Текст книги "По ту сторону грозы (СИ)"

Автор книги: Евгения Воронюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Когда небо вновь потемнело, и ветер разнес дым, она осознала, что ее обнимают теплые мужские руки. Вынырнув из размышлений о себе и Миши, она немало удивилась обнаружив рядом Росса.

–Понравилось? – спросил он, убирая с ее лица упавшую на глаза прядь.

–Да, – понятия не имея о чем он, ответила она.

–Ну, что, на озеро, загадывать желание? – и он потянул ее за руку.

–Мне нужно Мишу найти, иди, я догоню.

И прежде чем он успел что-либо сказать, она ушла. Мишу она нашла, в окружении Лао и Райаны, он стоял спиной к Энне, и ей вдруг захотелось обнять его. Усмирив свои разыгравшиеся гормоны, она подошла и осторожно взяла его за руку.

Обернувшись от неожиданности, его глаза тут же потеплели, когда он увидел Энну.

–Куда Росса спрятала? – «Зачем спросил?!» тут же отругал он себя, но вспомнив то, как он обнимал Энну за плечи, и та абсолютно не была против, понял, что жаждет ответа.

–Хочешь с ним повидаться? – улыбнулась Энна, отпустив его безвольно лежавшую в ее ладони руку.

–Жажду.

–Ну, пойдемте же! – заговорила Райана, неожиданно взяв Лао под руку, – а то ведь пропустим все!

Добравшись, наконец, к озеру, они выбрали укромное местечко, на высоком берегу, с противоположной стороны от того, где три года назад их нашла баба Нюра. Миша сел облокотившись спиной на старое дерево, и положив руки на согнутые в коленях ноги. Всем своим видом показывая, что желает одиночества.

Чувствуя себя лишней, Энна отошла от него, подойдя к стоявшим рядом друзьям. Они рассказывали ей предания об этом дне, а она почти ничего не слышала, издалека рассматривая Мишу. Постепенно на небе начала проявляться луна, большая, овальная, и серебряная. Она напоминала натертое серебро, блестящая и манящая. И как только стала четко видна, тут же на землю полился свет, сказочный серебряный свет, делающий весь мир черно белым. Все вокруг поддалось серебром, и листья, и трава, и люди. Энна увидев как темные волосы Миши стали почти седыми, в этом странном свете, задумалась о будущем. «Он старше, намного. Скоро будет совсем седой. Боже, на самом деле, не так много у нас времени!». «Нас» она словно распробовала это слово, понимая, что жаждет провести с ним это время. И не важно: год, неделя, десять лет, сто. Важно только одно – быть рядом.

Как будто почувствовав ее мысль, он поднял глаза, и шумно выдохнул, видя, как Росс наклоняется и шепчет ей что-то на ухо. «Ну и ладно» – подумал он. Но тут мир начал меняться, все в округ изменяло цвета, как будто сверху на землю кто-то сыпал искрящуюся серебряную пудру. Он снова посмотрел на Энну, как красива она была в искрящемся платье, с посеребренными развевающимися волосами. И тут же понял, как сильно он завидует Россу, вот так спокойно гладящему ее руку. Но вдруг Энна отошла от него, и прямиком направилась к затаившему дыхание Мише.

– Привет, – она присела на колени перед ним, и их глаза оказались на одном уровне.

–Привет, – он улыбнулся.

Не желая больше скрывать свои чувства, страшась того, что мир в очередной раз может круто измениться, затягивая их жизни в новый водоворот, она протянула руку, и погладила его посеребренные необычной луной виски.

–Тебе идет, – задумчиво прошептала она.

–Совсем скоро я стану такой в повседневности – снова вспоминая о той разнице в возрасте, что разделяет их, он все же попытался пошутить.

Неожиданно, боковое зрение Энны уловило какое– то движение, странное существо летело прямо на нее. Серьезно испугавшись, она вскрикнула и инстинктивно прижалась к нему. И он так же инстинктивно обнял ее, напрягшись от непонимания ее испуга.

–Что случилось? – спросил он, позволяя себе обнять ее чуть крепче.

–Что это было? – не желая освобождаться из его теплых и сильных рук, прошептала она.

–Летучая мышь, – боясь оценивать ситуацию, делать спешные выводы, и вообще признавать, что наслаждается теплом ее тела, он продолжал обнимать ее.

Энна немного отодвинулась, пораженная всей неловкостью ситуации, и отсутствием каких-нибудь действий с его стороны. «Это тебе не роман милая!» – тут же напомнил разум. Она выпрямилась, и Мише пришлось разжать руки. Все еще сидя на земле, окруженная его руками, пусть и не обнимающими ее, но покоившимися на согнутых коленях, она поежилась, от резкого контраста, жара его тела и легкой прохлады летней ночи.

–Замерзла? – как бы невзначай он провел ладонью по ее предплечью, на ощупь чувствуя мурашки следовавшие за его ладонью.

–Слегка, – они смотрели друг другу в глаза.

–Иди, погрею, – боясь быть отвергнутым, все же предложил он.

И улыбнувшись совершенно искренней улыбкой, она села на землю, и прислонилась к теплой и сильной груди. Крепкие, мускулистые руки тут же сомкнулись вокруг нее, даря и тепло, и спокойствие, и защиту. Сейчас, ощущая, как ровно стучит его сердце, она осознала, что Саша действительно ушел в прошлое, и Райана была права. Ей действительно страшно потерять Мишу, намного страшней, чем еще раз обрести и потерять Сашу.

Яркое, голубовато – зеленое свечение, выбеленное необычайным серебристым цветом, сначала отражалось от поверхности озера, но чем ярче светился лунный диск, тем глубже в воду проникал свет, делая ее из черной непроглядной глади, искрящийся, как будто подсвеченный изнутри омут. Маленькие бело зеленые искры фонтаном вырвались из самих глубин озера, быстро разбегаясь к берегам.

Завороженно глядя на это зрелище, Миша выпрямился, желая ближе рассмотреть происходящее чудо. Затаив дыхание, Энна следила за озером, и только понимание того, что колодец вот сейчас откроется, и они получат возможность загадать желание, отвлекла ее от воды. Она посмотрела снизу вверх на Мишу, на посеребренную луной щетину, на блестящие глаза. Ее взгляд на его лице был настолько чувственный, что ему показалось, будто она провела ладонью. Он опустил глаза, и видя мучительное ожидание, неизбежность и неуверенность в ее глазах, принял решение. «Вполне возможно, я когда-нибудь пожалею об этом». И поцеловал ее в лоб.

Они встали, и подойдя к воде, как сделали остальные, подняли с земли камушек. Когда фонтан искр, поднимающийся с самого дна, иссяк, в нескольких метрах от берега появилась освещенная изнутри бездна. Зеленая вода светилась желтым и одновременно серебряным светом, и люди загадав желание, начали бросать в нее камни. Принимая эти дары, вода вспыхивала синими искрами, растворяя камушки.

«Господи» – просил Миша, сжимая в руках небольшой, камушек « не разлучай меня с ней. Дай мне возможность быть с ней, и при этом не испытывать угрызения совести. Пусть Саша простит меня, пусть с Мариной и с детьми все будет в порядке» – и понимая что желание переростает в поток фраз, бросил камень. Вода приняла его так же как и сотни других.

«Я хочу быть с ним» – подумала Энна, прижимаясь к Мише, так и обнимавшему ее за плечи, но когда камушек уже выпадал из ее руки, когда лишь только кончики пальцев все еще ощущали его шероховатую поверхность, она вдруг вспомнила лицо Саши. Камень растворился, поглощенный светом.

–Домой? – спросил Миша.

–Домой.

Они шли, держась за руки, и даже забыли попрощаться с друзьями.

–Спокойной ночи, – и он легко коснулся губами ее щеки.

–Спокойной, – и она чуть крепче сжала его руку.

20

-Боже, как же жарко! – жаловалась Лирсе Энна, на следующий день. Подруга пришла в самый полдень, когда жара была невыносимая.

–В течение недели будет гроза – со знанием дела сообщила Лирса.

–С чего ты взяла? – и Энна посмотрела на безоблачное ярко голубое небо.

–После открытия колодца, всегда гроза – она пожала плечами, – так говорят.

Они еще немного поговорили, и Лирса ушла.

Сон был чутким, и больше похожим на дремоту. Слишком душно, слишком. В затхлом от жары ночном воздухе гудели комары, пот струился по лицу, щекоча разгоряченную кожу. Стоячий воздух в маленьком домике был наполнен жаром нагревшихся за день бревен избушки, и ее не ровных стекол. Голова гудела, где-то в ушах эхом отдавался пульс. Она попыталась встать, аккуратно, чтобы не разбудить спящего на соседней кровати Мика. Но матрац все равно зашуршал, и в липком воздухе этот звук казалось стек по каждой поверхности. Замерев на секунду, она затаила дыхание, но убедившись, что он спит, на цыпочках прокралась к двери. Сегодня, не в пример остальным ночам, входная дверь осталась открытой. Мика, всегда запирал ее, но слишком сильная жара днем, ни на йоту не уменьшилась с приходом ночи, и что бы хоть как-то пробудить спящую где-то на задворках прохладу, он оставил открытую дверь, открыв так же и маленькие окошки, но сквознячок так и не появился. Выйдя в темную, освещенную лишь звездами да луною ночь, она присела на ступеньки крылечка, поставив босые ноги на нежную, прохладную травку. Здесь на улице, было не так душно как в тесной комнатушке. Вдохнув ароматный воздух Эния подняла вверх свои длинные волосы, и прислонилась головой к прохладному деревянному периллу. Постепенно ее тело остывало, и слипшиеся от жары мысли расходились по местам.

Прошло больше трех лет, с тех пор как они попали сюда. Как он там, Алекс? Но сердце больше не дергалось, когда в памяти всплывало некогда любимое, а теперь такое чужое лицо. Темные волосы, взъерошенные ветром, светлые глаза, наполненные цветом раннего весеннего леса. В памяти тут же всплыли и другие образы: родители, брат. Какой ужас они пережили, когда это случилось, одному Богу известно. А Марина, жена Мики? Как там его дети?

«Я бы все равно не смогла изменить его» – только теперь поняла она, «Спасибо что ты был, спасибо, что благодаря тебе у меня есть он».

Скрип половицы позади нее, заставил вернуться в липкие объятия ночи и повернуть голову, Мика проснулся и теперь стоял в дверном проеме.

–Прости, не хотела тебя будить – она ласково улыбнулась ему.

–Я же просил тебя не выходить одной ночью.

–Слишком жарко, тем более ты здесь, рядом. Иди, ложись.

–Не могу, там слишком душно.

–Принести тебе холодной воды?

–Нет, тут есть немного, – и он плеснул на себя теплой водой, стоявшей в ушате около дверей – Полить тебя?

–Давай.

Набрав в руки воды, он полил ей спину и шею, от чего прилипшая к телу льняная рубашка сделалась почти прозрачной. Не имея больше сил сопротивляться, он не смог отвернуться. Вчера он загадал желание, вспомнив жену, детей, Сашу. И теперь был рад, что бездна все правильно поняла, и не вернула их обратно. Все это время пока они шли домой, пока сон не сморил его, он боялся возвращения, боялся, от того, что сердце его прикипело к другой. Еще тогда, когда он только начал узнавать Энну, она нравилась ему, но Алекс стал ее мужем, и это все отменяло. Но жизнь невообразимо изменилась. То, что они застряли здесь, скорее всего навсегда, стало ясно. И вот теперь, он стоял и смотрел на мокрую рубашку жены своего лучшего друга, и не мог отвести глаз.

В свете уже обычной луны, он видел, как шевелятся от легкого ветерка маленькие волоски у нее на шее, как робкая капелька воды скатывается с руки, державшей поднятые волосы, и продолжает скольжение по темной от загара спине, прячась во льне рубашки.

«Простите меня» – мысленно, попросил он жену и друга.

Сделав шаг к ней, он остановился, не зная, как поступить. Двадцать лет прошло с тех пор, как он в последний раз соблазнял женщину, и она впоследствии, стала его женой. Мариша, в этом году было бы двадцать лет их браку, а их старшему сыну восемнадцать. «Прости, нужно было уйти раньше. Мы такие разные» – теперь он точно понимал, чего хочет. Так же точно, как и то, кто может ему это дать.

Мика присел на верхнюю ступеньку небольшого крылечка, и вытянул свои длинные ноги. Эния так и сидела, не находя ничего дурного или необычного в его поведении. А наоборот радуясь этому. После вечера проведенного в его объятиях у озера, после легкого, невесомого как крылья бабочки прикосновения его губ, ей было страшно думать, что на этом все закончится.

Мика, наклонившись вперед, подул ей на шею.

–Ммм, спасибо – прошептала она, закрывая глаза, и наслаждаясь хоть небольшой прохладой.

Он подул еще раз, наблюдая как от его дуновения, шевелятся длинные волосы, упавшие на плечи, потом провел костяшками пальцев там, где только что прикоснулось его дыхание. И поцеловал, нежно и медленно. Эния дернулась, пытаясь встать, но он остановил ее, положив руки на плечи и удерживая на месте. Он целовал ее шею, медленно двигаясь к плечу. И только почувствовав, что она расслабилась, он позволил себе взглянуть на нее. Освещенная луной, она сидела с закрытыми глазами.

Энна развернулась, посмотрев на него, и в глазах ее он рассмотрел страх, нежность, радость…. Слишком много было в ее взгляде. И тогда он поцеловал ее. Сильно и смело, зная, что она ждет этого.

Они так и лежали, на грубых досках веранды. Он обнимал ее, наслаждаясь полученным удовлетворением. Невольно сравнивая их. Жену и Эни. Высокая светловолосая Марина, и маленькая, темноволосая Эня. Марина была, как красивая кукла, своеобразная и взбалмошная. Ему казалось, что он любил ее, но время показало иное, а потом он привык. Но когда Сашка встретился с Эней, Мика осознал насколько иной может быть любовь. Когда Сашка познакомил их, Мик был в шоке, все-таки, она младше, и на много. Но позже, когда их общение наладилось, он с ужасом осознал что испытывает легкую зависть. Да, он завидовал другу, что ему так повезло. Он завидовал, видя, как она заботиться о Сашке, как говорит с ним. Его же собственная жена была великолепна: красива, стройна, замечательная мать, но, никудышная жена. И Мик исправил это, возместив ее недостатки людьми. Он нанял домработницу, повара, садовника, и его жизнь стала похожей на жизнь друга. И вот теперь, он получил возможность, заполучить эту женщину. Мик и хотел, и боялся этого. Все же, как бы там ни было, но он женат, а она – жена его самого близкого друга. И только что они предали их.

Эния зашевелилась, в его объятиях, и как только он убрал руку, с ее спины, она встала, и надела рубашку. Так и не посмотрев на него, она отошла к ступенькам, и опять присела, на этот раз, подтянув колени к подбородку.

Не желая понимать происходящее, Мик встал, натянул сшитые ей шорты и подошел к ней. От желания опуститься и обнять ее, у него загудели ладони.

Слыша его дыхание, Эня пыталась успокоить колотившееся сердце и осознать действительность. Осознать измену, и самое ужасное, осознать правду: то что произошло изменой назвать у нее язык не поворачивался.

– Энь – прошептал Мик, все же решившись и присев сзади нее.

–Мик, – так же тихо прошептала она.

Он обнял ее, притягивая к себе, ощущая, как прикоснувшись к его груди, напряжение ушло из мышц ее спины. Он обнимал ее еще крепче, и замолчав, поцеловал в шею.

–А если вернемся, Мик?! Как я буду смотреть в глаза мужу? В глаза Марине? Как?! – но хотелось ей сказать другое. Как она будет жить без него? Как будет засыпать, и просыпаться рядом с другим, строить планы на будущее?

–Эни, я не меньше твоего хочу вернуться к жене и детям – соврал он – Но я не знаю как.

–Мик, – на руку, обнимавшую ее, упала слезинка, а потом еще одна.

–Эй, – он заставил ее посмотреть на себя, и, помогая вытереть слезы, начал шептать – перестань. Не плачь, все будет хорошо! Ну же, успокойся. Ты мне веришь? – и дождавшись когда она кивнет, продолжил – я бы все отдал за возможность вернуться, но, увы, я не знаю как. Мы здесь, и должны жить дальше, так же как и они там.

Он так и не понял, что это были слезы радости и облегчения, она не осознала, что нужно сказать об этом. Сегодня они спали вместе, и Энна чувствовала ту бездонную, сверхъестественную радость, что бывает лишь на страницах романов, когда до безумия любящие молодожены, наконец, проживают долгожданную первую брачную ночь.

Когда она проснулась, утром его уже не было. Она пыталась осознать произошедшее, на всякий случай попыталась уговорить себя чувствовать вину, но сердце отказывалось. Не грех это был, и ей не удалось воспротивиться этому знанию. Слишком правильной была ее жизнь рядом с Миком. Все было так, как должно быть, и потому воспоминания о Саше делались туманными. Они как переживания детства сохранялись где-то в памяти, но более не затрагивали сердце.

«Прости, и прощай» прошептала она маленькому брелочку в виде керамического утенка, и положила его на место во внутренний карман сумки.

–Я нанял тебе несколько ребят в помощь на огороде, прости, что не сказал об этом раньше – заговорил Мика, нарушая тишину, царившую за столом. С той ночи, что-то изменилось. Что-то неуловимое, но тяжелое повисло между ними. Все было так же, и все же что-то пошло по иному, и это напугало его. Он боялся спугнуть ее, боялся потерять.

–Зачем? – удивилась Энна, расставляя на столе приготовленную еду.

–Не хочу, что бы ты однажды не вернулась с огорода. Я же тогда с голоду помру! – попытался он разрядить обстановку, но Энна не отреагировала на его слова, тем сарказмом или иронией, которую он ожидал.

–Ну что ж, хорошо.

Опять сгустилась тишина. Доев, он помог ей убрать со стола. И даже вымыл посуду. Видя это, Эни поблагодарила его и устроилась на веранде, зажгла лампу в очередной раз начав шить себе комбинезон.

Мик, долго не решался выйти. «Прям как в первый раз», потешался он над собой.

Сидя в большом кресле качалке, и держа в руке заправленную иголку, Эня никак не могла начать шить. Все ее мысли возвращались к мужчине, стоявшему в домике, в светло бежевых шортах, и с голым торсом. С той ночи, она лишь о нем и думала. «Чего ты стесняешься, дура?» спрашивала она себя каждую ночь. Но ответа не было.

–Энни? – Мик присел рядом с ее креслом, и она повернулась к нему.

–Что? – так хотелось бы, что бы голос звучал спокойно, не выдавая смятения.

–Прости меня, или ударь – он улыбнулся, – сделай что хочешь, только не отдаляйся от меня, пожалуйста.

–Я не отдаляюсь Мик, не обижаюсь и не собираюсь тебя бить! – она улыбнулась в ответ его улыбке, и убрала упавшие ему на лоб волосы, – наверное, пора стричься.

–Как время будет, подстрижешь?

–Конечно, – она еще раз провела ладонью по его волосам, и позволила пальцам запутаться в них.

Он сидел молча, наслаждаясь ее прикосновениям, и стараясь разгадать причину задумчивости в ее взгляде.

–Мик? – позвала она, нарушая тихую нежность момента. Он промолчал, глазами спросив: «что?» – поцелуй меня, – прошептала она.

Как и предсказывала Лирса, через неделю, пришла гроза.

–Ничего себе буря, – проговорила Энна, рассматривая в маленькое окошко, как ветер пытается выкорчевать деревья. Резкий раскат грома заставил ее отпрянуть от стола.

–Иди сюда, – засмеялся Миша, увидев округлившиеся от страха глаза Энны, – я тебя спрячу.

И она с радостью нырнула под одеяло, прильнув к нему. Никогда она не чувствовала себя так естественно рядом с Сашей. И зачем-то сообщила об этом Мише. Тут же вокруг них сгустились тучи. Энну охватило жуткое ощущение, как-будто она изменила мужу, он простил, а она возьми и напомни о случившемся.

–Прости, – зачем– то сказала она, поворачиваясь так, что бы видеть его глаза.

Он лишь усмехнулся, понимая всю абсурдность своей ревности. Она поцеловала уголок губ, приподнятый в ироничной улыбке, и бьющуюся на шее жилку.

–Эн, я хочу жениться на тебе.

–Ничего себе предложение руки и сердца, – усмехнулась она, нежно проведя рукой по его небритой щеке.

–Это не предложение, это факт.

–Слушаюсь и повинуюсь, – и она поцеловала его.

Уже намного позже, когда они лежали в обнимку, и слушали завывания ветра, и барабанную дробь капель дождя она решилась задать тот единственный вопрос что мучал ее сознание:

–Что будет, если мы вернемся?

Лишь на секунду напрягшись, он заставил себя продолжить рисовать невидимые узоры на ее спине.

–Что будет? – переспросил он, желая выиграть время, – придется решить самую сложную ситуацию за всю мою жизнь.

Энна перевернулась, желая видеть его лицо, и он продолжил:

–Я женюсь на тебе, здесь или там, не важно.

–А как… – она осеклась, боясь спрашивать.

–Что как? – он подался вперед, и заправил за ухо выбившуюся прядь ее волос.

–Мне будет стыдно. Стыдно сказать ему, стыдно смотреть в глаза Марине. Я не хочу возвращаться. – она крепче прижалась к нему, наслаждаясь тем теплом, и той силой что исходила от него, вдыхая такой, как оказалось родной и необходимый запах его тела, и прошептала уткнувшись носом ему в грудь, – Все, чего мне хочется, это быть с тобой, здесь.

–Только здесь? – уточнил он, поднимая ее подбородок, и заставляя смотреть в глаза.

–Только с тобой, – поправила Энна, и опять первая поцеловала его.

А потом они заснули под звуки разыгравшейся стихии, так и не разжав объятий.

Сон их поначалу спокойный и ласковый превращался в странную темноту, окружавшую их. Миша со страхом осознал что темнота эта выкачивает из него воспоминания. Такого страшного сна еще не было, он силился проснуться, хватаясь за воспоминания об Энне, но не просыпался, сознание его уплывало все дальше и дальше от нее, и когда в памяти осталась только ее улыбка, страх ушел. Он просто забыл, что такое боятся.

Энна как будто плавала сначала в темной воде, а потом вода эта стала как бы вокруг нее. Она заполняла собой все пространство, растворяя Энну, и как бы лишая ее самой себя. Ничего больше не волновало ее, ничего не интересовало. Было хорошо и спокойно вот так нежиться в этой темноте, без забот, без сожалений. Сначала она испугалась что не сможет вынырнуть когда ей надоест плавать, но потом осознала что нет никаких причин, боятся. Нет никого, и ничего что может заставить ее отказаться от этого великодушно предоставленного ей отдыха.

Часть 2

21

-Я больше не могу ждать! – Саша опять встал с неудобного больничного диванчика, он мерил шагами коридор, сидел на полу, но ничего не помогало. Операция шла уже несколько часов, и к ним пока никто не выходил. «Боже, не забирай их!»– молился он, «не так! Если бы поехал я! если бы они вышли на несколько минут раньше!»

Боль от этих размышлений была практически физическая. Острая как клинок, она прокалывала его сознание. Его Энна, сейчас была на грани жизни и смерти, и он ничем не мог помочь.

Марина сидела, облокотившись на холодную, выкрашенную в жуткий зеленый цвет стену. Крепко сплетенные пальцы рук уже почти онемели, но она не разжимала их. Шок постепенно уходил, вместе со слезами. «Он не умрет» – твердила она себе, «не умрет!». Вся их жизнь с Мишей сейчас пролетала перед ее внутренним взором. Все ошибки, все ссоры, все скандалы. «Это я виновата! Господи, ну почему я не дала ему сначала пиво выпить! Если бы не я, он бы не поехал!» – слезы опять побежали по щекам, и ей пришлось расцепить руки, что бы стереть их. «Ты выживешь!» – мысленно кричала она Мише, «выживешь! Или я сама убью тебя! Господи, не бросай его. Миша, о Господи, Миша».

Дверь отворилась с громким, разнесшимся и усиленным от пустоты коридора звуком. К ним шли двое мужчин.

–Здравствуйте, я Олег Борисович – нейрохирург. Только что закончилась операция. – он глубоко вдохнул, и придвинув лавочку с противоположной стороны коридора, присел напротив Марины, жестом приглашая Мишу и второго мужчину, присесть рядом. Саша подсел к Марине, и взял ее за руки – я делал операцию вашему мужу.

–Как он? – не выдержала Марина, и врач на секунду отвел взгляд. Ее сердце пропустило несколько ударов, прежде чем он снова заговорил.

–Операция прошла успешно, но на данный момент состояние и Михаила и Энны оценивается как стабильно тяжелое, – Саша закрыл глаза, – я не оперировал Вашу супругу, но Владимир Сергеевич – он указал на мужчину сидевшего рядом, – Эннын анестезиолог.

–По правде сказать – заговорил Владимир Сергеевич,– у них практически идентичные повреждения. Олег Борисович подробнее расскажет все.

–Хорошо, – врачи переглянулись, и Олег Борисович заговорил, – в результате нарушения целостности черепа вызванной сильным ударом, произошло сотрясение и отек мозга, и что самое важное – нарушение жизненно важных отделов мозга, которые отвечают за двигательную, рефлекторную, речевую, функции дыхательного центра. – он сделал глубокий вдох, – Я как врач обязан вас предупредить, что такое состояние может быть длительным, может так же привести к смерти. – Марина закрыла рукой рот, желая заглушить вырвавшийся стон, – Но при устранении отека головного мозга, тщательном наблюдении и стабилизации состояния, возможен положительный исход. Кроме того, травма имела сочетанный характер с элементами повреждения целостности позвоночного столба в районе шейного отдела, что привело к сдавливанию тела спинного мозга в этом отделе, которое на данный момент влечет за собой полный паралич. Но повторюсь, при надлежащем лечении, произойдет восстановление нервных импульсов и восстановление рефлекторных и двигательных функций организма, при учете дальнейшей реабилитации.

–Они… – Саша не мог точно сформулировать вопрос, но Владимир Сергеевич, как будто понял его:

– Они находится в коме, – он внимательно всмотрелся в лица Марины и Саши, прежде чем продолжить– что может привести к смерти. Но только при условии, что состояние не стабилизируется, и будет наблюдаться негативная динамика. На данный момент операция прошла успешно, дальнейшее состояние требует оценки и стабилизации. Они оба переведены в отделение реанимации. Дальнейшее их состояние будет зависеть от результатов проводимой медикаментозной терапии и временного фактора.

–Не отчаивайтесь – сказал Олег Борисович, пожав руку Марине, – они сильные ребята!

–Спасибо, – прошептала она, – когда можно их увидеть?

–Через сутки.

–Я буду ждать, мне нужно его увидеть.

–Не раньше, чем завтра, – Олег Борисович еще раз пожал ее руку, и врачи ушли, оставив их наедине с горем.

–Мне нужно к детям, – обреченно проговорила Марина. Сейчас, после такого несчастья, ей вдруг стали ясны Мишины претензии. «Я ведь действительно могла бы больше времени проводить с ними. Что я им скажу?!»

–Я вызову такси, – Саша достал телефон и несколько мгновений всматривался в экран, из-за стресса, не сразу сообразив, что с ним делать, – прости, я просто не могу сейчас за руль.

–Ты поедешь?

–Нет.

–Саш – она хотела уговорить его поспать, поесть, переодеться.

–Я буду с ней!

–Саш, – и опять вспомнились Мишины упреки, «неужели я действительно такая сука?» Подумала она, но самой ей, ее мысли казались правильными и практичными, и она не видела смысла скрывать их от друга, – ты ничем не поможешь ей!

–Я останусь с ней! – упрямо повторил он, слушая навязчивую мелодия, и ожидая соединения с оператором.

–Зачем? Все равно к ним не пустят. Ты что, будешь здесь ночевать? На стуле?

–Я не могу! Не хочу возвращаться домой! Ее там нет. И мне больше делать нечего. Я столько раз уходил, когда нужен был ей, столько раз опаздывал, когда она ждала! Я не уйду Марин!

Марина прекрасно понимала его чувства, вспоминая его кутежи в клубах, и слезы Энны, его измену. «Слишком поздно» – подумала она, но вслух не сказала.

Когда она приехала домой, младший сын уже спал, на кухне ее встретил Стасик, с красными заплаканными глазами и Светлана Ивановна, няня Антона.

–Он жив? – спросил сын, понимая, что больше не ребенок. Теперь, когда папы нет, он стал мужчиной, и должен защищать маму, как учил папа.

–Да, – Марина обняла его, такой высокий, почти как отец, думала она – он в коме.

–Он умрет? – с замиранием сердца спросил он.

–Нет.

Стасик не хотел плакать, не мог, не мог заплакать при ней. Вырвавшись из ее рук, он ушел в свою комнату. «Папочка!» – лежа в своей кровати, он плакал и молился, чтобы папа выжил.

Женщины еще какое-то время посидели на кухне, не разговаривая, а молча всматриваясь в зеркальную гладь окна.

Марина долго не могла заставить себя зайти в спальню. Уже на рассвете, когда темнота была не в состоянии поглотить ее, она зашла в их с Мишей комнату, и сначала присела, а потом легла на его половину кровати. Подушка пахла его одеколоном, и от этого сердце сжалось еще сильнее. Она смотрела на его халат, висевший на стуле, на шкаф, в котором лежали его вещи. «Неужели я потеряю его?! Я не смогу без него жить, я не умею». Ужас ее лишь усиливался, понимая, что она плачет не от потери мужчины, которого любит, а от страха за свое будущее без него. «Ты выживешь!» – упрямо думала она, как всегда, даже в мыслях не решаясь смотреть правде в глаза. Правда заставляла принимать решения, а она этого делать не любила.

Пять месяцев спустя.

-Без изменений – сообщил врач, рассматривая какие-то индикаторы.

–Олег Борисович, скажите, есть шанс, что он очнется?

–Парень – он обратился к Стасику, – подожди маму за дверью. Когда Стасик вышел, врач глубоко вдохнул – Марина Львовна, шансы на это практически равны нулю, большая часть головного мозга повреждена, – Марина закрыла глаза, готовясь услышать худшее.

–И что Вы предлагаете? – она взяла за руку Мишу, а другой убрала волосы с лица.

–Для каждого подобного случая есть своя расписанная терапия. К сожалению, она не дала результатов.

–Вы хотите убить его? – в ее голосе зазвучала сталь.

–Нет, он уже почти мертв. Поймите правильно, последняя оценка проводниковых способностей мозговых импульсов показала, что улучшений нет.

–Значит, сделайте еще одну!

–Марина Львовна, на данный момент жизнь Вашего мужа поддерживается исключительно благодаря аппаратам и медикаментам…

–Нет.

Врач хотел добавить еще что-то, но тут дверь открылась, и в палату зашел Алекс.

–Как он?

Спросил Алекс безжизненным голосом. И подойдя к Марине, обнял ее.

–Это конец Саш. Они говорят, что конец.

–Я буду ждать. Они очнуться. – он гладил ее по голове, желая и подбодрить и успокоить. И в то же время как-то неосознанно, машинально, но хотел подготовить ее к худшему. Саша смотрел на человека, который заменил ему брата. Раны зажили, но лицо хоть и было нормально цвета, все же было какое-то не живое. Он похудел, Саша вдруг заметил, что обручальное кольцо Мише велико. «Он никогда не снимал его» – зачем-то отметил он.

–Как Энна? – спросила Марина,

–Также.

–Они находятся в одинаковом состоянии. Результаты последней проверки проводниковых способностей мозга оказались абсолютно идентичными. Мне очень жаль, – проговорил Олег Борисович, – подумайте над моими словами, – и он вышел.

–Я не смогу – прошептала Марина, пряча заплаканное лицо у Саши на груди.

В комнату зашел Стасик, и обнял бездвижно лежащего Мишу.

–Пап, – позвал он, – не умирай! Пожалуйста, проснись. Пожалуйста.

–Они не умрут, – упрямо прошептал Алекс, – и не важно, что он говорит! Не важно!

Марина всхлипнула у него в руках.

Проходя по длинному коридору в палату к жене, Саша увидел Олега Борисовича, он стоял спиной к нему, разговаривая с мужчиной.

–Да, – сказал Олег Борисович, – Сторицкий, – услышав фамилию Мишы, Саша подошел к ним.