Текст книги "Гарнизон не сдается в аренду"

Автор книги: Евгений Костюченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Глава 26. Реквием для Лисички

У костра на берегу сидели двое. Спрятавшись за перевернутой лодкой, Вадим видел их темные силуэты. Солнце еще не выглянуло из-за леса, и плотные низкие облака пока удерживали над землей ночную синеву. Еще полчаса, и станет светло, и надо успеть вернуться в колодец. Но Гранцову хотелось еще хоть немного разузнать о налетчиках, поэтому он и скрючился за лодкой, дрожа от холода в своей мокрой робе, и подслушивал, кося глазом на светлеющую полоску над черной стеной леса.

– Сначала машину куплю, – говорил один. – «Бомбу» пятой серии. Поеду на ней домой. Там продам, куплю дом. Отремонтирую, продам, куплю квартиру в центре. Буду сдавать, а сам поживу у мамаши. У нее трехкомнатная. Потом она умрет, буду сдавать трехкомнатную, а сам перееду в центр. А ты, Тайсон?

– В Анталию поеду. Там по кайфу. Спать пойдешь?

– Неохота. Пятая серия самая крутая, скажи?

– Ну.

– Андрюха говорит, желтая «Феррари» есть в отстойнике. Можно недорого взять. Но я отказался. На «Феррари» по нашим дорогам только и гонять, скажи? Раздолбаешь за неделю, потом хрен кому втюхаешь.

Он еще долго бубнил, ковыряя веткой в костре. Второй сидел, опустив голову на колени, и Гранцов уже решил, что он заснул. Пора уходить. Все равно от этих уродов не услышишь ничего толкового. Но бандит вдруг проговорил, не поднимая головы:

– Вот облом, что эта сучка откинулась. Могли бы подняться. А теперь – отсос.

– Тут, Тайсон, ты неправ. Ни хера подобного. Никакой не отсос. Кассета есть? Есть. Папашка на крючке? На крючке. Ты бы стал дергаться, если б тебе такую кассету под нос сунули? Не стал бы. На пленке она живая, здоровая, голос ее, все в натуре. Сразу бы бабки отдал, без базара. Влад с Проглотом и не такие варианты прокручивали.

Гранцов понял, что они говорят о Лисичке. Вот, значит, для чего ее отделили от остальных. Хотели получить деньги с ее отца-миллионера. Значит, она умерла?

Нет. Ее убили.

Ну, что же, придется изменить тактику, подумал Гранцов. В конце концов, лишняя пара автоматов не помешает.

– Афанасьич вонять будет.

– Если сразу не развонялся, значит, не будет. У него своя тема, у нас своя.

– Он не знает. Еще не сказали. А по утряне, как увидит трупешник, как развоняется…

– Не сказали? Ну и не скажем. Скинуть ее поглубже в озеро, всего-то и делов. Типа убежала.

– Ага. Убежала. – Тайсон сплюнул в костер. – Замочит на месте.

– Это точно… И что, она там и валяется? В бане?

– Ну.

– Голая?

– Вроде да. На нее Липкий полез, а она уже не трепыхается.

Бандит бросил ветку в костер и вытянул шею, оглядываясь.

– Тут такое дело, Тайсон… Пока никто не видит… Пока ее не убрали… Пойдем, пощелкаешь меня с ней.

– Хомут, ты чего? – опешил Тайсон.

– Я тут «мыльницу» нашел у психов, надо пленку дощелкать. Пойдем по-быстрому.

– Ты совсем маньяк или как?

– Для дембельского альбома прикольные фотки будут. Пойдем, Тайсон. Пойдем, пока никто не видит.

– Ну ты даешь, Хомут…

Они оба одновременно поднялись и одинаковым заученным движением повесили автоматы на плечо.

Гранцов пошел за ними, почти не таясь. В предрассветных сумерках его пятнистая роба мало чем отличалась от серых курток бандитов. А свой автомат он держал так же, как они. Отличался он только тем, что шел босиком.

Было и еще одно отличие. Они могли принять его за своего. А он точно знал, что любая тень вокруг – это враг. И мог стрелять без раздумий.

На крыльце генеральской бани сидел на ступеньках налетчик в спортивном костюме. Рядом лежало помповое ружье.

– Сменять меня идете?

– Нет, Липкий. Пускай тебя твоя команда сменяет. А мы – спецназ.

– А мне что? Третий час дежурить? Чего тогда шатаетесь?

– Тебя не спросили, – грубо ответил Тайсон. – Чего сидишь на посту?

«Спортсмен» встал, но тут же с независимым видом прислонился к перилам и сунул руки в карманы.

– Набрал Афанасьич молодежи, ни хера доверить нельзя. Почему дверь открыта?

– Так это… Кого запирать? – «Спортсмен» заискивающе улыбнулся. – Она уже никуда не денется, верно я говорю, Хомут?

– Тебе я не Хомут, а пан старшина.

Громко стуча тяжелыми ботинками, они поднялись мимо него на крыльцо и скрылись за дверью.

Гранцов неспешно подошел к часовому, и тот проворчал:

– Ну, хоть билеты продавай.

– Не спи, Липкий, замерзнешь. Семечек хочешь? – спросил Вадим, запуская руку под полу куртки.

«Спортсмен» охотно подставил пригоршню. Гранцов быстро обхватил его запястье и дернул на себя. Часовой оступился и удивленно охнул, напоровшись животом на финку. Гранцов зажал его голову под мышкой и еще два раза ударил под ребра. Тело часового безвольно обмякло, и он оттащил его за угол.

В бане послышался смех. За полуоткрытой дверью мелькнули сполохи фотовспышки.

Гранцов быстро вытер клинок о песок, потом о траву, и занял место часового на крыльце. Он стоял, прислонившись к перилам, спиной к дверям. Ему хотелось дождаться тех двоих. Но светало слишком быстро, и кто-нибудь из проснувшихся бандитов мог заметить его на крыльце. Поэтому он сам вошел в предбанник и плотно прикрыл за собой тяжелую дверь.

Фонарик лежал на полу, расстелив перед собой на клетчатом линолеуме широкое световое пятно. В темном углу белело вытянутое узкое тело Лисички. Вадим увидел это мельком, краем глаза. Он легонько свистнул, и оба одновременно обернулись.

– Я за вами, – сказал он, направив на них автомат.

Если б они дернулись, он бы их уложил одной очередью. Но парни застыли, словно каменные. Гранцов понял, что они умеют себя вести под прицелом.

– Ну-ка, руки на стенку.

– Ты кто такой, дядя? – спросил разговорчивый Хомут, становясь к стене.

– Ноги шире, – приказал Гранцов. – Еще шире. Правую руку опустить. Оружие сбросить.

Два автомата с лязгом упали на пол.

– Тайсон, жить хочешь? – спросил Гранцов.

– Ну.

– Тогда отвечай быстро и четко. Где Афанасьич?

– В больничке спит.

– Где видеокамера?

– С ним.

– А тот, кто снимал, где?

– Бурый? Не знаю.

– Бурый в канцелярии залег, – торопливо вставил Хомут.

– Вот и ладно, – удовлетворенно произнес Гранцов. – а теперь оба на колени. К стенке вплотную. Руки за спину.

Сначала он хотел завести их в парную – оттуда наружу не вырвется ни звука. Но подумал, что самому же потом придется отскребать доски, и отказался от этой затеи. Не будем усложнять, решил Гранцов и выстрелил в затылок Тайсону. Хомут втянул шею, поднял плечи к ушам и задрожал. «Вот тебе и пятая серия», – вспомнил Гранцов о его планах на будущее. После выстрела Хомут повалился набок, рядом с приятелем. Они все делали одинаково. Видно, долго служили вместе.

Гранцов опустился на колено рядом с телом Лисички. Ладонью оттер кровь с холодной щеки. «Что я еще могу для тебя сделать?» – спросил он. «Укрой меня», – подсказала девушка. Он сдернул с вешалки забытую простыню и бережно покрыл тщедушное тельце. «Прости, что они лежат рядом с тобой, – сказал он ей. – Прости, что ничем не помог тебе раньше. А теперь мне надо идти».

У бандитов не оказалось ни телефонов, ни рации. Зато нашлись гранаты. Была в карманах и тонкая сталистая проволока. Видно, налетчики планировали установку растяжек. У Гранцова просто руки чесались заминировать территорию, пользуясь таким роскошным подарком. Но, во-первых, на растяжках могли подорваться и пленники. А во-вторых, на эту несложную, но кропотливую работу требовалось время, которого у него уже не было.

Как он и ожидал, выстрелы, прозвучавшие внутри бани, не потревожили никого снаружи. Гранцов подобрал еще и автомат из канавы, огляделся и спустился в колодец, задраив за собой вход. Как только он щелкнул задвижкой, щели между досками крышки вдруг засветились, и он понял, что из-за леса поднялось солнце.

Обратный путь по туннелю показался ему гораздо длиннее, потому что он нес на себе изрядную тяжесть – автоматы и ружье, да еще два подсумка с гранатами, да снаряженные магазины в карманах. Вадим еле-еле смог подняться по скобам колодца, чтобы выбраться в гараж.

Гошка спал в той же позе, в какой Гранцов его оставил. И проснулся быстро, от легкого щелчка по носу.

– Подъем, – шепотом скомандовал Вадим. – Проспался?

– А почему шепотом? – громко спросил Гошка, и сам в ужасе зажал рот ладонью.

Гранцов показал ему кулак, а потом прижал палец к губам. Добросклонов закивал с виноватым видом, кряхтя и усаживаясь на заднем сиденье «ситроена».

– Затекло все тело. Засох организм, мумифицировался, – шепотом ворчал он. – Искупаться бы сейчас.

– Дома искупаешься. Давай приходи в себя и потихоньку двигай к «Уралу». Водил грузовики?

– Да. В детстве. За веревочку.

Вадим загрузил в кузов пару автоматов и свою двустволку, а остальное оружие оставил в гараже, спрятав на дне ящика с ветошью.

– Как обстановка? – спросил Гошка, неловко забираясь в высокую кабину.

– Все спят. Самое время рвать когти. Ты готов? – Гранцов встал на подножку и поглядел в глаза брату, пытаясь понять, насколько тот протрезвел. – Ладно, сойдет. Слушай боевой приказ. Слушай внимательно, потому что я буду в кузове и подсказывать тебе не смогу.

– Что? Наконец-то я буду что-то делать сам! – Добросклонов воздел руки к небу. – Давай, командор, приказывай.

– Заведешь двигатель. Минуту прогреваешь. Плавно трогаешься с места и самым малым ходом едешь до ворот гаража. Стоишь. Прогоняешь мотор на высоких оборотах. Ровно минуту. Потом выезжаешь из гаража. Ворота сами распахнутся, не бойся. Разгоняешься на второй передаче. Ориентир – караульная вышка. Рядом с ней увидишь рельсы и поваленные ворота. Твоя задача – попасть одним колесом между рельсами. И дальше гнать вперед, пока не упрешься в вагонетку. Там встанешь. И получишь новые инструкции.

– Вышка. Рельсы. Понял. Когда едем?

– Прямо сейчас.

– Можно последний вопрос?

– Давай.

– Ты почему босиком?

Гранцов растерянно опустил взгляд и почесал ступню пяткой.

– Купался.

– Завидую, – протянул Гошка. – Полезай в кузов. Как сказал Гагарин, поехали.

Вадим забрался в кузов и передвинул к заднему борту большие снарядные ящики, на которых обычно сидели пассажиры. Так он застраховался от выстрелов вдогонку. Вкрутил запалы в гранаты и опробовал движение броска, сидя на полу и держась одной рукой за борт. С тревогой поглядел на дуги для тента. Если специально целиться в них, ни за что не попадешь. А вот когда метаешь гранату… Но снимать дуги было уже поздно, потому что Гошка тронулся.

Добросклонов все сделал правильно. Прогрел, выкатился из гаража и погнал в нужную сторону. Мощный рев грузовика сопровождался громкими выхлопами. Гранцов увидел несколько бегущих фигур. Но бандиты бежали не к машине, а к медсанчасти. «Торопятся будить командира, – подумал Вадим. – Правильно, поднимайте его поскорее. Он мне тоже нужен».

Он держал в прицеле крыльцо, но Ежик там так и не появился. А «Урал» уже набрал приличную скорость, под его колесами пробарабанила бетонка вертолетной площадки, и Гранцов развернулся вперед. Он поднял автомат и дал пару коротких очередей по караульной вышке. Попасть в пулеметчика Вадим не надеялся, достаточно было бы его просто напугать.

Глянув вперед, он выругался и кинулся к кабине. Грузовик летел не в проем ворот, а прямо на вышку. Когда столкновение стало неизбежным, Вадим присел и вцепился в доски борта.

«Урал» с треском проломил одну опору и встал, врезавшись во вторую. Мотор замолчал. От сильного удара ящики у заднего борта подпрыгнули и полетели прямо на Вадима. Он едва успел их встретить босыми пятками. Над головой что-то затрещало, завыло, заскрипело – и караульная вышка с грохотом опрокинулась набок, взметнув облако пыли.

Пару раз провизжал стартер, но двигатель не заводился. Гранцов оттолкнул от себя ящики и встал на ноги. К остановившемуся грузовику со всех сторон сбегались бандиты. «Откуда вас столько взялось?» – удивился Вадим, разбрасывая гранаты влево и вправо. Взрывы звучали как-то вяло и неубедительно. Гранцову хотелось бы сейчас услышать что-то посолиднее, чем эти хлопки. Но даже такая канонада подействовала на преследователей, и они залегли.

Пол под ногами дернулся, заревел мотор, и «Урал» медленно тронулся с места, перевалив через обломки вышки. Он подмял под себя лежащую створку ворот и, наконец, выбрался на шпалы.

– Гони! – заорал Гранцов, хотя брат не мог его услышать.

Он увидел, что бандиты снова бросились в погоню. Их фигурки мелькали в пыли, и Вадим послал над шпалами длинную очередь, опустошив магазин.

Грузовик ехал с заметным креном, левые колеса тарахтели по шпалам, правые стреляли щебенкой на невысокой насыпи. Не прошло и полминуты, как «Урал» замедлил ход и встал, упираясь бампером в вагонетку, застывшую на рельсах.

– Что дальше? – спокойно спросил Добросклонов, высунув голову из кабины.

– Дальше – ножками.

Гранцов спрыгнул на насыпь, сжимая АКМ и ружье. Второй автомат был ему не нужен, и он выбросил его в кусты.

– За мной!

Он первым отбежал от машины, углубляясь в лес, но остановился, не слыша за собой шагов брата. А тот, оказывается, еще даже не сошел с подножки.

– Ты где застрял?

– Где-где… В Караганде!

Гошка, наконец, показался из-за грузовика и, хромая, спустился по насыпи.

– Далеко еще идти? – спросил он, болезненно морщась.

– По прямой четыре километра, – ответил Вадим. – В общем, часа за два дойдешь. Видишь рельсы? Вот и шагай вдоль них, только из-за деревьев не высовывайся. Дойдешь до бетонки и по ней свернешь налево. Запомнил? Налево. Через пятьсот метров будет поворот, но ты на него не обращай внимания, а так и шагай, как шел. Дойдешь до колючей проволоки. Подставишь ветку, пролезешь снизу. Запоминаешь?

– Рельсы. Налево. От поворота прямо. Потом ветка, – повторил Добросклонов. – А потом?

– А потом – суп с котом. Потом будешь идти так, чтобы солнце все время было слева. Выйдешь на железную дорогу. По ней пройдешь в том же направлении. Солнце слева… Так, пригнись-ка, – попросил Гранцов и поднял автомат.

Далеко над рельсами мелькнула фигурка, и Вадим потратил на нее три патрона.

– Попал? – спросил Гошка, обернувшись.

– Надеюсь, что нет. Слушай дальше. Солнце с левой стороны, ты идешь по шпалам. Примерно через час выйдешь на станцию. Там шашлычная, называется «Марсель». Там сидят наши, ждут нас. Все им расскажешь. Пусть поднимают на ноги всю ментуру и летят сюда. Все запомнил?

– Ох, ты и зануда, товарищ майор. Запомнил, запомнил.

– Вперед.

– То есть как? А оружие? Я не Брюс Ли, чтоб голыми руками воевать.

– Твоя задача не воевать, а добраться до наших. Потому лишняя тяжесть тебе ни к чему. А воевать-то любой дурак сможет, – сказал Гранцов, загоняя патроны в двустволку. – Давай, брат. На тебя одного вся надежда.

– Держись тут, – криво улыбнулся Гошка.

Гранцов посмотрел ему вслед. Брат хромал и волочил ногу, но шел достаточно легко. Ему предстояло пройти гораздо больше, чем четыре километра. Ровно в два раза больше. «Вот и хорошо, что он хромает, – подумал Вадим. – Будет думать, что путь кажется таким длинным из-за ноги».

– Ну, где вы там? – он нетерпеливо развернулся к сверкающей полосе рельсов. – Заблудились на прямой?

Словно в ответ, вдалеке послышались голоса преследователей. Гранцов выстрелил в их сторону из ружья, и сразу же добавил из автомата. А потом ринулся в лес, ломая на пути все ветки, до которых только успевал дотянуться на ходу.

Глава 27. Играем в прятки

Гранцову повезло с самого начала погони, потому что он расслышал крик одного из преследователей: «Проглот, забирай вправо! Они на болото уходят!» После этого со стороны бандитов не доносилось никаких звуков, если не считать хруста веток и пересвиста.

Они даже ни разу не выстрелили в ответ на пальбу Гранцова. И сколько он не вглядывался в сумрак леса, ему не удалось заметить ничего, кроме мелькания неясных теней. Но Вадим только радовался этому. За ним гнались серьезные ребята, которые не отстанут и не успокоятся, пока не получат результат. Их можно водить достаточно долго, а если повезет, то и положить их всех в лесу. Тогда на базе останутся одни лопухи, и освобождать заложников будет легче. Но самое главное – они гнались не за одним, а за двумя. Значит, Гошка дойдет до наших.

Кроме того, услышав о болоте, Гранцов сообразил, что и в самом деле лучше уходить именно туда.

Он дождался очередной тени, мелькнувшей от дерева к дереву, выпустил в ее сторону последний патрон из двустволки и спрятал ружье под замшелой корягой. Огляделся, запоминая место, и подумал, что без труда найдет его по собственным следам.

До сих пор он углублялся в лес, стараясь не оторваться от противника. Теперь же, когда загонщики вцепились в него мертвой хваткой, не было нужды облегчать им поиск. И дальше Гранцов двинулся совершенно бесшумно, огибая кусты и не касаясь свисающих веток. Его босые ступни мягко отталкивались от лесного настила, Вадим скользил по сумрачному лесу без топота и шороха, и только чужой автомат за спиной бренчал неплотно сидящим магазином.

Когда под ногами появилась трава, Гранцов понял, что добежал до границы болота. Впереди за деревьями плотной голубой стеной стоял туман.

«Плохо, – подумал Вадим. – Увидев такой туман, они остановятся. Прочесывать бесполезно, догонять опасно. Остановятся и повернут обратно, пока помнят дорогу».

Но их нельзя отпустить просто так. Он залег за кочкой под ивой, изготовившись к стрельбе. У него два магазина. Полчаса хорошей войны. Но можно растянуть и на час хорошей перестрелки. А дальше? Взойдет солнце, туман поредеет, и можно будет продолжить игру в прятки на болоте.

Он дождался треска шагов и закричал отчаянно, с надрывом:

– Уходи, уходи, оставь меня, говорю! Уходи на озеро, я их задержу!

Справа раздался уже знакомый посвист, и Гранцов разглядел силуэт, пригнувшийся между двумя березками. На этот раз он позволил себе прицелиться. И выстрелил в тот момент, когда бандит начал распрямляться. В ответ с трех сторон защелкали автоматы, и на Гранцова посыпались срубленные ветки и листья.

Он отвечал по вспышкам, после каждого выстрела перекатываясь в сторону. Противники тоже перемещались, но он все-таки сумел их пересчитать. По крайней мере вели огонь шесть стволов.

Пули плюхались в лужи и громко били по толстым стволам старых ив, склонившихся над краем болота. Гранцов понимал, что противник бьет наугад, но и шальной рикошет может дать результат.

Он отстреливался до тех пор, пока не заметил, что они уже взяли его в полукольцо. Пришло время маневра.

Откатившись за кочку, он вставил последний магазин и отполз назад. Пальцы ног вдруг провалились в вязкую лужу.

Пора. Другого шанса не будет.

Он привстал, не разгибаясь, и попятился, бесшумно погружая ноги в холодный вязкий торф. Плотный туман сомкнулся вокруг. Гранцов знал, что если выпрямиться, то можно будет разглядеть верхушки ив на болоте. Но пока ему не хотелось выставлять голову из тумана. Скрючившись, он высоко поднимал колени, с трудом выдергивая ногу и снова опуская ступню носком вниз.

«Когда туман растает, болото напугает вас, ребята, одним своим видом», – подумал Гранцов. Ржавые лужи, кривые стволы, пучки осоки над кочками. Просто пейзаж из фильма ужасов. В кино такие болота поглотили не меньше народу, чем акулы. На самом же деле торфяник вполне безобиден. Если, конечно, не шагнуть в яму. Надо просто знать, куда ставить ногу.

Гранцов это знал, и удалялся от преследователей, которые все чаще пересвистывались за спиной. Их ботинки наверняка уже потяжелели от налипшей грязи, а сбросить обувь ребята не догадаются. Вадим вспомнил, как в учебном отряде старый партизан учил стряхивать сапоги одним движением перед тем, как бежать по грязи. Вот и пригодилась партизанская наука, порадовался майор Гранцов. Он даже похвалил себя за догадливость, хотя на самом деле просто забыл свои сапоги где-то у входа в колодец. Так теперь и придется воевать босиком до победы.

Судя по треску, который раздавался позади, преследователи решили обзавестись палками, чтобы прощупывать болото перед собой. На обламывание деревца нужно не меньше минуты, а это – лишние пятьдесят шагов дистанции. Да и шагать с щупом в руках, хоть и безопаснее, да труднее. Отстаете, отстаете, ребята, с веселой злостью думал Гранцов.

Он чувствовал себя молодым, могучим и неуязвимым. На этом болоте он знал каждый кустик, и каждое дерево в этом лесу было готово укрыть его от вражеских пуль. А враги брели где-то сзади, отставая все больше, и свистели друг другу все чаще, чтобы не потеряться в тумане.

Вадима тревожило, что иногда свист раздавался не сзади, а справа. Кто-то из бандитов двигался почти с такой же скоростью, как и Гранцов. Наверно, он выдвинулся вперед раньше, во время перестрелки, выполняя охват с фланга. И теперь заходил на него – весьма грамотно, с неудобной для Гранцова стороны. Влево-то стрелять сподручнее…

Выдрав ногу из грязи, Вадим застыл, как цапля, ухватившись за чахлое деревце. Где-то рядом прочавкали осторожные шаги по болоту.

Туман был такой густой, что уже в двадцати метрах нельзя было разглядеть ничего, и только выше человеческого роста проглядывали округлые макушки.

Гранцов медленно погрузил ногу в расступившийся торф и опустился на колено, подняв автомат к плечу. Шаги раздавались прямо перед ним, и он навел ствол по звуку.

Сзади засвистели как-то по-новому, протяжно. А потом послышался гомон и истошный крик. «Провалился», – подумал Вадим, глядя поверх мушки. Он уже не сомневался, что где-то впереди стоит, скрытый туманом, один из преследователей, и точно так же смотрит вперед поверх своего ствола.

И вдруг прямо над головой зашелестели листья, заскрипели ветки, раскачиваясь под первым порывом утреннего ветра. Макушки деревьев словно начали подниматься из тумана. Белесые клочья заклубились перед глазами, и за ними Гранцов увидел неподвижную фигуру с нацеленным на него автоматом. Он плавно нажал на спуск, и в это же мгновение ствол противника сверкнул яркой вспышкой. Два выстрела слились в один.

Автомат рвануло из рук, и ствольная коробка больно врезалась в скулу. От удара Гранцов потерял равновесие и осел на бок, навалившись на застонавшее деревце. Он снова нажал на спуск, но автомат молчал. Вадим упал за дерево, дергая непослушный затвор, но пальцы нащупали искореженный металл.

Впереди что-то с шумом и плеском повалилось в воду. Гранцов отбросил поврежденный автомат и выхватил финку. Но не вскочил, а остался лежать неподвижно, с вывернутыми ногами и неестественно изогнутой левой рукой. Он даже прохрипел и подергался, изображая агонию. Гранцов надеялся, что противник подойдет ближе. Но тот не двигался.

Далеко позади перекрикивались отставшие бандиты. Их голоса становились громче и яснее. Гранцов осторожно приподнял голову. Туман растаял под ветром, словно его и не было. В десяти шагах впереди посреди лужи лежал убитый. Только убитый может так долго и так неподвижно лежать лицом в воде.

Вадим подбежал к нему и потянул за оружейный ремень, видневшийся из-под трупа. Ржавая лужа была уже ярко-красной там, где над водой возвышался бритый затылок, и кровь расплывалась, клубясь в воде. Ему пришлось поднять тяжелое тело за ворот, чтобы освободить приклад. Оказалось, бандит стрелял не из автомата, а из «сайги». Но все же исправное ружье лучше, чем загубленный АКМ.

Гранцов добрался до края болота и повалился на траву. В ушах стоял такой звон, что ему не было слышно собственного дыхания. Не слышал он и голосов, но зато успел увидеть своих врагов. От тумана остались только редкие длинные нити, зацепившиеся за кусты над кочками, и все силуэты были видны четко, как на стрельбище.

От такого подарка не отказываются. Но магазин «сайги» оказался пуст. И Вадиму оставалось только смотреть, как четверо уцелевших бандитов расползаются по лужам в разные стороны.

Он подвесил «сайгу» на ветку березы так, чтоб ружье было заметно издалека. «Какой-никакой, а ориентир, – подумал он. – Сюда все равно придется возвращаться за покойником, тогда и ружьецо прихватим».

Теперь он двигался налегке, и никто его не догонял.

«Пора возвращаться, – думал он, поглядывая на часы. – Гошка уже вышел на железную дорогу. Через час будет у Марселя. Через два, ну, через три часа сюда примчится Железняк с нарядом. Надеюсь, они догадаются вызвать поддержку».

Что-то мешало ему моргать. Он протер глаз, и кулак наткнулся на липкий сгусток. Кровь. Ощупав лоб, он выругался от неожиданной боли и увидел кровь на ладони. Встал на колени над чистой лужицей, чтобы разглядеть свое отражение в обрамлении изумрудной ряски. Вся левая половина лица была в кровавых потеках.

Только теперь он понял, что случилось. Пуля, выпущенная в него, угодила в автомат и, наверно, срикошетила по лбу. Но лоб майора Гранцова оказался слишком крепким. Такие лбы пуля не берет. Такими лбами… Он так и не придумал продолжение шутки, потому что стало не до шуток. В ушах уже не просто звенело – стоял колокольный звон. Вадим сообразил, что так отдается его собственный пульс.

Наклонившись над лужицей, он опустил в нее разгоряченное лицо. Его бы не удивило, если б вода при этом зашипела.

Когда он открыл глаза, ему показалось, что прошло несколько секунд. Но над головой уже вовсю перекликались птицы, и солнечные лучи косыми клинками пронизывали зеленую глубину леса.

«Надо же так отключиться», – обругал себя Гранцов, неуверенно поднимаясь на ноги. Все лицо оказалось залеплено ряской и прелыми листьями. Но колокольный звон в ушах прекратился, и кровь в глаза больше не натекала.

Он сориентировался по солнцу и через полчаса уже подобрался к ограждению внутреннего периметра. Перекусил проволоку универсальным ножом и, скрываясь за высокими кустами, пополз к неприметному холмику с деревянной дверцей.

Ему пришлось поддеть петли и выворотить их из подгнившего косяка, чтобы вскрыть ход и попасть внутрь колодца. «Могут заметить, что дверца оторвана. Ну и пусть», – подумал он равнодушно. Горячка боя прошла, и ее сменила тупая апатия. Он брел в темноте, обеими руками ощупывая стены. «Крепко же меня садануло по башке. Будем считать контузией. Частичная потеря слуха. И полная потеря интеллекта. Ничего не соображаю – куда ведет этот проход? Хорошо бы – в гараж. Нет, скорее всего, к бункеры. Сколько у них осталось бойцов? Четверых потеряли за ночь, троих в лесу. Или двоих? Сбился со счета. А было их сколько? Да какая разница… Все здесь и останутся».

Удушливый сернистый запах становился все резче, и Гранцов понял, что приближается к бункеру.

Он шагал, зажимая нос влажным рукавом.

Босая ступня вдруг зацепилась за что-то. Словно тупое лезвие полоснуло по коже. Прозвучал почти неслышный металлический щелчок.

Растяжка!

Он кинулся вперед, снова врезался в выступ стены, свернул в поворот и успел сделать еще несколько прыжков, прежде чем прижаться к полу, и за спиной, наконец, через бесконечные четыре секунды, взорвалась граната.

Оглохший и ослепший, Вадим едва смог подняться на четвереньки и, шатаясь, отползал все дальше и дальше. «Как они узнали про переходы? – подумал Гранцов. И сам себе ответил: – Залезли в бункер, стали соваться во все двери. Думают, мы где-то под землей прячемся. Значит, майор, ищи вторую растяжку. Их тут много должно быть».

За первым же поворотом он наткнулся на леску, натянутую так же низко, от силового кабеля к проводу сигнализации. Осторожно ведя пальцами вдоль лески, Гранцов нащупал гладкий выпуклый корпус РГД. [8]8
  РГД-5 – ручная граната


[Закрыть]«Жалко, что не лимонку подвесили. Но и такая хлопушка в хозяйстве сгодится», – рассуждал он, аккуратно перекусывая леску и отдирая скотч, которым граната была примотана к кабелю.

В туннеле послышались голоса:

– Видать?

– Пока нет.

– Да вот он лежит!

– Пусто!

– Может, типа крыса подорвалась?

Вадим разглядел за выступом поворота мелькание света фонариков. Ему жалко было расставаться с только что найденной гранатой, но ситуация того требовала.

Он осторожно вытянул кольцо чеки и разжал рычаг. «Раз и два…» На счет три катнул гранату за поворот и крепко зажал уши.

Горячая волна хлестнула по лицу и рукам. Еще звенели, подскакивая в туннеле, осколки, а Гранцов уже бежал к бункеру, переступив через тела. Он подхватил с пола горящий фонарик и остановился на секунду, пытаясь найти оружие, но ничего не увидел, кроме закопченных оскаленных лиц и блестящих потеков на стенах. Вперед, вперед!

Ход привел его к бункеру. Вадим успел заметить разбитые мониторы и разбросанные консервы на полу. Со стороны выхода слышались крики и торопливые шаги, поэтому он, не задерживаясь, кинулся в боковой ход, закрыл за собой люк и опустил запирающий стержень. Теперь он мог не опасаться погони.

В бункере уже гремела ругань, но Гранцов не стал прислушиваться. Обидно, что не удалось разжиться хотя бы ружьем. Но, может быть, где-нибудь попадется еще одна растяжка? Его не взяла ни пуля, ни граната. Может быть, полоса удач еще не кончилась?

Впереди показалось светлое пятно на стене. Вытяжка. Он уперся спиной в одну стену, а ногами в другую, и так, распоркой, поднялся к решетке, чтобы оглядеться через нее.

Первое, что увидел Гранцов, заставило его забыть обо всех своих удачах. Двери в бревенчатой бане, где он оставил Регину, были распахнуты настежь. Там уже никого не держали.

В ярости он ударил кулаком по стене.

Что он мог сделать сейчас? Без оружия. Один. Только ждать. Куда бы бандиты ни перевели заложников, они с ними ничего не сделают. По крайней мере, до окончания переговоров с боссом. А к тому времени на базу уже прибудет Железняк с компанией, и все переменится. Значит, надо набраться терпения и ждать.

Ждать? Спрятаться в темном безопасном подземелье, оставив Регину в руках отморозков?

Вадим вспомнил, что припрятал оружие в гараже. Нет, пока он здесь, у них не будет ни одной спокойной минуты.

Он постарался повернуться и, сколько мог, вывернул шею, пытаясь рассмотреть подходы к гаражу. Но гаража отсюда не было видно. Зато он увидел, что несколько бандитов подгоняют прикладами пару мужчин в сторону склада ГСМ. Фигуры пленников показались ему знакомыми. Когда они остановились у ворот склада и ненадолго развернулись в сторону Гранцова, он их узнал.

Первым в ангар склада затолкали пожилого опера, который допрашивал Гранцова в жилконторе. А вслед за ним высокий порог перешагнул капитан Железняк.

Калитка захлопнулась за ними, и бандиты загнали в проушины ломик, заперев заложников на складе.