Текст книги "Штык"

Автор книги: Ежи Тумановский

Соавторы: Роман Куликов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

37

За дверью слышался приглушенный плеск воды и невнятные разговоры. Закончив рассказ, Штык сидел, неподвижно глядя в одну точку, заново переживая события последних дней. Крот похлопал его по руке, поднялся и отошел к столу с ноутбуками.

– Ты напрасно так переживаешь из-за «долговцев», – сказал он, наскоро просмотрев какие-то данные на дисплеях. – Странных признаков у тебя может быть сколько угодно, но запомни: контроллер – это не человек вообще. То есть превращение человеческой единицы в контролера изменяет не только психику и поведение, но и физиологию. А раз так, то, пока ты не видишь в зеркале лысый череп, огромные выпуклые глаза, равно как и складки отмирающей кожи, можешь себе голову не забивать: до контроллера тебе далеко. Тем более что воздействие ты пережил слишком давно. Этого времени хватило бы, чтобы стать контролером раза три. Фанатикам из «Долга» свойственно любые, даже самые спорные убеждения возводить в абсолют.

– Но сомнения остаются? – полуутвердительно спросил Штык.

– Сомнения должны быть всегда, – спокойно ответил старик.

– И что же делать?

– То же, что и раньше. Жизнь продолжается, и не так много тебе ее отведено природой, чтобы посвятить большую ее часть терзаниям из-за чьих-то мировоззрений.

– А если однажды мне захочется человеческой крови? – Штык пристально смотрел на Крота и понимал, что ничего внятного этот старик ему уже не скажет.

– Ну пустишь себе для разнообразия пулю в голову – и весь расклад, – неожиданно для Штыка довольно жестко ответил Крот. – Насколько мы знаем, скорость перерождения человеческого организма невелика. Нас спасает наша огромная физиологическая инертность.

– Спасибо, Крот, – искренне сказал Штык. – Как-то все полегче восприниматься теперь стало.

– Погоди. Отдохнешь немного, потом парни вас из Зоны выведут, и вовсе перестанешь голову ерундой забивать. А теперь иди помойся. У меня под домом горячий источник на дне озера. Я с него и воду беру, и электричество благодаря ему получаю. Главное, что горячая вода до поверхности не доходит, а то б парило вокруг дома постоянно. Во, глянь, и энти как раз помылись уже.

Взглянув на чистого и счастливого Буля, Штык вдруг вспомнил еще об одной проблеме:

– Ты не мог бы посмотреть, что у Буля с ногами? Попал он в одну штуковину… В общем, отекают у него теперь ноги. И с каждым днем все хуже становится.

– Давай его сюда. А сам иди мойся, и чтоб все заботы из головы – вон.

Штык сходил в прихожую за портянками, взял из стопки на табурете чистое полотенце и открыл дощатую дверь в «мыльню». За дверью обнаружилась тускло освещенная комнатка с дырой в полу и самым обычным краном со смесителем на стене. Из комнаты выходило сразу три двери, и Штык подивился той площади, что занимает дом. Вода действительно оказалось горячей, а на широкой мокрой скамье было удобно лежать прямо под краном, из которого так и хлестал приятный, горячий, расслабляющий водопад.

В углу, в плетеной корзине, лежали несколько самодельных грубых мочалок. На специальной полочке обнаружился ребристый кусок мыла. Намылившись, Штык с удовольствием растерся мочалкой и разлегся на лавке прямо под струей горячей воды.

– А теперь спать, – строго сказал Крот, когда Штык, одевшись и повесив чистые портянки сушиться в прихожей, вернулся в большую комнату. – Если все так, как сегодня тут было говорено, трудов впереди много.

– Что с ногами Буля? – спросил Штык, заметив, что оба «солдата» уже дрыхнут.

– Врать не буду, хорошего мало, – серьезно сказал Крот. – Если ничего не делать, через неделю твой боец перестанет ходить, а еще через столько же – ноги просто отвалятся. В лучшем случае. А в худшем – появятся признаки газовой гангрены.

– Ну ладно, будем считать, напугал, – сказал неприятно удивленный обилием мрачных подробностей Штык. – Что-то можно сделать?

– Можно, – ответил Крот. – Но надо будет завтра с утра еще посмотреть, как развивается процесс. А ты неплохо вжился в роль генерала, коли так заботишься о своих солдатах.

– Буль и Хомяк для меня уже больше, чем товарищи по несчастью, – сказал Штык.

– Можешь не волноваться, – спокойно сказал Крот. – Сделаю все, что в моих силах.

38

К полудню следующего дня все операции с каноэ были закончены. Недочеты устранены, днища более-менее отшлифованы, а двадцать пять весел лежали неровной горкой на траве. Перекусив и отдохнув, мародеры выдвинулись в путь. Заранее разбившись по четыре человека, они парами несли свои каноэ, каждые полчаса передавая ношу следующей двойке. Впереди отряда шел Чуб, уже раз проделавший путь до озера. Лодку за него нес Киргиз.

Тяжелее всего дался начальный участок пути, пролегающий через лес, устланный обломками коры, под которыми порой прятались опасные аномалии. Идти было трудно, люди то и дело оступались, спотыкались, даже падали. В адрес проводника раздавались ругательства и сетования, что тот не может выбрать нормальную дорогу. Но после леса снова начались открытые участки, и мародеры успокоились. Следующий раз они вошли под сень леса уже в сумерках. Продвижение замедлилось, но Киргиз велел не останавливаться, и вскоре между деревьями показался просвет, воздух стал свежим, насыщенным влагой, и послышался плеск воды. Мародеры добрались наконец до озера.

Впереди и справа возвышалась Зуб-гора, водная гладь огибала ее и уходила вдаль. Мародеры побросали лодки на берегу.

– Эх, искупаться бы, – протянул парень из банды Стреги.

– Валяй, но никто потом твои яйца вылавливать не будет, – мрачно сказал ему Киргиз и окинул взглядом остальных. – Давайте опробовать лодки и возвращаемся назад, устраиваться на ночлег будем так, чтобы с воды не увидели костра.

Все каноэ с успехом прошли испытания. Мародеры забирались в них по шесть-семь человек, пытались раскачивать, проверяли, не текут ли швы и заплатки. Но кора выдержала нагрузку, стабилизаторы по бортам не позволяли лодкам перевернуться, а герметик отлично справлялся со своим предназначением. После этого мародеры вытащили каноэ на берег, углубились в прибрежный лесок и расположились на ночевку.

Ночь выдалась тревожная. Чтобы не выдать своего присутствия, мины и осветительные ракеты для охраны стоянки не использовали, решив положиться только на караульных. Дежурили по два человека и сменялись каждые два часа.

Со стороны озера постоянно раздавались различные звуки, но уставшие мародеры почти не обращали на них внимания.

– Это озеро – второй Лох-Несс, – проговорил Тощий. – Говорят, в его глубинах водятся самые диковинные чудовища, которых только исторгала Зона.

– Что, диковинней тебя? – подначил Швед.

– Не! Диковинней нашего Тощего чудовищ не бывает, – поддержал товарища Халиф. – Ну разве что Якудза.

Мародеры, кто еще не успел уснуть, негромко засмеялись.

– Да пошел ты! – обиделся Тощий. – Попадешь в пасть какой-нибудь твари, вот тогда я посмеюсь.

Японец же либо спал и не слышал, либо решил благоразумно промолчать. Словно в подтверждение слов Тощего от воды донесся низкий утробный звук «ахооум», а вслед за ним громкое шипение и всплеск. Казалось, что раздавался он у самого берега. Мародеры тревожно повскакивали, приготовив оружие, но звук больше не повторился.

– Твою мать, Тощий, хватит уже беду кликать, – выругался Толик. – Спать всем!

Киргиз велел караульным смотреть в оба и даже выдал на посты все три ПНВ, потом расположился рядом с братом и сказал негромко:

– Я вот думаю, может, надо было лодки подальше от берега оттащить?

– Поздно уже об этом говорить, – рассудительно ответил Толик. – Завтра узнаем.

Опасения Киргиза оказались напрасными, и утром каноэ обнаружились на том же самом месте, где мародеры их и оставили. Едва рассвело, все двадцать человек погрузились в лодки и отчалили от берега.

39

Над озером рваным покрывалом стелился легкий туман. Весла с тихими всплесками погружались в воду и толкали легкие каноэ вперед.

– Чувствую себя долбаным индейцем, – проворчал вечно недовольный Халиф.

– Заткнись! – зашипел на него Толик. – Надоело твое нытье, после ходки мы с тобой поговорим!

В этот момент главарь увидел, что его знаками подзывает брат.

– Греби к Киргизу, – распорядился он.

Когда две лодки с шуршанием соприкоснулись бортами, Толик вопросительно мотнул головой.

– Озеро изменилось, – едва слышно проговорил Киргиз.

– Что?!

– Помнишь, вчера аномалии высматривали? Сегодня нет ни одной!

Толик помолчал, обдумывая ситуацию, потом спросил:

– Вернемся и еще раз на гору залезем?

Киргиз поджал губы, отрицательно покачал головой и взглядом указал на Стрегу:

– Пусть вперед плывет.

Но Стрега словно услышал, о чем говорят братья, его каноэ замедлило ход и пристроилось в корму лодки Толика. Киргиз коротко выругался в сторону, потом знаками показал второй лодке со своими людьми плыть вперед.

– Яха, давай первым, но на рожон не лезь, если сомневаешься, лучше отступи.

– Понял, – отозвался мародер.

Каноэ Яхи плыло медленно, он сам сидел на носу и напряженно вглядывался в поверхность, пытаясь разглядеть скрывающуюся под ней опасность. Остальные четыре каноэ плыли следом, вытянувшись в цепочку. Туман не собирался рассеиваться и продолжал стелиться над водой белесой пеленой. С одной стороны, это было мародерам на руку, с другой – туман мог легко скрыть опасные ловушки.

Хотя по мере того, как каноэ заплывали все дальше, и на их пути не встретилось ни одной аномалии, бандиты становились смелее, и вскоре лодки плыли уже не друг за другом, а рядом.

– Не может быть все так легко, – негромко проговорил Толик, хмуря густые брови, пощипывая усы и вглядываясь в пространство впереди.

Будто услышав его мысли, далеко впереди раздался громкий всплеск. Туман подернулся, как от сильного порыва ветра, и до мародеров донесся звук бурлящей воды, который быстро приближался.

Люди перестали грести и замерли, прислушиваясь и вглядываясь в туман.

– Там… – негромко произнес Чуб, вытянув вперед руку. – Там что-то движется!

Через секунду то, о чем он говорил, увидели все. Под туманом, возвышаясь над поверхностью примерно на полметра и растянувшись во все стороны сколько хватал глаз, к лодкам двигалась темная масса.

Мародеры, оцепенев от страха, затаили дыхание.

– Это… это волна! – сообразил наконец Швед.

Миниатюрное цунами шло от центра озера к берегу, и каноэ дрейфовали у него на пути.

– Носом! Развернитесь к волне носом! – стараясь не кричать и в то же время быть услышанным всеми, сказал Якудза.

До остальных тоже дошло, что если встретить волну бортом, то лодку неминуемо опрокинет. Мародеры стали судорожно грести, пытаясь выровнять каноэ перпендикулярно цунами, потом подняли весла и вцепились в борта. Через несколько секунд волна достигла лодок, с легкостью подхватила их, водрузив на свой гребень, и стремительно понесла обратно к берегу.

– Аааа, чтоб тебя! – досадливо процедил сквозь зубы Киргиз, крепко держась одной рукой за лавку под собой, а другой за борт.

Тут раздался уже знакомый по ночной тревоге звук «ахооум», и волна резко спала, но лишь для того, чтобы с новой силой подхватить каноэ. Правда, в этот раз она потащила лодки не к берегу, а к центру озера, откуда стал доноситься сильный гул, перерастающий в грохот. Мародерам не оставалось ничего другого, кроме как подгребать, удерживая каноэ носами по течению.

– Что это за шум? – встревоженно спросил Стрега. – К чему нас несет?

Он не опасался говорить в голос, потому что за приближающимся гулом его все равно вряд ли бы услышал посторонний. Ему никто не ответил.

Туман над центром озера начал наконец рассеиваться. Самый высокий из всех трех банд Швед встал в полный рост и постарался увидеть, что происходит впереди.

– Твою мать! – вырвалось у него.

Светловолосый здоровяк резко опустился на свое место и стал судорожно грести назад.

– Что?! Что там?! – Все взгляды были устремлены на Шведа.

– Водопад! – проорал он, продолжая изо всех сил работать веслом.

Смысл сказанного дошел не сразу, а лишь через мгновение, но когда люди осознали, куда их несет течение, большинство охватил дикий страх.

Мародеры развернулись в лодках и стали судорожно грести к берегу. Несмотря на все усилия, их тащило в бурлящее нечто, разверзшееся посреди озера.

– Да как такое может быть?! – вопил Тощий.

– Не знаю! Греби, мать твою! – орал на него Крюк.

Все мокрые от брызг и пота мародеры неистово боролись со стихией, но проигрывали. Каноэ приближались к скрытому туманом водопаду. Шум от бурлящей воды стоял такой, что закладывало уши. И когда стало казаться, что сил уже не осталось и гибель неизбежна, вдруг все прекратилось. Гул исчез, словно его выключили, новая волна, не такая сильная, как первая, прошлась по озеру и подтолкнула каноэ к берегу.

Не собираясь упускать момента, мародеры на последнем дыхании доплыли до суши и выпрыгнули на песок.

– Лодки! Лодки из воды, мать вашу! – хрипло ругался Киргиз. – Лодки вытаскиваем, я сказал!

Лишь авторитет главаря заставил мародеров исполнить приказ, после чего все устало опустились на землю. Кто растянулся на траве, кто сел, прислонившись к стволам деревьев.

– Да чтоб вас всех «трамплин» подбросил! – проговорил Толик. – Как мы могли не заметить такую аномалию?!

– Да пес его знает, – тяжело дыша, ответил Стрега. – Не было там ничего, когда смотрели. Это все Зона со своими сюрпризами…

Немного придя в себя, Киргиз поднялся и начал раздавать распоряжения:

– Обустраиваем стоянку на прежнем месте. Сейчас всем отдыхать, потом мы снова поднимемся на гору, посмотрим, что на озере изменилось, и поплывем к дому в сумерках, переночуем уже в нем. Всем все ясно?

Мародеры отвечали вяло, с неохотой, но главарь не собирался давать им послабления.

– Если ясно, тогда чего сидим? Подъем и за работу!

Но когда Киргиз, Толик, Стрега, Чуб, а вдобавок и Яха поднялись на вершину Зуб-горы, их ожидал неприятный сюрприз. И дело было вовсе не в аномалиях, которые вернулись почти в то же расположение, в каком их видели мародеры в первый раз. К плавучему дому, притираясь к подвешенным на цепях шинам резиновым боком, был пришвартован большой катамаран. Это означало, что к деду либо приплыли гости, либо Киргиза кто-то опередил. Бородатый главарь зло и досадливо выругался. На ведение боевых действий он совсем не рассчитывал.

Стрега внимательно посмотрел на главаря и внезапно предложил:

– Готов со своей командой высадиться первыми и вырезать всех, кто там есть, ножами. Отработаем тихо и быстро. За это нам по двадцать процентов от нашей доли сверху в виде премии.

– Пятнадцать, – немного подумав, сказал Киргиз.

Решение проблем без риска для своих людей главарь готов был покупать за разумные деньги. Если же кто-то из людей Стреги погибнет – не страшно. Все лучше, чем свои.

– Восемнадцать, – хитро улыбаясь, сказал Стрега. – И тебе не придется долго ждать, пока мы решим все вопросы с гостями старика.

– Идет.

40

Ночь прошла спокойно. Несмотря на то что снаружи вскоре стали доноситься приглушенные стенами неясные звуки, Штык, видя, что Крот спокойно полез на второй ярус нар, закрыл глаза и тут же провалился в сон. Только раз он открыл глаза, когда Крот спустился и уселся перед экранами своих ноутбуков. В темноте лицо Крота, освещенное двумя дисплеями, казалось встревоженным и озадаченным.

Утром Штык поднялся, когда все еще спали. Правда, Крота на месте уже не оказалось. С наслаждением потянувшись, Штык вдруг понял, что ощущает себя необычайно отдохнувшим и бодрым. Стараясь не шуметь, он прошел в прихожую, намотал чистые портянки, обулся и выбрался наружу.

Над поверхностью озера сколько хватал глаз курилась туманная дымка, скрывая берега. Впереди, за широкой полосой скрытой туманом воды, вырастала поросшая лесом темно-желтая верхушка Зуб-горы. Вокруг царила какая-то первобытная тишина. Штык был до того поглощен созерцанием необычного утра, что не заметил Крота, который сидел на плетеном стуле у крохотного столика справа от входа в дом. А когда заметил, почувствовал себя неловко, словно вторгся без спросу в чужую жизнь.

– Иди сюда, не помешаешь, – не поворачиваясь, сказал Крот. – Хотя иногда мне кажется, что я живу только для того, чтобы вот так, по утрам, в одиночестве встречать на этом озере утро. Будешь чай?

Штык взял кружку, в которую Крот тут же налил темно-коричневой жидкости из толстого кувшина, устроился на соседнем стуле и сказал:

– Огромный у тебя дом. Как только на плаву все это держится?

– Секрет невелик. Можешь сам посмотреть, коли желание будет. Там, внизу, три железнодорожные цистерны. Здесь же раньше не было никакого озера. Оно тут всего лет семь как появилось, после очередного выброса, запрудившего несколько больших ручьев и вскрывшего подземные водяные пласты. Заодно и холм наверх вытолкало – видишь, какая махина получилась?

– А цистерны откуда? – удивленно спросил Штык.

– Дорога здесь проходила железная. И цистерны валялись еще со времени появления самой Зоны. Когда водой все залило, цистерны и всплыли. Так что осталось собрать их вместе да скрепить. А уж потом сверху сбить деревянную платформу и дом поставить. Тут ведь бревен почти нет, доска в основном. С бревном тяжело возиться, а тут сделали каркас из двух стенок да засыпали песком.

– И долго строить пришлось?

– Года три. Сначала мы с мужиками – пятеро нас было, Хвост с Грачом и еще двое, но ты их вряд ли знаешь, – сделали понтон и времянку. Потом расширили и достроили. Организовали хранилище для артефактов. А уж когда стало понятно, что на озере формируется уникальная ситуация аномальной активности, я все сбережения не пожалел. Зато теперь здесь и жить постоянно можно, – в голосе Крота послышались горделивые нотки, – и оборудования исследовательского в достатке.

– Да, хорошо здесь. – Штык рассеянно разглядывал видимую часть отвесного склона горы. – Мясо вчера вкусное было. Держишь живность?

– Зачем? – удивленно поднял седые брови старик. – Это за Периметром почему-то считается, что в Зоне только ядовитые мутанты живут. Если знать, где охотиться, можно пропитание добывать. В последнее время для экономии патронов начал лук и стрелы осваивать. Уже вполне неплохо получается. Вчерашнего кабанчика, что вы ели, как раз стрелой подбил.

– А что у Буля с ногами? – внезапно вспомнил о вечернем разговоре Штык. – Полностью вылечить можно?

– Полностью – вряд ли, – Крот покачал головой, – следы от ловушек в теле прочно поселяются. Я могу замедлить негативный процесс, но чтобы полностью ликвидировать угрозу – придется основательно лечиться. Сегодня попробуем что-нибудь сделать. А теперь давай помолчим. Сейчас ты увидишь представление, которое Зона дает здесь только раз в четыре дня. Смотри вон туда.

Заинтригованный Штык повернулся вместе со стулом и послушно замер в ожидании «представления». Горячая кружка приятно согревала руки.

Так прошло несколько минут. Вскоре Штык скорее почувствовал, чем услышал, странный низкий звук. А потом прямо у него на глазах в каком-то километре от домика с поверхности озера поднялся гигантский столб воды. Крот продолжал сидеть, явно любуясь развернувшейся картиной. Вокруг столба между тем образовалась огромная яма, по краям которой бешено пенились белые буруны, но вода не заполняла стремительно растущую впадину. Достигнув верхней точки подъема, водяной столб раскрылся сверху, как зонтик, и обрушился вниз. Вода при этом внутрь ямы не попадала, и с внешней стороны сформировалась волна.

Небольшое цунами на приличной скорости рвануло во все стороны от огромного водяного «карьера». Глядя на метровую волну, несущуюся к домику со скоростью курьерского поезда, Штык вскочил со стула. Крот, улыбаясь, продолжал смотреть «представление». В каком-то десятке метров от края деревянной платформы волна словно налетела на невидимую стену и расплескалась мириадами сверкающих брызг.

– Вот это да! – не смог сдержать восхищения Штык.

Но «представление» еще не закончилось. То, что раньше удерживало стенки «ямы», начало постепенно исчезать, начиная с верхнего края. В огромную впадину через край рванула многотонная масса воды, и на глазах людей прямо посреди водного пространства образовался чудовищный водопад.

Штык так и стоял, боясь даже пошевелиться, чтобы не пропустить хоть малейшую деталь невиданного чуда природы. Крот что-то сосредоточенно высматривал немного левее.

– Что за ерунда? – сказал он наконец. – Показалось мне, что ли? Как будто бревно тянуло прямо к водопаду, а потом оно вдруг обратно поплыло.

Силы, удерживающие стенки ямы, окончательно исчезли, вода полностью заполнила впадину, закружив и засосав водоворотом все, что плавало сверху, и через минуту на том месте, где недавно бушевала стихия, осталась только серая гладь воды.

– Мой генерал? – Из двери дома выглядывал испуганный и заспанный Буль с автоматом на изготовку. – Что это за шум?

– Все в порядке, ефрейтор, – сказал Штык успокаивающе. – Это местные красоты так шумят.

– Драть эти красоты некому, – ворчливо сказал Буль и скрылся в доме.

– Хороший сержант? – кивнул вслед ему Крот.

– Генерал Соколенко у нас, ефрейтор, – с теплой улыбкой сказал Штык. – Хотя ты прав: пора бы его уже произвести в сержанты.

Крот сморгнул и засмеялся, покачивая головой. Потом вдруг стал серьезным и спросил:

– А что же ты решил с генералами своими делать? Повезешь к бывшему командиру на расправу?

– Не знаю, – после длинной паузы хмуро сказал Штык. – И это мучает меня посильнее приговора «Долга». А главное, понимаю: никто мне здесь не подскажет, что делать. Самому все придется решать.

– Ну что ж, – сказал Крот, поднимаясь. – Тогда давай будем завтракать да начнем вещи вниз переносить.