстве? Закрываешь глаза на поступки, которые я совершал? Либо ты полностью эгоистичная себялюбивая кукла, во что я не хочу верить... либо твое сердце кем-то занято настолько сильно, что любое сближение с особью мужского пола вызывает отторжение. Я прав?

Секундная пауза и Элизабет неловко кивает. Надо же...

– Только непонятно как это вяжется с твоими поступками... тем же Блэком.

– Я...

– Не оправдывайся, не говори. Не хочу выяснять. Хочу спокойно поговорить. Я думал ты сможешь смириться и перестроиться, но такая жизнь явно не по тебе. Я хочу дать тебе выбор.

– Выбор? – вскинула бровь Стюарт.

– Вариант первый: ты забываешь обо всем. Обливиэйтом я стираю тебе память о твоем рабстве и последних часах. А также о любых наших контактах после лета. Обстоятельства вынуждают меня. Воспоминания давние, и выборочно тут не уберешь. Ты очнешься, ну скажем в больнице, как после четырехмесячной комы, и не будешь помнить ничего. Тебя устроит?

– Ну...

– Вариант второй, – не дал продолжить я. – Оставить все так, как есть. Твои воспоминание при тебе, и мы продолжаем жить и действовать дальше вместе. Ну почему ты так все восприняла?! Почему всегда нормальное отношение воспринимается в штыки?! – я вскочил и принялся расхаживать по комнате, рьяно размахивая руками. – Почему когда я просто захотел поступить с тобой хорошо, правильно, ты после этого такое говоришь?!

Элизабет тоже вскочила. Щеки раскраснелись, дыхание участилось, она явно хотела сказать что-то, но сдерживалась.

– Я сейчас в состоянии войны... с самым страшным человеком в Британии. И мне нужна... помощь. И в мыслях не было делать тебя рабой, – я с болью посмотрел на Лиз. – Все что мне нужно, это... партнерство. Я думал, ты это поняла. Так что ты выберешь?! Беспамятство, или полную смертельной опасности жизнь? .. Если мне и нужен кто-то, то нужен союзник, и возможно даже... друг, а не тихо ненавидящий меня человек!

– Знаешь, – помолчав, произнесла Стюарт, – как ни заманчиво было бы забыть последние четыре месяца с унижениями и кошмарной жизнью... и снова стать той беззаботной девчушкой, которой я была ещё летом. Но даже горький опыт – тоже я. И если я собираюсь гордиться чем-нибудь в конце жизни, так чем же ещё, как не борьбой с таким Врагом? Я остаюсь.

– Спасибо, – опустошенно произнес я, и опустился на ковер.

– Нет, Гарри, ты не понял! – и тут она сделала то, чего я не ожидал. Бросилась ко мне, и обняла что есть сил. – Прости меня, дуру! Ты столько раз спасал, а я вела себя как последняя стерва! А ты такой добрый, хороший... я теперь это вижу, – я дернулся при слове 'добрый', но она лишь крепче обняла меня. – Ну, это же хорошо, это же просто чудесно! Видимо тебя этим часто попрекали или высмеивали, но это лучшая твоя черта, Гарри Поттер! Я так долго не хотела видеть очевидного, и теперь мне так жаль... Прости меня... Я тебе должна по гроб жизни многократно! И буду тебе самым-самым лучшим другом! И мы вместе будем проходить сквозь любую опасность! Ты простишь меня?

– Проехали, – неловко буркнул я, отвернувшись. Лиз внезапно, под приливом чувств чмокнула меня в щеку. И лукаво поинтересовалась:

– Какие будут приказания, хозяин?

– Не называть меня больше хозяином. Никогда. Давай, отныне я буду для тебя Гарри. Всегда. Идет?

Её лицо просияло.

– Конечно же, Гарри. А для тебя я Лиз, или Лиззи, навек!

– Просто чудесно, – улыбнулся я, поднимаясь. Элизабет тоже вскочила, переполняемая лучистым счастьем, и с ликующей улыбкой пропела:

– Боже, как славно! Самый светлый день последних месяцев! Ой, пойду я поставлю чай, и что-то вкусненькое найду! А потом ты мне расскажешь о своих тайных и страшных планах по свержению Темного Лорда!

– Я тебе многое расскажу, – многообещающе сказал я. – Даже больше, чем ты рассчитываешь.

– Да неужто? – вильнула бедрами Элизабет, и грациозно выскочила за дверь.

Часы пробили десять вечера, и мы, водрузившись друг напротив друга с непонятным выражением любовались взаимными взглядами.

– А кто он? – спросил терзающий душу вопрос.

– О-о, – возвела глаза к потолку Лиз. – Настоящий мужчина. Мы с ним познакомились около года назад, когда я заскакивала в Хогвартс проведать подружек из Франции. Подробностей я выдавать не хочу, ты не одобришь, но сперва он мне жутко не понравился. Замкнутый, угрюмый и однообразный. Едкие замечания не чужды этому индивиду, часто они довольно болезненны, и я вспыхнула, как трава под палящим солнцем. Но затем, стоит вглядеться, увидишь самую красивую картину и сильную личность, рядом с которой можно умиротворенно покоиться в лучах абсолютной уверенности и счастья...

– Достаточно, – прервал я восторженные излияния. И миролюбиво добавил: – Он хорош, это я уже понял.

– О-даа, – с загадочной улыбкой протянула девушка. – К слову последние деньги я и потратила на его поиски после нашего расставания. Исколесила пол-Британии, но он, похоже избегает меня. Считает, что мы не пара, с его то прошлым...

Неужто Северус Снейп? Вот дает-то зельевар, а с виду чуть ли не схимник. Сумел послать-то девчонку, подальше от угрозы – за это уважаю. А как бы я сам поступил? Остался на баррикадах, или юркнул с любимой в надежное гнездышко за бугром? Пока не столкнешься – не узнаешь.

– Итак, сгораю от нетерпенья, – поерзала в кресле Стюарт, водрузившись на него с ногами. Две кружки горячего чая обволакивали воздух романтической дымкой.

– Я не Поттер.

– Ага, чт-о-О? – стоило видеть, как вытянулось изумленное личико.

Вкратце рассказываю историю попадания и обретения себя в этом мире. Лицо Элизабет проигрывало весь спектр эмоций, отвечающих за шок, ужас и удивление.

– К-как, как это возможно?! – пробормотала она вскакивая. – Это тебе сколько же реальных лет?

– М-м... да вот двадцать четыре должно стукнуть.

– Ничего себе... это я то так... это какой же я дурой-то выглядела в твоих глазах, – громко расхохоталась Лиз. – Нехорошо обманывать девушку-то, хахаха! Ой, не могу, а цапались то как...

И внезапно замолкла, зардевшись, будто лишь сейчас осознав, что находиться в комнате наедине с взрослым зрелым мужчиной.

– Ну, телом-то ты ещё маловат будешь, – словно уговаривая себя бормотала девушка.

– Да нет, у меня все в порядке, – заверил я Лиззи, лукаво подмигнув. И тут же схлопотал полотенцем по наглой роже.

– А ну хватит меня в краску вгонять! Раз у нас тут все такие взрослые, пойду, соображу чего покрепче, – и направилась к выходу, попутно прокричав: – А тебе рано ещё! Не сформирован мозг!

– Тонко подмечено, – согласился я.

Той ночью мы не сомкнули глаз, рассказывая друг другу о своих жизнях, переживаниях и надеждах. Щемящая тоска снедала сердце, когда я слушал об очередной тяготе её нелегкой жизни. С самого детства одна, ранняя самостоятельность и многое, многое прочее. Затем я поведал о себе, вспомнил, как в далеком нереальном сне покинутую будущую супругу. Тогдашний я казался себе каким-то чужим, взрослым человеком с забитой тривиальными бедами головой. Нынешнее возвращение в детство, ворох опасностей и стрессов наверняка ударили по психике, а страх за свою жизнь, отсутствие привычного чувства уверенности и надежности из прошлой жизни вырывали из сна посреди ночи.

Лишь под утро, усталые, но умиротворенные взаимной исповедью мы разошлись по комнатам.

Морозным зимним утром я направлялся по указанному в загадочном послании адресу. Легкие снежинки пушистыми хлопьями падали на раскрасневшееся лицо, и впервые за множество лет я ощущал то самое 'детское' новогоднее настроение. От гоблинов сто лет ничего не слышно, лишь ехидная открытка 'с наступающим' свидетельствовала о существовании оных. Чтоб им пусто было. А вот завуалированная просьба о встрече может быть, чем угодно, начиная от западни и заканчивая предложением о помолвке. Гринграсс предупреждал, что обильный наплыв невест предстоит переждать с твердостью. 'И не вздумай обрюхатить аристократку – не отвертишься', – со всей строгостью предостерег Ричард, расписывая всевозможные женские уловки и ухищрения для облегчения 'залета'. Признаться, голова пошла кругом: на какие гадости иногда способны 'милые леди' для достижения собственных целей.

Услужливый привратник, вежливо поприветствовав, проводил прямиком к искомому номеру. Роскошный отель в центре магловского Лондона манил взгляд, и мне пришлось серьезно попотеть подбирая достойные шмотки.

– Магический этаж – двадцать восьмой, – шепнули в ухо, и я остолбенел. А консьерж, невозмутимо подмигнув, проследовал за стойку, где вновь уткнулся в глянцевый журнальчик, подслеповато щурясь. Лифт, доставив меня на этаж, не стал дожидаться и вышвырнул меня, как близнецов от Кубка огня. Какой занятный юмор у строивших сей чудный дом.

Сделав несколько шагов по покрытому дорогим ковром полу я уткнулся в единственную на всем этаже дверь. Единственную дверь. На целый этаж небоскреба.

Подергал за ручку. Ничего. Попинал ногой с тем же успехом. Вздохнув, снова-таки ухватил бумажку и уткнулся в странную надпись, шедшую постскриптумом. 'Ледяная...'? Хм. Что бы это могло значить? Ледяная? Ну если учитель, то только лишь заклинание ледяной сферы приходит на ум.

– Сфера, – вежливо обращаюсь к запертой двери.

И внезапно дверной проем потек, как оплывшая свечка, а на полированном древке проступило неказистое личико.

– Правильно, – заявила потекшая рожа, и дверь схлынула. Коридор слился, образовав единое целое с номером. А внутри, покачиваясь в кресле качалке сидел тот, на кого я втайне и в глубине души надеялся. Александр Гарфилд, наставник и учитель, как же я скучал!

– Проходи, чего стоишь в дверях, – спокойный сильный голос как всегда вырывал из оцепенения. Я прошел и встретился взглядом с мастером.

– Учитель, – приветственно склоняю голову. Каникулы начались.