Текст книги "Штык"

Автор книги: Ежи Тумановский

Соавторы: Роман Куликов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

31

К Полю Чудес вышли уже в сумерках. В том, что это инно оно, сомневаться не приходилось: после очередного поворота лес внезапно расступился, насыпь незаметно перестала горбиться над поверхностью земли, а все видимое пространство впереди оказалось залито слабым, но отчетливо видимым свечением. Именно оттуда доносился сильный пульсирующий гул, прерываемый трескучими громовыми раскатами.

На дороге стали встречаться огромные камни, вывороченные из недр земли и выброшенные на поверхность непонятно какими силами. На любом из таких камней с легкостью выстроилось бы целое отделение. Постепенно насыпь становилась все ниже и ниже, пока практически полностью не слилась с местностью.

Вместе с ней незаметно исчезли и полосы аномалий, не дававшие до этого свернуть ни вправо, ни влево. Но беглецы продолжали «по инерции» двигаться вперед, словно торопясь на небывалое представление, подготовленное невидимыми экскурсоводами.

И «представление» удалось на славу. Резкий порыв ветра сорвал с огромного светящегося пространства «занавес» из плотного тумана, и глазам пораженных людей предстала величественная и одновременно устрашающая картина. Вероятнее всего, когда-то давно здесь была железнодорожная станция. Во всяком случае, редкие наполовину разрушенные строения создавали именно такое впечатление. Зона за что-то очень невзлюбила это место и пригнала сюда свои самые элитные подразделения, чтобы устроить им серьезные длительные учения с боевой стрельбой.

За пару-тройку бесконечно длинных секунд Штык успел увидеть несколько электрических разрядов, не меньше полудюжины огненных вспышек и пылевые воронки двух смерчей, медленно двигающихся навстречу друг другу.

Посреди всего этого искрящегося и сверкающего пространства возносились вверх на огромную высоту выдранные из земли и связанные в невероятный узел стальные полосы рельс. Дикая нерукотворная конструкция выглядела словно караульная вышка на охраняемом посту. Вся она была усыпана яркими огнями коронных разрядов и странным образом напоминала новогоднюю елку.

Неподалеку от этой конструкции в земле зияли две чудовищные воронки.

Люди остановились, потрясенные увиденным. Первым опомнился Штык:

– А ну, пацаны, посмотрите справа-слева, можно нам это чудо природы обойти?

Хомяк успел сделать лишь десяток шагов, когда камень перед ним разлетелся вдруг вдребезги. Спустя миг пришел звук винтовочного выстрела. Хомяк остановился, испуганно глядя туда, где вдалеке на насыпи появились черные фигуры.

Следующий выстрел поднял фонтанчик земли в паре шагов от Буля.

– Не подумал я об этом, – мрачно сказал Штык. – Между нами теперь нет аномалий, и снайпер кладет пули как хочет. Хороший такой снайпер. С отличной винтовкой. Не меньше километра до него, а стреляет как на триста метров.

– И что дальше, товарищ генерал? – Хомяк был возбужден, но испуганным почему-то больше не выглядел. – Какие наши дальнейшие планы?

– Плохо у меня с планами, рядовой Хомяк, – сказал Штык усталым голосом и сел на землю. – Если попробуем уходить в сторону, нам прострелят ноги. Остается последний вариант: занять оборону и принять бой. Поэтому сделаем так: автомат оставьте мне, а сами идите к ним навстречу.

– Мы не сможем атаковать их голыми руками, мой генерал, – возмущенно сказал Буль. – Они нас к себе даже не подпустят.

– Я и не предлагал вам их атаковать, – с легким раздражением сказал Штык. – Вас они считают жертвами, поэтому наверняка не будут стрелять, а отведут к Периметру.

– А вы, мой генерал? – тревожно спросил Буль. – Что намерены предпринять вы?

– А я, ефрейтор, намерен доказать самому себе, что страха не надо бояться и не надо его любить. Страх должен сидеть в будке на цепи и гавкать, когда положено, а не бросаться на хозяина или прохожих.

– Какая будка, какие прохожие?! – в отчаянии заорал Буль. – Мой генерал, что вы задумали?

– Генерал Штык, – медленно сказал Хомяк, – хочет геройски умереть молодым в гордом одиночестве от пули сталкера из квада «Долга». Только ничего у генерала Штыка не выйдет. Я никуда не пойду.

– Мой генерал, – скорбно сказал Буль, – это правда? Вы хотели отослать нас, чтобы мы не мешали вам драться с этими людьми? И чтоб мы смотрели, как они вас прикончат?

– Это не ваше дело! – резко сказал Штык. – Квад «Долга» охотится за мной, а не за вами! И к тому же… возможно, они имеют для этого все основания!

– Генерал Штык, ну что за детские рассуждения? – укоризненно сказал Хомяк. – Нам все равно, какой вы там из себя самоотверженный герой. Вы наш генерал, и мы вас не оставим.

– А если я прикажу? – Штык поднялся на ноги и подошел к Хомяку вплотную. – Ты знаешь, что такое приказ, рядовой Хомяк?

– Знаю, мой генерал, – преданно глядя в глаза Штыку, сказал Хомяк. – Готов впоследствии понести заслуженное наказание за невыполнение приказа.

– Я понесу наказание вместе с Хомяком, мой генерал, – сказал Буль и демонстративно прицелился из автомата в приближающиеся фигуры. – Разведка своих не бросает.

– Я вас обманул, – хрипло сказал Штык, не зная, как еще переубедить упрямого «рядового». – Никакой я вам не генерал. А вы – не мои солдаты и даже не из разведки. Я воспользовался тем, что вы ничего не помнили, и обманул вас. Идите навстречу сталкерам «Долга», и, возможно, за Периметром…

– Я все понял, мой генерал, – спокойно прервал его Хомяк. – У вас больше нет плана, и вы не знаете, что делать дальше.

– Я не генерал, – повторил Штык. – Мое воинское звание…

Он не договорил, потому что Хомяк повернулся к нему спиной и сделал несколько шагов в сторону Поля Чудес. Горячий ветер дул ему в лицо и дергал полы куртки.

– Буль, – позвал он, – как думаешь, сможем?

– Попробовать можно, – бодро сказал Буль. – Только смотри, за тем зеленым переливом, видишь, сверкает? Справа что-то есть, даже глазом видно, а слева потянулось белое, откуда дым идет. И так сплошняком – ни одного прохода, ни одной маломальской дырочки. Наверное, потому оно Полем Чудес и зовется: чудом будет, если пройдем.

– Думаешь, с пулей в животе будет лучше? А до того места еще добраться надо, – деловито сказал Хомяк. – Но сперва спрятаться от снайпера. Если пройти чуток вправо, вон туда, где дым плотнее…

– Вы что, готовы идти через ЭТО? Насквозь?! – Штык ошарашенно смотрел на своих «солдат», еще не в силах поверить, что эти люди собираются всерьез рисковать ради него.

– Ну а что мы теряем, товарищ генерал? – как-то совершенно по-простому спросил Хомяк. – Так ли помирать, иначе ли… Тут хоть никакой радости врагу не будет.

Штык помолчал, «переваривая» услышанное.

– А если откажусь, – сказал он наконец, – одни через поле это пойдете?

– Не откажетесь, мой генерал, – уверенно сказал Буль, направляя ствол автомата Штыку в грудь.

– И что, выстрелишь? – с любопытством спросил Штык.

– Нет, мой генерал, – признал Буль. – Просто хотел показать, что… что зря вы в нас сомневаетесь. Мы же понимаем, что доставили вам только одни хлопоты. Это из-за нас вы тут оказались. Искали нас. А теперь вовсе хотите отослать, чтоб не пострадали мы. Да только зря вы так с нами. Мы не подведем. Не сомневайтесь.

– Ну, вперед тогда, – буднично сказал Штык.

Первые метров сто они шли как обычно. Хомяк и Буль осторожно вышагивали впереди, а Штык брел сзади метрах в пяти от них и периодически оглядывался назад. Там, далеко позади, хорошо видимые на фоне серого неба, стояли на большом камне два человека. Один из них держал на плече снайперскую винтовку. Никто беглецов больше не преследовал. По всей видимости, в этом теперь не было ни малейшего смысла.

Сильно пахло сернистыми соединениями, и Штыку подумалось, что если где и существует вход в ад, выглядеть он должен именно так: гигантские воронки, сплетение стальных балок, символизирующих мощь разрушительных сил хаоса, запах серы и бесконечные сполохи грозовых разрядов. В кармане все чаще пощелкивал дозиметр-радиометр, регистрируя превышение излучения над нормой.

В какой-то момент Хомяк стал смещаться вправо, пытаясь обогнуть полыхающее интенсивным жаром черное пятно, а Буль шарахнулся влево, когда совсем рядом с его лицом воздух словно бы шевельнулся и наполнился вдруг изящными, почти воздушными молочно-белыми кристаллами. Столкнувшись плечами, «рядовой» и «ефрейтор» некоторое время стояли на месте, прислушиваясь к собственным ощущениям, затем Хомяк повернул к Штыку сосредоточенное лицо и отрывисто, совсем по-генеральски, даже не сказал, а приказал:

– Генерал Штык, ближе к нам. Лучше, если будете вообще держаться за меня.

Сзади дохнуло огнем, словно в затылок с нескольких метров шарахнули холостым, и Штык торопливо сделал несколько шагов вперед.

– Левее, рядовой, левее, – пробурчал Буль. – Давит справа, спасу нет.

– Слева тоже не банка тушенки, – напряженным голосом ответил Хомяк. – Давай потихоньку, по шажочку.

Горячий ветер бросил в лица людей горсть легкого пепла. Хомяк прикрыл лицо рукавом и сделал несколько шагов вперед. Штык схватил его сзади за куртку и постарался идти в ногу со своим «солдатом». Метров через десять Буль схватился рукой за бок и начал теснить Хомяка влево, и весь небольшой отряд начал постепенно сдвигаться по диагонали, благо черное пятно, которого сторонился Хомяк, осталось позади. Через несколько шагов, оступившись и потеряв равновесие, Буль чуть не упал, но Штык ухватил его второй рукой за куртку, удержал и дальше шел, уже не отпуская.

Постепенно становилось все жарче, а дышать – все труднее. Штык ощущал, как на лбу выступают капли пота, как пересыхает горло и появляется жжение в носу. Ветер внезапно сменил направление и накрыл маленький отряд облаком бледно-желтого дыма, от которого немедленно начали слезиться глаза и перехватило дыхание. Земля под ногами тоже стала сухой. Каждый шаг крошил вроде бы монолитный пласт земли в мелкий серый песок, из-за чего казалось, что под ногами постоянно что-то проваливается.

Впереди что-то непрерывно оглушительно трещало, а где-то далеко справа шипело, как скопище гигантских гадюк.

Но своих провожатых Штык пока все еще слышал.

– Нельзя больше влево, – говорил Хомяк, – потерпи еще немного, давай прямо хоть немного пройдем.

– Хватает, прям хватает, – отвечал Буль, но переставал давить, и некоторое время они шагали прямо.

– Все, легчает с моей стороны. – Хомяк сам начинал смещаться влево и тянул за собой весь отряд.

– Ну спасибо, едва вытерпел, – отвечал счастливым голосом Буль, с трудом переводя дух. – А может, дальше вот на ту палку двинем? Видишь, из земли торчит?

Ухватившись за куртки своих солдат, Штык медленно брел, низко опустив голову, постепенно проваливаясь в какое-то опустошенное, похожее на транс состояние. Дозиметр стрекотал непрерывно, и от этого звука, от этого монотонного движения и жаркого пыльного воздуха перед глазами медленно набухала черная клякса. А за этим чернильным пятном, где-то там, в беспросветной темноте, вдруг начало проявляться мужское лицо. Сперва просто наметился общий контур, потом просветлели глаза, за ними линия носа и губы. Серые глаза-точки смотрели требовательно, словно спрашивали: кто и зачем рассматривает то, что видеть нельзя. Мужчина выглядел измученным, но спокойным. Как человек, потративший все свои силы без остатка, потом сумевший сделать запредельный рывок на остатках воли и все-таки решить невыполнимую задачу.

Затем перед глазами появилась двойная светящаяся спираль, и лицо на ее фоне поблекло. В ушах появился шум падающей воды, капель дождя и странные ритмичные всплески. Чувство жажды притупилось, словно звук живой воды смягчил страдания от жажды, напоил если не тело, то разум абсолютно реалистичной звуковой галлюцинацией.

Через какое-то время иллюзия пропала. Как долго она длилась, Штык не знал. Он в состоянии полной прострации переставлял ноги, не ощущая страданий ни от жажды, ни от жары, ни от пыльного, перемешанного с дымом воздуха.

В один из моментов движение вдруг прекратилось, и Буль совершенно измученным голосом, сказал:

– Ну и куда теперь? Со всех сторон просто страх как колет.

– Похоже, что все, прохода больше нет, – едва слышно отозвался Хомяк. – Давай немного передохнем, попробуем вернуться к той фиговине, что песком плевалась, и там двинем через кучу камней, как я сразу предлагал.

Некоторое время они стояли, сцепившись руками и слегка покачиваясь от резких порывов обжигающего ветра. Попробовав поднять голову и оглядеться по сторонам, Штык вдруг отчетливо осознал, что не знает, сколько времени они провели на Поле Чудес. Вокруг было темно как ночью, но постоянные вспышки красного, желтого и синего огня превращали эту ночь в какой-то дикий, фантасмагорический карнавал.

– Смотрите! – сказал вдруг Хомяк. – Смотрите! Там кто-то идет!

Штык повернул голову в ту сторону, куда показывал пальцем «рядовой». Прямо среди электрических разрядов и огненных вспышек медленно брел человек. Его куртка была порвана в нескольких местах и, кажется, даже прострелена.

В правой руке человек держал автомат с погнутым и разбитым оптическим прицелом. Понимая, что тихо сходит с ума, Штык разглядел сквозь контур тела незнакомца вспышку электрического разряда.

– Привидение! – шепотом вскрикнул Буль и присел на корточки.

Словно услышав Буля, «привидение» остановилось, осмотрелось по сторонам и вдруг уставилось прямо на людей. Цепенея от ужаса, Штык смотрел в знакомые серые глаза-точки, и, словно в ответ, перед мысленным взором вдруг начала расплываться черная клякса.

Но ничего страшного не произошло. Призрак вдруг приложил руку к голове, постоял так несколько секунд и вдруг повернулся в сторону ближайшей к людям аномалии. Сделав быстрый жест, словно перечеркивая косым крестом легкое багровое марево, парящее в воздухе, как огромная медуза, призрак сделал вид, что поднимает что-то с земли и бросает перед собой. И тут же следом быстро прошел через багровое свечение.

– Кто-нибудь понимает, что он делает? – озадаченно вопросил Хомяк.

– Кажется, я понимаю, – сказал вдруг Штык. – Слышал когда-то, что якобы есть такие матерые сталкерюги, что знают, как временно деактивировать аномалии. Сам не видел, всегда думал, что это байки.

Тем временем призрак вернулся и остановился у небольшого холмика. Он словно всматривался куда-то в даль, потом что-то беззвучно выкрикнул, резко дернулся, упал навзничь, изогнулся в судороге. И исчез.

– Такое впечатление, что пулю в грудь получил, – сказал Буль. – Видимо, так и погиб. Ну что, попробуем рецепт от покойничка?

– А вы видели его лицо? – спросил Хомяк. – Человек погиб, но выполнил свой долг – вот какое у него лицо. Сделал все, что смог, и получил как награду две пули в грудь. Вот это смерть! Настоящая. Не в кровати со стаканом воды.

Хомяк поднес руку к груди, словно показывая, куда должны попасть пули для «правильной» смерти. Глядя на его восторженное, почти благоговейное лицо, Штык вдруг понял, как неверно представлял себе внутреннюю суть Хомяка.

– Слышь, ты, пламенный любитель трупов, может, попробуем рецептик от привидения? – громко переспросил Буль.

Хомяк без звука поднял с земли камень, постоял в нерешительности, пытаясь сообразить, как правильно его кинуть в аномалию, потом немного наклонился и сделал резкое движение рукой, словно пуская «блинчики» на воде.

Камень мелькнул над багровым свечением и вдруг рассыпался в мелкое крошево, осыпав аномалию фонтаном ярких искр. И аномалия исчезла, как не было ее.

– Получилось! – обрадовался Буль. – Ну, теперь пойдем как по бульвару!

– Стоять! – схватил его за рукав Хомяк. – Проверить сперва надо. Я его не чувствую, но тут со всех сторон так дергает…

– Да что тут проверять? – возмутился Буль. – Была аномалия? Была. Привидение показало, как ее грохнуть? Показало. Вперед!

– А привидение тебе справку об окончании курсов уничтожителей аномалий показало? – Хомяк, чувствуя некоторое превосходство, говорил твердо и уверенно. – Я не думаю, что аномалию так легко убить. Иначе не было бы никаких аномалий. Это скорее как конденсатор: мы можем заставить его разрядиться.

– Ну, завел пластинку. Не умничать надо, а действовать!

– Ефрейтор Буль! – В другое время Штык с удовольствием посмотрел бы на эту перепалку, но сейчас время было явно неподходящим. – Старшим до выхода с Поля Чудес временно назначается рядовой Хомяк.

Хомяк подобрал еще несколько камней и замер, уставившись в то место, где раньше была аномалия.

– Выскочка, – буркнул Буль и демонстративно повернулся к нему спиной.

Вскоре багровое марево вновь замерцало над землей.

Хомяк удовлетворенно кивнул и снова бросил камень. А следом еще один. Первый снова рассыпался в потоке искр, а второй лишь слегка заискрил и упал за аномалией на землю.

– Думаю, можно рискнуть, – сказал Хомяк, бросив еще камень, который упал по другую сторону от аномалии без малейших последствий.

– Ну, вот разряжай аномалию, и пускай Буль идет. Он же рвался действовать.

– Да если тут сидеть и умничать – с голоду помереть можно, – недовольно сказал Буль.

Дождавшись, пока аномалия снова набрала силу и засветилась багровым, Хомяк взял целую горсть камней и за пару секунд полностью обкидал аномалию, добившись, чтобы даже признаков искрения больше не осталось.

– Давай. – Хомяк повернулся к Булю, но тот уже и так стоял в готовности идти вперед.

Штык отметил, что свой автомат «ефрейтор» оставил на земле. И это говорило о Буле куда больше, чем все его воинственные тирады.

Решительным шагом Буль прошел сквозь аномалию и остановился на другой стороне.

– Получилось, мой генерал! – радостно крикнул он.

Штык с облегчением перевел и дух и двинулся было следом, но Хомяк схватил его за руку и оттащил назад:

– Я не уверен, товарищ генерал, что сейчас все еще безопасно. Давайте полностью повторим маневр.

Вскоре они все вместе обессиленно сидели на пятачке, окруженном со всех сторон пульсирующим огнем, пылевыми вихрями и выразительными вмятинам в земле. Судя по выражению лиц «солдат», оба чувствовали себя неважно. Хомяк периодически вздрагивал и чуть слышно мычал сквозь зубы. Штык ничего особо неприятного не ощущал, кроме подавляющей даже желание что-либо делать усталости. – Нет, парни, так нельзя, – сказал он, превозмогая сильнейшее желание лечь, вытянуть ноги и отключиться. – Надо вставать. А то пропадем мы среди этих аномалий. Или радиации нахватаемся. Слышите, как стрекочет радиометр?

– Мы все равно не знаем, что дальше делать, – печально сказал Хомяк. – Я уже в каждую аномалию по камню бросил – никакого эффекта.

– И что дальше? – резко спросил Штык. – Мы для того сюда полезли, чтобы испугаться первого же препятствия?

– Первого? – громко спросил Буль. – Первого?!

И засмеялся, мелко трясясь всем телом.

– Рядовой Хомяк, у ефрейтора Буля истерика, не обращай внимания, – жестким голосом сказал Штык. – Приказываю продолжить эксперименты. Может, не камень бросить, а земли. Может, попробовать с разных сторон…

– Погодите, генерал Штык, – сказал Хомяк, медленно поднимаясь с земли. – Кажется, опять он. Вон там, видите?

Там, куда показывал Хомяк, протянулась лишь подсвеченная красными вспышками полоса серого то ли тумана, то ли дыма. Но Хомяк вгляделся во что-то невидимое Штыку и возбужденно сказал:

– Снова показывает, уже на другой аномалии. Сейчас попробую.

Вскоре они вдвоем тащили хихикающего Буля через проход, открывшийся в туманной полосе. И Штык вместо того, чтобы удивляться прогулке на поле аномалий, озабоченно размышлял, что ему теперь делать с теряющим разум Булем.

Впрочем, «ефрейтор» вскоре перестал смеяться и вместе с Хомяком зачарованно смотрел в небольшую воронку, над которой медленно струились бледно-фиолетовые огненные языки. Сам Штык ровным счетом ничего там не видел, но Хомяк утверждал, что странный призрак снова Дает уроки выживания среди аномалий. Все попытки узнать что-то более подробно не увенчались успехом – «бойцы» смотрели в фиолетовое пламя и слабо реагировали на внешние раздражители. Штык не выдержал. Прождав несколько долгих минут, он лег прямо на теплую сухую землю и провалился в спасительный и желанный сон.

Потом его дергали и трясли, но он уже не имел сил выбраться из сонных глубин и лишь слабо перебирал ногами, когда его потащили. Целую вечность Штык пытался сбежать в объятия сна, а его продолжали тянуть, отпускать и снова поднимать, подставляя под руки твердые плечи. Казалось, что этому не будет конца, в какой-то момент его вдруг «выбросило» на поверхность сознания, и он открыл глаза.

Вокруг чернел обычный лес. Если что-то вокруг и было видно, то только благодаря вспышкам света где-то уже далеко позади. Хомяк и Буль тащили своего «генерала» напролом через кусты, и Штык вдруг понял, что ни один, ни другой уже почти ничего не соображают. Буль пыхтел, как загнанная лошадь, и смотрел перед собой невидящим взглядом.

Хомяк выглядел настолько изможденным, каким-то высохшим и посеревшим, что больше походил на труп.

Не без труда остановив механически вышагивающих «солдат», Штык осторожно усадил обоих под ближайшим деревом. У самого отчаянно кружилась голова, болело где-то в груди и сильно хотелось пить. Но вокруг царила обычная ночь, и все остальное было уже не важно.

Радиометр в кармане продолжал свою нескончаемую трескучую песню, и, немного отдохнув, Штык начал поднимать «солдат». Несколько минут он безрезультатно тряс и расталкивал обоих. Потом решил сменить тактику и громко сказал:

– А ведь где-то в лесу есть вода! Холодная! Много воды!

Несколько секунд ничего не происходило, а потом вдруг оба, как по команде, начали подниматься на ноги.

– Не знаю, где ее искать, – продолжал по инерции Штык, – но если сидеть на месте, здесь ее точно не дождаться.

– Там, – измученным голосом сказал Хомяк, показывая пальцем в темноту. – Там вода.

Пожалуй, быстрее и уверенное по Зоне они еще не ходили. Буль и Хомяк выглядели так, словно были немного не в себе. Но вперед шагали бодро, и Штыку оставалось только крепко держать их за куртки и успевать переставлять ноги. Он ни секунды не сомневался, что если отстанет – «бойцы» этого просто не заметят.

Сколько продолжался этот безумный забег по ночному лесу, не смог бы сказать никто. В какой-то момент земля полого пошла вниз, под ногами захлюпало, и вся троица буквально повалилась прямо в черную прохладную благодатную влагу. Воды было много, и она пыталась подхватить под руки и нести, слегка покачивая и напевая тихую журчащую песенку. Напившись, умывшись и слегка придя в себя, Штык поднялся на ноги и обнаружил, что стоит почти по пояс в воде. Другой берег ручья скрывался в темноте.

Выловив за куртки «бойцов», Штык вытащил их поближе к берегу и оставил на мелководье. Буль и Хомяк слабо шевелились и, кажется, не желали прекращать водные процедуры. Потом Штык выбрался на сухое место и только тогда позволил себе обессиленно растянуться на песке.