Текст книги "Река меж зеленых холмов"
Автор книги: Евгений Лотош
сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 51 страниц)
– Погоди-ка! – встрепенулся Громобой. – Так это ты – "Шаман на полставки"? Вот блин. Я же поклялся, что если вживую встречу, морду… – Он резко осекся и бросил встревоженный взгляд на старшего брата, вернувшего ему ироничную ухмылку.
– Не расстраивайся, господин Громобой, – с тяжелым вздохом сказала ему Карина. – Случается и похуже. Ты еще с моим сводным братцем не знаком. Рис у нас так, между делом провокации устраивает, а тот злоехидством просто живет и дышит.
– Рыцарь-наследник Сайрат Полевка, дама Селена Полевка, рыцарь Крош Сноповайка, – Семен слегка поклонился наследнику трона и его жене. – Момбацу сама Кимица, момбацу сан Усуй, момбацу сама Тимашара, – он обернулся к молча стоящим неподалеку грашцам, – раз уж мы все ненароком встретились здесь, есть предложение потратить четверть часа на обсуждение формата завтрашних мероприятий. У меня есть дополнительные предложения. Давайте найдем комнату для совещаний и посидим там немного. А молодежь оставим здесь развлекаться без нас.
– Согласен, – кивнул Сайрат. – А потом еще раз прогуляемся по площади и посмотрим на фонтан. Не станем напрягать обслугу на ночь глядя, у меня в номере есть небольшой конференц-зал на десяток персон, как раз уместимся.
– Не возражаю, – быстро согласилась Кимица, и уже открывший рот Усуй кинул на нее недовольный взгляд. Реакции ему совершенно точно не хватало, чтобы с ей соперничать. – Мы следуем за тобой, рыцарь-наследник Полевка.
Сайрат подставил жене локоть, та изящно ухватилась за него, улыбнувшись Карине через плечо, и вся компания удалилась. За колоннами по периметру зала явно обозначилось шевеление, и Карина успела заметить как десятка полтора теней скользнули в сторону лифтов и лестницы. Ого. Похоже, холл далеко не такой пустой, как казалось поначалу. Она быстро мазнула вокруг себя биосканером. Так и есть. В тенях за колоннами ненавязчиво скрывалось еще по крайней мере два десятка человек и троллей. К обеспечению безопасности гостей здесь явно относились более чем серьезно. Интересно, как отнесутся местные, если намекнуть им о несостоявшейся попытке покушения? Впрочем, они уже наверняка знают, раз Первой Смотрящей доложили о нем по коммуникатору. Или не доложили?
– Таким образом, меня отнесли к молодежи, – меланхолично проговорил в пространство Саматта, ни к кому в особенности не обращаясь. – Приятно, однако, помолодеть так быстро. Сан Каганари, мне показалось, или сама Кимица лет на пять младше меня?
– Я точно знаю, что она примерно на полвека младше меня, господин Саматта, – скрестивший на груди руки тролль усмехнулся, продемонстрировав двойной ряд острых треугольных зубов. – А вот сколько лет сану Панариши – для меня вопрос пока открыт. На аэродроме я ему дал около тридцати, но сейчас полагаю, что заметно меньше – если судить по физической форме и состоянию кожи. Двадцать пять?
– После недолгого общения с ним может сложиться впечатление, что все двести пятьдесят, – сообщила Яна. – А то и пятьсот. Онка, госпожа Тарона, я рада вас видеть.
– Кстати, я тоже, – Саматта шагнул вперед и поклонился обеим княженкам. – Тарона… э-э, дама Рысь…
– В Грашграде ты обращался ко мне без формальностей, господин Саматта, – слегка напряженно улыбнулась черноволосая красавица.
– Тогда, наверное, так и продолжим, – Саматта кивнул еще раз с явным облегчением. – В двустороннем порядке, разумеется. Тарона, моя жена просила передать тебе привет.
– Вот как? – улыбка черноволосой превратилась в застывший оскал. Карина с недоумением смотрела на нее. Разве Цу и эта княженка знакомы?
– Она посмеялась над тем, с каким трудом ты затащила меня в постель, – непринужденно добавил бывший историк, а ныне министр обороны. – Ослом обозвала. И сказала, что восемь лет назад в Катонии наше знакомство вышло слишком кратким. Если ты надумаешь заехать к нам в гости в Масарии – или в Сураграше, когда она туда переберется – наш дом для тебя открыт. Она хочет поблагодарить за помощь во время нашей небольшой прогулки по Грашу. Она колебалась, стоит ли появляться здесь на конференции вместе с катонийской делегацией, но решила, что ей лениво тащиться через полмира, а потом обратно. И еще она просила сообщить тебе номер ее личного пелефона, чтобы ты позвонила поболтать, когда тебе удобнее.
– Цу – катонийка, – добавила Яна. – Не забывай о том, госпожа Тарона. Она смотрит на мир совсем не так, как ты. Заверяю, у нее и в мыслях нет вцепиться тебе в волосы или наговорить гадостей, как ты сейчас воображаешь.
– А… – лицо княженки пошло красными пятнами. – Д-да, госпожа Яна. Я учту.
Интересно, о чем они? Карина сделала себе зарубку на память: как-нибудь попозже пристать к Яне и вытащить из нее подробности истории, в которую ее не удосужились посвятить. Конечно, сплетничать ужасно невежливо, но…
– Ну, а пока, сан Каганари, я напомню о своей просьбе в автомобиле, – Саматта снова повернулся к троллю. – Я хотел бы обсудить вопросы участия нашей охраны в общей системе. У нас всего десять человек, не считая директора службы безопасности, но они все – превосходные бойцы и опытные партизаны. Помехой они точно не станут.
– Да, помню, – согласился тролль. – Давай пройдем в штаб – он на первом этаже, за поворотом третья дверь слева. Полковник Кранг сейчас должен находиться там.
И он размашисто зашагал в указанном направлении.
– Не теряйте меня, – бросил Саматта, следуя за ним.
– Ну вот, старичье наконец-то разбежалось! – жизнерадостно заявил Громобой, когда те достаточно отдалились. – Осталась молодежь, которой по жизни положено развлекаться чем-нибудь энергичным и незамысловатым. Есть предложения?
– Господин Громобой, – спросила Карина, – господин Масарик, я рада видеть вас обоих здесь, но… что вы тут делаете? Я не помню вас в списках делегации Четырех Княжеств.
– О! – Масарик Медведь поднял палец. – Что касается меня, тут история простая. Накропал я несколько анонимных статеек под, как оказалось, излишне засвеченным псевдонимом – а они возьми да не понравься некоторым обидчивым личностям больше обычного. Ну, я и решил – а почему бы мне не перестать сидеть у отца на шее и не устроиться на госслужбу? Желательно – на должность, связанную с длительными заграничными разъездами. Хотя бы на ближайшее время. И потом, какое-никакое, а жалование. В общем, я бессовестно воспользовался отцовскими связями. Сейчас я личный советник по внешней политике директора Сураграшского департамента. Ольги, проще говоря. Меня только вчера в официальный состав включили.
– А я, а я! – встрял Громобой, возбужденно вскакивая с дивана и встряхивая огненно-рыжей гривой. – А я тоже за ум взялся! Мне надоело, что отец меня все время бездельем попрекает, вот и решил приглядеться, что из себя дипломатическая служба представляет. Не в армию же идти, в самом деле! Братец и согласился взять меня с собой неофициально, чтобы на практике показать нелегкую службу дипломата. Онка, а покажи, как ты летать научилась! Закрепи приоритет Княжеств в новом виде спорта перед заносчивыми иностранцами!
– Гром, ты, похоже, у своего отца не родной сын, а приемный, – Ольга осуждающе посмотрела на него. – Идеи тебе в голову приходят самые странные. Где у тебя основательность и благоразумие рода Полевок?
– А я не против, – весело хмыкнула Яна. – Все в курсе, что я здесь просто как ходячий детектор лжи, так что моя респектабельность никому не интересна. Так почему бы и не доказать, что в насквозь прогнивших Княжествах до отсталого Сураграша как до неба? Оп-па…
Движением фокусника она извлекла из-под пиджака на спине короткую и широкую дощечку из темного шероховатого пластика (неужели она принялась творить фантомы под взглядом обладающей объемным сканером Ольги? ах, да, та же в курсе…) и уронила ее на пол. Сбросив туфли, она босиком шагнула на дощечку, слегка присела, спружинив ногами, и плавно поднялась в воздух. Неторопливо описав небольшой круг, она взмыла на сажень вверх.
– Удивляйтесь все – "солнышко"!
Яна резко перевернулась вверх ногами, мгновением спустя снова вернувшись в нормальное положение.
– Ну что, рыцарь-наследник? – гордо спросила она сверху, плавно снижаясь. – Кто круче – Сураграш или Княжества?
– Показательные выступления нашей команды еще не состоялись, – заявил тот. – Онка, давай! Не тушуйся!
– Ну… – Ольга явно заколебалась.
– На! – Яна спрыгнула на пол и сунула дощечку ей в руки. – Спорим, у тебя не выйдет?
– У меня выйдет! – та гордо вздернула нос. – Сейчас увидишь.
Она прямо в туфлях запрыгнула на дощечку, поднялась в воздух и деловито повторила янину фигуру.
– Я уже несколько периодов в фигурном пилотаже тренируюсь, – сообщила она, снижаясь. – Кажется, неплохо получается.
– Судья в моем лице заявляет, что пока что обеим командам присуждается боевая ничья, – заявил Громобой. – Придется продолжить соревнования до чьей-нибудь победы. Чур, я придумываю упражнения. Только вверх ногами подольше зависайте, я не все рассмотреть успеваю. Ну-ка… – Он приложил палец ко лбу. – Ага, знаю. Состязание номер один, на время. Кто быстрее долетит до двери на улицу и вернется обратно?..
Карина осторожно, чтобы рыжий вихрь ненароком не обратил на нее внимание, обошла его по дуге и опустилась на диван рядом с инвалидным креслом Масарика.
– Как дети! – тихо сказала она ему. – Хотя, господин Масарик, я рада, что вы все здесь. Приятно видеть лица друзей.
– Я тоже рад тебя видеть, госпожа Карина, – так же тихо откликнулся тот. – Но не стоит забывать о том, кто мы и где мы. Как бы мы ни относились лично друг к другу, сейчас мы по разные стороны бруствера. Мы представляем страны, отношения между которыми пока что не самые лучшие, а завтра начинается конференция, на которой случится много ругани, недопониманий, а то и скандалов. Однако, – добавил он, глядя как Яна бесшабашно закладывает вираж у самой входной двери, заставив испуганно отшатнуться входящую в отель пожилую парочку, – сегодня об этом вспоминать и в самом деле незачем. Пусть веселятся. Когда еще у них выдастся случай?
Повинуясь внезапному импульсу, Карина положила свою ладошку ему на запястье.
– Господин Масарик, я не политик, – сказала она. – Мне тяжело думать о людях как о противниках. Я даже в "золотого генерала" против людей играть не люблю. Я предпочитаю дружить, а не соперничать. Знаю, что мне так больше нельзя себя вести, но все же пусть политика катится куда подальше хотя бы сегодня, ладно?
В глазах Медведя появилось странное непонятное выражение. Помедлив, он накрыл ладонь Карины своей.
– Я понимаю, Кара. Я понимаю. Будь я не…
Он резко осекся, и его лицо застыло. Он выпустил руку Карины и положил свою ладонь на пульт управления креслом.
– Мне нужно заглянуть в свой номер, – сдавленно сказал он. – Госпожа Карина, прошу прощения, но я должен ненадолго оставить тебя. Вас ожидает ужин, а примерно через час начинается концерт. Думаю, его стоит посетить. Увидимся там.
Тихо зажужжали сервомоторы, и рука Карины соскользнула с подлокотника развернувшегося кресла. Карина молча смотрела вслед Масарику, и сердце у нее сжималось ледяным камнем. Она не включала эмпатор, но каким-то странным – женским? – чутьем угадывала, что он сейчас чувствует.
Калека.
Парализованный калека, не способный подарить свою любовь женщине.
Подарить свою любовь ей.
Она стиснула зубы. Она не станет его жалеть. Она знает, как большие сильные мужчины, внезапно ставшие инвалидами, относятся к чужой жалости, особенно – к женской. Но чего бы ей то ни стоило, она вернет ему подвижность. Не сейчас, разумеется, и даже не завтра. Ей придется тщательно и глубоко изучать нейрофизиологию и нейрохирургию, а сверх того – разбираться в фантоматике, чтобы суметь заменить ему поврежденные нервы невидимыми энергетическими механизмами. Не бойся, я сделаю это не только для тебя, мысленно пообещала она. Я сделаю это для всех. Лучшие физические лаборатории Катонии изучают вирусный эффектор, и я знаю, как и кого ненавязчиво подтолкнуть к нужным решениям, когда я до них додумаюсь. А я сама в ближайшее время сменю специализацию. Публиковаться в журналах придется под псевдонимами – или через тетю Тому, пока она еще работает в Катонии? – но я никогда не стремилась к личной известности. Остается еще и политика – но теперь мне и спать не надо. Почти не надо. В морские пучины пусть катятся упражнения с дурацким виртуальным мечом, у меня хватит и иных забот.
– …нет, Гром, хватит, – услышала она над ухом решительный голос Яны. Ого, она с ним уже накоротке? – Не место здесь для физкультурных игрищ. Люди шарахаются, и охрана совсем ошалела. Между прочим, Онка, в отличие от меня, лицо официальное, ей влететь может.
– Рыцарь-наследник в моем лице дарует ей свою индульгенцию! – вальяжно заявил Громобой, отмахиваясь кистью руки.
– Яни права, Гром, – твердо сказала ему Ольга. – Хорошего помаленьку. Не забывай, она сегодня весь день в дороге, причем в куда менее комфортных условиях, чем мы. Дай отдохнуть человеку.
– Ну вот, опять скучать… – уныло протянул сын Верховного Князя.
– Господин Громобой, – Карина поднялась с дивана и одернула блузку. – По-моему, господин Масарик не очень хорошо себя чувствует. Ты не мог бы заглянуть к нему в номер и посмотреть, как он там?
– Марик? – удивился тот, оборачиваясь. – Да вроде только что в полном порядке был. Ладно, схожу. Тара, пошли, проведаем болящего, – он ухватил одиноко забившуюся в угол дивана баронессу за руку и почти силой заставил ее встать. – Увидимся, девочки.
И с женщиной на буксире он решительно затопал к лифтам.
Карина скептически оглядела Ольгу с Яной. Обе, слегка встрепанные, невозмутимо вернули ей взгляды.
– А я что? – с показной обидой ответила Яна, поправляя прическу. – Меня практически силой заставили, между прочим, сама видела! А для Ольги он сюзерен, его приказы обязательны.
– Даже и комментировать не стану! – фыркнула Карина. – Заставили ее, победительницу злых жрецов, как же. Онка, ты не знаешь, в каких номерах нас поселили?
– Где-то на третьем этаже, – директор Сураграшского департамента потерла висок. – Сейчас выясним.
Она щелкнула в воздухе пальцами и поманила кого-то невидимого. Почти сразу же прямо из воздуха перед ней, ничуть не хуже фантома, материализовался служащий отеля в странной одежде – ощутимо форменной, поскольку усеянной эмблемами отеля, но состоящей из такого обилия цветастых тряпок, что мужчина походил на капусту, сбежавшую из студии сумасшедшего художника.
– Уважаемый, проводи госпожу Карину Мураций и госпожу Яну Мураций в их апартаменты, – скомандовала она. – Кара, Яни, отдыхайте. Ужин ожидает вас в ресторане, или же вы можете заказать его к себе. Обслуга отеля полностью в вашем распоряжении, не стесняйтесь ей командовать, хозяева встречи все щедро оплатили. В девять вечера в концертном зале при отеле – большое представление, выступает много знаменитых грашских артистов, в том числе какой-то сверхзнаменитый в мировом масштабе тенор. И из Княжеств с нами танцевальный ансамбль прилетел, на самом деле замечательные плясуны. Если слишком устали, вас никто не заставляет появляться, но если придете – не пожалеете. Да, и еще. На заседаниях нам с вами лучше официально держаться. Я все-таки сейчас должностное лицо, не по протоколу получается. Не обижайтесь, ладно?
– Все нормально, Онка, – кивнула Карина, переглянувшись с Яной. – Мы понимаем. А на концерте мне в любом случае придется появиться. Рис, недорезанный тиран из джунглей, уже строго-настрого предупредил, чтобы я не вздумала манкировать. Увидимся там.
Она поклонилась Ольге и в сопровождении Яны последовала за служащим.
…все мужчины – немного дети. А некоторые – очень даже не немного. Карина прекрасно знала, каких выходок ожидать от Палека, но такой сумасшедшей выходки от Семена она просто не ожидала. Да, не ожидала! – твердо сказала она себе, с ужасом вцепившись в какой-то не то занавес, не то тряпичную декорацию и с трудом укладывая в памяти образы, потоком льющиеся по визуальному каналу. Никак не ожидала. Но как я-то позволила себя втянуть? Наверное, я все-таки уснула. Или нет, у меня опять информационный шок, и мне мерещится всякое кусо…
Началось все с того, что всемирно знаменитый тенор выступить не смог. Маэстро попросту простыл. Где он умудрился переохладиться по летней тридцатиградусной жаре, никто не знал, но факт оказался упрямым: администрация с извинениями сообщила, что выступить он не может.
Еще точнее, началось все с того, что Карина, преодолев острое нежелание, все-таки явилась в концертный зал. От здания отеля его отделял короткий переход, выводивший из одного холла в другой. Переодеваться в официальный брючный костюм, который ей подобрала Яна, она не стала, хотя ее дорожную сумку в номер уже доставили. Выступать на публике она не собирается, а мимолетное появление в дорожной одежде народ как-нибудь переживет. Переход перекрывала стена с широкими дверями, в которых стоял турникет, охраняемый целым отрядом – женщиной-тарсачкой средних лет, двумя мужчинами, двумя троллями и орком. Орка, заставившего себя влезть в военный камуфляж, Карина видела впервые, а потому непростительно-невежливо уставилась на него и чуть не налетела на вращающуюся перегородку. Орк дернул ушами в манере, которая, как она знала по Тришши, у его расы означала скрытую ухмылку, и показал рукой на проход рядом:
– Прошу сюда, великолепная госпожа Карина Мураций.
– Э-э… прошу прощения, господин, – промямлила Карина и, опустив глаза, постаралась побыстрее миновать свидетелей своей оплошности. Хорошо хоть билет не спросили… тьфу. Она что, дура? Какие билеты?
В холле концертного зала ее тут же перехватила Ольга. Графиня без владений позаботилась о том, чтобы переодеться и прихорошиться. Ее по привычке короткие волосы лежали волнами, заключая лицо в скобку и придавая ему более вытянутую форму. Над самим лицом явно поработал умелый гример, а черное вечернее платье, в меру открытое и в меру короткое, превосходно маскировало слишком коренастую мускулистую фигуру, подчеркивая в то же время пластичную грацию движений. Директор Сураграшского департамента выглядела если и не красавицей, то вполне симпатичной и привлекательной молодой женщиной, и недостаток светского лоска у нее явно грозил испариться в ближайшее время. Судя по тому, что в момент появления Карины в холле она непринужденно двигалась, прогуливаясь, в ее сторону, ее явно предупредили заранее: пуговку коммуникатора в ухе Карина разглядела и невооруженным глазом.
– Господа и дамы! – громко произнесла Ольга. – Прошу приветствовать великолепную госпожу Карину Мураций, Кисаки Сураграша.
В зале уже толпилось не менее пары сотен персон – мужчины в официальных строгих костюмах, женщины в вечерних платьях на северный и южный манер, орки (кое-кто в костюмах, но большинство – в простых накидках поверх шерсти, разрисованной по торжественному случаю племенными знаками), несколько троллей… Словно по команде, они все повернулись к столбом замершей Карине и разразились громкими аплодисментами, сверкая улыбками, словно фонариками. Преодолев ступор, она несколько раз поклонилась, сложив руки перед собой по правилам женской вежливости, потом помахала рукой и повернулась к Ольге.
– Онка, ты что творишь? – сквозь зубы прошипела она. – Ты зачем про меня объявила?
– Так надо, Кара, – шепнула Ольга, не переставая аплодировать вместе с остальными. – У меня инструкции. И от наследника-повелителя Сайрата, и от вашего Панариши. Я тебя весь вечер опекаю и защищаю от приставаний, меня уже период опытные инструкторы натаскивают, как в обществе себя вести. Я уже почти научилась. Просто доверься мне. И не вздумай убегать и прятаться в дальнем углу. Я терплю, и ты сможешь.
Ну не драться же с ней при всех!
Впрочем, все оказалось куда проще, чем она боялась. На сей раз с разговорами и рассуждениями никто не лез. Они с Ольгой рука об руку прогуливались по залу, раскланиваясь со встречными и вежливо улыбаясь. Некоторых северян Ольга, прислушиваясь к комариному писку пуговки наушника, ей представляла, но с большинством они расходились без комментариев. Время тянулось невыносимо медленно, и оставалось лишь надеяться, что долго мучительное ожидание не затянется.
Ага, не затянулось.
– Доброго вечера, госпожа Мураций, – раздался рядом знакомый мужской голос, и Ольга, дернувшаяся было от неожиданности, попыталась вклиниться между Кариной и нежданным собеседником. Но Карина уже успела вспомнить, кто перед ней, даже без обращения к архиву эн-сигнатур.
– Господин Павай! – радостно воскликнула она. – Ты тоже здесь? Я не знала, что ты входишь в делегацию.
Ольга слегка расслабилась, но не до конца.
– Кажется, мы встречались, – она наморщила лоб. – Тогда, в полицейском участке…
– Точно, – слегка улыбнулся криминалист. – Интересно, вынесенную тобой дверь там уже починили? Павай Лиственник к твоим услугам. Госпожа Мураций, прошу прощения, что встреваю не по чину…
– Господин Павай, я вся внимание! – поспешно сказала Карина. – У меня сейчас нет особых дел, я вполне могу поговорить с тобой.
– Весьма признателен. Видишь ли, я не в делегации. Сейчас я выполняю особое задание графа Уцуя из Дворцовой охраны. Госпожа Яна сообщила нам о результатах своего… расследования и дала согласие ответить на вопросы подробнее. Завтра-послезавтра, как ей удобнее, я с ней поговорю и отправлюсь домой. Однако, госпожа Карина…
Вайс-граф Лиственник явно заколебался.
– Да? – нетерпеливо спросила Кисаки Сураграша.
– По поводу… недопонимания, случившегося между тобой и младшим Белым Пиком в ночном парке. Его суть дошла до Повелителя, и он распорядился разобраться поподробнее.
– С каких пор Дворцовая охрана занимается допросом глав других государств? – надменно фыркнула Ольга. – Вот уж не думала, что она настолько высокого о себе мнения.
– Дама Лесной Дождь, – Павай слегка поклонился ей, – абсолютно права, даже если оставить в стороне традиционно напряженные отношения между спецслужбами. Госпожа Мураций, ты действительно глава другого государства. И являлась ей в момент инцидента. С учетом твоего статуса действия молодого Белого Пика вообще-то определяются как покушение на жизнь и здоровье официального государственного чиновника, защищенного дипломатическим иммунитетом. Как международный терроризм, проще говоря. Чрезвычайно серьезное преступление, за которое предусмотрена в числе прочего смертная казнь…
– Но я не хочу, чтобы его казнили! – перебила слегка испугавшаяся Карина. – Господин Павай, я считаю инцидент исчерпанным. Господин Белый Пик достаточно наказан за свое поведение.
– Разумеется, его не казнят и даже в тюрьму не посадят. Благодаря своему положению он мало досягаем для закона, даже находясь в опале. Однако надлежащим образом оформленный материал способен помочь держать в узде как старшего, так и младшего Белого Пика. Не забывай, они оба твои активные недоброжелатели, если не сказать – личные враги, и вооруженный конфликт в Чукамбе – лишь малая часть того, что они способны натворить. Госпожа Карина, я в очень щекотливом положении. Строго говоря, я не имею права не только допрашивать тебя в официальном порядке, но и вообще общаться с тобой, даже неформально. Но не согласишься ли ты уделить мне пять минут, чтобы ответить на несколько вопросов? В любое удобное для тебя время?
– Ну… – Карина поколебалась. – Господин Павай, Яна рассказывала, какое участие ты принимал в ее приключениях. И меня ты тогда очень выручил. Я благодарна тебе и готова ответить на столько вопросов, сколько необходимо. В частном порядке, не как глава государства, здесь проблем не возникнет. Но я не уверена в своем графике. М-м… завтра в районе восьми вечера у меня должно найтись свободное время.
– Хорошо. Просто уведоми регистратуру отеля о точном времени, мне передадут. Прошу прощения за назойливость. Приятного вечера. – Павай поклонился, снял с подноса проходящего мимо официанта бокал с чем-то прозрачным и алкогольным и отошел.
– А как насчет вопросов прессы, госпожа Карина? – вкрадчиво осведомился еще один до боли знакомый мужской голос. – Или надежды у нас никакой?
– Господин Вай Краамс, госпожа… э-э-э…
– Викара Береста, – подсказала корреспондентка. – Газета "Светская жизнь". В свое время я опубликовала в "Свече" о тебе репортаж.
– Я помню, госпожа Викара, – Карина почувствовала, как от вида Вая, по-хозяйски обнимающего Викару за талию, у нее начинает сводить скулы. Только не говорите, что они спелись! Хуже такой парочки ничего быть просто не может! – Как твои мигрени?
– Спасибо, очень даже неплохо, – корреспондентка, щеголяющая в переливающемся перламутровом платье с вырезами на бедре и талии, задумчиво дотронулась до виска. – Я нашла хорошего врача, и прописанные им лекарства помогают, как ни странно. Почти наверняка удастся обойтись без операции. Я благодарна за подсказку, госпожа Карина. Настолько благодарна, что на завтрашней пресс-конференции не стану задавать некоторые вопросы, которые пришли мне на ум.
– Например? – искоса взглянул на нее Вай.
– Например, каким образом в джунглях, кишащих боевиками Дракона, удалось тайно сформировать целую партизанскую армию – завербовать, собрать, обучить, вооружить… Или о том, за счет каких средств эти отряды финансировались.
– Сураграш очень велик, – холодно парировала Карина. – Дракон контролировал лишь малую часть его территории. Там тысяча таких "армий" поместятся и друг друга не заметят.
– А еще, госпожа Викара, – добавила Ольга, – я не думаю, что госпожа Мураций намерена давать тебе индивидуальное интервью здесь и сейчас. И диктофон в левой сережке ты бы лучше выключила, пока я не позвала охрану. Или сама не вспомнила свою прежнюю профессию телохранителя. Господин Краамс, это относится и к твоей золотой булавке.
– Ну, попытаться все равно стоило, верно? – ничуть не смущенный журналист дотронулся до лацкана пиджака. – Ничего, госпожа Карина, я не в претензии. В Сураграше тебе придется либо отвечать на мои вопросы, либо мириться с тем, о чем я додумаюсь самостоятельно. Вика, дорогая, пойдем понаблюдаем за другими гостями. Вон там, кажется, что-то интересное происходит.
– Разумеется, милый! – проворковала Викара, томно подмигнув Карине, и репортерская парочка неторопливо направилась в сторону небольшого скопления народа возле входа в зал.
– По-моему, как раз тот случай, когда минус на минус дает о-очень большой минус, – проворчала Ольга, провожая их взглядом. – Кара, пойдем куда-нибудь отойдем, погуляем, пока еще кто-нибудь из журналюг смелости не набрался.
– А ведь он в курсе досье "Камигами"… – пробормотала Карина. – Вдруг он ей проболтается?
Ольга только махнула рукой.
Всеобщее внимание, которое, казалось, было целиком сосредоточено на Карине, в конце концов отвлеклось на появившихся Сайрата, Семена, Кимицу, Усуя и Тимашару. Пятнадцать минут спустя Карина наконец-то забилась в угол центральной ложи, чувствуя, что вежливая улыбка почти окостенела у нее на лице. Наследник с женой, Громобой и Ольга разместились рядом с Кариной, причем Сайрат оказался в соседнем с ней кресле, а ехидно подмигнувший ей Семен с Яной – в противоположном конце ложи. Грашцы, Громобой и в последний момент появившиеся Саматта с троллем устроились во втором ряду. Карина постаралась улыбнуться Сайрату как можно естественней, но внутренне напряглась как струна. Хотя монитор она так и не включала с самого аэропорта, между лопатками почти горело от сосредоточенных взглядов четверых его телохранителей, выстроившихся у стены ложи и сосредоточивших на ней большую часть своего внимания.
Когда погас свет и начались выступления, она позволила себе немного расслабиться, не переставая кожей чувствовать интерес, сочащийся от соседей. Концерт, вопреки ее ожиданиям, оказался очень и очень неплохим, и она в конце концов даже слегка упокоилась и перестала поминутно коситься на Сайрата. Солисты вели свои партии в основном на общем, а танцоры демонстрировали такую слаженность и синхронность движений, такую акробатическую выучку, что больше походили на ожившую компьютерную анимацию, чем на живых людей. Несмотря на то, что Карина, являя собой полную противоположность Яне, обычно относилась к театральному действу с прохладцей, на сей раз она увлеклась и аплодировала вполне искренне.
В час ночи концерт закончился заминкой. Всемирно знаменитый тенор, как выяснилось, внезапно заболел и появиться на концерте так и не смог. Директор концертного зала лично вышел на сцену и несколько минут извинялся в такой выспренней манере, что к концу его речи Карина почти уснула. Но наконец оркестр в яме грянул прощальный марш, и она встрепенулась. Народ в партере и ложах неспешно поднимался и по проходам тянулся к выходам.
– Ну что же, значит, не судьба, – меланхолично заметил Сайрат. – Надеюсь, у меня еще появится шанс его послушать. А сейчас, господа и дамы, позвольте отк…
– А здесь, надо сказать, очень неплохая техника. И вообще отличный театр.
От озорных ноток в голосе Семена Карина невольно вздрогнула. Обычно спокойный и выдержанный, Рис иногда словно срывался с катушек. И чаще всего такое случалось, когда он полагал нужным подрессировать ее вести себя на людях, как он выражался. Что пришло ему в голову на сей раз?
– Вот как, момбацу сан Панариши? – вежливо переспросил Полевка.
– Да, – кивнул Семен. – Яна как профессиональная певица может подтвердить.
– Вообще-то весь мой опыт ограничивается музыкальной школой и несколькими годами пения в оперном хоре, – скромно откликнулась Яна. – Но техника здесь и в самом деле очень неплохая. Лучше, чем в оперном у нас в Масарии. Одна автоматическая система ведения артистов прожекторными лучами многого стоит.
– Акустическая система ничуть не хуже, – Семен повернулся к выжидательно глядящей на него Старшей Матери. – Сама Тимашара, как ты думаешь, ничего, если мы поиграемся с ней немного? Когда еще нам выпадет шанс оказаться в таком месте…
– Полагаю, проблемы не составит, – если тарсачка и удивилась, то виду не подала. – За деньги, которые мы заплатили за концерт, можно… хм, играться с ней хоть всю ночь напролет. Я попрошу найти директора…
– Спасибо, сама Тимашара, я знаю, где его найти, – Семен пружинисто вскочил на ноги. – Нам потребуется минут пятнадцать на подготовку. Кара, Яни, пойдемте.
– Куда? – Карина попыталась было упереться, когда Семен потянул ее за руку, но проще казалось остановить ураган. – Рис!..
– Слушай, Тара, – донесся до нее голос Громобоя, – не сочти за труд сбегать ко мне в номер и притащить оттуда камеру. Как раз успеешь…
Трепыхаться Карина перестала, когда Семен затащил ее в какую-то неприметную дверцу, за которой начался узкий тускло освещенный служебный ход. Семен немедленно выпустил ее руку.
