Текст книги "Штык"

Автор книги: Ежи Тумановский

Соавторы: Роман Куликов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

58

Из трех мародерских банд остались в живых всего семь человек. Эта ходка оказалась для них явно не самой лучшей. Чтобы оторваться от возможного преследования, приняли решение идти ночью. Прибор ночного видения сохранился лишь у Толика, он и шел ведущим. После нападения «Долга» прошло два часа. Мародеры шагали, погруженные каждый в свои мысли, лишь Толик внимательно высматривал аномалии. Всем хотелось побыстрее выбраться из Зоны, выспаться, провести время с женщиной, напиться, наконец.

Люди устали физически и морально, а путь еще предстоял неблизкий. Неожиданно в неверном зеленоватом свете ПНВ Толику показалось, что он заметил впереди движение.

– Стой! – прошептал он и замер на месте. Позади него остановились товарищи.

Толик напряженно вглядывался в лес перед собой. Прошла минута, но он ничего не видел, и когда мародер решил, что ему почудилось, между деревьев промелькнула высокая фигура, недалеко от нее еще одна, и еще… И двигались они навстречу мародерам.

– Твою мать! – едва слышно выругался Толик, приседая и заставляя пригнуться идущего следом брата. – Впереди люди. Похоже, что тоже с ПНВ, потому что перемещаются уверенно.

– Кто? – сразу спросил Киргиз. – Видели нас?

– Не знаю, может, и не видели. Судя по повадкам – спецы.

Другие мародеры подтянулись к своим предводителям.

«Кратчин», – почему-то сразу подумал Киргиз.

Толик привстал и посмотрел по сторонам.

– Слева заходят. Точно к нам. Да провались они пропадом! – вырвалось у него.

Отчаяние захлестнуло не только Толика, но и всех остальных. Их били со всех сторон: сталкеры, «Долг», военные. И даже старый хрыч со своими случайными гостями.

Загоняли, как зверей, не оставляя шанса вырваться живыми из этой передряги. Мародеры понимали, что времени у них почти не осталось, и надо было что-то предпринимать. Толик снял с головы прибор ночного видения и протянул Якудзе.

– Идти надо будет быстро, почти бежать. Старайся, чтобы между нами и преследователями постоянно находились какие-нибудь крупные аномалии.

– Понял, – кивнул японец.

Толик вынул из вещмешка два фальшфейера.

– Я буду замыкать, Швед, поддержи огнем.

– Сделаю, – кивнул здоровяк.

Усатый мародер протянул брату фальшфейеры, чтобы поджечь фитили. Киргиз, прикрывая пламя зажигалки ладонями, запалил шнуры.

– Погнали! – сказал Толик и бросил заряды по двум направлениям. – Якудза, вперед!

Мародеры, пригнувшись, побежали вслед за невысоким японцем, а сзади по ним тут же открыли огонь. Десяток вспышек озарил ночной лес. Пули засвистели над головами беглецов. Один из мародеров вскрикнул и мертвым упал на землю. Через секунду полыхнули фальшфейеры.

Ослепшие военные на время прекратили стрельбу, и у беглецов появилась фора.

Якудза четко выполнял распоряжение Толика – вскоре спины мародеров прикрывали несколько гравитационных аномалий. Когда зрение у военсталов восстановилось, они увидели, что мародеры уходят. Послав им вслед несколько бесполезных очередей, они переключились на подствольники. Первые гранаты взорвались далеко впереди беглецов, но остальные стали врезаться в стволы деревьев над их головами, обрушивая на мародеров осколки и обломки деревьев. Одна из гранат взорвалась рядом с Толиком, и его швырнуло на землю.

Киргиз оглянулся, увидел, что брат упал, и бросился к нему.

– Толяааан!

Очередная граната раздробила ствол дерева около него, разбросав Киргиза и еще одного мародера в разные стороны. Главарь закричал от пронзившей ногу боли – в бедре у него торчала большая щепка. Швед подбежал к нему.

– Там Толян! – закричал Киргиз, отталкивая здоровяка, но Швед схватил главаря за шиворот, поднял, закинул на плечо и потащил прочь.

– Слон! Прикрой! – проорал он товарищу. – Якудза, веди! Веди!

Слон дал несколько коротких очередей по преследователям и по счастливой случайности активировал какую-то аномалию, которая заставила сработать целую цепь гравитационных ловушек, отсекая военных от беглецов.

Ярким огненным столбом, запущенная той же цепью, полыхнула меж деревьев «жарка», осветив место последней схватки.

Киргиз поднял голову и в трепещущем свете пламени аномалии увидел, как военные подняли на ноги его брата.

Толик был жив, только мотал головой – видимо, контузило. Ему связали руки за спиной и повели в темноту леса.

– Толян… – прошептал главарь, потом голова его опустилась, и он потерял сознание.

Майор Кратчин стоял на самой границе трепещущей гравитационной аномалии, смотрел вслед четверым мародерам и улыбался. Сейчас он испытывал чувство глубокого морального удовлетворения. Потом он сменил магазин в автомате и направился вслед за своими бойцами.

59

Когда утром на берегу кто-то начал методично постреливать в воздух, Крот уже не спал. Быстро разбудив остальных, он взял бинокль и вышел на платформу. Стреляли не от горы, а с противоположного берега. И судя по форме трех человек на берегу, это были военные сталкеры.

– Как они нас находят? – спросил потрясенный Штык. – Вот как им это удается? Только не надо с умным видом говорить «это же Зона». Нет более внятных объяснений?

– Они поговорить хотят, – пожал плечами Крот. – Можешь сам у них спросить.

На переговоры Крот отправился один, на своей запасной крохотной лодочке, отказавшись от помощи добровольцев и обещая все уладить на берегу. Однако вскоре вернулся в компании одного из военсталов. С некоторым замешательством Штык опознал в нем того самого переговорщика, с которого начались все их злоключения в Зоне.

Встречали лодку с автоматами наперевес, но военный сталкер был безоружен и насмешливо улыбался направленным в его сторону стволам.

– Так вот ты какой, капитан Сенников, – дружелюбно сказал переговорщик. – Посадить бы тебя на мину да переехать танком за все твои художества.

– Забавное начало для разговора, – спокойно ответил Штык, – продолжать который имеет смысл только в кабинете военного прокурора.

– Ну вот, опять за свое, – снисходительно сказал военный. – Крот, мы можем поговорить втроем, с тобой и капитаном? В таких делах чем меньше ушей – тем лучше.

– Могу твои обрезать – тогда меньше будет, – грубым голосом сказал Буль, появляясь из-за угла дома с автоматом наперевес.

– Ого, какие люди, – весело удивился переговорщик. – Ну и отличненько. Как насчет разговора, Крот?

– Да поговорить – это мы завсегда, – добродушно сказал Крот. – Давай, майор, ступай в дом – там и поговорим.

В комнате, усевшись на табурет, переговорщик несколько секунд разглядывал Штыка, а потом перевел взгляд на Крота:

– Давай сразу к делу, старик. Мне нужен этот клоун и два генерала, которых он уже который день таскает за собой по Зоне. Подозреваю, что у мужичков проблемы с головой, скорее всего ментальная контузия и дисаризм. Но мне на это плевать. У меня приказ: доставить эту троицу целыми и здоровыми на нашу военную базу.

– Да откуда ж ты получил этот приказ, – насмешливо сказал Штык, – если с момента расстрела больных людей в лагере ты за нами по Зоне бегаешь?

– В лагере был мощный передатчик, способный пробить все помехи и «достать» до спутника, – спокойно ответил переговорщик. – Кто ж такую толпу генералов без связи отпустит? Это по Зоне дизель-агрегат не потаскаешь, а из постоянного лагеря связь возможна.

– Ну и что? Даже если связались – почему же помощь не вызвали? Ах да, к тому времени больные уже не требовали помощи.

– Мы пришли в лагерь, – терпеливо сказал майор, – нашли погибших людей с живыми телами, которых явно кто-то согнал в одно место. Пересчитали по головам – недосчитались двух генералов. Поэтому начали развертывать связь, чтобы получить дальнейшие указания. Узнали, что должен быть еще капитан Сенников. По приметам такого среди трупов не обнаружили. Двух генералов и капитана Сенникова было приказано найти и доставить.

– И какое мне дело до твоих приказов? – грубо спросил Штык.

– Ну, подумай головой, – спокойно ответил военный сталкер, – поплыл бы я сюда, если бы мне нечем было подкрепить свое предложение? У моих ребят есть гранатометы и сильное желание примерно вас наказать за четырех раненых парней. Если бы хоть один из них умер, с вами даже разговаривать никто бы не стал. Сейчас, по доброте душевной, я даю вам шанс уцелеть. А деду оставить его хибару. Если я не вернусь в течение часа, дом будет уничтожен. Давай лучше договариваться. Сам оставайся, не возражаю. Но генералов мне отдай. Тебе-то они зачем?

– Они заговорщики и должны помочь в оправдании Олега Павловича, – брякнул вдруг Штык настоящую причину, побудившую его забрать генералов и покинуть лагерь.

– Заговорщики? Для оправдания Олега Павловича? Вот как? – удивился майор. – И в чем же виноваты эти самые заговорщики? Что они сделали, кого убили?

– Они… – растерянно сказал Штык. – Они замышляли заговор.

– Давай-давай, продолжай, – с интересом подбодрил его переговорщик.

– Я не знаю, – честно сказал Штык.

– Просто высший пилотаж, – с удовольствием сказал переговорщик. – Я таких законченных дураков уже много лет не видал.

– Охота в Зоне запрещена! – выпалил Штык первое, что пришло ему в голову.

– Молодец, – насмешливо сказал майор. – Олега Павловича за такую информацию снимут с должности в два счета. Это его затея была.

– А ты откуда знаешь? – агрессивно спросил Штык. – Что ты вообще об этом можешь знать?

Досада и злость переполняли Штыка. Крот протянул ему кружку с отваром и спокойно сказал майору:

– Или рассказывай все, или уходи. Со стрельбой, правда, спешить не советую: в моих закромах есть вещи посерьезнее «янтарных слез» и «маминых бус». Так аукнется, что мало кто из вас целиком до Периметра доскачет.

– Да не знает он ничего, – спокойнее, но все так же зло сказал Штык. – Наверняка хочет дисаров прикарманить, чтоб потом продать.

– Зачем столько эмоций? Я все расскажу. Ничего особо секретного тут уже нет, – спокойно сказал майор. – Насчет продажи дисаров – глупость несусветная. Я ж не мародер какой-нибудь. Генералы действительно готовили заговор, но Олег Павлович был вовремя проинформирован и решил нанести упреждающий удар. Генералы договорились с наемниками из клана «Воля», чтобы те инсценировали нападение на лагерь. Были заплачены хорошие деньги и предложено разграбить лагерь. Нам отводилась роль контртеррористов. В бою неизбежно кто-нибудь из высокопоставленных гостей попал бы под пулю. И дело получило бы огласку. Организатор охоты после этого неизбежно уходил в отставку, а его должность становилась бы вакантной.

– Но Олег Павлович сумел внести изменения в эти планы? – полуутвердительно спросил Крот.

– Верно. Олег Павлович предложил мне отличные условия для сотрудничества.

– Ого, да ты настоящий предатель! – весело сказал Крот. – Классический Иуда! Ну-ну, давай дальше.

– Да мне генерал-майор Соколенко ни сват, ни брат. И на смерть я его не отправлял. Всего-то надо было задержаться на пару часов. Не буду утомлять подробностями, но все было рассчитано очень точно: после возвращения заговорщики оказались бы у Олега Павловича «под колпаком». И если бы не этот контролер, все прошло бы тихо. А теперь, – переговорщик в упор посмотрел на Штыка, – ты таскаешь по Зоне двух важнейших свидетелей. И прекрасных исполнителей воли Олега Павловича – в недалеком будущем. Так что не буду я их убивать – они мне гораздо выгодней живыми и здоровыми на своих служебных местах. Да и тебя мне стрелять смысла нет: личный друг Олега Павловича, доставленный живым, – мне и моим ребятам хороший бонус по службе.

– Но если все заранее было известно, зачем Олег Павлович меня-то во все это втянул? – медленно спросил Штык.

– А вот этого, извини, не знаю. Могу только предположить, что генералы могли что-то чувствовать, и нужен был штрих, который усыпил бы их бдительность.

Штык поднялся, отошел к окну, поднял ставень и уставился на озеро.

– Ну что, отдадите теперь генералов? – спросил майор. – Или воевать будем?

– А пусть они сами решают, – сказал Штык, поворачиваясь к нему. – Сколько можно их использовать? Расскажем им все – и пусть поступают как хотят.

– Это меня не устраивает, – хмуро сказал майор. – Мне нужны генералы сегодня. Точка.

– Можем договориться, – вкрадчиво сказал Крот. – Вашей вины не будет, если капитану Сенникову удалось уйти от вас и сгинуть где-то в Зоне. Не будет ее также, если однажды капитан или генералы объявятся живыми – опытный дисар от кого хочешь по Зоне уйдет. А разницу между опытным и неопытным дисарами твое начальство все равно не понимает. Если что, я готов выступить в качестве эксперта, есть у меня сертификат от научников.

– Так… – сразу заинтересовался майор, – и что предлагаешь взамен?

– Ну, пойдем, сам выберешь, – сказал Крот, увлекая гостя за собой. – Ты же битый мужик, должен понимать, что взять артефакт и донести его до Периметра – это не одно и то же. Так что с меня, помимо выкупа, контейнеры, инструкции, как не помереть от этого «счастья» в дороге, расценки и адресок верного человека, что возьмет без обмана.

Штык смотрел в окно. Серые волны бежали одна за другой в монотонном бесконечном ритме. У волн не было забот и тревог, они просто рождались по воле ветра и умирали, сталкиваясь с берегом. Волнам было хорошо, и Штык им немного завидовал. Вдалеке над озером был виден огромный водяной столб и цепочка облаков пара, повисших прямо над водой. Когда Крот и майор вернулись из хранилища, Штык продолжал сидеть в той же самой позе. Переговорщик старался выглядеть невозмутимым, но было заметно, что он с трудом сдерживает радость. На плече у него висел тяжелый мешок.

– Только смотри: как договаривались, – сказал Крот переговорщику.

– Уходим немедленно, – почтительно ответил военный сталкер. – Зачем мне теперь эта служба?

Он коротко хохотнул, не сдержавшись, весело помахал рукой Штыку и вышел за дверь. В комнату сразу же вошли Буль и Хомяк.

– Ну что, драка? – спросил Буль, с надеждой глядя на Штыка.

– Нет, Буль. Пора бы уж нам домой собираться.

– Домой? – удивился Буль. – Смотрите, как тут здорово. Озеро, лес. Давайте еще немного погостим.

– Нет, Буль, это невозможно. Нельзя бежать от трудных решений. Все дела надо заканчивать вовремя.

60

– Мне хотелось поговорить с тобой до того, как ты начнешь воплощать свои решения в жизнь, – сказал Крот.

Они сидели вдвоем со Штыком на краю платформы, свесив ноги над водой. Грач и Хвост собирали вещи для ходки до Периметра. Буль и Хомяк мылись в душевой. Легкий ветер носился над озером, игриво раздирая на клочки низко висящие облака.

– Что тут воплощать? – горько сказал Штык. – Кани поступи, все равно получится мерзко. Или по отношению к Олегу Павловичу, или к генералам, или к себе.

– У Буля серьезно поражены ноги, а последняя ловушка «подарила» ему два десятка игл в грудину и живот. Насколько мне известно, такие вещи мало где лечат. А без серьезного лечения Буль в течение полугода умрет.

– А ты его полечить можешь?

– Могу. Без гарантий, конечно. Но гарантий и в больнице не дадут. И времени потребуется немало. Булю тогда придется остаться здесь. Думаю, на год как минимум.

– И ты готов его оставить?

– Оставлю. Но сейчас мне бы хотелось поговорить о тебе. Если я правильно понимаю, активность «ментального зеркала» внутри тебя возрастает. Чем все это закончится – неизвестно. Это значит, что за Периметром ты постоянно будешь провоцировать ни в чем не повинных людей на странные поступки. И все это будет крутиться только вокруг тебя. Ты сам по себе не опасен, но твое присутствие среди обычных людей пока нежелательно. Я предлагаю всем вам остаться здесь. Подлечитесь. Отдохнете. Мне с исследованиями поможете.

– Я не могу, – тихо сказал Штык. – Я должен вернуться.

– Кому должен? Генералу, который рисковал твоей жизнью для решения карьерных вопросов?

– Себе, – сказал Штык – У меня есть обязательства, которые я должен выполнить, несмотря ни на что.

– Блажь у тебя в голове играет, – печально сказал Крот. – Ты просто еще не понял, что капитан Сенников умер несколько дней назад. Ты – Штык, и никакие обязательства капитана к тебе уже не относятся.

– Я должен, – упрямо ответил Штык и устало прикрыл глаза.

Крот пожал плечами, поднялся и ушел готовить еду. Немного погодя серьезный и сосредоточенный Штык позвал Буля и Хомяка за дом и вкратце рассказал, зачем все это время пытался вывести их из Зоны.

– За последние дни многое изменилось, – сказал он в завершение своего короткого рассказа. – Я не могу теперь просто отвести вас за Периметр и отдать в руки тому, кто вас будет использовать. Вы сами вольны решать, куда дальше идти и кем оставаться.

– Мой генерал, – спокойно ответил Хомяк, – мы с Булем давно все это поняли. И тогда же договорились: раз мы совершили преступление, а наш генерал считает, что мы достойны наказания, – значит так тому и быть. Как вы решите – так и будет.

– Так точно, мой генерал, – с чувством сказал Буль. – Скажете «лезь, Буль, в петлю» – сразу пойду за веревкой и мылом.

– Вы не понимаете, – нервно сказал Штык. – Это вам только кажется, что я такой, вы просто видите во мне – себя!

– Это вам все время что-то кажется, мой генерал, – с улыбкой сказал Хомяк. – А мы пацаны вполне адекватные.

– Какие же вы все-таки сволочи, – горько сказал Штык. – Хотите приказов? Хотите, чтобы я решал вашу судьбу? Ладно! Все будет, как я скажу, и никто мне больше в этом не помешает.

61

С Грачом и Хвостом они расстались возле Белого Камня – давно ставшего символом перекрестка сталкерских троп.

– Дальше не заблудитесь, – сказал Грач, пожимая обоим руки. – Тут тропа набитая, и аномалии в этом районе стабильны. Идите до блокпоста – вы же не сталкеры, вам бояться нечего. Доставят в комендатуру, допросят, а дальше переправят домой уже по линии военного ведомства. Тем более что у вас такие покровители «наверху».

– Удачи вам, бродяги, – сказал Хвост. – Как надоест оседлая жизнь, приезжайте. Спросите в любом городке в округе вольных сталкеров Грача или Хвоста – всякий скажет, как найти. Ну или Кроки поищите. Хоть и жульничает он иногда, но мужик правильный. Поможет с нами связаться. А там махнем к Булю и Кроту на озеро уже не как сталкеры, а туристами.

– Звучит заманчиво, – сказал Хомяк, улыбаясь. – Как нас со Штыком со службы отпустят, сразу приедем.

Тропа, по которой потом шагали Штык и Хомяк, внешне почти не отличалась от большинства других, пересекающих Зону, но для Штыка и Хомяка она имела особое значение. Тропа была их призом за все перенесенные в Зоне тяготы и мучения, тропа вела к дому. Хмурое небо решило напоследок окропить тропу дождем, словно проказничая, но вместе с тем даря хорошую примету и устраивая прощальный праздник.

Зябко поеживаясь от холодных капель, стекающих за воротник бушлата, Штык снова любовался водной феерией, которую устроили серое небо, дождь и аномалии. Невероятные по красоте фонтаны, радужные, с легким туманом купола водяные вихри и спирали украшали дорогу путников, идущих домой. Штык наслаждался зрелищем, стараясь впитать в себя частичку всей этой красоты, прекрасно понимая, что вряд ли когда еще такое увидит. Решение было принято. Решение запрещало даже думать о Зоне. Решение надеялось, что, если все забыть, «ментальное зеркало» никогда не проявит себя настолько явно, чтобы капитан Сенников вдруг стал чем-то отличаться от других людей.

Пять человек спокойно сидели на двух старых поваленных деревьях рядом с тропой. Пять черных фигур с красными нашивками, увешанные оружием, в небесно-голубых банданах. В их вялых движениях читались скука и усталость от длительного ожидания. И даже когда путники появились прямо перед ними из-за поворота тропы, они не вскочили и не обрадовались, а лениво поднялись, словно пришел автобус, и теперь надо было сесть в мягкие кресла и заснуть до конца маршрута. Ни один из них даже не поднял оружие, хотя и у Штыка, и у Хомяка на плечах висели автоматы.

– Привет, – насмешливо сказал Кош, оценивающе рассматривая замедляющих шаг путников. – Продолжим разговор?

Хомяк испуганно посмотрел на Штыка и остановился.

Штык смотрел на «долговцев» настолько спокойно и даже равнодушно, словно не понимал, кто перед ним стоит и кого они ждут.

Танк медленно вытащил нож и задумчиво провел им по щеке.

– Ну, здороваться не буду, – бодро произнес он. – Не за тем вас тут жду. Поверить в ваш трюк мог только полный идиот. Но что мне оставалось делать? Не убивать же всех подряд. Проще было подождать – это я умею, а потом вычислить, куда именно вы направитесь. Хотя Крота наказать все же надо – чтоб больше мутантов не привечал. Вот скажите, вы правда считали, что своим представлением в доме обманули меня? Я что, выгляжу таким тупым?

– А ты себя в зеркало-то хоть раз видел? – хмуро поинтересовался Хомяк.

Танк хмыкнул и покачал головой.

– Папаша, ты бы не лез в чужие дела. Нам лишней человеческой крови не надо.

– Благодарствую, сынок, – вежливо ответил генерал. – Можно мы пройдем?

– Ты – проходи. – Танк демонстративно сделал шаг в сторону, освобождая тропу. – Но вот мутант останется здесь. Не бойся, до блокпоста дорога ровная, не заблудишься. Уже через пару часов будешь в полной безопасности чаи гонять да на дознавателей ужас своей историей наводить.

Хомяк бросил быстрый взгляд на Штыка. К удивлению генерала, спутник стоял с печальной улыбкой, отрешенно уставившись на ближайшее скопление аномалий, под дождем превратившееся в маленький водопад.

– Дергаться не советую, – лениво сказал Танк. – Состязаться в скорости стрельбы с «Долгом» может только…

Хомяк сильным толчком в плечо буквально запихнул Штыка в промежуток между двумя невидимыми аномалиями, которые отчетливо ощущал слева от тропы. И тут же рванул вправо, где небольшая ловушка была хорошо заметна благодаря дождю. Штык еще шагал по инерции влево, пытаясь сохранить равновесие, а генерал уже дал неприцельную очередь и развернулся, готовясь спрятаться за аномалией в ожидании ответных выстрелов.

С первым рывком Хомяка «долговцы» мгновенно забыли про лень и начали двигаться слаженно и быстро. Два снайпера немедленно разошлись в стороны, набирая дистанцию и поднимая стволы винтовок. Кош и Танк за долю секунды извлекли откуда-то пистолеты и тут же начали стрелять по Хомяку. Пятый «долговец» усиленного квада залег на землю и прикрылся стволом крупнокалиберного пулемета.

Даже если бы Хомяк успел спрятаться за своей аномалией, шансов у него не было никаких. Но он не успел.

«Долговцы» вдруг прекратили стрелять и почти синхронно поменяли магазины в пистолетах, а Хомяк в это время удивленно потрогал пальцами два отверстия в груди, из которых толчками выплескивалась кровь, и медленно осел на землю.

Снайперы разом выстрелили по Штыку, но обе пули попали в аномалию и просто исчезли, сгорев, как две бумажки.

– Не стрелять! – крикнул Танк. – Никуда он теперь не денется. Осторожно только – у него ствол.

Штык бросил автомат на землю и медленно вышел обратно на тропу. Он был все так же спокоен и на пятерых вооруженных людей посмотрел мимоходом, без страха и ненависти. Скорее равнодушно. Словно люди с оружием не решали ничего в этот момент, а были только закономерным следствием какого-то принятого решения. Квад замер.

– Танк? – вопросительно позвал один из «долговцев».

Но Танк почему-то не спешил отдавать приказ открыть огонь.

Штык тем временем приблизился к Хомяку, опустился рядом с ним на колени и приложил ладони к ранам на груди, пытаясь остановить кровь. Раненый генерал улыбнулся и едва слышно прошептал:

– Все как хотел. Не в постели.

Штык молчал. Страшная боль переполняла все его существо, перед глазами стремительно разрасталась чудовищная черная клякса. Поэтому он не видел, как вздрогнули разом все «долговцы» квада, как уставились друг на друга в каком-то первобытном ужасе, как Танк внезапно заорал: «Контролеры!» и выстрелил Кошу прямо между глаз. Голова Коша резко дернулась назад, он рефлекторно выстрелил в землю и рухнул навзничь, а грудь Танка уже разлеталась в кровавую кашу от очереди крупнокалиберного пулемета. Один снайпер оказался быстрее и точнее второго, поэтому, убив своего напарника выстрелом в глаз, сам умирая от пули в печени, успел всадить половину магазина в спину пулеметчику.

Бой длился буквально несколько секунд. Над тропинкой плыли резкие запахи пороха и свежей крови, пять трупов «долговцев» подрагивали в последних конвульсиях.

Штык, не обращая внимания на выстрелы, занимался Хомяком. Одежда на груди генерала пропиталась кровью, и сколько Штык ни прижимал ладони к кровоточащим отверстиям, красная жидкость продолжала сочиться из-под пальцев и стекать на землю.

Неизвестно откуда появились Грач и Хвост. На раны Хомяка легли марлевые тампоны, и пока Хвост торопливо бинтовал генералу грудь, Грач взялся тормошить безразличного ко всему Штыка.

– Ты меня слышишь? – Сталкер похлопал Штыка по щеке. – Что случилось?

– Во всем виноват долг, – ответил наконец Штык, неподвижно глядя в глаза Грачу.

– Вот твари, вычислили и на тропе караулили! – в сердцах выругался Хвост.

– Мы и так видим, что «Долг», – сказал Грач. – А дальше?

– Я неверно понимал смысл чувства долга, – горько сказал Штык. – Хомяк погиб только из-за моей глупости.

– Давай все раскаяния отложим на потом, – бодро сказал Хвост, осторожно завязывая бинт на груди Хомяка. – Лучше расскажи, что за монстр так технично укокошил целый усиленный квад «Долга»?

Растерянно глядя на Хвоста, Штык приподнялся, оглядел залитую кровью поляну и трупы «долговцев», убитых собственными товарищами. Понимание наполнило горечью рот, перехватило сухим спазмом горло, но капитан Сенников нашел в себе силы посмотреть товарищам в глаза и сказать чистую правду:

– Я.