Текст книги "Сборник "Прометей""
Автор книги: Евгений Гуляковский
Жанр:
Космическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 65 страниц)
Разгадка этих странных событий была где-то совсем рядом, может быть, в центре поселка, в том месте, где только что исчезли всадники вместе с плененным ими монахом.
Не теряя ни минуты, Глеб спустился со сторожевой башни и бросился туда. Происшедшее казалось ему чем-то эфемерным, нестойким, как прошлогодний снег. Глеб полагал, что в любую секунду следы только что происшедшего на его глазах чуда растают, исчезнут в небытии, и он опять ничего не поймет.
Но когда он добрался до небольшой часовни в центре поселка, крыша которой хранила обломок сорванного креста, дорогу ему преградили четверо местных жителей, стоявших плотно, плечом к плечу. Было заметно, что они опасаются Танаева, словно знают, что, даже безоружный, он представляет серьезную угрозу для четверых вооруженных топорами мужиков.
– Туда нельзя! – пробасил старший, крепче сжимая рукоять топора и делая шаг по направлению к Танаеву.
– Отчего же? В часовню разрешен вход любому. Может, я хочу помолиться? – с вызовом спросил Танаев. Не любил он, без крайней необходимости, затевать драку, потому что знал – по большей части она заканчивалась слишком плачевно для его противников.
– Это не часовня! – Мужики, ободренные его неподвижностью, продолжали медленно наступать на него, с каждой минутой делаясь все решительней. – Сказано, нельзя туда!
– А если мне очень надо?
Почувствовав скрытую иронию в его голосе и оценив хладнокровие, с которым он смотрел на готовые обрушиться на его голову топоры, они остановились перед ним, все еще не решаясь применять силу.
Но дальше медлить было опасно, эта игра могла закончиться плачевно уже для него. Глебу понадобилось меньше секунды, чтобы включиться в режим сверхдвижения, после чего он, за ничтожную долю мгновения, оказался за спиной у своих противников. Прежде чем они поняли, что произошло, он уже ворвался в часовню, захлопнул за собой дверь, опустил тяжелый дубовый засов и только после этого позволил себе осмотреться, пытаясь разобраться в том, почему ему так старательно преграждали путь в это помещение.
В часовне царил полумрак, но из узких запыленных окон под потолком проникало достаточно света, чтобы рассмотреть ужасную картину, открывшуюся его взору.
Обнаженный человек лежал на большом деревянном кресте, находившемся в центре часовни.
Его руки и ноги были прибиты к кресту огромными ржавыми гвоздями, из ран сочилась кровь, человек слабо стонал, и его тело содрогалось от боли. Вокруг этого страшного окровавленного стола, или, скорей, «алтаря», столпились, похоже, все жители деревни.
Они были возбуждены и явно наслаждались муками несчастного монаха. То, что это был именно монах, Танаев понял по валявшейся в стороне груде одежды и разорванной рясе, которую сорвали с пленника.
В часовне стояла странная тишина, нарушаемая только стонами распятого на кресте человека. Не было ни песнопений, ни проповедей, которые обычно сопровождают даже самые кровожадные оргии фанатиков.
Лишь сопение толпы и глаза этих истуканов, теперь неожиданно наполнившиеся жизнью и с наслаждением ловившие каждую судорогу, каждый стон пытаемого.
Неожиданно эту фантасмагорию нарушил грохот топоров, обрушившихся на дверь часовни снаружи. Все участники чудовищного действа повернулись в сторону двери, у которой застыл Танаев. Ненависть и ярость вспыхнули на их лицах.
– Кто посмел войти сюда без приглашения!? – прокричал из глубины толпы самый солидный, увенчанный высокой меховой шапкой мужик лет сорока пяти, с расчесанной надвое козлиной бородкой. – Хватайте его! Крест скоро освободится, и мы продолжим церемонию!
Пятеро или шестеро мужиков бросились выполнять приказ старосты. Но Танаева уже не было на том месте, где он только что стоял. На пару секунд они потеряли его из виду, и за это время Глеб успел переместиться вплотную к кресту и, ухватившись за шляпку гвоздя своими пальцами, которые в случае необходимости вполне могли заменить клещи, выдернул его.
Прежде чем кровожадная толпа набросилась на него, он успел извлечь и остальные гвозди и лишь тогда позволил вырваться наружу бушевавшему внутри нега, гневу.
Он расшвыривал, как котят, тех, кто пытался к нему приблизиться. Их тела ударялись о стены часовни, и многие после этого уже не поднимались.
Расчистив проход и убедившись, что больше никто не решается преграждать ему дорогу, Глеб вновь занялся пленником.
Помог подняться с креста и накинул на него валявшуюся на полу монашескую рясу.
– Ты сможешь идти, брат?
– Они отобрали мой крест... Я не могу уйти без него!
– Эй, ты! – крикнул Танаев старосте, пытавшемуся укрыться за спинами не успевших пострадать от его рук жителей. – Поди сюда! Где крест?
– Не могу знать, ваша честь! Крест унесли крысиды. Они забрали его, я здесь ни при чем!
– Крысиды? – спросил Танаев, поддерживая пошатнувшегося монаха.
– Это те всадники, с которыми мы сражались у стен, – пояснил монах. – Наверно, он не врет. Если крест попал к крысидам, его уже не вернуть.
– Разберемся и с этим. А сейчас пошли отсюда, пока снова не появились эти крысиды.
– Они не появятся до следующего дня. Их нельзя вызвать чаще одного раза в сутки.
– Значит, их кто-то вызвал?
– Они и вызвали! – Монах кивнул на старосту, который старался стать как можно незаметнее. – Из своей черной часовни они могут открывать путь этой нечисти.
– Нельзя нам с ними сейчас разбираться. Твои друзья, те, что сражались вместе с тобой с крысидами, исчезли. Нас слишком мало здесь, и мы не сможем отойти за сутки достаточно далеко, чтобы крысиды не догнали нас, после того как эти мерзавцы снова откроют им дорогу. У нас на руках больная женщина, и двигаемся мы из-за нее очень медленно.
Наверно, Танаеву не стоило говорить все это в присутствии местных жителей, но он, слишком занятый освобожденным им монахом, не заметил, как радостно заблестели их глаза после его слов.
– Что с ней? Может быть, я сумею помочь? Мой орден много лет занимается врачеванием страждущих, – спросил монах, опиравшийся на его руку и с трудом переставлявший ноги.
– Твоя помощь будет очень кстати, но пока что она нужна тебе самому!
Их попытались остановить у самого выхода из часовни, и на этот раз Танаев не стал смягчать силу своих страшных, неуловимых для противника ударов. Лишь после того, как было сломано порядочно ребер и разбито голов, проход расчистился.
– Староста пойдет с нами! – приказал Танаев. – И если кто-нибудь из вас еще раз попытается мне помешать... Впрочем, вы видели, что стало с теми, кто попробовал это сделать!
Дрожащий староста, изрядно помятый в потасовке своими же соплеменниками, последовал за ними без возражений. Дверь все еще сотрясалась под ударами топоров находившихся снаружи охранников, которые все еще не могли взять в толк, что происходит внутри часовни.
Танаев отбросил засов, широко распахнул дверь и, продолжая придерживать одной рукой беспомощного монаха, отправил всех четверых мужиков в нокаут, прежде чем они успели воспользоваться своими топорами.
– Ты, однако, очень быстр, брат мой, не по-человечески быстр... – пробормотал монах, с подозрением оглядывая Танаева.
– Тебя это беспокоит?
– Все зависит от того, кто тебе дал такую силу.
– Вообще-то я сам ее создал, собственными мозгами! Глеб усмехнулся этой фразе, вспомнив о том, как по крупицам создавал свое искусственное тело. – Ну а потом надо мной потрудился сам князь Хорст, надеясь сделать из меня послушного посредника.
– А ты уверен, что ему это не удалось? Темные князья коварны... Иногда они забираются глубоко в сознание своих жертв, и те не сразу понимают, что с ними произошло...
– Я это знаю. У меня личные счеты с князьями.
– Ты слишком самоуверен, мой молодой брат. Никому еще не удавалось противостоять темным князьям.
– Посмотрим. Будущее покажет. Почему вы называете их «темными»? Сами они предпочитают другое название.
– «Радужные»? Это всего лишь ширма. Зло всегда старается спрятаться за пышными одеждами и красивыми словами.
– Ты много о них знаешь... – Теперь уже Танаев посмотрел на монаха с подозрением. Он держался слишком хорошо для человека, которого только что сняли с креста.
– Наш орден много лет ведет с ними неравную битву, и мы старались собрать о наших врагах как можно больше сведений. Иерархи нашего братства могут предвидеть будущее, не до конца, разумеется, – оно слишком изменчиво – и чем дальше в глубину времен, тем туманней и неопределенней становится картина. Но ближайшие события они могут предсказать с достаточной точностью. И они предсказали, что в десятую ночь луны, здесь, в этой деревне, появится человек с далекой звезды, которому суждено объединить и повести за собой всех, кто борется против зла.
Еще они предсказали, что если ему не помочь в день прихода, зло одержит над ним верх, и будущее может измениться. Именно поэтому мы вступили в неравный бой с ордой крысидов...
– И помощь понадобилась вам самим.
– Да, мы проиграли эту схватку, – с горечью согласился монах, – и даже утратили один из волшебных крестов, помогавших нам сдерживать темные силы. Не позволять им приближаться к нашим границам. Теперь эти границы будут ослаблены...
А самое печальное то, что все было напрасно. Если бы здесь был человек, ради которого мы ввязались в бой, он бы не остался в стороне от схватки, и значит, предсказатели ошиблись. Его здесь нет.
– Не горюй так сильно. Возможно, твоя миссия не была такой уж напрасной.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Жизнь полна сюрпризов и неожиданностей. Очень часто мы теряем одно и находим совсем другое, отличное от того, что искали, но оно, почему-то, оказывается намного лучше утраченного...
– Ты говоришь загадками, брат мой!
– Темна вода в облацех... – пробормотал Танаев, прекращая разговор. Природная подозрительность не позволила ему полностью доверять незнакомому человеку, несмотря на то что он сам только что был свидетелем участия монаха в сражении против слуг темных князей. Эмиссары Хорста способны на любую хитрость, они не остановятся перед гибелью нескольких десятков своих верных слуг ради того, чтобы втереться в доверие к главному врагу.
Глебу казалась слишком подозрительной та легкость, с которой монах справлялся с болью от своих ужасных ран, и поэтому, как только они достигли дома, в котором временно расположился Танаев со своими спутниками, он, достав аптечку, предложил монаху помощь, заранее ожидая отказа.
Но монах, словно догадавшись о его подозрениях, лишь усмехнулся и приподнял рясу, обнажив свои покрытые запекшейся кровью ноги. Кровь все еще продолжала сочиться, и Танаев, обработав раны универсальным антибиотиком и перевязав их полевым бинтом, полностью исключавшим проникновение инфекции, спросил:
– Как ты смог идти с такими ранами, на правой ноге у тебя повреждена даже кость...
– В нашем монастыре послушников учат не замечать боль. В конце концов боль рождается в нашей собственной голове, и существуют способы, позволяющие полностью блокировать ее центры.
А теперь, если ты закончил с врачеванием, позволь и мне им заняться. Я обещал осмотреть твою женщину.
– Хорошо. Но сначала я должен позаботиться о транспорте – нам следует уйти отсюда как можно скорее и обеспечить максимальную скорость, чтобы нас не настигли крысиды.
Танаев повернулся к старосте, застывшему перед входом и наблюдавшему за тем, как Годвин строгал полено для лубка виброножом с такой легкостью, словно оно было сделано из мягкой глины.
– Нам нужна лошадь!
– Но у нас в деревне нет лошадей!
– В таком случае тебе самому придется тащить сани с нашими ранеными, – решительно произнес Танаев.
– А я перед этим тебя побрею! – многообещающе намекнул Годвин. – С такой бородищей трудно передвигаться в лесу, – продолжил он.
– Здесь никто не держит домашнюю скотину! – в отчаянии проблеял староста, пятясь к двери.
– Однако, чтобы сразиться с монахами, из твоей деревни выскочил целый кавалерийский отряд. После боя у ограды осталось несколько животных, потерявших своих всадников, отправь людей для их поимки! – не терпящим возражений тоном приказал Танаев.
– Но это не лошади! Вы не сможете управлять этими зверями!
– А это уж не твоя забота!
Когда староста, по-прежнему пятясь задом, исчез за дверью, Танаева одолели сомнения.
– А на самом деле, сумеем ли мы справиться с этими тварями? Вам приходилось с ними сталкиваться? – обратился он к монаху. – Что они собой представляют?
– Похожи на помесь гиппопотама с антилопой. Удобны для боя из-за своей непробиваемой шкуры, но почти непригодны для транспортировки, поскольку чересчур медлительны.
– Что-то я этого не заметил во время их атаки!
– О, они способны на короткое время развивать очень большую скорость, но потом должны целый день отдыхать.
– Откуда они вообще берутся? И куда, в конце концов, подевались атаковавшие вас всадники?
– С тех пор, как здесь появились посредники темных князей, у нас происходит много странного. В этой деревне властвуют темные силы. У них здесь есть проход в недоступные нам миры. Туда они и уходят. Преследовать их мы не можем, нам в эти ворота хода нет.
– А вы не пытались их разрушить?
– В прошлом, когда орден был намного сильнее, мы захватили одну такую деревню, но ничего не нашли. Возможно, эти врата существуют лишь недолгое время, и исчезают, когда их хозяева этого пожелают. Определенно мы знаем о них лишь одно: дважды в один день врата не могут быть открыты.
– И на том спасибо! – проворчал Танаев, испытывавший сильную досаду оттого, что не успел принять участие в сражении.
Ему о многом нужно было расспросить монаха, но прежде всего следовало позаботиться о Лане.
Она не просыпалась слишком долго, и ее странный, похожий на обморок сон беспокоил Танаева, тем более что пульс и температура тела молодой женщины заметно снизились.
– Что с ней случилось? – спросил монах, как только они вошли в горницу. Он держался настороженно и старался не подходить слишком близко к постели больной, словно боялся заразы. Но вскоре Танаев, по тому, как монах старательно отводил взгляды в сторону, догадался, что причина в другом.
Танаев раздел Лану, чтобы одежда не стесняла ее и без того редкое дыхание, и нагота молодой женщины, которая легко угадывалась под тонкой простыней, видимо, смущала монаха.
– Она побывала на алтаре зомбитов.
– И осталась после этого жива?
– Мне удалось вырвать ее из их лап, прежде чем они закончили обряд, но, кажется, я все же опоздал...
– Уж не ты ли лишил остатков жизни их шамана?
– А ты откуда об этом знаешь, монах?
– Вся тайга говорит об этом. Значит, мы не ошиблись – ты и есть тот человек, которого разыскивает мой орден! Ты нам очень нужен! – радостно завопил монах, забыв о своей больной ноге, и едва не упав, неловко на нее наступив.
– Я еще не решил, нужен ли орден мне! – проворчал Танаев.
– В одиночку бороться с темными силами бесполезно. Мы должны объединить всех, кто противостоит злу, – это главная задача нашего ордена! Тебе следует присоединиться к нам! Ты обладаешь Великой силой, но иерархи моего ордена способны удвоить ее, подумай об этом!
– Хорошо, я подумаю. А теперь осмотри женщину.
– Устав запрещает мне взирать на женское тело!.. – смущенно пробормотал монах, вызвав в ответ ехидную усмешку Танаева.
– И что же мы теперь будем делать? Что для тебя важнее, исправить причиненный ей злом вред или соблюсти параграф своего устава?
– Ты мудр, чужеземец. Я представлю, что это тело мужчины. Но, прошу тебя, помоги мне, покажи только те места, которые действительно необходимо увидеть, чтобы я смог определить характер ее болезни!
– Прежде всего, это ее бедро, – произнес Танаев, решительным жестом сдергивая с Ланы простыню и не слишком заботясь о целомудрии монаха. – Видишь это красное пятно? Когда она лежала на алтаре зомбитов, они подходили к ней, один за другим, и всасывались в это место!
– Эти твари таким образом выпивают из своих жертв всю жизненную энергию, превращая их самих в зомбитов. Но ритуал не был закончен, и есть надежда, что ее молодой организм справится с этой бедой. Я постараюсь ей помочь.
– Это еще не все. Прошедшей ночью я видел какого-то желтого карлика, который укусил ее спящую. Вот здесь появилось красное пятнышко, которого раньше не было.
Было заметно, как сильно побледнел монах, услышав о желтом карлике.
– Это вестник смерти. Его ядовитое прикосновение всегда смертельно. Противоядия не существует. Вот почему я сразу почувствовал здесь присутствие смерти...
– Но она жива!
– Пока – да. Но я помочь ей не в силах. Помощь возможна только в нашем монастыре, однако никто не может сказать, выдержит ли она долгую дорогу. И еще одно – даже если женщина выживет – она, скорее всего, лишится собственной воли и станет похожей на здешних жителей. Ты по-прежнему собираешься вести ее за собой?
Танаев почувствовал, что это непростой вопрос. Брат Альтер, так звали монаха, словно испытывал его, с нетерпением ожидая ответа...
– Я не бросаю своих друзей. Что бы с ними ни произошло. – Таков был ответ Танаева. И когда монах услышал эти слова, в его глазах промелькнуло откровенное удовлетворение.
Глава 24Несмотря на угрозу новой атаки крысидов, они так и не смогли закончить сборы и отправиться в путь до конца этого долгого дня. Если они не изменят конечной цели своего путешествия и по-прежнему будут двигаться к Новгороду, само существование которого было весьма проблематично, им придется пройти по заснеженной пустыне более двухсот километров. Впрочем, после появления Альтера и его настойчивых призывов посетить Валамский монастырь, у Танаева появились сомнения относительно цели их маршрута. Но куда бы они ни решили направиться, эту деревню следовало покинуть как можно скорей, и от снаряжения и запасов продовольствия, которые они смогут захватить с собой, будет зависеть их жизнь в ледяном безлюдном пространстве, которое поджидало их за изгородью поселка.
Первые сложности возникли из-за транспорта. Староста, организовав для поимки животных чуть ли не половину жителей деревни, уцелевших после потасовки в часовне, в конце концов, изловил одного из отвратительных монстров, на которых утром гарцевали крысиды.
Десяток мужиков, используя длинные веревки и держась на безопасном расстоянии от зверя, приволокли его к дому Танаева.
Очевидно, староста достаточно серьезно воспринял угрозу Танаева использовать его самого в качестве тягловой силы, если бы охота на этого скакуна оказалась неудачной.
Но тут выяснилось, что в деревне нет саней. Пришлось срочно заняться их изготовлением. Танаеву, с помощью Альтера, в конце концов удалось справиться с понтером – так местные жители называли этих животных, и впрячь его в оглобли только что сооруженных саней.
– Нужна еще одна лошадь! – решительно заявил Танаев – слишком тяжелыми получились сани.
– Но, господин, мы и эту-то поймали с превеликим трудом!
– Теперь у вас есть опыт, и свободное место при этих оглоблях тоже найдется. Ты ведь не хочешь его занять?
Когда староста, проглотив остальные свои возражения, исчез за дверьми, Танаев отправился в рейд по деревне, без всякой жалости реквизируя у местных жителей все, что могло понадобиться в дороге. Впрочем, никто и не возражал. При его приближении к очередному дому местные жители, хорошо усвоившие урок, преподанный им в часовне, поспешно прятались в подвалах или у соседей, оставляя свое хозяйство в его полном распоряжении.
Порывшись в многочисленных кладовках, Глеб отыскал неплохой комплект оружия и легких кожаных доспехов для себя, Альтера и Годвина. Бывший убийца за время, проведенное в обществе Танаева, завоевал его полное доверие. Чего нельзя было сказать о монахе, порой вызывавшем в Танаеве приступы раздражения своими слишком частыми нравоучениями и показным пуританством.
Так, он наотрез отказался от оружия, – заявив, что ношение предметов, предназначенных для убийства людей, есть тяжкий грех. И на вопрос Танаева о том, что он будет делать, если на них нападут крысиды, заверил, что готов вновь отправиться на крест, если на то будет воля божья.
Танаев до сих пор так и не решил для себя, следует ли им отправляться в Валамский монастырь. Даже если они не найдут на месте Новгорода никакого поселения, оставалась возможность продолжить маршрут на юг и попытаться пробиться к более цивилизованным местам. Решение этого вопроса он откладывал до самого последнего момента, предвидя, какую бурю негодования вызовут у Альтера его сомнения.
Для монаха все решалось просто – он выполнил свою миссию, нашел пришельца с далекой звезды, уничтожившего одного из главных врагов Валамского монастыря – шамана зомбитов. Теперь ему нужно было выполнить вторую часть миссии и доставить этого героя в монастырские стены.
Со сборами было покончено лишь поздно вечером. Все трое, усталые и измотанные, раздосадованные тем, что из деревни не удалось убраться до наступления ночи, расположились за «самобраным» столом, горячая еда на котором не переводилась, несмотря на исчезновение хозяина, не появлявшегося в доме с момента потасовки в часовне.
– Нам бы такой стол не помешал в дороге... – мечтательно проговорил Годвин, пододвигая к себе поближе огромный кувшин с домашней медовухой. Пчелы в этом ледяном климате не водились, однако медовуха была, и необычные яства на «самобраном» столе давно уже перестали удивлять Танаева.
– Это грязный стол, и еда на нем нечистая! – проговорил Альтер, нанизывая на вилку целую жареную курицу, распространявшую соблазнительный аромат. Танаев решил, что время для серьезного разговора настало именно сейчас, но начал он его издалека.
– Как вы уже знаете, я не был на Земле очень долго. Много столетий промелькнуло за время моего отсутствия. И, конечно, меня интересует все, что здесь произошло. Прежде всего, я хотел бы выяснить, каким образом радужным удалось превратить мою планету в ледяной зверинец!
Остался крохотный клочок суши, которым управляет так называемая империя, едва справляющаяся с тем, чтобы отбивать непрерывные атаки на своих границах. Все остальное оказалось под властью прихвостней радужных князей. Нам еще повезло, что сами князья не могут сюда явиться. Существует запрет, не позволяющий им посещать закрытые миры, к которым относится и наша Земля. Я слышал об этом запрете от самого Хорста. Поэтому здесь находятся только посредники – люди и гуманоиды с других планет, специально подготовленные князьями для захвата. И это обстоятельство не дает мне понять, почему вы уступили им Землю с такой легкостью?
– С легкостью?! – Возмущенный Годвин даже подскочил на своем стуле. – Да знаешь ли ты, сколько людей погибло, сражаясь с захватчиками?! Даже после того, как нас бросило наше собственное правительство, бежавшее на какую-то засекреченную колонию, даже после этого армия продолжала сражаться! И эта битва длилась двадцать лет, пока захватчики не начали тотальную бомбардировку, после чего, разрушив главные очаги сопротивления, они проложили порталы, через которые смогли переправлять на землю свои войска. Те самые порталы, один из которых до сих пор существует в этой деревне.
– Кстати, о портале, – поспешил сменить тему Танаев, не желавший позволить в самом начале втянуть себя в новую перепалку. – Я так и не смог его найти. Есть что-нибудь, что могло бы указать место, в котором он находится? Кто-нибудь из вас видел этот портал?
– Его невозможно увидеть, пока врата не откроются, – вступил в разговор Альтер. – Кроме того, врата, через которые приходят в наш мир враги, все время меняют свое положение, никто точно не знает, в каком месте они появятся в следующий раз.
И это нам на руку, потому что завтра, когда сюда снова придут крысиды, они могут оказаться на расстоянии сотен километров от этой деревни. А твои обвинения необоснованны, брат мой, – произнес Альтер, с укоризной глядя на Танаева. – Люди храбро сражались и продолжают сражаться до сих пор. Но враг оказался слишком силен и коварен. Он проник во все наши военные структуры, разрушил их изнутри, развалил армию и парализовал способность к сопротивлению, еще до того как началась главная битва. Но даже и в этих немыслимых условиях люди продолжали сопротивляться. Разбившись на мелкие группы, лишившись связи и управляющих центров, они продолжали оборонять свои дома и свои страны. Захватчикам нелегко далась эта победа...
– Я до сих пор толком не понимаю, зачем князьям вообще понадобилось вторгаться на Землю? Это не экспансия. Они не собираются колонизировать Землю, они ничего здесь не строят. Планета выглядит совершенно заброшенной. Их отряды то появляются, то исчезают. Зачем им понадобилась наша планета? – спросил Танаев, не отводя взгляд от монаха, словно не сомневался в том, что тому должен быть известен ответ на этот вопрос.
– Думаю, наша планета им не нужна. Они здесь что-то ищут. Что-то важное для себя.
– И что же это? Неужели за столько лет ваш орден не сумел выяснить, что нужно от нас врагу?
– А что, если ему нужны только мы сами? – вступил в разговор Годвин. – Что, если его цель в том, чтобы сделать из нас рабов, для своих новых захватов? Они превращают нас в зомбитов, они выводят из нас породу таких придурков, как те, что живут в этом поселке. А потом они нас используют, превращая в свое пушечное мясо. Оказалось, что люди идеально подходят для этого!
– Возможно, это правда, – поддержал Годвина монах, – но это не вся правда. Повторяю, они что-то ищут. Что-то, в чем они очень нуждаются.
– Раз уж ты не знаешь, что собой представляет цель их поисков, – оставим это. Давайте поговорим о более насущных вещах. Почему ты считаешь, что я должен посетить Валамский монастырь? – обратился Танаев к Альтеру, внимательно наблюдая за его реакцией.
– Ты, возможно, думаешь, что, утратив свой крест, а вместе с ним и возможность вернуться в монастырь с помощью заключенной в нем силы, я заинтересован в том, чтобы вы сопровождали меня в этом полном опасностей пути. И это так. Не стану отрицать истины. Но есть другая, гораздо более важная для тебя причина посетить Валам. – Танаеву понравилась искренность монаха, и он с интересом ожидал продолжения. – Дело в том, что, какой бы необыкновенной силой ни наградил тебя наш Господь, в одиночку тебе не справиться с темными князьями.
– Я не настолько самоуверен, чтобы утверждать подобное! – перебил Танаев монаха, но тот, словно и не заметив этого, продолжил:
– Твоя сила после посещения Валама увеличится многократно. Наши иерархи умеют многое, недаром они столько лет успешно противостоят темным. Ты видел действие крестов, изготовленных ими.
– Кстати, – вновь перебил монаха Танаев, – почему твои братья не вернулись за тобой, если кресты обладают той силой, о которой ты говоришь?
– Они считают, что я погиб. Как только крест попал в чужие руки, они об этом узнали. Никто из нас добровольно не расстается со своим крестом. И настоятель знает, если враги захватили крест, значит, его хозяин мертв! Таково правило. Каждый из нас обязан беречь свой крест пуще жизни.
– Выходит, ты нарушил это правило?
– Скорее уж, ты его нарушил. Я должен был умереть в часовне. Но раз я вместо этого сижу здесь, то должен сообщить еще одну причину, по которой ты должен оказаться в Валаме.
– И что же это за причина? – не скрывая своего интереса, спросил Танаев, но Альтер не спешил с ответом. Он разломил курицу, отделил от нее мясистую ножку, перекрестил ее и не спеша стал пережевывать нежное мясо, наблюдая за тем, как нетерпение, а затем и раздражение появляются на лице его спасителя. Наконец он сказал:
– Для начала тебя там научат лучше владеть собственными чувствами: умение управлять собой – залог успеха в любой схватке.
– Я умею это делать, когда в этом возникает необходимость.
– А можешь ты ударом ладони переломить вот эту балку? – Монах кивнул на толстенную дубовую балку, поддерживающую основание крыши дома и спускавшуюся сквозь потолок до самого пола.
– Можно попробовать, – с некоторым сомнением согласился Танаев. Его нечеловеческая сила, вслед за прочими изменениями, неуклонно продолжавшимися в его теле, постепенно превращавшими его в обычного человека, за последнее время значительно уменьшилась. Раньше подобный вопрос вызвал бы у него лишь улыбку, но теперь ему самому хотелось установить пределы своих возможностей. Он поднялся на ноги и без всякой подготовки, с ходу рубанул по балке ребром ладони.
Дом вздрогнул, с потолка посыпался мусор, в плечо ударила боль, но балка осталась невредимой.
Тогда Альтер, усмехнувшись и не вставая с места, нанес по балке, казалось бы, совсем незначительный удар, даже и не замахнувшись как следует. Дом, наполнившись грохотом падающих вещей, покачнулся, а в балке образовалась глубокая трещина.
– Вот видишь. Я мог бы ее переломить, но тогда крыша обрушится нам на голову.
– Почему же ты не применил свою силу против тварей, которые тебя схватили? Почему позволил им прибить себя к кресту?!
– Нет для члена нашего ордена позора большего, чем утрата креста. И если бы не встреча с тобой, я бы никогда не посмел вернуться к своим собратьям. Смерть лучше позора. Но теперь я должен проводить тебя в монастырь. Если мне удастся тебя убедить, братья простят меня.
– Ты привел только одну причину, но, мне кажется, ты упоминал о нескольких. Если все сводится к обучению новым навыкам и умениям, пусть даже весьма полезным, то это не для меня. Я староват для ученичества. Пожалуй, слишком староват. И, отправляя меня на Землю, капитан федерального крейсера поручил мне совсем другую задачу.
– Так скажи, для чего ты вернулся на родную планету, брат мой, Глеб Сергеевич?
Танаев отлично помнил, что не сообщал Альтеру своего отчества, однако не выдал недоумения. Слишком интересный получался разговор, чтобы позволить монаху уклониться от главной темы.
– Что ты имеешь в виду? Мое бегство от радужных князей? Или мое задание, полученное от федералов?
– Что касается князей, здесь все ясно. Ты был вынужден подчиниться обстоятельствам. Меня интересует другое, почему ты согласился на предложение адмирала Катасонова?
Это было уже слишком.
– Откуда ты знаешь о Катасонове?
– Ты слишком часто вспоминаешь о нем. Твои мысли горят на твоем челе.
– Ты умеешь читать мысли?
– Увы, далеко не все. Только те, что сами рвутся наружу. Да ты и сам это умеешь, хотя и не владеешь в должной степени своим умением. Так зачем ты здесь, навигатор Танаев? Чтобы собрать сведения, оправдывающие тотальную мезонную бомбардировку, или для того, чтобы защитить планету, на которой ты родился, от гибели?
– А это возможно? Разве уже не слишком поздно? Разве роковая черта не осталась далеко позади? Разве здесь еще существуют здоровые силы, способные возродить планету?
