Текст книги "Чужая игра (СИ)"

Автор книги: Евгений Перов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Вскоре принесли воду. Умывшись, Шанти ушла, а Дима занялся своими текущими проблемами. Приятного в таком занятии было мало, кроме вытекавшей крови ощутимо болел низ живота. Обтираясь мокрым полотенцем, он размышлял о нелегкой женской доле, вспоминая злорадный смех Шанти. Став невольным участником дурацкого квеста, Дима никак не рассчитывал на такой опыт.

Шанти отсутствовала минут тридцать. Вернулась она не только с материей, но и какими-то рейтузами, которые со смехом презентовала Диме. Он долго разглядывал местное нижнее белье, прежде чем решиться его надеть. В конце концов у него получилось привести себя в порядок с помощью развеселившийся лучницы.

– Учись следить за собой, девочка, – сказала Шанти. – Я тебе не мамка. Меня рядом может и не быть.

Она пошла к двери, собираясь заказать завтрак, когда Дима ее окликнул:

– Шанти, постой. Мне понятно зачем нам дали тампоны, но что за таблетки во второй коробке?

– Понимаешь, Диана, – ответила Шанти с ударением на его новом имени. – Ты теперь взрослая, и тебе пора знать, откуда берутся дети.

– Ты хочешь сказать, что это...

– Умница, дочка, – усмехнулась Шанти, выходя из комнаты.

Дима до вечера не выходил из комнаты. Настроение было отвратительным. Приключившееся его не радовало, а таблетки наводили на совершенно дурацкие мысли. Еще ему казалось, что, если спуститься к друзьям, те обязательно все поймут и будут смеяться. Вечером он, наконец, решился. На улице уже смеркалось, а в зале было совсем немного посетителей. За одним из столов собралась их компания, включая Шанти и дознавателя. Лорд играл с Павлом в скатч, а остальные тихо беседовали, потягивая из кружек местный аналог пива.

Диму они встретили по-разному. Миша с Павлом смотрели сочувствующе, лорд с Шанти сидели с невозмутимым видом, а у Максима был такой взгляд, будто он только что смеялся. Когда Дима сел за стол, лорд подозвал хозяина гостиницы, велев тому принести поесть.

К ужину принесли небольшое пирожное. Лорд решил угодить Диане. Разглядывая принесенное пирожное, Дима окончательно понял, что все в курсе о свалившемся на него недуге.

– Диана, днем я заказал экипаж, – не отрываясь от доски, сказал Балмор. – Шанти считает, что вы не сможете несколько дней ездить верхом.

– Она и в карете не сможет, – вмешалась Шанти.

– Но нам надо торопиться, – возразил лорд, недовольство которого выразилось поджатыми губами.

– Простите лорд, мне нужна пара дней, чтобы прийти в себя, – тихо сказал Дима.

– Уверяю вас, Диана, экипаж хороший, многие дамы ездят в них, даже во время женских болей.

– Балмор, если вы сильно торопитесь – езжайте, – поднял глаза от доски Павел. – Мы не хотим вас задерживать.

– Что вы, ничего срочного, дела подождут, – поднял руки лорд. – Тем более экипаж уже куплен.

Следующие несколько дней друзья провели в гостинице. Дима сначала отсиживался в комнате, потом скука вынудила его спускаться в зал. Пару раз ему казалось, что друзья посмеиваются за спиной, но Шанти заверила в их полном понимании и сочувствии.

Друзьям тоже было скучно. Вообще скука стала постоянным спутником в этом приключении. Будучи жителями другого мира, со своим быстрым темпом жизни, они не знали чем себя занять. Максим постоянно читал свою книгу, Шанти где-то пропадала вечерами, а Павел принялся учить Балмора игре в шахматы. В обучении активное участие принимал Миша.

Лорд очень заинтересовался новой игрой. Они вырезали клетки на обеденном столе в зале, закрасив их чернилами, предоставленными лордом. Сделав фигуры из теста, запеченного женой хозяина, друзья подолгу просиживали за игрой. Лорд оказался хорошим учеником, их баталии с Павлом затягивались далеко за полночь.

Дима с Шанти сходили в лавку тканей, владелец которой порекомендовал им хорошего портного. Тот за пару дней сшил для Димы новое платье. На костюм со штанами он запросил срок в неделю, поэтому после недолгого спора Диме пришлось согласиться на платье. За свою работу и срочность портной запросил серьезные деньги. Шанти долго торговалась, выслушивая, как тот создаст "произведение искусства для прекрасной леди". Рассчитываясь на следующий день, Шанти искренне подозревала, что платье перешито из другого. Оно не отличалось сложным фасоном или богатством отделки. Дима сменил на него свой костюм, и стал меньше привлекать взглядов прохожих.

Особенным событием стал поход друзей в местную баню. Походом были довольны все, кроме Димы, которому по причине недуга пришлось довольствоваться бадьей на кухне гостиницы.

На следующий после "банного" день друзья собрались ехать дальше. К гостинице подъехала большая черная карета, ведомая четверкой лошадей. На месте возниц сидели люди лорда, а Снежок был привязан сзади. Увидев экипаж, Дима возмутился:

– Балмор, по-вашему в этом ящике будет удобнее, чем верхом?

– Диана, загляните внутрь, – обиделся лорд. – Королевскую карету в этом городе не достать, а граф Берси свою не отдаст. Уверяю, из всего возможного этот "ящик", как вы сказали, – лучший вариант.

Вопреки ожиданиям, внутри оказалось не так уж плохо. В экипаже можно было стоять почти в полный рост. Широкие сидения, обитые грубым материалом темно-красного цвета, были мягкими и вполне удобными. Когда экипаж тронулся, Дима почувствовал покачивание, но не тряску. Оценив комфорт, он извинился перед лордом, составившим ему компанию.

Небольшой отряд тронулся в путь. На окраине они проезжали мимо живописного графского замка. Тот был довольно старым. Крепостная стена, опутанная вьюнком, по верху местами осыпалась, а крепостной ров походил скорее на заросший кустами старый пруд, чем на фортификационное сооружение. Видимо дела графа шли не лучшим образом. Выехав из города, небольшой отряд свернул на накатанную дорогу, уходящую в поля.

'Похоже, путешествие будет не настолько комфортным как хотелось бы', – подумал Дима, морщась от проникающей внутрь экипажа пыли.

Глава 18

Путешествие в экипаже разонравилось Диме уже к вечеру. В родном мире у него случались долгие поездки на машине. Такие поездки его, городского жителя, сильно утомляли. Невольное сравнение экипажа с автомобилем давало сто очков последнему. Экипаж ехал неторопливо. Стекла отсутствовали. Тяжелые занавески совершенно не спасали от дорожной пыли, клубы которой витали по салону. Вездесущая пыль забивала нос, скрипела на зубах, забивалась в одежду и волосы. Сидения, поначалу показавшиеся удобными, оказались изощренным орудием пытки.

Привычный к тяготам долгих путешествий Балмор спал, натянув на лицо платок, напоминая грабителя из какого-нибудь старого вестерна. Дима пытался последовать его примеру, но напрасно тратил время. Казалось, как только он привыкал к покачиванию экипажа, тот обязательно подскакивал на какой-нибудь яме.

По мере приближения к столице все чаще встречались поселения, вокруг которых тянулись поля с созревающим урожаем. Навстречу проезжали всадники, телеги, разнообразные повозки и даже несколько карет. Иногда они проезжали мимо деревень или городков, которые вызывали все меньше интереса. Никакой особенной экзотики в них не было. Временами вдалеке виднелся какой-нибудь замок и Балмор, если не спал, неизменно рассказывал очередную забавную историю из жизни местной аристократии.

Во время недолгих остановок Дима выходил размять ноги и то место, откуда они растут. От скуки на второй день путешествия он попробовал ехать верхом. Из-за юбки сидеть в седле приходилось боком. От такого неудобного положения, через несколько часов затекла спина.

Разглядывая пасторальные сельские пейзажи, Дима вспоминал свою холостяцкую берлогу. Простые радости цивилизации сейчас воспринимались совершенно нереальными, далеким желанным сном. С душем, холодильником, компьютером, чистыми простынями... Иногда, читая фэнтези, он представлял себя на месте героев. Интересные приключения, верные спутники, легкость, с которой герои преодолевали трудности. Попав в оживший роман, Дима никак не мог себе представить трудности долгого пути. Об этом авторы обычно умалчивали, телепортируя героев к новым приключениям. Кому интересно читать – про дорожную пыль, скрипящую на зубах, отваливающуюся спину да зад, страдающий от неудобного сидения. Пока Дима предавался мрачным размышлениям, с ним поравнялся Максим.

– О чем грустишь, красавица? – поинтересовался он.

– Да вот думаю, какого художника мы тащимся в столицу, – мрачно ответил Дима.

– Так решили же, что в столице быстрее найдем приключения на твои девяносто.

– Пока мы доберемся до столицы, я своими девяносто смогу гвозди забивать, как спецназ на выступлениях. Если не задохнусь раньше в этом газенвагене.

– Ну, в карете наверняка удобнее, чем верхом, – возразил Максим.

– Это только кажется.

– Ты думаешь верхом легче? Посмотришь на нас вечером. Посидишь денек в седле, ноги не сведешь. Так что радуйся своей душегубке.

– Если так хочется, можешь сам порадоваться. Балмору компанию составишь, – разозлился Дима.

– Слушай, принцесса! Ты мне не хами, баламут для тебя этот ящик купил. У них, видишь ли, месячные.

– Посмотрел бы я на тебя.

– А чего такого? Месячные для баб обычное дело. На работе пашут и ничего. А тебе вон целую карету купили.

– Если ты такой умный, может, поменяемся?

– Нет, дружище. Сиськи достались тебе. Судя по твоим соплям и жалобам – вполне справедливо.

– С чего ты взял, что я жалуюсь?

– Да ты ведешь себя как размазня! Ну выпал тебе ошейник с сиськами, ну так чего такого? Это ведь не навсегда. С квестом управимся и домой. Твоя задача какая? Лечить и помогать. В драку лезть не надо. Мишка тебя на руках таскает. Балмор кареты покупает. Молча сиди да радуйся, пользуйся моментом.

– А если не управимся?

– Вот когда не управимся, тогда и будем разбираться. Замуж выйдешь, детей нарожаешь. Борщи варить будешь. Могу поспорить, Мишке борщ нравится.

– Чего?! – воскликнул Дима.

– Чего... – сделал вид, что не понял Максим. – Обычное бабское дело. Борщи варить да детей рожать. Мужикам по ушам ездить еще.

– Я смотрю, ты о женщинах не лучшего мнения.

– Нет, я не лучшего мнения о тебе. Вот что я тебе скажу: успокойся и получай удовольствие. Тебе такой шанс выпал! Экспериментируй!

– Что значит экспериментируй?

– Ха, принцесса!. Ты еще и блондинка. В общем: если захочешь получить новый опыт, зови. Я опытный.

– Да пошел ты, – покраснев, обиделся Дима.

Он отъехал от Максима подальше. В чем-то тот, конечно, был прав. Дима не задумывался о том, что остальным пострадальцам приходится не легче. Возможно, ему стоило вести себя позитивнее. Возможно, его сомнения и нежелание принимать свою роль в этой истории выглядели для остальных жалобами или слабостью. С другой стороны, Дима поймал себя на мысли, что совершенно не знает своих спутников. Да, они вместе играли в компьютерные игры. Но каковы эти люди на самом деле – ему неизвестно. Намеки Максима, его слегка презрительное отношение Диме совершенно не нравились.

Для себя он решил, что надо постараться меньше говорить лишнего. С начала надо узнать спутников лучше. Вдруг Миша проявляет свою заботу в надежде получить борщ или чего посерьезнее.

Вернувшись в экипаж, Дима достал книгу. Он видел, как Максим свою книгу постоянно читает, а значит серьезно учится. Дима новыми знаниями похвастаться не мог. Он понимал, что без книги ничего не сможет сделать. Прошлые опыты ничего не дали, поэтому он решил подойти к своему обучению системно. Вспоминая все, что знал о медицине в родном мире, Дима мысленно составил список.

Больным прежде всего ставят диагноз. На земле диагноз ставится по симптомам, иногда используют приборы вроде рентгена. Потом собственно лечат и проводят курс восстановления. Дима для себя разделил три этапа: постановка диагноза, лечение, восстановление. Он мысленно задал вопрос книге: 'Как узнать чем болен человек?'

Книга показала нужное заклинание. Убедившись, что Балмор спит, Дима тихонечко произнес нужные слова. Зрение как будто изменилось. Он смотрел на спящего человека и одновременно видел все его внутренние органы. Вокруг лорда был тусклый ореол, а внутри светящиеся ниточки, кровеносные сосуды как определил Дима. Сердце, легкие, печень – все органы выделялись светом. Балмор, вероятно, был не один раз ранен – об этом говорили старые шрамы. На нескольких костях были видны следы от меча и плохо заживших переломов. У лорда были проблемы с печенью, желудком, поджелудочной. Дима увидел даже кариес. По мере того как он разглядывал Балмора, в голове отмечались все новые подробности состояния его здоровья.

Взяв за основу информацию, полученную при осмотре, Дима принялся искать нужные заклинания. Некоторые из них можно было прошептать, а для некоторых нужно было складывать определенные жесты. Постепенно Дима вылечил большинство болячек невольного пациента. Весьма довольный собой, он уже собирался убрать книгу, когда вспомнил свой разговор с Максимом. Поддавшись озорной мысли, Дима задал книге вопрос о том, как можно увеличить грудь или скорректировать ее форму.

'Без дела и денег я точно не останусь', – мысленно улыбнулся он, увидев нужные заклинания. Самое забавное, что для того, чтобы скорректировать форму, во время произнесения заклинания на груди надо было класть руки. 'Определенно, мне начинает нравиться эта книга' – решил он.

Когда Дима нашел себе развлечение, дорога перестала быть скучной. Он просмотрел всех, поставив диагнозы. Его товарищи были абсолютно здоровы, а вот люди лорда предоставили возможность хорошо попрактиковаться. Дима старался соблюдать осторожность. Он тихо шептал нужные заклинания, избегая те, при произнесении которых надо было махать руками. Люди дознавателя, как и он сам, были не раз биты. Притом аура одного из них отличалась. У всех ореолы светились тусклым серым цветом. У него аура была красноватая и значительно выходила за границы тела. Дима пытался задать вопрос книге, но вероятно неправильно его формулировал. Наконец, он решил оставить эту загадку на потом.

Глава 19

Фадерлад, столица королевства Пандер, встретил путешественников висельниками у дороги. Дима, несколько обескураженный столь характерными проявлениями средневековья, смотрел широко открытыми глазами, стараясь не вдыхать вонь разлагающихся тел. В то же время Балмор смотрел спокойно, видимо для него такая картина была обычным делом.

– Простите, Диана, что вам пришлось на это смотреть, – извинился лорд, внимательно наблюдая за спутницей. – На королевской дороге подобного нет.

– А мы сейчас на какой? – сдавленно спросил Дима, зачарованно рассматривая мертвые тела, многие из которых были сильно изуродованы.

– Мы сейчас едем по старой имперской дороге. Обычно по ней в город добираются селяне. Подобное зрелище, конечно, дикость в наше цивилизованное время, но дикость вынужденная. Это казненные по заключению суда преступники, они висят здесь для напоминания силы закона.

– А настолько уродовать тела – тоже необходимость? – посмотрел на лорда Дима.

– Многие преступники осуждаются заочно. Тела изуродованы потому, что они оказывали сопротивление при аресте. Вот кстати, обратите внимание, – Балмор показал рукой на повешенного, у которого отсутствовала верхняя половина головы, но по бороде можно было понять, что мертвец был рыжим, – этот преступник, Годар Рыжий. Убийца, насильник, грабитель. Похоже, его все-таки поймали, пока я был в отъезде. – При этих словах дознаватель хищно улыбнулся, наблюдая за реакцией бледной спутницы.

– Это ваша работа, Балмор?

–Что?

–Вешать людей.

– Моя работа, узнав правду, сообщать ее честному суду, – улыбался дознаватель.

Наконец вереница виселиц закончилась, путешественники подъезжали к небольшой заставе.

У заставы скопилось множество людей и повозок. Лорд вышел из экипажа сказать несколько слов слуге. Тот, выслушав дознавателя, достал рожок и дунул в него. Услышав рожок, люди стали торопливо убирать повозки с дороги. Когда карета проезжала мимо, Дима заметил, как крестьяне старательно отворачивались, делая вид что ничего не замечают. На их лицах явно читался страх.

После заставы началась собственно столица. Выглядевшие бедно, домики становились все богаче по мере продвижения отряда в город. По дороге пришлось проезжать несколько площадей, на одной из которых стоял внушительный памятник, а на другой помост с огромным деревянным чурбаком. Это место не оставляло сомнений в своем предназначении.

Карета катилась все дальше, а Дима разглядывал город. В целом Фадерлад выглядел совсем не маленьким. Одно время им пришлось ехать вдоль высокой, сложенной из камней стены, к которой лепились лачуги бедняков. Балмор на вопрос Димы пояснил, что это стена Торгового города. Она огораживала ту часть столицы, где проживали зажиточные купцы и ремесленники. Далее лорд рассказал, что город лежит у широкой реки, которая называется Ронус, с древнеимперского это переводилось как 'течь'.

Посередине реки находится Красный остров, на котором располагался королевский дворец. Согласно легенде, когда варвары осадили замок наместника на острове, подоспела помощь из столицы. Варвары были разбиты, но погиб один из сыновей наместника. В ярости тот приказал казнить всех попавших в плен, а их кровью полить стены, после чего остров прозвали Красным. На другом берегу Ронуса находились резиденции дворян, что было, по мнению лорда, довольно удобно. Чернь не оскорбляла благородных взоров, голодные бунты не докатывались до господ.

Переправляться через Ронус не пришлось, как и въезжать в торговый город. Путь закончился во дворе старой гостиницы. 'Святые пятки', – прочитал Дима название. Гостиница представляла собой крепкое двухэтажное строение с собственным, огороженным каменной стеной двором. У одной из стен находилась еще одна постройка с широкими воротами. Заглянув внутрь, Дима увидел конюшню.

Несмотря на внешний обшарпанный вид, внутри гостиница производила хорошее впечатление. Чисто убранный обеденный зал с крепкой мебелью, уютные закутки, где можно было сидеть, не привлекая внимания. У пары закутков были даже свои камины с жаровнями. Хозяин, прямо смотревший на гостей, был широкоплечим мужчиной средних лет, в простой льняной рубахе, развязанной на груди. Короткая стрижка и спокойный взгляд серых глаз навели Диму на мысль, что этот человек – бывший военный, а значит пьяных дебошей в этом заведении не бывает.

– Это лучшая гостиница, которую я могу вам посоветовать, – широко улыбаясь, сказал Балмор, когда друзья устроились. – Надеюсь, вы не откажетесь заскочить ко мне в гости? Скажем, через пару дней.

– Конечно, дорогой Балмор, – улыбнулся, отвечая за всех, Павел. – Как мы можем отказать такому гостеприимному человеку. Кроме того, я надеюсь выиграть у вас пару партий в шахматы. В скатче у меня нет шансов.

– Замечательная идея, Павел, – загорелся лорд. – Я прямо сегодня прикажу изготовить фигурки и доску. Думаю, столичная знать оценит новую игру.

Обменявшись любезностями, лорд откланявшись ушел.

После ужина в зале на первом этаже, друзьям предложили баню. Баня располагалась в крыле гостиницы рядом с кухней, представляя собой жарко натопленное помещение, в котором стояли большие кадки с подогретой водой. У кадок были лавки, а рядом стояли специальные этажерки с баночками и коробочками, в которых хранились местные аналоги мыла. В каждую кадку был наклонен желоб, по сторонам которого висела пара шнурков.

– Вот это сервис! – восхитилась Шанти, когда они с Димой первыми отправились мыться.

Дима стеснялся своей наготы, чем очень рассмешил подругу.

– Ух ты, какие мы нежные, а ну повернись, я потру тебе спинку, – веселилась она. – Ты знаешь, подруга, что у тебя офигительная фигура! Тебя нарядить во что-нибудь секси, мужики к ногам будут валиться.

– Или изнасилуют в ближайшей подворотне, – пробормотал Дима.

– Неее, не получится. Боюсь, штаны снять не успеют – все кончится раньше.

– Да у тебя не хуже... – отозвался Дима, разглядывая Шанти. – Ты как пантера, красивая и опасная.

– Мяуррр... – прорычала Шанти, погружаясь с головой в пену.

Когда они наплескались, Шанти предложила постирать вещи. Дима нашел идею здравой.

– Все-таки Балмор порекомендовал отличную гостиницу, – произнес он, выполаскивая рубаху.

– Да, гостиница отличная, номера просто люкс, – отозвалась Шанти. – А баня-я-я... просто мечта. Ну-ка, помоги мне выжать бриджи.

Дима отложил рубаху, подошел и взялся за штанины, со своей стороны. В этот момент Шанти начала тихо говорить:

– Похоже, эта гостиница может выдержать небольшую осаду.

– Ну и что, – возразил Дима, – тут средневековье, случаются бунты.

– Ага, а еще хозяин гостиницы не любит торговаться.

– Наверное, давно знает лорда.

– Знать-то знает, но договаривалась с хозяином я, пока баламут чесал языком с парнями. Он реально не любит торговаться, и вообще похож скорее на военного, чем на трактирщика. Как и слуги.

– Ты думаешь это ведомственное заведение?

– Я не думаю. Я уверена. У меня внутри все кричит: – Беги!

– Ты параноик, Шанти, – улыбнулся Дима.

– Да, я параноик. Но лучше я завтра поищу другое место, и мы тихо съедем отсюда.

– Если нам дадут съехать, – сказал Дима, серьезно посмотрев Шанти в глаза.

Когда со стиркой было покончено, они, надев длинные сухие рубахи, выданные банщиком, отправились в номер. Проходя мимо обеденного зала, девушки услышали окрик:

– Вы, почему так долго, чем вы там занимались? – воскликнул Павел, которому надоело ждать своей очереди помыться.

– Спинки друг другу терли, – игриво отшутилась Шанти.

– Эй, а кто мне спинку потрет? – возмутился Максим.

– Ты не волнуйся, дружище, я потру, – хлопнул по плечу Максима великан, после чего раздался дружный гогот.

– Рекомендую постираться, – напоследок сказала Шанти, после чего они с Димой отправились к себе.

Уставший с дороги, разомлевший после бани Дима, забравшись в чистую постель, сразу уснул. Снилась ему бесконечная дорога с висельниками по обочинам.

Утром, когда Дима проснулся, Шанти уже не было. Умывшись, он спустился позавтракать, застав в зале друзей. Те сидели тихо, чем со стороны напоминали заговорщиков, о чем Дима сказал им, усаживаясь за стол.

– Так, что у нас за скандалы, интриги, расследования? – спросил он друзей.

– Да вот думаем, что надо валить из этого места, – ответил Максим.

– Тоже паранойя? – сделал сочувствующие глаза Дима.

– Задом чую, будут неприятности, – пробурчал Миша.

– Ууу, да тут групповое заболевание, – попытался пошутить Дима, но осекся, видя напряженные взгляды друзей. – Ладно, можете меня записывать в клуб. Я тоже чую, тем самым задом. Шанти, я так понимаю, на спецзадании?

– Правильно понимаешь, – буркнул мрачный Паша, терзая пивную кружку.

– Вот и хорошо, земля вертится, дела идут.

Шанти появилась только после обеда. Обгладывая холодную птичью ножку, она объявила друзьям, что нашла место. Все дружно решили переезжать сразу, как Шанти поест. Собрав вещи, друзья вышли во двор. Когда Дима направился к конюшне за Снежком, он почувствовал легкий укол в шею, после чего ему невообразимо захотелось спать. Уже лежа на земле, засыпая, он успел удивиться странному поведению Миши, который от чего-то отмахивался.

Глава 20

Очнулся Дима в небольшой комнате. Стены и пол были каменные, а из всей мебели только узкая лавка, на которой лежало прелое сено. Свет проникал в помещение через узкое окошко, метрах в пяти от пола. Этого света было явно недостаточно – узник сидел в полумраке.

В том, что он заключенный, Дима нисколько не сомневался. В комнате стоял сильный запах. Казалось бы, прелое сено предпочтительнее вони из узкой ямы в углу, явно предназначенной для нужды, но выбор между запахом протухшей тряпки и выгребной ямы наводил на совершенно грустные мысли. Свежие воспоминания о повешенных вдоль дороги оказались весьма актуальными.

Одет Дима был в рубище из грубой ткани, под которым ничего не было. Рубище, что на фоне камеры особенно удивляло, было чистым. 'И на том спасибо, – грустно подумал Дима. – Сижу на нарах, как король на именинах... или королева, это как посмотреть'

Первое время Дима обдумывал варианты своих ответов на допросе. В том, что допрос состоится, он был уверен. Друзей, скорее всего, тоже схватили и будут допрашивать, а значит надо было подумать об их показаниях. Простенькие легенды они себе придумали, но Дима понимал: как только их начнут пытать, все дружно сознаются. Дальше, скорее всего, приключенцев ждал костер храмовников, о которых упоминал Балмор. Виселица в такой перспективе уже не казалась плохим вариантом. Скуку ожидания разбавляли истошные крики, по-видимому, пытаемых людей, да размеренные шаги стражников, проходивших мимо окошка вверху. Дима старался не думать о том, что кричать могут его друзья. Для себя он решил: если начнут пытать – расскажет все. Дима сомневался в том, что у попавших в средневековые застенки есть шанс выбраться. Помирать, так хоть не по частям, а значит – надо сотрудничать со следствием.

Время шло, и ему – человеку из мира высоких скоростей – стало казаться, что про него все забыли. Вспомнилось, как он в детском саду ждал прихода родителей, когда те задерживались на работе.

Света в камере становилось все меньше – наступал вечер. Когда почти стемнело, нижняя часть двери с лязгом откинулась. В камеру просунулось что-то вроде лопаты, на которой лежала глиняная миска с кашей, стакан воды да горсть сухарей. С мыслью о необходимости еды пришлось брать. Дима не считал себя особо брезгливым, но в таких условиях все, что он смог – это погрызть сухари, запивая водой. Спустя какое-то время лопата снова появилась, видимо ожидая посуду. Дима ее проигнорировал. Лопата подождала минуту, после чего люк закрылся.

Время тянулось бесконечно медленно. Наступила ночь. От скуки идея считать промежутки между шагами стражников показалась спасением. Несколько раз сбившись, он стал считать крики несчастных. В конце концов Дима решил попытаться заснуть. Ночная прохлада пробирала сквозь рубище, прогоняя чувство уюта, необходимое для сна. Согревающее заклинание, подходящее случаю, как назло не вспоминалось. То ли от чувства голода, то ли из-за смрада, заполнявшего камеру. Настоящим мучением оказалось отсутствие одеяла или того, что могло бы его заменить. Дима ворочался на узкой кровати, пытаясь свернуться 'калачиком' поджав ноги, но та была устроена так, чтобы заключенный мог лежать только вытянувшись. Спустя бесконечно долгое время усталость взяла свое и он заснул.

Следующий день не принес ничего нового. Весь день Дима пытался считать, потом вспоминал стихи, которые когда-то учил в школе. Стихи, которые он так ненавидел учить, теперь оказались настоящим спасением. Перебрав все стихи, какие помнил, Дима перешел к песням. Песни из фильмов, популярные песни и шансон, краем уха услышанный когда-то в маршрутке. Все шло в ход, забирая платой время, которого, как казалось, всегда не хватает. Сейчас времени оказалось слишком много. К концу дня появилась лопата. Дима поставил на нее посуду. Лопата исчезла, а когда вернулась, на ней была кружка и горсть сухарей.

– Эй, а где каша? – спросил Дима, торопливо забирая свой скудный ужин.

Дождавшись кружку, лопата исчезла, после чего люк в двери закрылся.

– Похоже, сегодня разгрузочный день, – пробормотал сам себе узник. Он понял, что каши не будет. Это было наказанием, забыть о котором не давало чувство голода, постепенно нарастающее, заполняя собой все мысли. Хуже голода была только жажда, а ночью добавился холод.

Пытаясь хоть как-то заснуть, Дима стал вспоминать дом. Его мама делала замечательные пироги с картошкой и грибами. Он обожал эти пироги, которые невозможно было спутать ни с какими другими. В маминых пирогах был некий секрет, который делал их уникальными для Димы. Потом он вспомнил о том, что долгое время не звонил родителям, а теперь вообще попал в другой мир и неизвестно, сможет ли вернуться назад. От этой мысли его захлестнули чувства грусти и стыда. Родной дом казался недосягаемой мечтой, сном, которого никогда не было. Только в одном он был уверен – в том, что в этот момент мама печет его любимые пироги. Интересно, что она сказала бы, увидев его сейчас.

Спустя некоторое время Дима стал мечтать, как помогает матери печь пироги. Он представлял горы пирогов, потом стал представлять пиццы, которые они с Лехой частенько брали к очередному просмотру нового фильма, и наконец дошел до магазинных пельменей. На вкусных, ароматных магазинных пельменях пришел сон, избавив на время от мучений.

Утром третьего дня чувство голода немного притупилось, а вот жажда наоборот усилилась. Когда вечером принесли еду, Дима выскреб миску дочиста. Ему не помешал даже запах, который он почти перестал замечать. Ставя все на лопату, он наклонился к люку и сказал:

– Дайте мне больше воды! Может Балмор хочет, чтобы я умерла от жажды?

Вероятно, упоминание дознавателя подействовало. Вечером следующего дня ему принесли кувшин с водой, которой он наконец напился.

Спустя несколько дней Дима сидел в углу камеры, подтянув колени к подбородку и тихонько напевал вспомнившуюся песню. За прошедшее время он, к своему удивлению, вспомнил немало песен, даже успел их повторить по нескольку раз.

Жил да был Брадобрей,

На земле не найти добрей,

Брадобрей стриг и брил зверей.

После той чудесной стрижки

Кошки были словно мышки,

Даже глупые мартышки

Походили на людей.

Это было прошлым летом,

В середине января,

В тридесятом королевстве,

Там, где нет в помине короля.

Припев Дима повторял раз за разом, сам того не замечая. В заключении он открыл для себя, что, оказывается, у его новой ипостаси очень подходящий голос. Распевая песни, Дима прислушивался к звучанию своего голоса, пробуя его в разных октавах. Такое занятие не сильно убивало время, но помогало немного отвлечься.

Услышав лязг отпираемого замка, Дима, начавший привыкать к такому существованию, поначалу даже не поверил. Когда стражник с факелом в руке встал перед ним, он все также сидел, подтянув к подбородку колени.

– Вставай! На выход, – скомандовал надзиратель.

Поднявшись, Дима вышел из камеры. Идя за стражником по коридорам, он гадал: либо его ведут на допрос, либо пытать, а может сразу вешать. Ему было не безразлично что будет дальше, но и выйти из камеры было уже небольшой радостью. О своей дальнейшей судьбе Дима старался не думать.

Стражник привел узницу в небольшой зал, в котором была купальня, а из стены лилась вода.

– Только не вздумай пить, – сказал он. – Будешь дристать, сдохнешь в камере. Вода речная. Помоешься, возьмешь вон с той полки чистую рубаху.

С этими словами он встал у двери, наблюдая за девушкой. Дима зашел в купальню и прямо в рубахе встал под струю. Речная вода была прохладной, но не ледяной. Покрывшись вначале гусиной кожей, постепенно он привык к ее температуре.