Текст книги "Реликт 0,999"

Автор книги: Евгения Лифантьева

Соавторы: Алена Дашук,Владимир Одинец
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Руки ему по-прежнему были нужны, поэтому Джек не стал отключать их от кровообращения. Рядом с экраном стояла бутылочка с питательной жидкостью, к которой он регулярно прикладывался. Сейчас как раз подошло время подкрепиться. Поморщившись, Джек два раза глотнул и вытер губы. Неужели нельзя было сделать ничего повкуснее, промелькнула мысль.

На экране появилось сообщение «JOB TERMINATED NORMALLY». Слава Богу, подумал Джек, наконец-то выловил все баги. Он набрал команду на пульте управления, и на экране появилась карта обоих полушарий Земли с обозначениями точек соприкосновений с нагуалями, координаты которых были рассчитаны на основании анализа геометрии скопления. Штат Невада в Северной Америке, Багамские острова, Север Австралии, пустыня Сахара, Южная Африка… Эти регионы погибнут, что бы мы не делали, Джек приказал себе не думать об этом. Его мысль была сосредоточена на ином. Возле некоторых из этих точек появились две цифры – точное время транспортировки и масса вырожденной материи, которую следовало доставить посредством линий метро Новосибирского ускорителя.

– Слишком медленно, – сквозь зубы пробормотал Джек.

Цифры появились возле Кейптауна. Пятьдесят семь килотонн вырожденной материи нужно переместить в район морского порта. Если бы во Всевече узнали, что мы тут планируем, Вихрова арестовали бы очень быстро и, скорее всего, казнили бы без суда и следствия как пособника ФАГа. Остается надеяться, что его активность не привлечет внимание органов безопасности. Интересно, мелькнула мысль, а как бы отнеслись к нашей затее интраморфы из Контр-3? Стали бы нам помогать, или нет? Скорее всего, нет, решил Звездный, судьба одной планеты – слишком мелкий для них вопрос. Так что мы должны решить все проблемы собственными силами.

В частности, ту из них, что программа работает слишком медленно. Джек мог рассчитывать только на вычислительные мощности монастыря, и теперь он видел, что времени не хватит.

Одну точку программа посчитать не успеет.

Резкая боль пронзила ноги Джека пониже колен, и он застонал. Первый звоночек от поднимающейся гангрены. Трясущимися руками он залез в карман куртки, и положил в рот болеутоляющую таблетку. Только одну, больше нельзя – иначе он не сможет мыслить ясно. На секунду Джек зашел в инфосферу через удобный интерфейс ускорителя, и очень скоро убедился в том, что и так подозревал – глобальная сеть инков разрушена. Отдельные вычислительные узлы еще работали более-менее устойчиво, но поручиться за то, что они продержатся хотя бы еще двенадцать часов, никто не мог.

Значит, дополнительных мощностей для расчета он не получит.

Оставался лишь один выход. Оценка, основанная на интуиции.

А для этого нужно быть в точке контакта.

– Придется тебе, старый, размять свои косточки, – пробормотал Джек вслух. Ну и куда же ты хочешь прогуляться? Весь мир перед твоими глазами, выбирай.

Ответ очевиден – пустыня Сахара. Именно там возможная ошибка будет иметь минимальные последствия.

– Пустыня, так пустыня, – буркнул Джек Звездный. Кости мои да упокоятся в песках Анжара, вспомнил он чью-то строчку. Пусть будет так, решил Звездный. Может, усмехнулся он, благодарные потомки переименуют пустыню в твою честь, и у твоей могилы создадут оазис. Достойное завершение долгой жизни, не так ли?

АНДРЕЙ ВИХРОВ. ГОНКА СО СМЕРТЬЮ.

Когг Вихрова вышел к расчетной точке в заданное время – за сорок минут до прохода «Ковчега-1». Волна вырожденной материи уже шла на убыль. Он находился в непосредственной близости от нее, и любая флуктуация могла оказаться для него смертельной. Но Андрей не чувствовал страха – для него просто не оставалось времени. Аннигилятор Погорилого следовало использовать максимально эффективно – иначе спейсер коснется вырожденной материи.

На вершине волны образовалось нечто вроде завихрения, гигантская воронка, в центре которой вырожденной материи не было. Если создать аннигилирующий импульс в том месте, то стенки воронки сыграют роль резонатора, отчего эффективность аннигиляции резко вырастет. Сердце Андрея забилось чаще, в кровь выплеснулся адреналин. Рискованно, очень рискованно, потому что после импульса клочья вырожденной материи будут летать повсюду, и прикосновение любого из них к поверхности когга может означать смерть… И все же он не сомневался ни секунды. Твердой рукой Андрей направил когг к воронке. Ее стенки мелко дрожали, чувствуя тепло корабля, мелкие протуберанцы время от времени протягивались к нему, однако когг двигался достаточно быстро, чтобы избежать контакта Серая масса медленно вращалась, это неторопливое движение чуждого нашей вселенной вещества завораживало и притягивало взгляд. То и дело на поверхности стенки появлялись разноцветные пятнышки – это космический мусор отдавал ей свою энергию. Датчики на поверхности показывали, что отрицательный градиент теплового потока нарастает. Леденящее дыхание смерти было совсем близко. Тем не менее, системы безопасности когга справлялись с угрозой – и будут справляться, если удастся избежать прямого контакта с вырожденной материей.

Андрей сообщил исходные данные инку кокон-кресла, чтобы тот рассчитал параметры аннигиляции с учетом пространственного распределения вырожденной материи около центральной точки. Расчет занял несколько минут, в течение которых Андрей аккуратно пилотировал когг внутри гигантской воронки, ненадолго включая двигатели, чтобы избежать контакта с протуберанцами. Напряжение возрастало, он нетерпеливо поглядывал на экран. Наконец, инк рассчитал режим работы аннигилятора Погорилого. Оставалось его включить.

Андрей ввел команду и подтвердил ее выполнение. Как всегда в минуту опасности, он был спокоен и собран. В кабине когга послышалось нарастающее гудение – это термоядерные батареи заряжали стартовые конденсаторы аннигилятора. Свет в кабине мигнул, стал менее ярким – энергосистема когга подключала все ресурсы, чтобы дать на аннигилятор максимальную мощность. Температура упала, изо рта пошел пар. Давай, давай, подумал Андрей, я готов померзнуть, потом согреемся. Кокон-кресло опустило на его глаза поляризационный фильтр, и через мгновение перед глазами вспыхнуло и погасло белое пламя.

Андрей сорвал фильтры и прильнул к экрану внешнего обзора. Огромная энергосфера расходилась во все стороны от корабля. Она столкнулась с внутренней границей воронки, частично отразилась от нее и пошла назад. В местах контакта энергосферы с вырожденной материей последняя аннигилировала, превратившись в обычное вещество в виде атомарной пыли, в которой можно было обнаружить всю таблицу Менделеева. Вакуум кипел, повсюду возникали микропузырьки, ярко вспыхивающие при схлопывании. Уровень радиации за бортом резко повысился, если бы не специальная защита, то Андрей уже получил бы смертельную дозу. Мало кто из людей видел такое зрелище, промелькнула у него мысль – ну, может быть, Артур Левашов, или тот же Степа Погорилый… Хватит, одернул он себя, сначала выживи, а потом рассуждай. Когг завершил разворот и теперь с максимальным ускорением двигался к краю воронки, центр которой был разрушен импульсом аннигилятора. Маневрируя, чтобы уклониться от клочьев вырожденной материи, разбросанных по всему объему воронки, Андрей краем глаза удовлетворенно наблюдал свою работу: радиус энергосферы все еще рос, увеличивая объем чистого пространства. Разумеется, через пару часов, когда действие импульса закончится, пространство вновь заполнится вырожденной материей, однако этого времени должно хватить для прохождения спейсера. Плазменные двигатели работали на полной мощности, и выделяемая ими энергия теперь была достаточно велика, чтобы вырожденная материя ее почувствовала. Протуберанцы от уцелевшего края воронки тянулись к коггу, пытаясь прикоснуться к нему. Они словно живые, подумал Андрей, похожи на хищные растения, выбрасывающие свои стебли-щупальца в поисках добычи. Еще немного, и он выйдет в открытое пространство, край воронки был уже близок, Андрей уже видел звезды и скопление движущихся кораблей в секторе «Европа», как вдруг заметил сзади приближающийся с невероятной скоростью лоскут вырожденной материи. Он был похож на серебристое облако, на его поверхности мерцали искры отраженного света. Центр облака двигался быстрее, чем его края, поэтому облако растягивалось и разделялось на части, но все же оно оставалось достаточно большим для того, чтобы представлять реальную угрозу коггу. Андрей включил максимальное ускорение, в глазах потемнело и уши заложило. Теперь он летел по прямой, надеясь на то, что на его пути не окажется протуберанца. С каждой секундой скорость корабля увеличивалась, и все же облако двигалось быстрее. Андрей почувствовал, что температура внутри корабля упала, на панели управления и лобовом стекле появился иней. Его узоры постепенно распространялись с пугающей скоростью. Послышался тревожный сигнал, на панели высветилось сообщение о перегрузке в энергосистеме когга. Еще пару минут, и она не выдержит. Последняя линия защиты – это автономная система жизнеобеспечения кокон-кресла, но и она долго не протянет. Неужели конец? Андрей вспомнил пассажирский лайнер, стюарда, изо рта которого вытекала струйка кислорода. Когда меня найдут, я буду таким же, подумал он. Как ни странно, Андрей не испытывал страха, он просто наблюдал за тем, как холод отвоевывает себе все большее пространство в кабине когга. Воздух уже обжигал легкие, дышать становилось все сложнее.

«Отстрели двигатели».

Ясный голос прозвучал в голове.

– Что? – растерянно спросил Андрей. Наверное, это галлюцинация.

«Ей нужно тепло. Чем больше мощность двигателей, тем выше ее скорость. Она видит пищу и стремится к ней. Отстрели их».

Это голос отца, Андрей не мог ошибиться. Но как он говорит с ним без средств связи? На такое способны только паранормы…

«Быстрее, Андрей. У тебя мало времени».

Команду на аварийный отстрел двигателей нужно было набрать вручную. Сотрясаемый крупной дрожью, он вылез из кокон-кресла. Он понял идею – вырожденной материи нужно тепло, а самым большим источником тепла на корабле были плазменные двигатели. Стало быть, если их отделить от корабля, то они могут сыграть роль отвлекающей наживки. Надо же, промелькнула мысль, как будто мы на охоте, я жертва, а она – хищник… Андрей, съежившись, подобрался к пульту управления, провел по нему рукой, снимая слой инея. Рука сразу занемела. Морозный туман, стоявший внизу, начал понемногу подниматься вдоль стен к потолку. Ног Андрей не чувствовал. Тыкая указательным пальцем в клавиатуру, он набрал команду. Инк дважды запросил подтверждение. Экран, на котором отображались буквы, замерзал на глазах, так что Андрей не мог видеть, принял ли инк его команду. Прошло несколько томительных секунд, а потом гул двигателей смолк, Андрей почувствовал резкий толчок – сработали пиропатроны. Воцарилась тишина. Дрожа и клацая зубами, он вернулся в кокон-кресло и включил систему жизнеобеспечения. По всему телу сразу растеклось блаженное тепло, и тут же он почувствовал резкую боль – кровь начала приливать к замерзшим членам. Черт побери, застонал Андрей. Он бы выругался покрепче, если бы у него не было ощущения, что отец наблюдает за ним. Надеюсь, он не видит выражения моего лица. Последний раз я испытывал такое, вспомнил Андрей, когда мы с ним ходили на лыжах на плато Путоран возле Высокой, и я забыл надеть плавки. На ветру еще было ничего, а вот когда вернулись назад, в избушку… Полчаса он корчился от боли на лежанке, пока отец топил печку и готовил еду, деликатно не обращая на него внимания. Кокон-кресло ввело обезболивающее, боль утихала и Андрей улыбался, вспоминая детство…

«Не спать!»

Резкий, словно удар гонга, приказ.

Андрей открыл глаза.

Холод отступал, иней растаял, повсюду виднелись мелкие капли воды. Он вылез из кресла, разминая затекшие ноги. Воронка из вырожденной материи теперь была далеко позади, облако вырожденной материи отстало, окружив серым шлейфом погасшие, но все еще теплые двигатели. В непривычной тишине корабль продолжал двигаться в пространстве. Ему пришло в голову, что он несется неизвестно куда со скоростью больше ста километров в секунду, и у него нет средства затормозить. В его распоряжении оставались только маломощные маневровые моторы, предназначенные для коррекции курса, а не для разгона или торможения.

В тишине кабине раздался тревожный сигнал, код которого указывал на опасность столкновения. Окно интереса теперь сместилось в сторону когга. За то время, пока Андрей занимался спасением спейсера, его собственный корабль приблизился на опасное расстояние к Земле. Я врежусь в планету со скоростью сто километров в секунду, отстранено подумал Андрей. Десятки кораблей двигались в секторе «Европа», их скорость казалась черепашьей в сравнении со стремительным полетом когга. Наверняка многие на кораблях наблюдали за ним, завороженные зрелищем неминуемой гибели. «Отважный» был кораблем класса «космос-космос» и не имел тепловой защиты, необходимой для того, чтобы выдержать воздействие земной атмосферы. Радиационный экран сможет лишь отсрочить гибель, но не предотвратить ее.

Земля, приближаясь, понемногу увеличивалась в размерах. Теперь Андрей видел континенты и океаны, крупные мегаполисы. Восточная Сибирь постепенно выходила из тени, он заметил следы столкновений с микронагуаями – черные дымящиеся точки, одна из которых была рядом с Новосибирском. Над ней он заметил огромную воронку – километров двадцать в диаметре, не меньше. Было видно, как облака на всем пространстве Сибири стягивались к воронке. Те из них, что оказались близко, вытягивались и закручивались в спираль. Вспыхивали молнии, каждая длиной в несколько километров.

«Ты сядешь там».

Снова голос отца.

– Почему? – спросил Андрей вслух, уверенный, что его услышат.

«В центре воронки нет атмосферы. И ты сможешь зарядить батареи».

Нет атмосферы. Верно, осенило Андрея, вырожденная материя охладила ее до жидкого состояния, а устремившиеся в зону низкого давления воздушные массы закручиваются в воронку – точно как в ванной, когда вытаскиваешь пробку. Выйти сухим из воды, промелькнула веселая мысль, ладно, попробуем и это, поиграем еще разок.

Он включил моторы и направил когг прямо в центр воронки, медленно вращающейся над Академгородком – вернее, над тем, что от него осталось. Земля теперь занимала почти весь экран. Он видел Малую Обь, застывшую в районе столкновения с нагуалем, тайга по ее берегам была покрыта снегом. Новосибирское водохранилище штормило, гигантские волны обрушивались на берег. По краям лобового экрана появилось слабое свечение – первое касание атмосферы. Андрей вывел температурную карту обшивки когга. Форма корабля напоминала заостренный спереди несимметричный овал. Вершина овала была окрашена желтым, пониже шла область зеленого цвета, которая по мере продвижения к корме когга разбавлялась синим и голубыми цветами. До критического уровня перегрева еще далеко, подумал Андрей, но в ту же секунду на вершине овала появилась красная точка. Таким цветом отмечалась температура выше тысячи градусов. Высота – сто девяносто километров, отметил Андрей, что-то рановато, даже с учетом того, что у меня нет теплового экрана. Точка превратилась в круг, стремительно расширяющийся. Скорость слишком высока, надо ее постепенно гасить, иначе даже разреженная атмосфера нагреет корабль слишком сильно. Надо спускаться по спирали, скользить по краю воронки, осенило его, я смогу планировать, отталкиваясь от плотного слоя. Аэродинамика когга была не такой уж плохой, несмотря на то, что он не предназначался для посадки на планеты с атмосферой. Плоское, плавно загибающееся к краям ровное днище, округлая форма кабины. Андрей устроился поудобнее в кокон-кресле, пристегнул ремни безопасности, активировал режим компенсации перегрузок. Мягкая ткань, легонько щекоча кожу, окружила его тело пружинистым слоем. Андрей включил автопилот в режим обучения. Он не питал иллюзий, что ему удастся самостоятельно посадить корабль – наверняка перегрузки на конечном отрезке траектории будут слишком велики, даже с учетом возможностей кокон-кресла. А это значит, что без автопилота не обойтись.

Он почувствовал легкий толчок, по температурной карте расплескался красный цвет. Горячий поцелуй атмосферы, привет от родной планеты. У верхнего края воронки собирались серебристые облака, своими стремительными формами напоминающие борзых. Солнце переливчато сверкало в мелких кристалликах льда, то и дело вспыхивала радуга. Как красиво, подумал Андрей, раньше такого я никогда не видел… Корабль тряхнуло, потом еще раз. Включилась система охлаждения кабины.

Теперь когг двигался по окружности с радиусом больше ста километров, постепенно спускаясь к земле по границе атмосферы. На экране стремительно проносились облака, их форма и цвет постоянно менялись. Кабина то и дело озарялась светом молний, из микрофонов неслись звуки бури. Андрей почувствовал запах озона. Колоссальная энергия атмосферного электричества бушевала снаружи.

Он бросил взгляд на индикатор батарей – они заряжались, но слишком медленно. Пять процентов, а нужно не меньше пятидесяти. Сбоку взорвался огненный шар – столкнулись две грозовые тучи – когг резко бросило в сторону, в глазах помутилось. Зеленый столбик на индикаторе разом поднялся на три процента. Нужно рискнуть, подумал Андрей, я должен зарядить аннигилятор. На высоте около ста километров посреди клубящихся черных туч он заметил скопление шаровых молний. Самая крупная из них достигала ста метров в диаметре. Энергии в ней не меньше, чем в ядерном взрыве, прикинул Андрей, а ведь там есть еще и другие. Светящиеся шары двигались по краю воронки, то и дело стремясь проникнуть в плотные слои атмосферы, но сила Архимеда выталкивала их наружу. Андрей направил когг к ближайшему шару, до которого было не больше десятка километров. Корабль постоянно болтало, Андрей с трудом удерживал курс. На обшивке когга засветились огни Святого Эльма, они становились все ярче. Десять процентов. Надо подойти еще ближе. Индикаторы плазмы в двигателях замигали – электромагнитное поле молнии изменяло ее параметры. Еще чуть-чуть, ну пожалуйста, взмолился Андрей, Господи, помоги мне… Яркий шар приближался, заверещал датчик рентгеновского излучения. Два километра до шара. Андрей направил корабль прямо к его центру, набрал скорость и отключил двигатели. Он настроил автопилот так, чтобы тот взял на себя управление через пятнадцать секунд – этого времени хватит, чтобы пройти через молнию. Если корабль уцелеет, автопилот сможет его посадить… Наверное, сможет… Будь что будет, мелькнула мысль. Белое сияние надвигалось на него, аварийные сигналы доносились отовсюду. Из микрофонов слышался оглушительный треск с нарастающей частотой. Волосы встали дыбом, края приборов засветились, то и дело проскакивали искры. А потом он почувствовал, как его тело пронзил электрический разряд, перед глазами взорвалась яркая вспышка, а потом все погасло, и не было ничего.

АНДРЕЙ И СОЛ ВИХРОВЫ.

Он очнулся от нестерпимого зуда, кожа чесалась на груди и ногах, руки его почему-то не слушались, они были странно тяжелыми – как будто кто-то сидел на них. Разомкнул веки – и тут же зажмурился от яркого света, брызнувшего в глаза. Послышалось слабое жужжание, и Андрей почувствовал прохладные, ласковые прикосновения, успокаивающе зуд. Воображение тут же нарисовало ему симпатичную девушку – хотя бы ту связистку на «Ковчеге-1», которой он передавал ежедневный рапорт, но, увы, действительность оказалась намного прозаичнее – это был медицинский инк, незаметными и быстрыми движениями массирующий ему кожу. Свет казался все еще очень ярким, но глаза постепенно привыкали.

– Ну как, очнулся? – услышал он знакомый голос. – Рад тебя видеть!

Отец! Андрей покосился в сторону и увидел родное, улыбающееся лицо. Он хотел поприветствовать его, но изо рта вырвался только нечленораздельный хрип.

– Подожди немного, – остановил его Сол, и, кивнув в сторону инка, добавил с улыбкой, – дай ему закончить.

Инк суетился возле койки Андрея, его щупальца, казалось, исполняли какой-то быстрый и не лишенный изящества танец над телом пациента. То и дело Андрей ощущал быстрые и легкие прикосновения миниатюрных присосок, сопровождаемые едва слышным чмоканием. На экране инка сменяли друг друга трехмерные изображения внутренних органов Андрея, рассмотреть которые, однако, он не успевал – видимо, инк соображал гораздо быстрее человека. Все это действо продолжалось минут пять, после чего инк снял зажимы и отошел в сторону. Андрей осторожно приподнялся и свесил ноги на пол. Кровь бежала по затекшим членам, во всем теле он ощущал легкое покалывание.

– Как себя чувствуешь? – спросил отец.

– Вроде ничего, – ответил Андрей, оглядываясь по сторонам. Стандартный медицинский бокс жилой зоны ускорителя, понял он, но как я здесь оказался? Тысячи вопросов тут же родились у него в голове, но главное он уже знал – ему удалось посадить корабль.

Сол Вихров с удовольствием наблюдал за выражением лица своего сына. Сейчас он был счастлив, смерть и на этот раз прошла мимо нас, наверное, мы с ним очень везучие, и везение это надо как-то отрабатывать, так просто оно не дается…

Андрей тут же засыпал его вопросами, и Сол с удовольствием отвечал на них. Он рассказал о том, как проходил спуск его когга, когда Андрей уже вырубился. Локатор ускорителя позволял отслеживать траекторию корабля с самого начала – из зоны стратосферы. Надо сказать, Андрей, проговорил Вихров, что направлять корабль в шаровую молнию было чистым безумием, с таким же успехом ты мог бы взорвать ядерную торпеду и залезть за энергией в эпицентр взрыва. К счастью, молния в последний момент резко вильнула в сторону, и корабль прошел метрах в ста от нее.

– И батареи зарядились, – возбужденно сказал Андрей.

– На все сто, – подтвердил Сол, – твой автопилот проявил чудеса мастерства. Как тебе удалось его так настроить?

– Я его обучил, – нетерпение гнало Андрея дальше, – а что с вырожденной материей?

– Ну, батареи были заряжены, так что дальше – дело техники. Когда корабль опустился на нужную высоту, мы направили импульс прямо в центр конуса.

– Я впечатлен, – удивился Андрей, – неужели инк когга такой умный, что может точно рассчитать параметры импульса? Жаль, что не знал этого раньше, не стал бы так рисковать на орбите.

– Параметры импульса рассчитал не инк, – произнес Вихров, – это сделал я.

Андрей с недоумением уставился на него.

– Подожди-ка… Ведь системы корабля контролируются инком. Как тебе удалось вмешаться в его работу?

– Мне помогли.

– Кто?

Вихров замялся. Он не знал, что ответить сыну. Когда он очнулся на полу возле станции метро, эфаналитика рядом не было. Искать его Вихров не стал, потому что было некогда, да он и сомневался в том, что поиски увечаются успехом. Так что оставалось принять все произошедшее как факт, а объяснения оставить на потом.

Андрей воспринял рассказ отца о таинственном помощнике с удивлением, но согласился с ним, что сейчас не время разбираться с этим.

– Что будем делать, отец? – спросил Андрей. – Мы можем починить когг, поставить на него новые двигатели и выйти на орбиту. Думаю, на «Ковчеге-1» найдется для нас место, – усмехнулся он, – учитывая мои героические действия по его спасению.

– У нас другие планы, – сказал Вихров.

– Какие же?

– Спасти мир, – серьезно проговорил Сол, но, заметив недоумение в глаза сына, не выдержал и рассмеялся. – Ей-богу, я не шучу.

– Ну, после твоего эфаналитика я готов поверить во все, что угодно, – проговорил Андрей, – давай, рассказывай.

– Я расскажу тебе по дороге, – пообещал Вихров, – нам нужно кое-кого повидать.

– Кого же?

– Джека Звездного. Слыхал о таком?

– Спрашиваешь! Но… разве он еще жив? Сколько ему сейчас?

– Много, – рассмеялся Сол, – даже я по сравнению с ним – молодой человек. А его точный возраст вряд ли известен еще кому-то, кроме него самого. Пойдем, – поднялся он, – нам надо спешить. Времени у нас мало, а дел – невпроворот.

ДЖЕК ЗВЕЗДНЫЙ. ПИРАМИДА ХЕОПСА.

Впервые за последние двое суток Джек Звездный наслаждался покоем. Бешеная гонка последних часов была позади, теперь оставалось только ждать. Удобное кокон-кресло стояло в тени просторного шатра, под которым уместились все приборы, необходимые для измерения флуктуаций вакуума. Сейчас они тихонько попискивали и перемигивались друг с другом, настраиваясь на условия пустыни. Когда нагуали приблизятся, по их данным инк кокон-кресла построит картину поля около точки контакта. А дальше в игру вступит Джек. У него будет пару минут, чтобы оценить параметры переброски материи, и сообщить эти данные в Новосибирск, а потом твердь нагуалей ударится о песок пустыни. Шансов выжить у Джека не было.

К сожалению, компьютер не мог выполнить эту работу. Джек усмехнулся про себя – как и десять тысяч лет назад, все самое важное приходилось делать самому. После гибели Погорилого и Чехова на Земле остались только двое людей, которые имели необходимый опыт – Джек Звездный и Сол Вихров. Выбор между ними был очевиден. Я и так уже почти труп, сказал Джек Вихрову после того, как они остались вдвоем на Центральном Посту ускорителя. Джек только что сделал доклад по результатам своих расчетов, группа Фореста получила данные для настройки сверхпроводящих магнитов, и приступила к работе. Вихров все еще смотрел на программу Звездного, прикидывая – нельзя для использовать для расчета поврежденный вычислитель ускорителя. «Слишком мало времени, Сол, – сказал Звездный, – мы не успеем, надо решать сейчас». «Два узла из десяти работают устойчиво, – проговорил Вихров, – за них я могу поручиться». «Двух узлов не хватит, – мягко возразил Звездный, – и потом, они все равно нужны ребятам Фореста». Вихров все еще молчал, стоя к нему спиной, и Джек добавил: – «Мое время кончилось, Сол, я хочу умереть. Я и так жил достаточно долго».

А потом они летели на птеране, доверху загруженным оборудованием, буря над Новосибирском уже почти успокоилась – не считая, конечно, проливных дождей с градом и шквалистого ветра. Пилотировал птеран его сын, Андрей, хороший парень, он понравился Звездному. Наверное, потому, что чем-то был похож на него самого в молодости. Кроме того, он был спасателем, а это хорошая, достойная профессия, к которой Джек всегда испытывал искреннее уважение. В отличие от многих ученых, он не страдал снобизмом.

Джек почувствовал, как боль темной волной поднимается от зараженных гангреной ног. На столике возле кресла стояла бутылка вина, Джек твердой рукой налил полный бокал и сделал глоток. Пока он мог себе это позволить, голова его отдыхала, хотя уже скоро она ему понадобится, и вот тогда нужно будет терпеть боль, какой бы она не была. Недолго, всего несколько минут. Потом он, наконец, узнает, есть ли жизнь после смерти. Джек улыбнулся – на самые важные вопросы наука по-прежнему не могла дать ответы. Придется проверять на своем опыте.

Джек пошевелился в кресле, разминая затекшие члены. Над ним светило ярко-синее небо, в котором проступали льдистые контуры нагуалей. Красиво, подумал Джек. И пустыня красива, жаль, что я не был здесь раньше. Умереть, спасая такую красоту, совсем не жалко.

Сидя в кресле на срезанной вершине пирамиды Хеопса, Джек Звездный улыбался своим мыслям. Может, подумал он, для этого она и была построена – чтобы ты, отдаленный потомок древних египтян, получил удобную точку обзора, с которой пустыня видна на десятки километров вокруг, и смог спасти человечество. Не ты, а мы, поправил себя Джек, старина Сол тоже неплохо поработал, да и ребята на ускорителе не теряли времени даром. В конечном итоге, каждый из нас сделал то, что мог.

– Мы все, – пробормотал Джек, – мы все молодцы. Я люблю вас, ребята.

Он поднял бокал, посмотрел сквозь него на Солнце, сияющее красным огнем. Делай, что должно, и будь что будет – простой принцип, наполняющий душу покоем. Сейчас он понимал это, как никогда раньше.

– За нас, парни, – сказал Джек всем, кто мог его слышать, – за тех, кто спасает.

ТЕ, КТО СПАСАЮТ.

Они стояли перед экраном, на котором светилась карта Земли. Поверхность планеты была поделена на сектора, за каждым из которых наблюдал свой спутник, висящий на геостационарной орбите. Двадцать четыре сектора, по числу часовых поясов. На бело-голубом фоне то и дело вспыхивали красные точки, из которых медленно начинали расти коричневые грибы. Один из атлантических секторов погас – спутник вышел из строя.

– Как там Джек? – в который раз спросил у Лабовица Вихров.

– Держится, – лаконично ответил тот.

Он прибыл на ускоритель с полчаса назад – дело близилось к развязке, и скрываться теперь не имело смысла. Даже если агенты ФАГа, отследив его перемещение, сообразят что к чему, ничего предпринять они уже не успеют. Вихров воспринял его появление как должное – одной загадкой меньше. В конце концов, он всегда считал, что интраморфы не оставят Землю в беде.

Лабовиц находился в постоянном пассивном контакте со Звездным, он тихо наблюдал за ним со стороны, стараясь ему не мешать. Пси-поле Джека было окрашено в легкие, пастельные тона, что говорило о спокойствии человека. Оно напоминало воздушный шарик, в глубине которого то и дело вспыхивали разноцветные искры – так выглядел процесс мышления в пси-представлении. На заднем плане Лабовиц видел поля всех присутствующих в диспетчерской ускорителя. От каждого из них к Вихрову тянулась тонкая ниточка – все ждали его команды.

– Кейптаун – начало отсчета через тридцать секунд, – четко сказал Вихров.

Над картой засветилось сигнальное табло – все внимание переключилось на него.

Вскоре пульсирующий свет сменился цифрами. Вихров смотрел на карту – Юг Африки потемнел, тень огромного нагуаля нависла над ним.

– Три… два… один… – пуск!

В глубине ускорителя послышался нарастающий гул. Пол диспетчерской задрожал, лампы на потолке мигнули. Все затаили дыхание – сейчас станет ясно, сумела ли группа Фореста наладить энергетические башни. Давай, давай, шептал про себя Вихров, следя за цифрами на мониторе АСУ. Интенсивность магнитного поля росла, стрелка перешла в желтую, а затем в красную область. Огромные соленоиды заряжались энергией, чтобы отдать ее в нужную точку пространства. Звук оборвался, на мониторе появилась надпись.

«ЗАДАННЫЕ ПАРАМЕТРЫ ДОСТИГНУТЫ. ГЕНЕРАЦИЯ ИМПУЛЬСА – ДА/НЕТ».

Вихров набрал команду.

Легкий толчок, зал диспетчерской наполнился переливчатым, мягким светом. Северное сияние, сообразил Вихров. Пятьдесят семь килотонн материи отправились в район морского порта.

В ту же секунду нагуаль столкнулся с африканской плитой. Изображение со спутника погасло, так что теперь оставалось только гадать – удалось ли им задуманное, или нет. Спустя несколько секунд пол в диспетчерской плавно приподнялся, и, поколебавшись, замер – ударная волна, смягченная системой безопасности пятого уровня.