Текст книги "Ленин. Эмиграция и Россия"

Автор книги: Евгений Зазерский

Соавторы: Анатолий Любарский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

Один из центральных – вопрос об отношении к буржуазным партиям. Ведь в основе политических расхождений между большевиками и меньшевиками – различный подход к непролетарским партиям, различная оценка роли либеральной буржуазии и крестьянства в демократической революции.

– Необходимо со всей определенностью признать,– заявляет Ленин на съезде,– что либеральная буржуазия стала на контрреволюционный путь, и вести борьбу против нее. Только тогда политика рабочей партии станет самостоятельной и не на словах только революционной политикой. Только тогда мы будем систематически воздействовать и на мелкую буржуазию и на крестьянство, которые колеблются между либерализмом и революционной борьбой [31].

Не знает, конечно, Ленин, что в зале находится провокатор. Не знает, что, едва закрываются заседания, тот отправляет донесения в Париж, главе русской заграничной агентуры. А оттуда они немедленно пересылаются в департамент полиции. “...Ленин – самый блестящий оратор на съезде,– говорится в донесении.– Стоит он на крайней революционной точке зрения, говорит с необыкновенным жаром и захватывает даже своих противников. Он крайне резко разбил все доводы и оправдания меньшевиков и очень резко ответил Троцкому и центру за их метание от одной стороны к другой, за их шатания и их нерешительность и предлагал всем присоединиться к резолюции большевиков...” [32]

Возглавляемые Лениным большевики сплачивают на съезде делегации национальных партийных организаций – Социал-демократии Польши и Литвы и Латышского края, по основным вопросам – об отношении к буржуазным партиям, о Государственной думе, по отчету ее социал-демократической фракции, о “рабочем съезде”, о профессиональных союзах – одобряется большевистская тактика. По всей России уже свирепствует террор. Заседают военно-полевые суды, карательные экспедиции расстреливают тысячи рабочих и крестьян. Места ссылки и каторги переполнены революционерами. Беспощадно преследуются массовые рабочие и крестьянские организации. Закрываются все демократические газеты. Редакторы многих из них подвергаются аресту или даже расстрелу.

Царское правительство перешло в наступление на революцию. Оно стремится задушить ее, запугать трудовой народ, ослабить его борьбу за свои интересы. На всю страну распространяется приказ: “Холостых залпов не давать и патронов не жалеть!” Принадлежит он Трепову – одному из наиболее ненавидимых всей Россией слуг царизма, как характеризует его Ленин.

Но революция отступает с боями. Несмотря на репрессии, революционная борьба продолжается. И по-прежнему идут в ее авангарде большевики. Жестоко преследуемая, живет и действует партия, во главе которой стоит Ленин.

На его поиски брошены опытнейшие агенты. Но им не удается установить, где скрывается после партийного съезда вождь большевиков. И на помощь призывают заграничную агентуру.

“Имею честь доложить вашему превосходительству,– сообщают вскоре из Парижа в департамент полиции,– что, по полученным из совершенно секретного источника сведениям, не подлежащим оглашению, Ленин живет в Финляндии по паспорту, выданному в Берлине на имя германского подданного, типографщика Эрвина Вейкова...” [33]

Едва это донесение приходит в Петербург, как из департамента полиции предписывают главе столичной охранки: “...сообщить все имеющиеся во вверенном вам отделении данные о Владимире Ильине Ульянове (Ленине) начальнику Петербургского губернского жандармского управления для возбуждения о нем формального дознания, причем генерал-майору Клыкову надлежит, по привлечении Ульянова в качестве обвиняемого, возбудить вопрос о выдаче его из Финляндии...” [34]

Но чтобы “выдать его из Финляндии”, следует прежде найти Ленина. А он в это время живет близ маяка Стирсудден на берегу Финского залива. Владимир Ильич сообщает оттуда: “Дорогая мамочка!.. Я вернулся страшно усталым. Теперь отдохнул вполне. Здесь отдых чудесный, купанье, прогулки, безлюдье, безделье” [35].

Но по-своему понимает “безделье” Ленин. Предстоят выборы в III Государственную думу – выборы по избирательному закону от 3(16) июня 1907 года, коренным образом перераспределившему число выборщиков в пользу помещиков “крупной буржуазии. “Я против бойкота III Думы,– пишет Ленин,– и скоро, верно, выйдет у меня одна вещица по этому поводу, которую я только что кончил” [36]. “Одна вещица” – статья, в которой обоснован новый тактический план большевиков. В сложившейся политической обстановке, в период спада революции, доказывает Ленин, Партии следует принять активное участие в предвыборной кампании в III Государственную думу. Она должна провести своих представителей в это реакционное учреждение. И ее представителям надлежит использовать Думу в качестве всероссийской агитационной трибуны.

В департамент полиции сообщают из Териок о состоявшейся там конференции петербургской социал-демократической организации: “Последнее заседание было исключительно посвящено одному вопросу – об участии с.-д. партии в выборах в 3-ю Государственную думу... Лидер большевиков (Ленин)... как известно, явился в настоящее время горячим их поборником. В талантливой речи, которая явилась резюме произнесенного им на конференции доклада в защиту участия партии на выборах, оратор горячо и убедительно доказывал полную целесообразность новой своей тактической позиции.

Впечатление от речи на членов конференции было огромное...” [37]

Ленин по-прежнему неуловим. Но глава заграничной агентуры, кажется, напал на верный след. Он сообщает в Петербург: “...по полученным указаниям, известный Ленин, он же Ульянов, получает корреспонденцию по нижеследующему адресу: Finland, Terioki, Herrn Paavo Kakko, на внутреннем конверте: “Для Л[ени]на”...” [38]

Пааво Какко? Надо во что бы то ни стало отыскать его в Териоках. И, проследив за этим финном, взять наконец самого Ленина.

Финна, на имя которого пишут для Ленина, оказывается не так уж сложно отыскать. Это, сообщают из Финляндского жандармского отделения, “бывший полицейский служитель, известный финляндский агитатор”. Он “содержит в Териоках гостиницу для приезжающих “Товарищ”, где и скрываются все революционеры под вымышленными фамилиями”. Пааво Какко действительно получает корреспонденцию на имя Ленина. Но где укрывается Ленин, никто не знает. Выяснить это так и “не представилось возможным”. [39]

Между тем Ленин живет в Огльбю, на небольшой станции около Гельсингфорса. Живет в домике у двух сестер-финок. Целыми днями, рассказывает Крупская, пишет он свою работу по аграрному вопросу, тщательно обдумывая опыт первой революции.

Однако уже по всей Финляндии ищут Ленина, и Центральный Комитет решает: ему надо опять уйти в эмиграцию. Отправиться туда, где можно продолжить издание “Пролетария”.

Примечания:

[1] В.И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 12, с. 27.

[2] Там же, с. 83.

[3] “Листовки петербургских большевиков”, т. 1, с. 280.

[4] “Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине”, т. 2, с. 29.

[5] Там же, с. 125.

[6] “Новая жизнь” № 28, 3 декабря 1905 г.

[7] Н. К. Крупская. Воспоминания о Ленине, с. 119-120.

[8] Там же, с. 121.

[9] В.И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 12, с. 150.

[10] Там же, с. 151.

[11] Там же, с. 152-153.

[12] “Красный архив”, 1934, т. 1(62), с. 188.

[13] Там же.

[14] В.И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 12, с. 177-178.

[15] Там же, с. 182.

[16] Н К. Крупская. Воспоминания о Ленине, с. 126.

[17] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 41, с. 56.

[18] Н К Крупская. Воспоминания о Ленине, с. 128.

[19] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 13, с 60

[20] Там же, с. 93-94.

[21] Там же, с. 104.

[22] “Красный архив”, 1934, т. 1(62), с. 194.

[23] “Вперед” № 6, 1 июня 1906 г.

[24] “Эхо” № 8, 30 июня 1906 г.

[25] “Эхо” № 9, 1 июля 1906 г.

[26] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 13, с. 332.

[27] Н. К. Крупская. Воспоминания о Ленине, с. 131.

[28] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 13, с. 343.

[29] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 15, с. 92.

[30] Там же, с. 95.

[31] Там же, с. 347-348.

[32] “Красный архив”, 1934, т. 1(62), с. 206.

[33] Там же, с. 207.

[34] Там же, с. 208.

[35] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 55. с. 238

[36] Там же, с. 239.

[37] “Красный архив”. 1934, т. 1(62), с. 210.

[38] Там же, с. 211-212.

[39] Там же, с. 212.

«Наладить работу во что бы то ни стало»

Под именем доктора Фрея в декабре 1907 года Ленин прибывает в Стокгольм.

Еще два с лишним года назад, когда возвращался Владимир Ильич из эмиграции в Россию, впервые побывал он в шведской столице. Здесь в апреле следующего, 1906 года он участвовал в работе IV (Объединительного) съезда РСДРП.

И вот вновь Ленин на шведской земле.

Та же проблема, что и семь лет назад, в начале первой эмиграции, встает перед Владимиром Ильичей: как будет он поддерживать связь с Россией? Где найти верного человека, на имя которого шла бы оттуда корреспонденция и который пересылал бы ее Ульяновым?

Владимир Ильич пишет одному из руководителей социал-демократической партии Швеции и сообщает о своей встрече с местным социал-демократом Бёрьессоном. Тот согласился на пересылку части корреспонденции. Но не может, к сожалению, обеспечить получение всех писем и пакетов. “...Поэтому я обращаюсь к Вам еще раз с просьбой подыскать для нас,– пишет Владимир Ильич,– еще одного члена партии, который мог бы еженедельно получать в Стокгольме посылки с письмами и книгами и пересылать дальше (в Финляндию и обратно в Женеву)” [40].

Владимир Ильич указывает свой адрес и делает к письму приписку: “Я приду к Вам в понедельник в 4 часа дня. Если для Вас это неудобно, позвоните, пожалуйста, по телефону в Отель Мальмстен” [41].

Здесь остановился Ленин, сюда заходит за ним каждый день студент Хуго Линдберг. С мистером Фреем он познакомился у руководителя левого крыла социал-демократической партии Швеции Хинке Бергегрена. Хуго знает: этот русский – один из вождей российской революции. Внимательно прислушивается юноша к его беседам с Хинке. А беседуют те о транспортировке нелегальной литературы, об аграрных делах в России.

Хуго Линдберг – гид Ленина по Стокгольму. Он знакомит его с достопримечательностями и историей шведской столицы. При нем Хинке Бергегрен поет Ленину песни известного скальда Микаела Беллмана. С Лениным идет он к матери Хинке, живущей у парка Хага.

Но чаще всего Линдберг провожает русского революционера в Королевскую библиотеку.

Владимир Ильич приходит сюда с утра. Садится в углу читального зала, у стеллажей со свежими немецкими, французскими, английскими, русскими газетами. Внимательно читает их. Затем выписывает груды книг. Это главным образом “социалистическая литература”. В России она строжайше запрещена. По соображениям конспирации Ленин подписывается в регистрационном журнале не настоящей своей фамилией, не своим основным псевдонимом. Он называется Джоном Фреем.

Владимир Ильич, дождавшись в Стокгольме Крупской, отправляется с ней дальше, в Женеву. Но по пути Ульяновы решают остановиться в Берлине. Они не знают, что им опасно появляться в этом городе, так как произошли там пренеприятнейшие события. Связаны они были с нашумевшей экспроприацией в Тифлисе денег, проведенной летом 1907 года Камо.

Не только в России – по всей Европе шел уже розыск причастных к экспроприации. И товарищ, встречающий Ленина и Крупскую на берлинском вокзале, сообщает:

– Накануне у русских были обыски, аресты. Идти к кому-нибудь на квартиру не следует.

Целый день бродят Ульяновы по городу. Переходят из кафе в кафе: здесь безопаснее встречаться с соотечественниками. Вечер проводят у Розы Люксембург. Вспоминают Международный социалистический конгресс в Штутгарте в августе 1907 года, где Ленин и Люксембург выступали по вопросу о войне и где их мысли, взгляды совпадали.

И снова Ульяновы в пути. Они пересекают Германию. Мелькают за окном вагона знакомые виды Швейцарии. Вот наконец Женева. Здесь завершилась первая эмиграция Ленина. Здесь суждено ему начать ее вторично.

“Сегодня прикатили мы с Н. К. в Женеву,– пишет Владимир Ильич 7 января 1908 года в Вену. – Еще не решили окончательно, где устроиться... Мы производим разведки в других местах.

Но надо выяснить вполне положение и здесь” [42]. В неприглядном виде предстает на этот раз перед Ульяновыми Женева. Дует холодный резкий ветер. Около решеток набережной Женевского озера замерзла вода. Город выглядит мертвым, пустынным.

– У меня такое чувство, точно в гроб ложиться сюда приехал,– с грустью говорит Ленин.

У него важное поручение Большевистского центра: насадить за границей издание газеты “Пролетарий”, официально называвшейся органом Московского, Петербургского, Московского окружного, Пермского, Курского и Казанского комитетов, а фактически являвшейся центральным органом большевиков. Более года нелегально набирался в Выборге, а печатался в Петербурге редактируемый Лениным “Пролетарий”. Теперь же, когда над редакцией газеты нависла угроза провала, продолжать ее выпуск можно только за пределами России.

Ульяновы останавливаются у армянского большевика, секретаря журнала “Радуга” М. Ходжамиряна. Но через несколько дней уже снимают комнату в доме № 17 по улице де-Де-Пон– холодную, неуютную. А настроение неважное. Друзей-единомышленников в городе еще мало, приедут они попозже.

“...Мы каждый день,– вспоминает Крупская,– ходили то в кино, то в театр, хотя редко досиживали до конца, а уходили обычно с половины спектакля бродить куда-нибудь, чаще всего к озеру” [43].

Зовет, правда, к себе живущий на острове Капри Максим Горький. Еще в Лондоне, встретившись с ним на партийном съезде, Ленин обещал приехать.

“Дорогой Ал. М.!-пишет он Горькому 9 января 1908 года.– На днях приехал я сюда с женой. Оба в дороге простудились. Здесь устраиваемся кое-как, пока временно и поэтому все плохо. Очень обрадовало меня Ваше письмо: действительно, важно было бы закатиться на Капри! Непременно как-нибудь улучу время, чтобы съездить к Вам. Но теперь, к сожалению, невозможно” [44]. Ленин сообщает о партийном поручении – наладить издание большевистской газеты – и замечает при этом: “...надо спешить и возни с новым устройством масса” [45].

Пишет Ленин Горькому и неделю спустя: “...теперь нельзя не заняться “Пролетарием” и надо поставить его, наладить работу во что бы то ни стало. Это возьмет месяц-другой, minimum. А сделать это необходимо” [46].

Все еще не решено, где издавать “Пролетарий”. В Женеве или в другом месте? “Наводим пока справки,– сообщает Владимир Ильич А. Луначарскому,– но я-то лично думаю, что Женева и Лондон – единственные места, где свободно. А Лондон дорог... Мы на Вас непременно рассчитываем и для сотрудничества в “Пролетарии” и для рефератов. Не правда ли?” [47]

Ленин признается Луначарскому:

– Грустно, черт побери, снова вернуться в проклятую Женеву, да ничего не поделаешь!

С каждым днем он все более погружается в дела. С удивлением узнает, что от прежних времен сохранилась в Женеве наборная машина. Это сократит расходы. В большевистской библиотеке сберегли, оказывается, шрифт и тонкую бумагу. Появляется и прежний наборщик, набиравший здесь газету “Вперед”. Это превосходно. Надо наладить транспорт для “Пролетария”. Возродить старые связи. Следует использовать, конечно, и пребывание на Капри Горького. Ведь с ним – его жена Мария Федоровна Андреева. А она еще раньше укрывала в своей квартире Баумана, переправляла нелегальную литературу, снабжала документами подпольщиков, собирала средства на нужды партии, стала финансовым агентом Центрального Комитета. И Ленин, по его собственным словам, дает ей “кучу поручений”. Связаны они с организацией транспортировки “Пролетария” из итальянских портов в Одессу:

“1) Найти непременно секретаря союза пароходных служащих и рабочих (должен быть такой союз!) на пароходах, поддерживающих сообщение с Россией.

2) Узнать от него, откуда и куда ходят пароходы; как часто. Чтобы непременно устроил нам перевозку еженедельно. Сколько это будет стоить? Человека должен найти нам аккуратного... Необходим ли им адрес в России (скажем, в Одессе) для доставки газеты или они могли бы временно держать небольшие количества у какого-нибудь итальянского трактирщика в Одессе? Это для нас крайне важно...

С этим делом надо спешить: как раз через 2-3 недели надеемся выпустить здесь “Пролетарий” и отправить его надо немедленно” [48].

Итак, решено: газета будет выходить в Женеве. С упорством и энергией Ленин берется за работу. “Мы устраиваемся здесь понемногу и устроимся, конечно, не хуже прежнего – сообщает Владимир Ильич матери в Петербург.– Неприятен был только самый момент переезда, как переход от лучшего к худшему. Но это было неизбежно” [49]. Ленин подбирает себе помощников, договаривается о сотрудничестве в газете. Он сообщает Луначарскому: “Мы рассчитываем на Вас для “Пролетария” 1) на итальянские корреспонденции дважды (примерно) в месяц 8-12 тысяч букв. Первую – недели через три. 2) На политические фельетоны от времени до времени” [50].

Пишет и Максиму Горькому: “Если у Вас не лежит душа к небольшим, коротким, периодическим (недельным, двухнедельным) статьям, если лучше чувствуете себя за большой работой,– уж, конечно, я не посоветую прерывать ее. Она больше пользы принесет!

Но если есть охота и к совместной работе в политической газете,– почему бы не продолжить, не ввести в обычай тот жанр, который Вы начали “Заметками о мещанстве” в “Новой Жизни” и начали, по-моему, хорошо?” [51]. Встретившись с Адоратским, Владимир Ильич поручает ему написать для газеты воспоминания о революции 1905 года, боевых дружинах, организации восстания. В первые дни новой эмиграции особенно остро ощущается, что нет нужных для работы литературных материалов, Книжных новинок, газет. Живя в Петербурге и вблизи от него, Ленин имел возможность читать то, что выходило в России. А где взять это здесь? И он пересылает родным списки изданных недавно, но отсутствующих в Женеве книг. Просит, в частности, сестру раздобыть стенографические отчеты III Думы, вносимые в нее запросы, заявления, законопроекты... “Достать это можно,– поясняет он,– только через личные связи. Похлопочи, пожалуйста, чтобы кто-нибудь согласился давать мне это, и высылай все, без пропусков” [52].

Но не только материалы Думы необходимы Владимиру Ильичу. Он поручает сестре покупать тотчас же после выхода и высылать ему все выходящие еще в России профессиональные журналы, все то, что издают меньшевики. И вскоре приходит письмо от сестры. Она пересылает в Женеву статью из петербургской кадетской газеты “Речь” – эта статья может заинтересовать брата. “За последнюю очень, очень большое спасибо: чрезвычайно интересная действительно статейка!” [53] – сразу же откликается он. Сообщает, что из профессиональных журналов получил уже бакинский “Гудок” и петербургское “Текстильное дело”. Просит и впредь “посылать все подобные журналы” [54].

Спустя неделю Владимир Ильич получает протоколы III Думы – те самые, которые запрашивал у сестры. “Чрезвычайно усиленно прошу,– пишет он ей 14 февраля,– высылать и дальше и притом почаще и притом вместе с законопроектами и запросами” [55].

Уже накопился новый длинный перечень литературы, которая необходима в работе и которую можно получить только из России. Владимир Ильич пересылает этот список сестре и поручает ей также “раздобыть программы, анонсы и листки октябристов, правых, казачьей группы и т. д., если есть какая-нибудь думская связь” [56].

В эти первые дни пребывания Владимира Ильича в Женеве разыгрывается еще один акт уже знакомой читателю истории с экспроприированными деньгами. Их трудно было использовать, так как они были в пятисотках. Разменять же деньги в самой России не представлялось возможным: в русских банках лежал перечень всех взятых в Тифлисе купюр. Группа товарищей попыталась сделать это за границей. Причем одновременно в нескольких городах.

Операцию провалил провокатор. Вся европейская печать сообщала об арестах в Париже, Мюнхене, Стокгольме. Докатилась эта волна и до Швейцарии, считавшейся наиболее надежным убежищем для политических эмигрантов. Живущий в Женеве Н. Семашко – русский врач, познавший уже за революционную деятельность российские казематы,– получает письмо. Пишет заподозренная в причастности к тифлисской экспроприации и арестованная в Мюнхене русская революционерка. Она предупреждает товарищей о грозящей им опасности. Но письмо перехватывает полиция. И Семашко тотчас же оказывается в общей с уголовниками тюремной камере.

Ленину сообщают, что российское правительство, найдя благовидный повод для расправы с Семашко, требует его выдачи. Швейцарские власти могут на это пойти. И тогда исход один – виселица. “...Получаю с воли три мандарина, – вспомнит потом Семашко.– Это меня страшно раздосадовало: не нашли ничего лучшего послать! Я очень отощал от тюремных “супов” и “кофе”. Прислали бы хлеба, колбасы! И каково же было мое изумление, когда из разломленного мною мандарина выпала маленькая вощеная бумажка: мандарины в том месте, где они прикрепляются к веточке дерева, имеют корочку, а внутри дупло. Корочку легко отколупнуть, в дупло заложить записочку и затем опять прикрепить корочку на место. Раскручиваю записочку и читаю: Не робей, приехал Ленин и занялся твоим делом” [57]. Владимир Ильич обращается к швейцарским социал-демократам. Но те не склонны помочь русскому большевику. Отворачиваются от Семашко и меньшевики. Занятая ими позиция, их стремление дискредитировать большевиков в странах Европы, не сомневается Ленин, на руку царским властям. И это действительно так.

Аксельрод в письме Плеханову предлагает откреститься от арестованных социал-демократов, выступить в печати с письмом против большевиков. А Ленин предпринимает в эти дни решительные действия. Он обращается за помощью в Международное социалистическое бюро. Пишет в “Бернер Гагвахт”: как представитель в этом бюро русской социал-демократии Владимир Ильич подтверждает, что с февраля 1907 года Семашко непрерывно проживал в Женеве, что в тифлисской экспроприации он участвовать не мог. Для защиты Семашко Ленин приглашает одного из виднейших швейцарских адвокатов – кандидата в президенты республики. И выходит победителем из этой схватки с царскими властями.

“Когда вечером я вышел из тюрьмы, – расскажет Семашко,– то узнал, что идет заседание нашей большевистской партийной группы. Я отправился на заседание, и первые аплодисменты, которыми я был встречен, были аплодисменты Владимира Ильича” [58].

Примечания:

[40] В И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 47, с. 117.

[41] Там же.

[42] Там же, с. 118.

[43] Н. К. Крупская. Воспоминания о Ленине, с. 153.

[44] В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 47, с, 119-120.

[45] Там же, с. 120.

[46] Там же, с. 123.

[47] Там же, с. 121.

[48] Там же, с. 124.

[49] В. И. Ленин Полн. собр. соч., т. 55, с. 244.

[50] В. И. Ленин Полн. собр. соч., т. 47, с. 123.

[51] Там же. с. 133-134.

[52] В.И. Ленин Полн. собр. соч., т.55, с 242.

[53] Там же, с. 245.

[54] Там же, с. 246.

[55] Там же, с. 247.

[56] Там же, с. 248.

[57] “Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине; т. 2 с. 272

[58] Там же, с. 273.