Текст книги "Введение в историю экономической мысли. От пророков до профессоров"

Автор книги: Евгений Майбурд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 41 страниц)

Такое восстановление кругооборота и нового равновесия, однако, было бы возможно только теоретически – если бы инновация была явлением исключительным. Но в жизни такие возмущения происходят постоянно. И потому, говорит Шумпетер, на самом деле обычным состоянием является не равновесный кругооборот, а подобные сдвиги. И предпринимательская прибыль (избыток валового дохода над издержками производства) существует постоянно. И по этим причинам капитализм не стоит на месте, а непрерывно развивается. Движение осуществляется не по кругу, а по "спирали" Гегеля – Маркса.

Очевидно, что особую роль в схеме Шумпетера приобретает сфера кредита – банки и рынок ссудных средств. И потому отдельным важным вопросом становится теория денег. Этот вопрос возникает в модели Шумпетера, когда речь заходит о потребности новаторов в дополнительных средствах. Банки "создают" деньги для новаторов, и с этого начинается перераспределение потоков ресурсов, т. е. общественного капитала. Так что Банкир возникает здесь как необходимый посредник между желанием осуществить инновацию и возможностью сделать это. Платой за превращение желания в возможность и является ссудный процент.

В такой схеме не работает количественная теория денег. Тот прирост денег в обращении, который создает Банкир посредством кредита, не просто повышает цены, оставляя все остальное без изменения. Напротив, изменяются производственные функции (см. главу 23), состав продукции производства, скорость обращения благ.

Кредитование новаторов действительно повышает цены – в первую очередь на факторы производства (в числе прочего и оплату труда). Но это не просто инфляция, а перестройка всего хозяйственного механизма. Деньги, следовательно, выполняют функцию не просто средства обращения и измерителя ценностей, они играют роль катализатора экономического роста, в том числе и через посредство прибыли и процента.

И все же, хотя инновации происходят постоянно и оттого состояние простого равновесия оказывается лишь абстракцией, экономический рост, говорит Шумпетер, не происходит как непрерывный процесс, описываемый монотонной функцией. Одни инновации внедряются и распространяются быстро, другие требуют более длительных сроков. К этому прибавляется фактор неопределенности. Строятся новые заводы в расчете на определенный сбыт продукции, но расчет может оказаться неверным

Каждая инновация вызывает волну подражаний, расходящуюся во все стороны. Множество таких волн расходится одновременно, они накладываются друг на друга, "интерферируют" и т. п. Такое движение – при суммировании всех волн – не может быть плавным и равномерным. Оно порождает периоды общего подъема, которые могут сменяться периодами общего спада. Короче говоря, Шумпетер подходит к анализу экономических циклов. Но это тема для отдельного разговора.

Неоклассический фон

Наш рассказ, начиная с главы 22, был похож на беглую экскурсию, когда возможно обратить внимание лишь на самые яркие и самые выдающиеся объекты. Но мы пропустили много интересного, без чего неоклассический период экономической науки выглядел бы слишком бедно. Нижеследующий обзор хотя бы формально должен восполнить наши упущения.

Многие ученые этого периода специально занимались изучением экономических циклов. Фредерик Лавингтон ("Торгово-промышленный цикл", 1922) изучал психологические аспекты этого явления. То же, но на свой лад, делал наш знакомый АПигу ("Промышленные колебания", 1926). Р.Дж. Хоутри, другой ученик Маршалла, представлял данное явление как чисто денежное ("Торговые подъемы и спады", 1913; "Деньги и кредит", 1919). Игнорируя денежные и психологические факторы, ДХ.Ро6ертсон искал источники цикличности в неравномерном потоке инвестиций ("Промышленные колебания", 1927).

В США самостоятельную фигуру представлял Фрэнк Найт. Он настаивал на том, что предпринимательская прибыль существует помимо процента, и выводил ее из вознаграждения за риск ("Риск, неопределенность и прибыль", 1926). Другой американец, Аллин Янг, специально занимался вопросами роста доходов и размещения ресурсов в связи с проблемой равновесия и оживил идею АСмита о связи размеров рынка с разделением труда ("Растущие доходы и экономический прогресс", 1928).

Развивалась Шведская школа. Густав Кассель, неизменный оппонент и антипод Викселля, высказал о ценности, цене, капитале, проценте, деньгах и общем равновесии множество весьма оригинальных идей, из которых большинство было признано его коллегами ошибочными. Как говорили злые языки, то, что правильно у него, – не свое, а то, что свое, – неправильно. Дело в том, что Кассель не любил ссылаться на предшественников и даже уравнения общего равновесия подал так, будто Вальраса и на свете не было. Тем не менее Кассель остался заметной величиной в истории экономической мысли благодаря некоторым своим идеям по денежно-валютным вопросам и своим исследованиям экономического цикла, но главным образом благодаря влиянию его научно-публицистической деятельности на молодые поколения.

Учеником Касселя был Бертил УЛИН, много занимавшийся исследованием денег, процента и проблем международного обмена. В частности, УЛИН показал связь Рикардова понятия сравнительных преимуществ со Смитовым понятием абсолютных преимуществ (см. главу 16).

В Австрии Людвиг фон Мизес и Фридрих фон Хайек продолжали развивать идеи Австрийской школы. При этом оба были и остались до конца безусловными поборниками системы laissez. faire. И оба особенно много занимались теорией денег. При этом Мизес делал акцент на неадекватность количественной теории, хотя и старался свести функции денег только к средству обращения. О Хайеке наш разговор впереди (глава 31). Про того и другого трудно говорить применительно к 20—30-м гг., потому что Мизес и Хайек, дожив до наших дней, написали еще много работ, в которых получили значительное развитие и даже претерпели изменения их ранние идеи – все, кроме приверженности к экономической свободе.

Функция Кобба – Дугласа

В 1928 г. вышла статья К.У.Кобба и П.ХДугласа «Теория производства». Там была предложена модель производственной функции, которая с тех пор не ржавеет в арсенале экономистов-аналитиков.

Мы с вами впервые заговорили о производственной функции в связи с идеями Тюнена (см главу 23). Среди множества различных форм этой функции, предложенных учеными, наибольший успех выпал на долю функции Кобба – Дугласа, поэтому коротко остановимся на ней. Вот как она выглядит:

Здесь комбинируются два фактора: капитал (К) и труд (L). Если количество используемого капитала увеличить на 1 % при неизменном количестве труда, то объем продукции Y увеличится на 1 %. Аналогичен смысл показателя (3 при соответственной перемене ролей труда и капитала. Величина А – коэффициент пропорциональности, учитывающий какие-то дополнительные условия производства. С тех пор появились различные усовершенствованные варианты функции Кобба – Дугласа. Но она сохранила свое двойное имя, потому что оказалась самой простой и вместе с тем самой универсальной.

Экономисты полюбили функцию Кобба – Дугласа еще и потому, что она дает возможность иногда заглянуть в ближайшее будущее. Такое занятие очень модно в наши беспокойные времена, и называется оно прогнозированием. Делается это так. Сперва собирается статистика показателей К, L и У за ряд прошедших лет (чем длиннее этот ряд, тем достовернее будет прогноз). На основе собранных данных вычисляются показатели а и р. И затем уже можно смотреть, что будет дальше с У, если К и L будут изменяться так-то и так-то (считая а и р постоянными).

Функция Кобба – Дугласа может применяться на различных уровнях – отдельного предприятия, отрасли производства, народного хозяйства в целом.

Глава 28
Добрая старая теория

Гераклит: – Нельзя дважды войти в одну и ту же воду!

Сократ: – А нужно ли пытаться? Это было бы негигиенично.

Из философских диалогов

Перед расставанием

Тем, кто занимался историей (чего бы то ни было), знакомо, вероятно, чувство легкой печали о том, что кануло в прошлое. Чувство это, подобное ностальгии, питается как раз пониманием невозвратимости ушедшего, невозможности вернуться назад, необратимости совершившихся перемен. И мы, подчас вполне отдавая себе в том отчет, склонны фокусировать внимание на положительных моментах этого прошлого. Мы ощущаем противодействие нашей души нашему же рассудку, который говорит нам о том, что во все времена бывали не только герои и красавицы, но также негодяи и уроды, не только радости жизни, но и беды, не только изящество и логика рассуждений, но также ошибки и пробелы, не только великие достижения, но и большие упущения.

Примерно так обстоит дело с неоклассической наукой. На этих страницах мы расстаемся с нею в период ее расцвета. Мы оставляем ее только что отстроенной, даже еще местами незавершенной, но уже видны изящные и стройные контуры невиданного дотоле здания, отвечающего вкусам и запросам своей эпохи. Мы оставляем ее в таком состоянии потому, что именно в таком состоянии застал ее внезапный ураган, шквал, смерч, который обрушился на нее, сокрушая все до основания и разметая обломки по сторонам…

..Прощаясь с классической теорией в главе 16, мы попытались обозреть ее основные постулаты, предупредив читателя, что все они рано или поздно были отвергнуты последующей экономической мыслью.

Давайте же теперь напоследок взглянем на неоклассическую теорию. Взглянем на нее в целом, чтобы обрисовать и запечатлеть ее неповторимый облик. Ибо того, что должно вырасти на ее месте, нам не увидеть. Там до сих пор разбирают обломки и возводят времянки…

При подобном взгляде "в целом" исчезает разнообразие деталей и нюансов. Остается схема, а всякая схематизация есть определенное упрощение. Зато лучше видны основные контуры и связи – подчас такие, которые не видны вблизи.

Перед нами открывается картина, об одной особенности которой можно сказать уже прямо здесь. До сих пор мы видели, как неоклассическая теория отталкивалась (иногда буквально отпихивалась) от классической. Сейчас мы обнаруживаем, что наша героиня переняла у предшественницы кое-что немаловажное. Речь идет о том, что рынок не есть нечто нераздельное. Напротив, он состоит из трех рынков. Это: рынок труда, рынок товаров и рынок денег. Все три рынка достаточно обособлены друг от друга. Они автономны до такой степени, что сдвиги в одном из них мало (или совсем не) влияют на функционирование других.

Данное представление, из которого нередко исходил Адам Смит, осталось в неоклассической теории как подразумеваемая презумпция, позволяющая изучать вопросы занятости отдельно от проблем капитала и процента или строить теорию денег независимо от всего остального. Указанное представление можно выявить в концепциях Австрийской школы. Невооруженным глазом его можно увидеть в построениях Английской школы. Несколько менее отчетливо, но все же присутствует оно даже у Вальраса. Таким образом, оказывается, что неоклассическая теория возведена на фундаменте классической политической экономии.

Представление о трех раздельных рынках позволило Дж. М.Кейнсу назвать "классической' всю линию от Рикардо до Пигу (нужно заметить, что имел он в виду главным образом ученых Великобритании), а собственное намерение рассматривать единый рынок труда, капитала и валюты подчеркнуть в самом названии своего главного труда – "Общая теория занятости, процента и денег".

Теперь обратимся к предмету данной главы, не забывая и о коренном отличии неоклассической теории от ее предшественницы – об идее статического равновесия.

Не все, о чем мы будем говорить здесь, попало в материал предыдущих глав. Но практически все рассуждения неоклассиков так или иначе, либо прямо, либо косвенно, предполагают то, о чем сказано далее.

Рынок труда

На этом рынке встречаются предложение труда со стороны рабочих и спрос на труд со стороны нанимателей. Ценой труда является заработная плата. При соответствующей цене спрос на этот товар уравновешивается его предложением Но уровень оплаты труда в денежной форме – это не показатель благосостояния. Последнее зависит еще от уровня цен (реальная зарплата). Выразим сказанное математически, введя следующие обозначения:

N – предложение труда;

w – денежная оплата труда;

р – уровень цен.

Чем выше реальная зарплата, тем больше желающих за нее трудиться, или иначе: тем больше времени один рабочий согласен работать (в день, месяц, год). В общем виде сказанное выражается простой функцией:

Но каков характер этой функции N от w/p Отбросим область совсем низкой и очень высокой зарплаты. Почему? Потому что категории очень низкооплачиваемых и категории очень высокооплачиваемых ведут себя, во-первых, совершенно по-разному при небольших изменениях зарплаты и, во-вторых, там могут встретиться разные неожиданности и нерегулярности. Например, если уж человек согласен работать за очень низкую плату, небольшое ее снижение, возможно, заставит его трудиться не меньше, а больше, чтобы обеспечить себе прежний доход. А при очень высокой оплате, наоборот, небольшое ее повышение может не вызвать желания трудиться больше. (Поясним: мы говорим о малых приращениях аргумента, чтобы исследовать характер кривой.)

Таким образом, исключив область сверхнизкой и сверхвысокой оплаты труда, мы исходим из предположения, что в широком срединном интервале платы за труд предложение монотонно возрастет по мере роста зарплаты. При этом имеется достаточно оснований считать эту линию близкой к прямой. На рис. 28-1 мы изображаем сказанное графически.

Теперь займемся задачей о спросе на труд. Тут придется порассуждать подольше. Потому что спрос на труд зависит от заработной платы, производительности одного работника и даже от цен, по которым наниматель продает продукт труда.

Рис. 28-1. Функция предложения труда

Если рассматривать конкретное предприятие, то явятся еще аргументы: ценность и производительность капитала. Но поскольку мы рассматриваем весь рынок труда, производственная функция упрощается: все параметры капитала принимаются заданными и постоянными.

В общем виде производственная функция выглядит так:

Какой вид (характер) имеет эта функция? Во-первых, она монотонно возрастает (чем больше занято рабочих, тем больше количество продукта). Во-вторых, она отражает закон убывающей предельной производительности. Это значит, что она становится все более пологой по мере удаления от начала координат. И потому мы можем уверенно нарисовать график этой функции, не зная ее аналитического выражения (как и во всех других случаях)[72]72
  Заметим, что спрос на труд обозначается той же буквой, что и предложение труда. Обе величины выражают некое количество труда.


[Закрыть]. Вот она на рис 28-2.

Теперь попробуем выяснить, что можно сказать о функции спроса на труд. До тех пор, пока доход, доставляемый еще одним нанятым, будет превышать издержки, связанные с его трудом, наниматель будет продолжать прием на работу новых работников. Он остановится, когда обе упомянутые величины сравняются, то есть когда предельный доход будет равен предельным издержкам. Доход мы выражаем, умножив количество продукта на его цену, а издержки производства мы выражаем, умножив количество труда

на ставку заработной платы. Наконец, поскольку речь идет о предельных величинах, мы используем знак дифференциального приращения. И вот что получается:

р х dY = w x dN.

Отсюда, по свойству пропорции, имеем:

В левой части стоит первая производная от производственной функции (2). Во второй части – аргумент функции предложения труда (1) – реальная заработная плата. Итак,

В левой части выражения (5) стоит вторая производная от производственной функции, а она, как мы помним, отрицательна. Что все это значит? Только то, что по мере роста реальной заработной платы спрос на труд уменьшается. Правдоподобно? Вполне. Поэтому мы имеем возможность нарисовать кривую спроса на труд. Она будет иметь знакомый нам характер кривой спроса (см. рис. 28-3).

А теперь нам легко изобразить и условие равновесия между спросом на труд и предложением труда (см. рис. 28-4). Больше того, мы одновременно получаем и соответствующее количество продукта Y 0, если перенесем точку NQ на график производственной функции (рис 28-4).

Рис. 28-4

Таким образом, равновесие на рынке труда определяет: а) равновесный уровень реальной заработной платы ('w/p)o; б) равновесный уровень занятости NQ; в) соответствующий уровень производства YQ. Мы получили результат, в целом отвечающий самым характерным чертам неоклассической теории: уровень производства не зависит ни от соотношения между потреблением и сбережением, ни от нормы процента, ни от денежной массы в обращении.

Рынок товаров

Итак, производство уравновесилось на уровне YQ. Эта величина (или соответствующий доход) каким-то образом распределяется на две части: потребляемую и сберегаемую.

В общем и целом, неоклассики исходили из того, что единственная (или главная) побудительная причина для отказа от немедленного потребления состоит в ожидании выгоды от сбережения части своего дохода. Эта выгода, как мы помним, выражается нормой процента. Чем выше процентная ставка, тем сильнее будет желание сберегать и, следовательно, тем больше величина сбережений в масштабе всего рынка.

Рис. 28-5. Функция предложения сбережений

Если обозначить: S – величина сбережений; i – ставка процента, тогда зависимость первого от второго выражается так:

S = S(i) (6)

а характер функции определяется ее первой производной, которая больше нуля или равна ему:

S' > 0 (7)

Выражение (7) мы записали, исходя из сказанного чуть выше о зависимости сбережений от нормы процента. Эта функция монотонно возрастает (см рис 28-5), а потому ее первая производная будет не меньше (больше или равна) 0. Чем выше процент, тем большая доля дохода Y направляется на сбережение, а на потребление идет то, что остается, т. е. (Y– S).

Мы получили функцию предложения сбережений для инвестиций. Этому предложению тоже противостоит спрос – на заемные средства со стороны инвесторов. Этот спрос зависит от выгодности инвестиций – другими словами, тоже от ставки процента.

В различных местах настоящей книги мы говорили о том, что затраты на производство бывают единовременные и текущие, что единовременные затраты – это инвестиции, а текущие – это издержки производства, что потоку издержек соответствует встречный поток доходов и т. д. В главе 24 мы также узнали, что такое дисконтирование, и научились это делать. Поэтому мы без особого напряжения ума поймем, что такое приведенный баланс операции в бизнесе. Это сопоставление предстоящих затрат и ожидаемых результатов. Предприниматель оценивает величины:

В – баланс операции;

I – затраты на оборудование (инвестиции);

R – годовая выручка от операции;

m – число лет, в течение которых будет поступать выручка;

t – номер года и составляет балансовое уравнение:

Инвестиции идут с минусом (затраты), а выручка – с плюсом (результаты). Дробь означает дисконтирование, т. е. приведение будущих доходов к настоящему моменту, а греческая буква «сигма» означает знак (оператор) суммирования. Ожидаемый доход каждого года дисконтируется отдельно, а затем дисконтированные величины складываются по всем годам от нулевого (данный момент) до т-то (последнего года планируемого периода).

Из формулы (8) мы ясно видим, что решение об инвестировании тоже (как и решение о сбережении) зависит от процентной ставки. Чем выше ставка процента, тем менее доходной будет операция (ведь процент – это плата за ссуду). Следовательно, в масштабе всего рынка капиталов чем выше ссудный процент, тем меньше объем инвестиций (эту мысль мы тоже встречали неоднократно). И мы приходим к выводу о том, что объем, инвестиций есть убывающая функция, от процентной ставки:

где Г означает первую производную от I до i. Ну что же, так ли трудно нам теперь уразуметь, при каких условиях на рынке капиталов установится равновесие? Оно установится при условии:

Другими словами, кривая предложения капиталов пересекается с кривой спроса на капиталы. Мы не будем отдельно рисовать последнюю – из формулы (9) с нею все ясно (похожа на обычную кривую спроса). Поэтому сразу изображаем состояние равновесия на рынке капиталов (рис. 28-6). И будем помнить, что S 0 = I 0

Мы можем и должны довести эти рассуждения до логического конца. Во-первых, из всего сказанного про рынок товаров мы еще раз замечаем, что в состоянии равновесия потребляемая часть дохода образуется за вычетом из него сберегаемой части:

С 0 = Y 0 – S 0 (11)

Во-вторых, рынок капиталов самостоятельно определяет равновесную ставку процента, объем сбережений и объем инвестиций.

В-третьих, так как продукт Y был определен на рынке труда, получается, что объем потребления определяется в результате взаимодействия рынков труда и капитала.

Денежный рынок В предыдущей главе мы уже говорили о неоклассической количественной теории денег. Вспомним ее основное уравнение – ну хотя бы по Маршаллу:

М = kpY. (12)

Вспомним также, что

М – спрос на наличные деньги;

Y – объем всех операций (годовой доход);

Р – уровень цен;

k – доля наличности от суммы всех сделок (величина, обратная скорости обращения наличных денег).

Вспомним, наконец, смысл равенства (12). Оно означает, что при данном объеме продукции и данной денежной массе существует единственный уровень иен, обеспечивающий равновесие на денежном рынке.

Общее рыночное равновесие

Вот теперь самое время нам вспомнить об уравнениях Вальраса. Да, собственно говоря, все они у нас не имеются. Просто мы их не узнали сразу, потому что они непохожи на уравнения с острова Тюрго из главы 26. Впрочем, непохожи лишь на первый взгляд, а по экономической сути – это те же самые уравнения.

Однако и внешнее различие здесь не случайно. Ведь уравнения Вальраса охватывают каждого производителя и каждого потребителя, каждый товар и каждую долю факторов производства. А здесь перед нами суммарные (экономисты говорят: агрегированные) показатели рынка в целом. Хотя уравнения Вальраса охватывают весь рынок, по характеру своему они микроэкономические. Вся неоклассическая теория – это микроэкономическая теория. Неоклассический анализ – это микроэкономический анализ.

Итак, что мы имеем в итоге проделанного анализа? Вот что:

Рынок труда

1. Предложение труда N = N (W/P)

2. Производственная функция Y = Y(N).

3. Спрос на труд dY/dN = w/p.

Рынок товаров

4. Предложение сбережений S = S(i).

5. Спрос на инвестиции I = I(i).

6. Равновесиерынка S(i) = I(i).

Рынок денег

7. Количественная теория денег М = kpY.

Итого, семь неизвестных (N, Y, I, S, w, p, i) и семь уравнений. Это значит, что система имеет одно решение. Другими словами, состояние равновесия определяется однозначно. В системе уравнений отсутствует показатель потребления, но он не является независимой переменной:

С = У– S.

Далее, система из семи уравнений на самом деле распадается на три независимые части, в каждой из которых имеются и определяются свои переменные:

1. Рынок труда определяет – w/p, N и У.

2. Рынок товаров и услуг определяет S, I и i.

3. Рынок денег определяет р.

Между этими тремя рынками, как мы сказали вначале, нет взаимодействия. Каждый из них работает сам по себе, и лишь состояние общего равновесия устанавливает связь между переменными различных рынков. Можно нарисовать механизм равновесия между N, У, w и p, для чего нужно соединить на одном рисунке несколько координатных систем и соответствующие кривые. При этом рынок капиталов (он же рынок товаров и услуг) сюда не попадает. Обратимся к рис 28-7.

На диаграмме 1 (Д1) снова изображено равновесие спроса и предложения на рынке труда. Диаграмма 2 (Д2) еще раз представляет производственную функцию. Равновесие в точке а на Д1 определяет N 0, откуда на Д2 определяется Y 0 через точку b.

На ДЗ изображена гипербола, отвечающая теории денег:

Сюда с Д2 переносится значение YQ, благодаря чему через точку с определяется равновесный уровень цен p 0.

Д4 изображает зависимость между ценами и номинальной заработной платой в соответствии с представлениями классиков и неоклассиков. В конце концов, на Д4 переносятся две точки: (w/ р) 0) из Д1 и P 0 из Д3 1. Отсюда получается равновесный уровень денежной (номинальной) зарплаты, W 0 (умножением р 0 на (w/р)о)

Поразмыслив над диаграммами 1–4, не так уж трудно прийти к выводу, что неоклассическое равновесие существует всегда.

Это вытекает из формы кривых на Д1, которые дают точку а, а из нее определяется все остальное.

Но как раз форма кривых на рынке труда и есть одно из сомнительных мест всей этой конструкции!

' Поскольку на А4 по оси ординат идут величины w, а не (w/ р), последняя величина, попадая сюда, должна преобразоваться в w, а это возможно лишь если знаменатель будет равен 1, т. е. при р = 1.

Вопрос о полной занятости

Наша теория является теорией равновесия при полной занятости. Что это значит? Довольно неприятную вещь: неоклассическая теория не в состоянии объяснить существование хронической безработицы. Для названного явления в ней просто нет места. Такие обвинения заслуживают того, чтобы разобраться с этим поподробнее.

Что произошло бы на неоклассическом рынке, если бы (неважно, откуда и почему) возникла безработица? Вопрос требует пояснения.

Мы уже имеем состояние общего равновесия при полной занятости, как это изображено на диаграммах 1–4 рис. 28-7. И вдруг при этом появляется еще добавочное количество незанятой рабочей силы (например, в страну хлынул поток иммигрантов). Рыночное предложение труда внезапно увеличивается на величину? N. Давайте снова обратимся к конструкции из четырех диаграмм и посмотрим, что получится (см. рис 28-8).

Прирост рабочей силы? N на рынке означает, что кривая предложения труда смещается вправо в соответствии с приращением абсциссы. Равновесие на рынке труда из точки а переходит в точку a 1. Рынок поглощает прирост рабочей силы, но реальная зарплата падает на? (w/p). При переходе на Д2 мы обнаруживаем, что продукт увеличился на? Y (рабочих стало больше).

В соответствии с приростом У снижается равновесная цена (см. ДЗ) на величину? р. С другой стороны, снижение величины w/p вызывает на Д4 поворот кривой по часовой стрелке в более пологое положение (поскольку любая величина (w/p), попадая на Д4, должна соответствовать р= 1). В этом положении на Д4 попадает снижение цены из ДЗ. В результате номинальная зарплата снижается на?w.

Еще раз перечислим все последствия: избыток рабочей силы поглощается (безработица исчезает), реальная зарплата уменьшается (уровень жизни понижается), продукция увеличивается, номинальная зарплата понижается сильнее, чем снижаются цены.

Как говорится, что и требовалось доказать. Строго говоря, мы не доказали, а лишь наглядно показали, что для безработицы в неоклассической теории места нет. Избыток рабочей силы поглощается рынком за счет снижения уровня жизни. Это, конечно, тоже не здорово, но в жизни картина совсем другая. С одной стороны, существует хроническая безработица (в меняющихся размерах). С другой стороны, давление профсоюзов и иные факторы препятствуют понижению номинальной заработной платы.

Эффект Пигу

Теперь посмотрим, что говорит неоклассическая теория о случае, когда в обращении внезапно появляется добавочное количество денег. Согласно формулам количественной теории, ничего не изменится, кроме цен. Последние пропорционально возрастут, но ни на объеме продукции, ни на скорости оборота денег такое событие никак не скажется. То есть рыночное равновесие не почувствует прироста массы денег в обращении. Все это не просто формальное следствие тождеств Маршалла и Фишера. Скорее наоборот, количественная теория была следствием подобного понимания роли и функций денег. С Законом Вальраса

тоже не произошло бы ничего, он выполнялся бы при новом уровне цен. Соотношение их осталось бы неизменным.

Не кто иной, как Пигу, заметил, однако, что не все так гладко. Ни для кого не секрет, рассуждал он, что в обществе всегда есть какая-то группа лиц, у которой на руках имеются наличные деньги. Если в обороте появится добавочное количество денег и все цены пропорционально возрастут, наличные суммы, хранящиеся на руках у этих лиц, пропорционально обесценятся. И наоборот, если внезапно государство уменьшит количество денег в обращении и все цены пропорционально снизятся, то обладатели наличности станут пропорционально богаче. Это замечание и получило название эффекта Пигу, или эффекта сальдо наличных денег.

Не столь трудно сообразить, что подобное изменение покупательной силы какой-то части населения способно нарушить рыночное равновесие. Особенно это заметно при понижении цен, когда возросшая в ценности наличность может быть (целиком или частично) прибавлена к величине спроса на товары или капитальные блага. В последнем случае также увеличивается число рабочих мест, вырастает спрос на труд и т. д. Все это не вписывается в схему неоклассической теории, согласно которой прирост М. в обращении не влияет на рыночное равновесие.

Совершенная конкуренция

Здесь неоклассики определенно внесли новшество по отношению к классической доктрине свободной конкуренции. Классики специально не останавливались на этом понятии, подразумевая его очевидность. Для них свободная конкуренция была почти синонимом доктрины laissez faire. Акцент, таким образом, делался на свободу от государственного вмешательства в сферы производства и обмена (жалованных привилегий и монополий, регламентации стандартов производства, ограничений на свободное перемещение труда, капитала, товаров, денег..).

Понятие свободной конкуренции основано на двух предпосылках. Bo-пepвых, каждый из участников рынка имеет информацию обо всех условиях рынка. Во-вторых, в каждой отрасли существует свободный доступ на рынок новых фирм (иначе были бы невозможны перелив капиталов между отраслями и установление общей нормы прибыли).

Понятие совершенной конкуренции относится к рынку, уже свободному от государственного вмешательства. Это – характеристика, которая выделяет один из возможных типов свободного рынка. Сказанное было осознано не всеми в равной мере и не в одночасье. Маршалл довольно ясно указывает, что существует множество типов рынков с различными условиями конкуренции, но он выбирает модель, наиболее подходящую для построения теоретических обобщений. Аозаннцы и австрийцы тоже сознавали условность соотнесения совершенной конкуренции и реальности, однако принимали рассматриваемую нами характеристику как достаточно близкое приближение к жизни. Во всяком случае, "общее равновесие" Вальраса целиком и полностью держится на понятии о совершенной конкуренции. УВЫ, на нем же держится и сам принцип равновесия как равенства предельных полезностей. В чем же заключается это понятие – совершенная конкуренция?