Текст книги "По ту сторону грозы (СИ)"

Автор книги: Евгения Воронюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

От такого монолога, сами собой накатились слезы, и не смотря на улыбку, все же скатились по щекам.

–Миш, ты иногда ведешь себя как последняя скотина, – абсолютно беззлобно сказала она.

–Я знаю, – так же нежно ответил он, обнимая ее, всем своим существом радуясь тому прощению, что получил от нее.

16

С того разговора прошло много времени, и в голове у Мика пронеслось много мыслей. Выпал первый снег, наступил его день рождения. Несмотря на все уговоры, Энна все же сделала его любимый наполеон, и приготовила кучу других вкусностей.

–Кого пригласим? – спросила она, внутренне содрогаясь, от мысли что Райану.

–Кого хочешь, – ответил он, мысленно готовясь к тому, что будет Росс.

–Ну, Лао позовем?

–Позовем.

–Еще Джик придет, Лирсы наверное не будет, она в городе.

–Хорошо.

Они сидели в бане, наслаждаясь запахом трав и горячим воздухом.

–Райану? – спросила Энна, как ни в чем ни бывало рассматривая узор ковра, и радуясь, что голос не подвел.

–Росса? – зачем-то предложил Мик.

–Давай стол здесь поставим? Тут места больше. – продолжала она говорить, просто что бы успокоиться, узор ковра уже и так виделся ей расплывчатым, цветным пятном, от стоявших в глазах слез, а если перестать говорить, то слезы таки потекут.

–Хорошо.

–Что-нибудь особенное приготовить?

–У тебя все особенное. Так что, на твое усмотрение.

–Спасибо. Что-то подмерзаю уже, я в парилку.

Она встала, надеясь, что движения ее медленные и плавные, как обычно, а не резкие и дерганые какими они ей казались. В парилке было жарко, влажный воздух наполненный ароматами трав, стекал по коже, на лице смешиваясь со слезами.

«Да что со мной?» – она вытерла слезы. «Прости меня Саш», – и после этой мысли, ей вдруг стало отчасти понятно собственное состояние. Это грусть и тоска. Тоска по мужу, «мы так и не попробовали построить семью. Я скучаю по тебе, очень. Но, увы, жизнь идет. Я всегда буду любить тебя». Вот так, попрощавшись с мужем, которого больше никогда не увидит, и, проклиная судьбу, давшую ей его, и так безжалостно отнявшую, она ощутила, как на душе стало чуточку легче.

Чувствуя сердцем, что ей плохо, он в нерешительности замер у двери в парную, помедлив лишь секунду, он постучал и услышав ее не ясный ответ, решился зайти. Она сидела на нижней полке, завернутая в белую льняную простыню, на фоне которой ее темные длинные волосы казались еще темнее. «как кукла» – подумал он.

–Все в порядке? Ты долго, и я … – он не договорил, когда Энна подняла глаза, он вдруг отчетливо понял что она плакала, – что с тобой? – повинуясь порыву, он прошел и сел рядом. Не раздумывая над действиями, обнял ее, прижимая к себе – тебе плохо?

–Нет, – ответила она его груди, и слезы с чего-то полились быстрее, – я попрощалась, попрощалась.

Она так горько плакала, что смысл сказанных слов, терялся для него в том горе, что испытывала Энна, ему жутко хотелось забрать его себе.

–С кем попрощалась? – он гладил ее влажные волосы, наслаждаясь возможностью как бы вскользь прикоснуться пальцами к нежной коже спины.

–С Сашей.

Он ничего больше не спрашивал, а она не говорила. «Я попрощался уже давно» – вел он мысленный монолог, – «ну, что ж, раз попрощалась, значит, скоро Росс добьется своего». Откидывая голос Лао, вдруг зазвучавший в голове, как будто он был сейчас с ними рядом «а может, ты добьешься?», он чуть крепче сжал ее плечи, как бы на прощание, и отпустил.

–Это пройдет Эн, – отодвинулся немного, чтобы заглянуть в ее глаза, – пойдем, а то жарко.

–Спасибо тебе, – и обняла его за шею, – ты прав, – она снова посмотрела в его глаза, – жизнь продолжается. Я только сейчас осознала это, только сейчас – что-то проскочило в ее глазах, но быстро спряталось, настолько быстро, что Мик не смог это распознать. Но что бы ни было в ее взгляде, оно задело его, за живое.

И встав, раздумывая над тем, что увидел в ее глазах, вышел из парной.

День рождения Мики был славный, Энна приготовила кучу разных, вкусных, не известных местным блюд. И приглашенные, друзья были в восторге. Они накрыли стол в бане, просторная, больше чем их домик комната, была к тому же и светлее.

Друзья пришли все одновременно, и встретив их Энна предложила присаживаться.

–Росс, Райана, проходите, – став так, что доступными были два стула у стены, Лао предложил им сесть рядом.

Видя, что делает друг, Мик положил ему руку на плечо, глазами показывая, что не нужно. Но Лао сделал вид, что не понял его. Гости расселись, и Мик с Энной оказались сидящими рядом. Она вела себя как обычно, ухаживая за гостями, рекламируя блюда, рассказывая смешные истории из прошлого. И от этого ему было и грустно и радостно одновременно. Наслаждаясь той заботой, что она проявляла к нему, ликуя от того что это видят другие, он в то же время прощался с этим воистину семейным чувством. Запоминая каждый ее шаг, каждое движение, только сегодня все что она делала, все было для него. И та улыбка, когда он произнес тост за нее, и тот взгляд, когда похвалил ее блюда, и тот вздох, когда положил руку на спинку ее стула.

Джик принес собой рандалу, и вызвался играть. Энна не ожидала такого, и была рада что они в бане, здесь много места, можно и потанцевать. Джик спел несколько смешных песен, и ему все подпевали. А потом начал наигрывать медленную мелодию. Как Энна и ожидала, Росс тут же пригласил ее на танец.

–Ты не возможно восхитительна! – прошептал он, наклоняясь к ней намного ближе, чем того допускали оковы дружбы.

–Перестань! – она посмотрела на него, как бы со стороны. Высокий и мускулистый, молодой и красивый. В нем еще играла та бурная смесь, когда юная внешность изнутри светится исключительно мужественной силой. Некоей властностью и наглостью, что обычно отличает мужчин от мальчиков. Крупные руки, обнимавшие ее за талию, были теплыми и уверенными, но не смотря на это, не создавали то ощущение защищенности, что испытывала она танцуя с Мишей. В Россе еще был юношеский максимализм, чувствовалась страсть, готовая вырваться наружу, молодость. «Как говорил мой папа: молодость – это недостаток, который проходит с годами» – Энна улыбнулась, вспомнив отца. Ему бы Росс понравился. И по возрасту подходит, и по внешним данным. Она так глубоко ушла в себя, раздумывая и взвешивая, что не сразу заметила танцующих рядом Мика и Райану. «Она – хорошая девочка», – подумала Энна. «И о Мике позаботится. Когда он с ней, я за него не переживаю». «Ну, да!» – вдруг огрызнулось подсознание – «Ты за себя переживаешь».

Вечер шел своим чередом. Они танцевали и шутили до поздней ночи.

–Ну что, друзья мои, не пора ли нам честь знать? – вдруг спросил Лао.

–Да, наверное – подтвердила Райана. Бросив с начала взгляд на Мика, потом на Росса.

–Подождите, – Джик потянулся за рандалой – хочу сыграть последнюю мелодию. Специально для Мика и Эни.

Эни улыбнулась видя отчего то преисполненный храбрости взгляд мальчика, вернее юноши. Когда он заиграл, комната наполнилась чарующей мелодией, немного грустной но наполненной счастьем.

–Окажешь мне честь? – Мика наклонился, прошептав ей это на ушко. От чего по спине побежали взбудораженные его голосом мурашки. Одна его рука покоилась на спинке ее стула, другую же ладонью вверх он поднес к ней. Так близко, что она ощутила особый, трепетный аромат его кожи.

–С удовольствием – в тон его вопросу ответила она, рассматривая сеточку мимических морщинок в уголках его глаз.

Они танцевали в льющихся звуках неизвестной мелодии, поглощающей и заманивающий их как омут. Первая неловкость, подзадоренная то ревнивым взглядом Росса, та нервным Райаны, быстро улетучилась. И Энна в полной мере ощутила всю ту мощь, что скрывалась внутри этого мужчины. Она покоилась в кольце его рук, даривших защиту и лишь намекавших на страстную нежность. Ласковых и сильных. Тех, которые заставляют женское сердце биться чаще, излучающих уверенность и уравновешенность. «Вот, то, что отличает юношу от мужчины. Росса от Миши – уравновешенность и уверенность». «Да какая там уравновешенность?!» – возмутилось сердце, вспоминая неадекватные выпады Миши.

Они смотрели друг другу в глаза, казалось, позабыв, где и с кем находятся. Одурманенные чарующими звуками рандалы, и мерцающим светом свечей.

–Знаешь, – прошептала Энна его губам, – если бы мы попали в другое время или место, то могли бы сейчас танцевать где-нибудь на балу, во дворце. – она задумчиво-мечтательно улыбнулась, переводя взгляд с его губ, неосознанно всматриваясь, ища что-то в глубине его карих глаз, – я представляю тебя в форме военного Российской Империи, тебе бы пошло.

Он улыбнулся, только потом, по ее лицу, осознав всю ту испытуемую им в данный момент нежность и ласку, отразившуюся в его глазах.

–А ты бы в чем была? – так же шепотом спросил он.

–В шикарном бальном платье, кремовом, с золотом. С открытыми плечами.

–Тебе бы пошло.

Он все смотрел на ее растянувшиеся в улыбке губы, как наяву ощущая их прикосновение, сводившее с ума своей скромной нежностью.

«Да поцелуй же ее!» – крикнуло сердце.

Но мелодия закончилась, и громкий голос Росса разрушил владевшую ими идиллию.

–Ну, что, может, выпьем, и по домам?

–Идет, – ответил Джик.

Все еще с колотящимся от пережитых эмоций сердцем она провожала гостей. Уже уходя, Росс поцеловал ей руку, на что она улыбнулась той радушной, но строгой улыбкой, что не допускает продолжения.

Но Мик не видел этого. Сидя за ее спиной, он видел лишь обожающий взгляд Росса.

«Мне все привиделось. Она не чувствовала того же, что и я. хорошо, что не поцеловал. Интуиция!» – мысленно оправдывал он свою нерешительность.

«Интуиция, интуиция, старость это!» – высказалось сердце.

Помогая Райане одеть дубленку, он поцеловал ее в щеку, чем вызвал огонь радостного смущения на щеках девушки. И чем больно уколол Энну, в самое сердце, абсолютно не понимая этого.

–Останься – попросил Мик Лао, и они продолжили банкет втроем.

Не желая будоражить собственное, и без того потрепанное сердце Энна начала убирать со стола а Мик ушел за водой, потому что так у них было заведено и потому, что так ему было легче. Свежий декабрьский воздух, охлаждал мысли, выветривая все лишнее, искрящийся в лунном свете снег, приветливо хрустел под ногами, заставляя расслабляться.

–Ты превзошла сама себя – сказал Лао, когда за Миком закрылась дверь.

–Спасибо.

Энна, старалась не смотреть на него, что бы не выказать то, что пыталась спрятать. Лаодик чувствовал себя не в своей тарелке, но крепкий алкоголь сделал свое дело:

–Ну ладно он ведет себя как старый болван, но ты то! ты то…

Он не договорил, так как открылась дверь впуская легкое дыхание мороза в прогревшуюся избушку. Мик занес два ведра воды, и тут же отнес их в парилку.

–Я подбросил дров в печь – он избегал смотреть на нее, снимая тулуп и усаживаясь напротив Лао, потому не заметил, как она спрятала свой взгляд в горе грязной посуды, как крепче сжала полотенце, лежавшее на буфете.

–Спасибо.

Энна не дожидалась когда вода хорошо прогреется, ей хотелось как можно быстрее уйти, спрятаться от него, сбежать от себя. И пусть, холодной водой мыть посуду трудно, пусть где-то на тарелке останется пятно, не важно. Ничего больше не было для нее важным: ни синие и онемевшие пальцы рук, ни мутные от сдерживаемых слез глаза. С трудом домыв посуду, и вынеся недоеденную еду в сени, она начала одеваться.

Она взяла с вешалки тулуп, но он выскользнул из замерзших рук.

–Я помогу, – сказал Мик.

–Не нужно – и схватив тулуп, так и не надев его, она ушла в дом.

Уже лежа в своей кровати, под теплым пуховым одеялом, зная что Мик далеко она смогла вернуться в себя. Все вспоминая и обдумывая: и Мишу, и их танец, и ту, особую атмосферу, царившую сегодня за столом, и ту боль, почти физическую, что она испытала когда он поцеловал Райану.

Где-то в углу зашуршала мышка, и Энна дернулась, она впервые ночует одна.

«Привыкай» – посоветовал разум.

Она заснула, осознав как глупо, как безумно, как непорядочно все то, что как ей показалось она испытала сегодня к Миши. И от стыда перед Сашей ей стало еще тошнотворней от самой себя.

«О Боже, прости меня. Прости» – с этими мыслями она и заснула.

И ей снилась особая, плотная темнота, и в ней отражались как на воде то осуждающие глаза Саши, то что-то обещающие Миши.

Проснувшись по недавно приобретенной привычке на рассвете, она еще какое-то время лежала с закрытыми глазами, вспоминая осуждающий взгляд мужа.

–Мик? – позвала она, но ответа не последовало, как и храпа.

Поднявшись с постели она посмотрела на его кровать, та была застелена. «Неужто в бане заснул?»

Умывшись, она нагрела воды и заварив чай, отправилась с ним в баню.

Лао спал на кресле качалке, завернувшись в одеяло, он проснулся, когда дверь скрипнула, но увидев Энну, притворился спящим. Она тихонько зашла, и поставила на стол чайник. Увидев что одеяло Мика лежит на полу, она подняла его, и замерев лишь на секунду, укрыла его, Мик пробормотал нечто не членораздельное, и улыбнувшись Энна присела рядом с ним. Лао наблюдал за игрой чувств на ее лице, сквозь полуопущенные ресницы видел как она провела кончиками пальцев по его щеке, убрала упавшие на лоб волосы. Энна глубоко вздохнула, и растопив печку в бане, ушла.

Мик не видел этого, и не чувствовал, ему снился странный сон. Энна шла по огромному, бескрайнему полю. Он звал ее, но она не слышала, бежал следом, но никак не мог догнать. Особым чутьем, что бывает только во сне, он знал, там, впереди опасность. Ей нельзя туда. И он бежал еще быстрее, и звал ее еще громче. Вдруг, впереди, показался человек, он протягивал руки вперед, как будто призывая ее, и Энна побежала еще быстрее. Когда они оказались практически рядом, он вдруг понял, что этот мужчина – Саша. Это к нему бежала Энна, но чувство опасности не проходило, оно только усиливалось. Чем больше улыбался Саша, тем страшнее становилось Мише. Энна резко остановилась, и Миша сумел подбежать к ней. А когда она повернулась он увидел обреченность в ее взгляде, и его сердце пропустило несколько ударов.

–Эни, – прошептал он пытаясь взять ее за руку, – не надо.

Она молчала, всматриваясь в его глаза, будто в душу, провела кончиками пальцев по щеке, едва прикасаясь к коже, убрала упавшие на лоб волосы. Он хотел прижаться к ее руке, но она отдернула ее.

–Не надо – умолял он.

Но она лишь покачала головой, и сделала несколько шагов назад, всматриваясь в него. Он видел как опустились ее плечи, как потух взор, и взгляд ее стал пустым и безжизненным.

–Эни! – его ноги приросли к земле, и он не мог пошевелиться, – Эни! Нет!!!

Она прикоснулась кончиками пальцев к своим губам и повернувшись, пошла к Саше.

–Нет!!! – Миша осознал что кричит, и что больше не спит. Он резко сел на кровати, пытаясь глубже дышать, что бы успокоить бешено колотившееся сердце.

–Что случилось? – обернувшись, он увидел Лао.

–Дурной сон.

На столе перед ними стоял чайник, судя по легкому пару, поднимающемуся из носика – еще горячий. Энна приходила. Он опять вспомнил как она смотрела на него, как плакала ее душа, когда она шла к Саше. «Что страшного было в этом?» спрашивал он себя, снова и снова, видя как она отворачивается от него, и опустив плечи идет к мужу.

–Ты куда?– спросил Лао, видя как неосознанно Мик провел рукой по щеке, где несколько минут назад пробежали ее пальцы, и резко вскочив, обул валенки, и не взяв тулуп выбежал на улицу.

Ему нужно было увидеть ее, убедится, что все в порядке. Сердце колотилось, и он не мог понять почему.

В сарае было тепло и пахло сеном. Она раскладывала еду по клеткам кроликов, напевая какую-то мелодию.

–Эни – выдохнул он, не ожидая когда она повернется подбежал обнимая ее.

–Что случилось? – она услышала его голос, расстрепанный как и его волосы, и не успев опомниться как почувствовала сильные руки прижимающие ее к себе – Мик? – она взяла его лицо в ладони, заставляя смотреть на себя, – что случилось?

–Все в порядке. Уже все хорошо, – и он еще крепче прижал ее к себе.

Все изменилось после этого сна. То, что раньше казалось тяжелым, стало непосильным. С каждым днем ему все тяжелее было находиться рядом с ней. Он прятался от себя, бесконечно занимаясь делом, но это не помогало. Она как будто чувствовала его, когда он останавливался передохнуть она появлялась с водой или чаем, стоило ему только подумать о ней, как они сталкивались в дверях сарая или бани.

Зима заканчивалась, сменяясь весной, постепенно снег начал таять, робко запели первые птички. Зимнее, частое общение с друзьями заканчивалось, наступало время рассады и Энне было некогда играть. Слишком много дел нужно сделать.

Мик перестал общаться с Райаной, не желая портить ей жизнь. Он снова занимался стройкой, уже не понимая зачем он это делает. Зачем ему этот дом. Но все же продолжая следовать заранее намеченному плану, это позволяло ему подолгу находиться вдалеке от нее. Он не знал видится ли она с Россом, и старался не думать об этом.

–Весна в этом году не обычайно жаркая! – они снова вынесли кресла качалки из бани, и установили их на веранде. Апрель еще даже не закончился, а воздух уже стал сухим и раскаленным.

–Ты прав. За те три года что мы здесь, такое в первые – она обмахивалась подолом светло-салатовой юбки как веером. Солнце только начало клониться к горизонту, и Энна с нетерпением ждала когда же наступит ночь, с ее прохладой.

–Лао говорит, что такая жаркая весна впервые.

–Что же летом будет?!

Они сидели в спокойствии и безмятежности, уставшие от духоты и работы, и наслаждались отдыхом. После его дня рождения, душевное состояние Энны каким-то чудом нормализовалось. Она долго раздумывала над своей жизнью здесь, в Еравии. Холодные ночи, и бездеятельность морозными днями позволили ей все обдумать. «Я просто перенесла свои чувства к Саше, на Мишу. Они для меня, как одно целое. Вот и все. Я сама дорисовала в Мише то, что делало его похожим на мужа. Теперь я понимаю». И с тех пор она больше не плакала, не расстраивалась думая о нем и Райане, да и почти не задумывалась об этом.

Вечером Мик пошел к Лао, отнести чертежи кованных элементов необходимых ему для будущего дома. Уже у калитке собственного дома он услышал Эннын смех. И постарался как можно тише зайти во двор, желая подсмотреть что там происходит.

Энна с Россом шли по дорожке от стройки к дому, он что-то говорил, и она рассмеялась сказанному. Мик уже было хотел окликнуть их, когда Росс неожиданно остановил ее, поймав за руку, и поцеловал. Стоя вдалеке от них, он не видел, нежелания Энны, не увидел, как упираются ее руки в его грудь, желая оттолкнуть, не увидел, как крепко он держит ее за затылок и талию, не давая пошевелиться. Он просто стоял и зачем-то смотрел на них. А потом развернувшись вышел за двор. Сердце с разумом тут же развели полемику в его сознании. Что-то кричало ему вернуться и убить Росса, что-то – убить Энну. Ему все же удалось разграничить некоторые чувства: он злился на нее, она предала Сашу; он злился на Росса, тот по каким-то необъяснимым причинам вернулся из города, что бы познакомиться с ней; он злился на себя, за то что не мог предать друга.

Находясь в состоянии смятения, он прошелся по соседним улицам. Когда он вернулся, на дворе было темно и прохладно, Энна сидела на веранде, за накрытым столом, и раскачивалась в кресле.

–Ты где был? Я чуть с ума не сошла? – накинулась она на Мишу, едва тот переступил порог.

–У Лао, – стараясь никак не выказать того что видел, он прошел к столу.

–Ты же знал, что я ужин готовлю?! Сказал на десять минут! Мик! Прошло больше двух часов!

«Надо же, а мне показалось минут десять, пятнадцать. Ничего себе побродил».

–Прости, я не специально.

–Не делай так больше. Я переживала, – она смотрела на него снизу вверх, и от того казалась Мику еще меньше, чем была.

–Прости. Больше не буду. Честное слово.

–Ладно, садись, я уже есть хочу.

17

Такое быстрое и неумолимое, время безжалостно шло вперед, заставляя каждый день создавать новое прошлое, новые воспоминания, строить новую жизнь. Уже призрачной и далекой стала память о том мире, который породил их, о тех людях, которые составляли ту жизнь. Лишь иногда, мимоходом вдруг проскакивал образ Саши, и тогда Энна ощущала легкую грусть, или же Мише казалось, что он слышит голоса сыновьей, и тогда сердце его невольно сжималось. В такие моменты, они поодиночке, так, что бы ненароком не вернуть другого в то состояние растерянности и отчаяния, в котором пребывали, садились в джип, мирно ржавеющий в сарае, и наслаждались роскошным запахом бензина и кожи, навевающим одновременно и тоску об утерянной жизни, и радость от того, что она была.

Бесконечно долгий вечер длился и длился, никак не желая заканчиваться. Райана зашла поделиться урожаем, и как подозревала Энна увидеться с Мишей, который как назло ушел к Лао. Всеми силами скрывая свою ревность к ней, Энне пришлось предложить напитки, и в знак благодарности за корзину ягод, да и привыкать надо, к будущей почти родственнице. Миша несколько раз провожал Райану, а порой они вместе возвращались откуда-нибудь, и Энне, сколь бы больно не было, приходилось сдерживать свои неуместные чувства, и всячески налаживать общение.

–Долго вы уже здесь? – спросила Райана, когда Энна разлила свежезаваренный чай по чашкам.

–Скоро три года будет, – и, отпив небольшой глоток, зачем-то уточнила, – десятого мая.

Райана, рассматривала узор на чашках, провела пальцем, по выпуклым синим цветочкам на блюдце, и лишь затем, так и не поднимая глаз, спросила:

–Ты забыла его?

–Кого?

–Мужа.

«Как можно забыть собственного мужа?!» – возмутилась Энна, но тут же, как обычно ироничное сердце сообщило что можно. Вот только утром, она пыталась вспомнить какой у Саши подбородок, и не смогла, а днем вдруг осознала, что не помнит его форму ногтей. «Но разве это важно?» – спрашивала она себя в такие моменты, «я помню его характер, его смех, голос. Помню запах его одеколона, кожи. Иногда мне кажется, что я чувствую его как наяву», но Райана ждала ответа, и пришлось говорить, хоть и откашляться сначала:

–Нет, – и тогда она, наконец, оторвала глаза от чашки, и всмотрелась в Энну, как будто искала что-то. От этого проницательного и молчаливо – вопрошающего взгляда, Энна неожиданно заговорила, желая объясниться, – это так тяжело Рай, так сложно! Я помню его, помню сладость, помню аромат одеколона усиленный запахом его тела, я так любила вдыхать его, особенно вот тут – она прикоснулась к основанию шеи. Райана больше ничего не спрашивала, но Энна не смогла остановиться, необходимость высказаться застала ее врасплох – помню нежные, сильные руки, как будто он меня обнимает! Помню прикосновение губ – и одна единственная, непокорная слезинка побежала по щеке, но Энне настолько было необходимо выговориться, рассказать все, что ей было все равно, что одна слезинка, что тысячи, – такие нежные, – она неосознанно прикоснулась к своим губам, – такие… а руки! Я говорила тебе? Наверное я и влюбилась сначала в его руки, а потом в него самого! Ты бы видела, как он держит руль! Так сильно, нежно, властно… Просто сума сходишь, думая, что вот так же он будет держать тебя! – слезы капали все быстрее, но Энна улыбалась, отчетливо вспоминая мужа, как будто он стоял здесь, перед ней. Она покачала головой, пытаясь опомниться, но образ не желал уходить – он добрый, и веселый! Такой смешной иногда!.... Ты себе даже представить не можешь! Как ребенок! А как они с Мишей дурачились?! Два взрослых дядьки! И Миша рядом с ним другой был. О, ты бы слышала наши словесные пикировки. Это было нечто! Я была в восхищении! Я ведь еще тот собеседник: едкая, ироничная, да и сарказма во мне на пол Еравии хватит! Но когда мы вчетвером встречались, Марина с Сашей даже рядом не садились!.... Рядом с Сашей все становились другими: искренними, радостными, позитивными! Даже вечно угрюмый Миша!.... Рай, он лучшее, что было со мной, – слова закончились так же неожиданно, как и родились, но рассказав об этом, Энна ощутила, то внутреннее спокойствие, ту радостную боль, когда можешь заговорить с кем-то о давно ушедших людях. Когда радость от их существования не ограничивается лишь твоей памятью, а смешивается с воспоминаниями других людей, делая умерших как бы ожившими, и вновь дарящими то чувство, что могли подарить лишь они одни.

Райана молчала, не прерывала, и не расспрашивала, но когда взгляд Энны посветлел, и она была готова ее слышать, та лишь взяла ее дрожащие руки в свои, и крепко сжала.

–Прости меня, – прошептала Райана

–За что?

–Ты потеряла одного чудесного человека, – Энна горько усмехнулась, – но жизнь подарила тебе другого. Не потеряй и его тоже.

–О чем ты?

Райана смотрела внимательно, изучающе, как бы сражаясь внутри себя с самой собой, и Энна молча ждала, когда она продолжит.

–Нет твоей вины в том, что ты потеряла его. Да быть может и не потеряла, просто пути ваши разошлись. Но, поверь мне, еще больше грустить и печалиться будешь, если потеряешь Мишу.

–С чего мне его терять? Он не мой.

–Твой.

Энна не нашлась с ответом. Мысли враз разбросались, как песчинки на ветру. «Да нет же! Он хочет быть с Райаной! Причем здесь я? у меня есть Саша!»

–Эни, твой муж, наверное, красивый, смелый и добрый, – она улыбнулась, – и от него замечательно пахнет. Но, я не прощу себе, если не скажу– когда вы танцевали зимой, на дне рождении у Мика, мы все чувствовали себя лишними. Вы танцевали в своем, настолько интимном мире, что честно тебе сказать, ваше чувство заставило всех отвести взгляд. Как будто мы подсматривали за молодоженами в их первую брачную ночь! Ты даже не представляешь себе, как выглядишь со стороны. Как ухаживала за ним, а как вы сидели рядом! Как будто вы – одно целое! Не мешали друг другу, не сталкивались локтями, стоило ему кинуть взгляд на какое-нибудь блюдо, и ты его уже подавала. Стоило тебе лишь подумать о пустом бокале, и Мик уже наполнял его!

–Рай, это просто элементарная вежливость, и чувство пространства!

–Ты рассказала о муже, а я представляю себе, как смешно и весело вы с Микой подначиваете друг друга.

–Рай….

–Не перебивай, пожалуйста, – она отпустила Энныны руки, и глубоко вздохнув, решила сказать все здесь и сейчас, как бы больно ей потом ни было. Но поступить иначе, значит разлучить две души, созданные друг для друга, пусть и не по велению здешнего Бога. – мне он очень нравится, да ты наверное и сама знаешь, – она неловко улыбнулась, чувствуя румянец, так не к стати появившийся на щеках, – очень нравится. Мы часто сталкиваемся с ним то на рынке, то просто на улице, можем подолгу разговаривать.

–Он тебя провожает домой,

–Эни – она укоризненно посмотрела на подругу.

–Прости.

–Эн, все дело в том, что если сначала наше общение еще хоть как-то и можно было вписать в понятие ухаживание, то сейчас – она покачала головой, улыбаясь чему-то своему, – а особенно после его дня рождения…. Ты даже не подозреваешь себе, сколько всего я о тебе знаю. И не смотри так на меня! Каждый наш разговор с ним заканчивается тобой. Нет вру, иногда еще Россом. Я знаю как смешно ты спишь, заворачиваясь в одеяло как в кокон, знаю как ворчишь по утрам, пытаясь быстро вылезти из того гнезда, что сплетешь за ночь из подушек и одеял. Знаю, что с утра ты любишь побыть одна. Знаю, что ты иногда плачешь по ночам, и очень любишь арбузы. Знаю, что в детстве у тебя был хомячок, которого звали «отважный», и он умер, наевшись оливье.

–Рай….

Но та лишь подняла руку, призывая к молчанию.

–А еще я знаю, что ты лучше всех готовишь, и печешь самый вкусный наполеон, что когда ты дома, то там всегда уютней. Ты завариваешь самый вкусный чай, и лучше всех умеешь занять его «свободное время» своими «ценными указаниями и комментариями», цитирую: «Вот только я подумаю отдохнуть, тут же появляется Энна, и как бы между прочим рассказывает что мне нужно сделать, причем срочно». Знаю, как он переживает что Росс не подходящая для тебя пара. Причем настолько переживает, что как-то рассказывая мне об этом на рынке, взял да швырнул горшок с маслом.

–Рай, он мой единственно близкий человек, почти родственник, здесь…

–А еще я знаю, как ты училась водить машину, причем в мелких подробностях. Как назвала его вредным старикашкой, когда он отказался привести вам с Мариной добавку алкоголя, как он любит подначивать тебя, потому что только с тобой он может «так» говорить. Что у тебя живой ум, и огромное сердце.

–Рай, ты так многого не знаешь. У него ведь жена, двое детей.

–Ты права, не знаю. А знаешь почему? – она дождалась, когда Энна отрицательно покачает головой, прежде чем ответить, – потому что он не говорит о них. Ты его единственная тема для разговора. Он живет тобой! И ты будешь полная дура, если выкинешь его из твоей жизни! Будешь локти себе кусать!

–Он лучший друг моего мужа!

–Да может ты и с мужем познакомилась лишь для того, что бы с Микой встретиться!

Залаяла Кнопи, предупреждая о гостях, и избавляя Энну от необходимости отвечать. Зашел Миша, и погладив собачку подошел к ним.

–Дамы! – он поприветствовал их, остановившись как бы между ними двумя, облокотился на перила веранды, и внимательно вгляделся в их лица. Что-то насторожило его в том, как ровно, сидела Энна, как крепко сплела пальцы рук Райана.

–Привет, – поздоровалась Райана, – и сразу же пока.

Она поднялась, расправляя складки на юбке, и сжав плечо Энны, прошла к ступенькам.

–Давай я провожу, уже поздно, – он отклеился от перил, но Райана остановила его, глядя прямым и уверенным взглядом.

–Не нужно Мик. До свиданья ребята, – и ушла.

–И что это тут у вас было такое? – Мик сел на место Райаны. На столе стояли две нетронутые чашки с чаем, и он не раздумывая взял Эныну, «не с Райной же чашки пить» – тут же мотивировал он свой поступок.

–Вкусно? – поинтересовалась Энна, только сейчас заметив, как просто он взял ее чашку, и тут же понимая что он всегда так делал. Даже дома, в России.

–У тебя самый вкусный чай, – улыбнулся он, думая над тем, что в ее чашке он действительно вкуснее.

–Я рада.

Опять что-то неуловимое проскочило в ней, и Мик не смог рассмотреть это. Почуял лишь какую-то эмоцию, какое-то чувство проскользившее в том, как она опустила глаза, как разгладила юбку, как легко, как бы невзначай провела по волосам, приглаживая и без того аккуратную прическу.

–А почему ты все время с гулькой ходишь? – ему вспомнилось, что раньше она всегда с распущенными ходила.

–Так удобней. Они не мешают, в глаза не лезут. Тебе не нравится? – она инстинктивно, как будто где-то в глубине души уже приняла какое-то решение, потянулась к волосам, но успела одернуть себя, и остановить руку на пол пути.

Это не укрылось от наблюдающего за ней еще с большим интересом Мишей: