Текст книги "Любовь императора: Франц Иосиф"
Автор книги: Этон Цезарь Корти
Жанр:
Историческая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)
В то время как юная невеста занимается исключительно собственными мыслями, чувствами и переживаниями, Франц Иосиф, несмотря на всю свою влюблённость, демонстрирует неукоснительный педантизм и любовь к порядку. Он намерен распорядиться торжественно просить при мюнхенском дворе руки Её королевского высочества, принцессы Елизаветы, герцогини ин Байерн. Посланнику в Мюнхене приходится обстоятельно убеждать императора, что в этом нет никакой необходимости.
Наконец 11 октября 1853 г. Франц Иосиф спешит к своей невесте. Мимоходом он наносит визит королю в Мюнхене, после чего направляется в Поссенхофен, чтобы обнять Зизи. Франц Иосиф наверху блаженства, смотреть на него – одно удовольствие. Он веселится, совершенно забыв о своём высоком положении. Он на равных играет с младшими братьями и сёстрами своей невесты, словно со своими сверстниками. Зизи он находит ещё красивее и очаровательнее, если это только возможно; она держится гораздо естественнее и увереннее, чем тогда в Ишле. Он видит Зизи на лошади, приходит в восхищение и совершенно забывает о настоятельной просьбе своей матери к герцогине – не позволять хрупкой Зизи чрезмерно увлекаться верховой ездой. Однако девочку, которая самозабвенно предаётся этому занятию, всё равно не удержать. Франц Иосиф с восторгом расхваливает матери свою невесту. «Теперь и зубы у неё совершенно белые», – защищает он Зизи.
Навестив герцогскую семью, император 15 октября возвращается в Мюнхен. В честь дня рождения королевы Марии там устраивается большой парад. Вечером в придворном театре дают праздничное представление. Руководство театра, не отличающееся особым тактом, приготовило оперу «Вильгельм Телль», где образ австрийского правителя Гесолера противопоставляется свободному, благородному швейцарцу. Король обратил на это внимание, запретил «Телля» и повелел поставить другую оперу... Но что же выбирают теперь? «Катарину Корнаро» Лажнера, главного дирижёра Баварии. И тут попадают из огня да в полымя, потому что глазам августейших жениха и невесты, которым вся Бавария спешила выразить свой восторг, предстала опера, начинавшаяся с расторжения торжественной помолвки и завершающаяся страданиями умирающего короля! Когда новобрачные появляются в ложе, их оглушают нескончаемые проявления восторга. От испуга Зизи буквально отшатывается, находясь в центре внимания, она чувствует себя такой бесконечно удручённой и смущённой, что у всех, кто её знает, вызывает едва ли не сочувствие.
Последующие дни заполнены придворными празднествами. Во время танцев в большом зале резиденции Зизи очаровывает всех мужчин. В полном недоумении они задают друг другу вопрос, как могло случиться, что жемчужина такой красоты и очарования до сих пор оставалась в тени. Сама Зизи не испытывает подобного восторга. А представление дипломатов нагоняет на неё безмерную тоску и смущение. Неодобрительно относится ко всему этому лишь прусский посланник. «Визит императора Франца Иосифа, – пишет он, – вызвал в Мюнхене подлинный взрыв воодушевления. Уже предпринимается попытка воспользоваться им в ущерб дружбе с Пруссией». Дипломат жалуется на окружение императора Франца Иосифа, которое ущемляет самолюбие баварцев. Особенно на генерала графа Грюнне. Пруссак прав, у Зизи тоже не осталось приятного впечатления от генерала-адъютанта её жениха. Граф на неё поглядывает довольно свысока, иронично, а это как раз то, чего она совершенно не выносит.
С тяжёлым сердцем император Франц Иосиф возвращается домой 21 октября. В Поссенхофене он был особенно счастлив и теперь искренно благодарит свою мать за то, что она подарила ему такое счастье, стремясь сгладить у неё впечатление, что, по сути говоря, это его собственная заслуга. Он в восторге пишет ей: «С каждым днём я люблю Зизи всё больше и всё больше убеждаюсь, что ни одна женщина не подходит мне так, как она».
После визита императора в Мюнхен весь город, начиная с двора и кончая простым народом, распирает от радости и гордости. Это целиком относится и к отцу Зизи, герцогу Максу. Его «рыцари Круглого стола» на свой весёлый лад поздравляют герцога на праздничном обеде 30 октября 1853 г., когда отмечается не только помолвка дочери, но и серебряная свадьба герцогской четы, хором распевают стихи о печени, целый венок из двадцати пяти стихов. При этом об уважении, с которым подобает относиться к герцогу, почти все забывают...
Это становится известно в Мюнхене, и у герцога Макса возникают некоторые недоразумения с королевской семьёй. Ему дают понять, что отныне он уже не просто частное лицо, что благодаря помолвке его дочери к нему возник всеобщий интерес, а его семья теперь у всех на виду. Ни герцогу, ни герцогине это не доставляет радости: они хотят и впредь жить так же, как жили.
Пришло время поближе познакомить Зизи, прежде довольно беспечную и наивную, с историей и политикой не только Австрии, но и Венгрии. В литературных кругах, где вращается герцог Макс, находится граф Иоганн Майлат[25]25
Майлат Иоганн (1786—1855) – граф, известный венгерский писатель и историк, автор обширного труда «История мадьяр».
[Закрыть], венгр, весьма сведущий в вопросах истории. Выросший в Вене, он говорит по-немецки едва ли не лучше, чем на родном языке. Это даёт ему возможность знакомить немцев с венгерской литературой, с миром её легенд и сказаний. В качестве учителя Зизи граф входит в дом герцога Макса, и внезапно в столь восприимчивую душу юной невесты императора врывается поэтический мир Майлата – мир чисто венгерский. Песни и сказания о любви, радости и страдании, об одухотворённости и национальной гордости венгров. Она ещё не вступала на землю Венгрии, а уже преисполнена чувством, какое владеет этим пламенным патриотом, тоскующим вдали от своей родины. Трижды в неделю Майлат является к принцессе, и она, прежде ненавидевшая занятия и всегда пытавшаяся уклониться от них, каждый раз радуется его приходу. Зизи с восторгом показывает Майлату замечательные подарки, поступающие из Вены. Ко дню именин Зизи, 19 ноября, императорский жандарм доставил ей великолепную брошь: искусно оправленный в бриллианты букет роз. (Стоимость этого украшения 80 000 гульденов. – Примеч. авт.).
К Рождеству и одновременно ко дню рождения Зизи в Мюнхен приезжает Франц Иосиф. Происходит это в ночь с двадцатого на двадцать первое декабря. Он прибывает в герцогский дворец уже очень поздно, но его это не останавливает: молодой император хочет тотчас, незамедлительно видеть Зизи, он намерен проводить с ней всё время. Вечером накануне Рождества жених и невеста обмениваются своими портретами. Под ёлкой Франц Иосиф вручает Зизи великолепный букет живых цветов, который полчаса назад доставил из венского Пальменхауза вместе с попугаем из шёнбруннского зверинца специальный курьер. Среди множества прочих подарков эрцгерцогиня София прислала Зизи и чётки, сделав это не без намёка.
Однако политическая ситуация вынудила монарха возвратиться в Вену раньше намеченного времени. Прусский посланник снова весьма критически следил за очередным пребыванием императора в Мюнхене. Он утверждает, что Франц Иосиф и король Макс будто бы не слишком поладили друг с другом и якобы в придворных кругах сохраняется недовольство тем, как ведёт себя окружение императора. «Очевидцы утверждают, – сообщает посланник, – что за всё время своего нынешнего пребывания император не спускал глаз со своей невесты и от его внимания не укрылась, должно быть, та настойчивость, которая составляет главную черту характера молодой принцессы. Кажется, в этом отношении им были сказаны слова, говорящие сами за себя, и, как уверяют, после отъезда императора в герцогском дворце чувствуется настроение некоторой озабоченности».
В действительности всё обстоит не так плохо, хотя доля правды в сообщении есть. Император несколько раз имел возможность убедиться, что его юная невеста обладает сильной волей, и если не хочешь навлекать на себя её немилость, приходится исполнять всякое её желание. На этот раз послание Франца Иосифа из Мюнхена своей матери написано в более сдержанных тонах, однако император по-прежнему находит Зизи очаровательной и засыпает подарками. Как-то на Рождество она пожаловалась на холод, и 16 января особый курьер императора привёз ей роскошную шубку. Зизи ещё ребёнок, и всякие красивые вещи доставляют ей удовольствие. Что же более всего? Попугай! Это видно из крошечного письмеца девушки её бывшей воспитательнице графине Гундт. Хотя вскоре Зизи и сделается императрицей, она сохраняет привязанность к излюбленным детским занятиям, любит своих животных и птиц, занимается с ними, а о серьёзных сторонах жизни заботятся другие.
Уже идут первые приготовления к свадьбе, хотя здесь существуют препятствия прежде всего юридического характера. Ведь Зизи связывают с женихом родственные отношения: по материнской линии они – двоюродные брат и сестра, а по отцовской их родство более отдалённое – в четвёртом колене. Согласно нормам канонического права и те, и другие родственные отношения препятствуют вступлению в брак, а брачный союз между родственниками во втором колене запрещён сверх того и гражданским кодексом. На то существуют веские причины, однако сильным мира сего не составляет никакого труда обойти этот запрет. У папы римского испрашивают особое разрешение на брак, которое не заставляет себя ждать.
Затем предстоит составить брачный договор. Зизи во всём этом ничего не смыслит. «Вследствие отцовской любви и расположения» она получает в приданое 50 000 гульденов сверх имущества, полагающегося ей по праву рождения. Император со своей стороны обещал выделить 100 000 гульденов. Кроме того, он сулит невесте «утренний дар» стоимостью 12 000 дукатов согласно древнему, заложенному ещё в «Саксонском зерцале»[26]26
«Саксонское зерцало» – средневековый германский судебник.
[Закрыть] закону, который обязывает молодого мужа наутро после первой брачной ночи вознаградить жену за утрату девственности. Помимо этого, Франц Иосиф обещает ежегодно выплачивать своей супруге 100 000 гульденов наличными на её собственные нужды. Эта сумма должна тратиться исключительно на наряды, раздачу милостыни и мелкие расходы. Все прочие расходы покрываются императором. Далее, на случай возможного вдовства императрице гарантируется содержание в сумме 100 000 гульденов. Собственноручным письмом императора министру финансов Австрии отдаётся приказ приготовить в «подобающем футляре для вручения светлейшей невесте» на следующий день после свадьбы «утреннего дара» новыми золотыми и серебряными монетами.
Королю Баварии приходится торжественно заявить, что никаких препятствий для вступления Зизи в брак не существует, причём он использует это обстоятельство, чтобы в особой грамоте засвидетельствовать, что в качестве главы королевского дома он «с особым удовольствием» даёт согласие на этот брак.
Составляется опись приданого невесты императора. Трудно даже представить себе, насколько обстоятельно подготовлен этот документ. Рядом с каждым перечисленным предметом скрупулёзно указана его стоимость. Украшения и предметы из золота составляют первую группу, серебро – вторую. Третья группа – гардероб – самая обширная. В неё входят семнадцать нарядных платьев, четырнадцать закрытых шёлковых платьев, шесть халатов, девятнадцать лёгких летних платьев цвета розы, фиалки, спелых колосьев и незабудки, а также четыре бальных туалета. Туда же включены шестнадцать шляп с вуалью и перьями, розами и фиалками, в том числе и та самая шляпа, украшенная венком из полевых цветов, которая пленила в Ишле Франца Иосифа. Дополняют эту группу шесть плащей, восемь мантилий и пять накидок из бархата и толстого сукна. Затем следует масса белья, четырнадцать дюжин сорочек, из них дюжина из батиста с восхитительными валансьенскими кружевами, четырнадцать дюжин чулок от тончайших шёлковых до толстых шерстяных, шесть дюжин нижних юбок, пять дюжин панталон, пеньюаров, капотов и так далее. Далее идут сапожки и туфли, по шесть пар каждого вида и двадцать дюжин перчаток всевозможных фасонов и расцветок.
Пробовали хоть немного заинтересовать Зизи её приданым, но постоянные примерки и суета вокруг неё ей невыносимы. Она уклоняется, где только может. Портнихи и белошвейки жалуются, что принцессу не дождёшься, а если и удаётся залучить её, она очень нетерпелива и только ждёт момента, чтобы ускользнуть. Шить на неё нелегко, признаются они, и в то же время очень приятно, потому что нет ничего лучше, чем одевать и украшать такую стройную, грациозную девушку.
Франц Иосиф приезжает ещё раз 13 марта и вручает невесте в дар от своей матери ту самую чудесную диадему с ожерельем и серьгами из опалов и бриллиантов, которые некогда украшали её в день собственной свадьбы. По стоимости этот дар равен тем драгоценностям, которые Зизи получила в качестве приданого. (Согласно перечню, общая стоимость драгоценностей, которые Елизавета привезла с собой в Вену, оценивается в 102 334 гульдена, причём только этот подарок эрцгерцогини Софии имеет стоимость 62 460 гульденов. – Примеч. Авт.). Одновременно жених как бы между прочим упомянул, что его матушка была неприятно удивлена тем, что в последнем письме Зизи обратилась к ней на «ты».
– Так нельзя, – говорит он невесте, – даже я, любимый сын, пишу ей «Вы». Это подчёркивает уважение и почтение к женщине старшего возраста.
Зизи качает головой, считая, что тётке, которая к тому же станет ещё и свекровью, следует говорить «ты». Однако, если император, её жених, так хочет, то она согласна. В письме с благодарностью за прекрасный подарок она обращается к эрцгерцогине на «Вы», но написано оно в гораздо более сдержанных выражениях, хотя и содержит такой оборот: ей, Зизи, приятно сознавать, что во всякое время и при любых жизненных невзгодах она может рассчитывать на материнскую любовь эрцгерцогини. От случившегося, однако, остаётся горький осадок. Ей придётся постоянно выслушивать от матери императора упрёки и наставления. Как было чудесно, когда никто Зизи не интересовался, и она могла бродить по лесу и парку в Посси, предоставленная себе самой. Теперь же то и дело возникают какие-то важные проблемы, которые, по существу, являются пустой формальностью. Взять хотя бы акт о престолонаследовании. Принцессы из побочной линии могут претендовать на престол лишь в том случае, если в королевской и герцогской ветви Баварии не окажется ни одного представителя мужского пола. А у одной только Зизи трое братьев. Однако законы династии требуют, чтобы она в празднично украшенном зале публично поклялась в отсутствии своих притязаний на престол и подписала соответствующий документ. Лишь после этой комедии все будут удовлетворены. Зизи вначале потешалась над всем этим, потом злилась, но что толку – она должна подчиниться существующему обычаю. Это лишь прелюдия к множеству подобных обременительных обязанностей, которые ждут будущую императрицу. Домой после церемонии она вернулась в задумчивости.
День расставания неумолимо приближается. Окончательная дата венчания в Вене назначена на 24 апреля. Уже 14 апреля в Вену отправляют багаж Елизаветы: семнадцать больших чемоданов и восемь поменьше. В первый день Пасхи, 16 апреля, при королевском дворе в Мюнхене устраивается большой концерт. Дипломатический корпус изъявил желание ещё раз засвидетельствовать уважение невесте императора накануне отъезда. На этот раз она появляется в роскошном бриллиантовом украшении и с орденом, недавно ей пожалованным. Зизи очень хороша, но непривычно серьёзна. «При всём своём блеске и при всей высоте положения, которое ждёт её после брака с августейшим женихом, – сообщает прусский посланник, – юной герцогине, кажется, нелегко расставаться со своей родиной и высокопоставленным семейным кругом, и это нетрудно заметить по лицу светлейшей принцессы, исполненному девичьей прелести и красоты». На этот раз посланник нисколько не сгустил краски.
Чем ближе день отъезда, тем больше охватывает Зизи страх перед чужбиной и неизвестностью, которые её ожидают.
Наступает день отъезда. Утром 20 апреля стоит великолепная погода. В герцогский дворец прибывают короли Макс и Людвиг. Они пришли попрощаться с Зизи. Всякие общественные торжества запрещены, и всё же вся Людвигштрассе, по которой движется процессия, от герцогского дворца до триумфальной арки, запружена огромной толпой людей всех сословий, собравшихся приветствовать уезжающую принцессу. Из ворот дворца выезжает дорожная карета, запряжённая шестёркой лошадей. Она призвана доставить Зизи в Штраубинг на Дунае, где её ждёт императорское судно. На заднем сиденье расположились герцогиня Людовика и Зизи, на переднем теснятся Нене и остальные сёстры, на козлах восседает Карл Теодор, который, несмотря на недостаток места, не может не проводить свою сестричку хотя бы до первой остановки. Всякий раз при виде Зизи, облачённой в тёмное дорожное платье и с чепчиком на голове, провожающие приходят в неописуемый восторг. Зизи крайне взволнована, по её щекам неудержимо текут слёзы, и, когда люди протискиваются к карете, приветственно машут руками, что-то кричат, она вновь и вновь поднимается во весь рост, оборачивается и обеими руками шлёт прощальный привет своей родине, всем, кого любит, своему детству. В этот момент в карету впархивает листок, словно пытаясь сказать ей несколько слов в утешение:
Глава третья
Имперская Вена готовится к великолепному торжеству. Пусть невеста монарха увидит, что её будущий супруг пользуется любовью у своих народов, особенно у жителей столицы. На Франца Иосифа возлагают большие надежды. Юная, очаровательная жена принесёт счастье ему, а тем самым и Вене. Правда, жених и невеста в слишком близком родстве друг с другом. Ещё дочери Рудольфа фон Габсбурга положили начало родственным связям между австрийским императорским домом и династией Виттельсбах. Брак Франца Иосифа уже двадцать второй по счёту. Блеск и великолепие свадьбы призваны рассеять все сомнения.
21 апреля Елизавета вместе с родителями, старшими братьями и сестрой пересекают границу Австрии, а вечером на пристани в Линце её уже ждёт Франц Иосиф, чтобы проводить свою милую, робкую невесту в приветливый загородный дом, где ей предстоит провести ночь. Покончив с этим, он бросается в дорожную карету и мчится опять в Вену. Там уже всё готово к блестящему приёму Зизи. Все страстно желают хорошей погоды. Небо затянуто тучами, но после полудня порывистый ветер разгоняет их, и в тот момент, когда засыпанный цветами корабль с невестой бросает якорь в Нуссдорфе, всё кругом заливает яркий солнечный свет. На пристани ждёт император, его родители, высшие сановники страны; здесь собралось и несметное количество любопытных. Не успело судно причалить к берегу – их ещё разделяет довольно широкая полоса воды, – как Франц Иосиф уже прыгает на палубу и, обняв невесту, у всех на глазах осыпает её поцелуями. Наконец, Зизи, облачённая в шёлковое розовое платье и белую накидку, бледная и смущённая, под руку с женихом сходит на берег, встречаемая тысячеголосым приветствием; «Да здравствует Елизавета!». На мгновение она замирает, не в силах сделать ни шага, взволнованная до глубины души, нерешительно смотрит на ликующих людей. Затем берёт себя в руки, приветствует всех, машет кружевным платочком, и при виде её очаровательной фигурки встречающие вновь разражаются криками неподдельного восторга. Франц Иосиф спешит вытащить её из толпы. Кареты, запряжённые великолепными лошадьми липиццанской породы, не мешкая, отправляются в Шёнбрунн, где уже собрались приветствовать Зизи Остальные члены императорской фамилии. В парке дворца тоже теснится народ, и хотя Зизи безмерно устала, а продолжительное путешествие и волнение проявились на её лице необычной бледностью, ей пришлось выйти на балкон – показаться, улыбаться, приветствовать, кивать, то есть делать всё то, что отныне станет её профессией, её обязанностью. Но и в самом дворце её не оставляют в покое. Ей представляют обер-гофмейстерину, графиню Софию Эстерхази-Лихтенштейн, даму пятидесяти шести лет, с немного иссохшим лицом. Зизи недоверчиво смотрит на неё, она ей не нравится, в ней есть что-то от гувернантки. Естественно, графиня – доверенное лицо эрцгерцогини Софии, которая выбрала её и приставила к будущей императрице. Зизи догадывается почему: мать императора может положиться на графиню. Эрцгерцогиня подобрала для невестки и двух других придворных дам, которые должны постоянно быть возле неё, – графиню Паулу Беллегарде, вызывающую у Зизи симпатию, и графиню Каролину Ламберг, дочь генерала, убитого венграми в 1848 г. на подъёмном мосту в Пешт. Дамы должны познакомить Зизи с обычаями при дворе.
Дома Зизи успели подготовить: празднества, испанский этикет, пышность и великолепие императорского двора неслыханны и будут для неё достаточно утомительны, однако то, что происходит в действительности, она себе не представляла. Когда вечером она собиралась ложиться спать, ей вручили пухлый документ под названием «Церемониал публичного прибытия Её королевского высочества светлейшей принцессы Елизаветы», который предстоит выучить, чтобы на следующий день всё прошло как по маслу. Зизи взбудоражена, ей и так не заснуть: новая постель, непривычная обстановка, тревога о будущем. Франц Иосиф трогательно заботится о ней, пытается облегчить её состояние, снова и снова спрашивает о её желаниях, успокаивает, когда она волнуется о том, как всё сложится.
– Господи, да не думай ты об этом, дорогая, – говорит Франц Иосиф, – это же наша профессия, и ты увидишь, в каком восторге будут венцы от моей милой, очаровательной невесты!
На другой день, 23 апреля, с самого утра всё происходит так, как и предписывает церемониал. Дамы в нарядных, «круглых» платьях – ведь повсюду царствует кринолин, которые прославила во Франции императрица Евгения. В карете, запряжённой шестёркой лошадей, герцогиня Людовика с дочерью отправляются из Шёнбрунна в Терезианум, старый императорский дворец, откуда вот уже несколько столетий невесты очередных императоров по традиции торжественно прибывают в столицу. Там Зизи вдруг неожиданно остро переживает серьёзность момента, она заливается слезами, и её с трудом удаётся успокоить. Она не в силах выносить, когда на неё таращат глаза, тем более в этой запряжённой восьмёркой лошадей роскошной карете из стекла, куда ей предстоит сесть, чтобы подобно диковинному заморскому животному её выставляли на всеобщее обозрение. Но это лишь мимолётная слабость – на её милом личике внезапно появляется строгое, энергичное выражение, на какой-то момент она делается похожей на старшую сестру Нене. Зизи садится в экипаж, эту перегруженную золотом, расписанную Рубенсом великолепную карету, и восемь снежно-белых липиццанеров трогают с места. Она покорно терпит поездку, которая наполнила бы сердце любой другой девушки невыразимой гордостью и огромным удовлетворением. Через реку построили новый мост – его едва успели закончить. Невеста императора первой им воспользуется. Улицы города превратились в настоящий цветущий сад, одетые в белое девочки усыпают путь следования Зизи розами, а толпа, теснящаяся позади стоящих шпалерами солдат, неисчислима. Избранница судьбы направляется в своё будущее жилище, дворец Хофбург. Это просто восхитительное зрелище, когда Зизи с горящими от возбуждения щеками в розовом атласном платье, отделанном серебряными нитями и украшенном гирляндами роз, выходит из роскошной кареты, великолепной, но по форме напоминающей какое-то допотопное чудовище. Когда Зизи ставит ногу на высокую подножку, её бриллиантовая диадема на какое-то мгновение цепляется за косяк дверцы. Впрочем, после секундного замешательства досадная оплошность исправлена, Зизи очаровательным жестом поправляет причёску; её роль на сегодня, слава богу, сыграна полностью.
Следующий день посвящён подготовке к решающему часу. Обер-гофмейстерина снова приносит два объёмистых документа. Один из них Зизи достаточно прочитать, а второй – предстоит запомнить, даже выучить наизусть. В первом всего девятнадцать страниц – это литографированный церемониал бракосочетания. С трудом превозмогая отвращение, Зизи читает о «высочайших и высокопоставленных дамах», о «дамах дворца и апартаментов», о «пажах и шаферах», о «дежурных генералах» и о «кортежировании» в церковь и обратно, вплоть до внутренних покоев.
– Кто такие «дамы апартаментов»? – весело спрашивает она и получает ответ, что это те дамы, которые в отличие от дам «свободного» и «ограниченного» доступа имеют право появляться в апартаментах лишь в определённые часы согласно полученному приглашению. С некоторым содроганием Зизи возвращает графине Эстерхази первый документ. Второй документ озаглавлен «Всеподданнейшее напоминание». Он содержит указания на следующий день. Этикет демонстрирует свою власть, он точно предписывает светлейшей паре, как вести себя во время свадебной церемонии. Император получил точно такой же. Смеясь, он пытается утешить свою невесту.
– Всё будет не так страшно. Достаточно перетерпеть это один раз, и ты станешь моей маленькой женой. Вскоре в нашем славном Лаксенбурге мы забудем всю эту комедию!
В половине седьмого вечера 24 апреля Франц Иосиф ведёт невесту к алтарю в церкви августинцев. Ни одно перо не в силах описать великолепное зрелище, какое представляла собой церковь. Здесь собрался весь цвет империи. Роскошные облачения высших духовных особ, мундиры офицеров, парадные платья дам, украшения, в которых отражались тысячи свечей, создавали ошеломляющую по своей красочности картину. Внезапно все собравшиеся оживились, и тут же воцарилась мёртвая тишина: приближался торжественный кортеж из Хофбурга.
Впереди шёл сам император, высокий, стройный, в мундире фельдмаршала, усеянном орденами; он был молод и по-мужски красив. Следом шли эрцгерцогиня София и герцогиня Людовика, а между ними – Елизавета в белом платье со шлейфом, затканном золотом и серебром и богато украшенном миртом. Её роскошные волосы венчала замечательная бриллиантовая диадема эрцгерцогини Софии, а на груди был приколот букетик свежайших белых роз. Она выглядела очаровательно, но была серьёзна и бледна сверх всякой меры. Глядя прямо перед собой, она приближается к скамейке для преклонения колен и занимает на ней своё место. Она как во сне и не сводит глаз с колен, которые начинает святить священник. Императору пришлось ободряюще подтолкнуть её. Только тогда она поднялась с колен, чтобы идти с женихом к главному алтарю. Словно издалека доносятся до неё вопросы священника, который совершает таинство брака, и она едва слышно произносит своё «да», в то время как утвердительный ответ императора разносится по всему помещению. Теперь на пальце у неё золотое кольцо, а её тонкая рука лежит на дрожащей от возбуждения руке Франца Иосифа. В этот момент раздаются ружейные залпы пехоты, выстроенной в парадном строю на площади Йозефплац. Елизавета испуганно вздрагивает. Теперь уже гремят пушки, установленные на оборонительных валах города, и одновременно раздаётся колокольный звон всех венских храмов. Внезапно снова воцаряется тишина.
Архиепископ Вены, кардинал Раушер, выходит к алтарю и обращается к новобрачным. Елизавета внимает его словам как зачарованная, не всегда успевая понять услышанное, но внезапно она настораживается. Что это? Она слышит из уст кардинала: «Святой Августин говорит, если женщина любит мужчину, потому что он богат, – она не безгрешна, ибо любит не супруга, а деньги супруга. Если же она любит супруга, она любит его, будь он даже беден и лишён всего».
Лёгкий румянец покрывает лицо Елизаветы, она вопросительно смотрит на молодого мужа, словно ищет ответа на вопрос, что значит этот намёк? Ведь ни для кого не секрет, что она не гналась за властью и богатством, что всё произошло без какого бы то ни было её участия. И тут она неожиданно вспоминает, что вчера видела, как кардинал выходил с наброском своей проповеди из покоев эрцгерцогини Софии. Неужели это был умысел? Но нет, последующие добрые слова высокого иерарха церкви сглаживают то горькое чувство, какое на мгновение пробудило в душе Елизаветы это высказывание святого. Под звуки труб и барабанов покидает церковь молодая императрица Австрии, став ещё серьёзнее. Она находится в центре торжественного кортежа: впереди неё идут пажи и вельможи, а по бокам – алебардисты лейб-гвардии. Кортеж направляется во дворец, где Елизавете предстоит запастись терпением для официального приёма.
Теперь обнаружилось, что императорская чета себе не принадлежит. Любой другой может сразу после свадьбы отправиться в путешествие, чтобы на несколько недель уединиться от милых, но любопытных родственников, друзей и знакомых. Император и императрица позволить себе такого не могут, они вынуждены присутствовать на различных празднествах и торжествах. Иллюминация города, театр раr’е, балы, депутации. Не только с разных концов империи – они прибывают издалека, такими, например, как депутация оптовых торговцев из Смирны, возглавляемая одним из греческих банкиров Фемистоклесом Балтацци. Свадебные торжества в Вене – не более чем предлог, чтобы завязать отношения с могущественными людьми империи и двором.
Елизавета находится рядом с мужем и молча терпит все эти церемонии и торжества. Повсюду, где бы они ни появлялись, её встречают ликованием, но она не испытывает от этого радости. Её день расписан, как в монастыре; для себя у неё нет ни минуты, за ней следят и ею руководят. Возле неё неотлучно эрцгерцогиня София с постоянными придирками: «Ты должна лучше держать себя, приветствовать более любезно, ты не обратила внимания на эту даму и была слишком любезна с тем господином».
Ведь в конце концов она женщина и императрица, пусть даже совсем недавно и была рядовой принцессой, пусть незначительной, но зато более свободной и независимой.
На пятницу, двадцать восьмого числа, были намечены сменяющие друг друга депутации и приёмы, но Елизавета бастует. Она устала, изнервничалась и жаждет покоя. Эрцгерцогиня София находит это неприличным, но Франц Иосиф относится с пониманием, признает правоту своей молодой жены, откладывает приёмы и вместо них в полдень везёт Елизавету в Пратер, собственноручно управляя лошадью. Весть об этом распространяется с быстротой молнии, и вся Вена устремляется к главной аллее парка. Чтобы хотя бы полчаса спокойно насладиться со своей очаровательной супругой свежим воздухом, императору приходится сделать большой крюк и как можно скорее покинуть эту аллею.
Обычно Елизавета испытывает отвращение к разного рода празднествам, но один из них – народный праздник 29 апреля – приносит ей радость. Ибо то, что демонстрирует там цирковой наездник Ренц, напоминает ей о её милой родине, об отце с его страстью к цирку в Мюнхене. Ренц тоже старается вовсю. Его персонал, облачённый в средневековые костюмы, скачет на лошадях через Пратер. В его группе шестьдесят лошадей – прекрасных животных всех мастей. Господин Ренц демонстрирует, сидя на прекрасном арабском скакуне белой масти, высшую школу верховой езды. Обычно Елизавета едва могла дождаться окончания празднества, но на этот раз её было не оторвать, и когда император вопреки её воле увёл её, сказала: «Прекрасно, прекрасно. Я должна познакомиться с этим человеком».
