Текст книги "В сумерках веры (СИ)"

Автор книги: Евгений Луценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Последние слова наполняла неприкрытая печаль, от которой мои пальцы сильнее сжали стакан с выпивкой. Он действительно остался один.

Уже год я почти не бывал на боевых заданиях, занимаясь только вскрытием шпионских ячеек. Для такой работы не нужен большой ударный отряд, который сопровождал бы меня постоянно. К тому же, три года назад на Биатус прибыл Себастьян, которого я старался держать рядом.

Увлекшись обучением дознавателя, я совершенно позабыл о моральном состоянии своего единственного телохранителя, пережившего слишком многое.

И теперь я оказался вынужден лично сказать ему об участи, на которую сам и обрек его.

– Тебе не нужно готовиться, Брант…

Мужчина обернулся ко мне и хохотнул, принимая мои слова за шутку. Я сжал зубы от злости.

– Спасибо за поддержку, господин. Но Император не терпит самонадеянных.

– Ты меня не верно понял… – слова покидали глотку через силу. – Лучше сядь, Брант. Это тяжело.

Заподозрив что-то в моих словах, гвардеец обернулся. Теперь его взгляд излучал неприкрытую угрозу. Мужчина медленно прошагал мимо меня и сел, продолжая опираться ногами на голый камень.

– Вы больше не хотите, чтобы я убивал еретиков, господин?

Вопрос прозвучал так, будто бы меня собирались обвинить в ереси, а на тёмном лице внезапно показался хищный оскал.

– Я боюсь, капитан, что ты перешёл черту, – в качестве аргумента из моего кармана возник инфопланшет, протянутый гвардейцу. – Что ты скажешь на это? Быстрым движением тот выхватил устройство и начал читать, время от времени бросая на меня напряжённый взгляд.

– Вздор, – бросил мужчина, дойдя до конца отчёта. – Они были порочны, и я исполнил свой долг, как и все эти годы. – Ты потерял контроль, Брант. Пожалуйста, признай это.

Микорд несколько секунд молча пялился на меня, после чего широко улыбнулся, будто бы услышал нечто смешное.

– Мне кажется, господин, вы не понимаете той истины, что открылась нам. Мы с вами прошли столько всего, но, похоже, только я в итоге понял суть…

Теперь уже напрягся я.

– О чём ты?

– Не притворяйтесь, господин! Император послал нам столько испытаний, но в итоге только мы с вами пережили их, в отличие от моих друзей. Это ли не знак нашей праведности? Нашей чистоты… – с каждым словом гвардеец говорил всё торопливее, полностью захваченный безумной идеей. – Послание Повелителя, что именно мы – его избранники в этом поганом мире и именно мы – судьи, что должны истребить еретиков и покарать слабых!

– Остановись… – мне хотелось сделать шаг навстречу капитану, но жадный блеск в его глазах меня остановил.

Тогда я положил руку на кобуру болт-пистолета.

– Почему?.. – тут же сбился гвардеец, отступив. – Почему, господин?..

– Ты опасен, Брант, мне жаль, – хромированный ствол поднялся в сторону сжавшейся фигуры. – Лучше стой смирно.

Щетинистое лицо изменилось в выражении, подобных которому я ещё никогда не видел у гвардейцев. Означало ли оно мольбу или же наоборот сострадание ко мне? Даже глаза ветерана изменились, словно на мгновение к нему вернулся рассудок.

Но только на мгновение, потому что в следующее Микорд уже прыгнул.

Мой первый выстрел прошел мимо, а капитан уже оказался рядом, исторгая зловонное дыхание почти в упор. В камере раздался звон, и стакан обратился в зазубренный осколок стекла, уже устремившийся мне в живот.

Именно это и вырвало меня из ступора. Больше этот человек не мог быть моим товарищем и его нужно было остановить.

Мне не составило труда увернуться от отчаянного выпада. Атака поразила пустоту, а я уже замахнулся громоздким болт-пистолетом.

Под хруст костей, Микорд отлетел обратно к стене, выронив стекло и хватаясь за окровавленный нос. Стоило только мне сделать шаг, как гвардеец пополз назад, будто загнанный пес. Кажется, он скулил.

– Неужели вы готовы убить верного слугу Бога-Императора?! – выкрикнул он таким голосом, что казалось, его переполняет чудовищная боль. – Господин!

– Прости, Брант… – теперь уже промахнуться было невозможно.

Мир практически замер, когда палец начал давить на спуск, заполняя помещение скрипом пружин и трущейся друг о друга стали, спустя миг утонувшие в грохоте выстрела…

Глава 10. Вырезанное воспоминание о появлении истинного предводителя еретиков на Биатусе, когда Хальвинд берёт меч.

…резким движением я смахнул с клинка зловонный ихор и обернулся к собратьям, фигуры которых смешивались с чёрным дымом, стелящимся по растрескавшемуся полу Солнечного собора.

Едкий запах раздражал, но благодаря ему можно было хотя бы ненадолго спастись от удушливой вони, заполнявшей осквернённые улицы и залы столицы.

Достав из кармана надушенный платок, я приложил его к лицу, желая хотя бы ненадолго ощутить что-то приятное, и повернулся в сторону алтаря. Теперь он представлял из себя обтянутый человеческой кожей камень, пропитавшийся кровью и гноем, пронизывающим его мелкие трещины.

В паре шагов от него тлело раздувшееся тело архиеретика Бульгора. Тёмное колдовство и дары его проклятого бога придали ублюдку невероятную живучесть, отчего даже освящённый прометий не сумел обратить гнилую плоть в пепел, обрекая нас лицезреть подобие улыбки на заплывшем жиром лице.

Судя по всему, Бульгор не страшился смерти, от чего меня переполняла непонятная тревога.

Не в силах долго смотреть на чернеющие богохульные руны, покрывающие тело еретика, я отвёл глаза и оглядел помещение, некогда слывшее жемчужиной Биатуса. Сердце с дрожью и тоской отзывалось на виды знамён из человеческой кожи, факельных стоек из человеческих костей. Некогда белоснежные колонны полностью скрылись под толстым слоем фекальных масс, откуда проглядывались лишь фрагменты пожелтевшего мрамора. Сожранные ржавчиной канделябры мрачно покачивались под потолком, осыпаясь на землю рыжим дождем каждый раз, когда стены сотрясал могучий звон. Звон демонического колокола, таившегося в главной колокольной башне собора, расположившейся прямо над куполом алтаря.

Каждый его удар вызывал дрожь в сознании, путая мысли…

– Трон милостивый, да когда же этот святоша уже вернется! – причитал Константин, лежащий в объятьях гиганта Натаниеля. – Я больше не вынесу этого адского звука!

В ходе боя Бульгор призвал себе на помощь чумноносцев, один из которых сумел ранить Вулханда отравленным клинком. Одолев тварь и недолго думая, тот отсёк себе ногу, не желая испытать поистине мучительную смерть, которую могла вызвать гноящаяся чёрная борозда, рассёкшая его икру.

Теперь же Константин был вынужден покоиться на руках собрата-инквизитора, пока полевой врач-телохранитель орудовал антисептиками.

– Капитан, может быть у вас найдется снотворное? Кажется, ваш господин теряет рассудок от боли, – усмехнулся здоровяк, обращаясь к штурмовику Вулханда.

– Иди к черту Варкс! – огрызнулся тот, страдальчески указывая на культю. – Лучше скорее отнеси меня наружу. Капитан, транспорт уже вызвали?!

– Прекрати истерить, Константин, – широкая улыбка Натаниеля, больше похожая на звериный оскал, заставила инквизитора притихнуть и сжаться. – Ногу ты уже не вернёшь, так что спешить тебе некуда!

Уязвленный своим положением, Вулханд не смог возразить и лишь возмущённо поджал губы, пытаясь согнать краску с лица.

Тем временем полевой врач закончил с обеззараживанием раны и уже натягивал на окровавленный обрубок герметичный мешок, чтобы защитить его от инфекций. Это могло показаться излишним, если бы не окружавший нас ужас, заполненный роящимися надоедливыми мухами и мошками.

Не желая искушать судьбу, я сам достал специальный спрей, чтобы обработать мелкие порезы на лице, после чего подошёл к наставнику, протягивая тому тюбик.

– Тебе стоит заняться ранами, – мой голос приобрел особенно беспокойные нотки, когда на глаза попались бледные личинки, собирающиеся у останков еретика. – Пожалуйста, не упрямься.

Старик повернул свою лысую голову в мою сторону и окинул протянутую ладонь презрительным взглядом. Однако, в его глазах я заметил кое-что еще. – Скоро Титус и Балкан закончат с колоколом и вернутся. Нам стоит ждать их снаружи.

– Нет… – Проскрипел Квентус Кол, будто бы отвечая на незаданный вопрос. – Тебе не кажется это слишком простым, Иероним?

Наставник полностью развернулся ко мне, заглядывая в самое лицо.

– Простым?

– Пара штурмовиков и одна нога инквизитора, – старик неопределенно махнул рукой в сторону Константина. – Слишком уж маленькая цена за освобождение планеты, которую они защищали с таким упорством.

– Нам приходят сообщения, что еретики все еще сражаются на окраинах города, – возразил я, вдруг понимая смысл сказанного наставником. – Ты думаешь, что у них есть еще один лидер?

– Не исключено… – Сплюнув ядовитую слюну, старый инквизитор отошел от алтаря. – Силы, с которыми мы бились все эти годы нельзя назвать хорошо обученными. Только слепая вера в их проклятого лидера и его потусторонних слуг позволяла держаться еретикам так долго.

Мой взгляд тут же скользнул по нескольким черным лужам, оставшимся после развоплощения демонов, призванных Бульгором.

– Знаете, господин Кол, было бы замечательно, если бы вы озвучивали свои мысли чуть громче, чтобы мы все их слышали, – подал голос Константин, над которым закончил хлопотать врач. – И вообще нам пора уже покинуть эту вонючую дыру!

Будто в подтверждение его мыслей, в боковом нефе появилась группа Титуса Астрико. Судя по тому, что его церемониальную рясу и доспехи покрывали новые пятна крови и ихора, по пути к колокольной башне он столкнулся с сопротивлением. Среди его телохранителей не доставало как минимум одного бойца.

– Император свидетель, эти еретики окончательно обезумели! – Проревел инквизитор, вознося над головой аквиллу в правой руке, а в левой – пульт дистанционного взрывателя. – Но никакому грехопоклоннику не остановить верных слуг Трона в исполнении Его воли!

– Полагаю, это значит, что мы можем уходить? – Сухо спросил Вулханд.

– Да, теперь можем, братья, – ответил гнусавый голос инквизитора Балкана, доносящийся из вокс-решетки шлема.

Натаниель со вздохом облегчения поднялся с огромного каменного обломка, на котором примостился пока латали Вулханда, и уже направился к выходу, как вдруг замер. За оглушительным звоном колокола никто из нас не расслышал шагов нескольких десятков ног, приближавшихся со стороны главного входа.

– Кардинал? – Удивление оказалось настолько велико, что даже Контсантин растерял весь свой гонор.

Обернувшись, я увидел старика экклезиарха в сопровождении крупного отряда гвардейцев. Его чистые одежды буквально сияли фоне окружавших нас нечистот.

– О, милостивый Трон! – Жалобно захныкал священник, идя нам навстречу и оглядывая зал. – До чего же печальное зрелище я вижу! Во что же они превратили дом Божий!

– Ваше преосвященство, – дипломатично начал Натаниель, стоя ближе всех к Юсто. – Похвально, что вы решились на вылазку, однако сейчас необходимо покинуть это оскверненное место. Мы заложили заряды, чтобы обрушить колокол.

– Неужели? – Подозрительно сощурился старик, оперевшись на свой белоснежный посох. – И кто же отважился подняться к этому громыхающему ужасу?

– Я, ваше преосвященство, – подал голос Титус, сияя самодовольством и благоговением перед старшим духовником. – Я и брат Балкан поднялись на ку…

Договорить инквизитор не успел, поскольку воздух внезапно расчертили две алые вспышки. Первая поразила руку несчастного, отрывая кисть с детонатором, а вторая – превратила благочестивое лицо в фонтан кровавых брызг и костей.

В следующее мгновение в нас летели уже десятки лазерных разрядов, а воздух развалин содрогнулся от яростного вопля Натаниеля. Прежде чем нырнуть в укрытие, я увидел, как гигант отбросил тело Константина, превратившееся в обгоревший фарш, а сам бросился на толпу гвардейцев-предателей.

Полумрак задымленного зала осветила вспышка громового молота, обрушившегося на пятерых еретиков. Земля затряслась под ногами, когда яростный удар разорвал человеческие тела на куски, и инквизитор начал наступать в сторону кардинала. Однако, стоило ему только занести оружие над головой для очередной атаки, как тело вдруг замерло, содрогнулось и куклой повалилось на грязный пол. Все еще активированный молот с грохотом выпал из рук, заставляя расщепляющее поле схлопнуться, разгоняя черный дым.

Как только воздух прояснился, я выглянул из-за укрытия, держа наготове болт-пистолет. Глаза жадно искали предателя, но как только нашли, вся закипающая в венах решительность неожиданно погасла, а легкие свело судорогой. Теперь вместо старика Юсто на меня смотрел Архивус Гнилоуст. Еретик, погоня за которым и привела меня на Биатус десять лет назад, и после смерти которого на планете и вспыхнуло восстание.

Перехватив мой недоумевающий взгляд, он широко улыбнулся и захохотал, заглушая своим безумным смехом и треск лазерных винтовок своих приспешников и даже громогласный звон демонического колокола…

Глава 10. Момент в тайной комнате особняка.

Чувство опасности внутри нарастало, но некая потустороння воля полностью завладела моим любопытством. Я все-таки активировал первую попавшуюся композицию и отошел от устройства. Спустя несколько томительных секунд, сопровождавшихся пощёлкиванием и скрипом, откуда-то из-за стен зазвучала музыка. Точнее, это был звук…

– Что происходит… – Затаила дыхание Афелия, когда мир вокруг нас внезапно переменился.

Границы комнаты исчезли, уступая место густому мраку, а сияние люминосфер сменил столб призрачного света, бьющий в месте, что недавно можно было назвать «центром». В лицо ударил ледяной ветер, донося эхо каких-то тектонических движений, сопровождаемые далекой мелодией духовых инструментов.

Несколько минут мы стояли как вкопанные, лишь озираясь по сторонам, пока из темноты не послышался новый звук. Звук, бьющих о каменный пол, копыт.

– К бою! – Рявкнул я, выхватывая силовой меч.

Сталь звонко запела, покидая свое узилище, и глубокий писк наполнил клинок энергией. Возникшее голубое пламя сверкало значительно ярче загадочного столба света, отпугивая темноту вокруг.

И из этой темноты к нам уже устремлялись уродливые твари. Их серая лоснящаяся плоть отражала свет подобно украшениям, унизывающим обнаженные тела, а козлиные лица скрывались под черными масками. Левая рука каждого оканчивалась чудовищных размеров клешней.

Заглушая вой ветра, залаял болтерный пистолет сестры. Масс-реактивные снаряды врезались в танцующие тени, отбрасывая их обратно во тьму. Каждое попадание сопровождалось яростным блеянием демонов.

Стараясь не отходить далеко от воительницы, я встретил первый удар отскоком. Монструозная клешня врезалась в пол, кроша камень в пыль. Уродливая морда ее хозяина не сводила с меня своих красных глаз, источая зловонную пену из бородатой пасти.

Не дожидаясь, пока тварь снова атакует, я взмахнул клинком наотмашь, обезглавливая ее. Тело тут же завалилось на пол, рассыпаясь в прах, подхватываемый потоками ветра.

На мгновение я застыл на месте, наблюдая за этим, и чуть не пропустил удар.

Ревущий демон уже летел в мою сторону, вытягивая вперед клешню. Мне удалось сделать шаг в сторону, и спастись от смертельной хватки, но демон оказался проворнее и тут же протаранил меня своей искаженной рукой.

Едва удержавшись на ногах, я закашлялся, растеряв весь запас дыхания и отступил к алтарю в «центре». Тогда существо, яростно заревев, прыгнуло вверх и вперед, закручиваясь в смертельном сальто.

Я вновь был вынужден отступить, но в этот раз сумел атаковать, как только тварь обрушила тяжелый удар в то место, где меня уже не было.

И вновь смертельная рана обернулась облаком пыли, из-за которой показались еще двое существ. Стаббер сам прыгнул в мою ладонь и дважды рявкнул. От первой поли демон уклонился, изящно закручиваясь в колесо, однако второй выстрел поразил его побратима, обращая того в тлеющую золу.

А акробат тем временем оказался сбоку, тут же напружинивая ноги и бросаясь на меня. Маневр оказался толь быстрым, что выстрелить я уже не успел. Выставив перед собой меч, я сгруппировался.

Отвратительный хруст оглушил меня, когда демоническая туша налетела на клинок по самую рукоять. Однако, прежде чем рассыпаться, тварь все-таки сумела оцарапать мне щеку. По коже тут же потекла теплая кровь.

Стерев ее рукавом, я обернулся к Афелии, орудие которой внезапно затихло.

Теперь же, воительница орудовала коротким гладиусом, ловко избегая атак тварей и разрубая их будто цепным мечом. Яростный оскал женщины придавал сил, но было ясно, что долго мы так не протянем.

Музыка, льющаяся из мрака, продолжала нарастать, постепенно обрастая все большим количеством звуков. Сначала это были струнные инструменты, но очень быстро к ним добавились стоны наслаждения и агонизирующие вопли.

Все это будто бы приводило демонов в еще большее неистовство. Безумно завывая, они с пеной у рта бросались во все более отчаянные атаки, зачастую сбивая друг друга с ног.

Нас зажали к самому центру и вскоре я обнаружил, что пяткой упираюсь в алтарь.

Только тогда мой взгляд зацепился за рисунки, покрывающие гладкий камень. Это были символы ублюдочного божества, чье святилище мы отыскали в соборном городе. Развить эту мысль мне не удалось, потом что позади уже послышалось злобное блеяние.

Развернувшись на пятке, я замахнулся мечом, разрубая на двое очередного демона. Но оказавшийся тут же второй уже практически сомкнул клешню на моей шее. Ноги подкосились сами собой, бросая меня в кувырок, за которым последовал еще один взмах, рассеявший пепел.

– Хальвинд! – Крикнула Афелия, заставляя меня обернуться.

Третье существо вырвалось из темноты у пока я был занят двумя сородичами и уже взяло разбег. Оказавшись в неудобном положении, мне не оставалось ничего, кроме как принять удар.

Однако воительница бросилась ко мне, сбивая с ног.

Блеющий козлоголовый пронесся мимо нас, на скорости врезаясь в алтарь и сокрушая его своим весом. Каменный постамент не выдержал и треснул, взрываясь облаком пыли. Практически в это же мгновение мир содрогнулся, искажаясь будто бы в кривом зеркале, а отвратительная какофония сорвалась на отчаянный вопль, пробивающийся до глубины сознания.

Вместе с этим, тонкий столб призрачного света вдруг начал стремительно разрастаться, словно луч экстерминатуса заполняя все видимое пространство и ослепляя…

Когда же пятно вспышки прошло, я вновь обнаружил нас в окружении серо-голубых стен.

Г лава 11. Один из вариантов схватки с Мираэль.

– Мы почти добрались до обитаемых уровней, инквизитор, – ее рука уверенно легла на ободок ручки лампады, как бы намекая, что она вновь возвращает себе роль проводника. – Как думаете, нас кто-нибудь ждет?

Прежде чем ответить, я прикоснулся к уху и попробовал еще раз вызвать Августа. Несколько томительных минут я пытался расслышать в шуме помех хотя бы что-то, отдаленно напоминающее следы сигнала. Но тщетно. Похоже, что сами стены не давали установить связь с внешним миром.

Тогда моя рука самопроизвольно коснулась кобуры со стаббером, а я покачал головой:

– Нас никто не ждет, сестра, так что стоит быть подозрительней…

Немного помолчав, женщина согласно кивнула и проверила ножны под складками монашеской юбки. На мгновение в ее взгляде мелькнуло сожаление, будто бы сейчас она предпочла бы оказаться в силовом доспехе.

Признаться, я бы тоже предпочел такой расклад.

Выбравшись из затхлой камеры, мы прошли по узкому коридору и уперлись в очередную дверь. Вновь отперев ее своим ключом, Афелия вывела нас в новое помещение, которое на первый взгляд показалось заполненным беспроглядной тьмой.

Но стоило только лучам лампады встретить стены, как те тут же заискрились золотом, вызывая неприятную рябь в глазах. Мы оказались в протяженной галерее, выполненной из сплошного черного камня и украшенной гравировкой на высоком готике.

Каждая надпись на стене проповедовала покаяние и очищение души через боль.

– Что это за место? – Не удержался я от вопроса, когда по лицу скользнул неприятный холодок.

– Обитель покаяния, – в голосе женщины слышалось нечто большее, чем просто название очередной церковной инспекции. – Сюда сестринство отправляет особенно строптивых послушниц, которым не хватает дисциплины. Здесь их учат вести себя скромно и сдержанно.

Не знаю, осознавала ли палатина мрачный подтекст своего объяснения, но мое чувство тревоги лишь усилилось. Здесь почти не было слышно траурной музыки, гремевшей, словно бы во всех помещениях соборного холма.

Афелия прошла вперед до конторки, окруженной протяженными деревянными шкафами. На массивном столе до сих пор тлела одинокая свеча, почти достигшая бронзовых обводов стойки.

– Здесь никого? – Нагнав спутницу, я попытался заглянуть в ее лицо, но палатина глядела на высокие двойные двери, отделявшие нас от следующего помещения.

Несмотря на мрачную роскошь, деревянные створы выделялись лишь своей толщиной и кованой сталью.

– На время особенно больших праздников не принято отправлять сюда девушек…

Афелия хотела сказать что-то еще, но я предупредительно поднял руку, приглядываясь к беспорядку на столе.

Мерцающий огонек выхватил из наступающего мрака раскрытый молитвенник, странно повернутый относительно края стола. Но куда сильнее мое внимание привлекло нечто темное, еще не успевшее засохнуть.

– Здесь кровь, – осторожно обмакнув пальцы в субстанцию, я поднес их к свече.

Кожа окрасилась багровым, развеивая мои сомнения и вырывая из легких воительницы взволнованный вздох.

Первой мыслью было выхватить стаббер и обернуться к ней, чтобы потребовать ответа. Чувство подозрительности обострилось настолько, что уже и палатина виделась мне тайным врагом. Она заманила меня в ловушку?

Однако, встретив мой взгляд, палатина была готова принять удар, будто только подтверждая мои опасения. Рука сама собой потянулась к кобуре, но вдруг из-за массивных дверей раздался хлесткий свист, тут же потонувший в вопле, похожем на стон наслаждения.

– Похоже, кто-то пренебрег наставлениями, сестра… – Мрачно подытожил я, оголяя оружие и сокрушая ногой двери.

Стоило только створам с грохотом разойтись, как в лицо ударила духота, напитанная отвратительно знакомым зловонием. Свет лампады тут же потускнел, уступая место какому-то лиловому сиянию, проникающему в помещение извне. Теперь мы оказались в просторном зале, украшенном двумя рядами колонн, за которыми скрывались неприметные деревянные двери. Часть из них оказались открыты, демонстрируя аскетичные тесные кельи.

И там лежали тела.

Неверное сияние скользило по обнаженной бледной коже, стремясь очертить выступающие формы, покрытые кровью и уродливыми рунами. Мимолетный взгляд вызвал приступ тошноты и заставил меня отвернуться.

– О Трон… – Услышал я голос Афелии, за которым вновь последовал свист, но на этот раз звонкий, сменившийся разве что тяжелым звуком падения.

Впереди, примерно в центре прямоугольного зала, лежали еще тела. Все они оказались обнажены и связаны в извращенной манере, будто бы главной целью было не только удерживать жертву, но и унизить ее, доставляя дискомфорт на груди, шее и между ног.

Каменный пол в этом месте терял свою черноту, уступая багровому блеску, дрожащему от каждого движения фигуры, величественно стоявшей посреди этого ужаса.

Воительница в черном доспехе и с бардовой плащаницей на левой руке, словно бы не сразу обнаружив наше появление, медленно обернулась. Несмотря на силовой доспех, можно было заметить, как содрогается ее тело, поддаваясь некоей неслышной мелодии.

– Ах…моя госпожа… – Вокс-передатчик шлема Мираэль зазвенел ядовитым удивлением.

Стоило девушке полностью обратиться к нам, как у меня задрожали ноги. Вся нагрудная пластина доспеха покрылась багровыми знаками, нанесенными старательной рукой в какой-то замысловатой последовательности. Мозг против воли попытался разгадать ее, и мое тело лишь пропустило очередной удар, падая на колено.

В ушах зашумела кровь, заставляя сердце биться чаще и сотрясая грудь сбивчивым дыханием.

– Мираэль, что ты вторишь?! – Афелия сделала шаг вперед, извлекая из ножен гладиус.

Похоже, что палатина больше не собиралась нянчиться со своей павшей подопечной.

– Я всего лишь доверилась зову сердца, госпожа… – Ответила девушка ужасающе откровенно и чувственно. – И теперь я вновь могу любить себя…

Выронив окровавленный кнут, Мираэль потянулась рукавицами к голове. Щелкнули магнитные замки и тяжелый керамитовый шлем рухнул на пол, заставляя нас с Афелией лишиться дара речи.

В странном лиловом сиянии на нас смотрело ангельское лицо, лишенное каких-либо изъянов, сочетая в себе мужские и женские черты. И это лицо улыбалось нам, демонстрируя острые клыки.

Оскверненная воительница зашагала нам навстречу, наполняя помещение своим звонким смехом и играючи сдирая с тела фрагменты доспеха. Кусок за куском, черная сталь сыпалась на камень, оголяя совсем не поддоспешник.

По мере приближения Мираэль, я с ужасом наблюдал, как под длинными светлыми волосами на лбу стала набухать кожа, как искажалась с отвратительным треском плоть левой руки, принимая знакомые формы клешни…

Едва справившись с головокружением, я вытянул руку со стаббером, целясь прямо в демоницу. Палец уже начал давить на спуск, как вдруг…

…лицо Луринии оказалось так близко, что я мог детально рассмотреть, как сильно сгнила плоть на второй половине ее лица. Как личинки роятся в опухшем веке, вываливаясь от каждого резкого движения.

Смрад, до этого лишь терзавший ноздри, стал невыносимым, от чего заслезились глаза. Палец надавил на спуск болт-пистолета, но слишком поздно, чтобы выстрел оказался точным.

Вместе с оружейным грохотом слух сокрушил яростный вопль, за которым последовал мощный удар. Ребра хрустнули. А мое тело, будто игрушка, отшвырнуло в сторону и впечатало в ближайшую колонну…

Во рту собралась едкая слюна с привкусом стали, а в глазах расцвела багровая пелена. Затылок пульсировал тупой горячей болью, а чуть ниже и правее груди пронзали сознание ледяные иглы.

– Пистолет… – Слова медленно срывались с губ вместе с заполнившей рот кровью. – Где…пистолет…

Не способный разглядеть что-либо вокруг, я шарил пальцами, будто слепец. Каждое движение отдавалось импульсом агонии, выбивая из легких едва появившийся воздух.

Тем временем впереди раздавались звуки боя: звон стали и женские крики. Афелия осталась одни на один с чудовищем, и мне нужно было торопиться.

Тогда я принял единственное верное решение. Рука медленно потянулась за пазуху, извлекая коробочку с пилюлями. Поднеся ее почти в упор к лицу, я разглядел нужную таблетку и тут же проглотил. А следом за ней еще и пилюлю мотовина.

Несколько секунд потребовалось, чтобы обезболивающее растворилось в крови, начавшей закипать от стимулятора, наполняя тело странным холодом, притупляющим боль. Однако ждать окончательного эффекта времени не было…

Скрипя зубами, я начал подниматься, заставляя ноги подчиниться. Красная дымка начала отступать, вновь наполняя мир лиловым свечением, где среди чернеющих колонн метались две размытые тени.

Найдя спиной опору и вытянувшись, я потратил одно мгновение на вдох, после чего выхватил силовой меч. Воздух вокруг заискрился голубоватыми молниями и зашипел. Как только ноги окрепли, я метнулся вперед.

Тем временем Афелия отступала все дальше под натиском бывшей подопечной. Безумно смеясь, демоница размахивала своей чудовищной рукой и стегала палатину щупальцами, растущими откуда-то из хребта.

Окровавленная воительница стойко принимала удары «плетьми», направляя все силы на защиту от клешни, каждое столкновение с которой вызывало взрыв искр. Однако напор оказался слишком сильным, и Мираэль сумела выбить Афелию из равновесия, обезоружить и уронить на землю.

Даже поверженная, сестра битвы не собиралась сдаваться, выхватывая откуда-то короткий нож. Щупальца тут же оплели атакующую руку вокруг запястья и предплечья, будто бы зная о трюке заранее. Короткое усилие, и зал наполнился отвратительным хрустом ломающейся руки, тут же утонувшем во вскрике палатины.

От такого женщину бросило навзничь, после чего всякое сопротивление оказалось тщетно.

Мираэль мгновенно оказалась сверху, пронзая правое плечо наставницы заостренным концом уродливой клешни и сгибаясь к искривившемуся от боли лицу.

– Еще немного и ты все поймешь… – Все так же томно прошептала девушка, после чего провела по окровавленной щеке воительницы раздвоенным языком.

В этот момент рядом появился я.

Увлеченная демоница услышала торопливые шаги и успела ловко отскочить назад. Впрочем, достаточно поздно, потому что охваченный искрами клинок уже рассек плоть в широком вертикальном взмахе.

– Мерзкий старик! – Яростно зашипела проклятая, схватившись за дымящийся обрубок левой руки. Багровая плащаница так же утратила свой первозданный идеальный вид.

Не говоря ни слова, я принял атакующую стойку и начал наступать, обрушивая на демоницу один мощный удар за другим. Горящий в крови мотовин выжимал из моего тело все соки, но девушка продолжала уклоняться от каждого выпада, оставляющего на черном камне тлеющие борозды.

За несколько минут я нанес больше сотни ударов, но ни один из них не нашел цели.

Тогда, отступив, я содрогнулся от тяжелого дыхания и сплюнул очередной сгусток крови, скопившейся во рту. Жизнь медленно вытекала из тела по действием ран и стимулятора.

– Уже устал, инквизитор? – Насмешливо поинтересовалась Мираэль, принимая надменную позу. – А твой мальчишка был более вынослив…

Так же, как на бледно-лиловом лице появилась ядовитая ухмылка, в моей памяти всплыл вид израненого тела Себастьяна, следы от ударов на стальной шахте вентиляции, чудовищная рана на груди.

Будто бы прочитав мои мысли, демоница раскинула свои щупальца на подобии крыльев, пародируя статуи ангелов. Тогда в неверном свете на их кончиках заблестели костяные наросты. Маленькие, разных размеров.

– Значит это была ты… – Прохрипел я, вытирая из-под носа кровь и сжимая меч двумя руками.

Кажется, тогда из груди вырвался яростный вопль, а перед глазами вновь все покрылось алым. Тело понеслось вперед, а искрящееся лезвие вновь пустилось в безумный танец.

Но на все это Мираэль лишь улыбнулась и вновь начала кружиться вокруг меня. Теперь ее главным оружие стала правая рука, пальцы которой обзавелись зазубренными когтями.

В одно мгновение демоница обратилась в мелькающую лиловую тень. Неуловимую и стегающую меня за бока и предплечья острыми шипами щупалец. Силовой клинок лишь бессильно разил воздух в моих попытках нанести упреждающий удар.

Несколько раз мне все-таки удалось защититься от когтей, встретив их вертикальным положением лезвия. Но проклятая лишь злобно скалилась и продолжала наступать, оттесняя меня куда-то в сторону от центра зала покаяния.