Текст книги "Штык"

Автор книги: Ежи Тумановский

Соавторы: Роман Куликов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)

8

Выволочку обоим «бойцам» Штык решил отложить на потом. В конце концов, хоть Хомяк и свалял дурака, а Буль вследствие этого нарушил приказ, что запросто могло стоить ему жизни, в итоге все обошлось. Кроме того, как только Штык объявил обеденный перерыв, Буль с Хомяком первым делом организовали «стол» и «стул» из двух продолговатых булыжников своему командиру и только потом пристроились сами на большом плоском камне. Причем Буль без напоминаний открыл все консервы и пакеты, орудуя ножом, как заправский повар.

Плотно перекусив, Штык задумался о дальнейших планах. Пожалуй, от этого холма до поляны, где был разбит лагерь, они доберутся и без «тропинки» – направление Штык запомнил. Потом следовало найти настоящую тропу и попробовать пройти уже по ней.

Его взгляд рассеянно скользил по камням и деревьям вокруг. Кроме того места на склоне, где вместо зеленой растительности виднелась только голая земля, почти строго напротив, на другой стороне холма, просматривались несколько десятков обрамленных песком кругов разного размера. Воздух над ними заметно подрагивал, как над горячей плитой.

Тихая возня, постепенно перерастающая в настоящую перебранку, отвлекла Штыка от размышлений.

– А я тебе говорю, ты убираешь, – властно говорил Буль, подталкивая рукой сидящего рядом Хомяка.

– Я накрывал, значит, тебе убирать, – жалобно канючил Хомяк.

– Нет, я старший по званию и приказываю: начинай убирать, салага!

– Я не салага! Генерал Штык не говорил, что у тебя должность выше моей!

– А я тебе говорю – убирай! А то врежу.

– Отставить! – рявкнул Штык. – Вы что, решили сорвать послеобеденный отдых своему командиру?

– Это все он, – тут же наябедничал на Буля Хомяк.

– А ты не жалуйся, – осадил жалобщика Штык. – Возьми да тресни ему в пятак. Вот он и отстанет.

– Это неуставные отношения! – запротестовал Хомяк.

– Ну, тогда не надо, – миролюбиво согласился Штык. – Так, быстро тут навели порядок, через пять минут выдвигаемся в пункт первоначальной дислокации.

Получив внятную команду, «бойцы» споро засуетились, убирая остатки продуктов в рюкзаки. В какой-то момент Буль шагнул на высокий камень, штанина у него на ноге поползла вверх, и пораженный Штык увидел черную винтовую полосу, поднимавшуюся от щиколотки до края штанины.

– Стой, Буль, – сказал Штык обеспокоенно. – А ну покажи ногу.

Буль послушно задрал брючину. Темная полоса, спиралью поднимаясь вверх, исчезала под коленом и была словно нарисована черной акварелью на светлой коже генерала.

– Что-то я не помню раньше у тебя такого украшения, – сумрачно сказал Штык. – А ну попробуй стереть. Вспоминай: когда переодевался в лагере – было у тебя это?

– Не было, – подал голос Хомяк. – Я точно помню. Чистые у него были ноги.

Буль обмусолил палец и потер темный участок кожи. Ничего не изменилось.

– А ну покажи другую, – скомандовал Штык.

Вторая нога тоже имела странный спиральный узор. Штык сам попытался стереть темную полосу, но только убедился, что на краску ровная линия, неизвестно откуда появившаяся на ноге генерала, не была похожа в принципе.

– Вот тебе и «только щекотно немного», – мрачно сказал Штык.

– Да ну, подумаешь, какая-то полоса, – беспечно сказал Буль.

– Ну да, всего-то, – отозвался Штык, озабоченно глядя на генерала.

Если что он и вынес из своей первой командировки в Зону, так это уверенность в том, что здесь все имеет значение. Правда, никаких последствий появления черных полосок на ногах генерала пока не наблюдалось.

Несколько выстрелов со стороны лагеря заставили всех троих повернуться в ту сторону.

– Спасатели! – первым пришел в себя Штык. – Бросайте рюкзаки и быстро к лагерю!

Он и сам бросил свой небольшой мешок на землю и начал торопливо спускаться с холма. За ним по пятам тяжело бежали генералы.

– А что за «спасатели»? – крикнул на ходу Буль. – Кого спасать надо?

– Все узнаешь скоро! – радостно ответил Штык, чувствуя, как легко становится на душе.

До этого момента он даже и не предполагал, как сильно его угнетало все происходящее. Алексею казалось, что похмельное пробуждение среди зомби и генералы с уничтоженной памятью являлись как бы продолжением его обычного существования. Но чувствуя, как скорое завершение нежданного приключения наполняет его всего изнутри какой-то детской радостью, он вдруг понял, что дело обстоит с точностью до наоборот! Что жизнь только теперь становится полноценной.

Это предстояло осмыслить, но сперва следовало живыми добраться до лагеря. Поэтому Штык умерил свое желание нестись к спасателям со всех ног, остановился, построил «бойцов», указал дистанцию движения и спокойно зашагал во главе своего маленького отряда.

Вскоре впереди появился просвет между деревьями. Даже без «тропинки» они почти точно вышли обратно к палаточному лагерю, откуда уже отчетливо доносилась человеческая речь, гремело что-то металлическое и трещала разрываемая кем-то ткань.

– Становись! – донеслось с поляны. – Готовсь!

Штык ускорил шаги. Он уже видел впереди палатки и свой загон для людей-растений, по которому по-прежнему бродили безумные жертвы контролера.

– Цельсь!

Перед загоном стояла шеренга военных сталкеров – их форма и снаряжение не оставляли в этом сомнений – с автоматами на изготовку. Штык остановился, словно налетел на стену. Сзади в него немедленно ткнулся Хомяк.

– Огонь!

Десяток автоматов ударили разом. Шквал стали и огня буквально смел ближайших к расстрельной команде несчастных безумцев. Остальных ждала та же участь. Еще несколько секунд автоматчики поливали огнем загон и палатку, затем принялись расходиться, а внутрь огороженного веревками пространства зашел человек с ножом в руке.

– Это же убийство, – тихо, но внятно сказал за спиной Хомяк.

– Вот суки! – рявкнул Буль, оказавшись внезапно слева от Штыка. – Сейчас попляшете, козье вымя!

И дал длинную веерную очередь по военным сталкерам. Горячие гильзы полетели Штыку в лицо. Сталкеры мгновенно исчезли в траве, демонстрируя отменную выучку.

– Ты что…?! – Штык коротко толкнул Буля в плечо, схватил за рукав и дернул назад, под прикрытие кустов. Хомяк к тому моменту уже успел отбежать метров на десять.

С поляны донеслись беспорядочные крики, раздалось несколько выстрелов, но буквально через несколько секунд все стихло.

– Быстро обратно на холм, – едва сдерживая желание «съездить» Булю по морде, злобно прошипел Штык. – Хомяк! Временно назначаю тебя старшим: проследи, чтобы этот кретин опять стрелять не начал. Двигаться строго по нашим следам. Бегом марш!

– Кто-нибудь видел стрелка?! – донеслось с поляны. – Откуда стреляли?

– Я видел! Генерал это был! И с ним еще кто-то!

Хомяк сурово дернул головой, и «бойцы» трусцой побежали в глубь леса по примятой траве. Штык снял с плеча автомат, дернул затвор и отошел за ближайшее дерево.

– Он что, в норме был? – спросил первый голос на поляне. – Или того?

– Так ты его сам спроси, – ответил второй недовольно. – Кажись, Злого подранил. Злой! Ты как?

– Товарищ генерал! – заорал первый. – Не стреляйте!

Судя по всему, военные сталкеры не были спасателями. В большей степени они походили на обыкновенных мародеров. Но откуда тогда они узнали, что стрелявший по ним человек в одежде неопределенного цвета имел звание генерала? Были уверены, что здесь в таком возрасте могут быть только генералы? То есть знали заранее об охоте и составе команды охотников?

Ломать голову над этими вопросами времени не осталось: на поляне наметилось какое-то движение.

– Товарищ генера-а-ал! – раздалось уже значительно ближе. Штык обернулся, оценил протоптанную тропку, убедился, что генералов уже не видно, и дал три короткие очереди в сторону поляны.

– Не стрелять! – заорал первый голос. – Эй, генерал, не стреляйте, свои!

Штык бросился бежать. В запасе у него было несколько минут, пока военные сталкеры подберутся ближе, обнаружат, что стрелка нет, и осторожно пойдут по следам. Но к тому времени Штык намеревался уже занять оборону на холме. Тогда можно будет и поговорить. Пока же разговор мог закончиться быстрее, чем хотелось бы.

Подбегая к подножию холма, Штык практически сразу оценил все преимущества этого места для обороны. Лес здесь был не такой плотный, как вокруг лагеря, редкие деревья позволяли контролировать ситуацию не менее, чем за сотню метров, подходы справа и слева к холму хорошо просматривались и простреливались. Обходить же холм по большой дуге невыгодно – в этом случае противник лишит себя возможности быстро перегруппировать силы для нападения. Хотя хотелось верить, что никакого нападения не будет вовсе.

Поднимаясь на верхушку холма, Штык ожидал увидеть что угодно, но только не драку. Тем не менее, оказавшись на самом верху, он обнаружил, что по большой проплешине между камней, вцепившись друг другу в одежду, катаются Буль и Хомяк. Два автомата аккуратно лежали на плоском валуне.

Тяжело вздохнув, Штык подошел к дерущимся, набросил ремень своего автомата на шею Буля, оказавшегося в этот момент сверху, и потянул на себя. Буль захрипел, отпустил Хомяка, вывернулся из петли и откатился в сторону.

– Встать! Смирно! – страшным голосом сказал Штык. – Сейчас я вам устрою военный трибунал.

Хомяк вскочил с земли первым и занял строевую стойку. Чуть позже рядом вытянулся Буль. Лица и одежда у обоих были испачканы землей и коричневыми прелыми листьями.

– У нас, значит, враг на подходе, а вы тут занимаетесь выяснением отношений?

– Он сказал, что он теперь командовать будет! – возмущенно сказал Буль, не отрывая взгляда от командира.

– Молчать! – взревел Штык. – Да я вас обоих на «губу»! На месяц! Никто, кроме меня, командовать тут не может! Ясно?!

– Так точно! – хором отозвались «бойцы».

Сверху, медленно кружа в невидимых потоках воздуха, медленно опускался желтый лист.

– Сейчас некогда с вами разбираться, – жестко сказал Штык. – У нас на подходе неизвестный противник. Что было в лагере – вы сами видели.

– Загон мой разрушили, сволочи, – обиженным голосом сказал Буль.

– Молчать, – оборвал его Штык. – Наша задача занять оборону и провести переговоры. Вы будет прикрывать меня с флангов. Говорить с противником буду я. Вопросы есть?

Вопросов не было. Булю Штык определил место на правом фланге. Хомяку – на левом. В задачу каждого из них входило присматривать по возможности и за тыльной частью холма. Единственная проблема возникла, когда Штык попробовал определить Хомяку место за выступающим куском камня прямо над здоровенной проплешиной коричневой земли, занявшей огромный кусок склона внизу.

– Генерал Штык, – обратился вдруг к нему Хомяк, – я не могу здесь лежать. Колется!

– Чего колется? – нахмурился Штык. – Земля колется?

– Нет, не земля. Но колется! Вы сами попробуйте.

Штык лег на землю, прислушался к своим ощущениям. Ничего особого он не чувствовал. Земля как земля. Позиция как позиция. Ничем не хуже других.

– Что ты сочиняешь? – с досадой спросил он, поднимаясь и отряхивая с одежды мелкий мусор. – Где что колется?

– Колется, – упрямо сказал Хомяк. – Даже когда стою, лицо иголками колет. А когда лежу – больно колется!

– Что за блажь, солдат? – грубо спросил Штык. – Нервы сдают? – Никак нет! Колется! – четко доложил Хомяк, преданно глядя Штыку в глаза.

– Ну, хорошо, – смягчился Штык, не зная, как толком реагировать на такое заявление. – Иди на противоположную сторону. Будешь защищать наши тылы. Найди себе место, где не колется. И без тебя здесь справимся. Но без команды свое место не покидать! Ясно?

– Так точно! – обрадовался Хомяк. – Разрешите выполнять?

– Выполняй, – хмуро бросил Штык и пошел обустраивать позицию для себя.

9

Прошло не меньше получаса, прежде чем среди деревьев замелькали фигуры в традиционном камуфляже военных сталкеров. Заметивший их первым Буль подал сигнал, и Штык занял свое место, наблюдая за потенциальным противником, решив рассматривать военных сталкеров с такой позиции до того момента, пока их намерения не будут ясны.

Впрочем, с альтернативами простому варианту просто сдаться в плен было довольно туго. Хотя некие смутные надежды на появление настоящих спасателей представлялись все еще достаточно реальными. Ну и пресловутая тропинка до блокпоста. Военные сталкеры ведь тоже не по воздуху прилетели.

Когда ближайший сталкер, заметив направление следов, вдруг повернулся лицом к холму, Буль, как и было оговорено заранее, аккуратно дал короткую очередь по траве в низине. Фигура в камуфляже мгновенно исчезла из поля зрения, зато вдалеке, на грани видимости, сразу множество людей принялись перебегать от дерева к дереву, занимая позиции вокруг холма.

Одна из мешковатых фигур тем временем никуда не пряталась и открыто шла прямо к тому месту, где первого разведчика отпугнула автоматная очередь Буля. На ходу человек отбросил капюшон, отправил за спину автомат и, расставив руки в стороны, начал спускаться в заросшую травой низину перед холмом. Шел он, правда, чуть правее того места, где в траве была видна протоптанная Штыком и его бойцами тропинка, и все время посматривал на свое левое плечо, где была закреплена небольшая, с пачку сигарет, коробочка.

– Мой генерал, – приглушенным голосом позвал Буль. – По-моему, вот этот расстрелом и командовал. Может, шлепнуть гада?

– Это же парламентер, – отозвался Штык.

– Ну и что он нам может сказать? – удивился Буль. – Что больше не будет?

– Не знаю. Но послушать его все-таки надо.

Тем временем парламентер остановился недалеко от коричневой проплешины на склоне холма, поднял руки вверх и громко сказал:

– Эй, не стреляйте! Есть тут способные внятно разговаривать?!

– Навалом! – отозвался Штык, из осторожности оставаясь за своим камнем – среди сталкеров наверняка были снайперы.

– Так пусть хоть один покажется! – воззвал тем временем переговорщик.

– Извини, я без смокинга стесняюсь, – ответил Штык. – Чего надо?

– Как это чего? – казалось, неподдельно удивился сталкер. – Хватит ерундой заниматься, выходите – домой вас поведем. Мы – военные сталкеры, И наш долг – вытащить вас из Зоны. Желательно живьем.

– Желательно, но не обязательно, верно? – спросил Штык, разглядывая переговорщика в щель между камнями. – Много из лагеря живыми домой вернутся?

– Эти люди все равно были безнадежны – уж можешь мне поверить, я зомби после удара контролера на своем веку много повидал. Думаешь, лучше, чтобы они до конца жизни такими оставались?

– У военного прокурора спросишь, – спокойно ответил Штык. – Вы расстреляли больных людей. Причин я не понимаю. Может, объяснишь? – Слушай, мне плевать. – Казалось, переговорщик начал терять терпение. – Я тебя убеждать не собираюсь. Думаешь, сильно нам хочется в Зоне из-за вас ночевать? Мне вообще следовало бы вас тут просто бросить за то, что по нам стрелять начали. Двоих у меня ранили.

Штык показал Булю большой палец. Буль довольно ухмыльнулся.

– Хоть скажи, как звать-то тебя? – продолжал тем временем переговорщик. – Пойду доложу по рации твоему начальству, кто тут у нас препятствует проведению спасательной операции.

– Подполковник Кукушинд! – весело ответил Штык. И добавил вполголоса, чтобы слышал только Буль: – Этот придурок не знает, что и мы кое-чего про Зону понимаем. Не работает тут беспроводная связь. В принципе. А он так говорит, словно сейчас пойдет, свой старенький «арбалет» настроит и отзвонится «наверх»…

– Раз ты такой чистоплюй, подполковник Кукушинд, сиди за своим камушком хоть до Выброса, – громко сказал переговорщик. – Генералов ко мне только отпусти. И тех, кто хочет дома уже сегодня оказаться, – тоже приглашаю. Сколько вас там, кстати?

– Пятнадцать, – соврал Штык. – А генералов тебе каких отдать? У меня их тут много.

– Не чеши, – усмехнулся переговорщик. – Двое их у тебя. А если ты думаешь, что, взяв генералов в заложники, сможешь диктовать свои условия, то глубоко заблуждаешься.

– Лагерь наш как нашли?

– Случайно, – ответил человек в камуфляже. – С рейда возвращались и наткнулись.

– Случайно, значит, – тихо пробормотал себе под нос Штык. – Но сколько должно быть генеральских голов, знаешь точно. Телепатия, не иначе.

– Отпусти генералов, и мы просто уйдем, – видимо, истолковав его молчание как нерешительность, сказал переговорщик. – А остальные могут потом катиться на все четыре стороны. Слово даю.

– Напиши это слово на бумажке и засунь себе куда-нибудь поглубже, – спокойно ответил Штык. – Никого я никуда не отпущу. Идите куда шли, а мы уж как-нибудь сами тут разберемся.

Ситуация складывалась тупиковая. «Своих» генералов отдавать этим странным убийцам в форме военных сталкеров Штык не собирался. Но что делать, если те пойдут на штурм? Три автомата с относительно небольшим запасом патронов против большой группы военных сталкеров с полным снаряжением были не лучшим аргументом за открытие боевых действий.

– А ведь ты там один, верно? – засмеялся сталкер. – Один с двумя заложниками, без опыта хождения по Зоне, на холме, утыканном аномалиями, обложенный военными сталкерами… На что ты рассчитываешь, дурачина?

– Как ты назвал моего командира, урод?! – заорал вдруг Буль, поднимаясь в полный рост с автоматом наперевес.

Переговорщик от неожиданности сделал пару шагов в сторону, поднял руку, видимо, предупреждая реакцию своих, и с веселым удивлением уставился на генерала.

– Ложись! – зашипел на Буля Штык. – Убьют же!

– Что, прикрыл свою гнусную пасть? – надрывался тем временем Буль. – Как автомат увидал, так все дерьмо теперь не наружу, а внутрь полезло, да?!

– Кондрат Ефимович, не сердитесь! – весело крикнул переговорщик. – Мы не по своей вине опоздали! Обстоятельства!

– Ах так, козье вымя! – рассвирепел Буль. – На, скотина!

Автомат генерала плеснул короткой очередью. Штык резко развернулся к щели между камнями, чтобы в случае необходимости поддержать огнем своего «бойца». К его удивлению, переговорщик неподвижно стоял на том же месте, а перед ним в воздухе догорало что-то искрящееся и яркое. Штык сразу вспомнил, как безрезультатно стрелял по дереву, и вдруг в голове все стало на свои места. Проплешина на склоне холма, странные перемещения переговорщика, непонятная реакция Хомяка, слова сталкера о том, что холм утыкан аномалиями…

Переговорщик стоял за аномалией, через которую не могла пройти пуля. И прекрасно знал об этом.

– Эх, не попал, – с досадой сказал Буль, который, окзывается, уже успел спрятаться и теперь осторожно выглядывал из-за камня.

– Еще раз такой фортель выкинешь – башку оторву, – злобно сказал ему Штык. – У них там и снайперки есть, между прочим.

– Так он меня «кастратом дебилычем» обозвал! Урод.

Штык растерянно посмотрел на Буля. «Ефрейтор», видать, был глуховат, а убежденность в злокозненности парламентера легко превратила невинные слова в глупое, даже какое-то детское оскорбление. При этом Буль явно чувствовал себя обиженным. Разубеждать его, впрочем, Штык не собирался.

– Генерал Штык! – донеслось с другого конца их импровизированной крепости. – Вижу двух человек. Скрытно перемещаются в нашу сторону!

– Ну, пальни по ним для острастки! – разрешил Штык.

И глядя, как его «подчиненный» повернул автомат, чтобы посмотреть, где находится предохранитель, добавил тоном ниже:

– Все равно не попадешь.

Когда он снова выглянул в щель между камнями, переговорщика уже не было.

– Обделался, – самоуверенно вынес приговор Буль.

– Сомневаюсь, – задумчиво сказал Штык, провожая взглядом мешковатую фигуру, быстро удаляющуюся в сторону лагеря. – Что-то он такое увидал, что заставило его пойти с кем-то советоваться. Сам драпанул, а люди его здесь остались. Это чтоб мы никуда не сбежали.

Из беседы со сталкером Штык тоже кое-что узнал. Так называемые спасатели не только точно знали, сколько генералов было в лагере, но и должны были подойти раньше, у них получилось. А генералы-заговорщики, судя по всему, должны были ждать их прихода. Что это могло значить, сразу сообразить никак не удавалось.

– Может, пообедаем пока? – предложил Буль, аккуратно пристраиваясь спиной к большому камню.

– Сейчас не про жратву думать надо, – озабоченно сказал Штык. – А про то, как смыться отсюда живыми.

Если военные сталкеры и правда шли на помощь генералам-заговорщикам, значит, Хомяку и Булю в принципе ничто не угрожало. Чего нельзя было сказать о самом Штыке. Плюс ко всему прочему это означало, что наказание для Буля и Хомяка на этом заканчивается автоматически. Если же сталкер обманывал «кастрата дебилыча», а что-то подсказывало Штыку, что версия переговорщика была не слишком правдивой, значит, их просто уничтожат, благо сил для этого у военсталов хватало.

– Куда лезешь? – сказал Буль и выстрелил куда-то поверх камня. – Виноват, мой генерал! Пытался какой-то шустряк подобраться поближе – вот и отогнал обратно.

Словно в ответ на другой стороне площадке забился в длинной истерике автомат Хомяка.

– Прекратить! – заорал Штык, ощущая, что начинает терять контроль над ситуацией.

– Вы же сами разрешили, товарищ генерал! – укоризненно отозвался Хомяк. – Зато в обоих попал.

– Что значит «в обоих попал»? – тупо спросил Штык.

– Ну в этих… Ползли которые… Больше не ползают.

Пригнувшись на всякий случай, Штык в три короткие перебежки пересек площадку и осмотрел подступы к холму со стороны Хомяка. Метрах в семидесяти недалеко друг от друга действительно лежали два тела в камуфляжных костюмах. Судя по их неестественным позам, горе-стрелок действительно попал.

– Вот теперь нам точно каюк, – спокойно констатировал Штык. – Единственный шанс, который у нас остался, это бежать. Как можно быстрее и дальше.

Дорога к отступлению была открыта… но только в теории. Зная, что среди окруженных на холме людей нет тех, кто обучен ходить по Зоне, напичканной аномалиями, военные сталкеры особо и не заботились о тщательном контроле за своей добычей.

– Куда мы денемся с подводной лодки?.. – Взгляд Штыка остановился на Хомяке.

Пазл в голове продолжал обрастать недостающими кусочками. Хомяк говорил, что ему больно находиться рядом с аномалией. Значит, ему не нужны приборы, которые таскают на себе сталкеры? И методика движений с непременными бросками гаек и палочек, практикуемых сталкерами, что не доверяют приборам, ему тоже не нужна? Это ведь так просто: чувствует, где ему плохо, значит, туда идти нельзя.

А если все нормально – то можно! От этого предположения просто дух захватывало, но его следовало немедленно проверить на практике.

– Так, Хомяк, слушай боевую задачу, – торопливо сказал Штык, осматривая склон холма. – Ближайший к нам круг песка видишь? Сейчас осторожно спускаешься к нему, но ближе десяти метров не подходи. Если что-то будешь чувствовать необычное, колоть там тебя будет или щипать за что-нибудь, остановись и подними руку. Все понял?

– Понял, – испуганным голосом ответил Хомяк. – А это не опасно?

– Я же тебе сказал: ближе десяти метров к этой ерунде не приближаться. Значит, не опасно. Ну, все, пошел!

Хомяк перехватил автомат поудобнее и неуклюже начал спускаться по склону холма. Пройдя половину пути до аномалии, он вдруг споткнулся, стараясь не упасть, коротко пробежал вперед и вдруг замер, резко выбросив руку вверх.

До аномалии оставалось еще метров пятнадцать, а Хомяк сигнализировал, что чувствует ее. И был при этом вполне невредим. Штык ощутил, как его лицо само собой расплывается в удовлетворенной улыбке. У них появился шанс на спасение.