Текст книги "Русские банды Нью-Йорка"

Автор книги: Евгений Костюченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Брикс осторожно вытянул из-за пояса второй револьвер и, держа его за ствол, протянул Кириллу.

Чужие голоса раздались неожиданно близко.

– Это те самые кобылы?

– Ну да!

– Думаешь, они бросили лошадей и пошли пешком?

– Тихо! Они просто отлеживаются где-то поблизости. Брикс не такой дурак, чтобы разгуливать среди бела дня.

– Он мог их бросить, чтобы запутать нас.

– Заткнись, Том! Лучше взведи курок, и стреляй, как только что-нибудь заметишь.

Энди похлопал Кирилла по колену и показал пальцем в сторону. Там, над камышами, мелькнула белая шляпа, потом вторая, черная.

Брикс шепнул:

– В белой шляпе – мой…

И плавно поднял кольт, держа его обеими руками и целясь сквозь листву в сторону камышей.

Кирилл почувствовал, как рукоятка револьвера становится скользкой. Он вытер ладонь о колено и снова навел качающийся ствол на черную шляпу, плывущую над макушками камыша.

«Не попаду», – подумал он. Согнул левую руку в локте и положил ствол револьвера на предплечье. Так было удобнее, но мушка все равно плясала. Сквозь шум в ушах он вдруг услышал странную мелкую дробь. И не сразу понял, что это стучат его зубы. Он приоткрыл рот. Но теперь появилась новая беда – пот стекал со лба прямо в глаза, а Кирилл не мог шелохнуться, чтобы его вытереть…

Камыши вдруг раздвинулись, и он увидел черную лошадь. Всадник в белой шляпе поднял над головой винтовку и обернулся.

– Том, обойди вон ту иву, – проговорил он вполголоса.

Вторая лошадь была светло-рыжей, и Кирилл видел, как мелькает ее блестящая кожа за частоколом толстых стеблей. Черная шляпа поплыла вправо, и он провожал ее мушкой.

«Что я делаю? – вдруг ужаснулся он. – Я не буду стрелять в этого человека! Это же не Красавчик, не боцман! Не Динби! Просто человек, обычный человек, который выполняет свою работу…»

– Давай! – неожиданно выкрикнул Брикс.

Кирилл зажмурился и что есть силы надавил на тугой спуск. Грохот выстрелов оглушил его.

Энди стоял на коленях и стрелял куда-то по камышам.

– Бей!

Он снова выстрелил в ту сторону, где блестел рыжий бок лошади. Энди толкнул его в плечо и на четвереньках пополз в сторону, перекатился за ствол ивы, привстал на колено и выстрелил еще два раза. Кирилл сообразил, что надо сместиться подальше. Ноги не слушались его, а руки безвольно подломились, когда он попытался отползти. Он оказался на открытом месте и не придумал ничего лучше, как упасть прямо в воду.

Стояла мертвая тишина. Не было слышно ни птиц, ни лягушек.

Энди Брикс бесшумно, как призрак, скользил в камышах, низко пригнувшись и выставив перед собой револьвер. Вот он скрылся за пестрой зеленью. И через бесконечно долгую минуту показался обратно.

– Готовы оба. Помоги мне.

Один из убитых лежал головой в луже, и вода была ярко-красной. Второй повалился в камыши лицом вниз, кожаный жилет на спине был залит кровью.

Лошади равнодушно выщипывали побеги у себя под ногами.

– Знаешь, в чем была моя ошибка? – спросил Брикс, быстро обыскивая убитых. – Я совсем забыл про телеграф. А китобои – не забыли. Эти парни – помощники шерифа из Миллвиля. Нам повезло. Если б они заметили нас первыми, ты бы уже никогда не попал в Нью-Йорк. Смотри-ка, ты угодил ему в глаз. Хорошая работа, Крис.

– Что теперь? – спросил Кирилл, пытаясь справиться со спазмами в желудке.

– Теперь у нас есть хорошие лошади. Оседланные, так что остаток пути будет гораздо приятнее. По правде говоря, у меня задница просто горит. И вдобавок у нас есть пара винчестеров, так что мы еще повоюем. О, ты смотри, у него в кошельке целое состояние – тридцать пять долларов! Держи винчестер.

Кирилл взял винтовку за ствол и оперся на нее, потому что колени подгибались.

– Надо уходить, – выдавил он сквозь зубы.

– Еще рано, – помотал головой Энди. – Будем ждать темноты. Тебя что, мутит? Это бывает. Иди, полежи. У тебя сегодня выдался тяжелый день.

Едва забравшись под крону ивы, Кирилл повалился на землю. Все поплыло перед глазами, и он прижался лицом к палой листве в ложбинке между толстыми корнями. Ему было слышно, как Энди возится с лошадьми, куда-то уводя их… А когда он открыл глаза, было уже темно.

6. Вагон идет на запад

К исходу ночи они уже были возле железной дороги. Ждать пришлось недолго. Поезд замедлил ход на подъеме, и они успели забраться в вагон через пролом в стене. Сначала Энди забросил внутрь мешки, потом залез сам и протянул руку Кириллу.

– Давай живее!

– Энди, а ты уверен, что этот поезд идет в Нью-Йорк?

– Потом разберемся, залезай!

Это был вагон для скота, с переборками внутри и с решетчатыми стенами. Энди живо приладил пару досок, перегораживая пролом.

– Теперь сюда больше никто не сунется. Красота! Соломы-то сколько! Мы будем спать, как богачи, на самой мягкой в мире постели! – Он присыпал соломой мешок с оружием и принялся раскатывать одеяло. – Устраивайся, Крис. Поспи хотя бы часок. Днем нам придется быть настороже.

– До Нью-Йорка сто шестьдесят миль, – сказал Кирилл. – Значит, поезд будет там примерно через шесть-восемь часов, так?

– Может быть, и так. А может, и нет. Я не знаю, что будет через час, а ты вон куда заглядываешь…

Через час поезд пронесся мимо какого-то большого города, прогремел по мосту через широкую реку, и снова сквозь широкие щели не было видно ничего, кроме мелькающих деревьев.

Шло время, поезд летел то вдоль перелесков, то между голыми холмами, и, наконец, остановился на маленькой станции. Кирилл растолкал Брикса:

– Энди, посмотри, где мы.

Брикс протер глаза кулаком, подобрался к стенке и заглянул в щель. Кирилл устроился рядом, но не видел ничего, кроме такого же вагона, стоящего на соседнем пути. Когда же поезд тронулся, и мимо них проплыл столб с какой-то надписью, Энди присвистнул:

– Лихо же они тут гоняют! Ты смотри, я вроде на минутку глаза прикрыл, а мы уже в Мериленде. Если так и дальше пойдет, то мы с тобой через пару дней окажемся в Техасе.

– Как – в Техасе?

– Вот так, братец Крис. – Энди потрепал его по плечу. – Ну что ты смотришь на меня, как на привидение? Я и сам не знал, куда свернет поезд. Решил так: если на север, значит, я поеду с тобой в Нью-Йорк. Без меня ты пропадешь, это же ясно. А если на юг – то ты поедешь со мной. И поможешь мне.

– Что? Чем я могу тебе помочь?

– Да есть одно дело… В моем положении, сам понимаешь, не во всякую дверь сунешься. Нужен надежный попутчик, которого можно было бы послать вместо себя. Скажем, в банк, где лежат мои деньги. Или на почту заглянуть – нет ли писем для меня.

– Не знаю, Энди… Ну как я получу твои письма?

– Да очень просто. Назовешь нужное имя, тебе и дадут. А ты отдашь мне. Да ты не сомневайся, я тебя научу. Всему научу. Раз уж мы встретились, и раз уж у нас так славно все получается – зачем расставаться? Ну, задержишься на неделю-другую. Зато посмотришь, как живут люди на Западе. Тебе там понравится, вот увидишь. И возвращаться не захочешь. Ну, как, я тебя уговорил? Можешь не отвечать.

* * *

Энди Брикс родился в Мэнсфилде, штат Огайо. Мать умерла, когда ему не было и десяти лет, а в одиннадцать он впервые попался на краже. Потом еще пару раз. Наконец, судья решил, что отец Энди не справляется со своими родительскими обязанностями, и мальчишку упекли в исправительный дом.

В четырнадцать лет Энди удрал оттуда и вернулся домой. Отец к тому времени снова был женат, и в их доме уже ползали по полу два младенца. Энди не захотел быть лишним ртом и попытался устроиться на работу. Он разносил по лавкам товар со склада, и однажды оказалось, что товар-то краденый. Так он снова оказался за решеткой. А когда вышел на свободу, бывший сокамерник пристроил его в привокзальный буфет.

Однажды ночью там кутили проезжие ковбои. Один из них придрался к Энди. Затеял драку. Ковбой был на две головы выше, кулаки у него были просто чугунные. Брикс попытался сбить его с ног своим коронным нырком головой в живот. Оба повалились на пол. Энди нащупал рукоятку ковбойского кольта и, не вынимая из кобуры, нажал на курок. Пуля угодила противнику в пах, на этом драка закончилась. У Энди было два десятка свидетелей, которые под присягой подтвердили бы, что он стрелял, защищаясь. Однако парень решил не дожидаться шерифа.

Дело в том, что в штате Огайо очень не любили рецидивистов. Если человек попадал под суд в третий раз, то его объявляли неисправимым преступником и отправляли на пожизненную каторгу. Энди знал об этом еще с исправительного дома. И не стал рисковать. Он вытащил кольт из кобуры воющего ковбоя и навел его на зрителей. Зрители расступились. Брикс вышел из буфета и вскочил на подножку первого попавшегося вагона. Вагон привез его на Запад.

Энди мог бы много рассказать о своей юности. Но вместо этого он сказал только одно:

– Ненавижу город. Любой город. И чем он больше, тем больше я его ненавижу. Нормальному человеку там нечего делать. Ты, Крис, нормальный человек. Поэтому я и решил взять тебя с собой. И хватит об этом. Давай займемся делом. – Он запустил руку в мешок и, пошарив там, вытащил револьвер. Вытряхнул патроны и кинул его Кириллу. – Чтобы жить на Западе, тебе нужно кое-чему подучиться.

Поезд несся между лесистых холмов, пустой вагон шатало из стороны в сторону, и Кирилл стоял, широко расставив ноги для устойчивости.

– Не стой так, – говорил Энди, – а то тебе яйца отстрелят. Стой боком, если стреляешь с двух рук. А с бедра тебе стрелять рановато. Развернись так, будто стреляешь из винтовки. Подайся вперед. Целься исподлобья. А теперь, мистер, засадите-ка мне две пули между глаз.

Раз за разом он выхватывал кольт из-за пояса и наводил на Энди, который лежал напротив него, покуривая трубочку.

– Мимо, – говорил Брикс, – пуля ушла выше головы. Мимо, рядом с ухом. Эта – в грудь, но я же просил между глаз, братишка.

Когда-то Энди и сам учился примерно так же. Его наставниками были стрелки знаменитого скотовода Остина Крейна, который принял парня на работу.

Правда, то, чем ему приходилось заниматься, трудно было назвать работой. Это была война.

Наемные стрелки должны были защищать своего хозяина в его спорах с соседями. Просторные земли к западу от Миссури еще не были поделены между собственниками. А собственником считался любой, кто мог заявить о своем праве на эту землю. Заявить, доказать и отстоять это право – не в суде, а в чистом поле, с оружием в руках. Герои-одиночки не могли продержаться здесь дольше месяца, и земли им доставалось немного – три шага в длину, два в ширину. И шесть футов в глубину.

Любой, кто хотел захватить кусок пожирнее, обзаводился своей армией. Мясные бароны объединялись в союзы, которые иногда распадались, а порой разрастались в целые федерации. Наемникам было все равно, кому служить, лишь бы платили исправно. И все равно, в кого стрелять. Лишь бы выстрелить первым.

Семь лет Энди Брикс объезжал границы пастбищ, отбиваясь, то от индейцев, то от соседей. Бесчисленные стада паслись в прерии, и далеко не каждый бычок имел тавро. А если и имел, то его было несложно переклеймить. Тысячи голов скота по нескольку раз меняли своих владельцев. Как только обнаруживалась пропажа, стрелки отправлялись на поиски. Иногда они возвращались, ведя вместе с пропавшими коровами еще сотню-другую. Иногда не возвращались вовсе. Все зависело от удачи. И от умения стрелять, читать следы и выживать в прерии.

– Я научу тебя всему, – говорил Энди. – Но для начала ты должен освоить наш язык. Там, на Западе, чужака быстро распознают по говору. Ну-ка прицелься в меня и скажи: «Друг, положи оружие на землю».

Кирилл выхватил револьвер и прорычал:

– Оружие на землю!

– Не так, – поморщился Энди Брикс. – Ты хочешь меня напугать своим криком? Разве я похож на городскую девчонку? Если ты навел на человека ствол и целишь ему между глаз – он и так понимает, что пора молиться. Незачем унижать его грубостью. Конечно, нам придется иметь дело с отъявленными подонками, но ведь и они ценят вежливое обращение. Да, ценят, причем не меньше, чем банковские служащие.

Даже целясь в директора банка, не надо хамить ему. Он и так обделается, заглянув в дуло твоего кольта. Ты должен не пугать человека, а просто показать, что ему выгоднее подчиниться, чем дергаться. А от лишнего страха многие дергаются. Особенно молодые охранники. С полицейскими проще. Они спокойно поднимают лапки и смотрят, как ты уносишь деньги, которые им положено охранять. Полицейские знают: им все равно заплатят жалованье, особенно если они организуют за тобой погоню. Вот представь, что я – полисмен, огромный детина в мундире и с блестящей звездой на пузе…

– Я не собираюсь стрелять в полицейских.

– Никто и не просит, чтоб ты стрелял. Просто наведи ствол и попроси положить оружие.

Это уже было похоже на занятия в любительском театре. Кирилл пытался сыграть роль злодея, а Энди все время одергивал его и добивался единственно верной интонации.

– Ну что ты корчишь из себя какого-то психа! У тебя такое благородное лицо, и все повадки мальчика из приличной семьи. Вот и оставайся таким мальчиком. Пойми, твой противник просто остолбенеет от неожиданности, когда эдакий ангелочек сунет ему под нос пушку сорок пятого калибра!

– Это двадцать второй, – напомнил Кирилл.

– Ничего, будет у тебя и настоящий ствол.

– Знаешь, раньше я немного иначе представлял себе, чем занимаются ковбои.

– Ну, зимой у ковбоев бывает много свободного времени, – ухмыльнулся Брикс. – Некоторые проводят его в городах. Некоторые при этом проигрываются в карты. Приходится искать деньги. Разными способами. Но ты мне зубы-то не заговаривай. Ну-ка, попробуй теперь повторить всё с двумя пушками…

А поезд все мчал куда-то. На большой станции вагон отцепили, и им пришлось целый день болтаться между путями. Это был Мемфис. Оттуда они доехали до Литл-Рока, а там пересели в такой же скотский эшелон и добрались до Сиско. Все эти города были хорошо знакомы Энди, и он рассказывал об их достопримечательностях, поглядеть на которые Кирилл сможет на обратном пути. А пока приходилось перебегать от состава к составу, выбирая тот, который скоро отправится порожняком дальше на запад, за скотом.

Пейзаж за стенами вагона заметно изменился. Теперь эшелон мчался по бескрайним степям с высокой травой и редкими прозрачными рощицами низкорослых акаций. То и дело на склонах пологих холмов пестрели стада коров. Иногда проплывала ажурная башенка ветряка. Как-то у реки мелькнули остроконечные палатки, и Энди показал на них пальцем:

– Индейцы…

Однажды ночью Кирилл проснулся, когда вагон слишком долго стоял посреди непонятной тишины. Сквозь широкие щели он увидел ночное небо в таких крупных лохматых звездах, что они не помещались в щелях целиком. Такие звезды раньше он видел только у себя дома, на ночном берегу.

– Приехали, – сказал Энди Брикс.

7. Техас

Они выбрались из вагона, который стоял посреди бесконечности. За горизонт уходила нитка рельсов. Слева и справа размеренно дышала ночная степь. Вагон стоял в тупике у покатой дощатой платформы, с которой на него будут грузить скот. Пока животных не было видно. Как, впрочем, и людей. Но это не огорчило Энди и Кирилла. Взвалив свои мешки за спину, они дружно зашагали по еле заметной дорожке в высокой траве.

Их путь лежал в Каса Нуэва. Там жили друзья Брикса, и он рассчитывал на их помощь. Энди хотел вернуться на ранчо Остина Крейна, да только не знал, где оно сейчас находится – в Техасе, в Нью-Мексико или в самой Аризоне?

Скоро они перебрались через реку и оказались в местах, которые были хорошо знакомы Бриксу. Отсюда до Каса Нуэва лежали две дороги. Одна, длинная и наезженная, проходила вдоль реки. Другая, короткая и опасная, вела через пустыню.

Здесь не было песчаных дюн и солончаков. Пустыня была похожа на запекшуюся корку крови на огромной ране. Струпья глины, прокаленной до кирпичного цвета, кое-где перемежались россыпями камней и одинокими кактусами. Еле приметная дорога пересекала безжизненное пространство. Но этот унылый вид, тем не менее, нравился Бриксу гораздо больше, чем живописные просторы прерии. Здесь не надо было опасаться выстрела из засады, и любую погоню можно было обнаружить достаточно быстро, чтобы уйти от нее.

Но и здесь, в мирной и безмятежной глуши, жизнь оставалось такой же, как везде – опасной и беспощадной.

– Что ты скажешь об этих следах? – спросил Энди, остановившись и разглядывая дорогу.

Кирилл видел узкую колею, оставленную в песке двухколесной повозкой, которая свернула с дороги, постояла, а потом повернула обратно. Двуколка была запряжена парой мулов, продолговатые отпечатки их копыт были густо перемешаны с конскими следами.

– Кажется, здесь недавно проехали несколько всадников и телега…

– Сколько всадников? – Энди присел и потрогал лунку, оставленную конским копытом.

– Ну, не знаю… – Кирилл тоже присел, радуясь передышке.

– Смотри, лошадиные следы появились только здесь. До этого кони шли по траве. Ну-ка, ну-ка… – Энди прошел вперед, свернул в траву и вернулся на место. – Так и есть. Парни подскакали сюда, а дальше уже поехали вместе с повозкой. Смотри, дальше некоторые отпечатки уже не такие глубокие. Что это значит?

– Наверно, кто-то из всадников пересел в повозку?

– Соображаешь.

Они пошли по дороге, разглядывая следы. Прошло, наверно, с полчаса, когда Энди сказал, словно продолжая разговор:

– Видишь, Крис? За повозкой шли три лошади без седоков.

– Зато один седок шел без лошади, – Кирилл показал на отпечаток сапога.

– Это не седок, – подумав, решил Брикс. – Это тот парень, у кого отняли повозку. Он идет за ними. Но не торопится. Наверно, переждал часок, чтобы они скрылись, и пошел себе, проклиная судьбу и мечтая о возмездии.

Прошло еще минут десять в полной тишине, и Энди снова добавил:

– Значит, трое пересели в повозку. Спрашивается, почему? Потому что не могли держаться в седле. Значит, были ранены.

– Кровь на камнях, – показал Кирилл. – Видишь? Наверно, здесь кто-то сидел. Капли падали рядом.

– Наверно, – согласился Энди. – Может быть, его перевязывали здесь.

– Смотри, снова кровь!

Кирилл захватил пальцами щепотку пыли с темным свалявшимся комком.

– Кровь капала из повозки. Они, наверно, плохо перевязали своих раненых.

– Да, крови все больше, – сказал Брикс. – Плохой знак. Не довезут.

Длинная тень холма накрыла дорогу, следы стало видно хуже, и Кирилл перестал их разглядывать.

– Я вижу дым, – сказал Энди. – Это таверна. Сейчас мы увидим тех, кто оставил следы.

Можно было подумать, что Брикс отсюда видел и таверну, и ее двор, а не только почти незаметный дымок, розовый на фоне темнеющего неба. Во внезапно опустившейся темноте они подошли к забору из корявых жердей. У коновязи действительно стояла пара длинноухих мулов рядом с шестеркой лошадей. Во дворе повозки не было, а заглядывать за дом или в сарай они не собирались. Им и так понятно, что это те самые мулы и те самые лошади.

Над крыльцом ярко полыхали две керосиновые лампы. Их свет должен был приманивать из темноты припозднившихся странников. Энди толкнул дверь и остановился на пороге.

– А тут весело, Крис, – сказал он, перешагивая через человека, лежащего в удобной позе на боку у самой двери.

Человек, судя по запаху, был мертвецки пьян, но, когда рядом с ним скрипела дверь, он все же поджимал ноги, чтобы не мешать входящим и выходящим. Под перевязанной головой у него вместо подушки лежал свернутый патронташ.

За столом посреди таверны сидели двое, они сосредоточенно играли в карты, отрывисто переговариваясь: «Ставлю десять. Всего пятнадцать. Двадцать. Ответил».

Под ногами у них лежали карабины, и пояса с патронами висели на спинке соседнего стула. Кроме них, здесь не было никого. Только хозяин возился у плиты, которая стояла в дальнем углу. Он оглянулся на скрип двери и пошел навстречу вошедшим, на ходу вытирая руки своим засаленным фартуком.

Энди и Кирилл уселись за угловым столом.

– Нам, мистер, принесите для начала кофе. А потом мяса и вина, – важно произнес Брикс. – Есть место переночевать?

– В конюшне на сеновале. А вина нет, только виски.

– Виски не надо. Значит, только мяса, – сказал Энди. – Но побольше.

– Зря вы отказываетесь от виски, – прозвучал визгливый голос одного из картежников. – С дороги самое милое дело. Вон, гляньте на нашего друга. Освежился с дороги, и теперь ему хорошо, на все наплевать. Виски – это виски. А вином только дамочек угощать, чтоб не ломались.

– У них на виски денег не хватает, – добавил его компаньон.

– Денег всегда не хватает. Ты будешь делать ставку?

– Сорок.

– Открываемся.

Энди ладонью смахнул со стола крошки, огляделся и проговорил вполголоса:

– Как приятно после длинной утомительной дороги оказаться под крышей. Под крышейхорошо, Крис.

Кирилл тоже бросил короткий взгляд вверх и увидел, что на галерее второго этажа возле одной из трех дверей сидел на стуле бородатый ковбой с винчестером на коленях.

«Кажется, тут лучше не задерживаться. Лучше ночевать под кустом, чем в такой компании», – подумал он и сказал:

– Да, хорошо заглянуть в настоящий дом. Пусть даже ненадолго.

– Дом есть дом, – Энди кивнул. – Пусть не слишком уютный, но это дом. Надо только не зевать, а то крысы ночью ухо отгрызут.

– Эй, вы, любители вина, – насмешливо окликнул их визгливый голос картежника. – Не желаете развлечься, пока мясо жарится? Вам еще долго ждать. Мясо тут готовят не торопясь. Мы вот до сих пор никакого мяса не дождались, так и перебиваемся с кофе на яичницу. Садитесь за стол, раскиньте картишки.

– Спасибо за предложение, – улыбаясь, повернулся к нему Энди Брикс. – А только мамочка мне строго-настрого запретила играть во всякие игры с незнакомыми.

– Как хотите, – недовольно ответил картежник.

– Твой ход.

– Надоело, – сказал он. – Сколько можно резаться. Тем более, что сегодня ко мне идут одни двойки.

– Что будем делать? У нас вся ночь впереди. Сдавай.

– Черт с тобой.

Вопреки мрачным пророчествам картежника, трактирщик принес мясо довольно скоро.

– Мы кофе просили, – напомнил Энди.

– Извините, я совсем забыл.

– Какие-то проблемы? – негромко спросил его Кирилл.

– Нет-нет, все в порядке, – быстро ответил хозяин и отошел к плите.

– Эй, вы, чего там шушукаетесь? – снова раздался задиристый визгливый голос.

Кирилл услышал за спиной звук отодвигаемого стула и нетвердые шаги. Картежник приблизился к их столу и встал перед ними, скрестив руки на груди.

– Ну, и что за секреты от честных людей? – спросил он.

– А где тут честные люди? – спросил Энди, вставая из-за стола.

Картежник отступил, вглядываясь в его лицо.

– Вот это да… так вы, значит, не желаете с нами сыграть? Ну и очень хорошо, – торопливо проговорил он, продолжая отступать к своему столу. – Да и то дело, ночь на дворе. Какая уж тут игра. Все, пошли спать.

– С чего это? – удивился его партнер по покеру.

– Я сказал, спать!

Энди Брикс продолжал стоять, не сводя с них своего цепкого взгляда и держа руки на поясе. Игроки живо сгребли карты, подхватили пьяного с пола и неловко, спотыкаясь и чертыхаясь, потащили его по лестнице к своим номерам. Бородач с винчестером стоял у перил, с интересом глядя на Брикса.

Энди снял шляпу, пригладил свои короткие волосы и повернулся боком к бородатому ковбою.

– Теперь ты меня разглядел со всех сторон, – сказал он, надевая шляпу. – Доволен?

– Привет, Брикс, – сказал ковбой сверху. – Не ожидал тебя снова увидеть. Да еще живьем.

Дверь за спиной бородача распахнулась, и на галерею вышел человек с перебинтованной головой. Под черным сюртуком, накинутым на голое тело, виднелась перевязанная грудь с красными, проступающими пятнами на бинтах.

– Говорят, у нас гости? – он пошатнулся и схватился за перила одной рукой, вторая безжизненно висела вдоль тела. – Брикс? Ты ко мне?

– Нет, Барт. Я тут по своим делам, – ответил Энди.

– Надеюсь, тебе в твоих делах повезет немного больше, чем мне.

– Надеюсь.

– Ты помнишь Фрэнка, моего брата? Он только что умер.

– Жаль, – сказал Энди Брикс. И добавил уважительно: – Он был самым быстрым стрелком, кого я знал.

Раненый кивнул, принимая соболезнование, выраженное в такой сдержанной форме.

– Нас обстреляли из кустов. Засада. У колодца Бюргера.

– Тогда понятно, почему Фрэнки не успел ответить, – протянул Брикс. – Кто стрелял?

– Ребята Смайзерса.

Энди Брикс хмыкнул.

– Так он все еще тут верховодит?

– Пытается. Не хочешь поехать с нами?

– У нас нет лошадей.

– Я дам.

– Нет, Барт. Не поеду я с тобой. Неудобно будет, если по дороге попадется хозяин мулов.

– Какие еще мулы? – раздраженно поморщился раненый. – У меня брат умер, а ты про каких-то мулов. В тебе нет ни капли милосердия.

– Это точно, – кивнул Энди Брикс. – Ни капельки.

Бородатый ковбой подхватил раненого, когда тот повернулся к двери, уходя. Тот попытался оттолкнуть его, но бородач все же завел Барта в комнату и закрыл за собой дверь.

– Теперь, надеюсь, мне дадут спокойно поесть, – проговорил Брикс, возвращаясь за свой стол. – Черт, мясо остыло.

– Я смотрю, у тебя тут на каждом углу знакомые, – тихо заметил Кирилл.

– С такими лучше бы не знакомиться.

– А кто такой Смайзерс?

– Ублюдок толстопузый.

Трактирщик принес еще один ломоть мяса, и на этот раз Брикс не дал ему остыть. Потом они сидели на крыльце, слушая, как заливаются под луной полковые оркестры сверчков.

– Я боялся, что ты начнешь стрелять, – сказал Кирилл. – Просто вспотел весь, когда они начали задираться.

– Да нет, чего ради? Лет пять назад – другое дело. А теперь нам с ними делить нечего. Они просто хотели зло сорвать на ком-нибудь, – мрачно сказал Энди. – Повезло им. Не все ведь такие добренькие, как мы с тобой.

– Ну что, пойдем дальше?

– Переночуем здесь, – подумав, ответил Брикс. – Старый долг списан. Они больше не полезут. Им и так досталось.

– Я слышал. Черт побери, уже у колодца засады устраивают! – Кирилл покачал головой. – На водопое даже змея не укусит.

– Люди опаснее, чем змея. Фрэнк Келси был тоже опасен. Самый опасный противник из тех, с кем я сталкивался. Сказать по правде, я рад, что у нас с ним ни разу не дошло до стрельбы. Правда, я-то знал про его секреты, а он про мои – нет.

Знаешь, ведь Фрэнк был левша. А кобуру носил на правом бедре, как все. И там у него был большой армейский Смит-вессон. С перламутровыми щечками на рукоятке. Они сияли на солнце, глаз не отвести. Ну и все, как бараны, пялились на этот «смит». А надо было смотреть не туда, а на широкий шелковый пояс, которым Фрэнк обматывался на мексиканский манер. Потому что как раз за ним прятался второй ствол, маленький ремингтон.

Фрэнки шевелил пальцами правой руки, медленно тянулся к рукоятке – а левой выхватывал ствол из-за кушака. И готово. Правда, он всегда бил так, чтобы только ранить. Обычно – в правое предплечье. Стрелять уже не можешь, но и не загнешься. В плечо лучше не целиться – можно перебить артерию, ее хрен перевяжешь. В ногу тоже не стоит. Некоторые и на одной ноге палят без промаха. Так что, если попадешь на дуэль, бей в правое предплечье, как Фрэнк Келси.

– Спасибо за совет, – сказал Кирилл. – А у тебя какие были секреты?

Энди покосился на него с осуждающим видом:

– Крис, ты что, не понял? Я только что произнес поминальную речь по такому же подонку, как мы с тобой. Никаких иных достоинств Фрэнки не имел, и о его заслугах перед родом человеческим мне тоже ничего не известно. Но он был отличным стрелком. Вот и все. А о моих секретах пусть рассказывают на моих похоронах.

Спали, не раздеваясь, в разных углах сеновала, с револьвером под рукой. Перед самым рассветом они услышали, как со двора, стараясь не шуметь, выкатывали скрипучую двуколку.

Утром они спустились в конюшню и увидели там двух лошадей – пегую и вороную. Однако новых гостей в таверне не было.

Трактирщик у плиты подлил масла на сковородку, где жарилось мясо. Аппетитный запах щекотал ноздри, и Энди с Кириллом подсели к столу, несмотря на то, что собирались выйти пораньше, не завтракая.

Трактирщик поставил на стол бутылку вина.

– Ваши друзья увезли раненого и двух покойников, – сказал он. – А лошадей оставили. Это для вас.

– Я так и понял, – кивнул Энди. – И вино от них?

– Вино они нашли в повозке, – сказал трактирщик. – Оставили мне. Сказать по правде, я не думал, что все так хорошо закончится. Это же сам Барт Келси! Про него и его брата Фрэнка рассказывают всякие истории…

– О Фрэнке больше ничего не расскажут, – сказал Энди. – По крайней мере, ничего плохого.