Текст книги "Штык"

Автор книги: Ежи Тумановский

Соавторы: Роман Куликов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

17

Прежде чем Штык и Буль обнаружили Хомяка, они успели потерять и снова найти его след, поднялись по длинному косогору небольшой возвышенности, заросшей маленькими елками, и вдоволь набродились среди зарослей кустов с крупными красными ягодами, которые Буль попытался незаметно (хоть и безуспешно) набрать в карман.

Когда они наконец увидели Хомяка, тот стоял на большом камне, прижимая к груди автомат, и с выражением крайнего испуга смотрел куда-то вниз. В десятке метров от камня виднелась длинная грязная канава, вероятно, вырытая здесь когда-то под прокладку труб или кабеля, да так и оставшаяся безобразным незарастающим шрамом на теле земли. На глинистых краях канавы отчетливо виднелись свежие отпечатки армейских ботинок, а обувь Хомяка оказалась вся испачкана желтой грязью. Значит, «солдат» успел побывать внизу, а затем зачем-то вскарабкался обратно наверх. Его рюкзак валялся в нескольких шагах ниже по склону, и по нему деловито ползали две здоровые темно-рыжие крысы. Еще одна сидела на задних лапках возле самого камня и смотрела вверх, на Хомяка. Поскольку, кроме крысы, внизу больше ничего видно не было, Штык сделал соответствующий неутешительный вывод.

– Смотри, ефрейтор, – сказал он Булю, – какой у тебя боец воспитывается. С автоматом – и крысу боится. А если завтра война? Если завтра в поход?

– Рядовой Хомяк! – заорал Буль, сбрасывая рюкзак и снимая автомат с шеи. – А ну иди сюда!

Хомяк лишь замотал головой и крепче прижал к себе оружие. Это было так смешно, что Штык не выдержал и коротко хохотнул. Буль удивленно обернулся, обнаружил смеющееся начальство, снова посмотрел на Хомяка и неуверенно хихикнул. Это показалось Штыку еще более забавным, и он, уже не сдерживаясь, засмеялся в полный голос. И в этот момент крыса обернулась.

Именно обернулась и сделала это настолько по-человечески, что Штыку тут же стало не по себе. Все веселье сразу как рукой сняло, и он не отрываясь смотрел на странного грызуна, который сидел на задних лапах и полуобернувшись внимательно рассматривал их с Булем, словно хозяин квартиры, внезапно обнаруживший в своем помещении вора. Крыса не должна так смотреть, она вообще должна уже удирать без оглядки, и внезапное, какое-то инстинктивное осознание того, что они все-таки бродят не по обычному лесу, пронзило Штыка с головы до пят.

А вот Буля, похоже, все эти крысиные жесты совершенно не трогали.

– А ну пошла! – скомандовал он крысе, насмеявшись вдоволь и убедившись, что командир снова стал серьезен. – Пошла, пошла!

Он сделал несколько шагов в сторону Хомяка, и в этот момент крыса полностью развернулась, встала на четыре лапы, противно и угрожающе запищала и медленно двинулась навстречу Булю. Выглядело это одновременно жутко и отталкивающе.

– Стоять! – испуганно сказал Буль крысе. – Стоять, козье вымя!

Крыса оскалилась и вприпрыжку помчалась к «ефрейтору». Штык поднял автомат, но Буль опередил его: одиночный выстрел с трех метров буквально разорвал бешено го грызуна в лохмотья.

– Вы это видели, мой генерал? – Потрясенный Буль повернулся к Штыку, не замечая, как две крысы, до этого мирно лазающие по рюкзаку Хомяка, спрыгнули на землю и без единого звука побежали в сторону «ефрейтора».

– Сзади! – крикнул Штык, на всякий случай поднимая ствол.

Буль развернулся, как подпружиненный болванчик, выстрелил, промазал, еще раз выстрелил, снова промазал, засуетился, сделал несколько шагов назад, выстрелил еще, буквально размазав одну из крыс по мокрой траве, но вторая крыса нырнула ему под ноги, выскочила сзади и, вцепившись крохотными коготками в одежду, ловко полезла по ногам и спине Буля вверх, как по дереву. Буль резко развернулся, поводил растерянно стволом автомата и вдруг понял, куда подевался его противник. С выражением неописуемого ужаса он попытался через плечо достать грызуна, но крыса ловко увернулась от мясистой ладони, добралась до шеи и вцепилась в нее острыми зубами. Буль заорал, ухватил наконец зверька поперек туловища и резким движением оторвал от себя. Из достаточно глубокой ранки за воротник «ефрейтора» потекла кровь, но Буль, не обращая на это внимания, остервенело швырнул крысу на землю, а потом с остервенением припечатал ее ногой.

Пока Буль приходил в себя, Штык вытащил пластырь с кровоостанавливающим наполнителем, подошел к «ефрейтору», осмотрел место укуса и накрыл его белым квадратиком с клейкими краями. Взгляд скользнул по трупику грызуна. Между туловищем и лапами отчетливо виднелись синюшные вздутия. Штык постоял еще немного, брезгливо разглядывая уродливые опухоли, потом прошел оставшееся расстояние до камня и дернул «рядового» за рукав:

– Эй, Хомяк, спускайся, все позади.

Тот боязливо огляделся и тихо сказал:

– Не все, генерал Штык. Их тут сотни.

– Не фантазируй, солдат, – строго сказал Штык. – Их бегало всего три штуки. Теперь здесь три тушки. Иди попрыгай на телах своих врагов, и пойдем дальше.

Хомяк недоверчиво взглянул на командира, но с камня все-таки спустился.

– Смирр-на! – тихо скомандовал Штык, строго глядя «рядовому» в лицо. – А ну доложи по всей форме как на духу: ты зачем бросил своего боевого товарища Буля и практически дезертировал с поля боя?

– Разрешите доложить, – жалобно залопотал совсем запуганный Хомяк. – Я ж… я ж…

– Ты ж, – «поддержал» его Штык. – Ну, докладывай, разрешаю. Да побыстрее докладывай, а то у меня руки так и чешутся тебе в репу с ноги заехать!

– Дак я же ваш приказ исполнял, генерал Штык! – выпалил Хомяк, в ужасе выкатывая глаза. – Вы же сами мне сказали странным голосом: иди, мол, быстро вперед и не вздумай останавливаться!

– Да ты что такое несешь?! – возмутился Штык. – Я тебе орал «Стой!», а ты бежал как озабоченный слон… Погоди. Что значит «странным голосом»?

– Ну печальным таким, – заныл Хомяк. – Как будто плакать собрались. Я испугался сильно… Но приказ выполнил! Бежал, пока на меня не напали эти суслики.

– Погоди-погоди… – растерянно начал Штык, собираясь устроить «рядовому» разнос по полной программе за нелепую фальсификацию приказов, но в этот момент Буль грязно выругался и завопил с явным испугом в голосе:

– Мой генерал! Их тут сотни!

Штык обернулся и посмотрел в ту сторону, куда указывал Буль. На другом берегу канавы, стараясь не влезать лапками в размокшую глину, бегали несколько десятков темно-рыжих зверьков. Чуть дальше между глинистыми берегами лежала ветка, отломившаяся когда-то от старого дерева, остатки ствола которого угадывались на дне канавы.

По этой ветке, как по мостику, двигались сразу несколько упитанных грызунов.

Представив себе, во что может вылиться бой со стаей свихнувшихся крыс, Штык дернул Хомяка за рукав и показал направление:

– Быстро хватай свой рюкзак и шуруй в ту сторону! И не смей уходить дальше, чем метров на тридцать! А то шкуру спущу! Буль, ко мне!

Пока испуганный Хомяк разбирался с рюкзаком и прислушивался к себе в поисках безопасного прохода, а Буль рысью приближался к камню, Штык поднял свой автомат и несколькими выстрелами разнес ветку вместе с двигающейся по ней крысиной подмогой в мелкое красно-серое крошево. Стая на том берегу отозвалась яростным шипением, и от этого, совершенно непривычного, пропитанного злобой и яростью звука Штык ощутил легкий озноб настоящего страха. Непривычная эмоция пугала, но в то же время ему вдруг остро захотелось испытать это чувство еще раз.

– Дадим Хомяку отойти десятка на два шагов, – сказал Штык подбежавшему Булю, – и уходим. А пока смотри – не найдут ли они новое место для переправы.

В этот момент крысы на другом берегу вдруг разом метнулись вдоль берега и растворились в густой траве.

– Сбежали, козье вымя! – вынес победный вердикт Буль.

– Хорошо, кабы так, – озабоченно сказал Штык. – Ну, все тогда, уходим.

Хомяк удалялся по длинной кривой, явно огибая что-то незримое, опасное и протяженное по размерам. Штык снова поставил Буля в арьергард и строго наказал все время посматривать назад. Просто на всякий случай.

– Крысы, конечно, не те животные, что преследуют врага, но ты не расслабляйся, тут особое место, здесь все бывает, – сказал он одевающему рюкзак «ефрейтору» и повернулся в сторону Хомяка.

– А когда же обед? – недовольно спросил Буль в спину удаляющемуся командиру.

– Можешь остаться здесь, – не оборачиваясь ответил Штык. – И тогда обед непременно состоится. Правда, не у тебя, а у тех милых рыжих зверьков.

Минут через сорок Хомяк впереди вдруг оступился, упал на колени и боком завалился в траву.

Штык вздрогнул, опустился на одно колено и внимательно осмотрелся по сторонам сквозь прицел автомата. Ни движения вокруг, ни звука выстрела. Может, Хомяк все-таки попал в аномалию, которую не сумел почувствовать?

Сердце болезненно стукнуло, но раскисать себе Штык не позволил. Он так привык, что генералы безошибочно определяют все опасные места, что самым непозволительным образом расслабился. И теперь пожинал плоды своей беспечности. Жестом подозвав Буля, Штык показал ему на тело товарища впереди:

– Подойди шагов на десять и осторожно позови. Надо понять, что случилось и жив ли вообще наш солдат. Я буду прикрывать.

Буль без единого слова обогнул командира и осторожно двинулся к телу Хомяка. Остановившись, он повертел головой, словно оценивая, не подглядывает ли кто за ним, и вдруг рявкнул на весь лес:

– Рядовой Хомяк, встать!

Хомяк заворочался, освободился от лямок рюкзака и с трудом поднялся на ноги.

– Товарищ генерал! – жалобно проблеял он, обращаясь к Штыку. – Я не могу больше идти! Нету сил, давайте отдохнем!

От сердца сразу отлегло. Сообразив, что действие стимулятора, выданного Хомяку утром, видимо, уже завершилось, Штык подошел к генералам, извлек пластмассовую баночку и вытащил из нее капсулу. В баночке осталось всего несколько продолговатых цилиндриков с округлыми краями. Со вздохом оценив, что этого ресурса осталось совсем ненадолго, Штык закрыл коробку и отдал капсулу Хомяку.

Ждать, пока подействует лекарство, не стали. Штык отдал свой мешок обессиленному рядовому, а сам забрал его тяжелый рюкзак, попутно вытащив из него четыре гранаты, припасенные еще с лагеря. Они вполне могли пригодиться, чтобы воевать с крысами, если те снова встретятся где-нибудь на их пути.

– Нам бы теперь снова на просеку выбраться, – озабоченно сказал Штык, поправляя лямку рюкзака. – Да боюсь, заблудились уже основательно. Хомяк, так почему ты ушел, когда я велел остановиться? Ты ведь не думаешь, что я поверил во всю эту муть с печальным голосом?

Хомяк ошарашенно посмотрел на командира, но в этот момент пронзительный визг разорвал тишину, и буквально в какой-то сотне метров справа от беглецов над травой стали взлетать и взрываться кровавым фейерверком бурые тушки.

– Крысы!

Штык моментально оценил ситуацию. Опасные грызуны и не думали отставать от добычи, но по какой-то причине не смогли следовать за людьми напрямую и двинулись в обход.

– Хомяк, черти тебя забери, а ну быстро вперед! Буль, за ним, дистанция десять метров. Давай быстрее, шевелись, козье вымя!

Хомяк затрусил было дробной рысью, но уже через несколько секунд резко остановился, покрутился на месте и начал забирать вправо. Штык еще немного понаблюдал за тем, как невидимая в траве крысиная стая идет вдоль аномалии, затем развернулся и широко зашагал вслед Булю.

Крысы не могут гоняться за людьми! Этот простой факт всегда казался Штыку настолько аксиоматичным, что он даже не задумывался о его обоснованности. Но крысы, которые сейчас преследовали их, отличались от обычных грызунов. С территории, которую они могли считать своей, люди давно ушли. И Штык мог поклясться, что не голод заставлял сейчас крыс преследовать людей.

Он оглянулся, понял, что снова не видит преследователей, и выругался. Эта «игра в догонялки» здорово действовала на нервы. Опять начало темнеть, но теперь Штык с уверенностью мог сказать, что просто вечерело. К нарастающему ощущению какой-то вселенской усталости начинало примешиваться острое чувство голода. Но ни о какой остановке не могло быть и речи – крысы наверняка все еще шли следом.

Огромную аномалию впереди Штык заметил сам, еще до того, как Хомяк взялся обходить ее слева. Местность выглядела так, будто кто-то прямо посреди леса пытался сделать футбольное поле. Огромная поляна неправильной формы резко выделялась и темно-коричневым цветом редкой низкорослой травы с толстыми коленчатыми стеблями, и окружающими ее деревьями с изогнутыми стволами, жадно тянущими ветви только в ее сторону, и рельефом, плавно снижающимся к центру этого странного образования.

Хомяк повернул налево, прошел десятка два шагов и остановился.

– Ну что там у тебя? – спросил Штык, нагоняя сперва Буля, тут же замедлившего шаг, а затем и «рядового».

– Справа дергает, колет и щиплет, – несчастным голосом сказал Хомяк. – А слева жжет и боль волной. Опять некуда идти. Опять мы в тупике!

– Отставить истерику! – строго сказал Штык. – Не заходили мы еще в тупик ни разу до сих пор. Точно пройти нельзя? А если потерпеть?

– Потерпеть могу, – тихо сказал Хомяк. – Но…

Штык уже не слушал его. В этот момент он почти по привычке обернулся назад и обнаружил, что крысы не только никуда не убрались, но и значительно сократили дистанцию. До темно-рыжей шевелящейся массы надвигающихся зверьков оставалось каких-то метров пятьдесят-семьдесят, и расстояние быстро сокращалось.

В этот раз крысы приближались с угрюмым молчанием: ни визга, ни шипения. Только целеустремленное движение вперед, к добыче. И в этот момент Штык вдруг понял, почему грызуны так настойчиво их преследовали – они охотились!

Буль тоже их увидел и, закричав тонким голосом, начал стрелять. Промахнуться по такой массе он не мог, и пули стали выбивать из бурого потока кровавые фонтаны, но крыс это не останавливало.

– Давай попробуем пройти, – требовательно сказал Штык, поворачиваясь к Хомяку. – Ты потерпи сколько сможешь! Пошли! Сейчас!

«Рядовой» с отчаявшимся видом смотрел то на аномалию, то на крыс.

Живой поток грызунов мчался уже совсем недалеко. Еще немного, и будет поздно куда-либо идти, придется отбиваться, но Штык знал, что в этой схватке им не победить.

– Ну давай же, Хомяк! – он уже не приказывал, а просил и уговаривал. – Главное, постарайся идти так, чтобы тебя кололо и щипало не сильнее, чем жгло и волной… или как ее там… Посередине, в общем, шагай.

Буль выпустил все патроны, трясущимися руками перезарядил автомат и позвал дрожащим голосом:

– Генерал Штык…

– Ну же. Хомяк!

«Рядовой», не говоря больше ни слова, развернулся и двинулся немного наискось от первоначального направления.

– Буль, иди следом за Хомяком. Твоя задача не дать мне отклониться от маршрута, – сказал Штык, проверяя патрон в патроннике автомата. – Если я буду стрелять, то могу не уследить за направлением. Смотри, чтоб я не зашел… в плохое место.

– Да, мой генерал, – сказал Буль, преданно заглядывая своему командиру в глаза.

– Без приказа огонь не открывай. А как скажу – прикроешь меня.

– Так точно, мой генерал!

Штык теперь шел вполоборота, стараясь не выпускать из вида приближающуюся темно-рыжую массу. Протоптанная Хомяком и Булем тропка стала понемногу забирать вверх. Огромная аномалия разлеглась справа. При взгляде на нее почти физически ощущалась незримая устрашающая мощь, словно где-то рядом закопан ядерный фугас, который должен вот-вот взорваться. А еще Штык теперь явственно чувствовал, как его тянет в сторону этой поляны, как будто с другой стороны начал дуть ветер, ровно, без порывов, толкающий человека вправо.

Момент, когда крысы напали, Штык прозевал. Стоило на несколько секунд задержать взгляд на Хомяке, достигшем гребня невысокого холма, по склону которого они, оказывается, поднимались последние несколько минут, как сзади раздался уже знакомый визг. Штык развернулся всем корпусом, с трудом компенсируя усталыми мышцами инерцию тяжелого рюкзака, и практически сразу начал стрелять: ближайшая крыса находилась на расстоянии вытянутой руки, а следом за ней короткими прыжками приближались остальные.

Хорошим стрелком Штык себя не считал, поэтому даже не пытался выцеливать крыс по одной. Несколько коротких очередей сбили атакующую волну, разбросали темно-рыжие разорванные тельца по траве, а единственную добежавшую до него крысу Штык встретил хорошим пинком, отбросив грызуна на несколько метров в сторону аномалии.

Продолжая краем глаза контролировать основную массу крыс, продолжающую неспешно приближаться вслед за первой атакующей группой, он видел, как оглушенная крыса прокатилась по траве еще пару метров, потом вдруг пискнула, перевернулась на живот, выпустила коготки, стараясь вцепиться ими в землю, а невидимая сила потащила ее в сторону поляны. Метров десять грызуна медленно волокло по земле, а потом Штык потерял ее из вида.

Хомяк успел уйти уже достаточно далеко, Буль, с автоматом наперевес, остановился и ждал своего командира.

Штык перехватил свое оружие одной рукой и сделал короткую неуклюжую перебежку до «ефрейтора». Заметив, как Буль поднимает автомат, Штык на ходу поднял руку:

– Погоди! Тут по-другому надо.

Тяжело дыша, Штык замедлил шаг, развернулся, быстро сбросил рюкзак с плеч и снял с пояса гранату. Аномалия прекрасно показала, как можно использовать ее чудовищную силу.

Гранату Штык метнул метров на тридцать, не меньше. Она упала прямо в гущу грызунов, прокатилась немного и замерла на несколько томительно долгих секунд. Часть крыс уже коротко обнюхали ее и равнодушно побежали дальше, когда небольшой взрыв взметнул вверх куски земли и множество бурых тушек. Яростный визг и шипение зверьков стали продолжением резкого хлопка и фоном для покатившегося по лесу гулкого многоголосого эха. Темный фонтан взрыва вперемешку с дымом тут же превратился в эффектную серую дугу: практически все, что поднялось в воздух, немедленно отправилось прямо в центр странной поляны. Не меньше двух десятков крыс оказались отброшены за некую условную границу аномалии и выбраться обратно не смогли. Их тела исчезли из поля зрения буквально за несколько секунд. Еще штук семь или восемь лежали неподвижно возле небольшой воронки и три поджаренные тушки дымились внутри нее. Взрыв разделил поток крыс на две части.

– Буль, давай!

Два ствола харкнули огнем. Попавшие под обстрел крысы начали разбегаться. Многие угодили в аномалию, часть остались лежать на земле, разорванные пулями. Остальная масса животных остановилась.

Не теряя времени, Штык подхватил рюкзак и жестом показал Булю продолжать движение. Через пару минут они догнали Хомяка, застывшего неподвижно в самой высокой точке пологого склона.

По другую сторону холма их взглядам открылось огромное пустое пространство, начисто лишенное деревьев, и поселок, окруженный настоящим морем высокой травы.

Во всяком случае, скопище полуразрушенных домов и большая, огороженная неплохо сохранившимся бетонным забором территория с трехэтажным зданием посредине вполне могли когда-то быть населенным пунктом районного значения. Рядом со зданием виднелись боксы с открытыми воротами и нестройные ряды ржавеющей под открытым небом техники, а чуть дальше развалины чего-то, смутно напоминающего элеватор.

Штык оглянулся и, заметив, что крысиная стая снова двинулась вперед, решительно показал пальцем в сторону поселка:

– Надо идти туда. Может, сумеем забраться повыше.

Хомяк, постарайся идти рядом с аномалиями, чтоб едва терпеть мог. Какая-то часть этих тварей все равно там сдохнет.

«Рядовой» ничего не ответил, лишь скорбно пожевал губами, сморгнул невольную слезу и побрел вниз по склону прямо в «прибой» травяного «моря».

– Вы заметили, мой генерал: там среди крыс тоже есть свой «генерал», – поделился вдруг наблюдением Буль.

– С чего ты взял? – удивился Штык, оборачиваясь к преследователям.

– А вон видите, большой такой, пузатенький… Он как остановится – и все останавливаются. А побежит – все бегут.

Среди крыс действительно выделялся зверь, по габаритам явно превосходящий обычную крысу раза в три, а то и в четыре. Выглядел он, впрочем, как и все остальные крысы.

– Генерал так генерал, – спокойно ответил Штык. – Стрелять его не будем – может, он еще «передумает» и отведет свои «войска» обратно.

На открытом пространстве стало хорошо заметно, что серое небо над головой потемнело, наводя на мысль о необходимости скорейшего поиска места для ночлега. По счастью, до ближайших зданий идти осталось не так уж и далеко.

Штык велел Булю в темпе догонять Хомяка, а сам оглянулся. Все его мысли были заняты тем, как решить проблему с крысиной погоней. Что делать, если злобные грызуны проберутся в здание вслед за людьми?

Идею поджечь сухую траву, в изобилии видневшуюся под стеблями свежей и зеленой растительности, Штык отмел сразу. Если начнется серьезный низовой пожар, сгореть в нем самим – проще простого. А вот если обосноваться в каком-нибудь помещении и перекрыть входы кострами, пролезть в такую крепость крысы вряд ли сумеют. Да и отбиться с огнем будет проще. Решение было не сказать чтобы безупречное, но конкретный план действий все-таки принес определенное облегчение.

Догоняя Буля и Хомяка, Штык обратил внимание, что прекрасно различает некоторые аномалии на раскинувшемся чуть ли не под ногами зеленом поле. Имея возможность одним взглядом окинуть огромное пространство с травой чуть ли не в рост человека, Штык видел пустые пятачки выжженной земли и полянки со стеблями, уложенными неведомой силой по кругу; ритмично колышущиеся участки, создававшие впечатление работающего где-то у самых корней автоматического станка, и целые островки совершенно неподвижных прямых стеблей, остающихся в таком же положении, даже когда легкий ветер пригибал волнами макушки растений по соседству. Даже цвет у одинаковых в общем-то растений значительно менялся от ярко-зеленого до темно-желтого, создавая на поле причудливый и странный узор.

Занятый этими наблюдениями, он и не заметил, как Догнал Хомяка и Буля. Оба «бойца» остановились на половине пути до ближайших развалин и смотрели куда-то под ноги. Штык, прежде чем устроить им разнос, тоже решил взглянуть на неожиданное препятствие.

Им оказался здоровенный череп какого-то животного с сильно выступающей верхней челюстью и крупными зуба и. Главная же неприятность состояла в том, что на костях кое-где все еще оставались кусочки красно-бурого мяса, а на земле виднелось темное пятно, при некоторой фантазии вполне неплохо ассоциирующееся с кровью. А значит, зверь, чем бы он ни был, погиб совсем недавно.

– Я чего-то боюсь, генерал Штык, – подрагивающим голосом тихо сказал Хомяк. – Если тот, кто его сожрал, живет в этой траве…

– Хватит, рядовой! Хватит! – грубо оборвал его Штык, мысленно и сам вздрагивая от подобного предположения. – Вон смотри, рядом штукенция какая-то кружит в траве. Очередное плохое место. Вляпался зверь в него – а над останками те же крысы поработали.

Буль тут же оглянулся назад, словно только что вспомнил о преследующей их стае. Посмотрел в ту же сторону и Штык.

На вершине холма, с которого они только что спустились, сидел столбиком на задних лапах крысиный «генерал». Вокруг него медленно перемешалась темно-рыжая масса.

– Налюбовались? – сердито спросил Штык у «солдат». – А теперь быстро вперед.

До большого трехэтажного здания, которое Штык наметил в качестве основной цели путешествия, оставалось еще метров триста, когда Хомяк остановился перед продольным вывалом травы и беспомощно оглянулся на Штыка.

– Генерал Штык! Дальше хода нет! Жжется, как огонь!

Штык подошел поближе, хлопнул по плечу Буля, показывая ему, чтоб присматривал за крысами позади, оценил протяженность своеобразной, прямой, как натянутая нить, «тропинки» и дал команду поворачивать налево. Слева, как раз в какой-то сотне метров, виднелось серое двухэтажное здание из силикатного кирпича.

– Это тоже пойдет, – сказал Штык скорее себе, чем Хомяку. – Пусть не самый высокий дом, но все-таки второй этаж. Все, идем туда!

– Смотрите, мой генерал! – возбужденно сказал Буль. – Смотрите! Они уходят!

Крысы в самом деле уходили обратно. Часть их уже достигла гребня холма, некоторые все еще неторопливо бежали вверх по склону, и только крысиный «генерал» сидел на вывороченной из земли коряги у края травяного «моря» и, казалось, смотрел вслед людям.

Резкий порыв ветра бросил в лицо мелкий мусор, по-хозяйски прошелся над верхушками растений, навязывая свою волю, заставляя их кланяться и кивать, соглашаясь неизвестно с чем, закружил клубы легкой пыли и отправил их в темное небо. Небо такого злостного нарушения субординации не потерпело, нахмурилось, заворчало, отчитывая легкомысленный ветер, разошлось не на шутку и наконец грозно зарычало на провинившегося. Громовые раскаты, многократно отражаясь от стены леса, устроили над травяным полем настоящую чехарду, заметались, накладываясь друг на друга, и стихли, не получив вовремя достаточного подкрепления.

Воздух наполнился мельчайшей пылью, запах дождя не оставил даже малейших сомнений в том, что в ближайшее время высокой траве и усталым путникам, продирающимся сквозь густые заросли, предстоит пережить обильный и безжалостный полив.

Но оставив длинную аномалию по правую руку, Хомяк дальше шел практически не останавливаясь, и поэтому вскоре маленький отряд уже выбрался из густых травяных зарослей и захрустел ботинками по мелкому гравию, остаткам штукатурки и шифера, устилавших землю перед двухэтажным зданием. Вблизи стало заметно, что строение когда-то подвергалось интенсивному обстрелу из стрелкового оружия: все стены вокруг дверного проема и окон были испещрены язвами выбоин от пуль.

Первые крупные капли дождя начали звучно шлепать по земле и строительному мусору, разбросанному повсюду.

Штык вопросительно посмотрел на Хомяка, потом перевел взгляд на Буля. «Ефрейтор» пожал плечами, Хомяк, чуть подумав, слабо кивнул. В дверной проем, правда, «рядовой» идти отказался:

– Плохо тут. Маленько плохо, но плохо. Может, в окно залезем?

Чтобы Хомяк залез в окно, его пришлось подсаживать. И пока он, перевалившись через край проема, разбирался, не ощущается ли присутствие аномалий внутри дома, Штык и Буль внимательно осматривали окрестности.

Небо окончательно потемнело и лишь изредка озарялось короткими далекими вспышками. Судя по всему, световой день уже практически подошел к концу. Штык посмотрел на часы, отмечая в голове эту важную точку отсчета. В предгрозовых сумерках остатки поселка выглядели на редкость мрачно и даже враждебно. Лес вдали вообще казался сплошной черной стеной, окружившей место, где когда-то жили люди.

– Вроде бы спокойно тут, генерал Штык, – позвал из оконного проема Хомяк.

– Отлично, забирайся внутрь и шагай наверх, проверяй лестницу и второй этаж, – отозвался командир. – Буль, смотри, вон доски из земли торчат, и дерево рядом сухое. Ну-ка давай организуй топливо на ночь.