Текст книги "Очерки истории российской внешней разведки. Том 4"

Автор книги: Евгений Примаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 64 страниц)

Резидентуры внешней разведки в США и Англии сумели получить и многие другие документы американских и английских правящих кругов по вопросам послевоенного устройства. Руководство СССР смогло ознакомиться с содержанием основных документов англичан и американцев, подготовленных ими к Тегеранской, Крымской и Потсдамской конференциям глав правительств трех государств, где обсуждались эти вопросы.

В переданных агентурой материалах освещались также результаты двух встреч Черчилля и Рузвельта в Квебеке. Разведка была осведомлена о результатах переговоров Черчилля и Идена с правительством США в Вашингтоне, Рузвельта с президентом Чехословакии Бенешем и премьером польского эмигрантского правительства генералом Сикорским, на которых также обсуждались проблемы послевоенного устройства.

Внешней разведке удалось добыть документы переписки МИД Англии со своим послом в Москве Керром по польскому, греческому и югославскому вопросам, что значительно облегчило действия советской дипломатии по защите интересов СССР в этих странах.

Особое место в межсоюзнических отношениях в годы войны занимал вопрос о послевоенном устройстве Германии. Позиция Советского Союза по нему была широко известна: разгромить фашизм, наказать военных преступников и создать условия для предотвращения возможности новой агрессии со стороны Германии. СССР не поднимал вопроса о расчленении немецкого государства или ограничении его суверенитета.

Данные разведки говорили, что позиции Англии и США были другими. Они стремились прежде всего уничтожить Германию как своего конкурента на международных рынках и не спешили проводить демократические преобразования в стране. Зависимая от Англии и США Германия – барьер на границах Советского Союза и стран Восточной Европы – вот чего хотели наши союзники. Однако в методах реализации этой программы между ними были серьезные расхождения. Каждая из этих стран стремилась уже в годы войны заложить основы своего доминирующего положения в побежденной Германии и в Европе в целом.

Внешняя разведка внимательно следила за различными фазами выработки правительствами США и Англии своей политики в отношении послевоенного устройства Германии, ей удалось добыть, как показывают и опубликованные в последнее время архивные материалы МИД Англии и государственного департамента США, все наиболее важные планы и решения по этому вопросу.

Так, о намерениях Рузвельта расчленить Германию внешняя разведка докладывала уже в начале 1943 года. Во время упоминавшегося визита Бенеша в США Рузвельт, излагая в беседе с ним свои планы послевоенного устройства, высказался за разделение Германии на пять-шесть отдельных государств.

Англия видела в этом плане США угрозу потери своего влияния на послевоенную Германию и выдвигала идею создания федерации отдельных немецких государств.

В марте 1943 года министр иностранных дел Англии Иден вылетел в США, где вел переговоры по вопросам послевоенного урегулирования с Рузвельтом. О результатах этих переговоров он доложил Черчиллю телеграммой, которая была получена нашей разведкой. В четвертом пункте этой телеграммы говорилось: «Рузвельт вновь настаивал на расчленении Германии на несколько государств».

В марте 1943 года резидентура внешней разведки в Лондоне добыла совершенно секретный меморандум одного из отделов МИД Англии о возможных вариантах политики в отношении послевоенной Германии. Документ был предназначен для обсуждения вопроса дипломатическим и военным ведомствам в целях выработки согласованного решения. В нем в осторожной форме предлагалось поддержать инициативу Рузвельта о расчленении Германии, но на основе принципа федерализма. «Необходимо будет всячески поощрять в Германии любое стремление к переходу на федеральную основу», – говорилось в документе.

В 1944 году внешняя разведка получила еще ряд важных документов правительств США и Англии, относящихся к вопросам послевоенного устройства Германии и других стран. Особую ценность имела переписка Черчилля с Рузвельтом по вопросам оккупации Европы. В ней отражались расхождения их мнений относительно того, кому надлежит оккупировать северо-западные районы Германии, излагались планы Англии ввести свои войска в Грецию, Триест, Австрию, Болгарию, Албанию, Венгрию и другие страны, подчеркивалась необходимость выработки единого англо-американского документа в отношении послевоенной Германии.

Из МИД Англии разведка получила сводный документ об основных проблемах, намеченных правительством Англии к переговорам с государственным секретарем США Стеттиниусом во время его визита в Лондон в марте 1944 года (ООН, Европа, Средний Восток, Дальний Восток, Латинская Америка).

Полученные материалы второй Квебекской конференции Рузвельта и Черчилля в сентябре 1944 года раскрывали их планы создания зон оккупации Германии войсками США и Англии и содержание «меморандума Моргентау» о превращении Германии в сельскохозяйственную страну типа Дании.

Разведка получила меморандум объединенного разведывательного подкомитета Комитета начальников штабов Великобритании «Об условиях, которые могут возникнуть после военного поражения Германии» и протокол заседания Комитета, на котором было утверждено количество британских войск, необходимых для оккупации различных районов мира, а также доклад «комитета трех» – Моргентау, Хэлл, Стимсон – Рузвельту о политике США в отношении Германии, содержащий предложения по ликвидации Германии как экономической силы в Европе.

В одном из писем послу Англии в США Галифаксу, полученном разведкой, Иден писал: «Американское правительство предлагает нам, чтобы мы за спиной русских начали в Вашингтоне неофициальные переговоры с ними о документе, который определит основные положения американской и английской политики в таких вопросах, которые согласно договоренности между тремя правительствами на Московской конференции были переданы на изучение представителей всех трех стран в Европейской консультативной комиссии, а именно: в вопросе нашего отношения к Германии в политической, экономической, финансовой и прочих областях в период после ее оккупации; чтобы после таких неофициальных переговоров мы открыто передали соответствующий документ в штаб Союзного командования как директивное заявление о политике американского и английского правительств».

Далее Иден писал Галифаксу: «Мы присоединимся к американской делегации в нажиме на советскую делегацию для получения ее согласия на срочное обсуждение американского проекта Комиссии. Если же русские не согласятся, то тогда можно будет составить англоамериканский проект и дать соответствующие разъяснения в отношении позиции СССР».

23 и 28 января 1945 года внешнеполитическая разведка доложила руководству страны основные документы правительств США и Англии, подготовленные ими к Крымской конференции глав правительств трех союзных держав. В них рассматривались такие проблемы, как расчленение и децентрализация Германии, размер германских территориальных уступок на востоке, будущее Рейнско-Вестфальского и Кильского районов, перемещение населения Германии, меры экономической безопасности и репатриации, обращение с главными военными преступниками, голосование в ООН, права шестнадцати республик СССР в ООН, итало-югославская граница, режим Черноморских проливов, границы Польши и создание временного польского правительства, договор с Италией и другие вопросы.

Полученные документы помогли советскому правительству добиться от США и Англии принятия в Ялте решений, учитывающих интересы СССР по основным кардинальным проблемам послевоенного устройства в Европе.

Затронутыми вопросами далеко не исчерпываются те проблемы отношений Советского Союза со своими союзниками, по которым внешней разведке приходилось добывать секретную информацию. Круг вопросов политики Англии и США в отношении СССР, ведения войны против Германии и ее союзников, послевоенного устройства мира был весьма широк. По всем этим вопросам шла напряженная дипломатическая борьба, от исхода которой во многом зависели и исход войны, и послевоенная безопасность границ Советского Союза. Разведка не оставалась от нее в стороне. Добываемая ею информация играла далеко не последнюю роль в выработке и проведении советским правительством внешнеполитических мероприятий в отношении Англии, США и других стран.

25. Де Голль или Жиро?

Имя генерала де Голля хорошо известно. Видный государственный деятель Франции, он возглавлял Французский комитет национального освобождения в годы гитлеровской оккупации, был главой первого временного правительства страны после ее освобождения.

Напротив, имя генерала Жиро сохранилось, пожалуй, скорее в памяти историков. А между тем этот генерал в годы Второй мировой войны был известен не менее широко, чем де Голль, и вполне мог занять его место. Дело в том, что Жиро настойчиво поддерживали американцы, тогда как Советский Союз проводил линию на признание и поддержку де Голля в качестве единственного руководителя «Свободной Франции» – так называлась с мая 1942 года созданная им еще в 1940 году организация, объединяющая всех патриотов в целях борьбы за освобождение страны.

Противоборство в этом вопросе между СССР и США продолжалось практически на протяжении всех лет войны и закончилось, как известно, в пользу де Голля. Внешнеполитическая разведка при этом сыграла определенную роль, обеспечивая руководство страны необходимой для принятия решений разведывательной информацией и наладив связь с де Голлем в наиболее ответственный момент его противостояния с американцами.

После капитуляции Франции летом 1940 года де Голль оказался в Лондоне. 18 июня он выступил по английскому радио с обращением, в котором призвал французов, где бы они ни находились, продолжить борьбу с Германией и в целях организации этой борьбы установить контакт с ним. Это была историческая акция.

Лондонской резидентуре внешней разведки было поручено следить за деятельностью организации де Голля и особенно за отношением к ней англичан.

Внешняя разведка в то время имела хорошие агентурные позиции в Лондоне и могла получать достоверную информацию об отношении Черчилля к де Голлю и его организации. Из получаемой разведкой информации было видно, что Черчилль действительно имел далеко идущие планы в отношении де Голля. Он настойчиво пытался подчинить его себе и вынудить следовать в фарватере английской политики. По своему статусу организация де Голля не являлась правительством в изгнании и была лишена той юридической основы, которую имели в Лондоне эмигрантские правительства оккупированных Германией стран. Это давало возможность британской дипломатии оказывать давление на де Голля, ограничивая его деятельность, когда, по мнению англичан, она не отвечала их интересам. В своей политике англичане исходили из того, что после военного поражения и капитуляции перед Германией Франция не сможет сохранить свои прежние позиции великой державы, и стремились потеснить ее в колониях. Де Голль представлялся Черчиллю удобной политической фигурой для реализации планов проникновения на зависимые от Франции территории, поскольку свою деятельность он планировал развернуть прежде всего в колониальных владениях французской империи.

Однако уже первая информация, полученная лондонской резидентурой по де Голлю, показала, что планы Черчилля использовать этого тогда еще малоизвестного французского генерала и политического деятеля в интересах Великобритании натолкнулись на его упорное сопротивление.

Поддерживая де Голля, английское правительство не порывало связей и с режимом Виши. Разведке стало известно, что Англия заключила с этим режимом тайное соглашение о сохранении существующего на момент подписания положения во французских колониях. Формально соглашение преследовало цель предупредить передачу колоний немцам. Фактически оно означало признание власти Виши в колониальных владениях Франции и затрудняло развертывание там деятельности «Свободной Франции» де Голля.

Разведка отмечала рост авторитета де Голля среди французов, которые были готовы продолжить борьбу за освобождение страны, укрепление его позиций в Сирии, Алжире, Тунисе, Марокко, на Мадагаскаре и в ряде других колоний и зависимых территорий Франции.

В то же время разведка получала информацию и о том, что де Голль имел весьма слабые связи с силами французского Сопротивления на территории самой Франции. Он не доверял их руководителям, среди которых многие принадлежали к компартии. Де Голль понимал, что пока не готов взять на себя руководство движением Сопротивления в метрополии, и основную тяжесть вооруженной борьбы с Германией и ее союзниками предполагал перенести на колонии, решая тем самым и задачу сохранения их за Францией ввиду посягательств Англии и США.

Таким образом, накануне войны советское руководство было достаточно информировано внешней разведкой о де Голле и его организации.

После нападения гитлеровской Германии на Советский Союз де Голль, как дальновидный и трезвый политик, сразу же оценил все значение этого факта для дела освобождения Франции. Решение об установлении с Советским Союзом политического и военного сотрудничества он принял вскоре после начала агрессии. 24 июня 1941 года он направил из Иерусалима в Лондон телеграмму, адресованную представителю «Свободной Франции», с указанием лично обратиться к полпреду СССР в Великобритании Майскому и «в сдержанной, но ясной форме» заявить, что «французский народ поддерживает русский народ в борьбе против Германии и что в этой связи мы желали бы установить военное сотрудничество с Москвой»[29]29
  Шарль де Голль. Военные мемуары. Призыв. 1940–1942 годы. – М., 1960. -С. 651–652.


[Закрыть].

Для де Голля это было непростое решение. Спустя много лет в своих мемуарах он напишет: «…Тот факт, что Россия оказалась втянутой в войну, открывал перед разгромленной Францией новые большие надежды…Разумеется, я не сомневался в том, что если Советы внесут основной вклад в достижение победы над врагом, то в результате в мире возникнут новые опасности. Нужно было постоянно иметь это в виду, даже сражаясь с русскими бок о бок. Но я считал, что прежде, чем философствовать, нужно завоевать право на жизнь, то есть победить, а участие России создавало возможности для победы. К тому же ее присутствие в лагере союзников означало с точки зрения «Свободной Франции» некоторый противовес по отношению к англосаксонским странам, и я имел в виду воспользоваться этим обстоятельством»[30]30
  Там же. – С. 252.


[Закрыть].

Благодаря информации, полученной внешней разведкой, советское руководство хорошо знало, что собой представляет де Голль и его организация, и было готово к принятию решения о сотрудничестве с ним. Когда по указанию де Голля его представители обратились к советским послам в Англии и Турции с официальными просьбами об установлении политических и военных связей с Советским Союзом, ответ не заставил себя долго ждать. 26 сентября 1941 года советское правительство в официальном письме на имя де Голля признало его руководителем «всех свободных французов», решило «оказать свободным французам всестороннюю помощь и содействие в общей борьбе с гитлеровской Германием и ее союзниками» и выразило твердую решимость после «победы над общим врагом обеспечить полное восстановление независимости и величия Франции»[31]31
  Советско-французские отношения во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Документы и материалы. – Т. 1.1941–1943. – М., 1959. – С. 87.


[Закрыть].

Идя на установление отношений с де Голлем и его организацией, советское руководство исходило из необходимости расширения и укрепления антигитлеровской коалиции, привлечения в нее всех сил, независимо от их идеологической и политической принадлежности, могущих внести тот или иной вклад в общее дело разгрома Германии и ее союзников. Это ставило перед внешней разведкой задачу не просто информировать о де Голле и его деятельности, но и добывать прежде всего такие сведения, которые помогали бы руководству страны проводить политику поддержки «Свободной Франции». Речь шла прежде всего об отношении к де Голлю Англии и США.

С момента создания де Голлем своей организации США и лично президент Рузвельт относились к нему отрицательно. Рузвельт пришел к выводу, что его невозможно будет использовать в интересах США. Более того, Рузвельт видел в де Голле помеху реализации планов установления США доминирующих позиций в послевоенной Франции и ее колониях.

Рузвельт и государственный секретарь Хэлл рассматривали правительство Виши как законное правительство Франции. До ноября 1942 года США поддерживали с ним дипломатические отношения. В 1940 году между США и Виши было заключено соглашение о нейтралитете. По данным советской внешней разведки, американцы планировали по мере освобождения французских территорий устанавливать на них оккупационный режим под контролем своей военной администрации, а затем постепенно передавать власть представителям «законного» правительства Виши, рассчитывая на их полную лояльность к США.

Именно в силу этих планов американцы долгое время не признавали движение Сопротивления внутри Франции. Внешняя разведка получила от своего источника сообщение о том, что командующий вооруженными силами в Европе генерал Эйзенхауэр высказывался против «организации партизанского движения и использования сил Сопротивления во Франции из-за боязни развертывания народного освободительного движения и осложнения задач союзников по установлению на освобожденных территориях демократических порядков».

Де Голль иначе подходил к этому вопросу. Он считал, что власть на местах по мере освобождения Франции и ее заморских владений следует передавать представителям «Свободной Франции», которая должна выступать в качестве временного правительства страны, а деятели вишистского режима, коллаборационисты должны предстать перед судом. Это была позиция, принципиально отличная от американской, и она явно не устраивала Рузвельта.

Американская разведка в тот период считала де Голля английским ставленником и высказывала опасение, что его приход к власти может способствовать усилению английского влияния в послевоенной Франции. Начальник управления стратегических служб США генерал Донован в своих сообщениях Рузвельту характеризовал де Голля как человека с диктаторскими замашками, опьяненного властью и находящегося в полной политической изоляции. Он не сулил ему успешного будущего и не рекомендовал делать на него ставку. Американская разведка усиленно искала подходящую кандидатуру на роль своего ставленника среди деятелей вишистского режима.

В руководстве Великобритании, по данным внешней разведки, вначале не было полного единства в отношении де Голля. Черчилль, которому приходилось иметь непосредственные контакты с де Гол-лем, понимал, что подчинить этого упрямого француза своей воле вряд ли удастся. По его инициативе английские спецслужбы дважды пытались заменить де Голля сначала бывшим генерал-губернатором французского Индокитая генералом армии Катру, а затем честолюбивым вице-адмиралом Мюзелье. Обе попытки провалились. Де Голль все больше утверждался в роли общенационального лидера.

Иден и возглавляемый им Форин Офис несколько иначе подходили к де Голлю. Они предсказывали ему политическое будущее и рекомендовали Черчиллю искать пути сближения с ним. Это хорошо было видно из информации, получаемой внешней разведкой непосредственно из окружения Идена, который убеждал Черчилля, что в интересах Великобритании сохранить де Голля как барьер на пути американского проникновения во французские колонии и послевоенную Францию.

В конечном счете восторжествовала точка зрения Идена. Из переписки Черчилля с Рузвельтом видно, что Рузвельт настаивал на отказе, якобы в интересах союзников, от использования де Голля и его организации и предлагал заменить его другой политической фигурой. Черчилль пытался убедить Рузвельта в возможности работать с де Голлем и предлагал свои услуги по его подчинению воле Англии и США. Острые противоречия по этому вопросу между руководителями Англии и США сохранялись до середины 1943 года, когда под давлением реально сложившейся ситуации США вынуждены были в конечном счете пойти на признание возглавляемого де Голлем Французского комитета национального освобождения.

Отстаивая перед Рузвельтом де Голля, Черчилль вместе с тем не прекращал попыток заставить его следовать в фарватере английской политики. Советская разведка регулярно докладывала об этом руководству страны, которое в целях нейтрализации усилий англичан по «обузданию» де Голля предприняло ряд дипломатических шагов. Весьма характерно в этом отношении указание, направленное в мае 1942 года Молотовым послу СССР в Великобритании, в котором, в частности, говорилось: «Нам хорошо известны особенности де Голля и его окружения. Однако надо прежде всего считаться с тем, что имя де Голля стало в известном смысле символом борьбы той Франции, которая не хочет примириться с господством гитлеровских захватчиков – угнетателей французского народа. При оценке отношений де Голля с англичанами надо учитывать, что его стремление оградить свою самостоятельность и не находиться в полной зависи-мости и подчинении у иностранного правительства является с нашей точки зрения положительной чертой де Голля».

А что же Жиро? Все это время, пока де Голль создавал свою «Свободную Францию», укреплял позиции в заморских владениях французской империи, налаживал отношения с союзниками, этот генерал пребывал в безызвестности, находясь в германском плену. Но вот в апреле 1942 года имя Жиро прозвучало по всей Франции. 63-летний генерал совершил дерзкий побег из крепости Кенигштайн на Эльбе, где он находился в заточении, спустившись по канату с 40-метровой крепостной стены. Это был личный подвиг. Побег, правда, был совершен не без помощи вишистской разведки. Через Эльзас Жиро был нелегально переправлен в Швейцарию, а оттуда перебрался в Виши, где присягнул в верности главе вишистского режима маршалу Петэну.

Американская разведка рекомендовала Рузвельту генерала Жиро как удобную кандидатуру для противостояния де Голлю. Его имя стало широко известно после побега из плена, а звание генерала придавало авторитет его фигуре среди политиков и в военных кругах.

В это время американцы совместно с англичанами готовили операцию по высадке союзных войск в Северной Африке. Разведка получила данные о том, что по настоянию Рузвельта де Голль от участия в ней был полностью отстранен. Его даже не поставили в известность о планах ее подготовки. Американцы рассчитывали во главе администрации занятых союзными войсками североафриканских территорий поставить своих ставленников. Рассматривались кандидатуры генерала Жиро и адмирала Дарлана, главнокомандующего войсками Виши в Северной Африке. С Дарланом работал в Алжире американский разведчик Роберт Мэрфи, действовавший под дипломатическим прикрытием. Жиро обхаживали американские разведчики из посольства США в Виши. С их помощью он был тайно вывезен из неоккупированной зоны Франции и на подводной лодке доставлен в Гибралтар, где в то время располагался штаб главнокомандующего англо-американскими войсками генерала Эйзенхауэра.

Англичане не были в курсе этих американских планов по установлению своих порядков в Северной Африке. Резидент советской внешней разведки в Лондоне в одном из своих сообщений докладывал: «Комбинация с появлением Жиро и адмирала Дарлана была подготовлена без участия англичан и явилась для них полной неожиданностью. Тайные переговоры американцев с Дарланом проходили более трех месяцев, англичане ничего не знали о них и были поставлены перед свершившимся фактом».

Из переписки Черчилля с Рузвельтом, а также информации из окружения Идена было видно, что Черчилль понимал опасность для Англии американских планов и не был согласен с устранением де Голля и его заменой Жиро или Дарланом. Теряя де Голля, Англия пола-гала, что лишалась возможности оказывать влияние на ход событий в Северной Африке.

Резидент внешней разведки в Лондоне сообщил в Центр, что Иден поручил своему послу в США Галифаксу срочно встретиться с госсекретарем Хэллом и «в решительной форме поставить вопрос о большой опасности, связанной с приходом Дарлана к власти, и прекратить всякие переговоры с ним». При этом Галифаксу было предложено заявить американцам, что «англо-советские отношения, несколько улучшившиеся за последнее время, могут снова ухудшиться из-за Дарлана, а де Голль, с которым английское правительство связано рядом договоренностей, никогда не согласится сотрудничать с Дарланом».

О важности этого демарша говорит тот факт, что после встречи с Хэллом Галифакс был принят Рузвельтом, который хотя и не отказался от сотрудничества с Жиро и Дарланом в пользу де Голля, но согласился с предложением англичан направить в Северную Африку группу высокопоставленных дипломатов Англии и США для изучения обстановки на месте и подготовки предложений. В отношении де Голля Рузвельт пошел лишь на то, что дал согласие проинформировать его о результатах работы указанной группы.

Советский Союз продолжал последовательно поддерживать де Голля. Будучи хорошо осведомленным своей разведкой об англоамериканских противоречиях в этом вопросе, он умело использовал их для проведения своей политики в пользу де Голля. 12 августа 1942 года в ходе встречи с Черчиллем и Гарриманом Сталин специально поинтересовался ходом подготовки операции по высадке союзников в Северной Африке и спросил, информирован ли о ней де Голль. Получив отрицательный ответ, Сталин высказал свое недоумение, заявив, что эта важная операция недостаточно подготовлена в политическом отношении и что, по его мнению, ее было бы полезно провести при участии де Голля[32]32
  Там же. – С. 18.


[Закрыть].

После высадки союзных войск в Северной Африке адмирал Дар-лан был назначен Эйзенхауэром главой французской администрации, а генерал Жиро – главнокомандующим французскими войсками в этом регионе. Формально он был подчинен Дарлану. Оба были недовольны, оба претендовали на роль главы французского государства. Такое соперничество вполне устраивало американцев. Играя на амбициозности двух высших военных чинов вишистского режима, они очень быстро стали прибирать к рукам Северную Африку.

Уже через месяц после проведения союзниками десантной операции внешняя разведка докладывала Сталину и Молотову: «События в Северной Африке показывают, что в руках США оказалось не только большинство территорий французской империи, но и все командные высоты в Алжире, Марокко и Экваториальной Африке. Американцы контролируют территорию, порты и производительные силы; они снабжают население продовольствием и «осваивают» приобретенные экономические ресурсы, о чем свидетельствует прибытие туда экономических миссий и представительств крупнейших американских фирм. Американцы сохранили французский аппарат управления страной, армией и флотом, который они унаследовали благодаря Дарлану…Англичане оказались лишь символическими совладельцами, в то время как истинными хозяевами положения являются американцы…» «…Американцы открыто оттеснили де Голля от участия в североафриканских событиях». «…Ставка американцев на Дарлана и Жиро заставляет англичан очень осторожно относиться к де Голлю. Чтобы не вызвать раздражения американцев, Черчилль запретил его речь по радио. Задача представителя де Голля в Вашингтоне Филиппа состоит сейчас в том, чтобы хоть как-то смягчить позицию Рузвельта по отношению к нему и оставить для де Голля хотя бы место под солнцем».

Краткая, но весьма яркая и точная характеристика событий, доложенная руководству страны внешней разведкой.

Однако американцам не удалось разыграть свой тщательно составленный сценарий до конца. 24 декабря 1942 года антивишистски настроенный двадцатилетний студент Фернан Бонье де ля Шапель застрелил Дарлана в Алжире. На следующий же день, после скоропалительного заседания военного трибунала, он был расстрелян по приказу Жиро.

Внешней разведке не удалось тогда получить достоверную информацию, по чьему приказу он действовал, чью волю он выполнял. Может быть, свою собственную? Историки до сих пор не имеют на этот счет твердого мнения. 21 декабря 1945 года апелляционный суд Алжира аннулировал приговор, вынесенный Бонье де ля Шапелю, мотивируя свое решение тем, что акт, повлекший за собой смертный приговор, «был в действительности совершен в интересах освобождения Франции».

Устранение Дарлана открывало для Жиро путь в большую политику. Теперь все внимание американцев было приковано к нему. В Жиро они видели удобную политическую фигуру для внедрения США в освобождаемые французские территории, с его помощью рассчитывали окончательно устранить де Голля. Уже 26 декабря Эйзенхауэр обеспечил избрание Жиро главой французской администрации в Северной Африке при сохранении им поста главнокомандующего французскими войсками.

Англичан явно не устраивал такой ход событий. В переходе всей власти в руки американского ставленника, каким им представлялся Жиро, они видели угрозу своим интересам. Внешняя разведка получила данные о том, что по дипломатическим каналам англичане поставили перед Рузвельтом вопрос о необходимости совместных поисков путей «сближения между генералами Жиро и де Голлем».

В качестве возможного варианта решения вопроса они выдвинули идею создания единого органа под совместным руководством Жиро и де Голля по типу временного правительства, с которым можно было бы решать все вопросы, связанные с освобождением и управлением французскими территориями. При этом в своих демаршах перед американцами англичане ссылались в том числе и на позицию Советского Союза, подчеркивая его заинтересованность в поддержке де Голля.

Для обсуждения «французского вопроса» в Вашингтон для переговоров с Хэллом и Рузвельтом отправился Иден. В конечном счете американцы согласились на создание объединенного органа, но при ведущем положении в нем Жиро. В разведдонесении из Вашингтона, полученном в Москве, подчеркивалось, что, идя навстречу англичанам в создании объединенного органа, возглавляемого Жиро и де Голлем, американцы рассчитывали, что с помощью их поддержки Жиро сумеет сохранить свои позиции, а де Голля им удастся окончательно оттеснить.

Американцы и англичане договорились организовать встречу двух французских генералов в январе 1943 года в марокканском городе Касабланка, где намечалось провести переговоры Рузвельта и Черчилля для обсуждения планов дальнейшего ведения войны. Внешняя разведка получила исчерпывающую информацию о ходе обсуждения вопросов, позициях сторон и принятых решениях.

Наиболее острым был французский вопрос. Жиро прибыл на конференцию и готов был подписать решение о создании на базе своей администрации и организации «Свободная Франция» де Голля объединенного Французского комитета национального освобождения. Де Голль понял маневры англо-американской дипломатии, оставлявшей его на втором плане. Он отказался ехать в Касабланку, ответив на приглашение Черчилля, что готов встретиться с «французским генералом, но на французской территории и среди французов».