Текст книги "Русские банды Нью-Йорка"

Автор книги: Евгений Костюченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

14. Побег

Когда портье раскрыл журнал и попросил назвать свое имя, Кирилл ответил машинально, не подумав. В тот момент он как раз подсчитывал, сколько шагов от входа до ближайшего столика в буфете. И только увидев, как страницу журнала украсила строчка: «Крис Беллоу, из Нью-Йорка», он спохватился – но было уже поздно. А ведь Энди предупреждал, что назваться надо как-нибудь иначе.

«Будем надеяться, что он никогда не узнает об этой промашке», – подумал Кирилл и поднялся к себе в номер.

Он заперся, открыл саквояж и достал оттуда револьверы, обернутые в тряпки. Попробовал, как доставать их из-за пояса. Оказалось, что удобнее всего запихнуть их так, чтобы одна рукоятка смотрела на другую. Поупражнявшись, он подвинул стул к окну и сел на него верхом, опершись грудью о спинку. Так ему предстояло провести пару часов, наблюдая за входом в тюрьму.

В полдень на площади появилась тетушка Паулита. Глядя, как ее черная печальная фигурка медленно движется к воротам тюрьмы, Кирилл подумал, что сейчас Энди уже запрягает лошадей. Скоро дилижанс выкатится с постоялого двора и направится сюда.

Ему надо будет остановиться у сада, так, чтобы его нельзя было увидеть с площади. В нужный момент он подлетит к тюрьме – если только здесь не будет сегодня такой толпы, как вчера… Эта мысль пришла внезапно, и Кирилл встревожился. Обсуждая все подробности предстоящего дела, они совсем выпустили из вида, что на площади может просто не оказаться места для дилижанса. Если зеваки снова соберутся перед тюрьмой – что тогда?

«Тогда придумаем что-нибудь еще», – решил Кирилл и посмотрел на часы. Скоро. Уже скоро.

Он не мог избавиться от напряжения, которое сковало все его тело. Какой смысл сидеть здесь, уставившись в одну точку, в натоптанную площадку перед тюремными воротами? Что, заключенные покажутся только на долю секунды и тут же скроются? Нет, сначала завоют, открываясь, ворота, потом вереница оборванцев, шаркая и поднимая пыль, потянется через площадь, а рядом будет вразвалочку шагать охранник – и они будут двигаться целых две минуты! Да за это время Энди Брикс успел бы выспаться, причесаться и рассказать пару историй. А тут сиди, как грозный часовой, один во всей вселенной, и пяль зенки на запертые ворота! Кирилл стыдил, ругал себя, издевался над собой – но ничего не мог поделать. Так и сидел, неподвижно, затаив дыхание…

Когда же, наконец, завыли, открываясь, ворота – он вскочил, опрокинув стул. Кинулся к двери и несколько раз дернул за ручку, пока не сообразил отпереть ее.

В коридоре у настенного зеркала прихорашивалась женщина в блестящем халате. Рядом стояла негритянка в белом переднике и чепчике.

– Кажется, сейчас будет обед у этих несчастных? – томно проворковала женщина, с треском захлопнув пудреницу. – Это безобразие. После них стоит такой запах! Почему нельзя кормить их прямо в камерах?

– В тюрьме нет кухни, мэм, – ответила негритянка. – И нет повара. К тому же хозяин отеля получает за это неплохие деньги из казны округа.

– Но почему кто-то должен зарабатывать на наших страданиях! – воскликнула дама в халате, демонстрируя Кириллу свой чеканный профиль и высокую грудь. – Не так ли, молодой человек?

– Истинно так, миледи, – пробормотал он, судорожно прижимая локтем револьвер, который начал вываливаться из-за пояса.

Он запахнул пиджак и, сбежав по лестнице, остановился на галерее, чтобы вернуть кольт на место. Почему-то это маленькое происшествие моментально отрезвило и успокоило его. Он постоял, облокотившись о перила, глядя сверху, как в буфете рассаживаются заключенные. Охранник с двустволкой расположился у стойки, зачарованно наблюдая, как буфетчик наполняет пивом его кружку.

«Олинджер – никудышный стрелок, – вспоминал Кирилл наставления Брикса. – На кулаках драться он мастер, а стреляет хуже слепого. Говорят, он и есть слепой. Слаб глазами. Но чтобы завалить человека из дробовика, орлиное зрение ни к чему. Так что не дай ему выстрелить. Для начала засади пулю в ногу. Это на многих действует. Если будет дергаться, добавь в плечо. Будь аккуратнее. Мы не должны оставить после себя убитых. Потому что люди Остина Крейна – налетчики, а не убийцы. И это должны знать все, с кем нам еще придется встретиться».

Кирилл неторопливо спустился по лестнице, стараясь не смотреть в сторону охранника. Прошел через холл, считая шаги. Да, он не ошибся, ровно восемнадцать шагов. Когда охранник побежит к выходу, у Кирилла будет секунд пять-шесть, чтобы встретить его.

Он вышел на террасу и сел в деревянное кресло у входа. Площадь была безлюдна. Только в тени соседних домов стояла кучка зевак.

Где же Энди?

Неожиданно сонную тишину разорвал звук выстрела. Он донесся со стороны тюрьмы. Кирилл вскочил, не сводя глаз с открытого окна на втором этаже тюрьмы. Под этим угловым окном должен был остановиться Энди, чтобы забраться в него с крыши дилижанса! Но где же чертов Энди?!

Рядом с Кириллом уже стояли люди, сбежавшиеся откуда-то. Все смотрели на открытое окно. Хлопнул второй выстрел, и где-то рядом взвизгнула женщина.

– Они убили его! – закричал кто-то.

– Они убили Кида!

«Какого еще Кида? – подумал Кирилл. – Там же только Генри и Белл. Не думай об этом. Твое дело – задержать Боба…»

И тут он вдруг понял, что человек, стоящий рядом с ним, и есть Боб Олинджер.

– Эй, Боб! Джимми Белл убил Кида! – кричали ему из толпы. – Ублюдки! Вы все подстроили!

Охранник оттолкнул Кирилла и неуверенно двинулся к тюрьме.

Кирилл шагнул следом, не сводя с него глаз и запустив руку под пиджак, на рукоятку кольта. Он держался сбоку, в десятке шагов от Боба, и хорошо видел, как вдруг посерело его лицо.

– Белл убил Кида! – снова прозвучал чей-то голос.

Боб Олинджер остановился посреди площади, глядя вверх, на окно. И произнес негромко, но отчетливо:

– Нет. Это Кид убил Белла. И меня тоже…

Толпа ахнула. Кирилл не удержался и на миг скосил глаза в сторону окна. Там белело чье-то лицо. И высокий мальчишеский голос прозвенел над площадью:

– Привет, Бобби!

Выстрел из окна прогремел оглушительно громко. Кирилл невольно зажмурился, и на лицо ему брызнули мелкие горячие капли. Когда он открыл глаза, Боб Олинджер еще падал. Прогнувшись всем телом и раскинув руки, он падал назад, и из его груди во все стороны били струйки крови.

– Ты был прав, Бобби! – снова прозвенел веселый голос из окна. – Отличная картечь!

«Где же Энди?» – чуть не плача от отчаяния, подумал Кирилл. Он вдруг увидел, что все смотрят на него. Толпа жалась к стенам домов, но не расходилась. И все смотрели на него. Точнее, на его револьверы. Он и не заметил, когда успел их выхватить…

– Всем стоять! – приказал он, отступая к тюрьме и поводя стволами по сторонам. – Принесите лестницу!

– Ну да! – ответил кто-то. – А потом нас посадят как сообщников!

Он направил кольт на говорившего, целясь прямо в лицо.

– У тебя будет полсотни свидетелей, которые подтвердят, что это я тебя заставил. Лестницу, живо!

Все шло не так, как задумывалось. Энди должен был проникнуть в угловую комнатку, оттуда пробраться к камере смертников, справиться с Беллом и выпустить Генри. А потом они оба должны были спрыгнуть на крышу дилижанса – и вперед!

Но все пошло не так, и теперь Кирилл должен был выкручиваться сам. Лестница? Откуда тут возьмется лестница? Он крикнул первое, что пришло в голову – и вдруг с изумлением увидел, как над толпой плывет что-то длинное. Люди передавали лестницу из рук в руки, и вот уже зевака, в которого целился Кирилл, сам протащил ее через площадь и приставил к стене тюрьмы.

Не поворачиваясь, Кирилл услышал, как за его спиной зазвенели цепи, и понял, что Генри спускается, так и не освободившись от кандалов.

– Найдите для нас лошадей! – крикнул он.

– И инструменты, чтобы снять эти проклятые цепи! – добавил мальчишеский голос.

Откуда-то появился паренек с киркой. Он швырнул ее за спину Кириллу и тут же нырнул обратно в толпу.

Держать на мушке столько мишеней одному было весьма неудобно, да и просто страшновато.

«Энди, скорее! Господи, поторопи ты этого подонка!» – взмолился Кирилл, но сейчас надо было действовать, а не молиться. И он решил сделать то, что обычно делал Брикс в таких случаях – поговорить с народом.

– Мы не убийцы! – крикнул он. – Нас послал Остин Крейн! Мы никому не желаем зла! Мы хотим только справедливости. И если закон против справедливости, то к черту такой закон!

За его спиной слышались удары кирки по цепям.

– Ну, хотя бы так… – сказал Генри Брикс, становясь рядом с Кириллом.

В его руках был дробовик. Из-за пояса торчала рукоятка револьвера. За ногами волочились обрывки цепей.

– Тебя послал Энди? – тихо спросил он.

– Да.

– И долго мы будем тут выступать перед публикой? Может быть, еще споешь им? Где эти чертовы лошади?

Кирилл не успел ответить, потому что из-за угла донесся дробный перестук копыт, и на площадь вылетел дилижанс.

Энди, стоя на козлах и размахивая кнутом, засвистел так, что толпа бросилась врассыпную. Кирилл и Генри заскочили на ходу, и лошади понеслись дальше. Через минуту за окошком уже не было ни домов, ни заборов, одни только пологие холмы, поросшие редким кустарником…

Кирилла переполняло ликование. Ему хотелось орать во весь голос, хотелось обнять Энди, обнять и расцеловать его братца. Но тот сидел в другом углу, и лицо его было невозмутимым и даже скучающим. Словно ничего особенного не произошло.

– Кто там плавал в луже крови? – на миг обернулся Энди. – Боб, что ли? Крис, я же тебя просил!

– Это я его убил, – спокойно ответил Генри, устраиваясь удобнее на сиденье и глядя в окошко. – Энди, после старого колодца поворачивай в каньон. Там меня ждут.

– Зачем ты убил Боба? – прокричал Энди, перекрывая грохот скачки.

Генри только плечами пожал. Он был на вид не старше пятнадцати лет. Бледный, веснушчатый, курносый. Кирилл с любопытством разглядывал своего нового товарища, смертника, сбежавшего из-под виселицы.

«Да, вот уж кто мог бы сыграть роль напуганного сопляка», – насмешливо подумал он.

– Чего уставился? – спросил его Генри. – Ты кто?

– Крис. Из Нью-Йорка.

– У вас там все такие артисты? Мне понравилось, как ты владеешь публикой. И речугу толкнул классную. Я чуть не прослезился.

«Мог бы хотя бы спасибо сказать, – подумал Кирилл. – Впрочем, не за что. Он все сделал сам».

– А что с Беллом? – снова обернулся Энди.

– Ну, сначала он повел меня в туалет, во дворе, – весело заговорил Генри. – Там я ослабил замки на ручных кандалах. Когда поднялись обратно, я споткнулся. Сбросил кандалы. И выхватил кольт из его кобуры. Выстрелил в упор. В живот. А он не упал. Побежал от меня, как цыпленок. Еле-еле догнал. Потом достал из шкафа дробовик Боба. Смотрю в окно – а он уже стоит и пялится на меня. Я так разозлился, что ударил с двух стволов. От него только клочья полетели.

– Не надо было их убивать.

– Сам знаю. Но так уж вышло. А ты-то где был?

– Да так уж вышло! – сердито ответил Энди и щелкнул кнутом. – Я уже был у самой площади, и вдруг увидел адвоката. Этот ублюдок меня узнал. Кинулся бежать. Я за ним. Вытряс из него свои сто долларов, и поехал дальше. Не люблю оставлять должников.

15. Развилка у каньона

Похоже, что во всем Маршалле не нашлось даже пары смельчаков, чтобы пуститься в погоню за беглецами. Свернув с дороги, Энди остановил дилижанс у входа в каньон.

– Можем перевести дух, – объявил он и достал из кармана трубочку. – Никогда еще мне так не хотелось курить.

Он разжег табак, почмокал, раскуривая трубку, и глубоко затянулся.

– А здорово получилось! Вот шериф-то будет беситься!

– Шериф будет искать нас в конце путей, – сказал Генри, доставая из жилетки две сигары. – Угощайся, Крис. Это я взял на память из шерифского кабинета.

Кирилл понюхал сигару, спрятал в карман и спросил:

– Почему именно в конце пути?

– Потому что там живет Крейн. Ты же сам объявил перед народом, что тебя послал Остин Крейн, не так ли? Хороший трюк, чтобы запутать следы.

Энди перебрался внутрь дилижанса и уселся рядом с Крисом.

– Да шериф не осмелится туда сунуться. А если и осмелится, то мы его встретим.

– Встретим? Ты что, собрался к Остину? – удивился Генри. – Что нам там делать? Энди, у меня совсем другие планы. Меня ждут парни, и мы решили двинуть в Эль-Пасо. А там видно будет. Может быть, вообще подадимся в Мексику или в Гондурас. Что нам делать у Крейна?

Кирилл собрался было поделиться с Генри благородными замыслами старшего брата. Но глянул на Энди – и заткнулся. Старший брат озадаченно тер виски, и лицо его было хмурым.

– Говоришь, нас ждут парни? Кто?

– Хорошие парни, не сомневайся.

– Почему эти хорошие парни не вытащили тебя из тюрьмы?

– Просто не успели. Они должны были перехватить шерифа и уговорить его отпустить меня. Только я не стал дожидаться. Уж больно момент был подходящий. – Генри улыбнулся. – Когда я увидел твой медальон, чуть не заплясал от радости. Я так и знал, что ты опоздаешь, но это не беда. Все равно – здорово получилось. Слушай, Энди, ты что, всерьез? Хочешь повидать Крейна? Неужели соскучился? После всего, что мы из-за него вытерпели…

– Из-за него? – Энди выбил трубку и спрятал ее в карман. – Мы ему служили.

– Мы служили ему, мы служили губернатору, мы всем служили, – раздраженно сказал Генри. – И куда подевались все, когда нас упрятали за решетку? Я написал губернатору вот такую пачку писем, и что он мне ответил? Ничего не ответил! Конечно, как это он будет отвечать преступнику! А что этот преступник воевал против его врагов – это уже забыто. Никто и знать не будет, что мы дрались с парнями Чемберлена только потому, что Чемберлен сам метил в губернаторы! Разве не так?

– Мы дрались, потому что на нас напали, – спокойно ответил старший брат. – И потому что это была наша работа – драться.

– Ты еще скажи, что мы дрались, потому что нам платили! Энди, неужели ты не видишь? Мы им всем были нужны, пока могли подставлять лоб под пули, которые летели в них! А теперь мы не нужны никому. Ну, и нам теперь никто не нужен!

– Теперь? – Энди покачал головой. – Меня и раньше-то не больно волновало, нужен ли мне кто-нибудь. Меня занимало другое – а я кому-нибудь нужен?

– Что? Думаешь, ты нужен Остину? Да он и забыл о тебе. Сколько он повидал таких ковбоев – сотню, не меньше. Каждого помнить – никакой памяти не хватит.

– Ничего, меня-то он вспомнит быстро. – Энди показал пальцем в окно. – Смотри, это не один из твоих друзей?

Кирилл тоже глянул вверх через приоткрытую дверь и увидел на краю высокого обрыва человеческую фигуру – в широкополой шляпе и длинном плаще, и с винтовкой в поднятой руке.

– Да это же Томми Логан, – обрадовался Генри.

Он выскочил на песок и свистнул, размахивая дробовиком. Человек помахал в ответ и скрылся за краем обрыва.

– Сейчас они прискачут! – Генри рассмеялся. – То-то они удивятся, когда увидят, что и ты здесь! Вот это будет команда! Братья Брикс снова в деле!

Энди перебрался на козлы и подхватил вожжи.

– Знаешь, что, Генри… Пожалуй, мне не стоит встречаться с Логанами.

– Да это же малыш Томми! А его братцы сейчас в Вайоминге, так что тебе нечего беспокоиться.

– Никто и не беспокоится, – Энди поправил шляпу и положил кнут на колени. – Только незачем мне тут задерживаться. Захочешь меня найти, свяжись через Вонг Кена. Счастливо, братишка. Может, еще увидимся.

– Верно, мама говорила, – усмехнулся Генри. – Такого сухаря, как ты, свет еще не видел. Ладно, Энди, поступай, как знаешь. Крис, пока! Приятно было познакомиться.

Генри протянул руку, и Кирилл пожал ее, спрыгнув со ступеньки. Колеса дилижанса заскрипели, и он поторопился заскочить обратно. Щелкнул кнут, и копыта вразнобой застучали по песку, поднимая пыль.

Кирилл уселся на козлы рядом с Энди. Оглянувшись, он увидел, что Генри, с дробовиком на плече, шагает в глубину каньона, волоча за собой обрывки цепей.

«Вот так встретились братишки! – ошеломленно думал Кирилл. – Вот так поговорили! И что теперь будет? Мы проделали такой путь, натворили столько дел – только для того, чтобы братья разругались и разбежались в разные стороны?»

Его тревожило молчание Брикса. А тот сосредоточенно смотрел на конские спины, время от времени щелкая вожжами.

– Энди, я не понял, что он говорил про конец пути? Что такое «конец пути»?

Брикс пожал плечами:

– Ни черта вы в больших городах не знаете про настоящую жизнь. Ни черта. Ты хоть краем уха слышал о том, как прокладывают железную дорогу? «Конец Путей» – это передвижной городок строителей. Палатки, одним словом. Живут в палатках, пьют в палатках, жрут в палатках, и проститутки тоже в палатках. Когда Остин убежал в Мексику, стройка остановилась. Народ разбежался, а от поселка осталось одно название. И пара бараков. Вот в них-то сейчас и живет Крейн.

– Понятно, – протянул Кирилл. – А почему твоего брата там, в Маршалле, все называли Кидом?

– Почему-почему, – проворчал Энди. – Потому. Кличка у него такая. Билли Кид.

– А у тебя какая кличка?

– Ну, когда мы служили у Крейна, меня звали Тони Экс.

– А почему – Тони?

– Это мое второе имя. Я – Энтони Эндрю Брикс. А он – Уильям Генри. Ну, что тебе еще рассказать? Хочешь знать всю нашу родословную? Чего привязался? – Энди привстал и свистнул, щелкнув кнутом.

– Я не привязался. Я просто подумал, что тебе сейчас надо поговорить. Ты же сам меня учил: обо всем надо рассказывать, не держать в себе.

– Нечего рассказывать.

– Ну, знаешь, если бы я встретил родного брата… И если б так вдруг, сразу, расстался с ним… Как топором отрубил.

– Эх, Крис! – Энди оглянулся. – Надеюсь, они не увяжутся за нами. Хорошие парни. Куда уж лучше – Томми Логан! Я обо всех его старших братьев кулаки отбил, когда этот сопляк еще без штанов бегал. Полагаю, он вырос таким же ублюдком. И полагаю, он бы первым сунул нос в наши мешки. А что это вы нам привезли, братья Брикс? Ох, ты, какой вступительный взнос! Ну-ка давайте поделим на всех, да чтобы по-честному! Нет, Крис, эти хорошие парни чересчур падки на чужие денежки, вот что я тебе скажу. Дошло до тебя?

Дилижанс катился по целине, переваливаясь на кочках. Колеса со свистом рассекали высокую серебристую траву. Кирилл молча сидел рядом с Бриксом, держась за поручень.

– У нас примерно десять тысяч, – вдруг сказал Энди. – Как бы ты поступил, если б нашел такие деньги где-нибудь на улице Нью-Йорка?

– Купил бы шхуну, – неожиданно для себя выпалил Кирилл. И покраснел.

– Ну да, ты же моряк… Я довезу тебя до Крофорда, – сказал Энди. – А дальше сам доберешься. Долларов сто на дорогу тебе хватит. А остальные вложи в дело. В тебе я уверен. Ты найдешь применение своей доле. Только не показывай, что у тебя много денег. Держись скромней. И не хватайся за кольт, если кто-то будет задираться. Помалкивай и смотри в сторону. А то не доедешь до своего Нью-Йорка. Запомни, поезда на восток идут из Форт-Бэскома.

– Постой, постой… – Кирилл от удивления долго не мог подобрать слова. – Ты хочешь сказать, что дальше поедешь один?

– Да. Один. Ты свое дело сделал. Вернешься в свой Нью-Йорк не оборванцем, а богачом. Твоя доля – пять тысяч золотом. Не знаю, хватит ли тебе на шхуну. Но можешь купить неплохую ферму на Лонг-Айленде. Будешь разводить устриц, к примеру.

– А ты?

– А я буду опять пасти стада Остина Крейна. Если, конечно, у него еще есть хотя бы маленькое стадо… Ну что смотришь! Вам, молодым, меня не понять.

– С чего это вдруг ты решил от меня избавиться?

Энди долго не отвечал, погоняя лошадей. Время от времени он привставал, чтобы оглядеться. Похоже, он все-таки опасался, что шайка Логана увяжется за дилижансом.

– Я не хочу возвращаться в Нью-Йорк, – сказал Кирилл. – Меня там никто не ждет.

– В Конце Путей нас тоже никто не ждет. Крис, дело решенное. Разбери пока вещи. Кольт возьми «сорок пятый». Да, тяжелая пушка, и места займет много, зато на городских подонков действует даже без выстрела. Они только заглянут в его широченное дуло – сразу в штаны наложат. Бери-бери, не задумывайся. Ну что ты опять смотришь? Собирай вещи!

Кирилл с неохотой принялся выполнять приказ. Собирать вещи? Что ему понадобится в пути?

Его растерянный взгляд наткнулся на пришитые к обивке дверей мешки с патронами. «До железной дороги еще далеко, – подумал он. – А индейцы могут напасть в любую секунду. Да и братья Логаны сидят на хвосте».

Взбодрив себя картинами предстоящего боя, он до отказа набил магазины четырех винчестеров, стоявших в гнездах по углам салона. «Когда стреляешь на ходу, некогда целиться. Главное – палить быстро и непрерывно. Значит, нужны винчестеры. А «шарпсы» лучше бы привязать к верхней багажной сетке, где лежат вещи почтальонов».

Поддавшись искушению, он стянул сверху широкий кожаный планшет с каким-то гербом и раскрыл его. Там оказался альбом с карандашными рисунками – степные пейзажи, портреты попутчиков, конская голова… Видимо, один из почтальонов был неплохим художником.

Заточенные карандаши пробудили в нем воспоминания о гимназии. Сейчас Кириллу казалось, что все это было дурным сном – мундир с начищенными пуговицами, гулкие коридоры, тошнотворный страх перед контрольной работой… Как хорошо, что все это кончилось. Впрочем, кое-что вспомнить было даже приятно. Например, географию. Обнаружив в планшете сложенную карту, Кирилл снова подсел к Бриксу.

– Смотри!

– Это что? – Энди скосил глаз.

– Как что? Карта Техаса. Ты можешь примерно показать, где мы сейчас находимся?

– Мы не в Техасе. Это пока еще Нью-Мексико.

Территория Нью-Мексико на карте занимала только левый краешек, и была бесцветной, в отличие от техасской, залитой розовой краской.

– Хорошо, – не отставал Кирилл, – Маршалла здесь не видно, но вот – Форт-Бэском. Мы сейчас едем на восток, значит, мы где-то здесь?

– Отвяжись, – попросил Энди. – На этих бумажках можно нарисовать все что хочешь. Толку от них никакого. Я и так знаю, куда мы едем.

Кирилл не мог оторваться от карты. Вот Сиско, он помнил эту станцию – там Энди стащил у кого-то бутыль с молоком. Вот Даллас, где выпускают такую замечательную газету. А где Каса Нуэва? Не видно. Слишком незначительный населенный пункт.

– Смотри, Энди! Мы ехали вот по этой железной дороге, «Тексас Пасифик». А севернее идет «Атлантик Пасифик». Ты хочешь, чтобы я возвращался по ней? Значит, мы сейчас ближе к северной части Техаса?

– Мы сейчас ближе к северным команчам, – сердито ответил Брикс. Но тут же добавил, смягчившись: – А «Плэйн Вестерн»? Не видно там такой железной дороги?

– Нет.

– Значит, так и не достроили, – заключил Энди. – Эту линию прокладывал Остин Крейн. Все деньги в нее вложил. Мечтал соединить север и юг Техаса. Чтобы не гонять стада по прерии, а спокойно возить их в вагонах. Да и людям не помешала бы эта дорога. Столько свободных земель ждут своего хозяина. Был бы поезд – сел в вагон и приехал, и начал обживаться. Верно? На фургонах могут ездить только такие зануды, как тот фермер. Как его…

– Мистер Томпсон. Он едет в Оклахому.

– Ну и память у тебя, – позавидовал Энди. – И французский знаешь, и карту понимаешь. Я-то поначалу решил, что ты такой же подонок, как и я. А ты вон какой образованный.

– Да, – сказал Кирилл. – Я образованный подонок. Еще немного, и я бы закончил гимназию. Я вырос без отца, я воровал рыбу на причале, я дрался свинчаткой и ремнем. Моя сестра была горничной, и на нее положил глаз хозяйский сынок. Что она получила от него? Розовое платье и дурную болезнь. А потом был пузырек уксуса. И могила под кладбищенским забором. Мне тогда было четырнадцать, и я все понимал, но ничего не мог сделать. Я несколько лет мечтал о том, как убью этого ублюдка. Но он уехал, и мне его не достать.

– Ладно, – сказал Энди. – Не дергайся. В нужное время он обязательно попадется тебе. И ты не промахнешься. Но почему ты мне раньше ничего о себе не рассказывал?

– Ты не спрашивал.

– А такое не спрашивают.

– Да такое и не рассказывают никому. – Кирилл достал сигару, подаренную Билли Кидом, и понюхал ее. – Хочешь сигару?

– Я лучше – трубочку, – ответил Энди.

Больше они не проронили ни слова до тех пор, пока впереди не показалась редкая цепочка телеграфных столбов.

– Можешь взять карандаш и нарисовать на своей карте еще одну линию, – сказал Брикс. – И напиши: «Плэйн Вестерн».

Узкая железнодорожная колея заросла высокой травой так, что ржавые рельсы почти не были видны. Дорога вдоль нее тоже скорее угадывалась, чем просматривалась. Однако дилижанс катил по ней ровно и легко.

– Если ехать прямо, попадем как раз в Конец Путей, – сказал Энди. – Но я сверну, чтобы забросить тебя в Крофорд. Ты собрал вещи?

– Да нет у меня вещей. Послушай, Энди, а как бы ты потратил десять тысяч, если б нашел их на дороге?

– Я бы привез их Остину Крейну, а уж он бы нашел им применение.

– Какое?

Энди долго не отвечал. Наконец, он натянул вожжи, и дилижанс остановился перед развилкой. Дальше вдоль рельсов не было видно даже тропы, а дорога сворачивала направо.

– Отсюда до Крофорда десять миль. Крюк небольшой, по сравнению с той дорогой, которую мы с тобой уже прошли. Но я высажу тебя, не доезжая до города. Мне там незачем показываться.

– Я все-таки не понимаю, – сказал Кирилл, – какое применение десяти тысячам долларов можно найти в пустыне.

– А что ты вообще понимаешь? Ты даже не заметил, что тут идет война. Остин будет драться, пока не победит. Или пока не погибнет. А война – дорогое удовольствие. Патроны не растут на деревьях, и порох не сыпется с неба. И бойцы не вылупляются из яиц, как цыплята, каждый день.

За все приходится платить. Но ничего, ничего. Я знаю, где деньги лежат. Чемберлен и Смайзерс присвоили все, что было у нас. Но я не терял время в тюрьме. Попался мне один человечек, он такое рассказал… Теперь я знаю все их банки, все игорные дома, все притоны. Я соберу ребят, и мы вытряхнем из этих ублюдков все наши деньги до последнего цента. Вот погоди, через год ты услышишь о нас. Я вложу в это дело свои пять тысяч, и через год мы получим пятьсот.

– Я тоже хотел бы вложиться в такое выгодное дело, – сказал Кирилл. – Не надо сворачивать. Едем в Конец Путей.

Брикс посмотрел ему в глаза. Взгляд его был таким мрачным, словно он только что похоронил всех своих родных.

– Еще раз тебе говорю: там нас никто не ждет.

– Ничего удивительного, ты же забыл дать телеграмму, – попытался отшутиться Кирилл.

Но Энди не изменил скорбного выражения лица.

– Хорошо, придется раскрыть карты. Крис, никакого Остина Крейна нету. Я сам похоронил его в Конце Путей. Никто не знает, где его могила. Только я. Да, я зарыл его на холме, и отправился домой, в Огайо, потому что после гибели Остина мне тут нечего было делать. Там меня и сцапали…

Кирилл обескуражено спросил:

– Зачем же ты вернулся?

– Меня зло взяло. Остин в могиле, я за решеткой, наши парни мотаются, как шакалы – а эти толстопузые ублюдки процветают! По-твоему, это справедливо?

– Нет.

– И ты еще спрашиваешь, зачем я вернулся?

Кирилл не выдержал его взгляда и отвернулся, разглядывая степь. Душистый теплый ветер овевал его лицо, необъятное море травы посверкивало волнами, а вдали синели холмы, за которыми в знойной дымке едва угадывались горы. Или то были облака? В море такое часто бывает – кажется, что впереди земля, а это только тучи, зацепившиеся за горизонт. Никогда не знаешь, что там, впереди…

Он поправил шляпу и основательно устроился на козлах, упершись каблуками в передок.

– Энди, а в Конце Путей есть почта?

– Можно сказать, что есть. В двадцати пяти милях.

– Значит, я могу оттуда отправить письмо домой?

– Вообще-то лучше передать его Вонг Кену, а уж он отправит.

– Тогда все в порядке. Едем в Конец Путей. И хватит разговоров.

Энди слегка взмахнул кнутом, и лошади тронулись.

– Значит, ты передумал покупать шхуну? Так, юнга?

– Так. Ты же сам говорил, что из моряков получаются настоящие ковбои.

– Это ерунда, – сказал Энди Брикс. – Главное – чтоб из тебя получился настоящий Потрошитель Банков.