Текст книги "Введение в историю экономической мысли. От пророков до профессоров"

Автор книги: Евгений Майбурд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 41 страниц)

Рынок товаров

Помимо потребляемых благ, в экономической системе присутствуют также непотребленные запасы благ. Эти запасы могут быть выставлены на рынок при повышении инвестиционного спроса. Применительно к рынку товаров, следовательно, термин «сбережение» означает физические объемы благ, отложенных в запас (на склад). Такое понятие о «сбережении» связывает его с потребительским спросом. «Сберегается» то, что превышает потребительский спрос. И такие «сбережения» служат предметом инвестиционного спроса – спроса на блага, необходимые для вложений капитала (возвращаясь к нашему примеру работы мультипликатора, мы находим образец подобного блага в виде досок для постройки забора – откуда-то же им надлежало взяться). Следовательно, эти запасы составляют рыночное предложение инвестиционных благ и описываются функцией сбережений по Кейнсу:

S = Y– С(Y), или S = S(Y) (15)

(сберегается то, что не потребляется). Инвестиционный спрос зависит от наличия и количества выгодных объектов. Выгодность (рентабельность) объекта определяется балансовым уравнением (8) из главы 28. В упомянутое уравнение входит норма процента. Рентабельность инвестиций определяется при данной процентной ставке. Следовательно, от движения нормы процента зависит инвестиционный спрос (как и у классиков):

I = I(i), I’ < о.

Равновесие на товарном рынке означает равенство спроса на инвестиционные блага и их предложение:

I (i) = S(Y). (16)

При внешнем сходстве с классическим уравнением (S = I) отметим существенное отличие: S определено как функция не процента, а дохода. Что если норма процента вырастет? Балансовое уравнение подсказывает: уменьшится количество рентабельных инвестиций. Это означает снижение инвестиционного спроса. Отсюда – через мультипликатор – снизится объем производства… Предложение сбережений должно к этому обстоятельству приспосабливаться.

Функция предложения инвестиционных благ имеет обычный вид Маршалловой кривой предложения (рис. 29-7).

Какова же кривая инвестиционного спроса? Она является нам на рис. 29-8.

Для нормальной экономики 20 % годовых – дело чрезвычайное, почти небывалое. Выше практически не бывает. За этим пределом спрос на ссуды падает очень низко, но некоторый уровень инвестиций остается за счет собственных средств и резервов фирм – без этого никак нельзя. В диапазоне же от 0 до 20 % функция ведет себя почти так же, как обычная кривая спроса.

Как же выйти из порочного круга 45-градусной модели? Как определить i, если оно связано с Y, а это последнее, в свою очередь, зависит от г? Для этого была придумана так называемая кривая Хикса – Хансена.

Уравнение (16) говорит о том, что в состоянии равновесия каждому значению i соответствует определенное значение У. Выход найден: то и другое должно определяться одновременно. Кривая Хикса – Хансена – это кривая IS (инвестиции – сбережения). Она строится из двух кривых: I(i) и S(Y), а выглядит, как на правой диаграмме рис. 29-9.

Кривая IS строится путем переноса на ось абсцисс значений У с кривой S(Y), а на ось ординат – соответствующих значений i, взятых с кривой I(i). В основе ее лежит равенство: I = S. Заметим, что в неоклассической модели равновесие I = S определялось только для единственного значения i = i0. Отметим также, что никакое понижение процента не может увеличить производство за пределы YM.

Денежный рынок

Если спрос на деньги возрастает, когда люди желают держать больше наличности, то рост предложения денег можно понимать как изъятие наличности из запаса и запуск ее в обращение. Однако экономисты сочли удобнее для себя считать такое изменение наличности отрицательным спросом на деньги (включая его в функцию спроса на деньги со знаком «минус»).

Что же такое предложение денег? Это выпуск их в обращение центральным эмиссионным банком. И потому в краткосрочном плане предложение денег принимается как величина постоянная (М = M0). Равновесие на денежном рынке в таком случае выражается формулой Кейнса:

M0 = kpY + L(i), L’ < 0. (13)

Формула (13) показывает, что при данном уровне производства (деловой активности) У цены и норма процента не могут быть определены независимо друг от друга. Если уровень цен зафиксирован (р = р0), тогда по формуле (13) любому значению У соответствует равновесное значение нормы процента i = i0. Поскольку М тоже зафиксировано (M = M0), при возрастающем Y должно снижаться L, чтобы равенство (13) продолжало выполняться. Для этого норма процента i должна повышаться (вспомним, что спекулятивный спрос на. деньги тем выше, чем ниже норма процента, и наоборот).

Из формулы (13) получаем:

При Y = 0 имеем L = M0. Графически зависимость между Y и L выглядит как прямая, соединяющая обе точки.

Теперь объединяем две кривые: YL и L(i) – последняя уже была изображена на рис. 29-2. Из упомянутых двух кривых теперь – аналогично тому, как строилась кривая IS, – получаем равновесную кривую LM (рис. 29–10). Что будет, если уровень цен поднимется от р0 до р1

Вертикальная черта справа – правая граница LM – смещается влево, следовательно, кривая LM приподнимается из положения L1M в положение L2M(см. рис. 29–11).

Совместное равновесие рынков товаров и денег

На товарном рынке равновесие отвечает любой паре (i, Y), лежащей на кривой IS. На денежном рынке равновесие отвечает любой паре (i, Y), лежащей на кривой LM

Совместное равновесие определяется пересечением кривых LM и IS (см. рис. 29–12). Процентная ставка связывает оба рынка.

Заметим, что каждому уровню цен (р0, р1, р2…) соответствует своя кривая LM и, следовательно, своя точка пересечения ее с кривой IS и свое равновесное значение У0 (возьмем на заметку точку УA).

Задавшись – достаточно большим количеством значений уровня цен, можно построить итоговую кривую pY (см. рис 29–13).

Кривая pY изображает равновесие двух рынков – товаров и денег. При снижении р равновесный уровень Y повышается, но только до точки YA. Это следует из того, что все кривые LM лежат выше "ловушки ликвидности". Что означает кривая pY Давайте ее исследуем.

Рис. 29-П. Поведение кривой LM при изменении уровня цен

Если цены поднимаются слишком высоко (при одном и том же значении М = М0), объем производства сокращается. Отчего так происходит? Оттого, что при повышении цен растет и норма процента. Тогда снижается интерес к инвестициям (балансовое уравнение!) и если производство не сократится, то (при постоянной склонности к потреблению) объем сбережений будет расти за пределы инвестиционного спроса. В силу этого кривая pY и выражает, как было сказано, связь двух рынков. Это кривая "цены – сбыт продукции". Итак, что требуется для осуществления определенного уровня производства продукта? Во-первых, чтобы спрос (сумма потребления инвестиций и ликвидности) был достаточен для сбыта этого продукта. Во-вторых, чтобы в сфере производства были условия для обеспечения соответствующего спросу предложения этого продукта. Последнее означает, что предприниматели находят выгодным произвести продукцию в данном объеме при данных ценах и данных условиях найма рабочей силы. Так что настал момент обратиться к рынку труда. Мы получили кривую "цены – сбыт" (она же: "цены – спрос"). Теперь наша цель – получить кривую "цены – предложение.

Рис. 29–12. Равновесие товарного и денежного рынков при различных LM (модель IS – LM)

Рис. 29–13. Равновесие товарного и денежного рынков в форме кривой pY

Рынок труда

Мы уже упоминали о том, что вместо классического уравнения N = N(w/p) Кейнс вводит условие неизменности денежной заработной платы: w = W0. Конечно, рабочие и их лидеры предпочли бы неизменность реальной заработной платы, w/p. Но предприятие не может отвечать за движение цен на товары рабочего потребления. Почему мы говорим о неизменности зарплаты, ведь рабочие периодически добиваются ее повышения? Потому что речь идет о краткосрочном равновесии. Именно в краткосрочном аспекте классическая модель включала гибкое реагирование зарплаты на занятость. Кейнс же исключает это реагирование, поэтому в краткосрочном плане w = w0.

Остальное остается, как и у классиков: объем производства есть функция от занятости (производственная функция Y = Y(N), и первая производная от этой функции Y = w/p).

Теперь спросим себя: что будет, если цены упадут?

Поскольку номинальная зарплата закреплена, понижение цен вызовет снижение выручки предприятий (они же не могут снизить заработную плату). Некоторые из них вообще окажутся убыточными. Объем производства упадет, занятость сократится.

Мы недавно рассматривали кривую на рис. 29–13 и пришли к выводу, что производство падает от повышения цен. Но там речь шла о другом – о необходимости снижать производство из-за сокращения спроса. Теперь же мы пытаемся выяснить зависимость со стороны предложения.

При повышении цен производство стремится расти – функция Y(p) будет монотонно возрастающей. Первая производная, Y, больше 0, так что рост функции показывает постоянное ускорение. Поэтому функция предложения будет иметь привычный для нас вид (см. рис. 29–14).

Остается наложить кривую спроса на кривую предложения (рис 29–13 и 29–14 дают то, что изображено на рис. 29–15). Примем во внимание, что кривая спроса в данном случае связывает товарный и денежный рынки. Теперь мы завязали сюда и рынок труда. Так что на рис. 29–15 в неявном виде изображено общее равновесие. Нам остается лишь показать, как отсюда выводятся все остальные параметры рынка.

Общее равновесие

Мы имеем теперь пять уравнений общего равновесия по Кейнсу – Хиксу:

товары: S(Y) = I(i);

деньги: M0 = kpY + L(i);

труд: У= Y(N);

Y' = w/p;

w = W0.

Эта система уравнений содержит пять переменных величин: Y, N, i, w, p. Значит, система может иметь решение.

Рис. 29-16

На рис. 29–15 показано, как определяются равновесные значения Y= Y0 и р = P0. Зная их, можно найти все остальное.

Равновесная норма процента. Ее можно найти из функции ликвидности. Графически это показано на рис. 29–16. Вспомним: L(i) = M0 – kpY.

Зная функцию L(i) и имея значение L0, можно найти i0.

Величина занятости. Ее можно найти из производственной функции Y(N). Зная Y0, определяем равновесное значение N0 (рис 29–17).

Выясняется, наконец, что равновесие возможно всегда, но оно не обязательно отвечает ситуации полной занятости. Более глубокие исследования, которых мы касаться не будем, показывают, что фиксация заработной платы w ” WQ не является единственной причиной безработицы. Точнее, и с гибким уровнем оплаты труда возможно равновесие при неполной занятости.

Взаимозависимость трех рынков проявляется в следующем.

1. Прирост производства (предложения) означает увеличение общего фонда заработной платы, в связи с чем повышается совокупный спрос; при определенных условиях этот спрос может поглотить прирост предложения (Закон Сэя в мягком варианте равенства Сэя).

Рис. 29-17

Прирост производства означает также прирост сбережений (определяемый предельной склонностью к сбережению); этот последний должен соответствовать инвестиционному спросу.

Прирост производства при постоянном M = M0 (при неповоротливости центрального банка) может увеличить нагрузку на ликвидность, ее запасы будут истощаться, а это означает прирост спроса на ссуды и соответственно прирост процентной ставки; отсюда – снижение инвестиционного спроса и т. д.

Триединый рынок

Итак, три раздельных рынка классиков и неоклассиков оказались тремя взглядами с различных точек зрения на один-единственный рынок. Это похоже на то, как инженер представляет трехмерное тело на бумаге в виде трех проекций: вид спереди, вид сверху, вид сбоку. Классики и неоклассики рассматривали каждую «проекцию» как нечто самостоятельное, не связанное с другими (это упрощение их взглядов, они часто и сами понимали, что их модели упрощают реальность).

Экономика делится на три сферы:

Сфера взаимодействия между нанимателями и нанимаемыми.

Сфера взаимодействия между потребителями (они же – сберегатели) и производителями (они же – инвесторы).

Сфера взаимодействия между владельцами ликвидных средств и лицами, предъявляющими спрос на наличность.

Внутри каждой сферы происходит рыночный обмен, в котором пропорции выражаются, соответственно, через зарплату, цены и процент.

Кейнс предложил теорию, которая, попросту говоря, исходит из того, что во всех трех сферах участвуют одни и те же действующие лица. Равновесие между владельцами денег и лицами, предъявляющими спрос на деньги, требует, чтобы норма процента не была слишком высокой при данном уровне цен.

Равновесие между нанимателями и нанимаемыми требует, чтобы цены не были слишком высокими при данной зарплате.

Равновесие между сберегателями и инвесторами требует, чтобы сберегалось столько, сколько может быть востребовано для инвестиций. Здесь Кейнс находит самое слабое звено экономики западного типа. Инвестор ориентируется на свои предположения о будущем состоянии рынка, (вспомним балансовое уравнение из главы 28). Сберегатель же принимает решение, исходя из своей предельной склонности к потреблению, а она зависит от уже достигнутого уровня его дохода. То есть инвестор исходит из будущей конъюнктуры, а сберегатель – из прошлой. В данном звене поэтому нестыковки наиболее вероятны. Но нестыковки в этом звене и наиболее опасны, так как всякое отклонение инвестиций от равновесного уровня вызывает – через мультипликатор – многократную реакцию в сфере производства и, таким образом, вызывает либо инфляцию, либо безработицу.

Мы выяснили: все, что способствует росту Y, повышает уровень занятости. И мы видели, что для этого цены должны повышаться. Так выявляется основная идея традиционного кейнсианства: лекарством. от безработицы является инфляция. Согласно этим представлениям фискальная политика должна находить своего рода "равновесие" между умеренной инфляцией и умеренной безработицей, не давая ни тому, ни другому выходить за пределы, обеспечивающие более-менее стабильное состояние экономики в целом.

Кривая Филлипса

В 1958 г. английский экономист А.У.ФИЛЛИПС опубликовал статью, которая прославила его имя. Он собрал фактические данные о безработице и денежной заработной плате в Великобритании с 1861 по 1957 г. Обработав эти данные известными методами математической статистики, Филлипс нашел связь между двумя макроэкономическими показателями: приростом номинальной заработной платы и уровнем безработицы. Если

w – уровень номинальной зарплаты на начало года;

?w – прирост номинальной зарплаты за год;

U. – количество безработных в данном году;

N – количество занятых в данном году,

тогда?w/w – прирост зарплаты на единицу зарплаты, a U/(U + N) – уровень безработицы (доля безработных в общей численности рабочей силы). Зависимость между обоими показателями характеризуется, по Филлипсу, кривой, как показано у нас на рис 29–18.

Кривая Филлипса в руках кейнсианцев того времени стала инструментом и основой для теории инфляции. Величину N определяли из модели IS – LM. Имея данные по U, вычисляли уровень безработицы. Отсюда по кривой Филлипса получали ожидаемое изменение заработной платы. Затем через особые уравнения, которые связывают денежную зарплату с ценами, определяли предстоящие темпы развития инфляции. В целом все соответствовало теоретической схеме: больше безработицы – меньше инфляции, и наоборот.

«Кейнсианская революция»

Книга Кейнса вышла в 1936 г., когда Запад понемногу выходил из Великой депрессии. Выходил, отказавшись от доктрины laissez. faire, посредством мощного государственного воздействия на экономику. В Германии нацистское правительство начало строить дороги (государственные работы) и исподтишка наращивало военные заказы промышленности. Во Франции и Великобритании, видимо, тоже росли расходы государства на оборону, увеличивая занятость и спрос на товары.

В США тогда мало интересовались Европой. В 1934 г. на выборах победил Ф.Д.Рузвельт. Он стал президентом под лозунгом "Нового курса", сердцевиной которого был рост расходов государства на общественные работы и на заказы промышленности.

Так что везде практика отходила от теории, и когда вышла книга Кейнса, ее приняли как долгожданное теоретическое оправдание сильной фискальной политики и самого принципа государственного вмешательства в экономику. Она совершила тот теоретический прорыв, какой давно подспудно ожидался. Немедленно явилась соответствующая научная школа. И хотя было немало ученых, встретивших ее скептически (особенно из старшего поколения), кейнсианство быстро завоевало господствующее положение в науке. Прошлые учебники обесценились.

Все это стали называть "кейнсианской революцией". Кейнсианство царило в науке тридцать лет.

И снова – обвал

В 1968 г. в странах Запада, включая Японию и Австралию (в понятиях экономики это тоже Запад), обозначилось нечто небывалое. Как обычно, начался экономический спад, сокращалось производство, росла безработица Необычным было то, что все сказанное сопровождалось усилением инфляции.

В экономической науке повторилась драма 1929 г. Но на сей раз ее центральным персонажем стало кейнсианство. Господствующая теория не могла ни предвидеть такого поворота, ни объяснить его, ни предложить выход из положения. И она, естественно, рухнула. Вместе с теорией кривых Филлипса[79]79
  Полезно заметить, что речь идет именно о теории, которую накрутили вокруг кривой Филлипса. Сама кривая, обнимающая данные почти за сто прошедших лет, тут ни при чем.


[Закрыть]. Проницательные ученые, однако, заметили странную вещь: основные идеи самого Кейнса пострадали мало. Стало проясняться, что господствовавший вариант кейнсианства не был целиком адекватен задумкам основоположника, что «Хикс вытеснил Кейнса» и т. п. Теорию, обнаружившую свою несостоятельность, стали называть «хиксианским кейнсианством» (Сидней Вейнтрауб) и даже «незаконнорожденным кейнсианством» (Джоан Робинсон).

Тогда стали вспоминать, что еще раньше иные развивающиеся страны столкнулись с подобным явлением одновременного роста безработицы и инфляции. Консультанты же и советники из кейнсианцев не хотели замечать вещей, которые не укладывались в их теорию, и вместо того чтобы сказать честно я не знаю, что делать, упрямо советовали меры фискальной политики, исходящие из противоположности между безработицей и инфляцией.

В числе прочего нашли и такой грех хиксо-кейнсианства, как разделение науки на микроэкономику и макроэкономику. То, что вначале было служебным. средством, применяемым для удобства анализа, превратилось как бы в две разные сферы знания. Появилась такая специальность – "макроэкономист", представители которой считают себя вправе не знать микроэкономики. Бойко оперируя макроэкономическими категориями – такими, как "совокупные инвестиции", "валовой внутренний продукт", "спрос на деньги" и т. д., подобный тип экономиста не отличается пониманием действительных процессов в экономике (а они все протекают на микроуровне) и живую экономическую жизнь сводит к математическим уравнениям да кривым Хикса или Филлипса. Все было бы ничего, если бы сказанное оставалось внутри ученой среды. Но именно такие "макроэкономисты" – в твердой уверенности, что обладают универсальной отмычкой ко всем проблемам, – рвутся к реальной политике и власти.

К концу 70-х гг. начали вырисовываться новые трактовки, открывающие у Кейнса глубины, которые прежняя теория проглядела, Исследования такого рода связаны с именами ныне здравствующих профессоров Р.Бодкина (Оттавский университет), С.Вейнтрауба (Пенсильванский университет), П.Уэллса (Иллинойский университет). В тех же рядах находятся А.Лейонхувуд, А.Лернер, П.Дэвидсон и др. Наряду со многим иным, акцент в современном неокейнсианстве делается на идеи Кейнса о развитии (динамике) экономических процессов и приложении их к изучению экономического цикла. Мы ведь не забыли, что в хиксианском варианте все строится на понятии краткосрочного равновесия. Процесс переосмысления наследия Кейнса все еще продолжается, и, по-видимому, пока рано говорить о создании на его основе новой цельной теории.

Глава 30
Не Кейнсом единым

Смысл изучения экономической теории не в том, чтобы получить набор готовых ответов на экономические вопросы, а в том, чтобы научиться не попадаться на удочку к экономистам.

Джоан Робинсон

Институционализм

Вернемся назад, в XIX столетие. Точнее, в самый-самый конец века, в 1899 г., когда в США вышла книга под названием «Теория праздного класса». Ее написал сын иммигрантов-крестьян из Норвегии Торстен Веблен (1857–1929), д-р философии из Йельского университета. Впоследствии он выпустил еще несколько книг, развивая свою концепцию.

Торстен Веблен

Подход Веблена к экономическим проблемам был нетрадиционен. Он утверждал, что общая экономическая наука (Смит, Рикардо, Маршалл) страдает серьезными пороками в самой своей основе. Мол, она занимается абстракциями, которые мало соотносятся с реальной жизнью. Политическая экономия очарована идеей гармонии интересов, а в жизни идет жестокая борьба за существование. Теория все время сворачивает на равновесие, а в жизни имеет место непрерывный процесс эволюции – т. е. изменчивости и приспособляемости к обстоятельствам. Экономисты видят в человеке нечто вроде арифмометра, вычисляющего полезность благ, и не учитывают такие вещи, как престиж, общественное положение и т. д. Короче говоря, Веблен разнес в пух и прах основы обычной экономической науки за то, что она не описывает человека как личность, находящуюся в определенной общественной среде. Тем более она не учитывает историческое развитие самой этой общественной среды.

В культуре США Веблен до сих пор занимает почетное место, привлекая интерес исследователей и биографов. Видимо, это очень американское явление, не вполне постижимое для иностранцев.

Мы не станем подробно и всесторонне описывать взгляды Веблена. Экономическую науку необычного типа ему создать лось. Но ему довелось стать основателем одного из течений современной экономической науке – институционализма. Термин появившийся позже, основан на понятиях 'институция" (обычаи, заведенный порядок) и "институт" (порядок, закрепленный в форме закона или учреждения). Впрочем, часто "институтами" называют и то, и другое. Последователи Веблена поясняли, что институты – это совокупность общественных обычаев, в которых закрепился преобладающий образ мышления для группы или всего народа. Короче говоря, это мир обычаев и привычек, к которому каждый из нас приспосабливает свою жизнь. Под рубрику институтов попадают такие явления, как государство, семья, моральные и правовые нормы, экономические явления и механизмы. Можно говорить об институтах присяжных заседателей, адвокатуры, общественного мнения, моды, высшего образования, свободного предпринимательства, частной собственности, кредита и т. д.

Ученые, которые относят себя (или которых относят другие) к институционалистам, склонны рассматривать обычные проблемы экономической науки, но с более широкой позиции, принимая во внимание те или иные аспекты общественной жизни, а также культурные и исторические предпосылки, не входящие в круг экономических явлений, но (как они считают) влияющие на эти явления.

Вероятно, имя течения произошло от названия книги "Институциональная экономика", вышедшей в 1924 г. в Нью-Йорке и написанной Джоном Р-Коммонсом (1862–1945), автором еще многих книг, в том числе последней: "Экономика коллективных действий" (вышла посмертно в 1950 г.). По Коммонсу, коллективные действия осуществляют контроль над действиями индивидуумов, примиряя противоречивые интересы. В частности, речь идет о том, как формируются оценки "во всех сделках, посредством которых участники побуждают друг друга к достижению единства мнений и действий", в результате чего образуется "разумная ценность" благ. В особенности Коммонс прослеживает роль трех общественных институтов – корпораций, профсоюзов и политических партий – в установлении согласованности действий индивидов. Он ввел понятие действующего коллективного института как регулятора экономического поведения людей.

Институционализм долго оставался в основном американским явлением в науке. В русле этого течения работал УЭСЛИ Митчелл (1874–1948), подчеркивавший сильное влияние денег на поведение людей. Его книги "Экономические циклы" (1913), "Измерение экономических циклов" (1946, в соавторстве) и "Что происходит во время экономических циклов" (1951, посмертно) содержат огромное количество статистических данных, а также описание разнообразных явлений, в том числе и человеческого поведения, которые наблюдаются во время подъемов и спадов, анализ движения цен и осторожные теоретические обобщения.

Джон Морис Кларк (1884–1963), сын Дж. Б.Кларка, тоже отстаивает теорию отца ради изучения связи экономических явлений внеэкономическими. Он подверг критике равновесные идеи классиков и неоклассиков, подчеркивая явления безработицы, недозагрузки оборудования, появления на рынке вместо маленьких фирм крупных корпораций. Кларк-сын ввел в употребление понятия общественной эффективности и общественных издержек. Его главная работа 'Изучение экономики накладных издержек" (1923), несмотря на свое специальное название, охватывает широчайший круг проблем общественной эффективности частного производства.

Институционализм пытался по-своему подойти к тем вещам, которые в тот же период занимали ученых, твердо стоявших на почве неоклассической теории и пытавшихся решать эти проблемы путем развития своей теории, а не выхода за ее пределы. Мы имеем в виду уже знакомых нам А.Пигу и ДМ.Кейнса, а также ДжРобинсон и Э.Чемберлина, с которыми мы вскоре познакомимся.

В годы Великой депрессии институционалисты могли бы осуществить свои идеи, однако заметного влияния на практику они не оказали. Есть мнение, что причиной их неудачи явилась политическая неискушенность (Б.Селигмен). Но маловероятно, чтобы кейнсианцы (в большей степени – чистые теоретики) были сильнее искушены в политике. Скорее дело было в том, что институционализм не выработал достаточно четких схем – таких, которые давали бы правительству инструменты для проведения фискальной политики. После второй мировой войны чистый институционализм пошел на спад. Однако нельзя отрицать, что в этом направлении (было и осталось) большое рациональное зерно. Изменилось скорее его место в науке. Из отдельного течения, каким он хотел быть, институционализм превратился в элемент экономической теории, с одной стороны, или в метод общего анализа процессов и сдвигов в реальной экономической системе – с другой. Несколько условно к первому случаю можно отнести Г.Мюрдаля, ко второму – Дж. К.Гэлбрейта и Ф.Хайека.

«Новое индустриальное общество»

Джон Кеннет Гэлбрейт, родившийся в 1909 г. и поныне здравствующий, очень знаменит. Возможно, благодаря своему блестящему литературному дару. Его книги, достаточно серьезные по используемым в рассуждениях теоретическим понятиям, тем не менее всегда становились увлекательным чтением для широкого круга публики.

"Новое индустриальное общество" – одна из зрелых работ Гэлбрейта (1961), наделавшая много шуму во всем мире, не исключая СССР (книга вышла на русском языке в Москве в 1969 г. с грифом "Для научных библиотек, затруднившим ее приобретение случайными людьми, но не помешавшим прочесть ее всем, кто этого действительно хотел).

В центре концепции Гэлбрейта стоит понятие "техноструктура". Имеется в виду общественная прослойка, включающая ученых, конструкторов, специалистов по технологии, управлению, финансам и т. д., т. е. по всем специальностям, которые требуются для нормальной работы крупной корпорации, выпускающей десятки или сотни видов продуктов (такой, как "Дженерал моторе", "Локхид", "Дженерал электрик ' и т. п.).

Гэлбрейт исходит из того, что лицо современного рынка определяется крупными корпорациями, выпускающими сложную технику – автомобили, самолеты, подлодки, ракеты и спутники, системы связи, компьютеры и т. п. Формирование новой модели продукта всякий раз требует научных изысканий и конструкторских разработок, создания новых технологий и материалов специализированного назначения и пр.

Джон Кеннет Гэлбрейт

От начала изысканий до выпуска первых промышленных образцов обычно проходят годы. Поэтому необходимо не только тщательное изучение рынка (маркетинг), но также прогнозирование спроса, цен на сырье и т. д. Все это – плод коллективной работы специалистов, которые только и могут определить, что, как и в каких размерах следует производить. И современное промышленное производство требует тоже специальной квалификации от управленцев. С другой стороны, номинальные владельцы таких корпораций – это тысячи (иногда десятки тысяч) акционеров. Мало кто из них может разобраться в специальных вопросах, которые решает техноструктура, и потому о ее решениях акционеры не могут судить квалифицированно. Да и условий для этого нет, когда толпы их приходят на общее собрание. Те, кто держит акции предприятия, обычно доверяют его руководству и потому на собраниях голосуют так, как им советует дирекция.

Из этих правдоподобных предпосылок Гэлбрейт делает очень далеко идущие выводы:

1. В корпорациях реальной властью обладают не собственники, а техноструктура.

2. Власть эта безлика, потому что все решения вырабатываются коллективно, готовятся постепенно, а принимаются путем поэтапных и сложных согласовании специальных вопросов между специалистами. Директора лишь координируют этот процесс.

3. Техноструктура вынуждена планировать работу корпорации на годы вперед. Только при этом условии можно загодя заключать контракты на научные и конструктивные разработки, поставку сырья и пр.

4. Планирование требует стабильности, чтобы можно было предвидеть будущий исход решений, принимаемых сегодня. Поэтому ни о какой свободной конкуренции речи быть не может. Техноструктура формирует непрерывную и всеохватывающую сеть договоров, которая, переплетаясь с подобными сетями других корпораций, делает рынок управляемым, стабильным и предсказуемым.

5. Стихийный рынок – с фигурой энергичного предпринимателя-одиночки в центре и отношениями свободной конкуренции вокруг него – давно отошел в прошлое и остался только в учебниках. Современная западная экономика управляется техноструктурой на основе планирования.

6. Техноструктура преследует совсем иные цели, нежели предприниматель-одиночка. Она, например, мало заинтересована в максимизации прибыли на капитал. Даже при небольшой норме прибыли громадный капитал корпораций приносит очень большую массу прибыли. Цель техноструктуры в том, чтобы фирма имела прочные позиции на рынке.

Подобные взгляды привели Гэлбрейта к совершенному отрицанию возможности свободного рынка в современных условиях. По-видимому, это явный перебор. В литературе можно найти немало данных о том, что описанные Гэлбрейтом крупные корпорации живут и развиваются как острова стабильности в море мелкого предпринимательства и свободной конкуренции. Поэтому современная экономика западного образца есть сложное сочетание самых различных типов рынка – от монополистического до близкого к модели совершенной конкуренции.