Текст книги "Александр II и его время: Кн. 2"

Автор книги: Евгений Толмачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

Значение присоединения Средней Азии к России

Включение Средней Азии в состав Российской империи оказало положительное влияние на исторические судьбы народов, проживающих в этом регионе, и имело объективно прогрессивные последствия. Грандиозные перемены произошли во всей общественно-хозяйственной, политической и культурной жизни края. Были прекращены разорительные непрерывные феодальные распри и войны. Канули в прошлое набеги, сопряженные с разрушением оросительных сооружений, уничтожением посевов, угоном людей и скота. Сближение народов Средней Азии и России способствовало ликвидации рабства и работорговли (1873 г.), запрещению продажи наркотиков, ограничению ханского произвола.

Как отметил А. Рамбо, русские явились «пионерами цивилизации, вводя более разумный и более гуманный режим»¹⁴¹.

Значительно более быстрыми темпами прогрессировало экономическое развитие Средней Азии. Экономика региона, став частью народного хозяйства России, все сильнее втягивалась в мировой рынок. Замкнутое натуральное хозяйство Средней Азии разрушалось, постепенно утверждались элементы капиталистического производства.

Серьезное значение для жизни края приобрела русская крестьянская колонизация, главным образом в Семиречье и отчасти в Сырдарьинскую и Ферганскую области. Первые русские поселенцы-крестьяне появились по берегам озера Иссык-Куль еще в 60-х годах, а широкая колонизация Туркестана началась в конце XIX в.

Первопричиной массового переселения явились неурожаи первых лет 90-х годов. С 1875 по 1890 г. в Средней Азии за 45 лет было основано всего лишь 19 русских поселений, а за первые два года последнего десятилетия XIX в. – 25. В результате колонизации происходило взаимное общение народов, часть кочевого местного населения переходила к оседлому быту и приобщалась к земледелию.

Строительство железных дорог в Туркестане объективно стало не только служить военно-административным нуждам правящей России, но и сыграло крупную роль в экономическом развитии края. Первая Закаспийская (Среднеазиатская) железная дорога была начата в ноябре 1880 г. от восточного побережья Каспийского моря (первоначально от Узун-Ада, впоследствии от Красноводска). В 1885 г. она достигла Ашхабада, а в 1889 г. доведена до Ташкента. Строительство велось воинскими частями в исключительно трудных условиях пустыни Каракум.

Строители впервые в мировой практике доказали возможность прокладки железной дороги в условиях безводной пустыни и подвижных песков. Инженер И. Н. Ливчак¹⁴² разработал и применил технологию механизированной укладки железнодорожного пути. Опыт строительства впоследствии был применен при проектировании и прокладке железной дороги в Сахаре. Возглавлял строительство М. Н. Анненков, принимали участие О. П. Вяземский, М. А. Данилов и А. И. Югович¹⁴³.

В 1877—1906 гг. построена Ташкентская железная дорога, которая проходила по территории Оренбургской, Самарской губерний, Сырдарьинской, Уральской и Тургайской областей. Строительство северного участка дороги возглавлял А. И. Урсати¹⁴⁴, южного – О. П. Вяземский. Практически эти железные дороги соединили Среднюю Азию с торгово-промышленными городами России, способствовали росту переселенческого движения, дали возможность вывоза хлеба в Среднюю Азию и обеспечили надежную перевозку грузов вне зависимости от погоды в любое время года.

Железнодорожный транспорт оказал большое влияние на социальные преобразования в крае. По линии дорог возникали города (Ашхабад, Кызыл-Арват, Скобелев (Фергана), Пишпек, Красноводск), промышленные предприятия, мастерские, училища и др.

В экономической, политической и культурной жизни Средней Азии возрастало влияние старых городов: Ташкента, Самарканда, Коканда, Бухары. Получил развитие и пароходный транспорт, который зародился еще в 50-х годах на Аральском море. Потребности капиталистического хозяйства России стимулировали изучение естественных богатств Туркестана. Были обнаружены богатые месторождения нефти, соли, каменного угля, графита, свинца, меди, бирюзы. Начались работы по добыче нефти на острове Челекен у туркменского побережья Каспия и в Ферганской долине. Велась разработка каменного угля.

Наиболее важное значение в развитии экономики Средней Азии приобрело хлопководство. Постепенно регион превратился в главную хлопковую базу Российской империи.

С середины 80-х годов в среднеазиатском хозяйстве успешно культивировались семена улучшенных американских сортов хлопка, расширялись посевы хлопчатника. За 6 лет (с 1884 по 1890 г.) посевные площади, занятые хлопком в Туркестане, возросли почти в 200 раз (с 300 десятин до 58 859).

К 1884 г. американского хлопка-сырца было вывезено оттуда в Россию около 100 пудов, в 1888 г. – уже 873 092 пуда, в 1890 г. – 2 673 270, в 1894 – 3 759 049 пудов¹⁴⁵. Расширение торговли с Россией способствовало развитию товарно-денежных отношений. В крае увеличивалось число хлопкоочистительных, пивоваренных, маслобойных, винокуренных заводов.

С присоединением к России на жизнь коренного населения Средней Азии благотворное влияние стала оказывать прогрессивная русская культура и наука. Русские ученые внесли весомый вклад в изучение Средней Азии, ее природы и естественных богатств, этнографии, истории и быта. Начало во всестороннее познание региона положили экспедиции П. П. Семенова-Тян-Шанского, Н. А. Северцова, Г. Н. Потанина, Н. М. Пржевальского¹⁴⁶. Основы геологического изучения Туркестана заложил в своих трудах путешественник и исследователь И. В. Мушкетов¹⁴⁷. Многое дали для представления о природе Средней Азии путешествия естествоиспытателей супругов А. П. и О. А. Федченко¹⁴⁸.

Крупное значение в культурной жизни Средней Азии имело открытие первой типографии (1868 г.), первой публичной библиотеки в Ташкенте (1870 г.), первых школ на русском и местном языках в 60-х годах.

Таким образом, присоединение земель среднеазиатских народов к России ускорило весь ход исторического развития региона, сделало возможным постепенное развитие капиталистического хозяйства в Средней Азии.

Глава пятнадцатая
ДАЛЬНЕВОСТОЧНАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ

С первых дней царствования императора

Александра II внешняя политика

русского двора, оставаясь выжидательною

в Европе, явилась весьма деятельною

на крайнем Востоке...

С. С. Татищев¹

В период царствования Александра II были предприняты крупные внешнеполитические шаги по укреплению позиций России на Крайнем Востоке. Эти шаги явились логическим продолжением многовековых усилий великой державы по нормализации отношений со странами Дальнего Востока и отстаиванию своих национальных интересов.

1. Установление границы с КитаемНачало освоения Дальнего Востока2

Долгим и трудным было освоение Сибири и Дальнего Востока. Первые известия о Сибири появились в русских летописях около тысячи лет назад. В конце XI в. некий предприимчивый новгородец Гюрята Рогович отправлял своих людей для сбора дани «в Югру» (так назывались северные территории междуречья Печоры и Оби).

После присоединения «Господина Великого Новгорода» с его огромными владениями на Востоке в XV столетии сибирская земля оказалась пограничной. Шаг за шагом властители Руси прибирают к рукам север Сибири.

В титуле московских великих князей появляются названия зауральских земель – Кондинской и Обдорской.

В результате походов легендарного Ермака³ народы «Сибирского юрта» принесли присягу («шерть») на подданство Руси. Один за другим возникают первые города-крепости на территории Западной Сибири (Тюмень – 1586 г., Тобольск – 1587 г., Верхотурье – 1598 г. и т. д.)⁴.

Весь путь от Урала до Тихого океана отмечен безвестными и забытыми могилами землепроходцев и мореходов. Но русские люди шли «встречь солнца» через горные хребты и непроходимые болота, по «непролазным» лесам и необозримой тундре, пробирались сквозь морские льды и речные пороги. Все дальше и дальше на восток «раздвигали они пределы своего отечества, осваивая дикий и суровый край»⁵. Уже одно то, что климат Сибири имеет колебания температуры в пределах 100 градусов, говорит само за себя.

Несмотря на все трудности, в 1604 г. строится Томск, в 1618 г. – Кузнецк, в 1628 г. – Красноярск. На Лене вырос Якутск (1632), в Прибайкалье – Иркутск (1661). На земле бурят возникает Братск. В 1639—1640 гг. отряд Ивана Москвитина⁶ выходит на Тихоокеанское побережье и закладывает Охотск.

На юге экспедиции В. Д. Пояркова в 1643—1646 гг., Е. П. Хабарова⁷ и других землепроходцев положили начало освоению русскими людьми Приамурья и неизбежно привели к присоединению его к русским владениям. В основном там селились крестьяне-землепашцы, политические и уголовные ссыльные. Оседали и беглые крестьяне. Местные жители (гиляки, эвенки, удэге) были обложены данью (ясаком).

В середине XVII в. на территории, прилегающей как к левому, так и к правому берегам Амура, уже существовали русские крепости-остроги (Албазинский, Кумарский и др.), крестьянские слободы и пашни⁸.

Как установила П. Т. Яковлева, русские поселенцы ввели посевы ржи, пшеницы и овощей, водяные мельницы, сенокошение, научили местных жителей печь хлеб, ловить рыбу неводом и пользоваться для охоты ружьем⁹.

Со второй половины XVII в. китайские власти стали направлять на Амур свои формирования, которые нападали на русские поселения, угоняли население и скот, отбирали хлеб. Попытки высочайшего двора нормализовать отношения с Китаем не приводили к успеху: китайцы стягивали большие силы к русским острогам. Это вынудило Россию вступить в переговоры с китайскими уполномоченными, которые велись в городе Нерчинске.

Многотысячное превосходство маньчжурской армии (стрельцов и казаков было всего 1,5 тыс.) и реальная угроза взятия Нерчинска заставили Россию в 1689 г. подписать первый русско-китайский договор.

По условиям Нерчинского договора Россия обязалась передать цинскому правительству территорию Албазинского воеводства. Граница по Нерчинскому договору была крайне неопределенной¹⁰. В результате этого договора Приамурье на многие годы было отторгнуто от России, что тяжело сказалось на положении региона. Земледелие и различные промыслы были ликвидированы. Громадные таежные пространства среднего и нижнего бассейнов Амура и бассейна Уссури не осваивались, оставались малонаселенными и малоизвестными. По тайге здесь бродили охотники – эвенки, орочоны, удэгейцы, а по течению рек и побережью Тихого океана располагались оседлые стойбища рыболовов – гольдов, орочей, ульчей и гиляков, которых обирали наезжавшие китайские купцы.

Приращение русской территории в конце XVII—XVIII вв. по берегам Тихого океана продолжалось на Камчатке, Курильских и Алеутских островах, а также на североамериканском побережье в Аляске¹¹. Этот процесс сопровождался крупными географическими открытиями и освоением новых областей русскими землепроходцами, мореплавателями и зверопромышленниками¹², утвердившими исторические права России на Курильские острова и Сахалин и открывшими новый путь в Японию с севера.

Поход в 1697—1699 гг. приказчика Владимира Атласова¹³, названного А. С. Пушкиным «Камчатским Ермаком», присоединяет к России гигантский полуостров. В 1701 г. Атласов представил в Сибирский приказ «скаски» – первое описание природы и населения Камчатки, сведения о Курильских островах, а также о Японии¹⁴.

Важно подчеркнуть, что открытие, исследование и освоение Курильских островов русскими людьми началось еще в первой половине XVII в.¹⁵

Курильские острова изображались на картах, в том числе западноевропейских, как русские острова. Одной из них, дошедших до нас, является изданная в 1687 г. карта голландца Н. Витсона¹⁶.

Есаул И. Козыревский в 1711 г.¹⁷ отправился на Курилы и привел часть населения в подданство России. Побывав в следующем году в Южной части Курильской гряды на островах Итуруп и Уруп, он писал, что тамошние люди живут «самовластно», т. е. независимо, а люди с острова Матсмая (Хоккайдо) к ним «не ходят»¹⁸.

В 1738—1739 гг. Курильские острова были подробно исследованы в ходе экспедиции М. Шпанберга¹⁹.

В 1766 г. Россия установила свой контроль и на самый южный из Курильских островов – Итуруп²⁰. На острове Уруп в 1795 г. русские основали поселение, в котором находились до февраля 1805 г.²¹, а в 1828 г. российско-американская компания вновь ввела там селение, просуществовавшее до 1875 г.²² Местные жители приняли от русских христианство, говорили по-русски и просили их о защите от посягавших на острова японцев²³.

В 1800 г. японцы самочинно разрушили русское кладбище и основали свой пост на острове Итуруп²⁴. Однако Н. П. Резанов как глава русского посольства, отправленного в Японию в 1805 г., объявил, что «на север от Матемая все земли и воды принадлежат российскому императору и чтобы японцы не распространяли далее своих владений»²⁵.

Расширение влияния России на Тихом океане вызывало среди японских властей враждебность и беспокойство. В последней трети XVIII в. русские люди на Курилах вели торговлю с японцами на острове Эдзо, хотя властители Японии пытались свернуть эту торговлю. Россия была заинтересована в торговле с японцами для обеспечения продовольствием своих подданных на Аляске, Алеутских, Курильских островах и на Охотском побережье.

В середине XIX в. территория Дальнего Востока, богатая природными ресурсами и важная в стратегическом отношении, превратилась в арену острого политического соперничества. Дальневосточная политика России в этот период развивалась на основе ее взаимоотношений с Китаем, Японией, США и европейскими державами, преследовавшими здесь свои колониальные цели.

В годы Крымской войны, как мы знаем, англо-французская эскадра, пользуясь слабостью русских сторожевых постов на Тихом океане, неоднократно бомбардировала русские укрепления и пыталась высаживать десанты для овладения Петропавловском. В этих условиях задача России заключалась в прикрытии Приморья и Приамурья от враждебных действий западных держав. Для ее решения важно было установить четкую границу с Китаем. Ведь фактически в течение более 150 лет огромные пространства Приамурья оставались неразграниченными между Китаем и Россией, дразня аппетиты Джона Буля и дяди Сэма.

Возвращение Приамурья ²⁶

Вопрос о присоединении Приамурья к российской империи долгое время оставался нерешенным, и петербургские столоначальники утратили даже имевшиеся ранее в их распоряжении географические данные об устье Амура, считавшемся белым пятном на карте мира до середины XIX в.²⁷

В 40-е годы XIX в. русское правительство направило в бассейн Амура для обследования этого края несколько экспедиций, несмотря на сопротивление некоторых консервативных сановников. Например, канцлер К. В. Нессельроде тогда считал мысль о занятии Приамурья и об открытии плавания по Амуру чем-то даже не вполне «благонадежным», опасаясь, что это плавание откроет «окно» политическим ссыльным, находившимся в Восточной Сибири, «для бегства по Амуру в Восточный океан»²⁸.

Экспедиция А. Ф. Миддендорфа²⁹ (1842—1845) принесла первые сведения об этой малоизвестной стране, описала народы, живущие там. Морские экспедиции П. Ф. Гаврилова (1846 г.) и Д. И. Орлова (1849 г.)³⁰ положили начало более обстоятельному ознакомлению с устьем Амура, Охотским морем, Приморским краем и берегами Сахалина.

Новый этап в истории освоения русскими людьми Амура связывается обычно со временем, когда молодой тульский губернатор Н. Н. Муравьев³¹, человек передовых взглядов, был назначен в 1847 г. генерал-губернатором Восточной Сибири. Быстро войдя в курс сибирских дел, Муравьев понял, что складывавшаяся обстановка на Дальнем Востоке требовала принятия срочных мер для ограждения интересов России.

В своих донесениях в Петербург он неустанно обращал внимание на угрозу проникновения вверх по Амуру и на Сахалин английских, французских и американских торговых судов³².

«Могу сказать, – писал Муравьев в 1849 г., – что кто будет владеть устьями Амура, тот будет владеть и Сибирью, по крайней мере, до Байкала, и владеть прочно: ибо достаточно иметь устье этой реки и плавание оной под ключом, чтобы Сибирь, и более населенная и цветущая земледелием и промышленностью, оставалась неизменной данницею и подданною той державе, у которой будет этот ключ»³³.

Предостережения Муравьева побудили Николая I образовать 29 января 1849 г. Особый комитет для обсуждения амурской проблемы. Комитет не замедлил вынести решение о посылке экспедиции для обследования устья Амура³⁴.

Не дождавшись этого решения, летом 1849 г. капитан-лейтенант Г. И. Невельской³⁵ по своей инициативе, при поддержке Н. Н. Муравьева, отправился на военном транспорте «Байкал» от берегов Камчатки, куда он доставил грузы Российско-Американской компании, к Сахалину и устью Амура. Обогнув северную часть Сахалина, мыс Елизаветы и мыс Марии, открытые еще Крузенштерном, прошел вдоль западного берега, открыл залив Обманчивый, названный позднее Байкальским, обогнул мыс Головачева и вошел в устье Амура. В результате исследований 1849—1855 гг., вошедших в историю под названием Амурской экспедиции, Невельской доказал, что устье Амура доступно для входа морских судов, что Сахалин не полуостров, а остров и отделяется от материка судоходным проливом.

Тогда на левом берегу Амура практически не было китайцев. Временами наезжавшие маньчжурские купцы, как говорится, драли три шкуры с народов левого берега Амура. Нивхи (гиляки) и ольчи в низовьях Амура не платили дань цинскому правительству. По данным русских исследователей, различные племена и народности Приамурья насчитывали от 15 до 20 тыс. человек, таким образом, эта огромная территория была почти не заселена³⁶.

1 (13) августа 1850 г. Невельской на мысе Куегда поднял русский флаг в основанном им посту Николаевском (ныне Николаевск-на-Амуре)³⁷.

В 1855 г. появились и русские поселенцы – крестьяне из Иркутской губернии, а позже и из Европейской России. В 1858 г. в Амурской области насчитывалось 8 тыс. человек, всего же в пределах Дальнего Востока – 359 тыс.³⁸. Русские поселения на Амуре получили одобрение русского правительства и не вызвали возражений со стороны Китая и Японии, не имевших на этой территории своего населения.

При Муравьеве с высочайшего утверждения в 1851 г. для подготовки занятия русскими войсками устья Амура в Восточной Сибири было образовано из казенных крестьян Забайкальское казачье войско³⁹.

По своей инициативе Невельской объявил весь Приамурский край (с малочисленным местным населением) и о. Сахалин, не принадлежавшие другим государствам, владением России.

В сентябре 1853 г. по предписанию из Петербурга был поднят русский флаг в заливе императора Николая (ныне Советская Гавань) и в южной части Сахалина, в основанном здесь Муравьевском посту⁴⁰ (ныне Корсаков). Именем Невельского названы часть пролива между о. Сахалин и материком, мыс в этом проливе, залив, гора и город на Сахалине⁴¹.

Вопрос о Приамурье и Сахалине стал особенно важным для российского правительства в осложнившейся международной обстановке в период «опиумных» войн (1840—1842, 1856—1860 гг.)⁴² и обострения противоречий России с Англией и Францией на Ближнем Востоке. В Петербурге были также весьма озабочены хозяйничаньем американских китобоев в Охотском море.

Во время Крымской войны по разрешению Николая I вниз по Амуру для усиления обороны Тихоокеанского побережья были отправлены около 150 больших и малых судов, три отряда русских войск (1 000 солдат и офицеров) с оружием и снаряжением⁴³.

Н. Н. Муравьеву еще в 1854 г. были даны полномочия для ведения переговоров с Китаем о присоединении к России Приамурья.

Александр II, вступив на престол, подтвердил полномочия, данные Муравьеву императором Николаем I.

Уже летом 1855 г. Муравьев предъявил требования китайским уполномоченным, прибывшим в Мариинский пост, о возвращении России левого берега Амура. Но представители Китая отвечали на это уклончиво и условия Муравьева переслали в Пекин. Весной 1856 г. в Петербурге Муравьев получил от Александра II дополнительные полномочия, которые дали ему возможность действовать более энергично и решительно⁴⁴. Вскоре по левобережью Амура были расставлены охранные казачьи посты, превратившиеся в дальнейшем в казачьи станицы и первые русские города. Результаты усилий Н. Н. Муравьева по заселению региона были настолько успешны, что уже в конце 1856 г. было принято решение учредить Приморскую область (с центром в г. Николаевске), включавшую в свой состав низовья Амура, Камчатку и Удский край⁴⁵.

Правительство Китая, не выражая протеста в отношении мероприятий Муравьева на Амуре, предложило ускорить начало переговоров о разграничении приамурских земель.

В октябре 1856 г. Англия предприняла новое нападение на Китай, подвергнув варварской бомбардировке г. Кантон. Внутри Китая набирало силу Тайпинское восстание⁴⁶.

Накалявшаяся обстановка в Китае побудила Петербург ускорить разрешение пограничного и торгового вопросов в переговорах с Китаем. В Китай в 1857 г. был направлен полномочный посол России вице-адмирал Е. В. Путятин. Ему было поручено стремиться к мирному разрешению спорных вопросов, к сохранению дружественных отношений с Китаем и решительно отмежеваться от политики насильственных действий, проводимых в Китае Англией и Францией.

Характерно, что британские дипломаты в Китае еще до второй «опиумной» войны всячески пытались воспрепятствовать русско-китайским переговорам. Чиновник одного из английских консульств в Китае Т. Мидоуз призывал правительства Англии, Франции и США, не теряя времени, открыть навигацию по Амуру «независимо от того, будет ли на это предоставлено право или нет»⁴⁷. Эти планы выдвигались под лицемерным флагом «защиты» Китая от России в то время, когда Англия и Франция готовились ко второй «опиумной» войне и старались отвлечь внимание Китая на север, обострив его отношения с Россией. Французский представитель в Китае Курси, чтобы принизить влияние России, послал цинскому правительству копию Парижского трактата 1856 г. Однако китайское правительство в определенной мере рассматривало Россию как противовес Англии и Франции.

К середине 1858 г. победа Джона Буля над Китаем была уже совершившимся фактом. Начались англо-китайские переговоры, по условиям которых Уайт-холл открывал для своей торговли пять новых портов, приобретал право консульской юрисдикции для своих подданных и свободу деятельности для миссионеров. Британский капитал пробивал в «китайской стене» новую брешь. Следом за сынами Альбиона в Китай спешили французы и американцы. Россия не могла спокойно взирать на эти события.

В 1858 г. Н. Н. Муравьев подготовил очередной «сплав» по Амуру для усиления русских гарнизонов в устье Амура и на побережье Приморья. МИД России получил лист трибунала внешних сношений Китая с уведомлением, что на Амур направлен уполномоченный для переговоров о разграничении – князь И Шань. Встреча с И Шанем Муравьева, получившего полномочия вести переговоры с Китаем, произошла 11 мая 1858 г. в Айгуне (южнее Благовещенска) во время движения по Амуру очередного каравана русских судов⁴⁸. В результате переговоров через 5 дней, 16 (28) мая генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьев и цинский уполномоченный Амурский главнокомандующий князь И Шань подписали так называемый Айгунский договор. В преамбуле договора говорится, что он заключен «по общему согласию, ради большей вечной взаимной дружбы двух государств, для пользы их подданных и для охранения от иностранцев...».

По Айгунскому договору левый берег Амура от слияния рек Аргуни и Шилки до морского устья признавался владением России, а правый берег, вниз по течению до р. Уссури, – владением Китая. Вопрос об Уссурийском крае, от Уссури до моря, оставался открытым: «впредь до определения по сим местам границы между двумя государствами» эти земли считать находящимися «в общем владении»⁴⁹.

Таким образом, Айгунский договор юридически закреплял за Россией территорию, с которой она вынуждена была уйти в 1689 г. За Китаем остались русские земли по правому берегу р. Аргунь⁵⁰.

Важно отметить, что договор закрывал доступ английским, французским и американским судам в реки Амур, Сунгари и Уссури и определял, что по этим рекам могут плавать только русские и китайские суда, «всех же прочих иностранных государств судам по сим рекам плавать не должно».

Н. Н. Муравьев за подписание Айгунского договора, утвердившего государственную границу России с Китаем по Амуру, получил титул графа Амурского и звание генерала от инфантерии.

1 (13) июня 1858 г. графом Е. В. Путятиным был подписан другой договор в Тяньцзине, по которому торговля России с Китаем могла производиться не только сухим путем, но и морем. Это соглашение утверждало за Россией все те права, которых добивались англичане, французы и американцы. Русские корабли получили доступ в китайские порты (Шанхай, Кантон, Нинбо и др.), в которые от России назначались консулы. Между Кяхтой (город в Бурятии у границы с Монголией) и Пекином учреждалось почтовое сообщение. Подтверждалось закрепленное еще Кяхтинским договором 1727 г. право России держать Русскую духовную миссию в Пекине⁵¹ (православное церковное учреждение, существовавшее с 1715 г. до 1954 г.).

Таким образом, Айгунский и Тяньцзинский договоры решали вопрос о Приамурье. Однако оба договора оставались неутвержденными в течение двух лет. Назначенный русским посланником при дворе богдыхана, энергичный 28-летний дипломат Н. П. Игнатьев, прибыв в Пекин, убедился, что китайское правительство, вопреки прежним официальным заявлениям, решительно не желает ратифицировать Айгунский договор.

Имея указания Горчакова не осложнять русско-китайских отношений и не примыкать к вооруженной англо-французской борьбе против Китая, Игнатьев выступил в роли посредника между китайцами и интервентами. В качестве «компенсации» за посредничество Игнатьев сумел добиться не только ратификации Айгунского и Тяньцзинского трактатов, но и решения вопроса об Уссурийском крае⁵².