Текст книги "Штык"

Автор книги: Ежи Тумановский

Соавторы: Роман Куликов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

32

Утро выдалось холодным и пасмурным. Продрав глаза, мародеры заметили, что пейзаж вокруг них снова изменился и обновленные деревья опять потемнели. Почему-то на большинство людей это подействовало удручающе. И затея с лодками и домом на озере уже не казалась такой заманчивой и легко осуществимой.

Справив нужду и подкрепившись, мародеры, подгоняемые Киргизом, принялись за постройку лодок. Из рюкзаков Стреги и его людей вытащили флаконы с герметиком, «жидкие гвозди», складные ножовки и рулоны наждачной бумаги.

– Там, где кора уже – будет носовая часть, срезаем ее под углом градусов в сорок пять, кормовую – все равно, просто сделайте поровнее, и достаточно, – распоряжался Киргиз, рассматривая лист бумаги с чертежом, который выудил из внутреннего кармана. – Зачищаем «наждачкой» все отверстия от сучков и веток и сажаем на «жидкие гвозди» заплатки. Потом проходим все швы герметиком…

Главарь обвел взглядом людей, с кислыми лицами стоящих перед ним. Энтузиазма в их глазах он не увидел, но ему было на это плевать.

– Ну?! Что стоим?! – рявкнул он. – Начинаем! Толик, Стрега, командуйте!

Мародеры начали вяло разбирать инструмент.

– Да как мы на этом поплывем? – проворчал Халиф, раскладывая рукоять ножовки. – Кора же развалится.

– Заткнись и делай, что сказали! – зашипел на него Толик.

– Я что, плотник, «плешка» вас забери? – фыркнул Халиф, но все равно направился вместе с остальными к принесенным накануне кускам коры.

Толик задержался рядом с братом.

– Что это у тебя? – поинтересовался он, показав взглядом на лист бумаги в руке Киргиза.

– Да один сталкер за пузырь нарисовал. Он раньше в кораблестроительном учился…

– Я-то ни в каком кораблестроительном не учился, поэтому мне, неучу, не совсем понятно, как мы эти полукруглые штуки, которые ты так смело называешь лодками, на воде удержим, чтоб не переворачивались?

– Не считай меня идиотом, Толь. – Киргиз достал еще один листок, показал брату и подмигнул.

Толик только криво усмехнулся и пошел к своим людям. К удивлению мародеров, кора оказалась очень прочной и даже острым зубьям ножовок поддавалась с неохотой. Под руководством Киргиза к срезанным концам подогнали и приклеили заглушки, затем на глазок выровняли высоту бортов, стесав ножами, и приделали к ним снаружи треугольные стабилизаторы, чтобы лодка не перевернулась на воде. И когда из первого куска коры получилось что-то весьма похожее на плавсредство, изначальный скепсис стал улетучиваться. Осмотрев результат своих трудов и даже частично опробовав – Халиф забрался внутрь и подпрыгнул несколько раз, но лодка выдержала, – мародеры с проснувшимся вдруг энтузиазмом принялись за дальнейшую работу. Киргиз с важным видом расхаживал между будущих лодок и раздавал указания.

Но через какое-то время его непосредственное участие уже не требовалось – мародеры сами втянулись в процесс и вполне успешно справлялись с задачей. Главари участвовали в постройке наравне со всеми, лишь иногда раздавая указания.

– Швед, чего стоишь? – спросил Толик, оставляя ножовку в надрезе и поднимаясь.

– Мы закончили, – пожал плечами светловолосый здоровяк.

– Угу, – подтвердил Халиф, затягиваясь сигаретой.

– Хрена с два вы закончили! Гаси цигарку и придумайте, на чем будем сидеть.

– В каноэ сидят на коленях, – сказал Швед. – А это именно каноэ. Делать лодки из коры придумали еще североамериканские индейцы…

– А мат придумали русские, чтобы доходчиво объяснять таким, как ты, что от них требуется! – рассердился Толик.

– Заблуждаешься! Мат появился на Руси…

– Швед, твою мать! – повысил голос главарь. – Сейчас ты у меня заблудишься! Делай, что сказал!

Здоровяк довольно улыбнулся и, пихнув Халифа в плечо, так что у того выпала сигарета, направился исполнять приказ Толика.

В этот день все пять каноэ были готовы. Удовлетворенный результатами Киргиз осмотрел каждое, сказал, что где исправить и доделать, потом довольно вздохнул и произнес: – Завтра сделаем весла и двинем к озеру.

33

Открыв глаза, Штык обнаружил над головой светло-серое небо и верхушки деревьев. Что автоматически обозначало, что им опять удалось переночевать в Зоне без боевого охранения. Удалось ли?

С трудом согнув руку, он уперся ею в мягкий песок и медленно перевернулся на живот. Все тело отозвалось мучительной тянущей болью.

Он лежал на берегу довольно широкого ручья или даже небольшой речушки. До другого берега было не меньше десятка шагов, причем лес на той стороне подобрался совсем близко к воде и стоял сплошной стеной.

Хомяк и Буль лежали недалеко от Штыка двумя грязными бесформенными комками. Он, морщась от боли, приподнялся и на четвереньках подполз к своим «бойцам». Судя по ровному дыханию, оба крепко спали или пребывали в обмороке. У Буля были опалены волосы на голове.

Красное лицо Хомяка наводило на мысли об ожоге. Частично обгоревшими выглядели также одежда и обувь. Осмотрев себя, Штык убедился, что и у него на ботинках немного оплавилась подошва.

Немного передохнув, он кое-как снял с себя затвердевшую от грязи куртку. Серьезных травм не было, ожогов тоже, но сильнейшая ломота в суставах и боли в мышцах свидетельствовали о том, что накануне организм отдал почти все, на что был способен. Очень хотелось есть и пить. Со стоном поднявшись на ноги, Штык доковылял кое-как до воды и напился. Боль и внутреннее оцепенение постепенно начали отходить на второй план.

Чуть выше по течению ручья у самого берега вверх поднимался небольшой фонтан. Немного понаблюдав за струей воды, бьющей под углом в сторону противоположного берега, Штык сходил на всякий случай за дозиметром-радиометром, но прибор не подавал признаков жизни.

Вернувшись к «солдатам», Штык принялся приводить их в чувство.

– Ну что, прорвались, мой генерал? – спросил первым делом Буль, едва открыв глаза.

– Прорвались, – коротко ответил Штык, расстегивая куртку на «ефрейторе» и осматривая шею. – Как самочувствие?

– Как после марш-броска по минному полю. Главное – ноги. Что-то с ногами не так.

Штык задрал вверх штанину на правой ноге Буля и присвистнул. Черная полоса, обвившая ногу «ефрейтора» от щиколотки до колена, словно обрела материальность и сильно сдавила мышцы, став похожей на туго затянутый ремень. На ощупь, правда, ничего необычного не чувствовалось: полоса, как и раньше, походила на темную краску.

На второй голени было то же самое. Обе ноги начали заметно опухать.

– У меня для тебя есть хорошая новость, – сказал Штык, опуская Булю штанины. – Ранка на шее почти зажила.

– Понятно, – мрачно сказал Буль и начал подниматься на ноги.

К этому моменту Хомяк уже открыл глаза и непонимающе смотрел на Буля.

– Ты как? – спросил его Штык, наклоняясь поближе и внимательно разглядывая ожоги на лице.

– Терпимо, товарищ генерал, – тихим голосом сказал Хомяк.

Буль, с трудом переставляя ноги, спустился к воде. Штык лег на мягкий песок и прикрыл глаза.

Ночью они совершили что-то запредельное. Но что они выгадали этим? Без еды, патронов, медикаментов, абсолютно не зная, куда идти, и с погоней «Долга» на хвосте их положение достигло того состояния, за которым начинается полное безразличие к происходящему. Самое же плохое заключалось в том, что не осталось больше ни малейшей надежды на благополучное разрешение нынешних проблем.

Назад идти нельзя – это только ускорило бы встречу с квадом «Долга». Да и вообще хождение из-за ног Буля оказалось под вопросом. Противоположный берег выглядел настолько мрачно и непроходимо, что даже соваться туда не хотелось ни при каких условиях. Оставалось попробовать Двигаться вдоль русла ручья.

Как зачастую бывает, нужная мысль витала где-то рядом, она блуждала по закоулкам мозга и ускользала от внимания; к счастью, бесконечно прятаться ей было не под силу.

– Мы можем сделать плот, – сказал Штык вслух и еще несколько секунд сидел, не в силах поверить, что мысль все-таки дала себя отловить. – Ну конечно! Плот! И поплывем по течению. Так мы хотя бы от погони оторвемся.

– Мой генерал! – позвал от воды Буль. – А тут, кажется, и рыба есть!

– А как мы его сделаем? – удивленно спросил Хомяк, усаживаясь на песке.

– Да не важно, – отмахнулся от него Штык. – Главное, понятно, что делать дальше. Попробуем поплыть! И рыбы, может, поймать. А из чего делать… Это все технические детали. Придумаем что-нибудь.

– Еще бы успеть, – чуть слышно сказал Хомяк, когда где-то вдалеке прокатился треск автоматной очереди.

– Да, это «долговский» автомат, – озабоченно сказал Штык. – Но, думаю, запас времени у нас есть. Дайте вот только полежу еще минут пятнадцать. И попробуем что-нибудь устроить.

Через пятнадцать минут Штык, к недоумению «солдат», приказал привести себя в порядок.

– Ничего четверть часа не решают, – сказал Штык в ответ на вопросительные взгляды подчиненных. – Зато будем на людей походить, а не на какой-то сброд.

– Да кому тут на нас любоваться? – возмутился Буль.

– Буль, мы не должны скатываться до животного состояния, – спокойно сказал Штык. – Это не важно, что мы устали и нам тяжело. Солдат должен иметь опрятный вид и поддерживать свою одежду в чистоте. Если это не помогает – задумайся о личной гигиене. И от вас, и от меня воняет как от бомжей со стажем. У тебя вон одна дырка в шее была – и то сколько хлопот. А если чирьи по всему телу пойдут? В общем, и слушать ничего не желаю. Мыться и стирать одежду. На все даю полчаса.

Он первым решительно разделся и залез в прохладную воду.

Вскоре, перестирав, как получилось, одежду, все трое уже вовсю плескались посреди ручья. В самом глубоком месте вода едва доходила до груди, и Штык даже сходил к другому берегу посмотреть грозную стену леса поближе.

При ближайшем рассмотрении впечатление оказалось еще хуже: похоже, что когда-то по другому берегу прокатилась настоящая катастрофа – за выросшими плотным строем довольно молодыми деревьями хорошо угадывались чудовищные завалы из поваленных когда-то стволов.

– Ну, вот и материал для плота, – удовлетворенно сказал Штык. – Нам всего-то и надо бревна три-четыре. И связать как-нибудь.

Когда он вернулся обратно, оба «бойца» смотрели куда-то вверх по течению ручья.

– Там что-то плывет, товарищ генерал, – сказал Хомяк. – Видите? Скоро здесь будет.

Штык присмотрелся и действительно увидел, как вдалеке на воде, раскачиваясь и поворачиваясь из стороны в сторону, к ним приближается что-то непонятное. Единственное, что не вызывало сомнений, это цвет. Объект был черный и отчетливо поблескивал, поворачиваясь определенным образом.

– А ну давай ближе к берегу, – на всякий случай сказал Штык.

Через некоторое время стало понятно, что такое приплыло прямо в руки беглецов.

– Да это катамаран, – не скрывая удивления, сказал Штык. – Смотри-ка, с мешками даже.

Это действительно был катамаран. Два черных надувных баллона, скрепленные рамой из грубо обтесанных тонких древесных стволов. На каждом баллоне лежал привязанный к перекладинам туго набитый мешок. Катамаран, видимо, зацепился за что-то, поскольку больше не приближался, а лишь весело раскачивался, подталкиваемый течением, и сверкал мокрыми боками.

– Ого! – радостно сказал Буль. – Даже с трофеями!

В первую секунду Штык даже не знал, что подумать. Катамаран приплыл настолько удачно, что в пору было начинать сочинять байку про милость Зоны – одну из тех, которыми так любили обмениваться под рюмочку бывалые сталкеры. Вместо постройки плота теперь можно просто сделать весла и плыть пусть с меньшим комфортом, но гораздо быстрее. Плюс в мешках наверняка есть еда и оружие.

Сердце радостно стукнуло: кажется, им наконец по-настоящему повезло. Штык повернулся к берегу, намереваясь добраться до катамарана посуху, и уперся взглядом в два автоматных ствола. У обоих стволов было по хозяину, которые имели вид решительный и несколько бандитский.

– Я ж тебе говорил, что лохов нам Зона подогнала, – сказал низкорослый. – Видишь, стоят, трофеями халявными любуются.

– Ну и кто из них тогда проводник? – спросил в пространство второй, более высокий и крупный по комплекции.

– Ну а что ты у меня-то спрашиваешь? – удивился первый. – У них и спроси.

Был он худоват, но жилист, с черными прямыми волосами и большими глазами навыкате. Автомат в его руках смотрелся чуть великоватым, но держал его человек уверенно, как абсолютно привычную вещь.

– Ну и кто из вас тогда проводник? – с усмешкой спросил второй.

Как и его товарищ, он был облачен в темно-серую куртку и такого же цвета штаны. На почти лысой, с жалкими остатками растительности по бокам голове совершенно не к месту смотрелись очки с веревочками вместо дужек.

– Это длинная история, – мрачно сказал Штык, оценивающе разглядывая два «калаша», направленные на трех беспомощных и голых людей в ручье.

– Ну, тогда молитесь, – сказал лысый здоровяк, продолжая при этом совершенно дико улыбаться.

У Штыка болезненно сжалось в груди сердце, но в этот момент худой неожиданно сказал:

– Заколебал ты со своими шуточками. Поплыли дальше – видишь ведь, нет тут угрозы.

– Ага, «нет угрозы», – сказал лысый, опуская автомат. – Вон ствол с глушаком лежит – раз. Вон пистолет – два.

– Ну так забери. Выложим на берегу, как отплывем.

– Слушайте, я не знаю, кто вы и куда плывете, но нам нужна ваша помощь, – решительно сказал Штык. – За последние три дня мы подверглись нападению контролера, за нами гнались военные сталкеры, а сейчас ищет усиленный квад «Долга». По-моему, это стоит того, чтобы хотя бы меня выслушать.

34

– Ну и дела, – сказал Хвост, покачивая лысой головой, когда Штык закончил свой рассказ. – Ни за что бы не поверил, если бы это происходило где-нибудь еще. Но здесь – Зона.

Он заботливо подвинул Штыку миску с мясом и бобами и уже в который раз посмотрел на Буля и Хомяка, сыто развалившихся после еды на песчаном берегу.

Почти бездымный костер, разожженный полчаса назад, давал достаточно тепла и чтоб согреться, и для разогрева пищи, и для сушки разложенных после стирки вещей. Грач, несмотря на свою худобу, легко ломал сухие поленья толщиной в человеческую руку и подкладывал их в огонь. У берега на воде чуть заметно покачивался привязанный катамаран.

– Ты вот сказал мимоходом, что не везет вам все время, – сказал Грач, задумчиво разглядывая Штыка в упор, – но все обстоит с точностью до наоборот. Тебе просто бешено везло с первого дня, как вы сюда попали.

– Это везение? – удивился Штык. – Тогда как же могло бы выглядеть невезение?

– В самом простом варианте, – с легким превосходством, словно объясняя таблицу умножения двоечнику, сказал Хвост, – было бы на три зомбака у того контролера больше. А вообще все очень просто: вы не сталкеры и столько дней живыми ходите по Зоне – вот это чудо из чудес.

– Самая серьезная ваша неприятность – это квад «Долга», – сказал Грач. – И не потому, что вы одного из них по голове ударили, это как раз ерунда. Если они решили, что ты контролер, то пойдут за тобой до конца, используя все средства. И не факт, что, убравшись за Периметр, ты от них избавишься.

– А как… вы считаете? – с легкой запинкой спросил Штык. – Может, я и правда…

Грач и Хвост переглянулись и засмеялись. У Штыка отлегло на сердце.

– Понимаешь, мы смотрим на все это довольно просто, – сказал Хвост. – Ты не выглядишь как контролер, не ведешь себя как контролер, и даже рассказывая нам все начистоту, без обмана, ты ведь готов был умереть, если бы мы посчитали тебя опасным. Ты не контролер потому, что даже отдаленно на него не похож. А контролеры – они не блещут разнообразием. Успокойся и не бери в голову всю эту «долговскую» дурь. Да, многое из того, что ты рассказал, выглядит очень и очень странно. Но это Зона, здесь такое бывает, что никакой логикой объяснить нельзя. Ты можешь быть кем угодно, но только не контролером.

– Больше всего «долговцев» насторожило, что вы сумели так долго идти по Зоне без проводника, – сказал Грач.

– Если бы ты им сразу сказал, что твои генералы стали дисарами… – начал Хвост, поправляя очки.

– То их бы первых в расход и пустили, – закончил Грач. – Голову включи. Для «Долга» дисар – это стопроцентный мутант.

– Я просто сказал, что если бы это было известно, то насчет контролера не было бы сразу таких выводов, – сказал Хвост. – Я ж не говорю, что так и надо было сделать.

– Что значит «дисары»? – с удивлением спросил Штык.

– На самом деле, если у тебя есть склонность к торговле людьми, это богатство, – сказал Хвост. – В очень редких случаях после незаконченной атаки контролера человек теряет не разум, а только часть себя. В еще более редких случаях он обретает способность ощущать ловушки всем телом. Это как бы живой детектор аномалий. Причем детектор, абсолютно послушный воле своего хозяина – ведь у дисара нет собственных желаний и амбиций. Я вот за всю жизнь видел всего одного дисара. И тот уже почти совсем дохлый был. А тут сразу два.

– Ты абсолютно правильно сделал, что сразу подчинил их своей воле, – сказал Грач. – Иначе никуда бы вы не пошли и погибли бы сразу на месте, если те военные сталкеры, о которых ты говорил, действительно были командой зачистки, а не спасения.

– У меня других вариантов в голове не сложилось, – сказал Штык. – Думаю, чистильщики это были. А генералов я «разжаловал» в рядовые, чтобы мороки с ними не было. Ну, вот сказал бы им, что они генералы, и что? Пришлось бы вокруг них кругами ходить. А так – пацаны на самообслуживании.

– Я же говорю: ты все правильно сделал, – ответил Грач. – И что это, как не везение?

– Ладно, – решительно сказал Штык, желавший услышать ответ на самый главный вопрос, – это все лирика. Что дальше? Вы нам поможете?

– Понимаешь, – чуть смущенно сказал Грач, – мы не из Зоны идем, а наоборот – в Зону углубляемся. И дело у нас такой важности, что не можем мы вас к Периметру тащить, извини, некогда.

– Да вы что, мужики? – сказал Штык. – Вы же понимаете, что нам тут хана.

– Мы ведь не можем помогать всем страждущим в Зоне, – рассудительно сказал Грач. – Дураков тут хватает.

– Но мы-то в Зоне оказались не по своей воле!

– Да? – удивился Грач. – И что же вы тут делали, прежде чем на вас напал контролер? Лагерь с генералами как в Зоне очутился?

– Согласен, да, сперва это была забава. Охота там у них или еще что-то, – с досадой на себя сказал Штык.

– У них, значит, охота? – саркастически переспросил Грач. – А ты, значит, там на привязи сидел, насильно тебя туда приволокли?

Штык тяжело вздохнул. Он и так рассказал незнакомым сталкерам куда больше, чем хотел, но Грач все время задавал такие наводящие вопросы, что не удавалось уклониться от прямого ответа. Вот и теперь получалось, что надо рассказывать первую часть истории. Иначе эти двое просто погрузятся на свое плавсредство и поминай как звали.

– Я все расскажу, честное слово, – сказал он наконец. – Но я и сам всего не понимаю, что произошло. Давайте вернем разговор в более конкретное русло. Я готов заплатить. По выходу за Периметр. За генералов, я уверен, вознаграждение будет неплохим. Но я и сам, без министерств обороны, готов…

– Вопрос не в деньгах, – перебил его Грач.

– Ну что уж сразу не в деньгах-то? – предупреждающе сказал напарнику Хвост, поглаживая себя по лысине.

– Не в деньгах, говорю. Мы не можем вернуться к Периметру. Наш… ну, скажем так, товариш нуждается в помощи. Ему грозит опасность, о которой он не знает. Поэтому деньги тут ни при чем. Мы объясним, как добраться до Периметра. Хвост вон схему начертит.

– А чего сразу Хвост? – слегка возмутился здоровяк, поблескивая очками. – Ты намного лучше схемы чертишь. Но у меня кое-какая мысль появилась. Давай пошушукаемся.

– Не годится схема, – решительно сказал Штык. – Мы столько времени тут блуждаем, что не верю я уже схемам.

– Ну, чем богаты, – сказал Грач, поднимаясь с места. – Могу еще пару гранат дать. Наш патрон под ваш автомат все равно не подойдет.

– У одного из моих парней с ногами плохо. Тащить мы его долго не сможем, – сказал Штык, прекрасно понимая, что этот аргумент уж и вовсе мало кого тут разжалобит.

– Грач, отойдем поболтать? – настойчиво сказал Хвост, нетерпеливо поправляя очки.

Они отошли в сторону и принялись о чем-то тихо разговаривать.

– С ума сошел? – вдруг громко спросил Грач, с удивлением глядя на товарища.

Хвост что-то тихо ему втолковывал, придерживая за рукав, словно боялся, что Грач от него сбежит.

– Да у тебя, по ходу, кукушка того… покинула родное гнездо, – снова громко, с возмущением в голосе, сказал Грач, но Хвост не отступал и продолжал что-то успокаивающе бубнить.

Через пару минут Грач вдруг задумчиво кивнул и сказал:

– Да понял я уже все. Дай обмыслить.

– Да что тут мыслить, сплошные плюсы! – На лице у Хвоста было написано, что такого тугодумства от товарища он никак не ожидал.

– Да у тебя везде сплошные плюсы, – сварливо сказал Грач, потирая подбородок.

– Еще раз ходки посчитай. И время. И прикинь, что будет, если не успеем, – значительно сказал Хвост.

– Ладно, уговорил, – буркнул Грач и подошел к Штыку. – Есть один вариант. Но придется вам сначала сходить… точнее, сплавать с нами в одно место. Там поможете кое-что сделать. В качестве платы мы потом выведем вас к Периметру.

– Какого рода помощь требуется? – мгновенно насторожился Штык.

Подошедший следом за Грачом Хвост усмехнулся и сказал:

– Молодец, не заорал сразу «я согласен!». Ничего плохого делать не придется. Нужны только ваши крепкие руки и спины – перетаскать несколько мешков хлама с одного места в другое.

– Дорог вам, видимо, тот хлам, – с иронией сказал Штык. – Я согласен. В противном случае нам все равно конец. А как же поплывем? Мы тут, правда, подумывали плот построить…

– Наш катамаран даже шестерых утащит легко, – гордо сказал Грач. – И две запасные лопасти есть – так что пара весел вам будет. В четыре весла и пойдем шустрее.

– Ты еще об одном забыл, – с усмешкой сказал Хвост. – Здесь сразу два дисара. К черту удочки. Поплывем с комфортом!

– Два необученных дисара, – возразил Грач. – Которые понятия не имеют о ловушках вообще. Для них вон тот фонтан – что-то неизвестное, загадочное, но бесконечно опасное. И все потому, что «там тошнит».

– Их чувствительность плюс наш опыт, – возразил Хвост. – Пусть рассказывают, если что учуют. А мы разберемся. И объясним, что «трамплин» на границе суши и воды создает уникальную по красоте водную композицию.

Плюс хорошо заметен по водяному выбросу.

– Два на одном баллоне, два на другом, – сказал Штык. – А куда пятого денем?

– Да сейчас веток нарубим, перекроем раму сверху – получится подобие плота. Там будет сидеть отдыхающий, – ответил Хвост. – И можно тогда вообще двигаться без остановок!

– Вот и отлично, – сказал Грач, – займитесь этим. А я пока с дисарами позанимаюсь. Мне часа хватит, чтоб немного их подучить. А вам должно хватить, чтобы подготовить катамаран к отплытию.

– Хорошо устроился, – с деланым возмущением сказал Хвост.

– Просто ты думаешь слишком медленно, – отмахнулся от него Грач. – А то первым бы устроился.

Слабый ветерок донес раскатистую автоматную очередь.

– Долговская «Точка», – определил на слух Хвост, поправляя очки. – Ищут вас все-таки «должнички». Ну, ничего. Обломается «Долг» в этот раз по полной.

Через час тяжело нагруженный катамаран медленно отошел от берега. Впереди на баллонах сидели Буль и Хомяк, вытянув руки и растопырив пальцы, как научил Грач.

Их весла лежали пока, привязанные вдоль бортов. Впереди катамарана торчали три длинных гибких хлыста, вырезанные из молодых деревьев. На конце каждого хлыста закреплена пушистая кисточка из длинного меха. Эти хлысты Грач называл «удочками» и не дал их снять, заявив, что дисары дисарами, а традиционные средства обнаружения ловушек не помешают.

Грач и Хвост сидели позади «бойцов» и аккуратно гребли, стараясь оценить, как изменилась управляемость катамарана из-за дополнительной нагрузки. Между баллонами поверх рамы настелили самый настоящий помост, на котором сидел Штык в обнимку с девятимиллиметровым «калашом». Оба сталкера забросили автоматы за спину.

– Осадка великовата, – сказал Грач, критически осматривая катамаран, – но подкачивать не будем. И так сойдет.

Течение легко несло плавучую конструкцию, а Грач и Хвост в основном следили, чтобы нос катамарана не разворачивало поперек течения. Штык настороженно смотрел вправо, на тот берег, откуда могли появиться «долговцы».

Буль и Хомяк весьма старательно прислушивались к своим ощущениям, поскольку Грач очень доходчиво объяснил им, что скорость теперь будет повыше, чем при движении пешком, а первыми, если что, в аномалии окажутся именно те, кто эти аномалии «проспит».

Вода в ручье была прозрачной, и, глядя через дыру в настиле, Штык видел песчаные подводные отмели и мелкие цветные камешки, устилающие дно. Плавное движение катамарана после нескольких дней утомительного блуждания по лесам вызывало блаженное расслабление. Немного поколебавшись, он стащил ботинки и свесил босые ноги в прохладную воду. В другое время и в другом месте, набегающий поток показался бы ему слишком холодным, но сейчас он испытывал настоящее блаженство.

– Чую! – рявкнул Буль, одновременно поднимая правую руку.

Весла вспенили воду: Грач и Хвост дружно табанили, останавливая катамаран.

– Давай точнее. Покрутись, попробуй понять, с какого направления идет давежка, – азартно сказал Грач.

– Оттуда, – вдруг показал пальцем Хомяк. – Не на берегу, в воде наверняка. Снизу накатывает.

Хвост извлек из мешка какое-то устройство, покрутил Ручки, нажал кнопку, вчитался в показания на крохотном экране.

– На подводную «плешь» похоже, – сказал он неуверенно. – Но слишком слабое воздействие. Надо поближе подплыть. Удочки, кстати, ничего еще не показывают.

– Ну, давай попробуем поближе, – сказал Грач, погружая весло в воду.

Метров через десять оба сталкера, не говоря ни слова, разом принялись грести так, чтобы катамаран повернул нос, а потом сделали несколько сильных гребков, словно огибая что-то, видимое лишь им. Поймав вопросительный взгляд Штыка, Грач охотно пояснил:

– Все правильно, подводная «плешь» там была. Мы по удочкам сориентировались.

– Дисары высшего качества, – уважительно сказал Хвост. – И почему я не мародер?

– Слышишь, кудрявый, – тут же сказал ему Грач, – ты о людях вообще-то говоришь. Мечтаешь о карьере мародера – слазь на берег, сразу шлепнем тебя, как и положено при встрече с мародером.

– А чего я такого сказал? – оправдывался Хвост. – Ты видел, за сколько они ловушку учуяли? Это ж высший пилотаж!

«Бойцы» продолжали щупать растопыренными пальцами воздух, делая вид, что ничего не слышат.

– Да бросьте вы эти распальцовки, – сказал им Хвост. – Весь этот набор для новичков – с позицией «щуп» и шевелением пальцами. Вы ловушку за пятнадцать-двадцать метров определяете, что там прибавят полметра вашей руки?

– Ерунду несешь, как всегда, – недовольно сказал Грач. – Во всем должен закладываться фундамент. Следи куда гребешь! Ты прекрасно знаешь, что дисар, который полагается только на инстинкт, прокисает быстрее.

– Ну и куда им тут развивать свои навыки? – насмешливо сказал Хвост, поблескивая стеклами очков. – Они меньше чем через неделю перейдут Периметр. И превратятся в обычных больных.

– Не важно, – упрямо сказал Грач.

– Какой же ты все-таки осёл, – с удовольствием констатировал Хвост.

– Сам осёл.

Рядом с катамараном по воде плыли желтые листья. Течение кружило их в затейливом танце, и казалось, что листья радуются возможности плыть рядом с величественной громадой катамарана. Вдоль левого берега по-прежнему стеной стоял молодой лес, правый берег изобиловал пологими спусками к воде и крохотными песчаными пляжами вдоль тихих заводей.

– Теперь, когда мы плывем к цели и скоро все увидим, может, уже скажете, в чем заключается наша работа? – Штык повернулся к Грачу, потом посмотрел на Хвоста. – И в какую затруднительную ситуацию попал ваш товарищ?

Сталкеры некоторое время молчали, и Штык уже решил, что ответа не дождется, но тут Грач вдруг сказал: – У нас есть хороший знакомый. Он живет на озере. Прямо посреди озера, на воде. Дом у него там плавучий. Исследует аномалии. Ищет закономерности. Собирает редчайшие артефакты, поскольку умеет пробираться в самое сердце даже смертельных ловушек. Мы иногда навещаем его, привозим самое необходимое. Выполняем поручения за пределами Зоны. Он расплачивается артефактами. Щедро расплачивается. Делится опытом. Вообще бесплатно. А знает он Зону очень хорошо.

– У него не бывает посетителей, – сказал Хвост, когда Грач замолчал, словно задумавшись. – По воде в Зоне уметь ходить надо. Особая наука. Особое снаряжение. Водные дороги не ведут к россыпям артефактов. Да и дорожку водную тоже знать надо. В то озеро всего один ручей впадает, по которому на веслах идти можно. А посуху там идти – все равно что Поле Чудес попытаться пересечь. То есть практически невозможно.

Штык вздрогнул и заметил, как напряглись спины «солдат».

– Кремень не только ходил через ПЧ, но и воевал там, – с вызовом сказал Грач.

– Да, конечно, – снисходительно осклабился Хвост. – И погиб во славу отечества, похоронив две сотни то ли спецагентов в доспехах, то ли вообще роботов. Наслушался баек опять.

– Не две сотни и не за отечество. Ты все прекрасно знаешь, не надо повторять идиотизмы, услышанные в пивной. – Грач нахмурился и явно начал сердиться.

– Ну конечно, как я не догадался. Кроки в гостях был? Пили вместе до утра? – Хвост сделал сильный гребок, опустил руку в воду и отер лысину.

– Заказ мы кому передавали? Ему. Он привез товар. Не понимаю, чем тебе Кроки не угодил.

– Да брешет он все, не слушай ты его. Обещал в том месяце «слезу дракона» за недорого, а отдал какому-то барыге.

– Ребята, я сильно извиняюсь, – сказал Штык, – но нельзя ли поподробнее о проблеме и работе, которую надо сделать.

– На днях мы случайно узнали, что знакомый наш подобрал молодого пацана возле Дикой свалки. Выходил во времянке, и вместо того, чтобы выпроводить на тропу, зачем-то потащил к себе в дом. Посуху! Поставил на ноги. Дал карту, на которой тропка до Периметра нарисована. А пацан решил подзаработать и продал карту какому-то клану. Предварительно рассказав, что видел в доме у своего благодетеля огромную кучу артефактов. Очень редких. Не только описал, но даже и нарисовал. Рисует, говорят, отменно.

– Отменная сволочь, – сказал Штык.

– Ничего, никуда он не денется. Все вольные сталкеры уже оповещены и людей своих подпрягают, чтобы не дать этой суке удрать с деньгами. – Грач опустил весло и смотрел на проплывающий мимо берег.

– Что дальше – думаю, и сам понимаешь, – продолжил вместо него Хвост. – Начала собираться команда охотников, готовых поживиться за счет одиночки, живущего в глухом углу Зоны. А мы узнали. Планировали выйти через неделю, но раз такое дело, упаковали новые баллоны и к истокам этого ручья рванули. Хорошо хоть купили баллоны заранее. А то и не знаю, чего бы делали.