Текст книги "Русские банды Нью-Йорка"

Автор книги: Евгений Костюченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

12. Деньги для адвоката

Мундир почтальона был слишком велик для Кирилла. Просторные брюки на подтяжках кое-как можно было заправить в сапоги, но что делать с кителем? Рукава пришлось подшивать. Иголка мелькала в ловких пальцах Кена, а Кирилл неуклюже поворачивался перед зеркалом.

– Лучше бы я надел тот дурацкий полосатый пиджак, – вздохнул он, поправляя форменную фуражку.

– Пиджак тебе понадобится в Маршалле. Ты пойдешь в нем к адвокату.

– А в этом мундире я похож на пугало огородное.

– Поглядите на него, он еще недоволен! – возмутился Брикс, бесцеремонно оттесняя его от зеркала и одергивая точно такой же, синий, с желтым кантом и блестящими пуговицами, китель. – Ему выдали почти совсем новые шмотки, а он строит кислую рожу.

Одежда и в самом деле была почти новой. Во всяком случае, так она выглядела, побывав в прачечной Кена. Никто бы и не подумал, что оба мундира были найдены проворным китайцем на развалинах почты, сгоревшей в прошлом году. Такое же происхождение имели и пачки бумаги, которую китаец использовал для литературной деятельности, и многие другие полезные предметы.

Самой же ценной находкой, по мнению Брикса, были дырявые, с подпалинами, холщовые мешки с почтовым клеймом. В один из них Энди сложил одежду, подаренную ему Кеном, а остальные, пока Кирилл мучился с костюмом, успел набить старыми газетами.

Мешки были навьючены на двух лошадей, которых Вонг Кен среди ночи привел на задний двор. Выехали до рассвета, в полной темноте. И в полной тишине. Кирилл хотел попрощаться с китайцем, но тот приложил палец к губам и молча поклонился.

Вопреки обещаниям Брикса, начало поездки не напоминало старт кошек, взбодренных скипидаром. Лошади едва плелись по тропинке между огородами. Только когда город остался позади, они перешли на легкую рысь. Вброд пересекли спокойную речку, а затем начался подъем в гору, и снова лошади тащились шагом, и от мерного покачивания в седле Кирилла тянуло в сон.

– Мы все сто миль будем так мчаться? – не выдержав, спросил он.

– Нет. Только первые десять. – Брикс оглянулся. – Нам надо до рассвета перевалить через холмы. Успеем.

– А что в мешках?

– Неважно.

– Энди, может быть, это и не мое дело… Но ты можешь мне объяснить, зачем весь маскарад?

– Объясню за холмами.

Солнце уже успело подняться и высушить росу, когда Энди остановился на повороте возле высокой глыбы песчаника.

– Здесь и подождем, – сказал он.

– Кого? Кена?

– Нет. Дилижанс. Я не собираюсь трястись сто миль в седле. Отвязывай мешки и складывай их в кучу возле дороги.

Кирилл подумал, что лучше не задавать Бриксу лишних вопросов. Он уложил мешки на обочине, а Энди в это время отвел лошадей за скалу. Вернувшись, он посмотрел на солнце и сказал:

– Уже скоро.

– Что – скоро?

– Скоро начнется работа. Крис, слушай меня внимательно. Ты помнишь, чему я тебя учил? Однажды у тебя это неплохо получилось. Я про Мендосу. Вот и сейчас тебе надо будет всего лишь повторить этот фокус. Ну-ка попробуй, достань кольт из-под мышки.

– Я должен остановить дилижанс? – уточнил Кирилл, ощутив противную дрожь в коленях.

– Сам остановится, об этом не беспокойся, – усмехнулся Энди. – Ну что ты глаза выпучил? Помнишь, как мы с тобой поладили с китобоями? Конечно, в тот раз можно было проявить смирение и потом болтаться в петле. Вместо этого мы уехали на отличной пролетке. И сейчас сделаем то же самое. Почти то же самое. На этот раз нам нужен не только дилижанс, но и то, что в нем везут. Дошло до тебя?

«Пропащий я человек, – подумал Кирилл. – Убийца, а теперь еще и грабитель. Семь бед – один ответ». Он откашлялся и деловито спросил:

– Мы его должны ограбить?

– О! Вот что у тебя получается лучше всего, так это подобрать нужное слово. Твои слова бьют в самую точку! Мы именно должныего ограбить! Потому что нам нужны деньги, которые спасут моего брата. Мы с тобой таких дел натворим! Хорошо, что у тебя просторный китель. Ничего под ним не видно. А мне придется изобразить покойника…

Еще час Кирилл сидел на мешках, отгоняя фуражкой надоедливых мух, а Энди лежал рядом на песке и беззаботно рассказывал разные веселые истории про свою прежнюю жизнь в Маршалле.

– …На пятый день осады этим подонкам все-таки удалось поджечь дом. Дом горел, а мы перебирались из одной комнаты в другую, пока все не набились в кухню. Она занялась последней. И мы не знали, что выбрать. Геройски сгореть вместе с остатками дома? Или броситься на прорыв и погибнуть под пулями ребят Чемберлена? И тогда Остин Крейн достает сигару, прикуривает ее от горящей стены и говорит, как ни в чем не бывало… – Он внезапно умолк и приник ухом к земле. – Ага, шутки в сторону. Давай, Крис, изобрази неутешное горе. Можешь пустить слезу. Имей в виду, эти ребята боятся любого незнакомца, и со страху могут пальнуть раньше, чем поздороваются. Но когда они увидят жалкого сопляка, который размазывает слезы по детскому личику…

– За «сопляка» ответишь, – буркнул Кирилл.

– Извини. Но настоящий подонок должен уметь прикинуться сопляком. Или даже вести себя, как последний ублюдок, если это нужно для дела.

Брикс отполз в сторону и распластался на земле, лицом вниз, подвернув под себя правую руку и неестественно вывернув левую.

– Похож я на покойника? – глухо прогнусавил он, вжимаясь лицом в траву.

– Если будешь молчать.

Над дорогой поднялось облачко пыли, и скоро через далекий холм перевалил дилижанс. Шестерка лошадей легко несла повозку на высоких колесах. Из открытого окна выбилась белая занавеска, трепыхалась на ветру. Кирилл разглядел двоих седоков на козлах.

«Все будет хорошо, – подумал он. – Энди проворачивал такие дела в одиночку, а сейчас мы вдвоем. Все будет хорошо».

Он расстегнул китель и оперся локтями о колени, обхватив голову с видом полного отчаяния. На дорогу Кирилл старался не смотреть. Ему и так было слышно, что лошади понемногу сбрасывают скорость.

Вот повозка с грохотом прокатилась мимо – и остановилась. Он услышал, как один из седоков спрыгнул на землю. Скрипнула, открываясь, дверца дилижанса, и еще один пассажир выбрался оттуда. Вдвоем они направились к Кириллу. Он не поднимал головы и слушал, как бренчит их оружие.

– Эй, парень! Что стряслось, черт возьми? Эй! Ты что, оглох?

Он встал, пошатываясь. Поднял с земли мешок, на котором сидел, и прижал его к груди.

– Апачи, – прошептал он. – Это были апачи. Помогите Джеку, он еще дышит…

Голос его дрожал вполне натурально, и ноги подкашивались, пока он брел к дилижансу. Эти двое что-то говорили, но он ничего не понимал. Он даже не видел их лиц. Что-то случилось его зрением, потому что сейчас Кирилл замечал только те детали, которые были важны для дела. Он видел, что каждый из сошедших к нему седоков держит в руках дробовик, а револьвер в кобуре схвачен предохранительным ремешком – непростительная беспечность.

Он прошел мимо них, шатаясь, словно пьяный, и краем глаза увидел, как они наклонились над бездыханным телом Брикса, а потом повесили дробовики за спину. Всё, этих можно не считать.

Остались другие – кучер на козлах и почтальон внутри дилижанса. Карабин кучера висел на стенке за его спиной. Значит, он безоружен. А вот у почтальона под рукой целый арсенал. Брикс предупреждал, что все внутренние стенки почтовых дилижансов увешаны оружием и патронами.

Не дойдя до повозки нескольких шагов, Кирилл опустился на колени, продолжая обнимать мешок. Он посмотрел на кучера и страдальчески простонал:

– Сэр, помогите… Здесь особо ценный груз… Я не могу его бросить…

Кучер спрыгнул и протянул к нему руки. Кирилл замотал головой:

– Нет-нет, я никому не отдам…

Из дилижанса показалась нога, потом вторая, и почтальон наклонился над Кириллом, взяв его за плечи:

– Вставай, парень, мне ты можешь отдать.

Кирилл медленно встал. Точнее, его поднял кучер, а почтальон схватился за мешок:

– Пусти, не бойся.

За спиной прозвучал голос Брикса. Кирилл не понял ни слова, но это от него и не требовалось. Он выпустил тяжелый мешок, метнулся мимо почтальона и заскочил в дилижанс. Там никого не было – какая удача! В следующий миг он уже целился обоими револьверами в почтальона и кучера.

– Лечь на землю! Быстро!

Глянув поверх них, он увидел, что Энди тоже справился со своей задачей – оба охранника с поднятыми руками неловко опускались на колени.

– Гони своих сюда! – донесся до него голос Брикса.

В считанные секунды все четверо были разоружены и уложены рядком на песке, рядом с кучей мешков.

– Джентльмены! У меня к вам деловое предложение, – проникновенно заговорил Энди. – Как видите, нам ничего не стоило отправить вас в мир иной. Вас, конечно, разбирает любопытство – а почему мы этого не сделали? Не скрою, я рассчитываю на сотрудничество. Обратите внимание, как называется банк, поручивший вам перевозку небольшого, но вполне приличного количества золотых монет. Это банк Чемберлена. А знаете, как зовут прежнего владельца? Его зовут Остин Крейн.

– Его так звали, пока он был жив, – осторожно заметил почтальон.

– Ага! Кажется, среди нас есть человек, до смерти обожающий точность! Так вот, мистер Уточнитель, запомните – Остин Крейн жив и здоров! И он попросил нас вернуть ему все то, что незаконно досталось шайке Чемберлена, Смайзерса и прочих шакалов! Да! Остин Крейн послал нас с этой благородной миссией, и мы ее выполним! Знакомьтесь, джентльмены. Перед вами знаменитый гангстер из Нью-Йорка, Крис, Потрошитель Банков!

Энди церемонно поклонился в сторону Кирилла. Лежащие на песке разом повернули головы и тоже уставились на него.

Решив, что от него требуется ответная реплика, Кирилл щелкнул каблуками и рявкнул:

– Позвольте представить не менее знаменитого подонка из Вайнбурга, Джека Потрошителя! Да, он просто Потрошитель, и обожает свежую печень.

Энди поморщился, явно недовольный столь сомнительным комплиментом, и продолжил:

– Итак, джентльмены! Мы вас покидаем, ибо нас ждут неотложные дела. Надо наведаться в Тексаркану и забрать наши денежки из сейфов Уильяма Смайзерса. За скалой вы найдете оседланных лошадей. И тогда перед вами встанет выбор – либо бросаться за нами в погоню, либо спокойно повернуть назад. Надеюсь, вы предпочтете второе.

«Еще бы, – подумал Кирилл. – Я даже не уверен, доберутся ли они, вчетвером-то, на этих двух клячах хотя бы до реки».

* * *

Вечером они остановились в русле пересохшей реки, между высокими отвесными берегами. Дилижанс закатили в расщелину, а лошадей привязали в густом высоком кустарнике возле крохотного родника. До Маршалла отсюда было не больше пяти миль, и Брикс собирался проделать оставшийся путь ночью, чтобы войти в городок до рассвета. Кирилла удивляло, что Энди до сих пор ни разу даже не заглянул в захваченные мешки. Казалось, его нисколько не интересовал размер добычи.

– Ты, наверно, думаешь, что грабить почту – плевое дело, – заговорил Брикс, ковыряя веткой в костре. – Выброси из головы. Нам просто повезло. Если бы не подвернулся этот рейс, мы бы устроили налет на банк. А в банке всегда одно и то же. Сначала все идет хорошо, но как только ты вскакиваешь в седло с мешком золота за спиной, тут же начинается погоня. И тогда все зависит от того, сколько сменных лошадей ты заранее расставил на пути отхода. Да еще от того, как ты держишься в седле.

С тобой мы бы далеко не ушли. Я уже прикидывал, где устроить позицию, чтобы просто расстрелять погоню. А что остается делать? Да, лишняя кровь. Но у нас бы не было выбора. А тут Кен разнюхал про почту. Ну, а дальше оставалось только разыграть водевиль на дороге. Но ты не думай, такая удача приходит один раз на тысячу неудач.

– Я не думаю, – отозвался Кирилл.

– Знаю я, о чем ты думаешь, знаю. Думаешь, что теперь разбогатеешь. Наверно, уже прикидываешь, сколько таких дилижансов надо хапнуть, чтобы купить ранчо. Или, скажем, ресторанчик в Бруклине. Да?

– Нет. Ничего такого и в мыслях не было, – сказал Кирилл, хотя за секунду до этого рассчитывал, на что бы потратить свою долю.

– Не ври. Мысли от тебя не зависят, так что тебе нечего стыдиться. Но имей в виду – эти деньги не наши. Это деньги Остина Крейна.

– Я думал, ты просто дурачишься. Пускаешь по ложному следу.

– Я не дурачился.

– Значит, и в Тексаркану нам придется ехать? И грабить там банк?

– Да нет. Вот это как раз и есть ложный след. Пускай ищут нас в Арканзасе.

– Не думаю, что они сразу туда отправятся.

– Эти-то? Отправят других. Мне просто хотелось поговорить с ними. Когда что-то забираешь у человека, надо обязательно что-то дать взамен. Если бы мы просто отняли у них дилижанс и уехали, то парни сочли бы себя униженными. А я поговорил с ними. Показал уважение. И теперь они будут думать не о том, чтобы мне отомстить, а о том, как я ограблю банк в Тексаркане. – Брикс лег на траву, закинув руки за голову, и вздохнул. – Эх, ты посмотри, какое небо. Нет ничего красивее, чем небо в прерии. Особенно звездной ночью.

Кирилл долго смотрел в огонь, ожидая продолжения, но Брикс молчал.

– Энди, так значит, мы едем к Остину Крейну?

– Да. Я знаю, где его искать. И вернусь к нему не с пустыми руками. Я приведу к нему двух отличных стрелков – тебя и Генри. И привезу немного денег, чтобы он мог поправить свои дела. А ты как думал? Остина победили в нечестной борьбе. Надо восстановить справедливость. Если закон не защищает права человека, то к черту такой закон. Дошло до тебя?

– Дошло. – Кирилл усмехнулся. – До сих пор я думал, что благородные разбойники встречаются только у Шиллера.

– У Шиллера? Это в Ист-Сайде? Верно говорят, что у вас в Нью-Йорке всеми ресторанами заправляют евреи.

13. Маршалл

Адвокат Генри Брикса был чудовищно толстым, с гладкими черными волосами, зачесанными на прямой пробор, и золотыми зубами.

– А кем вы приходитесь моему подзащитному? – важно осведомился адвокат.

– Никем. Я представитель его родственников. Прежде я бы хотел погасить наш долг…

– Ну, деньги вовсе не самое главное, – адвокат пожал плечами, – но Брикс мне должен пятьдесят долларов.

Кирилл выложил на стол пять золотых монет.

– Теперь второй вопрос. Когда вы можете устроить свидание?

Адвокат быстро сгреб монеты в карман и только потом горестно вздохнул:

– Боюсь, что это невозможно. По крайней мере, сегодня. Разрешение может дать только шериф, но он как раз сегодня уехал. Вот разве только судья… Да, я мог бы поговорить с судьей. Но он сейчас на ранчо. Мне придется нанимать повозку, и отложить все свои дела…

– Понимаю, – кивнул Кирилл и полез в карман, где лежали деньги. – Я оплачу ваши труды.

– Ну, это не главное. Я просто исполняю свой долг. Но если бы у меня было лишних двадцать долларов…

Еще две монеты перекочевали в карман толстяка.

– Я немедленно выезжаю к судье, – адвокат встал и потянулся за шляпой. – Зайдите ко мне сегодня вечером. Я почти уверен, что завтра вы увидитесь с подзащитным.

* * *

– Завтра? Черта с два! – Энди Брикс соскочил с койки, словно обнаружил в ней десяток скорпионов. – Он развел тебя, как лоха! Чертов сутяга! Семьдесят баксов коту под хвост! Ну ничего, мы из него вытрясем их обратно! Подвесим за ноги над костром!

– Только найди веревку покрепче, – посоветовал Кирилл. – В этой туше не меньше трехсот фунтов.

Энди прошелся по комнате, обеими руками растирая виски и что-то бормоча.

– Шериф уехал? Отлично. Пошли. Договоримся в тюрьме.

– Энди, а стоит ли тебе показываться на улице? – осторожно спросил Кирилл. – Ты же сам говорил, что тебя тут все знают.

– Черт! Ладно, иди сам! Разнюхай все, попробуй договориться с охраной, и возвращайся. Я пока соберу посылочку для Генри. Стой! Сними свой дурацкий пиджак, а то и так весь постоялый двор на тебя пялился. – Он вытряхнул одежду из мешка и бросил Кириллу клетчатую рубашку. – Переодевайся. Хоть будешь похож на ковбоя. Вот твоя шляпа. Кен зашил дырку. Возьми эту кобуру, она самая старая. Кольт выбери похуже.

По дороге ни с кем не заговаривай, а то в тебе сразу распознают чужака. Помалкивай, подслушивай и все примечай. К охранникам подкатись тогда, когда рядом никого не будет. И разговаривай с ними так вежливо, будто они короли, а ты французский посланник. Дошло?

– Истинно так, сэр.

Переодевшись, Кирилл сразу почувствовал себя уверенней. Особенно приятно было ощущать на бедре тяжесть оружия. Он взял с собой самый потертый кольт сорок пятого калибра, с деревянными накладками на рукояти. Как он успел заметить, прогулявшись по городу, с такими «миротворцами» тут ходили почти все мужчины.

Перламутровых рукояток или серебряной отделки он не встретил ни разу, как не встретил ни одного котелка, пиджака или шелкового жилета. Все ходили в широкополых шляпах и грязных сапогах, и от всех разило потом, луком и табаком. Маршалл стоял на самом краю обжитых земель. Дальше, за каньоном, начинались индейские земли, Команчерия, и такое соседство, видимо, не располагало ни к гигиене, ни к особой щепетильности в выборе гардероба.

Неторопливо шагая к тюрьме, он заметил, что многие жители городка движутся в том же направлении. Дойдя до площади, Кирилл остановился и озадаченно сдвинул шляпу на затылок. Было совершенно очевидно, что ему не удастся поговорить с охранниками наедине. Все пространство перед зданием тюрьмы было запружено народом.

Кирилл затесался в толпу и затаил дыхание, чтобы не пропустить ни слова из гомона, колыхавшегося над площадью. Через пару минут он вспотел от напряжения и отчаяния, потому что ничего не понимал. Да него не сразу дошло, что все вокруг говорили по-испански. Тогда он стал протискиваться поближе к тюрьме, и там обнаружил группу горожан, одетых чуть приличнее остальных. Их он уже понимал, но легче от этого не стало. Потому что говорили они совсем не то, что бы ему хотелось услышать.

Оказалось, что шериф отправился по окружным фермам и поселкам, чтобы собрать налоги. С чего это вдруг ему приспичило? А с того, что нужны деньги на постройку виселицы. Материал уже подвезли, но поставщик требует оплаты, да и плотники не станут вкалывать задарма.

Раньше в Маршалле не вешали. Тюрьма тут была хорошая, каменная и вместительная, и сюда свозили преступников со всей округи. Но местный судья, известный своей богобоязненностью, не выносил смертных приговоров.

Что же до Генри Брикса, то он был приговорен судьей соседнего округа, там, где его удалось схватить. Это было не совсем законно, потому-то адвокат и подал апелляцию, и даже добился, чтобы дело пересматривалось в Маршалле, где и были совершены основные злодеяния Брикса.

И почти полгода Генри сидел здесь в ожидании пересмотра. Он отправил несколько писем губернатору, которые, впрочем, остались без ответа. Но вот вчера шериф получил телеграмму. Что там было написано, никто так и не выяснил. Но Брикса перевели в камеру смертников, надели на него кандалы и перестали водить вместе с другими заключенными на обед в соседний отель. Так что те, кто хотел сегодня полюбоваться на знаменитого разбойника, пришли сюда напрасно.

Еще несколько минут Кирилл крутился на площади, стараясь запомнить все подробности. Толпа вдруг притихла, и высокие ворота тюремного двора распахнулись, выпуская колонну заключенных. Их было пятеро. Они шли гуськом, связанные одной веревкой, а сбоку шагал охранник с двуствольным дробовиком на плече. Кирилл следил за ними до тех пор, пока они не пересекли площадь и не скрылись за дверями отеля. А потом заторопился обратно на постоялый двор, едва удерживаясь, чтоб не сорваться на бег.

Энди выслушал его молча. Он не взорвался, не принялся носиться по комнате. Он встал у окна и долго смотрел в небо.

– Что будем делать? – спросил Кирилл. – Время уходит.

– Время? Время уже ушло.

– Шериф вернется не раньше, чем послезавтра. Мы еще можем что-нибудь придумать.

– Нас двое, – глухо сказал Энди. – Чтобы отбить Генри, мне нужна еще пара стрелков. И по две сменных лошади каждому. И еще хотя бы трое всадников, чтобы отсечь погоню. Но нас только двое.

– И все-таки, мне кажется, у нас есть шанс.

Энди присел на край стола, сцепил пальцы и хрустнул ими.

– Шанс? Да, у нас есть шанс погибнуть всем вместе. Это будет красиво. Про нас напишут песню. Но тогда ты не попадешь в Нью-Йорк, как я тебе обещал. А Энди Брикс всегда исполняет обещания. Рано или поздно, но исполняет.

Сделаем так. Ты сейчас же собираешься и уходишь. Тебе надо держаться подальше от меня. Переночуешь в отеле «Роза прерий», это на северном конце улицы. Завтра утром от «Розы» идет дилижанс на Форт-Бэском. Там найдешь судью Эванса. Он честный человек. Отдашь ему все деньги. Ну, можешь взять себе, сколько сочтешь нужным. Из Бэскома ходят поезда на Восток. Этот путь тебе уже знаком. Но в этот раз ты не будешь валяться на соломе…

Кирилл поднял руку:

– Можно мне вставить слово? Во-первых, я совсем не тороплюсь в Нью-Йорк. Во– вторых, давай подумаем вместе. Чтобы состоялась казнь, нужны три вещи – осужденный, виселица и шериф. Виселицы еще нет. Шерифа тоже. Можем мы сделать так, чтобы шериф вообще исчез?

– Я бы с радостью его прибил. Но это ничего не изменит.

– Тогда узнаем, где сложены доски, приготовленные для виселицы, и сожжем их.

– Повесить можно и на дереве. Уж ты-то это прекрасно знаешь.

Кирилл нарочно начал с заведомо проигрышных идей, чтобы Брикс сам дошел до единственно правильного решения.

– Тогда остается только одно, – сказал он. – Надо сделать так, чтобы исчез осужденный.

– Кому ты это объясняешь? – вяло возмутился Энди. – Я и сам знаю. Но нельзя организовать побег за пять минут. Ты видел тюрьму?

– Да. Ничего особенного.

– Ты видел ее снаружи. А я в ней сидел. И если Генри упрятали в камеру смертников, то это значит, что он сидит в клетке, прикованный к двум стенкам. Вот такими толстенными цепями. Даже если мы перебьем охрану на входе и ворвемся внутрь, то, пока будем возиться с кандалами и замками, сюда сбегутся все шерифские прихвостни, и мы не уйдем. Кого ты учишь? Я уже все миллион раз обдумал и передумал.

Энди спрыгнул со стола и принялся ходить по комнате. Кирилл обрадовался. Его приятель, кажется, начал приходить в себя.

– Были бы под рукой все мои друзья… Я думал, что адвокат сможет потянуть время. Мне бы еще хотя бы неделю! Я бы собрал два десятка бойцов. А с моими парнями можно штурмовать любую крепость.

– Здесь нет крепостей, – сказал Кирилл. – Здесь всего лишь двухэтажный каменный дом, который охраняют несколько бездельников. И сейчас, когда заключенных повели на обед, охранников в тюрьме стало еще меньше.

Брикс стукнул себя кулаком по лбу:

– Обед! Меня тоже не водили жрать, когда я сидел! Интересно, кто кормит Генри?

– Я видел женщину, которая вошла в тюрьму с узелком, – сказал Кирилл. – И проследил, где она живет. Наверно, это хорошая знакомая твоего брата. Ее лицо было заплаканным, когда она вышла.

– Черт побери! Да сейчас у многих девчонок в Техасе глаза на мокром месте! – Энди схватил Кирилла за плечи. – Так ты знаешь, где она живет? Идем к ней немедленно!

– Не сейчас. Мы дождемся темноты.

– Крис, ты чего это раскомандовался? – Брикс прищурился. – Я в два раза старше, и я тут каждую собаку знаю, а ты командуешь?

– Я не командую. Просто не хочу, чтобы тебя на улице узнал кто-то кроме собак.

* * *

Тетушка Паулита Гонсалес жила рядом с тюрьмой. Она уже привыкла к тому, что к ней обращаются за помощью знакомые и незнакомые люди, чьи родственники оказались за решеткой. Генри Брикса она знала еще с тех пор, когда тот впервые появился в Маршалле – нескладный подросток с вечно испуганным лицом, сиротка с Востока, искавший своего прославленного братца.

Вместе с Бриксами Паулита работала на Остина Крейна. Она нянчила его детей, а Генри и Энди так же заботливо нянчились с его телятами. Когда началась война с Чемберленом, усадьба Крейна превратилась в крепость, и Паулите вместе с другими женщинами приходилось превращаться то в сестер милосердия, то в подносчиц патронов, то в плакальщиц на похоронах. А после войны ее хижина на окраине часто становилась прибежищем для уцелевших стрелков Остина Крейна, которые могли переночевать здесь перед тем, как скрыться в Команчерии.

Скрыться, однако, удавалось не всем. И тогда Паулита пекла кукурузные лепешки, наливала кувшинчик молока и шла с узелком к шерифу, чтобы тот разрешил передать посылочку очередному бедолаге, одному из ее «троюродных племянников». Она и Энди Брикса назвала племянником, обняв его при встрече, и Кириллу сказала, усаживая за стол:

– Выпьешь чего-нибудь, племянничек?

– Нам нельзя, – отрезал Энди. – Поесть – поедим, а для выпивки найдем другое время.

Тетушка Паулита знала всех жителей Маршалла. И ей было особенно больно оттого, что сейчас ее любимчика охраняли те, с кем он когда-то воевал – Боб Олинджер и Джим Белл. За этими бродягами значилось не меньше преступлений, чем вешали на Генри. Но они попали под губернаторскую амнистию, а он – нет.

И вот теперь они измывались над ним и постоянно грозили, что никакой пересмотр дела его не спасет. Олинджер недавно купил новенький дробовик и хвастался, что приготовил для Генри отборную картечь. Генри даже отказался ходить на обед в отель, потому как опасался, что эти подонки застрелят его, а потом заявят, будто он пытался бежать…

– Двое? – переспросил Кирилл.

– Да, оба они отъявленные бродяги и убийцы, душегубы и просто ворье, что Боб, что Джимми. Особенно Боб на Генри нашего злится, просто лютой злобой горит…

– Еще бы, – хмыкнул Энди. – От шайки Олинджера только он один и остался, и то потому, что успел смыться раньше, чем мы начали стрелять. А мы с Генри вдвоем положили пятерых, и еще троих скрутили. Еще бы ему не злиться.

– Погодите, – сказал Кирилл. – Выходит, Генри охраняют только двое? Я видел парня с двустволкой, он вел заключенных на кормежку. Выходит, в это время Генри вообще остался один на один с надзирателем?

– Это не та двустволка, – вздохнула тетушка Паулита. – Свой новый дробовик Боб держит в оружейном шкафу, бережет его специально для Генри. Так и говорит, бродяга!

– Их двое, и нас двое…

– Крис, постой, уймись, – Энди потрепал его по плечу. – Во-первых, там, кроме Боба и Джима еще человек пять. А во-вторых, Генри сидит в клетке, закованный, они могли вообще оставить его без охраны. Куда он денется?

– Нет, племянник, их там двое, – сказала тетушка Паулита. – Чарли, Фрэнк, братья Хуан и Хосе – все они с шерифом уехали. А эти двое бродяг остались. Я даже думаю, не просто так. Может, шериф-то им и поручил нашего Генри погубить. И клетку они не запирают, и Джимми с ним даже в покер играет. Жульничает, и дразнится все время, но Генри не поддается, отшучивается. Нарочно хотят все так обставить, чтоб у него терпение лопнуло, чтоб он попытался убежать. Тут-то они…

Она перекрестилась и подложила на их тарелки еще по одной порции фасоли.

– Вы ешьте, ешьте. Подкрепитесь перед дорогой. Вам тут задерживаться нельзя.

– Мы и не задержимся, – пообещал Энди, подмигнув Кириллу, и бодро заработал ложкой. – А вы, тетушка, когда понесете завтрак, передайте-ка для Генри вот это.

Он стянул с шеи шнурок с медальоном.

– Пусть наденет. Ему сразу легче станет.

Тетушка Паулита вытерла глаза краем косынки.

– Легче? Ох, Энди, я представляю, с какой улыбочкой Джимми отдаст ему этот медальон. И что он ему скажет, тоже знаю. Они ведь уже часы считают до казни…

– Как бы не просчитались, – проговорил с набитым ртом Энди. – А что, тетушка, не найдется у тебя, чем бы фасоль запить? Помнится, в прежние годы ты не жалела самогона для своих племянников…

– Ты же отказался!

– Я?! – изумился Энди. – Я говорил, что еще не время. А вот теперь самый подходящий момент.

Она принесла бутыль, и Энди, зубами выдернув пробку, плеснул в оловянные кружки – немного себе и еще меньше Кириллу.

– Крис, ты был прав! – тихо, но торжественно произнес он. – Выпьем за то, чтобы каждый из нас исполнил все свои обещания.

– За твоего брата! – сказал Кирилл.

– Мне уже кажется, что ты – такой же мой брат, как Генри, – неловко улыбнувшись, признался Энди. – Уж больно вы с ним похожи. Тот тоже любит покомандовать.