Текст книги "По ту сторону грозы (СИ)"

Автор книги: Евгения Воронюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

–Тогда покажи мне.

–Что?

–Что в тебе нет страха, – просто предложил Миша.

Долговязый от этого предложения весь сжался, и плечи поникли, и позвоночник вроде как короче стал.

Детвора молчала, возможно, запоминали, возможно, уже обдумывали. Малой, поднявшийся с земли подошел к Мише, и стал рядом.

–Никогда больше не говори о моей маме такое.

–А что ты мне сделаешь? – долговязый хотел было еще раз ткнуть малого, но посмотрел на Мишу и передумал.

Малой промолчал и ушел, продолжая держаться за ухо. Ребята расступились, давая им пройти. И Миша слышал в их молчание то, что бальзамом упало на сердце, теперь они тщательнее учителей себе выбирать будут.

–Пацан! – Мика догнал малого, и пошел с ним рядом, – болит сильно?

–Не очень. Меня Джик зовут, а Вы Мик, я Вас знаю.

–Ты молодец, – Мик положил руку на плечо ребенка. Энна слушала их разговор, идя сзади, только теперь понимая, почему он не дал ей подойти к малому, почему сам сразу же не подошел к нему.

–Да какой там! Я так ни разу и не стукнул его!

–Не это главное.

–А что?

–Ты достиг той цели, которая намного выше и намного тяжелее, чем просто стукнуть.

–Развеселил пол Еравии?

–Бросил вызов противнику заведомо сильнее тебя, защитил маму.

–И все равно не стукнул.

–Не стукнул. Но маму защитил.

–Он сказал, что я слабак, потому что младше. Да и меньше его! – и Джик пнул носком обуви валявшийся на его пути камушек.

– Видимая слабость многих людей является на самом деле выражением их скрытой силы. Тот, кто стоит на месте, не споткнется. Если ты споткнулся и упал, знай, что падение – это еще не поражение, если ты сможешь снова подняться на ноги! – «почему я никогда не говорил об этом со своими детьми?! Почему у меня не хватало времени?!!!»

–Научите меня драться.

–Драться? – Миша хмыкнул, они уже как раз подходили к их калитке. Он придержал ее, пропуская Энну и Джика вперед. Они расселись на веранде, и малой терпел, пока Энна промывала, а иногда и смазывала чем-то его ранения. – Я не смогу научить тебя драться, малыш.

–Но… – вскинулся парень, и по глазам было видно, он явно переоценил человека, выбранного им в наставники. Пацан как будто спрашивал себя: «Что же это за наставник такой, что даже драться научить не может?!».

–Я могу научить тебя большему.

–Большему? – недоверчиво спросил он отпивая принесенный Энной компот.

–Большему, – подтвердил Миша, – тому, как использовать силу и злость противника, и при этом не драться.

–Не драться? А как тогда?

–А вот так. Хотя, знаешь, банальный мордобой, он ведь тоже иногда нужен, порой даже полезен, но только, иногда. А в основном, в жизни должна быть гармония. Согласен? – малой кивнул, – а какая может быть гармония, когда один хочет убить другого? Это не правильно. Так только смертных врагов наживают, да и объяснить что ты сильнее, рукоприкладством можно, только если в состоянии кинуть в противника наковальню. В первую очередь запомни, что любое проявление злости, агрессии, делает нас смешными. Задача по-настоящему сильного мужчины, не стать посмешищем, а показать что сила не в том, как больнее ударить, и неважно словом, или кулаком, а как не допустить этого. Своими действиями, своим видом показать, что ты знаешь себе цену, и просто так кулаками махать не будешь.

–Научите, – после минутного раздумья произнес Джик.

Энна слушала их, не веря, что разговор этот ведет тот самый, известный ей Миша. Который ругался со своей женой, придирался к окружающим, и при этом жутко любил руководить и подчинять.

«И этот человек говорит о гармонии!» но все же прислушалась к его словам. «Но блин, верно говорит!» решила она, так и не поняв как эти две разные, не похожие друг на друга личности уживаются в его теле.

Заканчивался июль, и близился Энын день рождения. Не желая отмечать его, и в тайне надеясь, что Миша забудет о нем, она с грустью вспомнила свой прошлый праздник. Как Саша предложил отметить его в кафе. Как утром «отпросился» на важную встречу «по работе», и пришел только вечером, уже в кафе, и пьяный. Она вспоминала тот день, со стыдом. Вспоминала мамины глаза, когда он выдавал очередные пьяные шуточки. Вспоминала, как Миша увел его, и они оба вернулись через час, а то и больше. Но она простила его тогда, так надеясь что, подобное больше не повторится. Сейчас, после трех месяцев разлуки, она все более остро понимала, что влюбилась не в того Сашу, за которого вышла замуж, а в того, кем он мог бы стать. Она надеялась перевоспитать его, изменить. Теперь же она понимала, что вряд ли бы у нее это вышло.

–Старости испугалась? – спросил появившийся из ниоткуда Миша. Задумавшись, Энна забыла, что стоит посреди огорода с тяпкой в руках.

–Чьей? – своим вопросом он вырвал ее из прошлого, и она не сразу поняла, о чем он спрашивает.

–Своей! Через неделю на год старше станешь, – он улыбнулся, складывая кабачки в корзину.

–Я в отличие от тебя не старею, а все еще взрослею! – «а я так надеялась, что он не вспомнит!»

–Как отмечать будем?

–Никак, – с остервенением от нахлынувшей злости на мужа, он полола перец. Злость оказалась сильнее, рассудка, и несколько растений погибли под резкими ударами садового инвентаря.

–Ты нас так вообще без перца оставишь.

–Тебе-то какая разница, ты же от него все равно не фанатеешь.

–Но, тем не менее, в фаршированном виде, уважаю.

Она выпрямилась, понимая, что пора заканчивать прополку, пока на огороде еще остались хоть какие-то растения.

–Ну, так что, – он поднял корзину, и с интересом наблюдал за ней. «Чего это ее так разозлило?».

–Да, не хочу я отмечать его.

–Ладно.

Но утро второго августа, встретило ее большой охапкой цветов. Миша с улыбкой вручил ей огромный букет, перевязанный ярко желтой лентой.

–С днем рождения, старушка! – он обнял ее, все еще сидевшую на кровати.

–Спасибо – она разглядывала букет, надеясь, что на клумбах все же остались цветы. В нем было все, и лилии, и ромашки, и полевые цветочки, и розы. «Все, что ему на глаза попалось» – она улыбнулась, представив, как он собирает его – он чудесный! – и поцеловала его в щеку.

Баба Нюра подарила отрез ткани, и приготовила на вечер курочку и свининку, чтобы Миша шашлык сделал.

–Да я вообще-то не собиралась отмечать!

–Но, есть-то, ты собиралась? – с долей тревоги спросил Миша, успевший снова привыкнуть вкусно кушать. Марина не отличалась особенным рвением к кухни. Готовила сносно, но не более того, но Энна готовила вкусно, да и вообще, покушать он любил.

–Собиралась – она улыбнулась, примерно догадываясь о его мыслях. В их с Сашей первое лето, когда они после свадьбы и медового месяца переехали на дачу, она тоже приготовила плов. Все были в восторге, и постепенно, она завладела кухней целиком и полностью. «Я скоро у вас только с едой и буду ассоциироваться!» как-то сказала она, когда они вечером ужинали все вместе, «Так это же хорошо!» – сказал тогда Миша, «Я вот вкусно поесть очень люблю!».

Нюра освободила ее от работы в огороде, а Миша куда-то ушел, уже неделю он уходил с утра, и возвращался только вечером. Валяться в гамаке ей надоело, и она отправилась в баню, из которой Миша соорудил подобие летней кухни, готовить праздничный ужин. Недоумевая, зачем им на троих столько еды. Но он попросил определенные блюда, а ей не сложно было приготовить. Растопив печь, и подождав пока нагреется духовка, она поставила туда курочку с яблоками, зафаршировала яйца, сделала салат, эдакую пародию на «Цезарь», и замариновала мясо на шашлыки. Выполнив все это, она уже не сомневалась, что будут гости.

Миша вернулся после обеда, радостный и веселый.

К вечеру он начал разводить костер. Когда Энна несла ему мясо и шампура, Кнопи залаяла, и в калитке появился Лаодик, он только открыл ее, пропуская вперед двух женщин. Поставив на пенек принесенное, Энна пошла встречать гостей. К ней шла Лирса, со свертком, за ней еще одна девушка, пока еще не знакомая, и мальчик, а процессию замыкал Лао.

–С днем рождения! – Лирса кинулась обнимать Энну, вручив ей букет из роз, и сверток, – прости, что не познакомила раньше, это моя подруга Райана, – она отошла в сторону, открыв девушку, невысокого роста, с длинными волосами, заплетенными в косу. Она была явно смущена, отчего на круглом лице, и пухлых щеках выступил легкий румянец, делая ее какой-то сказочной, и немного наивной. «Прямо русская красавица» – подумала Энна.

–Очень приятно познакомиться, – Энна приняла от нее поздравления, букет и корзину с подарком.

–Право же, мне так не ловко.

–Вы что, я очень рада!

–Спасибо.

–И Джик, – Лирса указала на парня, и Энна поразилась как изменился он за месяц. С той злосчастной драки она не видела его, запомнила ребенком, всего в ссадинах и царапинах, расстроенного, обиженного, и взирающего на Мишу, как на мудреца. Еще по детски не складный, с живыми карими глазами, и взъерошенными волосами, он все же стал как-то старше, уверенней в себе.

–С днем рождения – сказал Джик, держа в одной руке нечто напоминавшее толи скрипку, то ли гитару – это Вам, – он протянул другую руку, на которой держал круглое блюдо с тортом, красиво украшенным фруктами и взбитыми сливками, – это мама для Вас сделала.

Подошел Миша, и поздоровавшись со всеми, взял у Энны подарки и цветы, передав их подошедшей за ним Нюре.

–Спасибо огромное! Надо было и ее с собой взять, что ж ты?! – Энне было неудобно, что не знакомая женщина спекла ей пирог, а сама не пришла.

–Она не смогла прийти, честно.

–Так, дайте уже мне человека поздравить! – Лао, отодвинул Джика, и взяв у Энны из рук торт, передал его Райане, – ну, с днем рождения! – и обнял ее, слегка приподняв. – так, вот тебе подарочек от меня – он протянул ей большой сверток , – Мик, – и зачем-то передал ему деревянный ящик, набитый соломой.

–А это, от меня – сказал Мик, улыбаясь, – пошли, на свету посмотришь.

На веранде, он поставил ящик на стол, и отошел в сторону.

–Миш! – среди соломы, покоился красивейший чайный сервиз, на белом фоне были нарисованы нежнейшие голубые и синие цветочки. Он был изящный и легкий, как будто тонкий лед – это великолепно! Но где? Как? – она повернулась к нему, держа в руках чайную чашечку, по форме напоминавшую цветок мака.

–Нравится? – он улыбнулся.

–Очень! – Энна, аккуратно поставила чашечку в ящичек, и подошла к Мише. Он даже наклонился, что бы ей удобней было поцеловать его в щеку.

Нюра восхищалась подарками не меньше Энны, и пока они накрывали на стол, поведала ей о том, что Мик нанялся на работу, и всю неделю помогал в строительстве, что бы денег на подарок заработать. «Ничего себе!» ей слабо верилось, что этот человек способен выполнять чьи-то указания. Вспомнилось как в первые несколько недель их пребывания здесь Миша хотел собрать людей, сформировать команду и заниматься строительством.

«-Ты Мик не обижайся – сказал тогда Палыч, – но вот только, здесь зодчие есть, знающие, и их знают. А тебе сначала поработать на кого-нибудь нужно, делу поучиться.

–Я знаю это дело, и руковожу стройкой не хуже ваших зодчих.

–То-то может и так, только вот у нас тут своя лестница.

Миша перессказывал тогда этот разговор Энне, и возмущался, как много можно делать по другому, как можно внедрить технологии. А они, эти упрямые мужики, не желают его слушаться!»

За столом было весело и шумно, после Джик играл на рандале и все танцевали.

–А вы давно женаты? – спросил вдруг Лао, когда Энна разрезала торт.

Она не знала что ответить, и потому просто посмотрела на сидящего рядом Мишу.

–Вообще-то, мы не женаты. – он виновато улыбнулся, рассматривая заинтриговано заинтересованные лица новых знакомы, – Энна замужем за моим лучшим другом. Когда мы попали сюда, мне казалось, что так я смогу уберечь ее, да и проще, и мы же не знали на долго ли и вообще… – он замолчал, не зная, зачем оправдывается.

Энна совершенно случайно перехватила взгляд Лирсы, направленный на Мишу, и сердце ее сделало восхитительный кульбит «Не нужно было рассказывать!» – не особо раздумывая, она обняла Мишу за плечи, как бы и поддерживая его и в то же время лишь намекая женской половине компании на нечто, связывающее их, нечто большее, чем он сказал. Мик неосознанно обнял ее в ответ, желая, что бы воцарившееся за столом молчание нарушилось.

–А выглядите как мама с папой, в смысле будто целую вечность женаты – изрек Джик, с детской непосредственностью накладывая себе на блюдце торт.

Все начали передавать блюдца, наливали чай, Энна прекрасно понимала, что гости все обсудят намного позже, когда разойдутся.

А Миша все время пытался не замечать любопытного взгляда Лао, которым тот прилип к Энне.

5

Жаркое лето, брало бразды правления в свои руки. Зрел урожай, делались заготовки. Духота выматывала ее со страшной силой. С большим трудом Энна заставляла себя вставать каждое утро, едва на небе появлялось солнце, и не заснуть за работой в течение дня.

С каждым днем она все больше вживалась в свою новую жизнь. Привычным стало и имя, которым ее окрестили местные люди – Эния. «Красиво», сказал Мика. И тоже стал ее звать так.

–Ну что, дитятки. Поработали мы славно – сказала Нюра, когда весь урожай был собран, туалет и душ построен рядом с домом, печь отремонтирована, а дрова заготовлены – можно и зиму встречати.

Эни улыбнулась, сидя за столом на веранде, и дошивая рубашку для Мика.

–Да уж – согласился он.

–Скоро ярмарка будет. Вам понравиться. Надо подумать что купити. Ты все еще хочешь комнату вторую ремонтирувати? А можете и в бани перезимовать.

–Отремонтирую, а там посмотрим. Крышу все равно чинить нужно, да и стену, так и дров меньше уйдет, и Вам теплее будет.

–А продать там тоже можно? – спросила Энна, заканчивая шитье, и встряхивая получившуюся вещь. Эта удалась лучше. Над первой они втроем долго хохотали.

–А что ты хочешь продать? – спросил насторожившийся Мика.

–Есть у меня пара вещичек, здесь они без надобности, а деньги лишними не бывают.

–Дело говоришь, – согласилась Нюра – покажешь?

Энна передала Мике рубаху, и пошла за своей сумкой. Это просто благо, что она взяла ее с собой тогда!

Выложив на стол ее содержимое, она показала Нюре маленькое зеркальце в виде алой ракушки, с нанесенным фосфорящимся узором. Блокнот с плотными глянцевыми листами, ярко салатовую ручку. Но Нюра так увлеклась голограммным календариком, что ни на что другое не смотрела.

–Что это? – спросила она, с детской наивностью рассматривая его.

–Календарь.

–Это что же, у вас уже две тысячи четырнадцатый год? Верно?

–Да. А кстати, здесь какой?

–Тысяча сто пятнадцатый, от пришествия Бога нашего, – не отрывая взгляда, от целующихся поросят на картинке проговорила Нюра – Вот это сокровище. Мы за него на ярмарке кучу денег приберем!

–Нет, этот я дарю вам.

–Что ты, деточка!

–Берите! За все, что вы для нас сделали этого мало.

–Ну что ты. Вы же мне стали аки родня, коей у меня нет.

–И вы для нас.

Нюра смахнула слезу, и положила свою морщинистую, темную от загара и земли руку, на Энину.

Решено было продать зеркало, косметичку, ручку, кошелек из кожи ската, металлическую визитницу, шелковый шарф с рисунком версаче, металлический брелок – Эйфелеву башню, и еще один – керамический, в виде утенка, его подарил Сашка, когда вручил ключи от своей квартиры. Энна поцеловала его, прежде чем снять с ключей. Увидев это, Мик потребовал объяснений.

–Подарок Алекса – прошептала она, глядя в глаза.

–Оставь его. В машине есть много чего, что продать можно.

–Да ладно.

–Оставь – сказал Мика, и ушел.

–А кто этот Алекс? – спросила Нюра, когда Мика скрылся из вида. Отвечая на вопрос, Энна была уверенна, что Нюра знает нечто такое, о чем не говорит.

–Мой муж – прошептала Энна, и отвернулась.

Ярмарка была красочным событием. Ярким и шумным. Все здесь сливалось в один хоровод красок, криков, запахов, смеха. Вынесенная за пределы деревеньки, она встречала всех ряженными на ходулях, циркачами и силачами. Там же были и торговцы оружием и драгоценностями, мехами и тканями. Специями и овощами. Здесь было все, что можно купить.

Мика достал из бардачка машины, целую кучу голограммных календарей, которые раздавали как сувениры возле супермаркетов, и вместе с выбранными Энной и Нюрой вещами из ее сумки, они продали и их. Выручив за все это добро почти тысячу огромных золотых монет, а все благодаря Мике, он устроил настоящий аукцион, подбадривая народ. Пришлось продавать в несколько этапов и возвращаться в дом, что бы спрятать богатство. Нюра от этой суммы чуть с ума не сошла, оказалось, что в среднем семья в год может заработать триста, четыреста монет, и то серебром!

–Все Мать, теперь я тебе тут такой терем построю! – и Мика обнял старушку, немного приподняв, возможно даже вправив спину.

–Ох, милок, – Нюра роняла слезы счастья, не веря, что на старости лет ей так повезло.

Вернувшись с первого дня ярмарки, они начали планировать закупки. За неделю ярморочных дней, нужно было купить все на год. Конечно, можно было и в город ездить за покупками. И Миша даже раздумывал о путешествии по этой необычной стране. Но купить решил все здесь, и по максимуму.

На второй день, они закупали продукты, специи, посуду, свечи, корма. На третий ткани, меха, кожу, нитки и все что нужно для шитья. В это время Мика заказывал все для стройки, а так же телеги, и даже купил двуколку. К их хозяйству добавилось две лошади и сбруя, и куча всякой всячины. Повозки с заказанными товарами до поздней ночи прибывали во двор. Пять ярморочных дней, они потратили на закупку. Когда необходимыми запасами были завалены сараи, двор и домик, они, наконец, пошли прогуливаться, в поисках чего-нибудь для себя. Сопротивлявшейся Нюре Мика выдал три золотых монеты, за эти деньги можно было купить маленький домик в этой деревушке, и она с подругами отправилась вспоминать молодость.

Энна с Микой бродили, рассматривая различные безделушки. Через некоторое время они попали в оружейные ряды.

–Посмотри – с надрывом от охватившего восторга, прошептал Мика, глядя на все возможные клинки, ножи, булавы и цепи. Энна решила не отрывать его от этого развлечения, и молча следовала за ним, иногда с восторгом соглашаясь, когда он взмахивал очередным мечом.

«Мужчины, они как дети, когда речь заходит о машинах и оружии», подумала она, и вспомнила Тоху, младшего сына Мики. Как он бегал по саду со своим маленькими пластиковым мечом, подаренным ему Сашкой. Вот и Мика сейчас был такой же. Сквозь загоревшую кожу, первые морщины, и уставшие плечи, на нее смотрел маленький мальчик, попавший в отдел игрушек.

–Купи себе такой – сказала она, когда он впился глазами и руками в меч, правда не широкий как показывали в фильмах, он был уже, и короче, и лезвие его было, как бы, согнуто вдоль, совсем чуточку. Темная, почти черная сталь, приковывала взгляд, а рукоять, сделанная в виде спирали, с круглым набалдашником была роскошной в своей простоте. Даже Энне он понравился.

–Оружие, достойное мастера – проговорил старый купец, перебирая свою длинную седую бороду.

–К сожалению, я не мастер, – и Мика с нежностью, провел рукой по глади лезвия.

–Мастером не рождаются, им становятся.

–В другой раз – сказал он, с жалостью укладывая клинок на место.

–Может и так, может, – проворчал купец.

–А почему он черный? – спросила Эния, прикасаясь к прохладной черной стали.

–Потому что это валлийский клинок госпожа. Сталь, закаленная и оплавленная в печах, рядом с которыми стоит такой жар, что не выжить никому кроме истинных валлийцев. Такой клинок не треснет на морозе, и не нагреется в жару, не затупиться и не поржавеет, госпожа.

–Да? – Миша опять взял его, и покрутил.

–Внешность обманчива, славный господин. Вы похожи на валлийца, но таковым не являетесь, а он легок и не выразителен – сказал он, указывая на клинок, – но не есть таковой. Смертоносней оружия не сыскать, от самих глубин Красного Моря, до седых высот Альдийских Гор.

–Он прекрасен, – выдохнула Энна.

–Да.

И они ушли.

–Пойдем, выпьем чего-нибудь?

Они зашли в большой шатер, из полосатой, бело зеленой ткани. Здесь разливали компоты и настои. Взяв по кружке какого-то кисло сладкого напитка, они присели за столик в тенечке.

–Посиди здесь секунду, – он вдруг встал, – только не уходи.

–Хорошо.

Она провела его взглядом, пока он не потерялся в толпе наряженного народа.

–Эния, – к ней подошел Лаодик – привет!

–Привет! Как ты?

–Да нормально все. Слышал, вы с мужем скупили чуть ли не всю ярмарку.

–Ты забыл? Не муж он мне. – она улыбнулась, – Но, что, поделать, нужно обживаться на новом месте.

–Тоже верно. Вы все время вместе, как то не воспринимаю я вас как не семью – он тоже улыбнулся.

–А ты как, все купил?

–Да. Что ты пьешь?

–Не знаю, что-то кисло сладкое, вкусное.

Он понюхал стакан Мика.

–Морьин вар.

–Морьин?

–На травах, основная морьинья, из-за нее тот самый кисло сладкий привкус. В другой раз возьми корс, только красный.

–А что это?

–Напиток такой из смеси лесных ягод. Вкусный.

–Спасибо за подсказку, возьму.

–Пойду я пожалуй.

–Спешишь?

–Нет, но вижу в толпе твоего ненаглядного, к чему ему праздник портить?

–О чем ты?! Оставайся.

–Пойду я, а ты заходи ко мне, в кузню, как желание будет.

–Спасибо, приду.

Только он скрылся из виду, как подошел Мика.

–А что же это друг твой разлюбезный не дождался меня? – как ему ни хотелось обрести в Лао друга, все же что-то поменялось после того, как они правду открыли. Что-то перестал он доверять ему.

–Ну, ты ведь тоже даму сердца, к которой бегал не привел.

Мик сел на свой стул, спрятав взгляд в стакане.

–Я не к даме бегал – проговорил он морьиному вару.

–Он не мой друг разлюбезный – от ее ответа улыбка тронула его губы, совсем чуток, такая вкрадчивая и ненавязчивая.

–Вот, я тебе подарок купил.

Он протянул ей сверточек голубого атласа, перевязанный такой же лентой.

–Мик!

В сверточке было не большое серебряное зеркальце. Ручка его, как и сам ободок были сплетенными лозами винограда, такие рисуют в книгах со сказками. «Им вполне могла обладать Спящая Красавица или Белоснежка в исполнении Диснея», подумала Эна, проводя рукой по сплетенным лозам.

–Спасибо! – она прижала его к груди.

–Не за что.

Энна, потянулась вперед, и взяла его руку, лежащую на столе, сплетя их пальцы.

–Ты чудо! – сказала он улыбаясь.

–Спасибо, – смущаясь, пробормотал Мика.

–Довольна? – спросил он, с улыбкой откидываясь на спинку стула.

–Еще спрашиваешь!

И соскочив со стула, она кинулась ему на шею. День прошел в смехе и радости, они веселились с остальными людьми, знакомились, танцевали и пили сладкое и легкое вино.

Уже дома, когда Мика лег спать, она пошла в душ, а выйдя, встретилась с Нюрой сидевшей на веранде в одном из новых, купленных специально для нее Микой, кресле качалке, и рассматривавшей свои покупки. В саду пели ночные птички, под аккомпанемент цикад, где-то лаяли собаки.

–Бабушка, поможете мне завтра?

–Помогу деточка, а в чем?

–Хочу Мике подарок купить, у него ведь день рождения зимой. Но так что б он не знал.

–Конечно, помогу. Попрошу тебя к Сюрке сходить, молока отнести. Идет?

–Спасибо.

И поцеловав ее в щеку, она пошла спать.

Позавтракав, и управившись по хозяйству, они засобирались на ярмарку.

–Ты, Энечка, сбегай ка к Сюрке, молока отнеси, а мы с Микой, тебя на ярмарке в шатре подождем. Хорошо?

–Конечно бабушка.

–Давайте я схожу, а то заблудиться еще, или…

–Не переживай внучок. Надо же девочке привыкать к жизни то, что ж ты ее как дитя под присмотром держишь.

–Так она и есть дитя, мать.

–Для меня и ты дитя, – сказала Нюра, повязывая на голову яркий платок – тебе скоко, поди лет то?

–Сорок один будет зимой.

–То же мне! У меня уже седьмой десяток позади! А супружнице твоей?

– Да не супружница она мне, бабушка. Забыли? Двадцать девять, всего-то.

–Я ничего не забываю. Много ты понимаешь! – буркнула она, – Но все равно повезло же тебе!

–Повезло, но не мне – согласился Мика, поворачиваясь на появившуюся в дверях Энну, и невольно улыбнулся, ей. Из отреза светло зеленого хлопка, подаренного Нюрой на день рождения, она сшила себя незатейливый сарафан, и сейчас стояла в нем, с поднятыми наверх темными волосами, такая искренняя, и жизнерадостная, в своей простоте, румянец на щеках, улыбка, и кувшин с молоком. Казалось, что она родилась для этой жизни, так гармонично было ее присутствие здесь.

–Я пойду, к Сюрке.

–Давай деточка – сказала Нюра, копошась в своем сундуке.

–Осторожней, – попросил Мика.

–Не переживай. Встречаемся у шатра, да?

–Да.

Отдав молоко, в качестве подарка, она побежала к оружейнику, у которого вчера были. В этих рядах женщин не было, и все с удивлением рассматривали ее, когда она проталкивались сквозь толпу мужчин.

–Осторожнее! – попросил кто-то, когда она случайно наступила на ногу.

–Ой простите! – и подняв голову улыбнулась Лао – привет.

–Привет. Ты что здесь делаешь?

–Хочу подарок Мике купить.

–А что ты хочешь?

–Пойдем, покажу.

–Ничего себе! – воскликнул Лао, вертя в руках купленный меч.

–Хороший?

–Еще спрашиваешь! Валлийский! – с благоговением проговорил Лао, – такую ценность я даже не знаю где спрятать.

–Мне нужно его домой срочно отнести, и спрятать, пока Мика не вернулся!.

–Да ты не успеешь. Он тебя искать побежит. Давай пока у меня в кузне положим, а я после как-нибудь принесу, и тогда уже дома спрячешь?

–Не украдут?

–Шутишь что ли? – улыбнулся Лао.

Подойдя к огромным деревянным дверям, они увидели записку, вставленную между створками. Отворачиваясь от нее, чтобы не подсматривать, не ей предназначенные строки, Энна успела заметить, что это было приглашение.

–Опять заказ, – неестественно быстро и скомкано пробурчал Лао, пряча листок в карман.

В кузне было прохладно, и пахло по особенному. Энне понравилось здесь, все эти приспособления, запах металла, серы, воды, потушенного огня. Они спрятали меч под кипу металлических пластин и цепей. На это ушло добрых пол часа, и она начала нервничать, что Мика действительно кинется ее искать.

–Надеюсь, никому в голову не придет перебирать его, – сказал взмокший от работы Лао.

–Да уж. Спасибо тебе. Пойдем, с меня лимонад.

–Что?

–Ну, напиток, в моем мире был такой, чем-то на морьин вар похожий.

–А-а, лимонад. Интересное слово.

–Лао, – позвала Энна, когда он уже открывал дубовую дверь, – прости, что лезу не в свое дело, но тот листок.

–Заказ, – проворчал он, отворачиваясь.

–Это приглашение.

–Да? Откуда ты знаешь?– он стоял к ней спиной, держа в руках большое металлическое кольцо, служившее дверной ручкой.

–Ты не подумай, я не хотела читать, просто случайно в глаза бросилось.

–Ты умеешь, читать? – так же стоя к ней спиной спросил Лао, – по-нашему?

–Да, ваш язык на наш похож. А Нюра мне тонкости объяснила. Хочешь, я тебя научу.

–Научишь? – с изумлением спросил Лао, поворачиваясь к ней.

–Да. Это не сложно, поверь мне.

–Чем же мне отплатить?

–Шутишь что ли?! Друзьям не платят! Я тебя и читать и писать, и считать научу.

–Я же тогда, в два раза больше заработать смогу, – прошептал Лао, – Спасибо тебе.

–Не за что.

Мик, сидевший в шатре, не поддавался уговорам Нюры, что Энна вот вот будет. Для себя он решил, что еще десять минут, и пойдет ее искать. Велико же было его изумление, когда он увидел ее выходящей из кузни, вместе с Лао. Они о чем-то разговаривали, и улыбка Лаодика зашкаливала. Злость и ярость, охватившая его, от этого зрелища заставила его подскочить со стула, и тот с грохотом упал. «Я значит себе места не нахожу, жду ее, волнуюсь, а она там с этим кузнецом!».

Проследив за его взглядом, Нюра лишь улыбнулась, и, потянув его за руку, заставила поднять стул и сесть на место.

–Послушай меня, сынок. Я может и стара, но глупой меня не назовешь – она потянула его за рукав, заставляя смотреть на себя, – ты или женись, на девочке, или отпусти, дай ей жизнь устроить.

Брови Мика, чуть не оторвались от этого заявления, с такой силой взлетели.

–Она, замужем!– прорычал он.

–А я – твоя мать – усмехнулась Нюра.

Довольная, и улыбающаяся, Энна подошла к ним, положив руку на его плечо. Первым его желанием было сбросить ее руку, но он сдержался.

–Сегодня будет фейерверк! – как будто по секрету прошептала она ему на ухо.

–Да? Откуда ты знаешь? – Мика невольно улыбнулся.

–Лао сказал, – все так же держа руку на его плече, ответила она. Для нее самой этот порыв остался загадкой, но, что сделано, то сделано.

–Ты его видела?

–Да, и даже в кузне была! Представляешь?! – она говорила с таким восторгом, что Мик почувствовал себя дураком. Она с ним как с подружкой хочет поделиться впечатлениями? Но Энна продолжала, в том же духе, слегка отодвинувшись от него, что бы видеть Нюру – я уже к вам шла, когда его встретила. Он что-то там нес к себе, и я заглянула во внутрь. Там так интересно, столько всего, и металлом пахнет, как-то по особенному. Это что-то! Прямо как в фильмах!

–Тебе понравилось? – как можно небрежнее спросил Мика.

–Да, тебе бы тоже понравилось. Хочешь сходить?

–Нет.

–Зря. Пойдем, погуляем? – попросила она, беря его за руку. Эмоции от покупки и от кузни зашкаливали, и от непонятной радости, ей хотелось петь и танцевать. А Мика опять в своем неадекватном состоянии.

–Не хочется, – проворчал он.

–Иди, старый пень, – вдруг отозвалась Нюра, – сидишь тут, то не хочу, это не буду, вставай и развлекай свою супружницу. Сам на молодой женился!

–Да не женаты мы!– хором отозвались Энна и Миша.

–А какая разница, все равно что два сапога от одной пары, всегда вместе!

Мика поднялся, и Энна взяв его под руку, потащила вперед. К концу дня, насмотревшись на все возможные представления, объевшись и напившись, они посмотрели фейерверк и вернулись домой, с трудом переставляя ноги.

–Я так устала – заявила Энна, упав на кровать, без сил. Она даже не разделась, как была так и рухнула.

–Вставай – проворчал Мика, – хотя бы переоденься, я уже про душ молчу.

Она с трудом встала, и натянула ночную рубашку.

–Спокойной ночи, ворчун.

–Я не ворчун.

–Ворчун.

И она заснула, а Мика вышел на улицу к поджидавшей его там Нюре.

Нюра, сидела в кресле качалке, и вязала носки новыми спицами. Мик некоторое время завороженно следил за тем, как быстро появлялись первые рядочки черных полосок.

–Нужно будет купить гусиного пуха на перины и подушки, – сказал он, отворачиваясь от гипнотизирующего зрелища.

–То зимой, в городе продавать будут.

–Съездим.

Он опять повернулся, всматриваясь в ночь, он думал об Энне и Сашке. Он не совсем понимал, что связывало их. Да и было ли вообще между ними хоть что ни будь? Прошло каких-то пару месяцев, а она уже прижилась здесь, забыла мужа, нашла Лао. Образ этакой расчетливой, неверной, легкомысленной особы, не совсем вязался с той Энной которую он знал, но все же она вместе с ее истинными чувствами и мыслями оставалась для него загадкой.