Текст книги "Гарнизон не сдается в аренду"

Автор книги: Евгений Костюченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Глава 33. Гарнизон идет на штурм

– Вы уверены, что это здесь? – еще раз переспросил Петренко, с сомнением оглядывая высокий зеленый забор и стальные ворота с красной звездой.

– Да, уверена. Он привозил меня именно сюда. Правда, это было ночью, но я прекрасно запоминаю ориентиры. Это здесь.

В маленьком окошке зеленой будки белело лицо часового, который разглядывал подъехавшую к воротам машину, но открывать ворота явно не собирался.

Опер Петренко поправил галстук.

– Всем сидеть в машине и не высовываться. Пойду организую проникновение.

– Каким образом? – поинтересовался Гранцов. – Хотите снять часового? Это военный объект. Видите звезду?

– Покажу удостоверение. Свяжусь с начальством. Скажу, что приехала оперативно-следственная группа, – он перечислил: – Водитель. Два опера. Следователь. Эксперт.

– А если они заглянут в машину?

Опер Петренко крякнул от досады, оглядев своих попутчиков, небритых, грязных и перебинтованных.

– Не волнуйтесь, – сказала Восьмая и вышла из машины.

Она уверенно направилась к будке часового и скрылась за зеленой дверью. Через две минуты ворота вздрогнули и со скрежетом поползли в сторону, освобождая проезд. Поддубнов кивнул и без лишних раздумий въехал на территорию военного объекта.

Восьмая вернулась на свое место.

– Как вам это удалось? – спросил Петренко.

– Как всегда. Пятьдесят рублей, и никаких проблем. Подъезжайте вон к тому длинному зданию.

Черная с золотом табличка, висевшая у входа, информировала входящих, что они вступают во владения ООО «Гидродинамическая лаборатория института материаловедения имени маршала Баграмяна». При внимательном рассмотрении можно было обнаружить, что табличка изготовлена еще при социализме, а новые хозяева просто добавили к надписи три одинаковые буквы и кавычки, выделявшиеся своим блеском.

Еще не так давно в это здание можно было попасть, только имея особый пропуск, безупречную анкету и достойное происхождение. В техническом бассейне лаборатории производились различные эксперименты, очень ценные для гидродинамической науки маршала Баграмяна. Например, здесь разрабатывались и испытывались взрыватели для подводных мин, патроны и снаряды для подводного оружия, защитные доспехи для боевых пловцов и многое другое. Когда же у армии и, особенно, у флота почему-то пропала потребность в новых минах, патронах и пловцах, все это здание вместе с оборудованием, бассейном и коммуникациями было выкуплено неким частным лицом. Лицо это добавило не только буквы ООО к черной с золотом табличке. В бассейне появилась французская система очистки и подогрева воды, а рядом возникли всякие подсобные помещения, предназначенные для полноценного отдыха этого частного лица – сауна, бар, бильярдная и массажный кабинет.

Здесь частное лицо могло чувствовать себя в полной безопасности, потому что находилось под двойной защитой. Снаружи от внешнего мира его надежно ограждал зеленый забор со стальными воротами и бдительным караулом. Внутри же здания постоянно дежурили молодцеватые сотрудники охранного предприятия «Невский Атаман».

На них удостоверение опера Петренко не произвело никакого впечатления.

– Частная собственность, – лениво проговорил из-за толстого стекла один из «атаманов». Двое других даже не оторвались от телевизора. – Хотите войти, предъявляйте ордер. Нет ордера, нет и разговора.

«Следственная группа» потопталась на крыльце, о чем-то посовещалась, после чего опер снова постучал своей красной книжкой по стеклянной двери, а Керимыч с Гранцовым подошли к пожарной лестнице. Она в три пролета изгибалась на кирпичной стене. На верхней площадке рядом с дверью зияли вентиляционные раструбы. Поправив кепку, Керимыч ступил на узкие ступеньки и неспешно зашагал вверх.

– Эй, мужики! – крикнул из-за стекла «атаман». – Чего вы там бродите?

– Свяжите меня с вашим начальником, – попросил опер Петренко.

Стеклянная толстая дверь плавно откатилась в сторону, выпуская охранника. Его насупленные брови не предвещали ничего хорошего нарушителям границ частного владения. Оттеснив плечом опера и оттолкнув Гранцова, «атаман» в два прыжка настиг Керимыча на пожарной лестнице и ухватил его за ногу.

– А ну слазь! – приказал он.

Керимыч вцепился в поручни и затрепыхался, как червяк на крючке. Но охранник не успел расправиться со своей добычей. Гранцов подкрался к нему снизу, несильно ударил кулаком под колено сзади и дернул за ремень. В следующую секунду он прижался к поручню, чтобы пропустить «атамана», который с воплем пролетел мимо него вниз.

Двое других охранников кинулись на выручку своему товарищу. Но мичман Поддубнов успел схватить их сзади, после чего они изменили направление своего движения и закружились вокруг него.

Гранцов спрыгнул прямо на спину поверженному «атаману», сорвал с его пояса наручники и живо соединил его руки на пояснице с помощью нехитрого механизма.

– Макарыч, только не убей никого! – попросил он, пробегая мимо схватки.

– Скорее, скорее, – торопил его опер.

– Он где-то здесь, – сказал Гранцов. – Из вентиляции тянет мятой. Кто-то парится в бане.

– Хорошо бы еще знать, где она, эта баня, – опер остановился посреди просторного вестибюля. – И спросить-то не у кого.

– Вот здесь вы ошибаетесь, – сказал Гранцов.

В вестибюль ворвались еще трое охранников, и в руках у них были дубинки.

Гранцов успел схватить стул и кинулся навстречу, подставляя его под удар. Тут же, на ходу, выбросил вперед ногу. Попал не в пах, а в бедро, но и этот удар подействовал. Охранник ахнул и схватился за стул, вместо того, чтобы орудовать дубинкой. Ну и держись за него, пожелал ему Гранцов, вторым ударом ноги отбрасывая оппонента вместе со стулом к стене.

Он перепрыгнул через стол дежурного, уклонившись от удара, и дубинка с треском хлестнула по стеклу столешницы. Вадим наткнулся спиной на тумбочку с телевизором, развернулся – и телевизор полетел в голову наседающего противника. Тот проявил отменную реакцию и подхватил дорогую технику, да так и повалился вместе с ней на пол.

– Да сколько вас тут? – прогудел удивленный бас Поддубнова. – Димыч, занимайся своим делом, а этих я принял.

В руках мичмана сверкал длинный хромированный шест с диском на одном конце и с рогами на другом. Шест вращался, как невиданное шаолиньское орудие, и Гранцов, только отбежав в коридор, понял, что Поддубнов действовал обычной вешалкой.

Опер Петренко, хромая, бежал за ним.

– Вы в порядке, Гранцов? – спросил он, доставая из-под пиджака пистолет. – Везунчик – серьезный человек. Хорошо, если мы возьмем его в голом виде. Потому что иначе нам придется вызывать сюда целую армию.

– Так куда же мы лезем с одним стволом? – на бегу спросил Вадим, поднимаясь по лестнице.

– Да и ствол у меня без патронов. Только вы никому не говорите. Ну, где же тут сауна? Вы хотите найти ее по запаху?

Сауну найти было легко – к ней вела ковровая дорожка. Дверь была заперта изнутри, но это не имело значения, потому что рядом располагался прекрасно оснащенный пожарный щит, а уж ломиком-то Гранцов владел не хуже, чем Поддубнов вешалкой.

Опер Петренко выставил перед собой пистолет и сказал:

– С легким паром, пан Вязинскас! Выходите на свежий воздух, сеанс окончен.

Никто не ответил ему, только телевизор бормотал что-то по-английски.

– Одевайтесь и выходите, надо поговорить, – сказал опер, оглядывая комнату.

На диване валялись брюки и майка, туфли стояли в углу, скомканная простыня лежала на полу.

– Не мог он уйти, – сказал Петренко. – Вот же вещи лежат. Он здесь. В парилке, что ли?

С ломиком наперевес Гранцов подобрался к парилке. За дверью из толстого темного стекла были видны янтарные полки и почерневшая кадушка с вениками.

– Пусто.

– А я кой-чего нашел, – весело проговорил опер, ползая на коленях и вытягивая что-то из-под дивана. – Ух, и тяжелы же американские денежки!

Увидев в его руках серебристый кейс, Гранцов схватил опера за плечо:

– Не вздумайте открывать! Думаете, там только деньги?

– А что же еще?

– Что еще? Грамм сто тротила. На всякий случай. Наберете неправильный код – и готово.

– Не надо утрировать, товарищ Гранцов. – Петренко ласково погладил кейс. – Здесь не тот случай.

– Тот или не тот, а рисковать незачем.

– Неужели вам не хочется увидеть миллион?

– Мне хочется видеть вас живым и здоровым.

– Понимаю, – Петренко улыбнулся. – Пока я живой и веду ваше дело, вас не посадят. А новому человеку пришлось бы все заново разгребать. Слушайте, Вадим Андреевич, а почему вы тогда сбежали из жилконторы? Испугались, что вас и в самом деле задержат?

– Да сам не знаю. Рефлексы сработали, – неохотно ответил Гранцов, обыскивая вещи, лежавшие на диване.

В кармане рубашки он нашел права на имя Гофмана. А когда поднял брюки, они показались ему странно тяжелыми. К поясу брюк Везунчика была прилажена мягкая кобура, а в ней оказался «стечкин».

– Ого, – с уважением протянул Петренко, увидев пистолет в руках Вадима. – И не лень ему было таскать такую дуру?

– А он и не таскал. Наверно, надел сегодня, когда ему дали чемодан с выкупом, – объяснил Гранцов, вынимая и снова вставляя магазин. – И, наверно, невзначай продемонстрировал ствол своему боссу. Чтобы поднять свой статус.

Он направил пистолет на спинку дивана и несколько раз отвел затвор назад, потом собрал вылетевшие патроны и снова снарядил магазин.

– Хорошая машина. Ухоженная, – сказал он, протерев пистолет краем простыни и вложив его обратно в кобуру. – Может, ваш Везунчик и в самом деле таскал ствол с собой все время. Как допинг. Чтоб настроение приподнять.

– Но сегодня-то мы ему настроение подпортим! – Опер встал, держа в одной руке кейс, в другой свой ПМ. – Не мог же он испариться. Осталось только бассейн осмотреть. Может, он там плещется и не догадывается, что у него гости.

– Так давайте подождем его здесь, – предложил Гранцов.

– Хорошая мысль. Только понятых пригласим. – Петренко набирал номер на радиотелефоне, который лежал на столе среди бутылок с минералкой и фруктов. – Дежурный? Дай-ка мне кого-нибудь из группы Петренко… Так, поднимай орлов, и всей командой летите ко мне. Записывай координаты…

Вадим Гранцов еще раз заглянул внутрь сауны. В колючем сухом жаре он распознал знакомые запахи березовых листьев и мятной настойки. Но едва заметный тяжелый душок пота говорил о том, что здесь совсем недавно кто-то парился.

Значит, здесь есть еще один проход, кроме того, через который они вошли.

Гранцов провел руками по кафелю стены, осмотрел душевую. На деревянной решетке еще блестели капли воды. «Вот здесь он ополоснулся после сауны», – подумал Гранцов. Он перевел взгляд по полу дальше и увидел темное пятно на ковре перед большим зеркалом. «Вот здесь он стоял, причесывался. Интересно, а что там, за стенкой?»

– Через пять минут здесь будут работать мои орлы, – сказал Петренко. – Так что давайте больше ничего не трогать. Эксперт будет доволен. Пальчики на стакане, поддельные документы, ствол с номером.

– Вот еще пальчики. – Гранцов показал на стеклянную полку под зеркалом. – Наверно, поскользнулся, схватился…

– И испарился, – закончил опер. – Далеко не уйдет. На его месте я бы даже предпочел сдаться властям. Лучше сидеть в хорошей камере, чем бегать от бывших компаньонов. И все-таки… Пойду гляну, что там у нас в бассейне.

– Лучше подождать здесь, – возразил Гранцов. – Он вернется за деньгами. И войдет через ту же дырку, через которую вышел.

– Логично. Вот вы и ждите.

Петренко положил чемодан на диван и вышел в коридор.

Вадиму не давала покоя мысль о потайном выходе. Он снова вернулся в парилку и попытался приподнять полок. Нет, прибито. Может быть, пол? Задрав сырую решетку, он ощупал шершавый кафель. Но стыки между плитками были плотными, без зазоров.

Гранцов и сам умел устраивать схроны и тайники, поэтому неудача еще больше раззадорила его.

Зеркало! Большое зеркало, в полный рост. Вполне может служить дверью. Что там у нас за стенкой? Бассейн. Выход к нему было бы естественно сделать именно в этом месте, чтобы нырять прямо из парилки.

Он встал перед зеркалом и провел пальцами по его обводам.

За стеной послышался голос Петренко, гулко отдававшийся под сводами бассейна:

– Сюда, орлы! Мы здесь!

Вместо ответа раздался оглушительный раскатистый удар. Зазвенели осколки, и кто-то болезненно ахнул.

«Что-то свалилось, – подумал Гранцов. – А звук такой, будто винтовочный залп». В следующий миг удар повторился, и был он дробным, и вой рикошетов смешался с пением осколков.

«Что такое? Неужели…»

И не успел он поверить, что слышит звук пулемета, как зеркало перед его глазами взорвалось, и страшная сила толкнула Вадима в глубь комнаты…

Что-то жгло грудь. Он ощупал окровавленную тельняшку и осторожно вдохнул. Дышать было больно, но воздух не свистел, вырываясь из раны, как это было с ним когда-то. Значит, жить можно.

Что за стрельба по безоружным людям? Он с трудом приподнялся и на четвереньках добрался до дивана. Яркие кольца расплывались перед глазами, но он смог нащупать кобуру и вытащить неимоверно тяжелый пистолет.

Еще одна пулеметная очередь с грохотом и визгом пронзила пространство бассейна, и в комнате зазвенела разбитая дверь сауны.

Гранцов протер глаза и выглянул в проем. Там, где только что блестело зеркало, сейчас зиял проход, обрамленный кривыми зубьями невыпавших осколков.

«Опять пулемет, – подумал Гранцов. – Никуда не деться от этих пулеметов. Да чего же противно его слышать. Особенно когда ему никто не отвечает».

В груди пекло все жарче, он скомкал тельняшку и придавил, сжимая рану.

«Что-то опер молчит. И орлов его не слышно. Попрятались, как суслики. Одно слово, пехота», – ворчал про себя Гранцов, стаскивая с дивана тяжелый чемодан.

Он чувствовал, что не может встать на ноги. Но этого от него и не требовалось.

Чемодан с грохотом свалился на пол, и новая пулеметная очередь принялась крошить стены комнаты.

– Ага. За нами наблюдают, – сказал Гранцов, облизнув сухие губы. – А нам это не нравится.

Он выстрелил в люстру под потолком. Хрусталь брызнул во все стороны, но две лампы продолжали светить, раскачиваясь и роняя сверкающие капли. Это разозлило Гранцова, и он выстрелил по выключателю. Свет в комнате погас, а пулемет разразился двумя короткими очередями, и пули кромсали ковер в неприятной близости от Вадима.

Он с трудом поставил тяжелый чемодан перед проемом и перекатился за него. Теперь у него было надежное укрытие. Самый дорогой бруствер в мире. Отсюда ему был виден только бортик бассейна и стена. Но этого было достаточно. Опираясь на расставленные локти и держа пистолет на двух руках, он стал бить по выключателям.

Пулеметная очередь загрохотала в ответ на его скромные хлопки, и пара ударов пришлась по чемодану, но Гранцов успел погасить освещение бассейна.

– А вот теперь пощупаем, кто там балуется, – приговаривал он, набираясь сил перед рывком.

Противник находился на другом конце бассейна, где-то наверху. Гранцов пальнул в его сторону и спрятался за чемодан, следя за вспышками. Он уже знал, что пулеметчик бьет короткими очередями, в три-четыре патрона. Это был хороший, грамотный и меткий пулеметчик. Но он был стеснен в маневре. А Гранцову никто не мешал выброситься через проем и откатиться в сторону, а потом ползти по холодному липкому кафелю. «Что за дрянь тут разлита?» – удивлялся он, пока не сообразил, что сам же и оставляет за собой кровавый след, в котором пачкает локти и колени.

Новая очередь, и бабочка вспышек озарила площадку под самым потолком. Гранцов понял, что не доползет до конца. Сил оставалось немного, совсем немного. Только на то, чтобы пристроить локоть на бортике бассейна, навести пистолет на эти вспышки, а левой рукой изо всех сил зажать пульсирующую дыру в груди.

Он стрелял, и ему казалось, что он видит противника. Почему-то ему казалось, что там женщина. В длинном платье.

Вспышки давно погасли, и пулемет молчал, но Гранцов посылал пулю за пулей туда, где привиделась ему эта странная фигура…

Он очнулся на руках у Поддубнова.

– Кто там стрелял? – спросил Вадим, еле шевеля непослушным языком.

– Везунчик.

Голос Керимова добавил:

– Ты из него дуршлаг сделал.

– Петренко жив?

– Да уж поживее тебя, – сердито пробурчал Поддубнов. – В ногу ранен.

– Это хорошо. Пусть живет, – сказал Гранцов. – Пока он живой, меня не посадят.

* * *

«Дневник Партизана № 14. Страница 1. 1 июля.

На Большой земле – среда. У меня в госпитале – приемный день. Приходила Регина. Новости с базы – там высадилась новая толпа гостей. Они гордо именуют себя следственной группой Военной прокуратуры. Посмотрим, чего нарасследуют.

Всех разместили в гостинице, БМП будет кормить их остатками сектантских припасов. Одна беда – снова зарядил дождь, и значит, никакой рыбалки, никакой охоты. Так и будет гарнизон целыми днями разгребать завалы и заполнять протоколы.

Уже точно известно, что хозяйство переходит в другие руки. Это будут чистые руки. И очень длинные. Одна тянется от горячего сердца, а другая – от холодной головы. Сами же хозяева уверяют, что у них всегда должны быть чистые стаканы, холодные напитки и горячая закуска. Обеспечим.

БМП, похоже, снова станет начфизом. Меня попросили написать мемуары, а потом зачитывать их вслух любознательным слушателям. ДК отправится на курсы «Выхлоп», чтобы получить звание. Без этой формальности он не сможет занять обещанную должность старшего хакера.

Получается, что погром пошел на пользу гарнизону.

Здоровью моего драгоценного родственника ничто не угрожает. Жар у него был с перепою. Фуры с его канадскими протеинами стоят на штрафной стоянке в Петрозаводске, и он умчался их вызволять.

Плакали мои пятьсот долларов. И должников моих теперь не отыскать.

Опустевший особняк Института показали по телевизору. Мельком по какому-то из новых каналов. В передаче, посвященной зажиму демократии, правам человека и мракобесию госчиновников. Злые дядьки из Министерства юстиции признали недействительной регистрацию ИДР, и на следующий же день цепные псы тоталитаризма в омоновской форме произвели изъятие документации, а также другие следственные мероприятия в московском офисе института. Прогрессивная общественность потрясена произволом властей. А руководство ИДР, заблаговременно смывшись куда-то в Бенилюкс, грозит оттуда России Гаагским трибуналом. Мелькнула на экране и Восьмерка. Она рассказала, какой огромный вклад вносил институт в дело реставрации архитектурных памятников, лечения наркоманов и раздачи одноразовых шприцев. Больше мы об ИДР ничего не услышали. И, похоже, никогда больше не услышим.

Продолжение записи. 29 августа.

Об ИДР ничего не слышно. Хотя следы его еще долго будут мешать нашей нормальной жизни.

Жена только сегодня согласилась поесть немного мяса. Надеюсь, под воздействием кулинарных усилий Керимыча и Маро она все же отречется от зловредной еретической диеты. А то придется провести остаток жизни бок о бок с вегетарианкой.

Меня поражает, сколько энергии дает ей эта растительная пища. Человек съедает чашку риса и две морковки в день – и сутки напролет носится по базе, гоняя гарнизон и наводя повсюду стерильную чистоту.

Пойду помогу, пока сама не позвала. Да и чем еще заниматься в лесу, когда идет дождь?»