Текст книги "Река меж зеленых холмов"
Автор книги: Евгений Лотош
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 51 страниц)
– Зачем господин Палек сражается с Художницами? – удивленно спросила Бокува. – Ведь это господин Палек управляет флуктуацией?
– Скорее всего, – вздохнула Карина. – Не беспокойся, госпожа Бокува. Он, конечно, шалопай, но вреда им не причинит.
– Но ведь они могут причинить вред ему!
– Не помешало бы. Может, хоть чему-то научился бы. Но не судьба – на канале обратной связи фильтры стоят, опасные воздействия блокируются. Бокува, ты знаешь вон тех девочек?
– Девочек? – Бокува подумала. – Одну знаю. Та, что справа, Умайя Сугой. Она оператор Мириэры, которая в синем платье. Мизза познакомились с ней, когда я… атаковала Мириэру. Вероятно, две другие – тоже операторы.
– Ну, давай тогда познакомимся и мы, – Карина улыбнулась. – А потом все вместе настучим Лике по ушам за его шалопайство.
– Я… – Бокува замялась. – Госпожа Карина, я хотела бы подождать в стороне. Я скверно вела себя при прошлой встрече, и боюсь, что меня неверно поймут сейчас. Ты не могла бы остановить ту глупую драку? Я хочу поговорить с сестрами и… братом. Я не знала, что у меня есть брат, – добавила она, подумав, перед тем, как растаять в воздухе.
– Хорошо, – кивнула Карина. – Сейчас прекратим безобразие. Лика! – крикнула она во весь голос. – Перестань немедленно хулиганить!
Эффект превзошел все ее ожидания. Ее голос внезапно обрел силу пожарного набата и, словно отразившись от небесного купола, водопадом обрушился сверху, разбросав по сторонам и ее саму, и искинов, и девочек-операторов, и кролика. Ненадолго наступила звенящая тишина.
– И что это было? – громко осведомился белый кролик, сжимаясь в размерах и превращаясь обратно в Палека. – Кара, ты чего орешь? А если бы я оглох?
Он демонстративно поковырял пальцем в ухе.
Карина потрясла головой. У нее в ушах тоже звенело. Она подлетела к брату и зависла перед ним, сурово скрестив руки на груди.
– Лика! – сердито произнесла она. – Ты что творишь, шалопай? Ты чего к людям пристаешь?
– Я пристаю? – удивился Палек. – Вот они, – он ткнул пальцем в настороженно зависших в воздухе искинов, – ко мне пристают с грязными намерениями, ага, а я вполне себе мирный! Представляешь, лечу себе, никого не трогаю, местность осматриваю. Вижу – непорядок, маца посреди голой степи растет. Где такое видано? Я решил ее поправить, пока никто не заметил. Только одно дерево перекрасил, как мне на голову сваливается сумасшедшая девчонка, вон та, одноглазая, и начинает шпагой тыкать. И орет во все горло – "флуктуация, флуктуация"! А за ней остальные двое. А я, между прочим, облако хотя и мирное, но душевно ранимое. Но не бить же мне их по башке! Вот я и ждал, когда они устанут.
– Лика, – грустно сказала Карина, – они Художницы. Искины. Они не устают. Мог бы и сам сообразить, без моей помощи.
– А я и сообразил, знаешь ли. Я в фигуральном смысле – должно же даже до искинов дойти, что они меня не достают своими глупыми атаками. Но они, похоже, слишком тупые.
– Лика! – прошипела Карина. – Ты и так первое знакомство испоганить умудрился. Так хоть не усугубляй. Молчи! – шикнула она, когда Палек снова открыл рот. – Дай мне поговорить.
– Да пожалуйста! – Палек поощрительно ухмыльнулся. – А я пока еще деревья поперекрашиваю… да шучу я, шучу! – замахал он руками. – Не делай такую страшную физиономию, я же знаю, что внутри ты все равно добрая и пушистая.
Нет, сердиться на него казалось действительно невозможным. Двадцать пять лет, а все такой же озорной мальчишка. И когда он повзрослеет?
Махнув рукой, Карина неторопливо подлетела к искинам, к которым уже успели присоединиться девчонки-операторы и зависла перед ними.
– Э-э… добрый день, – осторожно произнесла она. – Я приношу извинения за действия своего брата. Он не хотел никого обидеть. Меня зовут Карина Мураций. Рада знакомству.
– Карина Мураций? – недоверчиво спросила одна из голых девчонок. – Та самая Карина Мураций, знаменитый врач, которая в Сураграше с Драконом воюет? Ух ты! А ты не врешь? Мириэра, скажи?
– Я Мириэра. Радость взаимна, прошу благосклонности, госпожа Карина, – спокойно откликнулась Художница в синем. Ее голос, казалось, звенел серебряными колокольчиками. – Я узнала тебя. Мы все тебя знаем. Твое появление неожиданно для нас, но от того встреча не менее приятна. Могу я предположить, что управляющий флуктуацией… – она бросила быстрый взгляд на девочек, – юноша – твой сводный брат Палек Мураций?
– Можешь, – покровительственно разрешил Палек, подлетая поближе. – Потому что я он и есть. Ты кто такая, вояка?
– Настоящая Карина Мураций… – с благоговением пробормотала вторая голая девчонка. – Ух ты! Госпожа Карина, ты и в самом деле настоящая? Ты тоже оператор?
– Госпожа Карина не оператор, Уцура, – хрипловатым баском сказала одноглазая девчонка со шпагой, вкладывая клинок в болтающиеся на левом боку ножны. – У нее полномочия администратора. У ее брата, кстати, тоже, что, на мой взгляд, совершенно лишнее. Мириэра, поэтому мы и не могли его утихомирить.
– Очевидно, так, – согласилась та. – Господин Палек, приношу свои извинения за инцидент. Мы приняли тебя за флуктуацию, разладившегося служебного демона. У них иногда нарушается программа, и они начинают делать совсем не то, что предписано. У тебя есть полномочия на изменение проекта, но, прошу, сначала ознакомься с ним. Деревья под нами – вовсе не катонийские мацы, хотя и являются их дальними родственниками. Они называются "хоммак" и часто встречаются в степях Западного Граша.
– Не мацы? – Палек почесал в затылке. – Ну, я в ботанике никогда силен не был. Раз так говоришь, поверю.
– Спасибо, господин Палек, – кивнула Мириэра. – Полагаю, инцидент исчерпан? Тогда прошу познакомиться с остальными. Умайя Сугой – мой оператор из Масарии. Уцура Сакурамбо из Туи – оператор Итиган, – одноглазая бретерка и недоверчивая девчонка синхронно поклонились. – Наконец, Слаша Безмятежность из Терелона – оператор Кайсина, – моряк в парадной форме и одетая девочка тоже поклонились. От лица всех прошу благосклонности.
– Пожалована, – небрежно махнул рукой несносный Палек. – Значит, вы, мелочь пузатая, Ракуэн строите?
– Мы не мелочь! – воинственно заявила Умайя. – Мы уже взрослые! И у нас, между прочим, очень неплохо получается. Верно, Уца?
– Не обращай на него внимания, госпожа Умайя, – быстро сказала Карина. – У него язык раздвоенный, он нормально разговаривать не умеет, даже если сильно захочет. Госпожа Мириэра, я… Мы… Прошу простить, я хотела бы поговорить о Бокува.
– Бокува? – встревоженно зазвенела Мириэра. – Ты с ней знакома? Что с ней? Мы так и не можем выйти на связь. Недавно мы впервые увидели ее, но она вела себя как-то странно, а потом снова пропала.
– Если под странным поведением ты имеешь в виду, что она попыталась тебя стереть, то да, странно, – сурово сказал морячок Кайсин. – Госпожа Карина, дело в том, что Бокува не закончена и, вероятно, не может ясно мыслить. Она может оказаться опасна при близком контакте. Ты знаешь, где она находится?
– Господин Кайсин, все изменилось. Она действительно была повреждена и не завершена. Но ее исправили. Теперь она вполне адекватна и больше не станет на вас нападать. Она может появиться?
– Конечно! – радостно воскликнула Художница с золотыми волосами. – Мы искали ее повсюду, когда она пропала, но наши возможности в реальности сильно ограничены. Мы очень рады, что она нашлась!
– Говори только за себя, – строго предупредила дуэлянтка со шпагой. – Нужно посмотреть, что именно с ней сделали.
– Да ладно вам, все с ней в порядке! Я же ее чинил, – подбоченился Палек.
– Это и пугает, – отрезала Итиган. – Если она кажется нормальной тебе, господин Палек, то вполне может оказаться ненормальной с точки зрения других.
– Я тоже ручаюсь за нее, госпожи Итиган, – Карина умоляюще сложила руки перед грудью. – Она полностью осознает себя, и ей стыдно за свое прошлое поведение.
– Разумеется, мы верим тебе, – решительно прозвенела Мириэра. – Итиган, не ворчи. Госпожа Карина, где Бокува сейчас? Она подключена к Ракуэну? Блок ее канала снят?
– Я здесь, Мириэра.
Бокува медленно проявилась на фоне облаков и так же неторопливо спустилась к компании. Зависнув рядом, она смущенно обняла себя за плечи и потупилась.
– Здравствуй, Мириэра, – неуверенно сказала она. – Прости, что так вела себя в тот раз…
– Бокува! – Мириэра рывком оказалась возле нее и крепко ее обняла. – Ты вернулась? Ты действительно в порядке?
– Не знаю, – пробормотала разноглазая Художница, и синие искры в ее зрачках вспыхнули ярче. – Меня исправили… я полагаю, полностью. Мне можно остаться?
– Ты просто обязана остаться! – заявил Кайсин. – Ты, в конце концов, Художница и должна развивать Ракуэн.
– Но что означает "не знаю"? – скептически осведомилась Итиган. – Ты либо в порядке, либо нет. Похоже, ты все еще не в себе. Откроешься для внешнего анализа?
– Что? – удивилась Бокува. – Что сделаю?
– Так… – Итиган переглянулась с Мириэрой и Кайсином. – А говоришь – в порядке. Бокува, я в числе прочего отвечаю за диагностику демонов. Позволишь мне тебя просмотреть?
– Я не понимаю. Но я разрешаю тебе делать все, что необходимо.
– Отлично, – одноглазая бретерка вновь извлекла шпагу из ножен. – Просто расслабься. Мириэра, посторонись.
– Осторожнее! – встревоженно предупредила та. – Твои процедуры диагностики могут оказаться неподходящими. У Бокува совершенно иной уровень самоосознания, чем у демонов.
– Я помню. Бокува, расслабься! – и Итиган резким движением вонзила клинок шпаги Бокува в грудь. Карина дернулась, но разноглазая девочка-кукла даже не пошевелилась.
Шпага засветилась, переливаясь всеми цветами радуги. Свечение спустилось по клинку от эфеса и перешло на Бокува. Ее тело тоже начало переливаться, внутри проглядывали какие-то разноцветные формы – комки, спирали, конусы…
– По-моему, у Джа совсем плохо с абстрактным мышлением, – тихо прокомментировал Палек. – Уже не в первый раз замечаю, что системы визуализации в Ракуэне попадаются, мягко говоря, странные. По-моему, следует приложить к нему руку художника. К Ракуэну, я имею в виду, не к папочке.
– Лика, мне страшно подумать, что станется с миром, если ты приложишь к нему руку, – так же тихо парировала Карина. – Особенно если ты твердо задашься целью сотворить что-нибудь оригинальное.
– Даже родная сестра меня не понимает! – Палек картинно схватился за сердце. – Ну, пусть сводная! Пойти, что ли, Каси пожаловаться? Она-то меня ценит.
– Базовая функциональность в норме, – прокомментировала Итиган, выдергивая из Бокува шпагу. – Однако эмоциональный блок мало развит, а база знаний меньше, чем даже у меня в момент пробуждения. Бокува, на всякий случай я перезаписала тебе блок технических знаний по Ракуэну. Бокува, ты уже говорила с отцом?
– Что? – глаза Бокува полыхнули синим. – С отцом? Я могу с ним встретиться? Поговорить?
– Разумеется, – подтвердила Мириэра. – Он в Ракуэне. И он сильно переживал, что не смог тебя закончить. Я думаю, он очень обрадуется тебе.
– О, класс! – встрепенулся Палек. – Я еще ни разу не говорил с восставшим из мертвых. Те, что в телевизоре показывают, почему-то не отвечают. Полетели к дядьке, познакомимся и с ним заодно!
Бокува глянула на Карину, и в ее медленно потухающих глазах почудилась мольба.
– Лика, она впервые встретится с отцом, – твердо сказала Карина. – Можно подумать, только твоих ехидных замечаний при первой встрече им не хватало. Госпожа Бокува, лети. Мы еще встретимся. Госпожа Мириэра, ты ведь ей поможешь?
– Конечно, – синее платье Художницы ярко засветилось в тон зрачкам Бокува, рубиновая брошь полыхнула алым проблеском. – Я думаю, что мы должны поприветствовать нашу сестру как следует. Итиган, Кайсин, смещайтесь к Дому-на-холме и зовите остальных. Бокува, доверься мне, – она протянула руку, и Бокува несмело вложила в нее свою ладонь.
– Мы еще увидимся, госпожа Карина, – Мириэра повернула свою точеную головку и тепло улыбнулась. – Мне очень интересно с тобой поговорить. Но чуть позже.
И четверо искинов исчезли, словно их никогда тут и не было. Пятеро людей остались в одиночестве.
– И опять глупость, – проворчал Палек. – В реальности при телепортации воздух должен хлопнуть при заполнении объемов, оставшихся от тел. Физические модели в Ракуэне, похоже, тоже никакие. Определенно, придется нам с Би взяться за него как следует.
– Госпожа Карина, – робко проговорила одни из девочек-операторов, Уцура. – Значит, ты тоже строишь Ракуэн?
– Нет, молодая госпожа, – Карина покачала головой. – Не строю. Я… меня сюда пригласили. Мы о Ракуэне узнали всего полчаса назад. А вы, значит, строите?
– Да. Госпожа Карина… – девочка внезапно смутилась и потупилась. – Я видела весной ту передачу. И потом телевизор про тебя много раз смотрела на новостных сайтах. Я… я… я твоя фанатка. Ты мне автограф дашь?
– Уца, ты что к ней пристаешь! – вторая катонийка пихнула ее локтем в бок. – Не лезь!
– Все нормально, – улыбнулась Карина. – Вам я с удовольствием дам автографы, если пожелаете. Только вот как их отсюда в реальность вынести?
– Не надо выносить! – быстро сказала Уцура. – Пусть здесь остается. Вот, госпожа, можно прямо пальцем писать…
Она махнула рукой, и в воздухе перед Кариной материализовался чистый белый лист.
– Нет, чтобы у меня кто автограф попросил! – возмутился Палек. – Меня не ценят и не уважают! Ну ничего, я докажу, я всем покажу! У-у…
Он несколько раз взмахнул руками, и на белом листе проявился рисунок. Нагая молодая девушка с развевающимися по ветру длинными волосами, набросанная карандашом в излюбленной Ликой манере, вполоборота сидела на пятках под стволом толстого старого тикурина, и широкие пятипалые листья осторожно мостились у нее на плечах и коленях. Девушка мечтательно улыбалась, и ее взгляд устремлялся куда-то поверх плеча зрителя. В ее лице чувствовалось что-то очень знакомое – и внезапно Карина охнула от нахлынувшего понимания.
– Лика! – грозно спросила она, разворачиваясь к брату. – Во-первых, я никогда не носила длинные волосы. Во-вторых, совершенно непохоже.
– Да ну? – саркастически осведомился несносный братец. – Девчонки, а вы как считаете – похоже или нет?
На лицах все троих девочек проступило благоговение.
– Ух ты! – прошептала северянка. – Класс! Очень похоже, господин… господин…
– Палек, – подсказал тот, явно довольный эффектом. – Палек Мураций к вашим услугам.
Он тронул лист пальцем, и в нижнем левом углу портрета засветился летящий росчерк из пяти слившихся буквослогов: "Май Куданно".
– Дарю! – сказал он довольно. – Наслаждайтесь портретом своего кумира, только не передеритесь из-за него. Кара, ну-ка, живо подписывайся, – и он протянул неизвестно откуда взявшееся стило. – Люди ждут. А насчет "непохоже" – я, между прочим, набросок с фотографии делал.
– Лика, сколько раз я тебе говорила, чтобы ты меня не рисовал! – сердито сказала Карина, ставя подпись на рисунке (лица девочек отчетливо засветились тихим счастьем). – Я всегда плохо получаюсь, что на фото, что на картинках.
Лика оттянул пальцем нижнее веко и показал ей язык. Потом его голова неожиданно превратилась в голову арикуя, тоже высунувшую язык – длинный, тонкий и противный.
– У-тю-тю, какие мы закомплексованные! – пропищал арикуй тонким голоском, прежде чем снова стать Палеком. – Вот скажу Яни, она тебя сеансами психоанализа замучает.
– Господин Палек, как ты это делаешь? – пораженно спросила Умайя. – Сначала облако, потом кролик, а теперь… та штука. Я тоже хочу научиться внешность менять, а не только одежду. Научишь?
– А как же! – жизнерадостно согласился молодой человек. – Я вас научу, а вы мне в обмен обзорную экскурсию по местным садам удовольствий организуете. Лады?
– А… – Умайя нерешительно посмотрела на Карину. Та возвела глаза к небу.
– Вы не смотрите, что он большой и старый, – соболезнующим тоном сообщила она. – По умственному развитию он примерно на вашем уровне, так что вы с ним вполне поладите. Только не позволяйте ему ломать все вокруг, а то гонору в нем много, а понимания ни на грош. Девочки, у меня дела. У нас в Сураграше время от катонийского на полсуток отличается, сейчас разгар дня, меня люди ждут. Будильник в ухе уже пищит, напоминает.
– Да-да, госпожа Карина, мы понимаем! – торопливо сказала Умайя. – Мы здесь каждую ночь, так что если мы тебе потребуемся…
– Обязательно позову, – Карина кивнула всем троим на прощание, подняла руку – и сообразила, что не знает, как отключиться. Трансляция по каналу все еще шла со стороны Бокува… а, нет, уже напрямую. Наверное, переключилось, когда та исчезла. Тогда нужно просто оборвать сессию.
И перед тем, как Ракуэн погас у нее перед глазами, она еще успела увидеть, как Палек снова превращается в кролика. На сей раз – высотой всего лишь с человека, зато прямоходящего, в черном костюме и странной черной шляпе трубой. Ну что за шалопай, однако!
06.08.858, вододень. Северная граница Сураграша
– Вам туда, – хмурый вайс-капитан махнул рукой в сторону просвета в деревьях, за которым угадывались близкие голые скалы. – Три версты – и вас встретят.
– Встретят? – встревоженно переспросил Слай. – А вы что – дальше не идете?
– Не можем, – неохотно пояснил офицер, чье имя Слай так и не запомнил. – Предупредили, что хватит с них одного штурма. Следующие три версты – нейтральная территория, ни наших, ни ихних нет. Езжайте спокойно, здесь дорога прямая и твердая, не заблудитесь.
– Но… – еще не закончив первое слово, начальник геологоразведочной партии понял, что его уже не слушают. Командир эскорта уже повернулся к нему спиной и размашисто шагал к джипу, тащившемуся за колонной. Джип, шедший впереди, уже разворачивался, пробуксовывая на узкой, заросшей травой лесной дороге.
Слай выругался сквозь зубы. Затея не нравилась ему с самого начала. Он прекрасно помнил, как восемь лет назад его партия вернулась из Сураграша – до нитки ограбленная местными бандитами, потерявшая коллекцию образцов за целый сезон (ну на хрена бандитам сдались полторы тонны камня?) и недосчитавшаяся двоих, умерших от загадочных тропических болезней. И им еще повезло – две партии бесследно исчезли где-то в районе Южного Шураллаха, хотя другие бандиты – Дракон – обещали свою защиту. Наверняка они же и позарились на оборудование и решили не оставлять свидетелей. Дракона в тех краях, как утверждается, больше нет, если не считать отдельные дикие шайки, но кто сказал что новые "власти" лучше? Наверняка такие же бандиты, как и предыдущие. Если верить некоторым газетам, так как бы и похуже не оказались.
Но приказ есть приказ. По слухам, инициатива отправки партии исходила лично от Максы Миссуры. Старый кошак, обожающий цветастые плащи и ненавидящий журналистов, либо знал что-то, не известное другим, либо на старости лет окончательно свихнулся. Конечно, шестьдесят два года – невеликий возраст, но для человека. А орки в среднем живут не дольше, чем до семидесяти. Интересно, случается ли у них старческий маразм? Как бы там ни было, совет директоров "Копей Камуша" под его давлением принял решение об отправки партии, и теперь Слаю приходилось его выполнять.
Ну почему он, в конце концов? Почему бы не отправить кого помоложе?..
Нет уж, заткнись, оборвал сам себя геолог. Хватит брюзжать. В конце концов, тебя самого кое-то был бы рад спровадить на государственную пенсию, и ты сам полон решимости доказывать, что можешь как минимум не меньше молодых и энергичных. Вот и доказывай.
Он тряхнул головой и поднес ко рту уголок воротника куртки с вшитым микрофоном.
– Внимание, колонна! – резко сказал он. – Оживление на связи. Конвой нас оставил, дальше идем самостоятельно. Через три-четыре версты нас должны встретить. Первый, прямо по дороге, никуда не сворачивать, остальные – за ним хвост в хвост. При первом контакте с чужими остановиться и вызвать меня. Пошли, ребята, пошли, чего ждете?
Откликаясь его словам, тяжелые тягачи взревели могучими дизелями. Слай в последний раз окинул взглядом все восемь машин и прицепов, задержался взглядом на цистернах с дизельным топливом (а если в Сураграше не смогут обеспечивать их горючим, как пообещали – как выбираться?), еще раз озабоченно вгляделся в растяжки, удерживающие на платформе буровую установку (как бы не начала обрываться на подъемах!), вскочил на гусеницу третьего тягача и запрыгнул в кабину за миг до того, как машина сдвинулась с места. Водитель кинул на него равнодушный взгляд и нажал на рычаг, плавно увеличивая скорость. Слай закусил губу. Что ждет их впереди? Он засунул руку под рубашку и зажал в кулаке Колесованную Звезду. К истово верующим он себя никогда не относил, но сейчас ему хотело ухватиться хоть за что-то.
Хоть за соломинку.
В конце концов, ему хочется еще хоть раз увидеть дом. И жену. И детей с внуками.
Ему казалось, что они проехали не три, а тридцать три версты, когда тягач затормозил.
– Здесь первый, – прошелестел динамик под ухом. – Господин Оживление, мы на перевале. Впереди вооруженные люди, кажется, сигналят затормозить. Жду приказов.
– Здесь Оживление. Иду, – буркнул Слай и принялся выбираться из кабины. Ноги противно ослабели, внизу живота крутило и бурчало. Да, я боюсь! – ожесточенно заявил он сам себе. Боюсь и не стесняюсь того! А кто бы не боялся? В руки себя он, однако, взял, и спустя несколько шагов его походка стала более-менее твердой и уверенной. Запинаясь о вывороченные гусеницами комья земли и торчащие корни, он пробрался мимо двух кунгов с оборудованием и остановился чуть впереди первой машины, всматриваясь.
Трехгорный перевал, о который недавно так унизительно разбила себе лоб доблестная княжья армия, оказался вполне мирным и нестрашным на вид. По бокам широкого распадка виднелись заросшие лесом склоны, где-то далеко вверху переходившие в голые каменистые осыпи, а еще выше – в вечные ледники на вершинах. Несмотря на три с половиной версты над уровнем моря дышалось легко. Грунтовая дорога – точнее, наезженная колея, заросшая густой травой – уходила вперед и скрывалась за седловиной. А в десятке саженей впереди стояли два человека и тролль – черные силуэты на фоне яркого неба. Тролль помахивал поднятой рукой. Слай вздохнул и пошел вперед.
– Добрый день, господин, – вежливо сказал тролль, когда начальник партии приблизился. – С кем имею честь?
Только сейчас Слай осознал, что перед ним вовсе не тролль, как ему показалось поначалу, а невероятно огромный человек. Ростом в сажень двадцать как минимум. На загорелом массивном лице, словно грубо вырубленном из бронзы, не читалось никаких эмоций, а ручной пулемет у него на плече казался не более серьезным, чем детский пластмассовый автомат. Двое мужчин рядом с ним, хотя и высокорослых, едва доставали ему до плеча. Сам же Слай рядом с гигантом смотрелся просто малышом, едва доставая ему макушкой до середины груди.
– Я Слай Оживление, ведущий инженер компании "Копи Камуша", – нервно ответил он. – Глава горно-геологической партии. Нам сказали, что нас ожидают…
– Доброго дня, господин Слай, – поклонился великан. – Я Дентор Пасур, генерал армии Сураграша. Или, если хочешь, капитан полиции города Крестоцина, Катония. Рад знакомству, господин, прошу благосклонности.
Катониец? Слай смутно припомнил, что читал о чем-то подобном. Ну да, их якобы-королева, или кто она там, о которой ходят самые невероятные слухи, тоже катонийка. Наверное, притащила с собой своих прихвостней из-за океана. Ну, в конце концов, Катония пользуется репутацией цивилизованной державы. Возможно, караван не станут грабить прямо сейчас. Слай попытался вспомнить, как отвечать на катонийские приветствия, и не смог.
– А, да-да, мне тоже очень приятно, – промямлил он. – И… что дальше?
– Там, – здоровяк показал большим пальцем через плечо, – саженях в двадцати отсюда, поворот на досмотровую площадку. Я хочу провести небольшой общей инструктаж, познакомлю вас с охраной и… нашим техническим специалистом, после чего вы отправитесь дальше. Следуйте за мной, я покажу, куда сворачивать.
Не дожидаясь ответа, он повернулся и пошел по дороге. Его спутники отправились за ним. Слай слегка пожал плечами и дотронулся до воротника.
– Внимание, колонна, Оживление на связи. Двигаться за мной, через двадцать саженей поворот с дороги на площадку. Всем приготовиться к досмотру.
И он двинулся вперед. Залезать в кабину тягача смысла не было, да и прогуляться по свежему воздуху, в конце концов, полезно. Интересно, можно ли надеяться, что под словом "досмотр" здесь и сейчас не понимают "грабеж"?
Каменистое пространство, обнесенное невысоким частоколом, оказалось на удивление обширным и действительно удобным. Тягачи со всеми кунгами, цистернами и платформами без напряжения поместились на нем, и еще осталась масса места для маневра. Дождавшись, когда последний водитель заглушит двигатель, катониец ткнул пальцем в деревянные лавки под легким навесом на краю площадки, где уже обреталась группа из десятка человек в камуфляже.
– Соберите своих людей там, – сказал он. – Надолго я вас не задержу. Если только… – он взглянул на наручные часы, – если только наш шалопай опять не опоздает в своей лучшей манере.
Шалопай? Слай решил не подавать виду. Рано или поздно все разъяснится само. Или не разъяснится.
– Вы собираетесь проводить досмотр? – вежливо спросил он. – Только оборудование? Или личные вещи тоже?
– Нет необходимости. У вас с собой только легкое стрелковое оружие, против него мы не возражаем. Однако я бы порекомендовал держать его под рукой, а не под фальшполами, как сейчас, иначе вы не сумеете до него вовремя добраться.
Он отвернулся отошел к навесу и принялся о чем-то негромко говорить в камуфляжными, оставив начальника партии стоять с отвисшей челюстью. Откуда он узнал о тайниках с оружием? Директор автобазы, отвечавший за формирование колонны, сообщил о них под большим секретом и заверил, что обнаружить их нереально даже при самом тщательном досмотре.
– Здесь Оживление, – сказал он в рацию, слегка отойдя от изумления. – Всем собраться под навесом слева для инструктажа.
Ожидая, пока его люди выполнят приказ, он усиленно размышлял. Возможно, директор автобазы и преувеличивал насчет маскировки тайников, но все-таки обнаружить их можно только при досмотре, никак ни при беглом взгляде. Следовательно, у катонийца или кого-то еще есть связи – или шпионы – среди сотрудников "Копей". Причем связи на очень высоком уровне – о наличии оружия в караване помимо самого Слая знали только трое или четверо людей из службы внутренней безопасности и его непосредственный начальник. Если вспомнить, что на отправке каравана настаивал лично Макса Миссура, то картинка складывается крайне интересная. Похоже, кто-то в "Копях" доверяет новым сураграшским заправилам куда больше, чем хотелось бы – вот только с основанием на то или безосновательно?
Он тряхнул головой и поспешил присоединиться к собравшимся под навесом.
– Господа, – катониец обвел взглядом княжичей, на мгновение задерживаясь на каждом, словно пересчитывая их. Двадцать четыре пары глаз в ответ настороженно уставились на него. – Представлюсь еще раз – я Дентор Пасур, генерал и командующий Северным военным округом. Я катониец на службе Сураграша. Несмотря на напряженные отношения между Катонией и Княжествами, а также на недавний инцидент с атакой войсками ЧК наших позиций, заверяю всех, что к вашей команде мы не питаем никакой неприязни. Мы заинтересованы в вас и вашей работе и сделаем все, чтобы ваша миссия оказалась успешной. Если у вас есть какие-то подозрения, недоумения или вопросы, я постараюсь оказаться для вас максимально полезным в их разрешении. Кто-нибудь хочет что-то спросить?
Он подождал, кивнул и продолжил:
– Ваш предполагаемый маршрут нам известен, и вы все время будете так или иначе находиться под нашей непосредственной защитой. Сураграш – относительно мирная и спокойная страна. К сожалению, у нас все еще сохраняются проблемы с бандитами – и с солдатами Дракона, рассеявшимися по лесам, и просто с отребьем, решившем, что нестабильность – лучшее время, чтобы разбогатеть. Поэтому с вами отправляется наш отряд сопровождения под командой оой-полковника Муха Шшимараса.
Один из мужчин в камуфляже, щеголявший густыми черными бровями над глубоко посаженными глазницами, привстал и поклонился.
– Сан Мух уполномочен решать все возникающие в дороге проблемы. Кроме того, он мастер партизанской войны и опытный солдат, и под его охраной вы находитесь в полной безопасности. Не стесняйтесь обращаться к нему за советом. Сан Мух Шшимарас – прошу для него общей благосклонности. Напоминаю, кстати, что в Сураграше, как и в Катонии, обращаться к человеку принято по имени. Сан – уважительный префикс для мужчин, сама – для женщин. Момбацу сан и момбацу сама – еще более уважительные обращения.
"Префикс"? А ведь громила далеко не так прост, как кажется…
– Прежде, чем вы отправитесь в путь, я хотел бы напомнить, что вы приехали в чужую страну, – продолжил катониец. – В Сураграше очень уважительно относятся к гостям, но все-таки постарайтесь вести себя с местным населением повежливее. Особенное внимание обратите на отношения с женщинами. Несмотря на то, что женщины в Сураграше до сих пор имеют куда меньше прав, чем мужчины, нанесенное им оскорбление мужчины воспринимают куда серьезнее, чем оскорбление в собственный адрес. Не пытайтесь заигрывать с женщинами или делать намеки сексуального плана, даже если они сами, как вам кажется, проявляют инициативу. Не пяльтесь на них, не притрагивайтесь, даже не касайтесь их одежды. Можно влипнуть очень серьезно. Сан Мух попытается уладить проблему, если она возникнет, но если кто-то из вас и в самом деле окажется виноват, ему придется заплатить большой штраф. В любом более-менее крупном городе есть нечто вроде публичных домов, и там вы можете снимать напряжение сколько угодно, но в других местах – не рекомендую.
Катониец опять посмотрел на часы, потом неподвижно замер, уставившись куда-то поверх окружающих площадку деревьев.
– У меня все, – наконец снова заговорил он. – Если у кого-то есть желание размяться, пользуйтесь моментом. Туалеты вон там, можете воспользоваться. Господин Оживление, наш инженер сейчас прибудет. Он задерживается буквально на минуту – мотор в дороге забарахлил. Могу я попросить тебя на короткий разговор наедине?
– Разумеется, господин Пасур, – пробурчал геолог. – Я в твоем распоряжении.
– Хорошо, – катониец отошел в сторону от навеса – один его шаг равнялся едва ли не трем шагам Слая, и прислонился к частоколу.
– Господин Оживление, – негромко сказал он, – я в курсе, что случилось в Сураграше с твоей предыдущей экспедицией. Да и ты, похоже, не забыл. Именно поэтому ты так нервничаешь?
