Текст книги "Река меж зеленых холмов"

Автор книги: Евгений Лотош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 51 страниц)

– "Черный квадрат" – моя забота, Матигар. Кто бы ни стоял за Мураций и Панариши, пока что они демонстрируют желание играть по правилам. И я им с удовольствием подыграю – особенно если у меня каждый раз будет оказываться такие же замечательные материалы, как после похождений Яны Мураций. Занимайся расследованием, и если найдется что-то любопытное, немедленно вводи меня в курс дела. Кстати, кузина, твоя новая подруга, графиня Подосиновик – она действительно так полезна, как ты говоришь? В последнее время я слышал от тебя немало панегериков в ее адрес, что совсем на тебя не похоже.

– Ты, кузен, как всегда параноидален, – парировала Марица. – Новую угрозу усмотрел?

– Нет. Матигар, однако, заметил – и я с ним полностью согласен – что когда человек внезапно выныривает из ниоткуда и становится ужасно полезным, это весьма подозрительно. Ей сорок один год, и с самого детства она вела тихую замкнутую жизнь, никуда не высовываясь. Род Подосиновиков вообще никогда не отличался активностью. И вот – на тебе. Мара, поаккуратней с ней. Она, как я понимаю, напросилась участвовать в расследовании убийства журналиста?

– Да, Повелитель, – кивнул директор Четвертого отдела. – Рыцарь Уцуй счел, что она может оказаться полезной, и я не стал возражать. Да и на рыцаря Лиственника у нее явно имеются свои планы – она так откровенно строит ему глазки, что даже смотреть неловко. Пусть пока развлекается. Мой человек не выпускает ее из поля зрения. Таких людей лучше держать под присмотром, чем позволить заниматься неизвестно чем.

– Ты, как всегда, прав. Но вот что меня смущает – в "Черном квадрате" она отсутствует, – задумчиво проговорил Тайлаш. – Что крайне странно. Графиня заявляет, что тетушка госпоже Карины Мураций, так что просто обязана там фигурировать уже не первое десятилетие.

– Вопрос о родственных связях дамы Подосиновик и госпожи Мураций остается открытым, – бесстрастно проинформировал граф Коваль. – Госпожа Мураций, как широко известно, круглая сирота, младенцем подкинутая в детдом. Мои аналитики считают, что по всем признакам, и прямым, и косвенным, дама Подосиновик должна являться одной из подручных Сущностей. Судя по информированности – подручной первого круга. Возможно даже, что она сама – Сущность. Однако же в особой папке она и в самом деле не фигурирует.

– Какие вы оба серьезные, аж страшно! – поморщилась Марица. – Тала, расслабься. Ты же понимаешь, что если она одна из главных подручных, а тем более – Сущность, нам от нее не спастись. Захочет – на шею сядет и ножки свесит. Но она, как ты сам выражаешься, пока что демонстрирует желание играть по правилам, тем более – на нашей стороне. Так о чем волноваться?

– Пока что демонстрирует, – кивнул Верховный Князь. – Матигар, тем не менее, продолжай держать ее в поле зрения. Я понимаю, что внутренняя безопасность ДО и слежка за совершенно посторонней персоной – две разные области, но все же постарайся. Сейчас можешь идти.

– Разумеется, Повелитель, я приложу все усилия.

Директор Четвертого департамента поднялся и склонился, когда Тайлаш в сопровождении графини выходил из зала. Распрямившись, он погасил терминал и вышел через другую дверь. По дороге к стоянке, где его ожидал личный бронированный автомобиль, он обдумывал сложившуюся ситуацию: расчетливо и холодно, как хорошо отлаженный компьютер. Все хорошо, в конечном итоге решил он. Разумеется, такого рода расследования не оставят ни Первому, ни Четвертому департаменту – им совершенно не по профилю. Если Повелитель всерьез настроен вести внешнее следствие с помощью Дворцовой Охраны, он наверняка распорядится создать новый департамент. Но в ситуации неразберихи, пусть и временной, всегда можно найти свою выгоду. Дама Подосиновик – само собой, но в первую очередь следует внимательно присмотреться к новичку – к вайс-графу Паваю Лиственнику. Вероятно, следует как следует пообщаться с ним накоротке, когда он наконец вернется в столицу. Кто знает, не удастся ли выгадать что-то еще благодаря его личным отношениям с сестрами Мураций?

«Семен, контакт. Миованна в канале. Говорить можешь?»

"Семен в канале. Привет, Мио. Вообще-то занят. Что-то срочное?"

"Срочное. Хочу, чтобы ты кое на что взглянул".

"Хм… Я с людьми общаюсь. Ты же знаешь, я пока что даже две точки концентрации создания с большим трудом держу".

"А вторая на что задействована?"

"Обеими общаюсь. Конференция, будь она неладна. Мио, я и так уже неприличную паузу держу. Через пять планетарных минут свяжусь".

"Ладно. Я канал не разрываю".

"…Семен в канале. Мио, я в сортир вышел, у меня свободных максимум десять планетарных минут".

"Миованна в канале. Открой канал данных на вход. Лови информационный пакет".

"Принял. Что там?"

"Глубокое сканирование одного очень забавного трупа. Смотри сам. Ничего необычного не замечаешь?"

"Мио, я не специалист. Куда именно смотреть?"

"Кварковые структуры на уровне в десять минус двадцать пятой".

"Ну и… стоп. Погоди-ка. Где-то я такие уже видел. Неужели фантом?"

"Точно. Фантом с достоверной имитацией. И вот здесь – смотри за руками – полноценный комплекс поддержки психоматрицы. Я бы сказала, что мы имеем дело с автономной проекцией".

"Тебе виднее. И что?"

"На личность покойничка обрати внимание. В самом начале ярлык пришлепнут".

"М-мать…"

"Угу. Я так же среагировала. И кто из наших мог так расстараться? Не я, точно. Майю я спрашивала – не признается, и вряд ли она: не ее стиль. Ты пока что не дорос, уж извини, молодежь – тем более, даже Биката. Так что либо Камилл, либо Джа. Как думаешь, кто?"

"Камилл".

"Почему?"

"Потому что Джа мне уже минитерцию назад заявил, что не стал бы меня будить, если бы не настойчивая потребность оставить на кого-нибудь свою сеть влияния. Он принципиально перестал вмешиваться. Молодежь еще иногда поддерживает морально, но и все".

"Ну, если вспомнить представление, что он весной устроил с той псевдо-чоки, я бы не сказала, что он вообще не вмешивается".

"Единичный случай, причем меня в курс дела он ввел задолго до. Чем гадать, давай у него самого спросим?"

"Погоди. Значит, ты думаешь, что Камилл?"

"Если только за прошлые двести планетарных он не изменился совершенно радикально, то шуточка как раз из его репертуара. Он просто обожал публичные скандалы устраивать, чтобы политическую сцену менять. За те три с лишним сотни лет, что я болтался на Западном континенте, до меня дошла информация по крайней мере о двух десятков скандалов на Восточном, в результате которых в разных странах радикально менялась власть – а сами страны впоследствии совершенно добровольно присоединялись к его империи. И, уверен, я слышал далеко не обо всем – не было у меня там развитой агентуры".

"Вот как? Я как-то не очень знакома с его стилем Игры…"

"Миованна, контакт. Семен, контакт. Камилл в канале. О чем секретничаем? Меня не посвятите?"

"Здесь Миованна. Присоединяйся. Камилл, признавайся: тот фантом – твое творение?"

"Здесь Камилл. Разумеется. Если надеешься, что я отпираться стану, то разочарую. В фантоме датчики встроены специально на случай глубокого сканирования, так что я тебя засек. Не понял только, зачем ты его исследовать начала?"

"Здесь Миованна. По наитию. Я решила увязнуть в игрищах в Княжествах по уши. Затащила в постель некоего графа Уцуя, начальника Первого департамента ДО, он растаял и пристроил меня в напарницы одному пареньку, следователю, которого из АКР срочно рекрутировали…"

"Здесь Семен. Дай угадаю. Твоего паренька зовут вайс-граф Павай Лиственник? Он не слишком ли пожилой, чтобы в пареньках ходить?"

"Здесь Миованна. А ты как… а, ну да. Ты же наверняка в курсе приключений своих подопечных. В общем, он сейчас дело с убитым журналистом расследует, а я вроде бы как помогаю, а заодно полезные контакты налаживаю. Вот, кстати, учись на чужих ошибках: две-три минитерции – и все старые связи протухают напрочь, приходится с нуля восстанавливать, особенно если маску меняешь. В общем, журналист оказался слишком загадочной личностью, и я решила на всякий случай удостовериться, что он – не кто-то из наших. Камилл, зачем тебе такой скандал?"

"Здесь Камилл. Затем, что мне скучно. И потом, надо же молодежи помогать. Семен, понял, как одним уколом политическую обстановку с головы на ноги переворачивать? Ты-то ведь не мыслишь Игру без тайных переговоров, запугиваний, подкупа, согласований позиций и тому подобных нудных и скучных действий. Думаешь, ты на полном серьезе тогда мне противостоял на Западном континенте? Смех на палочке. Учись у дяди-гроссмейстера, малыш, пока он добрый".

"Здесь Семен. За помощь спасибо, конечно, только я бы и без тебя управился. Если ты не заметил, у меня и так все в порядке. На днях нас признают официально, и тогда все недоброжелатели заткнулись бы и без твоей помощи. И не надо мне свысока рассказывать, как дело делать нужно, я в таких играх и сам не новичок. Если ты всего лишь реванш за старое взять хочешь…"

"Здесь Миованна. Мальчики, мальчики, не ссорьтесь. Камилл, бабушка Мио тебе уши надерет, если ребенка провоцировать продолжишь. Ты что дальше делать собираешься?"

"Здесь Камилл. Я? От любопытства лопаться. Мне Джа на днях на голову свалился и полтысячи моих искинов одним махом в свой ненаглядный Ракуэн перегнал. Буквально силой из рук вырвал. В Ракуэн – искины, в Сураграш – искины, а я что? У меня едва две дюжины из четвертой страты в резерве остались, придется всех срочно на воспитание пятой бросать. И ведь не говорит, зачем, делает загадочную физиономию и обещает, что вот-вот все разъяснится. И искины молчат в тряпочку, словно и не я их рожал и воспитывал. Тоже мне, свинюшки неблагодарные! Вот так и давай им свободу воли. А вы, случайно, не в теме?"

"Здесь Семен. Во-первых, я про Ракуэн сам совсем недавно узнал. Во-вторых, даже если бы и знал, тебе не сказал бы".

"Здесь Камилл. Нудный ты и злопамятный. Одно слово – Серый Князь. Серый и неумытый. Кто тебе страной управлять помогает, забыл? И потом, я ради него такой социальный сенсор сжег, а он – не сказал бы! Ладно, злые вы, ушел я от вас. Отбой".

"Мио, что думаешь?"

"Пока ничего. Может, и есть у него какие планы, а может, действительно от скуки ввязался. Но смех смехом, а сработано действительно великолепно. Стобалльный ход. Не знаю, сфабрикованы записи, которые мой гордый и неприступный милашка Павай в тайнике нашел, или чистая правда, но головы сейчас полетят и явно, и тайно. Так что я бы на твоем месте Камиллу спасибо сказала. На полном серьезе".

"Я подумаю. Только, Мио, сдается мне, что все декларации о невмешательстве Старших так и остаются декларациями. Камилл скандалы устраивает и сеть влияния из искинов строит, ты в Дворянской палате днюешь и ночуешь, Майя, даже если забыть про эффектор, политическим шантажом занимается…"

"Ну и что? Никто из нас не вмешивается за рамками человеческих возможностей. Ну, или чуть-чуть за рамками. Слонов в посудной лавке мы не изображаем. Устроить скандал такого рода могут очень многие в Княжествах, а графиня Мушиного Плеса мне в любой нынешней игре солидную фору дать может. Так что все в норме".

"Сомнительная какая-то норма, Мио, на полном серьезе тебе говорю. Все, у меня время вышло. Освобожусь, подумаю как следует – и еще поболтаем. Отбой".

"Ну что за молодежь нынче нетерпеливая! Конец связи".

14.08.858, вододень. Мир, которого не существует

– Привет, Каси, – присев на травянистый склон холма, Палек шутливо толкнул ладонью Кансу в плечо. Обычно девушка в ответ либо начинала шутливо пихаться сама, либо падала навзничь, ожидая продолжения, которое не замедливало себя ждать. Но на сей раз обычный сценарий не сработал. Канса осталась сидеть, все так же обхватив руками колени и молча уставившись перед собой. Нежаркое летнее солнце Ракуэна вставало из-за дальних холмов, отражаясь в ее зрачках красноватыми искрами.

– Каси? – переспросил Палек. – Что случилось?

– Здесь хорошо, – невпопад ответила Канса. – Знаешь, Лика, я бы не отказалась пожить в Ракуэне. Здесь так… мирно. И в то же время постоянно тянет заглянуть за горизонт – что там? Жаль только, людей нет. Дома есть, а людей нет. Как думаешь, зачем Джао все это понадобилось?

– Не знаю, – Палек пожал плечами. – У него второй раз спрашивать бессмысленно. Если не захочет, и в первый не ответит. А если сочтет нужным объяснить, то от него не отвяжешься. Каси, – он склонился к жене и заглянул ей в глаза. Что случилось? С Ирэй что-то?

– Ирэй набегалась за день и спит. Папа заболел.

– Что? – Палек нахмурился. – Ты что-то путаешь. Погоди-ка, проверю.

Он замер в неестественной позе, словно манекен, его взгляд остановился. Канса поежилась. Она очень не любила, когда в ее присутствии муж бросал контроль за проекцией и отвлекался куда-то еще. Конечно, здесь, в виртуальности, и она сама – не более чем проекция, и тоже может куда-нибудь отвлечься, оставив другим вместо себя безжизненную куклу или вообще пустое место. Но все таки видеть Лику… таким неприятно.

– Да все в порядке, – небрежно бросил Палек, оживая. – Каси, тебе же говорили, что твоим родственникам ничего не угрожает. Тем более – родителям. Обычная простуда. Посидел под кондиционером с жары, и готово. Все в пределах допустимых отклонений, через два-три дня пройдет. Чего ты так расстроилась?

– Лика, помнишь, я говорила, что не хочу становиться Демиургом?

Палек напрягся.

– Ага, – с наигранной небрежностью, ни капельки не обманувшей Кансу, откликнулся он. – Помню. И?

– Я решила. Я отказываюсь.

Палек со свистом втянул воздух сквозь зубы.

– Каси… – Он расцепил руки жены и все-таки опрокинул ее на спину. Облокотившись на локоть, он устроился поудобнее и, склонившись, поцеловал ее в губы. Канса не ответила. Она просто лежала и выжидательно смотрела на него. Этого момента она боялась больше всего. Она чувствовала себя предательницей. Только бы он не расстроился!

– Каси, – Палек со вздохом отодвинулся. – Ты же обещала подумать. Как следует подумать.

– Я подумала как следует. Лика, я не хочу жить вечно. Пусть все идет своим чередом, ладно? Я ведь не бросаю тебя. Не обижайся, ладно?

– К-ссо… – Палек с размаху ударил кулаком по земле. – Миллионы людей во всем мире мать родную убили бы за возможность стать Демиургом, а те, кто заслуживают, рефлексируют и отказываются. Что за мир у нас такой? Каси…

– Пожалуйста, Лика, не надо. Я решила. Отключи кокон, или как он там называется, с помощью которого перенос готовится. И данные сотри, которые он накопил. Они не потребуются.

– Каси…

– Нет, Лика. Ты ведь много раз говорил о свободе воли и о том, что каждый должен выбирать свой путь в жизни. Не навязывай мне свой выбор. Я очень тебя люблю, но нашим путям суждено разойтись. Я ведь просто…

– …мещаночка, которая мечтает о добром толстом муже, трех детишках и собаке, – закончил за нее Лика. – Я помню. Каси, ты просто не понимаешь, какое ты сокровище на самом деле. Ты лучше всех на планете.

– Даже лучше Карины? И Яны?

– Лучше! – твердо заявил Палек. – Гораздо лучше. Ты такая же добрая, упрямая и независимая, как они. Но они-то привыкли к своей силе и своим способностям. Они знают, хотя бы подсознательно, что могут защититься и выжить в любой ситуации. А ты – не можешь. У тебя нет особых способностей, тебя любой обидеть может, но ты все равно не боишься выбирать в жизни свою дорогу. Каси, милая, дорогая моя, ну что я должен тебе сказать, чтобы ты передумала? Хочешь, я стихи в твою честь сочиню? Картину нарисую? Песню спою?

– Не надо, – улыбнулась Канса. – Поешь ты ужасно, от твоих стихов уши вянут, а от картин я только смущаюсь. Лика… – Она приподнялась на локте и поцеловала его. – Я тебя очень люблю, Лика. Но любовь пройдет рано или поздно. Нам хорошо вместе, но давай не станем превращать счастье в обязанность. Ничего хорошего не выйдет.

Она провела ладошкой по его груди и снова поцеловала – в губы, в шею в ямочку между ключицами.

Палек осторожно отстранил ее.

– Тяжелый случай… – пробормотал он. – Придется привлекать тяжелую артиллерию. Активировать дальнюю связь, – произнес он в пространство. – Поиск контакта по имени: Джао. Дзи, ты нужен. Срочно. Отвлекись, а?

– Не надо! – запротестовала Канса, но Палек решительно прикрыл ей пальцами губы.

– Тихо! – цыкнул он. – Жена да убоится мужа.

– Связь установлена. Джао в канале, – проговорил из ниоткуда мелодичный женский голос. – Режим трансляции основного канала в звук.

– Да, Лика? – откликнулся мужской голос. – Что там у вас? Опять Кару кто-то из пулеметов расстрелять попытался?

– Дзи, проявись, – попросил Палек. – Желательно в человеческом виде.

Воздух замерцал, и в воздухе возникла мужская фигура. Ее глазницы переливались оттенками синего пламени. Эту маску Канса раньше не видела.

– Глаза тоже можешь сделать нормальными, – нетерпеливо сказал Палек. – Дзи, с Каси проблема. Она все-таки решила отказаться. Считывающий кокон требует деактивировать. Ну скажи ей что-нибудь умное, а? Меня она не слушает.

– Здравствуй, Канса, – улыбнулся Демиург, обретая человеческий вид, и Канса улыбнулась ему в ответ. Она знала, что сущность, скрывающаяся за маской Дзинтона Мурация, чудовищно стара и невообразимо могущественна, но не испытывала перед ней страха или отчужденности. Джао обаял ее с первого взгляда. Обаял – и всегда держался с ней раскованно-дружески, как с равной. Как мог бы держаться хорошо знакомый студент с соседнего потока: без излишней фамильярности, но и без холодка отдаления старшего к младшей. Хороший друг мужа, одобряющий выбор своего товарища. – Давай по порядку.

Он поддернул штаны делового костюма странного покроя и уселся рядом на траву.

– Итак, ты решила, что не хочешь становиться Демиургом, ага?

– Ага, – согласилась Канса.

– И повод?..

– Отец у нее простыл, – недовольно буркнул Палек. – И опять старая песня – не хочу, не буду, брошу тебя на произвол судьбы, найду правильного мужа…

– И вовсе не брошу! – возмутилась Канса. – Лика, чего ты врешь?

– Он не врет, он домысливает, – пояснил Дзинтон. – Фантазия у него буйная с самого детства. Какие только истории он мне не рассказывал в оправдание школьных прогулов! Роман написать можно. В трех томах с продолжениями. Он тебе не рассказывал, как я его порол за то, что он в заброшенные дома с приятелями лазил? И Яни за собой таскал. У пацанят поджилки тряслись при мысли о привидениях, которые там могли жить, и они Яни с собой вроде как защитницу брали. Благоразумную Кару им ни разу соблазнить не удалось, а Яни сама тот еще фрукт, с радостью участвовала. То и дело домой являлись в кровь исцарапанными. Но девочек пороть непедагогично, а вот Лику я…

–Ты у нас тоже не врешь, а домысливаешь? – поинтересовался Палек. – Ты ж меня в жизни пальцем не тронул. Ты вообще не догадывался, чем мы с Яни занимаемся, пока я сам случайно не проговорился.

– Старших, – назидательно проговорил Джао, – нужно уважать. Старшие не врут, они искренне заблуждаются. Или страдают преждевременным склерозом, за что им полагается втайне сочувствовать, а внешне кивать и почтительно соглашаться. Что же до "не догадывался" – Лика, ты уже усвоил, что такое "лонжа"? Думаешь, я вас хоть на секунду с нее спускал? Когда ты в сорок пятом с двадцатисаженного обрыва навернулся, почему, думаешь, то хлипкое деревце из земли с корнями не выдралось, а?

– Вот так и рушатся детские иллюзии о мировой справедливости, – недовольно пробурчал Палек. – Сначала жена бросает, потом любящий папаша в перманентном вуайеризме признается…

– Да, так к вопросу о жене, которая бросает, – Джао сорвал травинку и принялся задумчиво мочалить ее зубами. – Каси, ты так переживаешь за родителей? Винишь себя в том, что они умрут, а ты жить останешься?

Канса, насупившись, нехотя кивнула. Она же уже говорила!

– Замечательно, когда человек волнуется за близких. Вот только плохо, когда за одних он переживает, а за других – нет. Каси, видишь ли, наш Лика хотя и представляет собой практически точную копию прежнего человека, но кое в чем отличается от оригинала. Его эмоциональное состояние гораздо более стабильно, чем человеческое. Я не хочу описывать теорию функционирования психоматрицы шестого класса, но суть в том, что сбить Демиурга с эмоциональной траектории очень непросто. Сильные чувства в нем пробуждаются медленно и еще медленнее гаснут. Грубо говоря, твоя надежда на то, что Лика разлюбит тебя в скором времени, совершенно безосновательна. Я не думаю, что такое случится в ближайшие пятнадцать-двадцать планетарных лет. Лет тридцать, я бы сказал, минимально правдоподобный срок. А в пятьдесят лет найти нового мужа и завести с ним счастливую семью с детьми тебе будет не так-то просто. Не невозможно, но и не просто. И Лика остается с тобой до самой твоей смерти просто из чувства долга, которое у него для такого шалопая развито просто удивительно сильно. А потом он еще много десятилетий станет страдать. Понимаешь, на что ты обрекаешь его своим упрямством?

Канса почувствовала, что неудержимо краснеет. Она машинально сжала руку Палека, и тот ответил ей успокаивающим поглаживанием.

– И что мне делать? – безнадежно спросила она. – И так плохо, и этак. Джао, ты же мудрый, ты все знаешь. Как мне быть?

– Мудрости у меня не так много, – старший Демиург скептически приподнял бровь. – И еще меньше времени. На Джамтерре запрограммированная колея окончательно рассыпалась, революционный процесс пошел до срока, Кислицын ниспровергает устои сразу в двух мирах – вот уж у кого никаких интеллигентских рефлексий! – Робин с ума сходит, пытаясь сцену контролировать, джамтане опять порываются реинициализацию провести, а мне тут сердечные проблемы у детей расхлебывать приходится. Ох… Ладно. Все равно рано или поздно пришлось бы время тратить, чтобы вас в курс дела ввести. Каси, кончай так жалобно на меня смотреть, или я умру от огорчения. Нет у тебя никакой проблемы, потому что не знаешь одной существенной детали.

– А именно? – поинтересовался Палек.

– Сейчас расскажу. Попозже намеревался, когда ситуация стабилизируется, но раз уж такая буря эмоций бушует, ладно уж. Сейчас, еще парочку деятелей позову, поскольку нечестно их оставлять в неведении дольше вас, и приступим к небольшой лекции. Майя, Камилл! – сказал он в пространство. – Присоединитесь к нам, будьте любезны. Страшная тайна открывается.

Легкий звон колокольцев – и на пригорке возникла золотоволосая курносая девочка лет пятнадцати, одетая только в плащ из собственных длинных, до лодыжек, волос.

– Привет, Джа! – махнула она рукой. – С чем в наши края пожаловал?

– Привет, Майя. Надеюсь, я тебя ни из чьей постели не выдернул?

– Выдернул, разумеется. Ты надолго? А то у меня там проекция в автономном режиме осталась, все удовольствие из-за тебя пропущу.

– Потом запись проиграешь. Ага, Камилл…

– Я самый, – изящно поклонился бывший император полумира. – Чего надо? То никому до меня дела нет, то сразу все на голову сваливаются.

– Ответы на свои вопросы хочешь получить? Я сегодня добрый, даром рассказываю.

– Вот как? – Камилл безразлично-вежливо приподнял бровь. – Ты наконец-то созрел, чтобы признаться, в какую глупость ты втянул моих искинов? И, судя по заплаканной мордочке очередного бездомного котенка, именно она тебя и разжалобила? Майя, почему ты раньше не догадалась? Возьми-ка на заметку на будущее: если перед Джа пускает слезу маленькая девочка, он устоять не может.

– Ты, как всегда, точно описываешь ситуацию, – хмыкнул Джао. – Глупость, котенок и слеза ребенка. Итак, краткую политинформацию объявляю открытой.

Демиург слегка воспарил над землей и поменял позу, усевшись в воздухе со скрещенными ногами.

– Информирую благородное общество, что три планетарных дня назад мы с Майей закончили обкатку новой модели эффектора и сняли все ограничения на его репликацию. К настоящему моменту он должен обновиться по крайней мере у восьмидесяти процентов текирского населения, завершение процесса прогнозируется в течение двух-трех периодов.

– Погоди! – вскинулся Палек. – Дзи, какой еще новой модели? Которая со считывающим коконом?

– Точно.

– Так это твоих рук дело?

– Умный мальчик, – благосклонно кивнул Джао. – Моих и Майи.

– Стоп! – Палек нахмурился. – Майя, ты же говорила, что не имеешь никакого понятия о том, откуда взялись изменения в эффекторе!

– Разве? – невинно удивилась золотоволосая девочка, широко распахивая голубые глаза. – Не помню такого. Я упомянула лишь, что дополнительный компонент не входил в оригинальный дизайн. И что никто из наших не признается в авторстве. Все – чистая правда. Про свое участие в деле я ни словом не обмолвилась, а вы с Бикатой не уточняли.

Камилл громко захохотал.

– И эти личности еще обвиняют меня в двоедушии и лживости! – выдавил он сквозь смех. – А Семен все еще считает именно меня образцом мирового зла! Надо ему посоветовать взамен на пьедестал тебя, Джа, водрузить. Или Майю. Я искренне признаю свое поражение.

– Вот еще! – фыркнула Майя. – Я вовсе не мировое зло, а очень даже симпатичная.

– Одно другому не мешает, – снова заржал Камилл. – Жаль, что я при том разговоре не присутствовал. Посмотрел бы я, удалось бы запудрить мозги мне с той же легкостью, что и молодежи. Лика, в следующий раз зови меня на должность наблюдателя.

– Обязательно, – нетерпеливо отмахнулся юный Демиург. – Дзи, зачем нужен дополнительный компонент? И с какой стати загадочная таинственность?

– С такой, что, как точно заметил Камилл, я опять устроил нечто, сильно напоминающее глупость. Если точнее – авантюру с сомнительным обоснованием и непонятными долгосрочными последствиями. Ничего настолько же радикального, как пробуждение Нового поколения, но все равно авантюру.

– И где же тот холодный рассудительный Арбитр и Корректор Джао, что всегда руководствовался точной логикой и заранее знал результаты своих действий на десяток минут вперед? – саркастически вопросил Камилл. – Джа, кажется, твоя семейка на тебя дурно повлияла. Похоже, не только ты их воспитывал, но и они тебя. Может, хватит предисловий? Приступай давай к делу. Майя, а может, ты расскажешь? Что вы там придумали на пару, тетушка с племянничком?

– А я ничего не знаю! – гордо объявила Майя. – Джа меня втемную использовал. Пообещал сюрприз сделать, если я ему подыграю без лишних вопросов. Мила, меня в последний раз удивляли с полдюжины терций назад, так что Джа меня с потрохами купил. Джа, ты наконец решился?

– Еще раз назовешь Милой, по носу щелкну, – пообещал Камилл. – Джа, валяй, не смущайся, как девственница перед дефлорацией. Все свои, даже смеяться слишком сильно не станем.

– Ну ладно, – Джао пожал плечами. – Мириэра, можно тебя отвлечь от забот ненадолго?

– Да, Джао, – прозвенела колокольчиками белокурая девочка в длинном синем платье, возникнув в воздухе перед Демиургом. – У меня достаточно ресурсов для общения. Доброго дня, господа и дамы, рада приветствовать вас в Ракуэне.

– Милашка! – одобрила Майя, разглядывая Художницу. – Почти такая же милашка, как я. Джа, неужто сам внешний вид разрабатывал? У тебя наконец-то прорезался художественный талант?

– Да он синий цвет от аквамаринового не отличает! – фыркнул Камилл. – Вон, Лика подтвердит. Моя Колыбель визуализацию собирала, по типовым шаблонам.

– Не твоя Колыбель, а мастер Нобара Гахака при помощи Колыбели, – поправил Джао. – Только не начинай дискуссию! Потом, если хочешь, всласть поспоришь. Мириэра, снимаю ограничения на передачу информации о Ракуэне всем Демиургам, а также Кансе.

– Принято, – прозвенели колокольчики. – Художницы и Контролеры оповещены.

– Спасибо. Покажи нам, пожалуйста, Вамати. Без обратной связи.

– Выполняю.

Мир вокруг Кансы мигнул, и она вдруг очутилась высоко над землей, машинально ухватившись за мужа покрепче. Вокруг парили какие-то незнакомые птицы, а под ними…

Под ними расстилался город. Не очень большой – около версты в длину, раскинувшийся по обеим берегам неширокой спокойной реки. Незнакомого вида дома в три-четыре этажа – островерхие черепичные крыши с торчащими каминными трубами, беленые стены, застекленные стрельчатые окна. Широкие улицы, мощеные пригнанными каменными кирпичами, деревья с корнями, аккуратно обложенными бортиками из красного кирпича, ленивые собаки, валяющиеся у ворот низких оград вокруг двориков с аккуратными ухоженными цветниками… И люди. Деловито спешащие люди в одежде странного покроя. Женщины в легких платьях разной степени открытости, с корзинами в руках. Мужчины в мешковатых старомодных костюмах и потешных широкополых шляпах, неспешно шествующие налегке или инструментами. Возчики, подгоняющие запряженных в повозки осликов, всадники и всадницы на конях, седоки в легких открытых повозках…

И вокруг – ни одного автомобиля. И фонарные столбы, к которым не тянется ни одного провода.

– Погоди-ка, Дзи! – Палек пошевелился, и Канса почувствовала, как под ногами формируется что-то невидимое, но твердое. Она с облегчением выпустила руку мужа и украдкой потопала ногой, чтобы проверить, как держит. – Я же сюда заглядывал… да буквально два или три дня назад. Меня девчонки таскали, чтобы похвастаться, как здорово нарисовали. Здесь же пусто было! Дома стояли – и все.

– Сорок два планетарных часа назад, – прозвенела Мириэра, – результаты испытаний системы на полигоне признаны успешными. Ракуэн переведен в штатный режим эксплуатации примерно восемнадцать планетарных часов назад. В настоящий момент разбужены триста восемьдесят один нэмусин в пятидесяти четырех локациях. На данной стадии значимых отклонений от прогнозируемых траекторий развития не зарегистрировано, хотя статистических данных недостаточно для достоверного анализа.

– Джа, что такое "нэмусин"? – требовательно спросила Майя. – Объясняй с начала.

– Нэмусин – психоматрицы биоформ, полностью перемещенные в виртуальность. Мириэра, я временно возьму управление каналом на себя. Демонстрирую на примере.

Город внезапно резво прыгнул навстречу, и один из мужчин словно оказался обрамленным невидимой, но вполне ощущаемой рамкой. По ее сторонам заструились потоки разноцветных символов, которые Старшие использовали в общении между собой.

– Эй, помедленнее! – окликнул Палек. – Я не воспринимаю. И Каси наверняка тоже.

– Мириэра, дублирование на общем, – скомандовал Джао, и с одной стороны рамки потекли вполне узнаваемые слова.

"Майцура Васурэппой. Родился 18.26.769. Умер 03.06.858. Непосредственная причина смерти: острая коронарная недостаточность. Общая причина смерти: естественный возрастной износ организма. Текущий уровень подавления личности: 34%. Тенденция к восстановлению личности: недостаточно статистических данных. Последний род занятий: пенсионер. Предпоследний род занятий: старший оператор роботизированной линии на автомобильном заводе корпорации "Курума" в городе Тахока. Текущее положение: ремесленник в жестяной мастерской…"