Текст книги "Александр II и его время: Кн. 2"

Автор книги: Евгений Толмачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

Падение Плевны

Командование Дунайской армии, перейдя к обороне практически на всех участках театра, аккумулировало силы для нового штурма Плевны. Операцию решено было начать со взятия Ловчи, расположенной в 30 км южнее Плевны. Отряд генерал-майора А. К. Имеретинского¹¹⁸ (22 тыс. человек при 98 орудиях), в состав которого была включена колонна М. Д. Скобелева, 22 августа (3 сентября) овладел Ловчей, разгромив ее 4-тысячный гарнизон при 6 орудиях. В день сражения Осман-паша с 12 тыс. человек сделал рискованную вылазку из Плевны с целью оказать помощь гарнизону Ловчи. Русское командование упустило реальную возможность разгромить отряд Османа-паши и внезапной атакой овладеть Плевной.

На военном совете 13 (25) августа командование Дунайской армии приняло решение вновь атаковать Плевну. День штурма был назначен на 30 августа (11 сентября) – день тезоименитства императора. 16 (28) августа Александр II в своей ставке встретился с румынским князем Карлом и предложил ему командование Западным отрядом. Во главе его штаба был поставлен русский генерал-лейтенант П. Д. Зотов¹¹⁹, командовавший до этого 4-м армейским корпусом. Войска Османа-паши, сосредоточенные в районе Плевны, насчитывали 34 тыс. человек при 72 орудиях. Союзные войска состояли из 84,1 тыс. человек при 424 орудиях, из них 32 тыс. румын при 108 орудиях¹²⁰.

Под Плевной находился император Александр II и Главная квартира во главе с главнокомандующим великим князем Николаем Николаевичем. Создав значительное превосходство в силах, русское командование не сомневалось в легкой и решительной победе. Однако эта самоуверенность обернулась поражением. Третий штурм Плевны закончился неудачей. Из двух предыдущих штурмов не были сделаны правильные выводы.

Направления главных ударов были выбраны те же, что и во 2-й Плевне, т. е. нацелены на самый мощный участок турецких укреплений – Гривицкие редуты. Артиллерийская подготовка, проводившаяся 26—30 августа (7—11 сентября), велась с больших расстояний и только в дневное время. Османы успевали за ночь восстанавливать разрушенные укрепления и знали, где последует атака. В ходе штурма 30—31 августа (11—12 сентября) управление войсками и их взаимодействие было отлажено слабо. Войска вводились в бой частями, разрозненно. Наибольших успехов достиг отряд генерала Скобелева на левом фланге¹²¹.

Скобелеву удалось стремительной атакой прорвать все линии вражеской обороны и выйти на южную окраину Плевны. Однако, не получив подкреплений, отбив четыре контратаки турок, отряд вынужден был отойти на прежние позиции. Потери союзных войск в третьем сражении под Плевной составили около 16 тыс. человек, из них 3 тыс. румын. Турки не досчитались 3 тыс. человек¹²².

1 (13) сентября на военном совете, проведенном Александром II, было решено окружить Плевну «железным кольцом»¹²³. Осадными работами руководил генерал Э. И. Тотлебен, специально вызванный для этого из Петербурга.

Чтобы полностью блокировать Плевну, необходимо было прервать ее связь с Софией. Для этого из гвардейских частей сформировали отряд под командованием генерала И. В. Гурко, который в октябре овладел турецкими опорными пунктами на плевненско-софийском шоссе: Горным Дубняком, Телишем и Дольним Дубняком. 20 октября (2 ноября) 50-тысячный гарнизон Плевны был окончательно окружен. Турки испытывали острый недостаток в боеприпасах и продовольствии¹²⁴.

28 ноября (10 декабря) Осман-паша после безуспешной попытки прорваться на Софию, потеряв около 6 тыс. человек, вынужден был капитулировать. В плен попало 43 338 человек¹²⁵. Падение Плевны знаменовало конец второго оборонительного периода действий русской армии на Балканах. Наступил решающий перелом в войне.

Русская Дунайская армия, высвободив более 100 тыс. войск, могла начать стратегическое наступление против Османской империи.

Переход русской Кавказской армии к обороне

В конце июля 1877 г. главные силы Действующего корпуса (32 тыс. человек при 120 орудиях), прикрывая александропольское направление, расположились у Курюк-Дере. Передовые части этих сил обосновались в 25-30 км северо-восточнее Карса в районе Башкадыкляра. Эриванский отряд (13,4 тыс. человек при 48 орудиях) расквартировался у Игдыря и Кульпа. Ахалцихский отряд занимал позиции в районе Ардагана, достигнутые во время весенне-летнего наступления.

Главнокомандующий Кавказской армии великий князь Михаил Николаевич до подхода вытребованных из России 1-й гренадерской и 40-й пехотных дивизий решил не предпринимать активных боевых действий. Главные силы турецкой армии Мухтар-паши (25 тыс. человек при 36 орудиях) были сосредоточены на позициях восточнее Карса, у Авлияра и Аладжи. Гарнизон Карса под командованием Фавзи-паши насчитывал около 12 тыс. человек при 18 орудиях (не считая крепостных).

Отряд Измаила-паши (10 тыс. человек при 12 орудиях) и отряд Фаик-паши (12 тыс. человек с 16 орудиями) расположились у Диадина Баязета. В конце августа турки ожидали прибытие поддержки из Сирии, Анатолии и Европы общей численностью до 13 тыс. человек с 12 орудиями. Мухтар-паша планировал перенести военные действия в русское Закавказье, считая конечным объектом Тифлис.

В ночь на 13 (25) августа турецкий главнокомандующий неожиданно перешел в наступление и овладел передовой позицией русских главных сил у Башкадыкляра, заняв важную в тактическом отношении высоту Кизил-тапу. Русские потеряли в этом сражении более 900 человек, турки – до 1400.

После боя 25 августа обе стороны до конца сентября придерживались оборонительной тактики. Таким образом, русские войска на Кавказском театре вынуждены были перейти к обороне раньше, чем Дунайская армия, что позволило османам в конце второго этапа войны перебрасывать вновь формируемые части на Балканы¹²⁶.

4. Третий этап войны.
Наступление русских войск.Осенне-зимняя кампания на Кавказском театре

К середине сентября 1877 г. общая численность Действующего корпуса Кавказской армии под командованием Лорис-Меликова была доведена до 56 тыс. человек с 220 орудиями. Противостоящие ей султанские войска мушира (маршала) Мухтар-паши насчитывали 37 тыс. человек и 74 орудия. Таким образом, русские превосходили противника по людям почти в полтора раза, по артиллерии – в три раза. Для подготовки второго наступления в штаб Кавказской армии прибыл из Петербурга генерал-лейтенант Н. Н. Обручев. 20—22 сентября (2—4 октября) развернулись бои с основными силами османов, занимавших позиции на северных склонах гор Авлияр и Аладжа и близлежащих высотах к востоку от Карса. Однако в этом трехдневном сражении на Аладже русские войска сумели взять только высоту Большие Ягны. Подвергнувшись контрударам противника, они вынуждены были отойти, потеряв около 3700 человек. Но и турецкие войска, лишившись в боях около 4700 человек, по приказу Мухтар-паши оставили передовую позицию и сосредоточили усилия на наиболее важных и выгодных рубежах (Аладжа, Авлияр, Визинкей).

С рассвета 3 (15) октября после двухчасового массированного артиллерийского огня началось второе Авлияр-Аладжинское сражение общей атакой турецких позиций с фронта и тыла. Ко дню сражения колонна генерал-лейтенанта И. Д. Лазарева¹²⁷, совершив 80-километровый обходной марш с востока, согласовала свои действия с командиром корпуса и захватила Визинкей. Отряд генерал-лейтенанта В. А. Геймана короткой штыковой атакой овладел укреплениями на горе Авлияр. Главные силы противника попали в окружение в районе Аладжи.

Турецкий главнокомандующий с небольшим отрядом укрылся в Карсе. К исходу дня окруженная турецкая группировка под встречными ударами отрядов Лазарева и генерал-лейтенанта X. X. Роопа прекратила сопротивление¹²⁸. Неприятель потерял 5-6 тыс. человек убитыми и ранеными, около 8,5 тыс. пленными, 3-4 тыс. разбежались.

Потери русских составили 202 человека убитыми и 1240 ранеными, т. е. 2,7% участвовавших в сражении войск, тогда как османы потеряли три четверти своего состава¹²⁹.

В руки русских попали богатые трофеи: 35 орудий, 8 тыс. ружей, множество припасов. «Сражение под Авлияром, – как отмечал русский военный историк Н. П. Михневич, – представляет один из высочайших образцов военного искусства как в смысле общей идеи боя, так и по мастерскому употреблению различных родов войск»¹³⁰. В Авлияр-Аладжинском сражении русские войска впервые применили телеграфную связь для управления войсками.

После успешно выигранного сражения командование Действующего корпуса упустило благоприятные возможности для немедленного преследования деморализованных войск падишаха. Отряд Лазарева получил задание действовать против Карса 4 (16) октября, а отряд Геймана 5 (17) октября наступать на Эрзерумском направлении.

10 (22) октября русские войска обложили Карс, а в ночь на 12 (24) октября приступили к осадным работам. Крепость, перестроенная под руководством английских инженеров, считалась неприступной. Гарнизон ее насчитывал 20-25 тыс. человек при 303 орудиях.

Для решающего штурма под руководством Лазарева готовилось около 35 тыс. человек со 198 орудиями. В течение 22 дней, с 15 (27) октября крепость беспрерывно обстреливалась осадными орудиями. Штурм был произведен семью колоннами (всего 32 тыс. человек) одновременно со всех сторон. Остальные бойцы участвовали в отвлекающих демонстративных действиях.

После тяжелого, ожесточенного боя в ночь на 6 (18) ноября русские войска овладели Карсом. Более 17 тыс. османов сдалось в плен, убито 2,5 тыс. и ранено 4,5 тыс. Русские потери составили: убитыми 17 офицеров и 470 солдат, погиб генерал Граббе; ранено 77 офицеров и 2 196 солдат¹³¹.

Параллельно с осадой Карса велись бои за Эрзерум. 21 октября (2 ноября) отряд Геймана соединился в Хасан-Кале, вблизи от Эрзерума, с войсками генерала Тергукасова. Общее число русских войск составило 30 тыс. человек при 84 орудиях. Противник насчитывал 15 тыс. человек и 60 орудий. Мухтар-паша, выполняя требование султана, пытался задержать русских на укрепленных позициях у подножия хребта Деве-Бойку, прикрывавших Эрзерум с востока. 23 октября (4 ноября) турки потерпели жестокое поражение, потеряв около 7 тыс. человек. Русские потери составили не более тысячи человек. Попытка генерала Геймана 29 октября (10 ноября) штурмом взять Эрзерум не принесла успеха. Вплоть до заключения перемирия Эрзерум находился под осадой русских войск, которые несли большие потери от эпидемии тифа¹³².

Определенные успехи русских войск на Кавказе, в частности, взятие Карса, не могли заставить султанское правительство принять русские условия мира. Решающее влияние оказывали события на Балканах.

Освобождение Болгарии

30 ноября (12 декабря) Александр II собрал в Порадиме военный совет, на котором присутствовали главнокомандующий, князь Карл, Милютин, Тотлебен, Непокойчицкий и Обручев¹³³.

На совете был утвержден план перехода через Балканский хребет, разработанный при непосредственном участии Милютина и Обручева. Дунайская армия, численность которой возросла до 554 тыс. человек при 1 343 орудиях, перешла в наступление против турецкой армии (183 тыс. человек при 441 орудии).

Сербия, вступившая 1 (13) декабря в войну против Турции, нацелила свою армию (81,5 тыс. человек с 232 орудиями) на г. Ниш. Кроме того, против османов действовало 48 тыс. румынских и 14 тыс. черногорских войск. Войска падишаха располагались следующим образом: на правом крыле – 100-тысячная армия Сулеймана-паши, а в центре и на левом крыле – войска Весселя-паши и Шакира-паши. Помимо того, более 60 тыс. турецких войск отвлекали на себя армии Румынии, Сербии и Черногории¹³⁴. Переход через Балканский горный хребет осуществлялся последовательно тремя отрядами.

Переход Западного отряда Гурко (71,3 тыс. человек с 318 орудиями) через Араб-Конакский перевал начался 13 (25) декабря и продолжался более шести суток днем и ночью. Все эти дни солдаты под огнем противника неустанно боролись с обледенелыми крутыми подъемами и спусками, с лютыми морозами, беспрерывными вьюгами и метелями, неся на себе громадные тяжести по заснеженным, еле заметным тропам. Снаряды несли на руках, завязав в башлыки. Орудия тащили на лямках. Невозможно перечислить все трудности, лишения и испытания, перенесенные людьми в диких горах, в суровую зиму¹³⁵. Особенно тяжелой оказалась задача левой колонны генерала Дендевиля, в районе Баба-горы. Колонна потеряла 813 человек, включая 18 офицеров, обмороженными и 53 человека замерзшими¹³⁶.

Болгарское население помогало чем только могло, поставляя отряду веревки, топоры, лопаты, овчины и рабочий скот, расчищая дороги. Болгарские партизаны (четники) действовали вместе с русскими воинами, служили проводниками и разведчиками¹³⁷.

Преодолевая упорное сопротивление турок, отряд Гурко подошел к Софии, которая была взята 23 декабря 1877 г. (4 января 1878 г.) без боя¹³⁸. Занятие Софии позволило установить непосредственную связь с сербской армией, прочно обеспечить весь правый фланг Дунайской армии и начать преследование врага в направлении на Филлиппополь (Пловдив).

В день занятия Софии через Троянов перевал начал переход Балкан отряд генерала П. П. Карцова¹³⁹ (6,5 тыс. человек и 8 орудий), а днем позже в обход турецких позиций у Шипки справа и слева двинулся (бывший Южный) отряд Ф. Ф. Радецкого (54 тыс. человек и 83 орудия).

27—28 декабря (8—9 января) войска Радецкого в сражении при Шейново окружили и взяли в плен армию Вессель-паши (22 тыс. человек с 83 орудиями). Турки потеряли 1 тыс. человек убитыми и ранеными, наши потери составили 5 тыс. человек¹⁴⁰. В этом сражении особенно отличились части под командованием генералов М. Д. Скобелева и Н. И. Святополк-Мирского¹⁴¹, а также бригады болгарских ополченцев. Русским войскам удалось реализовать двусторонний обход крупной группировки противника и полностью окружить ее в условиях встречного боя. Преодолев Балканы, соединения Дунайской армии (165 тыс. человек и 732 орудия) начали стратегическое преследование деморализованных турецких войск.

Западный отряд Гурко (65 тыс. человек и 312 орудий), развивая наступление по долине р. Марицы, в трехдневном сражении 3—5 (15—17) января 1878 г. разгромил войска Сулеймана-паши, остатки которых, бросив всю артиллерию (180 орудий), бежали через Родопские горы к берегам Эгейского моря.

8 (20) января отряд генерала А. П. Струкова¹⁴² из авангарда Скобелева, как снег на голову, неожиданно появился у Адрианополя. Двухтысячный турецкий гарнизон, захваченный врасплох, вынужден был оставить крепость без боя. Через два дня главные силы авангарда вступили в город с развернутыми знаменами и музыкой. «Поздравляю вверенные мне храбрые войска с взятием второй столицы Турции, – отмечал это событие Скобелев в своем приказе. – Вашей выносливостью, терпением и храбростью приобретен этот успех»¹⁴³.

Вскоре русские войска вышли на ближние подступы к столице Османской империи. Они остановились на берегу Мраморного моря в районе Сан-Стефано, в 12 км от Константинополя.

Действия Черноморского флота

К началу русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Черноморский флот оказался в сложном положении. Он находился в стадии воссоздания после отмены «нейтрализации» Черного моря Лондонской конвенцией 1871 г.

Для организации активной обороны Черноморского побережья у «Русского общества пароходства и торговли» были арендованы на время войны за весьма приличную плату (от 200 до 400 рублей в день) 12 мелкосидящих пароходов. Эти суда вооружили небольшими крупповскими пушками и использовали для постановки и охраны минных заграждений у побережья и портов. Наряду с пароходами было принято в аренду до 20 гребных судов¹⁴⁴. Из Балтики доставили, кроме того, 12 минных катеров и несколько барж, купленных у частных лиц.

Для дальнего крейсерского плавания у того же «Русского общества пароходства и торговли» было взято четыре крупных быстроходных парохода¹⁴⁵. Таким образом, к началу войны Черноморский флот насчитывал 2 недавно построенных броненосца береговой охраны «Новгород» и «Вице-адмирал Попов» (т. н. «поповки»)¹⁴⁶, 4 старых корвета, 7 пароходофрегатов, императорскую яхту «Ливадия» и около 30 вспомогательных судов. Оттоманская империя располагала весьма современным флотом в составе 13 броненосных кораблей, 15 пароходофрегатов и корветов и других судов¹⁴⁷.

Для того чтобы противостоять численно превосходящему противнику, необходимо было искать активные формы и средства войны. Решена была эта задача молодым талантливым офицером лейтенантом С. О. Макаровым с помощью главного командира Черноморского флота и портов Черного моря вице-адмирала Н. А. Аркаса¹⁴⁸. Являясь командиром парохода «Великий князь Константин», Макаров предложил оборудовать этот корабль для транспортировки катеров, вооруженных минами, в районы базирования турецкого флота. По отработанной им самим системе молодой офицер оборудовал пароход механизмами для подъема катеров на борт и спуска их на воду. Макаров сумел достичь того, что пары на катерах можно было подымать в пять минут вместо обычных полутора-двух часов. Катера были вооружены шестовыми минами и минами «крылатками» и представляли грозное оружие борьбы на море. Помимо «Великого князя Константина», носителями минного оружия стали еще шесть судов, получивших название активных пароходов. Все эти корабли образовали специальный отряд¹⁴⁹, наводивший страх и ужас на противника.

29 мая (10 июня) 1877 г. на Сулинском рейде катера с парохода «Великий князь Константин» атаковали вражескую эскадру и серьезно повредили броненосный корвет «Иджалиэ»¹⁵⁰.

11 (23) июля, в 8 часов утра, находясь вблизи Констанцы, пароход «Веста» под командованием капитан-лейтенанта А. М. Баранова вступил в бой с турецким броненосцем «Фетхи-Боленд», вооруженным крупнокалиберной артиллерией. Неравный поединок продолжался 5 часов и завершился победой русского корабля, нанесшего противнику тяжелые повреждения. Броненосец «бежал» с поля боя¹⁵¹.

Черноморские корабли несли крейсерскую службу, осуществляли перевозки войск и вооружения, вели бомбардировки укрепленных пунктов турецкого побережья, участвовали в совместных действиях с сухопутными войсками. Одним из примеров взаимодействия может служить поддержка в августе 1877 г. «Великим князем Константином» Сочинского отряда полковника Б. М. Шелковникова¹⁵², двигавшегося от Адлера к Пицунде. Русский корабль отвлек на себя турецкий броненосец «Ассари Шефкет», обстреливавший побережье, и тем самым обеспечил проход русских войск через Гагринское ущелье.

Разведав, что «Ассари Шефкет» встал на якорь в Сухум-Кале, С. О. Макаров 10 (22) августа выслал туда свои катера в период лунного затмения. В результате минной атаки броненосец был подорван и надолго вышел из строя¹⁵³.

Как только Макаров узнал, что на вооружение флота приняты первые образцы торпед, он добился их получения и принял активное участие в создании установок для стрельбы торпедами с катера – килевых и плотиковых аппаратов¹⁵⁴.

15 (27) декабря 1877 г. была проведена первая в истории военно-морского флота атака катеров, вооруженных торпедами (самодвижущимися минами Уайтхэда). Ночью «Великий князь Константин» подошел к Батуму и примерно в миле от берега спустил четыре катера, два из которых были вооружены торпедами (у катера «Чесма» торпеда находилась под килем, у «Синопа» – на плотике). Приняв в темноте створы мачт трех судов, стоявших к ним носом, за одно трехмачтовое судно – броненосец «Махмудие» (который, кстати, находился среди этих судов), моряки поочередно выпустили по нему торпеды. Одна торпеда прошла вдоль броненосца и выскочила на берег, не взорвавшись. Вторая торпеда ударилась о кормовую якорь-цепь и взорвалась на грунте.

Ровно через месяц – 15 (27) января 1878 г. те же катера («Чесма» и «Синоп») на батумском рейде одновременным попаданием двух торпед с дистанции 60–80 м взорвали большой дозорный пароход османов «Интибах». Корабль затонул через одну-две минуты почти со всей командой¹⁵⁵. Это была последняя минная атака, завершающая боевые действия флота на Черном море.

В целом Черноморский флот в процессе войны проявлял высокую боевую активность и, несмотря на свою слабость, добился весьма ощутимых результатов. Громадная работа проведена была экипажами кораблей по перевозке войск и транспортировке военных грузов. Как отметил Д. А. Милютин: «...моряки наши показали себя молодцами»¹⁵⁶.

5. Завершение войныПеремирие. Сан-Стефанский договор

2 (14) января 1878 г. султан Абдул-Хамид II обратился к Александру II с просьбой остановить все наступательные действия русских войск. Александр II в это время находился в Петербурге, куда возвратился 10 (22) декабря 1877 г. Отвечая на просьбу султана, император предъявил ему основные пункты будущих переговоров. Он потребовал от Порты принятия предварительных условий мира, предусматривавших полную автономию всей Болгарии, Боснии и Герцеговины, независимость Сербии, Черногории и Румынии. Ответ предусматривал также территориальные уступки в пользу России, уплату Турцией контрибуции, очищение османами придунайских крепостей и Эрзерума, свободу торгового мореплавания через проливы. Предусматривалось в будущем «для охранения прав России в проливах Босфорском и Дарданелльском» провести между султаном и царем особое совещание¹⁵⁷.

Император прекрасно понимал, с одной стороны, что победа давала России возможность овладеть Царьградом и полностью стать наследницей Византии: желание, осуществлению которого соответствовали чаяния православного русского народа и убеждения славянофилов, считавших, что настал исторический момент, дарованный России самим Богом. С другой стороны, как разумный и реальный политик, Александр II сознавал неизбежность столкновения с Англией и другими державами Европы как из-за Константинополя, так и из-за создания сильного нового союзника империи в районе черноморских проливов – объединенной и свободной Болгарии, которая могла бы способствовать проникновению России в Средиземное море.

Весьма любопытны в связи с этим мемуары английского посла в Петербурге лорда Августа Лофтуса. «Результаты русско-турецкой войны, – признавался он, – причинили громадное беспокойство во всей Англии из-за того обстоятельства, что все считали невозможным, чтобы император, несмотря на его уверения, смог обуздать настроения победоносной своей армии, требующей захвата Константинополя, что привело бы к весьма серьезным последствиям. При создавшемся критическом положении правительство Ее Величества приказало британскому флоту под командованием сэра Филиппа Хорнби направиться к Константинополю для оказания покровительства британским подданным. Одновременно весьма значительным большинством парламент проголосовал за военные кредиты в шесть миллионов фунтов стерлингов.

Антианглийские настроения в Петербурге становились напряженными, и мое положение отнюдь не было «бархатным», однако я старательно избегал употребить малейшее слово угрозы, которое могло бы породить чувство обиды или даже раздражения у русских. Я осторожно предупреждал моих близких друзей, но никак не в смысле угрозы, а просто как бы давая приятельский совет: «Не идите в Константинополь – это война...» – будучи уверен, что это будет передано вершителям судеб. Мои предупреждения не были напрасными, и впоследствии мне донесли, что великий князь Николай Николаевич был страшно разочарован, получив строгий приказ императора не вступать в Константинополь»¹⁵⁸.

Александр II остановил своих генералов Гурко и Скобелева, приказав им не продолжать наступление, когда они были всего лишь в 12 километрах от столицы Порты.

Перемирие было подписано в Адрианополе 19 (31) января 1878 г. великим князем Николаем Николаевичем, Сервером-пашою и Намыком-пашою¹⁵⁹.

Лондон в ответ на это 1 (13) февраля ввел свою эскадру в Мраморное море и остановил ее у Принцевых островов.

Главнокомандующий Дунайской армии вступил с султаном в переговоры о пропуске русских войск в Константинополь. Падишах дал согласие лишь на занятие русскими войсками предместья Константинополя Сан-Стефано. Османы сосредоточили вокруг своей столицы все свои наличные силы. Между тем грозила войной теперь не только «владычица морей», но и Австро-Венгрия, которая произвела мобилизацию войск в Карпатах. Хотя Зимний дворец и заявил, что все вопросы, представляющие общеевропейский интерес, будут окончательно разрешены не иначе как по согласованию с великими державами, он все же спешил заключить «предварительное» соглашение с султаном, чтобы поставить Западные державы перед свершившимся фактом.

19 февраля (3 марта) 1878 г. в местечке Сан-Стефано графом Игнатьевым, А. И. Нелидовым, Савфетом-пашою и Садулла-беем был подписан прелиминарный русско-турецкий договор, сформулировавший новую программу России в балканском вопросе.

В соответствии с договором Сербия, Черногория и Румыния освобождались от вассальной зависимости от Порты и получали независимость. Болгария становилась автономным княжеством.

Турция обязывалась провести реформы в Боснии и Герцеговине и в других землях, входивших в ее состав, а также срыть свои крепости, расположенные по Дунаю.

Другая группа вопросов касалась изменений в Малой Азии. В результате договора многие балканские народы получали независимость; народы, оставшиеся в составе Турции, получали ряд прав, и для них открывались широкие возможности экономического и культурного развития.

После подписания Сан-Стефанского договора ближневосточный кризис вступил в свою последнюю, заключительную стадию. Правительства Западных стран выразили протест против условий Сан-Стефано. Особенно они возмущались по поводу создания княжества Болгарии с выходами в Черное и Эгейское моря. Лондон и Вена не признали договора, считая его нарушением условий Парижского трактата. Они потребовали созыва конгресса для пересмотра всех статей прелиминария.

В ответ на уклончивое поведение Горчакова в Лондоне был опубликован королевский приказ о созыве резервов, а миролюбиво настроенный министр иностранных дел Дерби вынужден был уйти в отставку. Его преемник лорд Солсбери обратился к европейским державам 20 июля (1 августа) 1878 г. с циркуляром, содержавшим в себе грозные обвинения по адресу России с требованием коренного изменения Сан-Стефанского трактата. Вслед за Солсбери в унисон ему выступил Андраши с протестом против условий Сан-Стефано.

В Дарданеллы Великобритания направила новые английские корабли якобы для оказания помощи султану. Глава Лондонского кабинета Биконсфилд в палате лордов призвал оккупировать английскими войсками Кипр, рассматривая его как ключ к Азии. Не примирившись с поражением, воинственные настроения выказывала и Турция.

В феврале 1878 г. Александр II отдал приказ приостановить возвращение гвардии с театра военных действий и принять меры к минированию Босфора. Перед Россией вырисовывалась реальная угроза новой войны, к которой она не была готова.

Экономические и военные ресурсы страны истощились. Война до 1 января 1880 г. стоила государству 1026 млн. рублей¹⁶⁰. В России назревала революционная ситуация. Александр II вынужден был согласиться на созыв общеевропейского конгресса. Местом его избрали Берлин, столицу объединенного немецкого государства, глава которого – Бисмарк – внешне не проявлял заинтересованности в делах Востока. Словесно он заявлял о своей роли «честного маклера».

Незадолго до конгресса обстановка в Берлине и во всей Германии осложнилась из-за двух покушений анархистов на кайзера Вильгельма I (оба в центре столицы на Унтер ден Линден).

11 мая психически больной жестянщик Гедель стрелял в императора, но промахнулся; 2 июня некий доктор Нобилинг выстрелом из охотничьего ружья тяжело ранил Вильгельма¹⁶¹.

Покушения в Берлине совпали с активизацией действий народовольцев в Петербурге (выстрелы В. Засулич в генерала Ф. Трепова и др.). Они вызвали тревогу и замешательство в высших кругах власти. Немецкий генерал Вердер, например, писал Карлу Румынскому о срочной необходимости объединенных действий против «общего врага, социал-демократов или нигилистов...»¹⁶². Бисмарк учитывал создавшуюся обстановку и в своей внешней политике. Решившись на проведение конгресса в Берлине, он, разумеется, был заинтересован в его успехе и заранее призывал утрясти все разногласия и достичь взаимоприемлемого компромисса. Сложность предстоящих дискуссий представляли и руководители внешнеполитических ведомств стран.

Еще до открытия конгресса Петербургский кабинет пытался дипломатическими средствами расколоть англо-австрийский блок и предотвратить изоляцию России. С этой целью он пошел на сепаратные переговоры с наиболее опасными противниками – Австро-Венгрией и Англией. Переговоры в Вене не дали желаемого результата. В Лондоне они (ценой уступок со стороны России) завершились подписанием 18 (3) мая 1878 г. секретного англо-русского соглашения¹⁶³. В соответствии с ним Болгария отодвигалась от Константинополя за оборонительную линию Балканского хребта.

Петербург был вынужден уступить требованиям Лондона о разделе Болгарии на Северную и Южную; Северная Болгария получала самостоятельное управление, Южная Болгария – административную автономию, губернатора из христиан, избираемого с согласия европейских правительств. В Анатолии (Малой Азии) Россия отдавала Турции Баязет и Алашкерскую долину.

Англия выступала в переговорах с Россией в роли «защитника» Порты и требовала от султана компенсации за это. Речь шла об острове Кипр – важной стратегической базе и транзитном центре Восточного Средиземноморья. Захват Кипра вел к укреплению позиций Джона Буля в Азиатской Турции, на путях к Египту и Персидскому заливу и в то же время ослаблял влияние России в Малой Азии. Осуществить оккупацию Кипра Лондон пытался с согласия султана. С этой целью британский кабинет предложил Порте подписать тайную англо-турецкую конвенцию, содержание которой сводилось к защите якобы владений Турции от захвата Россией.

4 (16) июня 1878 г. конвенция, вошедшая в историю под названием Кипрской, была подписана. 6 (18) июня 1878 г. «владычица морей» заключила союз с Австро-Венгрией о совместных действиях двух держав в болгарском вопросе и о поддержке Англией планов Австро-Венгрии, стремившейся к оккупации Боснии и Герцеговины¹⁶⁴. Уайт-холл торжествовал победу. Он привязал к колеснице своей политики не только Турцию и Австрию, но и Россию.