Текст книги "Введение в историю экономической мысли. От пророков до профессоров"

Автор книги: Евгений Майбурд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 41 страниц)

Ниоткуда не вытекает, что "необходимое время" (в нашем примере) должно быть не выше 6 часов простого труда, обеспечивающих лишь "воспроизводство рабочей силы". Даже Рикардо, и тем более Смит, говорил, что "минимум средств существования" – это не прожиточный минимум, он включает такой уровень потребления, который соответствует нравам и обычаям данного народа. Сегодня это называют "потребительской корзиной". Она не является таким набором потребительских благ, который задан раз и навсегда. Граница его нечетка и склонна подниматься.

Наконец, ниоткуда не вытекает, что оплата труда обязательно должна быть на уровне "потребительской корзины", даже широко понимаемой. Например, можно в "корзину" включить личный автомобиль и ежегодный отпуск на Средиземном море. Но нет такого закона природы, согласно которому оплата труда не может превышать даже подобный уровень потребления. Почему бы рабочий не мог получать за свой труд такую плату, которая позволяла бы ему не только потреблять в объеме ' корзины", но и сберегать часть своего дохода?

Во многих странах Запада сказанное является реальностью наших дней. И понятно, отчего это стало возможно. Оттого, что производительность труда в наше время во много-много раз выше, чем она была в начале и середине XIX в. Значит, бедность трудящихся классов в те времена была связана с тогдашним уровнем производительности труда. Наверняка было много случаев, когда капиталист мог бы платить своим рабочим больше, но не считал это нужным. Однако весьма вероятно, что очень и очень часто капиталисты даже под давлением внешних сил не могли бы платить своим рабочим существенно более высокую плату за труд: это означало бы конец их бизнеса, а для тех же рабочих – потерю работы и даже такого скудного источника заработка.

Проблема средней нормы прибыли у Маркса

В I томе «Капитала» автор везде принимает, что «прибавочная стоимость» и прибыль капиталиста – это одно и то же. Однако он знал, что теоретически не все так просто.

Желая всеми силами доказать, что прибыль порождается только живым трудом без участия капитала, Маркс привязал размеры прибавочной стоимости к величине "переменного капитала". В качестве "привязки" выступает коэффициент, который он назвал "нормой прибавочной стоимости". Если m: v = m' (так Маркс обозначает «норму прибавочной стоимости»), тогда верно и обратное: m = m'v. Получается, что прибыль зависит только от величины фонда оплаты труда.

Вспомним еще раз выражение К = с + v. Теперь у Маркса выходило, что если имеются два капитала с одинаковыми с и различными v, то при одинаковой норме эксплуатации m' тот капитал даст больше прибыли, у которого v больше.

Чтобы новая проблема стала еще понятнее, представим ситуацию несколько иначе.

Допустим, имеются два судна с командами: фрегат капитана Кука и шхуна капитана Флинта. Как обычно, представим числа в форме таблицы (см. таблицу "Два капитана – два капитала"). Капитан Кук занимается перевозками золота из Америки в Европу, а капитан Флинт возит черных невольников из Африки в Америку. Понятно, что отчаянные ребята Флинта не стали бы работать за обычную плату и ушли бы опять пиратствовать с Джоном Сильвером, поэтому так высока зарплата на шхуне. Мы интуитивно понимаем, что две команды, совершающие сходную работу в одних и тех же водах Атлантики, трудятся примерно в одинаковых условиях и с одинаковой нагрузкой. Поэтому и норма эксплуатации в обоих случаях одинакова.

Таблица «Два капитана – два капитала»

1	Общая ценность капитала, в том числе:	тыс. пиастров	100	100
	Ценность судна и запасов еды и пороха(c)	тыс. пиастров	80	20
	Фонд оплаты команды(v) (“ ценность рабочей силы”)	тыс. пиастров	20	80
2	Норма эксплуатации(m')	%	100	100
3	“Прибавочная стоимость”(m)	тыс. пиастров	20	80

По теории Маркса получается, что капитал Флинта дает прибыли 80 тыс. пиастров, а капитал Кука – только 20 тыс. пиастров. «Проклятье! – воскликнул капитан Кук. – Выгоднее грабить золото для себя, чем возить его для других!» Однако Кук тоже знает про модель средней нормы прибыли – что равновеликие капиталы должны приносить равные прибыли.

– Эй, доктор Маркс! – кричит он с капитанского мостика. – Что там за дьявольщина с вашей теорией, сэр?

– Если дана норма прибавочной ценности, – отвечает ему Маркс, – и ценность рабочей силы, то само собой понятно, что чем больше переменный капитал, тем больше масса производимой прибавочной ценности"[47]47
  Взятое в кавычки – цитата из «Капитала» (т. I, с. 315 по стандартному советскому изданию).


[Закрыть].

– Но почему, черт возьми, я не могу получать обычную прибыль, как все? – негодует капитан Кук. – Что мне – тоже возить негров?

– Дело совсем не в этом, – уверяет его Маркс. – Вся штука в том, что у тебя, приятель, мал переменный капитал.

– Ну и ну! – возмущается Кук. – Не поискать ли вам другую теорию, сэр? Ни в одном порту ничего подобного не видел!

– А по мне, так теория просто класс! – ухмыляется рядом капитан Флинт. – Чем довольнее мои парни, тем выше будет моя прибыль. Вы молодчина, док!

Но Маркс и сам понимает, что его теория дает странный результат. Поэтому он пишет в I томе, что, действительно, мол, моя теория противоречит всему опыту и в III томе я с этим разберусь. Мы помним, что такого рода нестыковка была выявлена уже при анализе теории Рикардо в 30-е годы XIX в. Переняв основную предпосылку теории трудозатратной ценности Рикардо, Маркс обрекал себя на столкновение с той же самой проблемой.

Прием «превращенных форм»

Том III «Капитала» не был написан автором в законченном виде. Когда-то, за два года до выхода в свет I тома, Маркс сделал набросок всех томов. Эта рукопись и стала основой, из которой Энгельс на склоне лет изготовил текст, известный публике как III том «Капитала» Карла Маркса.

Чтобы разрешить нестыковку теории трудовой ценности и прибавочной ценности с моделью средней нормы прибыли, Маркс выдвинул одну из самых смелых своих идей – концепцию "превращенных форм".

 
Но, господа, забавный случай сей
Другой пример на память мне приводит
Ведь каждый день пред нами солнце ходит,
Однако ж прав упрямый Галилей.
 

Маркс рассуждал точно, как Пушкин. Посмотришь: Солнце вращается вокруг Земли. Но наука смогла доказать, что нам это лишь кажется, а на самом деле все наоборот. В экономике то же самое. Посмотришь: прибыль, а на самом деле – «прибавочная стоимость». Глядишь: норма прибыли, а на самом деле – «норма прибавочной стоимости». То, что можно видеть «на поверхности явлений», – это иллюзии, «превращенные формы» того, что скрыто от глаз, но может быть выявлено силой научного анализа. Такова идея Маркса. Выглядит вполне по-научному.

Напомним: в "модели средней нормы прибыли" имеется в виду, что капиталы уходят из тех сфер приложения, где норма прибыли становится низкой, в те сферы, где норма прибыли выше обычного уровня. В итоге в прежних сферах конкуренция ослабевает и норма прибыли повышается, а в новых сферах конкуренция обостряется и норма прибыли снижается. Так что в пределе норма прибыли по всем сферам стремится к одной, какой-то средней величине.

Но почему – норма прибыли? Почему она – всему голова? Потому что норма прибыли показывает отдачу на 1 рубль или пиастр вложенных денег. Норма прибыли, например, 10 % означает, что каждый рубль капитала приносит 10 копеек прибыли. Если у меня норма прибыли 7 %, а у соседа – 8,5 %, значит, у меня дела идут хуже, чем у него. Норма прибыли – это показатель конкурентоспособности.

Вот этот важнейший показатель всякого бизнеса Маркс и объявляет иллюзией, вроде движения Солнца вокруг Земли. И не только объявляет, но начинает доказывать свое утверждение.

Понятие «цены производства»

Сперва Маркс объясняет нам, что происходит с ценностью. Ее формула: с + v + m. Мы должны помнить, откуда это взялось. А взялось это из «закона ценности» («закона стоимости»), согласно которому товары обмениваются в соответствии с количеством затраченного труда. По Рикардо и Марксу, это главный принцип ценообразования.

Довольно неожиданно в III томе нам вдруг сообщается, что в действительности этот "закон ценности" проявляется по отношению к отдельным товарам, а ко всей их совокупности в стране. Совокупность товаров обменивается на совокупность доходов. А поскольку доходы происходят от продаж, то дело обстоит еще проще: совокупность товаров обменивается сама на себя. Об этом хорошо сказали Адам Смит (см. главу 14) и Жан Батист Сэй (см. главу 15). Но Смит не привязывал эту мысль к ценообразованию, и Сэй тоже. Понятно, почему. Сообщение, которое говорит о совокупном общественном продукте, не содержит никакой информации о том, как формируются рыночные цены. Так что называть его "законом ценности" никак нельзя.

Однако дело не в названиях. Дело в том, что путем такой подмены одного "закона ценности" другим Маркс, не признаваясь в этом даже самому себе, отказался от ' закона трудовой ценности" из I тома "Капитала". У него теперь товары продаются не по цене, равной с + v + m, а по цене, равной с + v + р (где р – это (внимание!) прибыль по средней норме, а не по «норме эксплуатации»).

Новый (для своей теории) вид цены Маркс называет ценой производства. Да, Маркс говорит, что на рынке товары продаются не по трудовой ценности, а по "цене производства". Почему же это не считается отказом от теории из I тома? Потому, говорит он, что цена производства есть превращенная форма трудовой ценности. Другими словами, величина (с + v + р) есть результат какой-то трансформации величины (с + v + m). Два трехчлена различаются только третьим слагаемым. Всего-то и требуется, что доказать или показать, как m превращается в р.

“Превращение форм”

Демонстрацию того, как происходит указанное превращение, Маркс проводит в два этапа. Сперва прибавочная ценность превращается просто в прибыль, а затем уже в "среднюю прибыль '. Так выражается наш автор, но нужно помнить, что никакой «средней прибыли» нет ни в теории, ни в жизни. Сто рублей прибыли на тысячу вложений и сто тысяч прибыли на миллион вложений едва ли когда-нибудь усреднятся. Но обе величины отвечают общей норме прибыли 10 копеек на 1 рубль капитала, или 10 %. Вот что имеет в виду Маркс, говоря о «средней прибыли».

Как же выглядит первый этап «превращения формы»?

Маркс говорит: норма прибавочной стоимости есть отношение величины прибавочной стоимости к «переменному капиталу», т. е. к v, а норма прибыли есть отношение той же прибавочной стоимости уже ко всему капиталу, т. е. к (с + v). Маркс поясняет: капиталисту кажется, будто весь его капитал порождает прибавочную стоимость, поэтому он и измеряет уровень прибыли по отношению ко всему задействованному капиталу, а не к одному лишь "переменному'. Норма прибыли, говорит он, есть просто «иное измерение нормы прибавочной стоимости». Так происходит, по Марксу, первая стадия превращения.

Сколько ни ломай голову над этими рассуждениями, все равно получается не "превращенная форма", а всего лишь превратное представление. Такое "превращение", как описывает его Маркс, происходит не на рынке, не в области образования цен, а только в голове капиталиста. Ему "кажется", и он "измеряет". Измеряет не "правильно", а "превратно". На втором этапе трудовая ценность каким-то образом "превращается" в цену производства, потому что норма прибавочной ценности превращается в среднюю норму прибыли.

«Превращение норм»

До сих пор Маркс предполагал, что прибавочная стоимость и прибыль – это одна и та же величина, одна и та же сумма денег, только по-разному понимаемая. Капиталист привычно называет ее прибылью на капитал, считая, что ее создает весь его капитал (сумма «постоянного» и «переменного» капиталов). А настоящий ученый понимает, что эта величина создается только «переменным капиталом», что она содержит известное количество неоплаченного труда, что последний воплощен в неоплаченном продукте, – ив силу сказанного эту величину правильно называть прибавочным продуктом или прибавочной стоимостью.

Таким образом, до настоящего момента речь могла идти только о "правильном" или "неправильном" понимании одной и той же величины. Подразумевается, что правильным пониманием в отличие от остальных владеет только автор. Для ученого такая позиция вполне нормальна– Ведь ученый тем и занимается, что ищет истины новые, еще не известные людям. С другой стороны, не всякое открытие того или иного ученого люди принимают и признают. Не столь уж редко бывает, что ученый ошибается. Так что и здесь имеет место разделение труда: дело ученого – выдвигать объяснения, концепции или то, что он считает своими открытиями, а дело публики (в основном научной публики) – проверять достоверность сообщений ученого, выявлять его ошибки или включать его открытие в единую научную картину мира. Этим делом мы и занимаемся с вами, дорогой читатель.

Маркс соглашается с гипотезой, согласно которой нормы прибыли по различным капиталам стремятся к единой – "средней" – величине. Тут речь идет уже не о представлениях и иллюзиях, а о вещах, которые реально наблюдаются в жизни. А что наблюдается то, что товары не обмениваются по закону трудовой ценности. Для рынка, оказывается, "закон ценности-стоимости" Рикардо – Маркса не существует. Может быть, этот "закон" вообще не действует?

Маркс говорит: нет! "Закон стоимости" действует, но не прямо. Его действие искажается различными факторами, происходит 'превращение форм" и т. д.

Конечно, такой подход подозрителен сам по себе. Представим только, что сэр Исаак Ньютон выдвигает закон, по которому сила обратно пропорциональна массе. Его давний коллега и оппонент Роберт Гук возражает: все измерения показывают, что пропорциональность тут не обратная, а прямая. На это наш псевдо-Ньютон отвечает: "То, о чем говорит мой уважаемый коллега, есть лишь превратное представление, вызванное незнанием истинных законов природы". И добавляет" "Ваш закон прямой пропорциональности есть только превращенная форма моего закона обратной пропорциональности". Ясно, что с Ньютоном такого быть никогда не могло. Но Маркс поставил себя именно в такую ситуацию. И мало того, он представил доказательство своей правоты. Оно существует на страницах III тома "Капитала" и было принято многими учеными, хотя даже некоторые из почитателей Маркса были этим доказательством скорее смущены. А кое-кто над ним откровенно потешался.

Свое рассуждение Маркс иллюстрирует числовым примером с пятью капиталами различного органического строения, представляя числа и вычисления в табличной форме. Так же поступим и мы, только дадим свои названия, чтобы было веселее (см. Таблицу пяти капитанов).

Позиция 1 показывает "органическое строение" каждого из пяти капиталов. Эти числа, как принято говорить, нормированы (вся ценность капитала приравнена к 100 %, соответственно числа с и v показывают доли того и другого в общей ценности капитала).

Норма прибавочной стоимости принята одинаковой для простоты. Напомним, это коэффициент к величине v (100 %= 1), поэтому прибавочная стоимость получается (здесь) численно равной v у каждого капитана (и каждого капитала).

Тут Маркс вспоминает, что в затраты на производство входит не вся величина с, а только ее "потребленная часть", и задается для примера числами по позиции 5. Прибавление этих чисел к числам, выражающим v в позиции 1, дает текущие затраты на один рейс1, указанные по позиции б, а сложение чисел по позициям б и 3 дает трудовую ценность одного рейса у каждого из капитанов (позиция 7).

Средняя норма прибыли может в примере быть любой – важно, что она одинакова для всех капиталов. Так как каждый капитал выражается числом 100 (нормированные показатели), процентное измерение нормы прибыли совпадает с абсолютным значением величины прибыли на каждый капитал, которое становится равным 22. Прибавив прибыль к затратам на один рейс, получаем "цену производства" каждого рейса (позиция 9).

Чтобы понять, зачем появилась позиция 10 и что она выражает, рассмотрим ход рассуждений Маркса.

Во-первых, обратим внимание на позицию 4. Следуя своим представлениям о том, как норма прибавочной стоимости превращается в норму прибыли, Маркс делит числа по позиции 3 на сумму (с + v) и получает, как он считает, норму прибыли. В данном случае она численно равна показателям из позиции 3, потому что делителем была 1 (100 %).

Таблица пяти капитанов

Затем Маркс вычисляет (и заносится в строку 10) среднюю арифметическую из пяти норм прибыли; она выходит 22 %. Он считает, что это и есть та самая «средняя норма прибыли», о которой говорят экономисты в связи с моделью средней нормы прибыли. Поскольку же числа, повторяем, нормированы, постольку размер прибыли здесь численно равен норме. Это число – в качестве прибыли на капитал – Маркс прибавляет к текущим затратам на один рейс и получает «цену производства» каждого рейса.

Наконец, вычисляется (и заносится в строку 10) разность между числами по позициям 9 и 7. А теперь нужно сложить все положительные разности (получается 26) и все отрицательные разности (получается тоже 26, но с минусом). Если же сложить алгебраически все пять разностей, получается 0. По этому поводу Маркс говорит: "Отклонения цен взаимно уничтожаются. На этом его доказательство фактически завершается, а дальше идут пояснения и рассуждения.

Свое доказательство Маркс комментирует следующим образом. Каждый отдельный капиталист может продавать свой товар по ценам, которые выше или ниже его трудовой ценности, но все эти реальные цены представляют собой лишь отклонения от трудовой ценности данного товара. Все капиталисты как. бы складывают свои прибыли в общий котел и делят их между собой по средней норме, т. е. пропорционально размерам их капитала. К этому их принуждает конкуренция, которая действует как механизм выравнивания нормы прибыли на капитал. Но основой всех прибылей все равно остается неоплаченный труд рабочих ("прибавочная стоимость"). А в основе всех рыночных цен (цен производства) все равно остается трудовая ценность.

Вот такое было доказательство. В чем здесь ошибка?

Почему неверно доказательство Маркса

Чтобы признать доказательство неверным, часто бывает достаточно выявить в нем хотя бы одно уязвимое место. У Маркса их больше.

Первое сразу бросается в глаза. Конечно же, с отклонениями не происходит никакого "взаимного уничтожения". Алгебраическая сумма этих отклонений, по схеме Маркса, действительно равна нулю, но сами отклонения от этого не уничтожаются и никуда не пропадают. Если, по той же схеме Маркса, товары продаются по "ценам производства", тогда отклонения этих цен от величин трудозатратной ценности (позиции 9 от позиции 7) должны всегда иметь место независимо от того, чему равна их алгебраическая сумма.

"Средняя" норма прибыли – это так называемая обычная, наиболее распространенная; Смит называл ее "естественной". Ниоткуда не следует, что это средняя арифметическая величина. Она действительно выступает как ось, вокруг которой колеблются цены, но она вовсе не обязательно должна быть арифметически посередине всех отклонений. В примере с пятью капитанами "средняя" норма прибыли может быть не 22 %, а, скажем, 15 %. Тогда сумма отклонений будет равна не нулю, а, как нетрудно посчитать, числу (~35). Поэтому "цена производства" отнюдь не является столь привязанной к "трудовой ценности", как полагал Маркс.

Среднюю арифметическую норму прибыли Маркс получает путем усреднения… каких величин? Норм прибавочной стоимости. Маркс считает это корректным, полагая, что норма прибыли есть "иное измерение нормы прибавочной стоимости', другими словами, прибыль и прибавочная стоимость – это одно и то же. Чтобы все расставить по своим местам, вернемся немного назад.

Классики говорили о процессе образования общей ("средней") нормы прибыли. Предположим, в производстве дубленок норма прибыли на капитал заметно выше обычной, а в производстве кроссовок – заметно ниже обычной. Некоторые из производителей кроссовок бросают это дело и переключаются на производство дубленок. Кроссовок на рынке становится меньше, а дубленок – больше. Но отчего вначале кроссовки приносили пониженную прибыль на 1 рубль капитала, а дубленки – повышенную? Оттого, говорят нам классики, что рынок был завален кроссовками, их выпускалось слишком много при данном спросе на них, так что цены их были невысоки. Дубленки же были на рынке в дефиците, потому цены на них были непомерными. Когда кроссовок стали делать меньше, а дубленок – больше, тогда цены на кроссовки поднялись, а на дубленки – понизились. Соответственно норма прибыли на капитал в первом случае поднялась, во втором – опустилась. Этот процесс будет идти до тех пор, пока нормы прибыли не уравняются на каком-то уровне, более или менее обычном для этой страны по многолетним наблюдениям.

Итак, исходное неравенство норм прибыли по кроссовкам и дубленкам было результатом, – неравновесия спроса и предложения по каждому из этих товаров. Оно не было результатом различий в "органическом строении" капиталов.

Вернемся к нашему примеру "Два капитана – два капитала". Помнится, Маркс уверял капитана Кука, что прибыль у него мала оттого, что у него мал "переменный капитал". Теперь должно быть понятно, что экономист вводил моряка в заблуждение. Ибо прибыль капитана не так была связана с величиной v, как с состоянием спроса на его услуги. Слишком многие (в нашем рассказе, конечно) хотели бы перевозить золото, думая на этом нажиться. Желающих было много, а заказчиков – раз-два и обчелся, они могли капризничать, торговаться, тянуть время, выжидая, кто согласится подешевле перевозить товар. А в деле перевозки невольников картина была обратной: желающих мало, а заказчиков в Америке – пруд пруди. Тут капитаны могли ставить свои условия и завышать тариф на перевозку до немыслимого уровня…[48]48
  Разумеется, этот условный пример совершенно не отражает подлинной истории морских перевозок в XVII–XIX вв.


[Закрыть]

Подведем итог. Была классическая модель выравнивания норм прибыли на капитал между отраслями производства. И была теория Маркса, по которой "прибавочная стоимость" связана с величиной фонда оплаты труда. Общим моментом обеих моделей было только то, что "прибавочную стоимость" Маркс объявил прибылью на капитал и взялся это доказывать, причем очень своеобразно. Он с самого начала, только приступая к доказательству, уже исходил из того, что прибыль и прибавочная ценность – это одно и то же.

Допустим, мы хотим доказать теорему про "Пифагоровы штаны". И начинаем свое доказательство такими словами: ' Предположим, что сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы…" Таким приемом мы в основу своего доказательства закладываем то, что требуется доказать. Данный софистический прием давно известен – в формальной логике он называется peticio principii, в обиходе – порочный круг.

Конкретно в примере с пятью капиталами софизм начинается с того, что исходные различия в норме прибыли выводятся не из соотношения спроса и предложения на каждый из пяти видов товаров, а из различий в "органическом строении" капиталов. Так поступать нельзя. Маркс начинает доказательство теоремы с того, что считает ее уже доказанной. Вот почему один из первых серьезных критиков этой теории – Бём-Баверк – сравнил Карла Маркса с человеком, "который очень хочет, чтобы из урны вышел белый шар, и предусмотрительно содействует этому, закладывая в урну одни лишь белые шары".

Еще одна подмена

Помимо всего сказанного выше, еще до начала доказательства с пятью капиталами, в тот момент, когда было выставлено понятие «цены производства», Маркс подменил задачу.

Дело в том, что модель средней нормы прибыли, строго говоря, не есть модель ценообразования. Понятно, что изменение нормы прибыли на капитал связано с изменением цен на товары, которые производятся с участием капиталов. Но связь эта опосредована многими иными факторами.

Классики говорили, что при всех колебаниях нормы прибыли на капитал она стремится к выравниванию. Омм не говорили, будто в цене каждого товара сидит средняя норма прибыли. Они понимали, что продажа товаров на рынке по тем или иным ценам происходит ежедневно, а норма прибыли на капитал определяется задним числом За какой-то период времени – год или пускай даже месяц – складывают всю полученную прибыль и делят ее на число, выражающее ценность капитала. Отдельный капиталист может, конечно, знать, что уровень обычной прибыли на капитал в стране составляет примерно, скажем, 10 %. И он непременно хочет иметь у себя не ниже. Но он будет стремиться иметь не "среднюю", а максимально возможную прибыль. Если он действует в условиях свободной конкуренции, он не может диктовать рынку свои цены, не может увеличивать свою прибыль, повышая цены. Он вынужден искать иные пути повышения прибыли. Таких путей известно не менее трех:

1. снижать затраты на производство (себестоимость единицы продукта);

2. ускорять оборот капитала; чем больше число оборотов за год, тем больше прибыли будет за этот год;

3. расширять объемы своих продаж; чем больше будет продано товаров, тем больше годовая прибыль.

Все три способа дают капиталисту повышение прибыли без повышения цен на его товары.

Чтобы увеличить объем продаж, бывает нужно потеснить конкурентов. Для этого капиталист нередко занижает свою цену относительно средней рыночной цены. Если он правильно все рассчитал, это небольшое занижение цены будет компенсировано большим объемом продаж. Удельная прибыль (на единицу продукта) будет уменьшена, зато масса прибыли, ее общий объем окажется больше обычного. А уж потом он соберет всю полученную прибыль и узнает, сколько ее приходится на единицу капитала. И тогда будет решать, продолжать ли ему делать свои кроссовки или переключиться на изготовление дубленок. Имеется еще одно существенное обстоятельство. Оно заключается в том, что вообще не очень просто установить, какую норму прибыли дает единица данного товара. Можно исчислить затраты на производство этой единицы, вычесть эту сумму из цены и найти сумму прибыли, которую дает данная товарная единица…

Получили: одна пара белых кроссовок на липучках 36-го размера приносит, например, 300 рублей прибыли. Как узнать, какая доля задействованного капитала приходится на эту пару кроссовок? А если взять другой размер обуви (другая цена, другая прибыль)? А если другой цвет? А если другая модель (не на липучках, а на шнурках)? Заметим, что обувь на липучках идет через одну технологическую линию, а на шнурках – через другую. Потом те и другие попадают на общий конвейер. Как определить ту долю капитала, которая действительно участвует в производстве одной пары обуви данной модели, если моделей много? В жизни, в реальном производстве, все это еще гораздо сложнее.

И капиталист – хозяин фабрики, и его бухгалтер, и его менеджер – никто толком не может знать, какая норма прибыли на капитал "сидит" в цене единицы, продукта. По-видимому, вывод ясен. формирование общей ("средней") нормы прибыли на капитал – это одна сфера рыночных явлений, а ценообразование – это иная область. В каждой из этих областей – свои законы и правила. Исследование этих двух областей – две разные задачи. Средняя норма прибыли в рыночном хозяйстве может формироваться при ценах, не имеющих ничего общего с "ценой производства".

Придумав понятие "цены производства", Маркс свел проблему общей нормы, прибыли на капитал к проблеме ценообразования. Он, как мы видели, плохо различал категории запаса и потока, капитал и затраты на производство, или, как он выражался, "примененный капитал" и "потребленный капитал". Он утверждал, что если к капиталу прибавить "прибавочную ценность" (m), то получится ценность товара (с + v + m). И называл поэтому капитал "самовозрастающей ценностью". Двусмысленная игра с понятиями обусловила кардинальную подмену задач.

И еще одна – большая – подмена

Почему теория Маркса долгое время многими считалась (а некоторыми и до сих пор считается) основательной и даже выдающейся?

Прежде чем искать ответ на этот вопрос, полезно обратиться к иным моментам книги "Капитал".

Мы сказали вначале, что собственно экономическая теория Mapкса очень проста. Здесь мы можем добавить, что весь рассмотренный нами материал из I тома занимает примерно 10 % его объема. В основном это главы с I по VII, частично VIII и IX, X. Сопутствующие теоретические разделы книги, которые мы не затронули, едва ли потянут еще на одну десятую ее объема. Таким образом, материал научного характера занимает не более 1/5 общего объема I тома "Капитала".

А что же остальное? Остальные 4/5 объема книги отведены материалам, не имеющим научного характера. Это отступления в историю, описание различных случаев из жизни рабочих Англии, выдержки из отчетов фабричных инспекторов, цитаты из газет, цитаты из книг, а также обыкновенная публицистика (комментарии автора о положении рабочих, жадности капиталистов, эксплуатации первых вторыми и пр.). На этих страницах мы найдем изобилие выписок (на немецком, английском, французском, греческом, латинском языках) со ссылками на всевозможных авторов – от Библии и древних греков до современников Маркса. Один лишь перечень цитируемой литературы насчитывает 373 названия, да к этому прибавляется 63 позиции в перечне парламентских отчетов и других официальных документов, не считая еще газет и журналов.

Именно на этих страницах мы находим свидетельства об ужасающем положении рабочих и неутолимой алчности капиталистов: навязывание многосменной работы, сокращение обеденных перерывов, использование труда женщин и детей, пренебрежение производственной санитарией, гигиеной и техникой безопасности, скудная оплата труда, нищенское существование, случаи голодной смерти, увечий и профессиональных заболеваний.

Все это Марксом не выдумано. Все это было. Все это он взял из открытых публикаций. Но как взял и как использовал? Все сказанное дается Марксом под рубрикой "Производство прибавочной стоимости".

В теоретических главах было выведено понятие "прибавочной стоимости" и ее нормы. И было указано, что наличие неоплаченного труда, который присваивает себе капиталист, – это и есть "капиталистическая эксплуатация". Только некоторое количество неоплаченного труда, ничего другого. Таков был научный смысл термина "эксплуатация". Однако затем на страницах научного труда появляется иное значение того же термина. Всевозможные случаи безобразного отношения к рабочим и их труду преподносятся Марксом как подтверждение его теории эксплуатации. И все это было названо тем же словом "эксплуатация". Тут слово это употребляется уже не в научном, а в публицистическом смысле. И на смену науке приходит пропаганда против капитализма.

Свидетельства из газет и парламентских бюллетеней приводятся как реальное подтверждение теории эксплуатации. И сами факты получают совсем иное звучание, и теория выглядит необыкновенно убедительной даже в своем незаконченном виде.