Текст книги "Тропою тайн"
Автор книги: Эйлин Гудж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)
Глава 18
Скайлер льнула к Тони: он был ее единственной опорой в мире, где все вдруг перевернулось с ног на голову.
– Детка, послушай, все будет хорошо, – шептал он ей на ухо. – Я здесь… и буду рядом, пока нужен тебе.
Но слова Тони тонули в неистовом вихре мыслей Скайлер. «Они лгали мне! Мама и папа… по их вине я считала, что меня бросили. Как они могли так поступить со мной?»
Но кто она теперь? Скайлер или Бетани? О Боже…
– Скайлер, дорогая, позволь мне объяснить… – прозвучал голос матери.
Скайлер высвободилась из надежных объятий Тони и обернулась.
Кейт стояла неподалеку, опираясь на трость, и на ее лице застыло выражение, какого прежде Скайлер никогда не видела. Казалось, отчаявшаяся Кейт цепляется за соломинку. Не в силах выдержать ее обжигающий взгляд, Скайлер посмотрела на отца. Тот сидел поодаль, закрыв лицо ладонями.
Ошеломленная предательством родителей, Скайлер снова уставилась на мать. На лице Кейт не дрогнул ни один мускул; она даже не стерла слезу, медленно сползающую по щеке.
– Ты лгала мне. Все это время ты знала, что меня не бросили, – тихо, но убийственно холодно проговорила Скайлер.
– Нет, не все время. Когда мы привезли тебя домой, мы знали только то, что нам сказали. И лишь потом я прочла в газете, что твоя… твоя мать… – Кейт осеклась и глубоко, прерывисто вздохнула. – О Скай, я понимаю, нам с папой нечем оправдать то, что мы не решили все сразу, когда догадались, в чем дело… но мы… нам была невыносима мысль о том, что мы тебя потеряем. Поверь мне, я…
– С какой стати я должна верить тебе? Даже когда я попросила у тебя помощи, чтобы вернуть Элизу, ты солгала мне. Ты отказала мне, объяснив, что делаешь это из-за Элли, но умолчала о главном. Вы с папой… просто оберегали самих себя!
– Дорогая… – Голос Кейт дрогнул. – Мы оберегали тебя.
– И это вы называете стремлением оберегать меня? То, что вы обрушили на меня правду на виду у всех? Почему же вы тогда не опубликовали мою историю в «Таймс»? – Скайлер горько рассмеялась.
Кейт мертвенно побледнела.
– Прости… я не предполагала, что ты обо всем узнаешь таким образом. Я сожалею о случившемся больше, чем тебе кажется. Что бы ты ни думала обо мне, поверь: я люблю тебя. Я твоя мать.
Но матерью Скайлер была не Кейт, а Элли.
Скайлер вдруг поняла, что оказалась в ловушке. И никто не слышит ее призывы о помощи.
– Я должна уйти отсюда, – громко сказала она.
Но прежде чем Скайлер сделала несколько шагов, ее догнала Верна, крепко схватила за локоть и отвела в сторону.
– Судья дает нам отсрочку, хотя и говорит, что ничего подобного в его практике не встречалось. У нас есть время. Новое заседание назначено на утро пятницы. – Верна говорила спокойно, но при этом нервно теребила ожерелье.
– На утро пятницы, – повторила Скайлер.
Адвокат вцепилась в ее руку.
– Поезжайте домой, хорошенько выспитесь, подумайте обо всем. И я сделаю то же самое. – Верна провела ладонью по лбу и тяжело вздохнула.
К Скайлер приблизилась Микки:
– Если я тебе понадоблюсь, то буду рядом. – Подруга выглядела такой ошарашенной, что, обнимая ее, Скайлер не знала, кто кого утешает.
– Микки, все это бессмысленно, – сдавленно всхлипнула она. – Если я сейчас же не уйду отсюда, то взорвусь. Я хочу немного побыть одна, подумать…
Но, уже выходя из зала суда, Скайлер осознала, что остаться в одиночестве ей не удастся. Тони молча шел рядом с ней по коридору к лифтам.
Вдохнуть осенний воздух было так же приятно, как нырнуть в прохладную, чистую воду. Скайлер задрожала, жалея, что не надела жакет. Теперь она о многом жалела – и больше всего о том, что не познакомилась с родной матерью иначе. В голове у нее всплыла старая китайская пословица: «Бойтесь желаний – они сбываются».
– Пойдем куда-нибудь и поговорим, – предложил Тони.
– Тони, не знаю, сумею ли я…
Но Тони крепко сжал руку Скайлер и пристально посмотрел ей в глаза.
– Доверься мне, – попросил он.
Скайлер слабо улыбнулась:
– А разве у меня есть выбор?
– Нет, если тебе небезразлична судьба нашего ребенка.
Скайлер не поняла, что он хотел этим сказать, но кивнула. Она слишком устала, чтобы спорить. Только когда они прошли полквартала и свернули за угол, Скайлер спросила:
– Куда мы идем?
– В Чайнатаун. Я знаю одно местечко, где мы не встретим знакомых.
Скайлер молча кивнула и с удивлением ощутила голод.
Идти пришлось не больше пяти минут, но Скайлер, ослабевшая от потрясения, чуть не падала к тому времени, как они добрались до Мотт-стрит. Внезапно она заметила, что их окружают в основном выходцы из Азии, голоса которых сливались в неясный шум. Тони оттащил Скайлер в сторону от тележки, которую вез мужчина в грязном белом фартуке. Наконец Тони остановился перед витриной – узкой и неприметной. К запотевшему окну было приклеено пожелтевшее от времени меню на китайском. Тони открыл дверь и повел Скайлер за собой.
Крохотный ресторанчик был переполнен, все стулья и отдельные кабинеты оказались занятыми, повсюду Скайлер окружали азиатские лица. Но хозяин, старый китаец, узнал Тони и каким-то чудом нашел для них отдельный кабинет. Скайлер рухнула на потертую банкетку.
– Здесь готовят отличные пельмени с креветками, – сообщил Тони, когда перед ними положили меню. Скайлер кивнула. – Хочешь поговорить?
От горького смеха у Скайлер сжалось горло.
– А что здесь скажешь? Похоже, теперь у меня две семьи. Осталось лишь выяснить, где мое место.
– Да, запутанное дело, – добродушно согласился Тони. Именно за это Скайлер и любила его: события, ошеломлявшие других, он принимал как должное. Наверное, потому, что служил в полиции. Патрулируя улицы, Тони за день столько раз сталкивался со злом, сколько другим не случается за всю жизнь.
– Зато многое встало на свои места, – задумчиво продолжала Скайлер, сознавая, как нечто обретает форму посреди густого тумана у нее в голове. – Между нами с Элли с самого начала возникло странное притяжение… будто мы знакомы с давних пор. Оно казалось почти мистическим. – Скайлер в немом удивлении взглянула на Тони. – Если бы я верила в мистику, то решила бы, что все это не случайность.
– Возможно, но этим ты ничего не объяснила бы. Вопрос в том, как ты намерена поступить дальше. На мой взгляд, у тебя есть два выхода. – Он загнул два пальца на правой руке. – Первый – предоставить право судье принимать решение. Возможно, он окажется чутким человеком и поймет, что нового потрясения Элли не переживет. А может, решит, что лучше всего – дождаться, когда рассеется дым, а пока отдать Элизу в приют.
Скайлер содрогнулась. Неужели судья способен на такое?
Она заметила приближающегося официанта, но Тони жестом отослал его.
– А второй выход? – спросила она дрогнувшим голосом.
– Мы могли бы попробовать все уладить сами.
– Мы?!
– Да, ты и я. Сидя в зале суда, я принял решение. Вот оно: меня не устраивает роль наблюдателя.
– Что ты задумал?
– Я хочу, чтобы мы стали одной семьей.
На миг Скайлер показалось, что она ослышалась. Но когда до нее дошел смысл его слов, она почувствовала себя так, будто ее окутало тепло. У Скайлер закружилась голова, и она ухватилась за край стола.
– Тони, ты просишь меня выйти за тебя замуж?
– А что, не похоже? – Он легкомысленно пожал плечами, но Скайлер видела, что Тони настроен более чем серьезно.
Она потерла ноющие виски. Перед глазами у нее все плыло.
– Не знаю, что и сказать…
– Ты можешь ответить «да».
– И что дальше? Думаешь, на судью произведет впечатление то, что мы совершили две ошибки вместо одной? Послушать тебя, так мне достаточно просто вскочить к тебе в седло и двинуться навстречу рассвету… Но брак станет скорее проблемой, чем решением.
– Проблемой? Черт возьми, Скайлер, если ты до сих пор ничего не поняла, сообщу тебе одну новость: я люблю тебя. И не спрашивай почему. Поверь, до сих пор я думал о таком решении не больше, чем ты. – Тони придвинулся так близко, что Скайлер ощутила его дыхание, горячее, как поцелуй. – Если я тебе безразличен, так и скажи. Я сразу уйду. Достаточно одного твоего слова. Скажи, что ты ни в грош не ставишь ни меня, ни себя, ни нашего ребенка.
Скайлер опустила голову и зажала ее в ладонях. Ответить, что она не любит его? Но ведь это ложь. С другой стороны, они такие разные, как спутники, которые движутся по разным орбитам.
– Просто я… я… сейчас я ни о чем не могу думать, – выговорила она.
– Ты права в одном: речь идет не только о нас, – продолжал Тони. – Если ты откажешься, то можешь потерять и Элизу. Подумай хорошенько, Скайлер. Не спеши.
– Что я могу? Я не знаю даже, кто я такая. Я – женщина по имени Бетани. За родителей я принимала чужих людей. Вся моя жизнь потеряла смысл, и только одно мне известно наверняка: стать твоей женой я не могу.
Минуту Тони молчал; слышалось только глухое постукивание палочек для еды и шипение рисоварок.
Наконец он деловито спросил:
– Сейчас или вообще?
Скайлер хотелось протянуть руки, схватиться за то, что казалось ей таким надежным. В головокружительном безумии прошедших полугора часов ясными для нее оставались только чувства к Тони. Она любила его. Всей душой. Преданно и страстно. Хотела просыпаться с ним в одной постели… сидеть за столом… принимать душ… сидеть в седле, проносясь по тропе мимо своего дома.
Но желать чего-нибудь и получить желаемое – не одно и то же. И даже когда желания сбываются, это не всегда происходит по плану. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на Элли и Скайлер. С тех пор как Скайлер помнила себя, она мечтала встретиться с родной матерью, но даже представить себе не могла, что их встреча будет такой.
Она с печалью смотрела на Тони.
– Я могу пообещать только одно, – сказала Скайлер, – что в жизни Элизы ты будешь не просто наблюдателем. Ей нужен отец. Прежде я этого не сознавала.
– То есть мы будем встречаться раза два в месяц и на Рождество? – Глаза Тони потемнели от гнева.
– Об этом я еще не думала.
– И незачем, – отрезал он. – Каждый день я вижу одиноких отцов с детьми – в «Макдоналдсе», в парках, в зоопарке. У них на лицах одно и то же выражение: «Нам весело вдвоем, правда?» – Тони пренебрежительно покачал головой. – Нашей дочери такой жизни я не желаю.
– Тони, разреши задать тебе вопрос. Если бы я не забеременела, ты сделал бы мне предложение?
– Не знаю. Может, и нет, но жизнь распорядилась по-своему. Мы не всегда идем только вперед – иногда приходится возвращаться. То, что имеет значение, не обязательно вписывается в общую картину, но постепенно обломки складываются воедино.
Скайлер чувствовала мудрость его слов, но понимала: пройдет еще немало времени, прежде чем она сумеет сложить запутанную мозаику своей жизни. Между тем один сияющий и чистый осколок с режущими краями она сжимала в руке, а все остальные рассыпались у ее ног.
Ее глаза наполнились слезами.
– Я люблю тебя.
– Тогда выходи за меня замуж.
– Не могу.
– Потому что я полицейский?
– И да и нет. Я не хочу, чтобы ради меня ты что-то менял в своей жизни. И вспомни: даже твои родные ненавидят меня.
– С чего ты взяла? Карла то и дело расспрашивает о тебе, постоянно приглашает тебя на ужин. А остальные… – Он пожал плечами. – Им хватает своих забот. Мои им ни к чему.
– А с моими родными ты даже не знаком. К тому же я не знаю, кто мои настоящие родители.
– Значит, тебе стыдно знакомить меня с ними? – Тони впился в нее холодным взглядом полицейского, приводящим в трепет даже отпетых мерзавцев.
– Тони… – Скайлер потянулась к его рукам. – Дело не в моих высокомерных родных, а во мне.
– Так было с самого начала, правда? – Его голос стал жестким. – Все дело в тебе самой.
Скайлер отпрянула, словно получив пощечину.
– Изменить себя я не могу, как и ты.
– Разница лишь в том, что меня это не пугает.
– Мне очень жаль, Тони.
Пусть только он никогда не узнает, как она сожалеет! Скайлер было больно даже смотреть на него, зная, что им не суждено быть вместе, о чем она часто мечтала. Даже если Тони останется в ее жизни ради Элизы, у Скайлер в его присутствии всегда будет возникать ощущение, что он недосягаем.
– Больше я не стану просить тебя.
– Этого я и не жду. – Скайлер почувствовала невыносимую усталость. Через минуту она устало подняла голову и спросила: – Не возражаешь, если мы уйдем отсюда? Я не голодна.
Тони пожал плечами и встал.
Выходя на улицу, Скайлер отчаянно желала, чтобы он взял ее за руку. Вопреки всем доводам рассудка ей хотелось забрать назад все слова, сказанные ему. В некоем параллельном мире они были женаты. Муж, жена и ребенок. Семья.
Но Тони держал дистанцию, стараясь не задевать ее даже локтем.
Скайлер шла мимо запотевших окон, за которыми свисали с крюков утиные тушки. Она почти не замечала уличные лотки, где продавались дешевые шарфы, пояса, бейсболки, проходила мимо лавок для туристов, где предлагали «шарики гармонии», резные статуэтки Будды и украшенные вышивкой китайские халаты. Как во сне, она миновала торговца рыбой, установившего прямо на тротуаре длинный металлический стол и разложившего на нем, на колотом льду, всевозможные дары моря. И вдруг у нее вспыхнула мысль – яркая, как луч солнца.
«Я должна быть сильной… ради Элизы. Никого роднее ее у меня нет».
Глава 19
Сигнал домофона прозвучал, когда Элли укладывала малышку.
Зная, что пришел не Пол – в последнее время он брал с собой ключи, и кроме того, до его возвращения из больницы оставалась пара часов, – Элли укрыла Элизу одеялом и поспешила к двери.
Почему-то сердце ее судорожно колотилось, во рту пересохло. Сказывалось напряжение двух прошедших дней. После того как вчера утром в зале суда разыгралась совершенно невероятная сцена, Элли проспала не больше часа. Она с трудом заставляла себя есть, понимая, что иначе долго не протянет.
Каждый день, каждую минуту Элли повторяла: «Господи, прошу, приведи ее ко мне… Позволь ей узнать меня поближе…»
Но теперь решение предстояло принимать самой Скайлер (как странно называть ее этим именем!). Инстинктивно Элли понимала, что должна дождаться, когда дочь сама придет к ней, а любые уговоры только оттолкнут ее.
«Я была бы весьма признательна тебе, если бы ты наконец соизволила запомнить, что Бог все видит и слышит». Эти слова мать Элли повторяла так часто, что она действительно навсегда запомнила их. И вот теперь Элли оценила их мудрость.
Разве Бог не услышал ее молитвы о Поле?
А теперь, похоже, Он вновь ответил на ее просьбу – из динамика раздался голос Скайлер:
– Элли, можно мне войти? Нам надо поговорить…
Нажимая кнопку, Элли испытывала небывалую радость. Ее ребенок, ее потерянное дитя наконец-то вернулось к ней!
Но уже через минуту, когда непроницаемая, мрачная Скайлер появилась на пороге, радость Элли угасла.
– Можно войти? – холодно осведомилась дочь.
– Конечно. – Элли открыла дверь пошире. – Ты выбрала удачное время. Я только что уложила Элизу.
У Скайлер вспыхнули глаза.
– Надеюсь, у тебя найдется несколько минут.
«Несколько минут? После стольких лет разлуки?!»
Элли хотелось расплакаться, обнять дочь, но она просто провела Скайлер в гостиную и усадила на диван. Не говоря ни слова, Элли вернулась в кухню и разлила по бокалам охлажденное шабли. Неся бокалы в комнату, Элли изнывала от тревоги.
Но несмотря на это, она восхищалась красотой дочери. Как Скайлер гибка, подтянута, какие у нее тонкие черты лица! Элли мечтала рассказать дочери, как она тосковала по ней все эти годы.
Скайлер потянулась за бокалом и, поднеся его к губам, метнула на Элли тревожный взгляд.
– Прости… я немного волнуюсь. По пути сюда я чуть не попала в аварию. Вот почему не позвонила заранее – чтобы иметь возможность уйти, если передумаю. А еще, – робко добавила она, – я втайне надеялась, что не застану тебя дома.
– Я рада, что ты приехала. – Голос звучал спокойно, хотя Элли дрожала от нетерпения, садясь напротив дочери.
– Как странно… – Скайлер поставила бокал и посмотрела на Элли. – Мы сидим, беседуя, как не слишком хорошие знакомые, которые давно не виделись. Но я просто не знаю, как себя вести.
Она иронически улыбнулась, а сердце Элли дрогнуло – Скайлер была так похожа на Джесса! За все эти годы Элли лишь несколько раз вспоминала об отце Скайлер, неизменно испытывая к нему отвращение. И вот теперь ей вспомнилось, каким он бывал нежным и насмешливым.
Элли подумала, что в эту минуту Скайлер размышляет о Кейт, и ощутила раскаяние. Ей хотелось объяснить: «Да, я напрасно оставила тебя с Надин… но в то время у меня не было выбора. Наверное, с возрастом ты возненавидела меня, однако я не переставала любить тебя и мечтать, что когда-нибудь ты вернешься…»
Они сидели, прислушиваясь к скрипу шагов в квартире наверху, к ритмичному постукиванию лапок голубя по карнизу. За окном ветер срывал сухие листья с веток ясеня, и они, шурша, падали вниз.
Скайлер глубоко вздохнула.
– Наверное, нет смысла ходить вокруг да около. Я приехала повидать Элизу и узнать, сможем ли мы с тобой… что-нибудь придумать.
– А что предложила бы ты? – осторожно спросила Элли.
– Я надеялась… – Скайлер осеклась и покраснела. – Не знаю, на что именно. Может, на то, что ты уже нашла все ответы. Бог свидетель, я совсем растерялась. Мне надо привыкнуть к тому, что ты – моя мать.
Мать. От этого слова, сорвавшегося с губ Скайлер, у Элли перехватило дыхание, и она прижала ладонь к груди умоляющим жестом. Потом поведала Скайлер свою историю. Постукивание голубиных лапок за окном сменилось шелестом дождя.
– Я была убеждена, что найду тебя – даже когда все прекратили поиски, – заключила Элли. – Мое стремление переросло в одержимость. Всякий раз, видя белокурую и голубоглазую девочку твоих лет, я гадала, не ты ли это. – Элли провела по лбу дрожащей рукой. – Не знаю, когда я перестала искать… кажется, в то время, когда впервые познакомилась с тобой. Я могла бы заметить сходство еще тогда, в больнице, но твоя ма… то есть Кейт, не допустила этого.
Лицо Скайлер ожесточилось.
– Все это время она знала правду. Этого я не могу ей простить. И мама, и папа всё знали!
Элли считала себя не вправе защищать Кейт. Даже святая не подставила бы ей вторую щеку. И она коротко отозвалась:
– Да, знали.
– Теперь я понимаю, что ты чувствовала. Те же чувства я испытываю каждую минуту, непрестанно думая об Элизе, – продолжала Скайлер. – Но удастся ли мне… как-нибудь возместить все годы, которые мы с тобой потеряли?
– Это ни к чему. Мы начнем все заново. – Элли печально улыбнулась.
Скайлер откинулась на подушки дивана, покачивая в руке бокал. Легкий румянец проступил на ее бледных щеках.
– Расскажи про моего отца, – попросила она. – Где он сейчас?
Элли растерянно пожала плечами.
– Насколько мне известно, он вышел в отставку и поселился в Миннеаполисе. Но, как ты догадываешься, мы с ним не поддерживаем связь. – И она небрежно добавила: – Я слышала, детей у него нет.
– А твои родители? Они живы?
Элли кивнула:
– Они по-прежнему живут в городке, где я выросла, в часе езды от Миннеаполиса, но если ты хочешь позвонить или написать им, не жди теплого приема. Им почти нет дела до меня, поэтому вряд ли они обрадуются моей дочери. Когда я призналась, что беременна, мама выгнала меня из дома.
Глаза Скайлер выразили тревогу: она вспомнила, что Кейт совсем иначе отреагировала на ее беременность.
– Наверное, тебе пришлось тяжело.
– Да, – согласилась Элли. – Но об одном я никогда не жалела: о том, что у меня родилась ты. – Слезы подступили к ее глазам. – Даже после того, как тебя похитили, когда, казалось бы, мне стало легче обо всем забыть, я ни на минуту не пожалела о том, что ты появилась на свет.
Скайлер внимательно смотрела на Элли, и та опять почувствовала, что между ними существуют незримые узы.
И вдруг Элли поняла, как поступить. Вскочив, она бросилась по коридору в детскую, где спала Элиза. Элли бережно взяла малышку на руки и понесла в гостиную.
Скайлер, поднявшись с дивана, не спешила выхватить из рук Элли ребенка. Она застыла, и ее прелестное лицо выражало глубокую нежность.
– Хочешь подержать ее?
Как только Скайлер взяла дочь на руки, Элиза проснулась и широко открыла глаза. Элли напряглась, ожидая, что ребенок испугается, но Элиза не расплакалась, а устремила взгляд ярко-голубых глаз на Скайлер.
– Какая она красивая… – с трепетом прошептала Скайлер.
– Как и ее мать.
Скайлер подняла голову, и две женщины обменялись взглядами, не нуждаясь в объяснениях.
– Спасибо, – просияла Скайлер.
– Давным-давно я дала себе клятву, – призналась Элли. – Если ты найдешься, я приложу все усилия, чтобы больше ты никогда не узнала, что значит быть вырванной из семьи.
Скайлер молчала, как показалось Элли, целую вечность.
– По пути сюда я еще не знала, чего надеюсь добиться… но теперь меня осенила удачная мысль. – Она нахмурилась и глубоко вздохнула. – Я хочу, чтобы мы вместе заботились об Элизе, а она росла, видя рядом нас обеих.
Элли старалась осознать смысл слов Скайлер, но не могла. Ее сердце словно остановилось. Какой чудесный дар ей только что преподнесли!
А потом ее сердце заколотилось, пол под ногами дрогнул, и Элли подумала: «Да, Кейт я никогда не прощу… хотя благодарна ей за то, что она вернула мне дочь – не только умную, но и красивую, не только добрую, но и сильную духом».
Элли вгляделась в лицо своей очаровательной дочери, а потом перевела взгляд на малышку.
– Однажды царь Соломон разрешил спор между двумя женщинами. – Элли улыбнулась. – Сообразив, что настоящая мать отступится от ребенка, лишь бы не причинить ему боль, он отдал малыша той, кому следовало. Я сделала бы так же, если бы понадобилось. Вы обе нужны мне.
Элиза захныкала, и Скайлер прижала дочь к плечу так ловко, словно носила ее на руках всю жизнь. С неуверенной улыбкой она посмотрела на Элли.
– Я так мало знаю… – выдохнула она с волнением. – Я не сумею стать хорошей матерью…
– Не беспокойся, ты справишься, – заверила ее Элли.
Она обняла дочь и внучку. Целое оказалось крепче и больше, чем его части.
Элли охватил душевный трепет, хотя совсем недавно она считала свою душу погибшей. Осознав, что с ней происходит, Элли улыбнулась.
«Я счастлива», – подумала она.
В пятницу утром, в девять часов, все они встретились в зале суда – Скайлер и ее адвокат, Леон Кесслер, Элли и Пол, который держал на руках Элизу, одетую в нарядное платьице.
Встреча была, по существу, формальной, поскольку основные пункты соглашения об опеке Элли и Скайлер обсудили заранее. Оставалось уладить лишь детали. С понедельника по четверг Элизе предстояло жить у Элли и Пола, а конец недели проводить со Скайлер. Что касается праздников, Элли и Скайлер решили отмечать вместе Рождество и Пасху.
Скайлер взяла академический отпуск еще на год. Она хотела продать дом и переселиться в город. Уилл собирался продать городскую квартиру, а пока разрешил Скайлер пожить в ней. Эта часть соглашения не радовала Скайлер: ее отношения с приемными родителями оставались по меньшей мере натянутыми. Скайлер давно не разговаривала с Кейт и согласилась жить в квартире, лишь уступив настояниям отца и до тех пор, пока не подыщет себе жилье неподалеку от дома Элли и Пола.
Элли и Скайлер намеревались впредь принимать все важные решения, касающиеся судьбы Элизы, вместе.
Оставалось выяснить, какую роль во всем этом будет играть Тони.
Когда судья спросил о нем, Скайлер нахмурилась и ответила:
– Он хочет как можно чаще видеться с дочерью.
Элли ни на чем не настаивала, но видела, что Скайлер встревожена. Она замечала все же, что при упоминании имени Тони Скайлер замыкалась в себе и становилась отчужденной. Однажды она даже чуть не расплакалась.
Что связывает Скайлер и Тони? На этот вопрос Элли не могла ответить, но полагала, что рано или поздно все выяснит. А пока Элли знала наверняка одно: благодаря причудливому повороту судьбы у нее наконец-то появилась семья, о которой она всегда мечтала.
