Текст книги "Дневники казачьих офицеров"
Автор книги: Федор Елисеев
Соавторы: Павел Маслов,Михаил Фостиков
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 34 страниц)
7 октября, по телеграмме главнокомандующего генерала Деникина, Терская дивизия спешно, поездами, была отправлена в тыл, так как «батько Махно» захватил почти всю Екатеринославскую губернию и подходил уже к Таганрогу, к ставке Деникина. В тот же день я выехал собирать безлошадных казаков. Обозы 1-й Кавказской казачьей дивизии сосредоточились за Доном, верстах в десяти от Воронежа. В селе, в котором они находились, было много беженцев из Воронежа. Из учащейся молодежи какой-то офицер формировал роты.
При обозах действительно было много безлошадных казаков. У каждого из них было седло, сумы и винтовка. Конечно, неизменная бурочка и шуба.
Куда казаку девать этот груз? – думал я. Оставить седло и сумы в обозе – конечно, все это пропадет со временем. И каждый казак никогда не согласится на то, чтобы эти дорогие для него собственные вещи военного снаряжения отдать в ненадежное хранение.
Собрал я подобных казаков несколько десятков и не знал – что же с ними делать? И будет ли от них какая-нибудь польза? И одно было ясно, что надо достать для них лошадей. Но где? Воронежские крестьяне бедны. Семьи у них большие. А хозяйство – одна лошаденка да одна-две коровенки…
Все казаки, потерявшие своих лошадей в боях и предоставленные самим себе – они, естественно, шли в свои полковые обозы, жили по крестьянским хатам, там же как-то питались и следовали за обозом, как за путеводной звездой.
Никогда нельзя винить в дезорганизации армии нижних чинов и рядовое офицерство. Организация армии зависит от высших штабов, вернее, от того, кто возглавляет это дело, будь то полк, дивизия, корпус.
Когда я находил где-нибудь еще какую группу казаков, они неизменно окружали нас с урядником Сальниковым, всматривались в глаза незнакомым им людям, любовно рассматривали наших холеных и красивых лошадей, гладили их, и я замечал волнение и зависть в их глазах, что «вот, дескать, вы на лошадях, а мы – пешие, почему и несчастные». Все были послушны и просили лошадей. Мне было жаль их.
Найдя формирование пешего батальона совершенно невозможным, решил вернуться и доложить все Шкуро.
Воронеж был сдан без боя 11 октября. Поезд генерала Шкуро я нашел на какой-то маленькой станции. При Шкуро никакого штаба. Десятка два сестер милосердия пили чай в станционном вокзале и угощали им «Андрей Григорьича», как они называли Шкуро. У всех были встревоженные лица.
Доложив о своей неудачной миссии, я услышал от него:
– Что же делать?
– Достать лошадей и посадить на них казаков, – коротко ответил ему.
– Хорошо… тогда поезжайте в села и реквизируйте лошадей у крестьян, – ответил он.
– Слушаюсь, Ваше превосходительство, позвольте получить аванс?
– Аванс?.. Плату за лошадей? – удивленно отвечает он. – Денег у нас нет… Вы будете реквизировать бесплатно… Крестьяне должны помочь армии, России, – добавил он. – А впрочем, можете выдавать от себя квитанции, – закончил он.
Подобное распоряжение меня больше чем удивило. Для нужд какой армии и для какой России крестьяне должны жертвовать последним своим достоянием? – думал я тогда. Существовало в действительности две армии и две России. Белая и красная. Обе России и обе армии реквизируют все у крестьян бесплатно, где же правда? И в чем она заключалась для крестьян? И кого они должны поддерживать? Получался заколдованный круг для них, а для меня – приказ высшего начальства. Получив предписание, с четырьмя казаками-хоперцами я выехал куда-то на запад.
ТЕТРАДЬ ВТОРАЯ
Во всех государствах после каждой войны, победной или не победной, изучаются военные действия своей армии и действия армии врага. Изучаются события, состав армий, вооружение их, причины войны, ошибки и удачи старших военачальников, и делаются выводы: почему так случилось, что одна сторона проиграла, а другая выиграла войну?
Все это изучается по возможности беспристрастно, как анализ событий.
Военное дело есть специальная наука, вечно прогрессирующая, как и другие науки – техника ли, медицина ли и прочие, но более серьезная. Серьезная до трагизма, так как побежденная армия может привести к полному краху свое государство, свой народ и его свободное существование, которые она, армия, не могла защитить, отстоять. За примерами далеко ходить не надо – мы живые свидетели жуткой гибели не только что национальной России и своего кровного многовекового казачества, но свидетели гибели и других государств.
Поражение двух прославленных казачьих конных корпусов генералов Мамантова и Шкуро в октябре 1919 года под Воронежем в моем молодом существе тогда вызвало горькую и оскорбленную боль «за казачью силу», не забываемую доселе, почему и постараюсь осветить этот вопрос, руководствуясь возможными источниками.
На фронте Донской армии под ВоронежемПо данным донского штаба, на 5 сентября 1919 года в Донской армии было: 21 пехотный (пластунский) и 52 конных полка. Всего – 20 с половиной тысяч штыков, 19 тысяч шашек, 175 орудий и 724 пулемета, действовавших против 8-й, 9-й и 10-й красных армий, которые по своей численности вдвое превышали силы Донской армии.[168]168
Трагедия Казачества. Т. 3. С. 277.
[Закрыть]
К средним числам сентября 1919 года фронт красных шел от Воронежа (занимая и Воронеж) до Павловска по правому, западному, берегу Дона. У Павловска он переходил на левый, восточный, берег и тянулся до города Лиски и потом по реке Хопер, до впадения его в Дон, у дуги перед Царицыном.
В последних операциях красные армии вновь заняли северные округа Донского войска – Хоперский и Усть-Медведицкий. Для очищения их от красных требовалось разбить 8-ю и 9-ю советские армии.
В средних числах того же сентября под ударами 3-го Конного (Кубано-Терского) генерала Шкуро, 4-го Донского корпуса генерала Мамантова – 8-я армия у города Коротояка была отброшена за Дон, а «14 сентября, прорвав фронт 12-й стрелковой дивизии 8-й армии у города Борщова и переправившись через Дон – 4-й корпус Мамантова вошел в район Левая Роскошь»,[169]169
Егоров А. И. Указ. соч. С. 178.
[Закрыть] – пишет командующий Южным красным фронтом, бывший полковник старой Русской армии А. И. Егоров. Это начался второй рейд Мамантова по тылам красных.
«В результате потери Воронежа (17 сентября), сильнейшего нажима белых по всему фронту армии, и особенно в центре и на фланге, нахождение в тылу рейдирующего корпуса Мамантова, а равно и в силу отсутствия всякой связи с соседними и высшими штабами, при полном истощении припасов всякого рода – армия потеряла возможность не только наступать, но (потеряла возможность) и оказывать какое-либо противодействие угрозе обхода противника»[170]170
Там же. С. 178.
[Закрыть] – так пишет А. Егоров о действиях казачьей конницы под Воронежем, о новом рейде генерала Мамантова и о состоянии частей Красной армии его фронта.
Похвальное признание противника – дороже похвалы друга. И он продолжает: «Мамантов успел сделать налет на Таловую (захватил ее 17 сентября в тылу у красных. – Ф. E.), чем сорвал, как мы видели, наступление 9-й армии и облегчил, в свою очередь, наступление Донской армии».
Надо отметить, что от Борщова и до Таловой около ста верст. С боями Мамантов прошел это расстояние в три дня.
«К 21 сентября, возвращаясь к Воронежу на соединение с корпусом Шкуро – Мамантов находился в районе села Московского. Таким образом, отходящим правофланговым нашим пехотным дивизиям пришлось встретиться при своем отходе с Мамантовым, вследствие чего отход совершался медленно и с большими потерями. Только 24 сентября дивизии выходили на назначенный рубеж реки Икорец, пройдя за 11 дней всего 50–55 верст».[171]171
Там же. С. 179.
[Закрыть]
«За время 2-го рейда по тылам красных – 4-й Донской корпус Мамантова взял в плен 8 тысяч красноармейцев», – кратко говорит сводка Донской армии.[172]172
Трагедия Казачества. Т. 3. С. 400.
[Закрыть]
«23 сентября частями 3-го Донского корпуса был захвачен так долго неприступный железнодорожный узел Лиски», – указывается там же.
В телеграмме командующего Донской армией генерала Сидорина на имя генерала Деникина донесено следующее:
«Только за время с 25 августа и по 20 сентября Донская армия взяла 25 тысяч пленных, 24 орудия и 162 пулемета».[173]173
Там же.
[Закрыть]
На это генерал Деникин ответил 24 сентября: «Сердечно благодарю Вас и прошу передать доблестным частям генерала Мамантова и генерала Шкуро мою искреннюю благодарность за их последнюю работу, закончившуюся разгромом частей 8-й советской армии и захватом важного железнодорожного Лискинского узла».
Все это взято из сводок Донской армии, помещенных в «Трагедии Казачества».[174]174
Там же. С. 290, 291 и 400.
[Закрыть]
«22 сентября 4-й Донской корпус был в 30 верстах к юго-востоку от Воронежа, где и соединился с 3-м Конным корпусом генерала Шкуро».
В конце сентября генерал Мамантов выехал в Новочеркасск, чтобы доложить войсковому кругу о своем рейде на Тамбов. Почти одновременно на Кубань выехал и генерал Шкуро. Выехал туда и его начальник штаба генерал-майор Шифнер-Маркевич. Временно командующим 4-м Донским корпусом был назначен генерал Секретев,[175]175
Секретев Александр Степанович – р. 8 августа 1881 г., казак ст. Нижне-Чирской Войска Донского, сын офицера. Окончил Донской кадетский корпус (1899), сотню Николаевского кавалерийского училища (1901), вышел в Л.-Гв. Атаманский полк, офицер 15-го Донского казачьего полка (1911). В Великой войне полковник, командир 24-го Донского казачьего полка (1917). Командир 1-го конного полка Донской армии (1918), генерал-майор, командир бригады, 2-го Донского корпуса, конной группы, начальник 9-й Донской конной дивизии (1919), командир 4-го Донского корпуса, конной группы (март 1920 г.), генерал-лейтенант. В эмиграции в Болгарии, в 1922 г. вернулся в СССР, арестован в 1930 г., расстрелян по делу «Казачьего блока» в Москве 8 мая 1931 г.
[Закрыть] а вр. командующим 3-м Конным (Кубано-Терским) корпусом – генерал Губин, начальник 1-й Кавказской (Кубанской) казачьей дивизии.[176]176
Трагедия Казачества. Т 3. С. 400.
[Закрыть]
Отъезд трех генералов оказался роковым для этих корпусов.
Это было «в стане белых» на левом фланге Донской армии. Теперь проследим по книге А. Егорова «Разгром Деникина», что было на этом же фронте в стане красных?
Конный корпус Буденного«В это время корпус Буденного был сосредоточен в станице Казанской Донского войска на левом (восточном) берегу Дона, с задачей: переправиться через Дон и ударить в юго-восточном направлении по тылам 2-го и 1-го Донских корпусов в разрез Донской и Добровольческой армий. Операция назначалась на 17 сентября».
«Узнав о новом рейде Мамантова, Буденный нарушил приказ своего командующего юго-восточным красным фронтом Шорина, самовольно повернул свой корпус на север и двинулся к Таловой, которая находилась в 150 верстах от станицы Казанской, чтобы разбить корпус Мамантова».
«Следуя за Мамантовым, Буденный, пройдя Таловую, двинулся дальше на север до села Тулина, пройдя 250 верст за 10 дней. Отсюда он двинулся на Усмань-Собакино и Графскую, где и произошла встреча с двумя казачьими корпусами – Мамантова и Шкуро».[177]177
Егоров А. И. Указ. соч. С. 181.
[Закрыть]
Егоров пишет, что корпус Шкуро по занятии Рамонь-Графской стремился на север, на Усмань, и далее на Грязи, о чем говорят и сводка Донской армии, и генерал Деникин. Мамантовский же корпус стремился держать связь со своим правофланговым 3-м Донским корпусом, на юго-восток, разбросавшись по фронту на 50 верст. И продолжает:
«Конному корпусу Буденного приказано: с приданными ему кавалерийскими частями 8-й армии разбить эту конницу противника и способствовать своими активными действиями 8-й армии при выполнении ей поставленной задачи – вновь выйти на линию реки Дона».
«Однако Буденный не без основания считал невозможным оставить у себя в тылу и на левом фланге такого активного противника, как Мамантов, и, желая в то же время облегчить положение своих 12-й и 13-й дивизий, ставил своей ближайшей целью разбить и отбросить Мамантовский корпус».
«1 октября, в районе с. Московского, Буденный вступает в единоборство с Мамантовым и постепенно теснит его части на северо-запад. Последние отходят к Воронежу».
«Но на левом фланге, – продолжает Егоров, – обстановка складывается крайне неблагоприятно для армии: части 3-го Донского корпуса развивали свой первоначальный успех, и 9-я армия откатывалась все дальше и дальше к северо-востоку и востоку, увлекая за собою и фланги 8-й армии».
«6 октября Буденный подошел к рубежу Ново-Усмань. В 7 часов утра 12 полков противника повели наступление. Завязался ожесточенный и упорный бой, длившийся до глубокой ночи. В результате боя белые были опрокинуты. Буденный подошел к Воронежу. На следующий день конный корпус вновь переходит в наступление, но белые сумели за ночь организовать сопротивление, и бой не увенчался успехом».[178]178
Там же. С. 182 и 183.
[Закрыть]
Как указано в брошюре-тетради № 1, генерал Шкуро спешно вернулся с Кубани в Воронеж 5 октября, следовательно, 6 октября он руководил обоими корпусами – своим и 4-м Донским. Генерал Мамантов был на Дону.
Неожиданные события в тылу. Восстание МахноОперативна я сводка Донской армии о боях под Воронежем коротко повествует так: «6 октября противник обрушился по всему Воронежскому фронту большими массами конницы. В результате упорных боев наша конная группа отошла на фронт Масловка – станция Передаточная – село Отрожка. Нами потеряны 3 орудия, больше 10 пулеметов и бронепоезд «Генерал Гусельщиков».[179]179
Трагедия Казачества. Т. 3. С. 415.
[Закрыть]
О действиях 3-го Конного корпуса генерала Шкуро, в который входили 1-я Кавказская казачья и 1-я Терская казачья дивизии, нигде и ничего не отмечено в эти роковые дни под Воронежем. Но отмечено следующее:
1. 25 сентября командующим Донской армией генералом Сидориным получена из Таганрога, из ставки генерала Деникина, следующая телеграмма: «Немедленно направить на станцию Волноваха одну из конных дивизий корпуса генерала Шкуро».
Узловая станция Волноваха, по птичьему полету, находится в 50 верстах к северу от города Мариуполя (Ф. Е.).
2. В тот же день получена следующая телеграмма: «Из Донской армии направить в Волноваху, спешно и кратчайшим путем, 1-й саперный батальон».
3. 26 сентября получена и еще телеграмма из ставки: «Срочно перебросить в район Волновахи из Донской армии одну конную бригаду. Перевозку надлежит произвести полным напряжением».
4. 27 сентября вновь требование из ставки: «Немедленно перебросить в район Волновахи одну конную бригаду с батареей».
5. 28 сентября новое напоминание-требование: «Принять все меры к ускорению переброски Терской дивизии и Донской бригады в тот же район».
6. Донская бригада полковника Морозова была переброшена, как 4 октября получено было новое распоряжение: «Минуя всякие препятствия, завтра, 5 октября, двинуть Терскую дивизию на юг, в распоряжение генерала Ревишина[180]180
Ревишин Александр Петрович – р. 11 декабря 1870 г. в Харьковской губернии, из дворян. Окончил Петровский Полтавский кадетский корпус (1889), Николаевское кавалерийское училище (1891), вышел офицером в 25-й драгунский Казанский полк. Окончил академию Генштаба (1904), годичный курс Офицерской кавалерийской школы (1905). В Великой войне полковник, начальник штаба 3-й Донской казачьей дивизии (1914), 16-й кавалерийской дивизии (1915), Георгиевское оружие (9 марта 1915 г.), командир Крымского конного полка (24 января 1916 г.), начальник штаба 2-го кавалерийского корпуса (с 3 сентября 1917 г.), генерал-майор (29 сентября 1917 г.), начальник 3-й «Сердюцкой» дивизии (декабрь 1917 г.). В гетманской армии (1918), во ВСЮР и Русской Армии, начальник Чеченской конной дивизии (с мая 1919 г.), группы войск (с сентября 1919 г.), 3-й конной дивизии в Крыму (1920), взят в плен в дер. Ново-Михайловке 27 мая 1920 г.
[Закрыть]».
7. 6 октября получена телеграмма за подписью самого генерала Деникина следующего содержания: «По последним сведениям, Горско-Моздокский полк находится в бою восточнее села Давыдовка (по карте село Давыдовка находится в 50 верстах южнее Воронежа. – Ф. Е.), а Волгокий полк опять введен в дело у Воронежа. Приказываю немедленно вывести дивизию из боя и спешно вести тыл. Махновцами заняты Александровск, Мелитополь, Бердянск, и сегодня они ведут наступление на Мариуполь. Преступление задерт живающих дивизию ничем оправдано быть не может. (Таганрог, 6 октября, 4 часа утра. Деникин)».
8. «6 октября Мариуполь занят махновцами. Главком приказал принять исключительные меры для ускорения прибытия Терской дивизии. Начштаба приказал отыскать во что бы то ни стало 2-ю бригаду Терской дивизии и спешно направить ее по назначению. Для восстановления связи с ней использовать все средства включительно до самолетов и отдельных паровозов (ген. Плющевский-Плющик[181]181
Плющевский-Плющик Юрий Николаевич – р. 2 июня 1877 г. Окончил Александровский кадетский корпус (1895), Константиновское военное училище (1898), вышел офицером А.-Гв. в 1-ю артиллерийскую бригаду. Окончил академию Генштаба (1905). В Великой войне полковник, 2-й генерал-квартирмейстер штаба Верховного главнокомандующего. Первопоходник, генерал-квартирмейстер штаба Добровольческой армии (с 27 ноября 1918 г.), штаба ВСЮР (с января 1919 г.), генерал-майор (13 февраля 1919 г.). В эмиграции в Югославии, Франции, умер в Париже 9 февраля 1926 г.
[Закрыть])».
9. Требования повторялись: «Главком приказал теперь же перебросить в его распоряжение Терскую бригаду со всей артиллерией (ген. Романовский, 7 октября. Таганрог)».
10. 7 октября командующий Добровольческой армией генерал Май-Маевский телеграфирует генералу Шкуро о категорическом требовании генерала Деникина: «Немедленно, минуя всякия препятствия, отправить Терскую дивизию в распоряжение генерала Ревишина». При этом сообщает, что «для расследования причин задержки дивизии отправляется генерал Лихачев».
11. 8 октября генерал Май-Маевский телеграфирует вновь Шкуро, копия генералу Сидорину: «Мариуполь занят махновцами, что создает уже угрозу ставке. Надеюсь, что ввиду такой обстановки, несмотря на известное мне трудное условие, в котором Вы Находитесь до подхода частей Мамантова, все же, со свойственной Вам энергией, примете немедленно и решительно все меры к тому, чтобы Терская дивизия была переброшена к генералу Ревишину в наикратчайший срок».
На эти тревожные телеграммы из ставки, из Таганрога, генерал Сидорин ответил: «Приказал произвести посадку на Лихую из Кантемировки мой единственный резерв Тульскую пехотную бригаду. Вместе с тем докладываю, что 1-й эшелон Горско-Моздокской бригады отправлен на станцию Лиски сегодня в 17 ч. 30 м. по назначению. Погрузка бригады закончится утром 7 октября».
Судя по этой телеграмме генерала Сидорина, одна бригада 1-й Терской дивизии действовала в 50 верстах от Воронежа к югу и, следовательно, в боях под самым Воронежем в критические дни не участвовала.
6 октября Буденный к вечеру занял станцию Передаточная, что под Воронежем в 7 верстах к востоку, чем и отрезал железнодорожный путь на юг к Лискам, где 7 октября и грузилась одна из бригад Терской дивизии. Вторая бригада с генералом Владимиром Агоевым по железной дороге двинулась на запад, через узловую станцию Касторная, направляясь потом на юг, в Волноваху.
О Махно генерал Деникин пишет в своем труде так:
«13 сентября [1919 года] Махно неожиданно поднял свои банды и, разбив и отбросив два полка генерала Слащова,[182]182
Слащов Яков Александрович – р. 29 декабря 1885 г. в Санкт-Петербурге, сын офицера. Окончил реальное училище (1903), Павловское военное училище (1905), академию Генштаба (1911), офицер А.-Гв. Финляндского полка. В Великой войне Георгиевское оружие (1915), орден Святого Георгия 4-й ст. (1916), полковник (12 ноября 1916 г.), командир Л.-Гв. Московского полка (июль 1917 г.). В Добровольческой армии (с 18 января 1918 г.), начальник штаба отрядов Шкуро (июнь 1918 г.), начальник 1-й Кубанской отдельной пластунской бригады (15 ноября 1918 г.), начальник штаба 2-й Кубанской казачьей дивизии, во ВСЮР генерал-майор (апрель 1919 г.), начальник 5-й, 4-й пех. дивизий, командир 3-го армейского корпуса (ноябрь 1919 г.), командир 2-го армейского корпуса, генерал-лейтенант (март 1920 г.). В эмиграции в отставке (декабрь 1920 г.), вернулся в Советскую Россию (3 ноября 1921 г.), служил в Красной армии, убит в Москве 11 января 1929 г.
[Закрыть] двинулся на восток, обратно к Днепру. Движение его совершалось на сменных подводах и лошадях с быстротою необыкновенной: 13 сентября – Умань; 22-го – Днепр, где, сбив слабые наши части, наскоро брошенные для прикрытия переправ, Махно перешел через Кичкасский мост, и 24 сентября он появился в Гуляй-Поле, пройдя в 11 дней около 600 верст».[183]183
Деникин AM. Указ. соч. Т. 5. С. 234.
[Закрыть]
О столь неожиданном восстании Махно в глубочайшем тылу армии, почти за 400 верст от Воронежа, генерал Деникин повествует:
«В начале октября в руки повстанцев попали Мелитополь, Бердянск, где они взорвали артиллерийские склады, и Мариуполь, в ста верстах от ставки, Таганрога.
Повстанцы подходили к Синельникову и угрожали Волновахе, нашей артиллерийской базе. Случайные части, местные гарнизоны, запасные батальоны, отряды государственной стражи, выставленные персонально против Махно, легко разбивались крупными его силами.
Положение становилось грозным и требовало мер исключительных. Для подавления восстания пришлось, несмотря на серьезное положение на фронте, снимать с него части и использовать все резервы.
В район Волновахи сосредоточены были: 1-я Терская казачья дивизия, Чеченская конная дивизия и Донская казачья бригада».
Как происходили бои против Махно – не описано, но генерал Деникин продолжает: «К 10 ноября весь левый (восточный) берег нижнего Днепра был очищен от повстанцев. Махно, с большой бандой, перейдя Днепр, бросился к Екатеринославу и взял его… С 14-го по 25 ноября злополучный город трижды переходил из рук в руки, оставшись, в конце концов, за Махно!»[184]184
Там же. С. 234, 335.
[Закрыть]
Кроме этих частей, указанных генералом Деникиным, против Махно действовали тогда: 42-й Донской казачий полк, 2-й Таманский полк, 2-й Лабинский полк, 2-я Кубанская пластунская бригада генерала Геймана и 2-я Терская пластунская бригада. Всего девять конных казачьих полков и две бригады пластунов, не считая Чеченской конной дивизии и других частей Добровольческой армии.
О первоначальных действиях против Махно в Заднепровье, между Херсоном и Уманью, очень хорошо написал бывший тогда командир артиллерийского взвода поручик Г. Сакович, приданный с орудиями к 42-му Донскому и 2-му Таманскому полкам.[185]185
Перекличка. Орган Об-ва Галлиполийцев. Нью-Йорк, июль 1961, № 116.
[Закрыть]
Какой-то злой рок висел над Белым движением. Но рок ли? В мое описание не входит разбор их, а только даются разные факты, как на фронте, так и в тылу. Но в переломный период жестоких боев снять с главного фронта шесть полков казачьей конницы и послать их в глубочайший тыл против повстанцев, то – где же были резервы? Да и были ли они? И почему были восстания? И почему их не было в казачьих областях-краях?
«Одна Кубанская бригада была снята с Царицынского фронта и переброшена в Екатеринодар, ввиду событий в Раде», – пишет генерал Деникин.[186]186
Деникин AM. Указ. соч. С. 235.
[Закрыть]
«20 тысяч оставалось на Черноморском побережье против Грузии и в Терско-Дагестанском крае против горцев, Азербайджана и Астрахани».[187]187
Там же. С. 118.
[Закрыть]
Закроем эту печальную страницу и проследим, как действовал Конный корпус Буденного под Воронежем в эти дни, по его книге «Пройденный путь».
Что пишет Буденный«21 сентября в районе Таловой появился самолет. Летчик вылетел из Воронежа с задачей найти Мамантова в треугольнике Таловая– Бобров – Бутурлиновка и передать ему приказ генерала Сидорина и письмо от генерала Шкуро. Ошибочно летчик опустился в районе корпуса. Приказ Сидорина и письмо Шкуро были изъяты и открыли нам планы действий (белых)».[188]188
Буденный СМ. Пройденный путь. С. 256.
[Закрыть]
Буденный отмечает, что он не знал о точных силах корпусов Мамантова и Шкуро, почему и медлил в наступлении на Воронеж, 4ieM вызвал большое недовольство среди командного и политического состава своего корпуса. Ему пришлось собрать на совещание весь высший командный состав, до командиров полков включительно, всех комиссаров, на котором решено, что:
а) общая обстановка на фронте требует самых активных действий и
б) вся партийно-политическая работа должна быть направлена на то, чтобы каждый боец понимал свое место и задачи корпуса не изолированно, а как единое целое.[189]189
Там же. С. 269 и 271.
[Закрыть]
«Ночью 6 октября (уже под руководством генерала Шкуро. – Ф. Е.) конные части Шкуро выступили из района Бабякова и Ново-Усмань и на рассвете, под прикрытием тумана, ворвались в с. Хреновое и потеснили заслон 6-й кавалерийской дивизии Апанасенка. Последний развернул главные силы дивизии в боевой порядок и перешел в контрнаступление. 4-я кавалерийская дивизия Городовикова, поднятая по тревоге, спешно выступила в направлении с. Ново-Усмань на помощь 6-й дивизии. Удачным маневром Городовиков вывел свои части в тыл противника, связанного боем с 6-й дивизией, и нанес белоказакам внезапный удар. Сильный туман не позволил ни нам, ни противнику применять пулеметы и артиллерию, поэтому бой с первых же минут принял характер ожесточенной сабельной рубки»,[190]190
Там же. С. 272.
[Закрыть] – пишет Буденный.
Я не буду копировать «упоение его победой», так как его описание бесконтрольно. Все же казаки отступили.
«Преследование велось до реки Воронеж, где наши передовые части были остановлены огнем автоброневиков и автопоездов, выдвинутых Шкуро для прикрытия своей конницы. Наиболее эффектно действовали бронепоезда противника»,[191]191
Там же.
[Закрыть] – заканчивает Буденный бой этого дня.
«К вечеру 6 октября передовые части корпуса заняли Отрожку и Монастырную», – добавляет он, что и соответствует действительности.
«На рассвете 7 октября корпус, взаимодействуя с 12-й и 16-й стрелковыми дивизиями 8-й армии, перешел в наступление с задачей овладеть Воронежем. Закипел жаркий бой. Противник за ночь успел подтянуть свежие силы и закрепиться на рубеже реки Воронеж, прикрывая все (свои) имеющиеся переправы пулеметным и артиллерийским огнем. Весь день кипел бой, не давший перевеса ни той, ни другой стороне».
«В наши руки попал убитый в бою начальник штаба одной из дивизий белых, и мы нашли у него боевой приказ, который помог нам раскрыть замысел Шкуро.
По этому приказу, так же и по ходу боя, мы установили сосредоточение главных сил противника на восток от города, для удержания переправ на реке Воронеже и последующих ударов по правому флангу нашего корпуса.
В связи с этим я решил нанести главный удар на Воронеж не с востока, а с севера.
Выполняя это решение, 6-я кавалерийская дивизия должна сковать противника с фронта, наступая с рубежа Ново-Усмань на восточную окраину Воронежа, а 4-я кавалерийская дивизия, с подчиненной ей резервной кавалерийской бригадой, форсирует (переходит) реки Усмань и Воронеж в селе Чертовицком и, взаимодействуя с 21-й железнодорожной бригадой, нанесет удар на Воронеж с севера на юг, по Задонскому шоссе…
Генералы М. Л. Фостиков, В. Г. Науменко, Л. Г. Шкуро с казаками на Войсковом празднике. Белград, 1935 г.
Чествование епископа Гермогена но поводу 50-летия пастырской службы. По левую руку от владыки генералы А. Г. Шкуро и М. А. Фостиков. Белград, 1936 г.
На Войсковом празднике. Слева направо, сидят: второй – Кубанский Войсковой Атаман генерал-майор В. Г. Науменко, третий – глава русской эмиграции в Сербии генерал-майор В. В. Крейтер, пятый – генерал-майор С. П. Звягинцев, шестой генерал-майор Ф. В. Данилов: стоят: третий – генерал-лейтенант М. А. Фостиков, четвертый – генерал-лейтенант А. Г. Шкуро, пятый – генерал-майор М. К. Соламахин. Белград, июль 1937 г.
М. А. Фостиков (за столом слева) на выпускном экзамене в гимназии. Стара Пазова (Югославия), 30-е годы
Памятник М. А. Фостикову на кладбище. Стара Пазова (Югославия)
Казаки ККВ (слева направо): 1-го У майского полка Ф. Прокудин, 1-го Линейного полка Л. Акулов и 1-го Хоперского полка А. Кузеко. Тифлис, 1904 г.
1-й Хоперский Е. И. В. Великой Княгини Анастасии Михайловны полк ККВ в резервной колонне. 1914 г. (РГАКФД)
«Хоперцы отходят последними под Конином. Полковник Потто во главе своего храбрейшего полка». Надпись на рисунке художника А. Пржецлавского. 1914 г.
Георгиевские кавалеры казачьей конно-пулеметной команды. Кавказский фронт, 1915 г.
Казаки у сотенного значка. Кавказский фронт, 1915 г.
Верблюжий транспорт. Персидский фронт, 1916 г.
Построение частей 4-го Кавказского армейского корпуса. 1915 г.
Встреча пластунского батальона па Кавказском фронте. 1915 1916 гг.
Казачий офицер в разрушенном турками армянском храме. Кавказский фронт, 1915 г.
Казак на Персидском фронте. 1916 г.
Смотр казачьим частям. Кавказский фронт, 1916 г. (РГАКФД)
Казачий офицер возле курдского жилища «ханы». Кавказский фронт, 1915 г.
Подъесаул 1-го Хоперского Е. И. В. Великой Княгини Анастасии Михайловны полка ККВ А. И. Бородин (до войны)
П. М. Маслов, офицер-инструктор «Бельгийской Легии». Плен, Австрия, 1944 г.
Сын полковника П. М. Маслова, Александр, перед поступлением в Русский кадетский корпус. Югославия, 1938 г.
Сотник 1-го Кавказского наместника Екатеринославского генерал-фельдмаршала князя Потемкина-Таврического полка ККВ Г. К. Маневский. Майкоп, 1912 г.
Командир 2-го Кубанского партизанского конного полка полковник М. К. Соламахин
Район, занятый Добровольческой, Донской и Кавказской армиями к октябрю 1919 г. Стрелками указано движение кубанских частей, рейд генерала Мамантова и 1-й Терской дивизии.[192]192
Деникин А. И. Очерки Русской Смуты, т. 5, с. 121
[Закрыть] (Чертил Ф. Елисеев)
Движение казачьей п красной конницы в решающих боях под Воронежем в конце сентября начале октября 1919 г. (Егоров А. Разгром Деникина в 1919 г., с. 177). (Чертил Ф. Елисеев)
Генерал-лейтенант Л. Г. Шкуро во главе 3-го Кубанского конного корпуса в освобожденном Харькове. Второй справа командующий Добровольческой армией генерал-лейтенант В. З. Май-Маевский. 1919 г.
Отъезд генерал-лейтенанта А. Г. Шкуро из лазарета; рядом его жена Т. В. Шкуро. Киев, 1919 г. (РГАКФД)
Кроки двух боев 2-го Хоперского полка ККВ 29 октября и 2 ноября 1919 г. у с. Алисы, между Воронежем и Курском. Через лес идет разграничительная линия боев этих двух дней
Полковники В. Д. Гамалий и Ф. И. Елисеев. Виши, Франция, 1924 г.
12-я стрелковая дивизия 8-й армии, взаимодействуя с 6-й кавалерийской дивизией, наступает на юго-восточную окраину Воронежа»[193]193
Там же. С. 273.
[Закрыть] – так повествует свой план Буденный.
«8 и 9 октября соединения корпуса вели упорные бои. Особенно ожесточенная схватка разыгралась в районе Отрожка – Репное. Противник на этом участке с отчаянным упорством оборонял переправы, обстреливаемый почти всей артиллерией нашего корпуса».
«С утра 10 октября части корпуса вновь перешли в наступление. Артиллерия корпуса и 12-й стрелковой дивизии и все имеющиеся у нас бронепоезда открыли ураганный огонь по противнику. Белые напрягали все силы, чтобы отбить атаки 6-й кавалерийской дивизии и 12-й стрелковой и не дать им возможности форсировать (перейти) реку Воронеж. Завязался ожесточенный бой, продолжавшийся в течение целого дня. Когда стемнело, противник начал жечь дома, чтобы осветить (для себя) переправы на реке, но ничего уж не могло остановить части 6-й кавалерийской и 13-й стрелковой дивизий, упорно продвигающихся вперед».[194]194
Там же. С. 273, 274.
[Закрыть]
Дальше Буденный пишет, что он был обеспокоен тем, что 4-я кавалерийская дивизия Городовикова задержалась в своем наступлении с северо-запада. Для выяснения обстановки он сам проехал туда. И вот какой диалог произошел между ним и Городовиковым:
«– Где у Вас противник? – спрашиваю я (то есть Буденный. – Ф. E.).
– В селе Подгорном, товарищ комкор, – ответил мне Городовиков.
– У противника большое количество пулеметов, – добавил начштаба 4-й кав. дивизии Косогов.
– А у Вас нет разве пулеметов? Почему Вы здесь? – снова набросился я на Городовикова.
– Надо людям дать отдохнуть… а утром атакуем, – оправдывается Ока и попятился назад, сделав такой жест, словно защищаясь от удара.
– Вот что, Городовиков… если к 6 часам утра дивизия не будет в Воронеже – считайте, что Вы не начальник дивизии. Сниму с дивизии и посажу на эскадрон!., а то и на взвод. Немедленно же постройте дивизию по тревоге и…
Не успел я договорить, как Городовиков воскликнул:
– Бегу!., пока башка цела! – и выскочил он со двора.
Через час 4-я кавалерийская дивизия, во главе со своим славным начальником дивизии, сбила прикрытие противника и ворвалась в Воронеж».[195]195
Там же. С. 276.
[Закрыть]
Оригинальный разговор, как и оригинальная дисциплина, были тогда в Красной армии – командир корпуса своей властью смещает начальника дивизии на должность командира взвода.
По книге Буденного, Ока Городовиков был калмык из Сальских степей, младший урядник старой армии, но был одним из первых соратников Буденного с весны 1919 года на Маныче.
О себе Буденный пишет, что он был сверхсрочный унтер-офицер Приморского драгунского полка, во время войны назначен в 18-й Северский драгунский полк Кавказской кавалерийской дивизии, имел «полный бант» Георгиевских крестов,[196]196
Буденный не был сверхсрочным унтер-офицером: начал службу в Приморском драгунском полку в 1904 г., уволился в запас в 1908 г. С началом Великой войны был призван по мобилизации. Из его Георгиевских крестов (знаков отличия военного ордена) установлены два: 4-й ст. № 643 701 за 21 мая 1916 г. и 3-й ст. № 203 480. Других наград не найдено (по данным Курепина Ю. Г.).
[Закрыть] но оставался только взводным унтер-офицером. Следовательно, психология у Буденного и Городовикова была одинаковой.
Заключение Буденного: «Ровно в 6 часов утра 11 октября дивизии Конного корпуса – 4-я кавалерийская с севера, а 6-я кавалерийская с юго-востока, ворвались в Воронеж. Одновременно вошла в Воронеж и 12-я стрелковая дивизия».[197]197
Буденный С. М. Указ. соч. С. 277.
[Закрыть]
Описывая действия Конного корпуса Буденного под Воронежем, командующий Южным советским фронтом Егоров как офицер Генерального штаба – он более академичен и беспристрастно заканчивает: «Заняв Воронеж и отбросив корпуса Шкуро и Мамантова на запад от Дона, корпус Буденного, несмотря на грандиозный моральный эффект этого обстоятельства, все же не достиг главного – оба корпуса белых понесли тяжелые потери, получили весьма ощутительный удар, но не были разбиты, чем, главным образом, объясняется медленное продвижение вперед Конного корпуса Буденного в последующие дни».[198]198
Егоров А. И. Указ. соч. С. 188.
[Закрыть]
В книге Буденного есть интересные признания. Он пишет: «Уже после Гражданской войны, на 8-м съезде Советов, Ленин, якобы, сказал ему: «Не окажись Вашего корпуса под Воронежем – Деникин мог бы бросить на чашу весов конницу Шкуро и Мамантова и республика была бы в особо тяжелой опасности. Ведь мы потеряли Орел. Белые подходили к Туле».
