Текст книги "Сборник рассказов №1"
Автор книги: Fantasy-Worlds. Ru
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
Она сказала, не оборачиваясь:
– Лучше бы я дала тебе умереть тогда.
– Да. Я просто псих. Забудь обо мне.
– Не могу! – она резко повернулась к нему, – Не могу, ты понимаешь? Не знаю почему, но не могу.
– Сможешь, – мягко сказал Грегор, – Уезжай сразу же, как только мы сядем. Отправляйся в путешествие, найди себе какое-нибудь дело, подбери ещё одну собаку…
– Я подобрала тебя.
– Я этого не заслуживал.
– Вот чёрт! – период подавленности сменился у неё вспышкой ярости. – Ты ничего подобного не заслуживаешь! Сама бы разорвала тебя на кусочки, если бы не знала, что они тут же сошьют обратно!
С этими словами она выскочила за дверь. И Грегор почти не удивился, когда вместо неё вошёл Акс.
«Почему бы этим двоим не объединиться? Вдвоём они уж точно душу из меня вытрясут».
– У девочки истерика, – кивнул в сторону двери Акс.
– Скоро истерика будет у меня, – криво усмехнулся Грегор, – Она твёрдо решила спасти мне жизнь. Даже против моей воли.
– Чем-то ты её зацепил, самоубийца.
– Думаешь, я этого хотел? Слушай, окажи услугу, увези её отсюда подальше как только мы приземлимся. Не подпускай к арене.
Акс мрачно покачал головой:
– Вряд ли это возможно. Она упряма как сто чертей. Я не представляю, как с ней справиться.
– Придумай что-нибудь.
Серые глаза блеснули:
– Она поймала и тебя, да?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты меня понял. Боюсь, это может оказаться… – он замолчал, затем продолжил, – Короче, неважно.
– Ты что-то хотел? – после паузы поинтересовался Грегор.
Акс порылся в кармане и что-то достал. Усмехнулся ледяной усмешкой:
– Ты знаешь, я из Бойцовских Рыбок. Наш род разбирается в ядах. Примешь вот это, – он подбросил на ладони маленькую капсулу, – И через пятнадцать секунд тебя уже никто не сможет реанимировать.
– Ты снова предлагаешь мне сбежать, – покачал головой Грегор, – Тебя Эспи попросила?
– Нет, но ещё попросит. Это был мой гуманный порыв по отношению к тебе. Но не обольщайся насчёт себя – я всего лишь хотел избавить Эспи от зрелища на арене. Тебе ведь хватит упрямства дать изрезать себя на куски и не ответить ни на один удар.
– Хватит, не сомневайся. – подтвердил Грегор.
Бледный эхуана повернулся, чтобы уйти.
– Эй, Акс. – остановил его Грегор, – Можно тебя попросить? Это дурацкая просьба, но я псих, мне можно. Пошли записку вот по этому адресу, – он продиктовал, – Её зовут Кристина. Напиши, что мне жаль, но мне пришлось уехать. Надолго уехать, ну, ты понимаешь. Пусть её отец ищет ей другого телохранителя. Хорошо? Я не хотел просить об этом Эспи…
Акс вдруг посмотрел на него искоса, сдув с глаз серебряную чёлку:
– Знаешь, я даже не знаю, как к тебе относиться. С одной стороны всё ясно – ты псих, нужно покрутить пальцем у виска, отвернуться и забыть. Но с другой стороны: ты хороший боец и неплохой…ну, не то чтобы эхуана, но в общем ты не плох. И… ты похож на Эспи. Я имею в виду, если бы Эспи вдруг свихнулась, она была бы похожа на тебя сейчас. Ты работаешь телохранителем, она подбирает собак на дорогах и тому подобное. Ты ведь не собираешься передумать?
– Нет.
– Что же, уважаю людей, которые придерживаются своих принципов. Я выполню твою просьбу. Хорошей смерти, Грегор.
«Хорошей смерти» – старинное пожелание для эхуана, которые уходили в заведомо погибельное сражение. Знак уважения.
– И вам счастливо оставаться, – усмехнулся Грегор, – Скажи Эспи, чтобы дала мне поспать.
Выспаться ему дали. И это было единственным хорошим моментом во всей истории. Грегор даже не заметил, как они сели и его перенесли в Цитадель Тигров. Он очнулся уже в какой-то комнате без окон, понятия не имея который час.
Потом его осматривал хмурый Тигр-врач. Он снял показания приборов, прослушал лёгкие и просто спросил:
– Готов?
– Да. – ответил Грегор. Затягивать ситуацию не было смысла.
Врач вышел, появилась Эспи, чтобы сделать последнюю попытку. Столь же безрезультатно.
– Ну всё, ребята, я сдаюсь, – с вымученной улыбкой сказала она двум Тиграм, пришедшим отвести его на арену, – Забирайте его, он ваш. Я больше не хочу быть его помощником.
Это их удивило. Помощники очень редко отказывались от своей миссии. Тот, кто не хотел продолжать, обычно и не брался за это опасное и ответственное дело. Тигры проводили шагавшую подчёркнуто прямо Эспи недоумёнными взглядами и пожали плечами.
Грегор вышел из своей камеры смертников, глубоко вдохнул и потянулся. Силы к нему вернулись, ничего не болело. «Ну, это ненадолго» – с мрачной ухмылкой подумал он.
Из глубины души, тёмного прибежища всех инстинктов поднималась смертельная тревога.
Конвой, нужный лишь для того, чтобы он не заблудился в переплетении тёмных пустых коридоров, провёл его к скрытой глубоко в подвалах Цитадели арене и остановился у выхода на песчаный круг.
Грегор вышел вперёд, под яркий свет прожекторов, и осмотрелся. Арена была выстроена в лучших традициях Колизея и других арен для гладиаторских боёв. Здесь пахло запёкшейся кровью, не смотря на свеженасыпанный песок под ногами. Зверь, запертый в глубинах его души, тревожно взвыл и заметался, пытаясь пробить сплошную стену воли и разума.
Грегор усмехнулся. Его появление встретили сдержанным гулом. Он не мог видеть рядов – свет прожекторов отсекал их резкой границей, погружая во тьму, где лишь изредка что-то мелькало, – но не сомневался, что зал полон. Он лишь надеялся, что Акс всё-таки сумел не пустить сюда Эспи.
Где-то наверху громкий, усиленный микрофоном старческий голос (видимо, Старейшина Тигров) представил других старейшин – независимых наблюдателей за правильностью исполнения Права Мести. Здесь были главный Барс, Сокол и Красный Змей – более чем достаточно, чтобы обеспечить ему почётную смерть по всем правилам. Грегор махнул им рукой на звук.
«И ты, конечно, не упустишь случая рассказать им о своей теории.» – вспомнил он слова Акса, – «Что же, почему бы и нет?»
– Эй, вы! – громко сказал он. Акустика была ни к чёрту – арена не предназначалась для произнесения речей. – ЭЙ, ВЫ!! Вы собрались здесь, чтобы увидеть, как меня раздерут на части. Так что выслушать меня вы уж точно можете.
Гул стих. Присутствующие осознали, что происходит нечто, не предусмотренное сценарием исполнения Права Мести.
– Вы тут собрались посмотреть на бой. Всего несколько человек в этом зале знают, что произойдёт на самом деле. Один из них подбросил мне идею, – Грегор улыбнулся, – Идею рассказать вам, что подвигло меня на то, что я сделаю сейчас. Не то чтобы я рассчитывал, что вы что-то поймете. Скорее всего, я останусь в вашей памяти просто как сумасшедший. Но может хотя бы кто-то задумается…
Он заметил, что говорит слишком пространно, подсознательно тянет время. Инстинкт выживания вставал на дыбы и пытался всеми силами оттянуть конец, если уж не удалось сломать волевой заслон. И ещё, Грегор заметил, что не умеет произносить речи. Ну и ладно. К чёрту ораторство!
– Короче! Думайте обо мне что хотите. Делайте со мной что хотите. НО! Я больше никогда и никого не собираюсь убивать. Я убил достаточно. Я не о чём не сожалею, но с меня хватит. Я знаю об общепринятом мнении, что эхуана это машины для убийства. Я знаю, что это считают вписанным в нашу генетическую программу. Мы оправдываем свои зверства кровью зверей в наших жилах. Мы признаём, что нам нравится убивать, признаём, что мы монстры. Но никто из нас так и не понял, что мы сами решаем, какими нам быть. Мы приняли данную нам людьми роль генетически созданных убийц. Но лично я передумал. И намерен показать, что сам решаю, кто я есть. Я больше не хочу убивать, даже вас, так что мне нет теперь смысла драться на этой арене. Да я и не собираюсь. Не нанесу ни одного удара. Хотите убить меня – убивайте, я не против. – он на миг остановился, затем почти насмешливо бросил. – Можете продолжать.
Мгновение тьма вокруг арены хранила молчание. Затем взорвалась гомоном и почти сразу же стихла. Эхуана сдержанно выражают эмоции. И сейчас всё выражало ожидание.
Тихим и чистым электронным звучанием трёх нот был дан сигнал к началу.
С противоположной стороны на арену вышел невысокий коренастый воин. Свет упал на его лицо и Грегор усмехнулся:
– Мак? Странная штука этот ваш жребий.
– Это не жребий. Мне предоставили возможность выйти первым, потому что это я нашёл тебя. Большая честь, но не лучшая награда. Потому что ты наверняка убьешь меня.
– Нет, не убью.
Мак холодно усмехнулся. Он не верил. На пороге смерти многие изобретают всякие штучки. Чтобы если не выжить, то хотя бы отомстить.
Мак не верил ни секунды. Он кружился вокруг Грегора мягко и яростно, как пантера, выбирая позицию для броска. Мягко, яростно, и встревожено.
Грегор не двигался, невозмутимо подставляя под удар спину при каждом обороте. Он смотрел на яркий свет, льющийся сверху, и замечал свою смерть лишь в виде размытой тени, стараясь не замечать вовсе. Где-то глубоко внутри в напряжённой борьбе трепыхались инстинкты. «Я всё же псих, – отстранённо подумал он, – Здорового жажда жизни так просто не отпустила бы. Акс был прав, я самоубийца. Уникальное явление среди эхуана.»
Мак наконец остановился, обескураженный. Сделал несколько резких выпадов когтями к самым глазам Грегора. Зал затаил дыхание. Грегор улыбнулся и закрыл глаза.
Он услышал шелест рассекаемого воздуха, ощутил боль и поперхнулся собственной кровью. Эхуана сложно нанести смертельный удар, но удар Мака был близок к этому. Его когти перерезали Грегору горло. Зал ахнул. Мак отступил, ошеломлённый.
– Ты действительно псих. – негромко сказал он. – Мне ничего не остаётся, как сделать это быстро.
По движению воздуха Грегор догадался, что он снова замахнулся.
Но тут зал взвыл. Они решили, что умереть так будет слишком просто для него. Несколькими словами старейшина изменил порядок исполнения Родового Права, принимая во внимание возникшие обстоятельства.
– Не повезло тебе, – почти с сожалением сказал Мак.
А на арену уже выходили другие. Один за другим. Каждый наносил по одному удару. И каждый бил так, чтобы не убить, чтобы Грегор протянул как можно дольше и дал как можно большему числу Тигров вкусить мести.
При таком строении организма можно протянуть очень долго. Окровавленное, бьющееся от боли тело всё ещё пыталось восстанавливаться…
– Сволочи! Звери! Какие же мы звери! – рычала Эспи, кромсая когтями подлокотник своего кресла.
Крики беснующихся на арене и в зале Тигров почти перекрывали её голос, но у Акса был острый слух.
– Тебе не следовало приходить, – сказал серебряноволосый, – Он этого не хотел.
Она не заметила этих слов.
– Акс, они же его убьют!
– Обязательно. – хмуро отозвался он, – А ты как думала… Эспи, ты что?
Девушка сжалась в своём кресле, из золотых глаз капали слезинки.
– Останови это, Акс! Пожалуйста! – жалобно и яростно одновременно попросила она сквозь зубы.
– Эспи, что с тобой? Ты что,… влюбилась? – голосом, в котором растаяли последние остатки сомнения, произнёс Акс.
– Останови!!!
Её спутник успел вовремя схватить её и не дать броситься на арену. Эспи полоснула его когтями:
– Пусти! Зверь! Все звери! Все вокруг!
Акс сильно ударил её по щеке:
– Приди в себя!
Эспи рухнула обратно в кресло, глядя затуманенным взглядом на десятилетнего мальчишку-тигра, вместе со всеми орущего «Убейте его!». Пробормотала:
– Все звери, даже дети. Останови это, прошу!
– Если бы я мог… – Акс вдруг замер, – Звери, дети… Дети-звери! Чёрт тебя возьми, я понял! Никуда не уходи. Верь мне. Твой Грегор – эхуана, ещё пару минут он выдержит.
Акс змеёй скользнул между разгорячёнными кровью Тиграми. Остальные члены команды, сидевшие в отдалении, проводили его удивлёнными взглядами.
Охранники в ложе старейшин, занятые происходящим на арене, слишком поздно спохватились. Серебряная Бойцовская Рыбка пронеслась мимо них к креслу Старейшины Соколов. Несколько быстрых слов – и Старейшина ударил по кнопке на подлокотнике своего кресла. Прозвучал гонг – это значило, что Старейшина своей властью прерывает исполнение Права Мести.
Удивлённые Тигры на арене расступились. Они не видели причины для остановки. Никто ведь не нарушил правил. Остальные старейшины обернулись к Старейшине Соколов. Они желали услышать объяснения.
Акс скромно отступил в тень. Он сделал всё, что мог.
Старейшина Соколов поднялся. Он сказал – и микрофон разнёс его голос по притихшему залу:
– Я хотел бы знать, действительно ли Синяя Ящерица на арене тот самый, кто убил тридцать лучших воинов Тигров?
– Да, это он. – ответил Старейшина Тигров, удивлённый этим вопросом.
– Отвечал ли он на удары, там, на арене?
– Нет. – передал снизу один из наблюдателей и это тоже услышали все. – Ни на один удар.
– Мы не можем убить этого эхуана. – твёрдо сказал Старейшина Соколов.
Притихший было зал взорвался воплями. Старейшина Тигров поднялся со своего места:
– Правила не были нарушены. – грозно начал он.
Старейшина Соколов поднял руку, останавливая его:
– Дело не в правилах и не в Праве Мести. Дело в нашем выживании. Эхуана на арене должен жить. Он может спасти нас всех.
В общем гуле зала повисло недоумение. Мало кто обратил внимание на тонкую фигурку, скользнувшую на арену и остановившуюся над полумёртвым Грегором. Он дышал. Всё ещё дышал.
– Дайте мне сказать. – оборвал все обращённые к нему вопросы Старейшина Соколов, – Дайте мне сказать и вы сами решите, жить этому Грегор или умереть.
Тигры на арене и в зале пожали плечами. Вряд ли было в этом мире хоть что-нибудь, что могло бы изменить их решение относительно последней Синей Ящерицы. Но они намеревались выслушать главу Соколов, это было данью уважения.
– Все вы знаете, что мы, эхуана, были генетически созданы. Именно поэтому мы уязвимы как вид именно на генетическом уровне. Наши учёные научились бороться с мутациями клеток, сохраняя наш внешний облик таким, каким он был задуман. Но есть куда более тонкая сфера, сфера психики, справиться с изменениями которой они пока не в состоянии. Мы научились сохранять в прекрасной форме тело, но не в состоянии излечить недуг, который поражает разум. Вы знаете, о чём я. О звериных инстинктах, побеждающих волю, о безумной одержимости жаждой крови, которая поражает наших детей. Сейчас вы увидите одного из этих детей.
Старейшина Соколов вынул из нагрудного кармана маленький диск и протянул техникам. Над ареной возникло голографическое изображение огромной клетки, в которой прыгал и метался подросток лет шестнадцати с оскаленными зубами и огнём безумия в глазах. Он бросался на решётку и полосовал её когтями.
– Это мой внук. Он один из тех многих, кому ничем не могут помочь наши врачи. Он не просто зверь, он безумный зверь, который хочет одного – убивать. А теперь скажите – разве не прямо противоположное мы видели сейчас на арене? Это нелепость, нонсенс – эхуана, который вообще не хочет убивать! Прямо противоположное моему внуку. То, что вряд ли могли бы представить себе наши учёные. Но вот он, тот парень, который убивал и больше не хочет. Даже если он сумасшедший – то сумасшедший уникальный. Обычно ведь бывает наоборот. Какие гены замешаны в этом? Наши учёные и не мечтали о таком подарке, о таком уникальном объекте для изучения, который мог бы спасти всех этих зверо-детей или хотя бы предотвратить их появление в дальнейшем. И вы хотите его убить. Всё ещё хотите? Ведь и в роду Тигров есть дикие дети.
Старейшина Соколов сел на соё место.
– Я закончил. Решать вам. Но этот Грегор – единственный реальный шанс что-то поправить в деле мутации психики. Вам решать. Возможно, вы слышали, что мутация прогрессирует. Возможно, в будущем все эхуана превратятся в безумных зверей. Решайте.
Тигры на арене и в зале переглядывались. Старейшина Соколов своей долгой речью заставил их остыть от горячки боя и задуматься.
Эспи услышала чьи-то шаги за спиной, обернулась и зашипела как разъярённая кошка. Мак усмехнулся:
– Остынь. Я его не трону. Пускай живёт, если уж он так важен. У меня ведь и небыло к нему ничего личного, только Родовое Право, ты знаешь. Я собирался убить его быстро.
Ей на колени упал перевязочный пакет. Мак держал в руках ещё один.
– Давай-ка перевяжем его раны, чтобы он протянул то время, пока будет решаться его судьба. Думаю, было бы чертовски обидно умереть накануне спасения, а в таком состоянии он это может…
– Нет, я не думаю, что акварельная краска или краска из баллончика тут подойдут. – покачала головой Эспи, разглядывая глупую улыбающуюся морду огромной плюшевой игрушки – ящерицы.
– В таком случае мы немедленно подберём подходящий краситель для ткани. – простучала зубами одна из двух продавщиц, соперничавших цветом лица с белизной стен.
Эхуана в отделе игрушек – явление столь же обычное как набег бешеных слонов, только внушающее ещё больше ужаса. Эспи подумала, что эхуана недооценивают весь тот страх, который они внушают людям. Это потому, что они живут обособленно и редко появляются в подобных местах. И ещё, не берут на себя труд хотя бы казаться милыми и неопасными.
Эспи улыбнулась как можно милее и безопаснее:
– Ну что же, раз у вас нет синих ящериц, то не нужно ничего красить. Я просто пойду в другой магазин.
– Ни в коем случае! – послышалось от двери, и в помещение вошла женщина, в которой по властности голоса сразу можно было узнать управляющую, даже если бы на ней не было таблички, на это указывающей. – Мы непременно подберём вам что-нибудь, а нерадивые продавцы будут строго…
Она увидела Эспи и тут же сравнялась в цвете с плюшевой ящерицей. Редкостный зелёный оттенок. Эспи едва не расхохоталась.
– О, не волнуйтесь, мне всего-лишь нужна синяя ящерица, но если у вас нет…
Перед глазами управляющей явно пронеслась вся её жизнь и все синие ящерицы, которых она когда-либо видела. Наконец, с радостью приговоренного к смерти узнавшего об отмене казни, она воскликнула:
– У нас на складе точно есть одна! Я сейчас.
Её словно ветром сдуло. Продавщицы, вновь оставшиеся наедине с генетически созданным убийцей, пытались спрятаться друг за дружку. Эспи милосердно повернулась к ним спиной и услышала, как хлопнула дверь. «Ну, Грегор, не будь ты так слаб, непременно потащила бы тебя с собой! На это стоило взглянуть! Их лица…»
Дверь снова открылась. Управляющую явно носил на своих крыльях не ветер, а ураган, бьющий все рекорды скорости. Она протянула Эспи здоровенную ящерицу ослепительно синего цвета.
– Подойдёт. Сколько стоит?
– П-п-подарок от магазина. – пролепетала управляющая.
– Ой, вы так добры. – Эспи бросила на прилавок сотенную купюру, – Подарок от меня. И упакуйте эту штуку, пожалуйста.
Не хватало ещё довести до инфаркта прохожих видом эхуана с плюшевой игрушкой под мышкой.
Управляющая зашуршала бумагой. Эспи поморщилась:
– Нет, только не в эту. Мишки и цветочки не сочетаются с моим имиджем. Есть у вас что-нибудь белое?
Белым тут же стало лицо управляющей. Она бросилась рыться в рулонах обёрточной бумаги. Эспи закатила глаза:
– Это всё конечно весело, но у меня не так много времени. В конце концов, выверните ту, что есть, изнаночной стороной наружу. Вот так, подойдёт.
Управляющая обмотала свёрток скотчем и принялась нервно искать ножницы.
– Не волнуйтесь об этом. – Эспи выпустила когти и одним махом перерезала клейкую ленту.
Управляющая тихо сползла по стенке на пол. Но профессиональный долг оказался силён в ней.
– С-спасибо за покупку. – пролепетала она срывающимся голосом.
– Пожалуйста, – бросила Эспи, – Это было весело. Я как-нибудь ещё зайду.
Несчастная управляющая грохнулась обморок. Первая её мысль, когда она очнётся, будет об увольнении по собственному желанию. По очень большому желании.
Эспи смотрела на указатели, сверяясь с названиями улиц и номерами зданий. Консьержка нужного ей дома сочла за лучшее сползти под стол и притвориться, что её там нет, когда эхуана с пакетом прошла мимо.
Она нашла нужную квартиру и положила пакет перед дверью. Сверху приколола записку. И нажала на кнопку звонка.
За её спиной открылась и вновь закрылась дверь, раздался шорох бумаги и восторженный визг:
– Папочка! Смотри, что Грегор мне прислал!
– Что, Кристина?
– Игрушку!
– Да быть того не может! Это действительно от Грегора? От того Грегора?!
Эспи усмехнулась: «От того, от того самого. По его личной просьбе. В первый и последний раз. Дальше он будет дарить подарки только мне. Как только поправится…»
Она представила как, распугав медсестёр, войдёт в особую палату и насмешливо бросит:– «Ну что, каково быть чокнутым подопытным кроликом?» И приборы тревожно пискнут; хмыкнет внимательный личный учёный-наблюдатель, разглядывая очередную ленту с данными; а Грегор наигранно-равнодушно бросит «Сама не лучше». Но мерцающая линия на маленьком экранчике выдаст, как у него учащается пульс. Всегда выдаёт, как он не старается. И личный учёный строго попросит не сбивать ему данные своей любовью, а Эспи шёпотом пошлёт его подальше и… Её усмешка превратилась в мечтательную улыбку.
Эспи шла по залитым ярким солнцем улицам, а прохожие таращились на неё как на собаку баскервилей, гуляющую без намордника, и расступались за сто шагов. Впрочем, она была эхуана, а эхуана все уступают дорогу. Даже не смотря на то, что она была довольно странной эхуана. Она была влюблена…