Текст книги "Новая сила (СИ)"

Автор книги: Федор Василенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 45 страниц)

Глава 18: Тучи сгущаются

Выскользнуть удалось лишь за полчаса до назначенного срока. Весь взмыленный и запыхавшийся, наспех переодетый в удобную, специально для подобных случаев мантию, я стоял, и хапал ртом свежий, прохладный воздух. Даже выпить пришлось, когда весь факультет в полном составе подносит главному герою чашу с пивом – отказывать негоже. Что-что, а адекватные отношения с одногрупниками до конца учебы, да и после, неописуемо важны. Я потянулся, разминая затекшие конечности, и вздохнул, собираясь с мыслями. Прогулка предстояла не из легких.

– Решил уйти без меня? – раздался позади гневный девичий голос.

– Вовсе нет, – не оборачиваясь, соврал я, – жду тебя здесь. Ты же их видела там, еле вывернулся.

– Да уж, стадо в своем проявлении, – с отвращением сказала Гермиона, поравнявшись со мной.

– Да брось, дай людям расслабиться.

– Какой расслабится? Гарри, взгляни на них, они же стадо! Тупое, надирающееся быдло! Я бы сказала МакГоннагал, но тогда меня весь факультет затравит. Жаль, что реальных рычагов власти и наказания старостам не предоставили.

– И слава Богу, – бормочу под нос, кутаясь в мантию.

– Пить, что б ты знал, не только бессмысленно, но и глупо. Я тебе могу такого рассказать про необратимое разрушение мозговых клеток...

– Забей, – прервал разошедшуюся зубрилу, – подрастешь, поймешь.

– Тоже мне, взрослый нашелся, – фыркнула Грэйнджер, – не хочу я такого понимать.

– Подумай лучше о том, что нам предстоит, – хмуро обрываю, и двигаюсь в Хогсмид. Весь оставшийся путь прошел в молчании.

Таверна 'Три метлы' встретила нас мрачным гнетом, и монотонным скрипом вывески на несмазанных петлях. Незапертая входная дверь похлопывала под дуновеньями ветра: бух-бух. Поднялся сильный ветер, обрывки кустарника и частицы мусор неслись по мостовой, заставляя кутаться плотнее.

– Ты знаешь, что делать и куда идти, – не терпящим возражения тона, даю от ворот поворот Гермионе.

– Я...

– Ты знаешь. Помнишь уговор?

Девушка покорно кивнула и, бросив на меня последний, взволнованный взгляд, скрылась за углом.

– Ну что ж... ни пуха! – взбодрил я сам себя, и решительно толкнул дверь.

Внутри пустота. Ни одного посетителя, хоть шаром покати. Пустующие столы, с забытыми яствами и недопитым много где пивом. Солнце кривыми лучами освещало комнату из-под старомодных портьер.

Короткий смешок раздался в пустоте подобно грому. Мадам Розмерта. Хозяйка гостиницы сидела за прилавком, и постукивала себя ложкой по лбу. Ритмично. Синхронно. О нет, только бы не...

– Вас ожидают, – подняв пустой взгляд, сказала хозяйка. Явный Империус на лицо. – Второй этаж, третья комната слева.

Последовав совету, я буквально грудью уперся в громилу угрожающего вида. Огромный черноволосый мужик в костюме, мазнув взглядом по шраму, резко вытащил какой-то артефакт: черный, потрескавшийся кристалл, и провел им надо мной.

– Это он, – бросил наемник себе за спину.

– Пропускай, – ответил похожий, как две капли воды напарник. И уже ко мне: – Проходи. И даже с намеком на вежливость приоткрыл дверь.

Комнатка, в которую я попал, несмотря на всестороннюю магическую защиту, была запыленной, захламленной и явно нежилой. Ветхие обои лоскутами свисали с обтрепанных стен, плотно зашторенное, но явно заколоченное окно, и старинная люстра, не издававшая и капли света. Вместо этого, среди комнаты на столе пылала единственная одинокая свеча, издавая тусклое мерцающее сияние. А за столом, положив подбородок на ладони, сидел тот, кого я меньше всего ожидал увидеть. Его внимательные глаза с подленьким прищуром осматривали меня, властно и оценивающе. Вот и свиделись.

– Рад приветствовать вас здесь, мистер Поттер, присаживайтесь – прервал молчание таинственный торговец раритетными палочками Грабодрогг. – Или как мне стоит вас величать?

– Не стоит формальностей, – буркнул в ответ я, садясь, – я получил ваше послание.

– О да-а, – протянул насмешливо гоблин. – Простите за грубость, но мы должны были убедиться, что наше предложение будет принято.

– Предложение? До этих пор я слышал исключительно угрозы.

– Ну-у, не стоит так. Я лично настроен на конструктивное сотрудничество, дружеское и взаимовыгодное. Но, заранее попрошу прощения, меня вынудили продемонстрировать всю серьезность наших намерений.

Сразу после этих слов мое дыхание прекратилось. В грудь словно воткнули раскаленный утюг, я попытался пошевелить рукой или губами... и не смог. Мир покрылся пеленой, голова закружилась, тело неотвратимо коченело. Я рухнул беспомощным кулем на пыльный пол, и буквально ощутил, как все мое яство покидает бренное тело. Реальность улетала куда-то наверх, в бесконечный светящийся тоннель..., а я ничего не могу предпринять... Конец – вот он, так близок. Только руку протяни. Руку...

– Эй, очнитесь, мистер Поттер! – как сквозь воду донесся до меня отдаленный голос.

Кто-то активно хлестал меня по щекам. По лицу что-то стекало, то ли слезы, то ли кровь. Грудь просто взорвало чудовищным кашлем.

Я приподнялся и прочистил глаза. Один из безликих охранников, который хлестал мое лицо, молча поднялся и покинул помещение.

– Итак, начнем сначала, – безмятежно, как ни в чем не бывало начал гоблин.

Осоловевшим взглядом глядя по сторонам я, как смог приподнялся на руках и взгромоздил непослушное тело на стул. Дыхание сбилось, сердце колотилось в бешеном ритме, организм находился в глубочайшем шоке от пребывания за волосок от смерти.

– Вам полегчало? – участливо наклонился Грабодрогг. – Быть может, воды?

Я отрицательно покачал головой.

– Вы уж извините за такой нетеплый прием, но сами понимаете... необходимость раз и навсегда доказать наши возможности вынудила пойти на этот неприятный шаг. В будущем, если вы поведете себя разумно, мы будем общаться исключительно в приятном и взаимовыгодном ключе.

– Внимательно слушаю, – разлепив веки прохрипел я.

Грабодрогг довольно кивнул, а затем открыл ящик стола и вытащил на свет запыленную бутылку и пару стаканов. Плеснув в каждый по два пальца, ловким щелчком подтолкнул бокал ко мне. Я пригубил душистый напиток. Чудесный виски. Но ротовую полость нещадно запекло, с непривычки.

– Итак, начнем. Я думаю, вы, несмотря на недавнее появление здесь наслышаны о бесчисленном множестве восстаний гоблинов, насколько кровавых и беспощадных, настолько же и бессмысленных. Наша раса, так уж сложилось, многие века потратила напрасно, воюя против людей, и терпела многочисленные сокрушительные поражения. В результате гоблины оказались практически бесправными сторожевыми псами денежек чародеев. И пришло время это изменить.

Я все ещё недоумевал.

– И причем здесь я?

– Вы, мистер Поттер, а точнее тот, кто вы есть внутри, необходимы нам для успешной борьбы со сложившимся положением вещей. Ошибки предыдущих войн учтены, мы не станем ломиться во входные двери, ломая кости при столкновении, и вновь сокрушительно проиграть.

– Почему я?

– Аналитики посчитали тенденции мирового прогресса, и пришли к выводу, что именно в будущем люди станут более терпимыми и толерантными. Уже сейчас проводятся акции против расизма, антисемитизма. Как выяснилось, лет через двадцать-тридцать гоблины уже смогли бы обратиться к людям за поддержкой.

– Так в чем проблема?

– Маги – не люди. Точнее, люди, – мягко улыбнулся гоблин, – но их закостенелость, консервативность и страх перед неизвестным всегда оставляли тщетными попытки гоблинов пойти на переговоры. Для них существует Договор Победителей, и точка. Во веки веков. Они даже не осознают, что поддерживая победоносную бумаженцию многовековой давности сами препятствуют своему развитию.

– И вы рассчитываете, что я смогу что-то изменить? Помочь вам?

– Ну, во-первых, у вас нет выбора. Работать с нами вам все равно придется, в первую очередь это вопрос жизни и смерти. Другая сторона медали заключается в том, что вы можете вдохновиться, и привести этот мир к лучшему будущему, как для прогрессивных волшебников, так и для угнетенных магических рас.

– То есть, правильно ли я понял? – не смог сдержать я едкой ухмылки. – Вы подослали убийц к Гарри Поттеру, каким-то немыслимым образом выдернули душу погибшего из будущего, из-за прогрессивных взглядов? И никого не нашлось понимающего? Совсем-совсем?

– Вы просто не осознаете, – сурово нахмурился Грабодрогг. – Среди магического общества, из тех, кто имеет реальное влияние, нет НИКОГО сочувствующего гоблинам. В конце концов, мы – иная раса. Стали бы вы агентом инопланетян, планирующих вторжение на Землю?

– Так все же вторжение?

– В том-то и дело, что нет. Взаимовыгодное, приближенное к равноправному сотрудничество. Не хотим мы больше быть замками на сейфах или счетоводами. Вы видели хоть одного гоблина за пределами Гринготса?

Я покачал головой: действительно, ни одного представителя расы гоблинов в Косом переулке, за исключением Гринготса не наблюдалось. Ни в Лютном, ни в Хогсмиде, ни одного случая праздношатающегося гоблина.

– Совсем дела плохи?

Не могу поверить, что ни один волшебник, ни разу даже не задумался о подобном.

– Я понимаю, вам, прогрессивному человеку из будущего, кажутся странными предрассудки поросшего мхом магического мира, часть которых, причем большая, от вас скрыта. Но, поверьте мне, все попытки навести контакты с влиятельными людьми, кончались плохо: очередным жестким отказом, или новыми санкциями.

Очень забавляло поведение гоблина, считающего меня каким-то прогрессивным мыслителем. Никакого сочувствия к этой маленькой озлобленной расе в душе не возникало.

– О, сколько было попыток навести мосты. Причем последняя из них, обернулась скандалом, и едва ли не катастрофой. Казалось бы, кто уж лучше? Известный историк, профессор и, по отзывам просто хорошая старушка – Батильда Бэгшот подняла прямо-таки бучу после нашей попытки заполучить союзника в её лице. Как выразилась: прямо на её глазах проходит интерлюдия к новому восстанию, хотя кто как не она, зная все исторические нюансы должна сочувствовать гоблинам. Возможно, вы о ней слышали: она написала большинство учебников для Хогвартса.

– И что вы с ней сделали? – мрачно поинтересовался я

– Только обезопасили себя с этой стороны, – растянул губы в неживой улыбке Грабодрогг.

Цинизма им не отнять. Все такие прям бедненькие, забитые, посаженные на цепь магами-самодурами, а как потребовалось – быстро упокоили бедную старушку. Таким палец в рот не клади – руку отгрызут.

– Ну, хорошо, – понимающе кивнул я, – вы действительно заслуживаете большего и, возможно у нас что-то и выгорит. Но почему просто не подождать эти двадцать-тридцать лет, а затем начать продвигать реформы? И так ожидали два столетия. Почему сейчас?

– Я уже упоминал закостенелость магического общества. Гринготс уже начал использовать вычислительные машины, а министерские писаки все ещё пользуются перьями. Не факт, что и через сто лет они прислушаются к нашему мнению. А жизнь то вон она, за окном. Но главной причиной и краеугольным камнем возник из небытия Темный Лорд. Близится война, и по нашим источникам: он действительно восстал. А, как известно, самые успешные перевороты осуществляются на фоне войны. И победа Темного Лорда гоблинам категорически не по нутру, ибо станет ещё хуже. Закидоны чистокровности и исключительности человеческой расы самые опасные. Нет ничего ужаснее победы сил Лорда в данном случае. Это и вынудило нас действовать. Плоды победы так называемых 'Сил Света' мы уже успели вкусить. Пятнадцать лет – ничего нового. Темный Лорд все только усугубит, у моей расы нет союзников в этой войне. Здесь не из чего выбрать. Мы – третья сторона.

– Так может, стоит выбрать меньшее, из всех зол?

– В точку, – твердо сказал гоблин. – И меньшее из трех зол – вы, мистер Поттер.

– Спасибо за комплимент, – удрученно буркнул я. – И какую роль вы мне отводите?

– Самую главную. И при должном рвении в накладе не останетесь.

Очень заманчиво. Вот только бы не закончить в пруду с такими обещаниями.

– А можно поподробнее? – невинно интересуюсь.

– Безусловно. По нашим данным, открытая фаза войны наступит не раньше, чем через два-три года. За это время должно произойти много чего. Во-первых, вы, мистер Поттер, заявитесь в Гринготс и Министерство, потребовав вернуть, причем ваше по праву звание Главы Рода Поттер. Поверьте, оно многого стоит, и некоторые из ваших нынешних 'союзничков' по головке не погладят, за такое-то рвение. Чистокровный род имеет один голос в Визенгамоте, это хорошо известно. Но вот древнейший и именитый род Поттеров имеет право на трех представителей, а в случае отсутствия оных все три голоса фокусируются в руках Главы Рода. То бишь ваших. Аналогичное преимущество и в Палате Лордов.

– Значит, вы хотите, что бы ученик школы представлял ваши интересы в магическом мире?

– Не ученик, а Лорд. И возраст не имеет значения, в отсутствии альтернативных кандидатов. Магия вас примет, и точка.

Это навело меня на странную мысль.

– А можно ли являться Лордом одновременно двух родов? Например, Поттер и Блэк, ведь последние, насколько я понял, тоже владеют множеством голосов.

– Теоретически да. Если вы, являясь Лордом получите по наследству бесхозный род, а подобное, уверяю, случается крайне редко, то до самой смерти обе родословных окажутся под одним крылом, пока не разделятся среди наследников, а далее снова пойдут две разных линии: Поттеры и Блэки. А что, неужели...

Глаза гоблина пораженно расширились. Он быстро спросил:

– Неужели вы наследник рода Блэк? Завещание? ..

Я неопределенно пожал плечами, и ругнул свое любопытство. Не стоило, ох не стоило. Тем временем Грабодрогг бахнул по колокольчику, и горячо зашептал на ухо возникшему из-под земли гоблину, как две капли воды похожему на собеседника.

– Мы проверим наличие завещания Сириуса, – потер руки Грабодрогг, – и если вы оказались правы...

– То что?

– А неизвестно... шесть голосов, – пораженно шептал гоблин. – За всю историю, вроде только трижды или четырежды подобное влияние сосредотачивалось в руках у одного Главы.

– И вряд-ли он долго жил, – не преминул отметить я.

– Не волнуйтесь, мистер Поттер. При вашем сотрудничестве, и с той поддержкой, которую мы вам окажем, вы ни в чем не будете нуждаться. Обучение, охрана, финансирование. Все, что потребуется ради успеха операции. Да и не будет у вас шести голосов, эх, мечты-мечты. Максимум четыре, и то нескоро.

– А отчего?

– Вы, конечно сможете владеть всем имуществом Блэков, распоряжаться недвижимостью, средствами и тому подобное... Это все завещал вам ваш крестный. Если завещание подтвердится. Но магия Рода – тонкая материя. Вы не сможете стать главой, не связав кровных уз с живым представителем семейства Блэк, а их, насколько я знаю, осталось всего двое. Нарцисса Малфой и Беллатрисса Лестрендж, обе в девичестве Блэк.

– Значит, желай я вдруг стать лордом Блэк...

– Верно. Единственный вариант, женить на себе любую из этих женщин.

– М-да, уж... – пробормотал я себе под нос. – Этот вариант мы рассматривать не будем.

Гоблин пожал плечами, мол, ему то что? После чего открыл ящик стола, порылся немного и протянул три крохотных бутылочки.

– Одну выпейте сейчас, – не признающим возражения тоном приказал Грабодрогг.

Я пожал плечами: выбора нет. Желай они смерти – сейчас бы мое тело удобряло землю.

– Зелье выработает у вас иммунитет к сыворотке правды, и усилит щиты сознания. Невосприимчивость к Империусу. Срок существования антител Веритасеруму примерно полтора-два месяца.

– Как называется это чудо? – уважительно пробормотал я.

– Зелье 'шпион'. Официальной классификации не существует. Побочный эффект, правда, вы не сможете изымать воспоминания из своей головы, добровольно или по принуждению. Но, в нашем случае, это даже к лучшему.

– Действительно. Я ведь много чего могу рассказать...

– Даже не пытайтесь, – холодно возразил Грабодрогг. – Во-первых, вы не сможете, ибо прямо сейчас принесете Непреложный Обет, о неразглашении. Во-вторых – зелье. В-третьих – привязка души. Ещё одна причина такого кропотливого предприятия – вызова, и тому подобное – контроль. Из древних рукописей следует, что именно контроль над душой изначально помог бы обрести полную власть над человеком, кем бы он ни был. Ни один волшебник, никогда не станет сотрудничать с нами. Да и нам не подходит абы кто. Но агент, в теле Героя Магического мира, это сильно. И полностью контролируемый, не буду скрывать... Есть множество рычажков давления, мистер Поттер, и мне не верится в ваше желание жертвовать также наскоро приобретенными, но все же друзьями ради обычной жизни школьника, которая сложилась бы в наше отсутствие. Это помимо угрозы лично вам. Но плюсы в нашей ситуации перекрывают все:

– Подумайте: глава Рода Поттер. Лорд Поттер. Обычные чистокровные волшебники обязаны приветствовать вас поклоном при встрече. Любое финансирование. Власть. Влияние. А все, что от вас требуется – восстановить справедливость.

Ох и не нравиться мне все это. Но выбора нет.

– Неужели четырех голосов достаточно? Не верю, что на многое способен повлиять пусть именитый, но все же единственный Род?

– Для глобальных перемен недостаточно, вы правы, – согласился Грабодрогг, -, но вот бойкотировать неприятные нам законы, вкупе с нашим голосом, вполне реально. Подумать только! Один несовершеннолетний пацан может владеть четырьмя баллами, в то время как ЦЕЛАЯ РАСА гоблинов располагает лишь одним представителем, – крючковатые когти гоблина затряслись от переливающейся через край злобы.

– А второй вариант? Ну, первый через органы власти, а если мои изменения не поддержат? – разбираться, так до конца.

– Второй вариант заключается в следующем: в случае неудачи проведения реформ мирным путем запускается план Б. Он подразумевает, что вы, мистер Поттер, после должной подготовки и тренировок займете место нового Темного Лорда, подорвете существующий порядок вещей, и добьетесь поставленных целей... иными методами.

– Во-от оно как, новый темный лорд значит. Звучит, – протянул я.

– Довольно неплохо, правда? – заманчиво улыбнулся гоблин. – Именно поэтому у вас начнутся усиленные занятия в школе с одним из наших агентов. Насколько я помню Выручай-комната – подходящее место для такого рода занятий.

– И кто же ваш тайный агент?

Гоблин умолк. Затем пригубил виски, причмокнул с удовольствием губами и выдал:

– Северус Снейп, конечно же. Ну и ещё несколько.

У меня отвисла челюсть. Будто прикипев к стулу, я сидел, и расширившимися глазами неверующе взирал на Грабодрога.

– Но, как?

– Северус является нашим давним партнером. Как, по-вашему, можно безукоризненно играть среди двух величайших легилиментов Британии, и не подставиться? Исключительно благодаря конкретно этому зелью, – гоблин постучал по колбочкам. – Северус никогда не был ярым сторонником Дамблдора, а особенно, не хотел оставаться с ним в одной лодке после смерти матери Поттера, Лили Эванс. Вы знали о его любви к ней?

Я отрицательно помотал головой. Хоть какие-то секреты нужно оставить при себе. Хотя бы относительное знание канона.

– Но затем мы нашли его: бедный молодой зельевар, ненавидящий себя и свою жизнь. Заблудившийся, не знающий где правда, а где ложь молодой мужчина слепо следовал приказам директора в надежде, что поступает правильно. Мы научили его считаться с собственной выгодой, делать то, что нужно ему самому. Научили жить своей головой, а не марионеткой одного из великих. Ну и заплатили, естественно, – гоблин довольно откинулся.

– И в чем же заключается его основная задача?

– Нюансы довольно многочисленны и ситуативные, но в случае войны, в первую очередь Северус бьет в спину победителю. Крупный счет в банке, статусное место после нашей победы, что ещё нужно? Жаль вот только родовитость его хромает, мать изгнана из семьи, и слава бывшего пожирателя делает его непригодным для полной реализации потенциала, – гоблин, сцепив пальцы, наклонился к моему лицу, – Чего не скажешь о вас, мистер Поттер.

Все понятно. То, чего я больше всего опасался – свершилось. Получай насыщенную событиями жизнь, взамен изволь свободе ручкой помахать.

– И наша встреча в Лютном переулке?

– Естественно неслучайна.

– И даже Стэн Шанпайк?

– Шанпайк? – мерзко расхохотался гоблин. – Этот вампирский выкидыш, отданный Темному Лорду на растерзание, вместе со своей сестрицей и ещё парочкой особей, как откуп. Отверженный среди отверженных, ничтожный проходимец торгующий услугами направо и налево. Убедить его привести Гарри Поттера к гоблинам вместо пожирателей оказалось чрезвычайно просто. Пообещав пятьсот галеонов, какой доверчивый вампир... Мол, нам всего-то надо оттяпать у малыша его деньжата, а дальше делай с ним что хочешь. И с палочкой обещали поспособствовать... – гоблин вновь хихикнул.

– С палочкой? – нахмурившись, переспросил я.

– Я убедил Шанпайка, что продам тебе палочку в случае чего, фальшивую, практически задаром. Ну, он и повелся на это, дабы обезопасить себя максимально, в случае чего. Трус ещё тот. У кровососов же все по другому там... Никто в здравом уме не продаст палочку вампиру, и лишь высшие круги клыкастых уродцев владеют столь существенной привилегией, – на себя посмотри, подумал я мрачно. – И неужели вы думали, что истинный гоблин продаст столь могущественный артефакт за бесценок? Из доброты душевной? – мерзкий хохоток гоблина разжигал нешуточную злобу.

Я повержено молчал. То самое чувство, когда осознаешь, будто никогда и не был свободен. Все планы, надежды, организация – тщетны. А дарованная наново жизнь – рабский сценарий, кинутый и так погибшему неудачнику, как кость, для слабого утешения. На вот, поживи хоть так.

– И что же мне делать в данный момент?

– Пока ничего, – невозмутимо ответил гоблин, а затем, открыл ящик стола, засунул уродливую когтистую ручку внутрь и выудил ветхий, пожелтевший пергамент. – Держите.

– Что это?

– Хранить у себя. Всяческие указания будут проявляться на нем, по мере надобности, ибо почтой пользоваться небезопасно. Когда придет сообщение, пергамент нагреется, так что храните при теле – случаи могут быть срочными.

– Все понял, – буркнул я, пряча бумаженцию в карман брюк.

– И ещё пара слов... – гоблин, сощурившись, молчал, наблюдая за моим поведением. В ходе беседы бросал оценивающие взгляды, и изредка довольно кивал собственным выводам. – Не стоит отказывать мисс Сессилии в её скромных маленьких просьбах... это понятно?

– Что и она тоже?!

– Это понятно?! – на короткий миг мое сердце перестало биться. Я тяжко выдавил:

– Да, понятно...

– Карту ей передадите сегодня же, – довольно потер лапками Грабодрогг, и жестко добавил: – Надеюсь, вы понимаете, что все появляющееся на пергаменте – приказ, не подлежащий обсуждению? Будет написано убить или пленить школьника – выполните. Будет приказано подсыпать яд сэру Альбусу – пойдете отравлять.

– Чем вам Дамблдор не угодил-то? – хмуро интересуюсь.

– Дамблдор действительно гораздо приятнее прочих снобоватых волшебников, – медленно кивнул своим мыслям гоблин, – маглолюбец, что выгодно для финансовых операций, терпимый к нечеловеческим расам, но... слишком закостеневший. Слишком старый. Он будет вести взаимовыгодные дела, но ни на йоту не отступит от привилегий, завоеванных людьми в ходе множества войн. И слишком силен.

– Действительно, давайте будем вести дела с опущенными ниже плинтуса слабаками, – я саркастически хмыкнул, скривившись.

– Правильные вещи глаголете, мистер Поттер, – мерзко хихикнул гоблин, – в принципе так оно и должно быть. В идеале. Когда ты продаешь быдлу дешевые бусы, а для них это алмаз.

– Вот оно как... – прищурившись, промолвил я.

– Не волнуйтесь, это дело грядущих веков, – успокаивающе похлопал меня по плечу Грабодрогг. Стоило больших усилий, не дернутся в отвращении. – Вы ещё сможете насладиться плодами победы, хорошими винами и сладостью власти.

– А внуки?

– Оставьте дела внуков внукам, – отрезал гоблин и, помолчав, подвел черту: – Считаю, мы все обсудили, и для начала хватит. Помните, вы полностью под нашим колпаком. Думаете, мы не знали о ваших милых приготовлениях? – и Грабодрогг медленно, с презрительной ленцой перечислил все схроны, так старательно подготавливаемые мной. – Никогда одна личность не потягается с организацией, помните об этом. Даже Темному Лорду нужна армия. Вот вам на первое время, – на стол звякнул объемистый кожаный мешочек, полный золота. – А теперь – идите. И будьте готовы. Всегда.

– Буду, не сомневайтесь, – еле сдерживая глухое раздражение, я рывком поднялся, схватил кошель и стремительным шагом покинул таверну. Злость распирала грудь. С одной стороны, хотелось плюнуть на все, и начать крушить во все стороны, с другой – упасть в угол, свернувшись в комочек и тихонько скулить. Добегался. Допрыгался. И теперь я вынужден быть самым худшим из всех предателей. Предателем не страны и не государства. Не данного слова, или эфемерной идеи нации или прочих выдуманных людских предрассудков. А предателем человеческого рода, в угоду интересам иной расы. И покончить с собой не смогу, знаю – духу не хватит.

Я вышел на улицу, и вдохнул свежего деревенского воздуха. Разум был как в тумане, грудь сдавило, и я не глядя под ноги, побрел к Гермионе. Все, что хотелось – завалится спать, и не проснутся. Эх, Северус, а ты-то, почему продался?

Гермиона выскочила навстречу, взъерошенная и изнервничавшаяся, и замерла, увидев мое состояние.

– Гарри?

– Все плохо Миона, все очень плохо... – прошептал я одними губами, и свалился в траву, прямо под ноги девушке. Сердце перестало биться, грудь, словно сжало стальными тисками, в голове разлили раскаленный чугун. Я судорожно вздохнул, и вытащил нагревшийся пергамент из кармана.

'Не расслабляйтесь', – гласила издевательская надпись.