Текст книги "Маленькая леди и принц"
Автор книги: Эстер Браун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)
Из немалочисленной группы женщин, с которыми я устроила ему свидания, не нашлось ни одной, полностью отвечающей требованиям Нельсона. А в смокинге он тоже просто красавец, вдобавок будет сиять, поскольку обожает морское дело и очень любит выступать в роли организатора.
– Как же так? Ей и лишний билет бы продал. Давай я найду для тебя симпатичную девушку, а? Например, позвоню Джосси?
– Не надо Джосси,– подозрительно быстро ответил Нельсон.
Я тут же передумала спрашивать его, намерен ли он снова с ней встретиться. Ответ был очевиден.
Мы уставились друг на друга. Я ободряюще улыбнулась. Нельсон моргнул первым.
– Что ж, если тебе так хочется… – сказал он– Подай мне, пожалуйста, соус.
– Конечно хочется,– заявила я. – Неужели ты не понимаешь, что нормальные неженатые мужчины твоего возраста пользуются бешеным спросом? Даже такие, как ты,– с отвратительной привычкой командовать.
– Ну, раз так. И раз даже такая, как ты – которая и припарковаться-то толком не может, – нашла себе парня… Какого тогда черта я торчу вечерами один дома, смотрю по телевизору разную дрянь или отмокаю в ванне?
– Положись на меня,– сказала я. – Я подойду к этому вопросу со всей серьезностью.
– Как скажешь. Только, пожалуйста, Мел, не заставляй меня убивать время на какую-нибудь чокнутую,– попросил Нельсон, сотрясая воздух вилкой. – Если она ни черта не смыслит в закладных, а тем более называет машину кошачьей кличкой, я уж лучше побуду один.
– Постараюсь,– пообещала я, уже перебирая в памяти незамужних знакомых.
Ники я позвонила в понедельник утром с намерением сообщить о благотворительном ужине. Но поговорить с ним мне удалось лишь с четвертой попытки, в половине третьего, и благодаря хитрости – я устроила так, чтобы мой номер не определился.
– Боюсь, ничем не могу вам помочь! – прокричал он вместо приветствия с сильным греческим акцентом, явно фальшивым. – Свяжитесь с моими лондонскими представителями!
– Николас, это Мелисса,– строго произнесла я. – Надеюсь, я не отрываю тебя от важных дел?
Этот вопрос я задала лишь потому, что расслышала музыку в стиле Барри Уайта и шум льющейся из крана воды. Или какой-то плеск Мысль о том, что мой клиент во время разговора расслабляется в ванне, несколько меня покоробила.
Николас переключился на свой обычный, протяжный найтсбриджский выговор.
– Нет, дорогая, не отрываешь. Я всего лишь завтракаю…
В третьем часу?
– С одной старой приятельницей.
В эту секунду женский голос крикнул чуть ли не в трубку:
– Да иди ты, Ники! Вовсе я не старая!
– Подожди-ка, Мелисса,– пробормотал Николас. Послышался странный шум, как если бы телефон прижали к волосатой груди. – А сколько тебе лет, Шарлотта?
– Скарлет! Семнадцать.
Опять плеск. Судя по всему, кто-то вылез из наполненной ванны. Перед моими глазами замелькали неуместные картинки, к щекам прилила краска.
– И кто такая эта твоя Мелисса? – прокричала «старая приятельница», явно удаляясь.
Снова плеск Мои щеки уже пылали, но смущение вытеснял разгоравшийся гнев.
– Вы что, собираетесь бай-бай? – едко спросила я.
– Нет-нет… у нас все в порядке… А зачем ты звонишь?.. Не бросай! Скарлет, будь умницей… Не надо швырять «Крюг» в ванну! Это мой пиар-менеджер! Хочешь, чтобы я тебя отшлепал?
Плеск и хихиканье.
Я прикусила губу. Какое унижение! С одной стороны, я, сидя в собственном офисе, невольно чувствовала себя извращенцем, тайком наблюдающим чужие эротические сцены, а с другой – пылала яростью к Ники, который ставил меня в дурацкое положение. Хуже того, я сознавала, что слишком плохо с ним знакома, следовательно, не имею права повышать на него голос.
– Мы идем на благотворительный вечер по сбору средств в пользу мореходного сообщества, которое занимается трудными детьми,– быстро проговорила я. – Они устраивают ужин, лотерею, благотворительный аукцион и, может быть, танцы. Несколько человек толкнут речи. В среду вечером. Я заказала стол на десятерых, приедут мои друзья. Если хочешь, можешь пригласить парочку своих – два места остаются свободными. Подробности вышлю письмом по электронной почте. Ничего не планируй на этот вечер, договорились?
О том, что за целый стол заплатит Александр, я не сочла нужным упоминать. Наверняка дед сразу решил, что это будет благотворительный вклад от имени его внука.
– А что я получу взамен? – спросил Ники. – Насколько я понимаю, там можно будет помереть со скуки.
Я прикусила язык, удерживая пришедшую на ум колкость.
– Что ты получишь взамен? Общество увидит, что ты тратишь деньги, преследуя благородные цели. Фотографы снимут тебя, когда ты будешь вежливо беседовать с организаторами, а у них в городе большие связи. Можешь рассказать как плаваешь на яхте деда и какие жизненно важные уроки из этого выносишь. Если станет совсем невмоготу, в одиннадцать уйдешь.
– Хорошенькие девочки там будут?
– В избытке,– солгала я, скрещивая пальцы.
Ники зевнул.
– Что ж, если старику так хочется и если благодаря этому бреду дело сдвинется с мертвой точки, пожалуй, мне лучше приехать.
– Да,– сказала я.
Опять послышался жуткий плеск. Ники ахнул. Я поняла, что мое время истекло.
– Черт! Ах ты, негодная девчонка,– протянул он похотливым голосом.
Я поспешила положить трубку, не дожидаясь, пока Ники объяснит, что обращается не ко мне.
Чтобы как следует прийти в себя, мне пришлось выпить две чашки кофе и слопать несколько печений.
Когда я сказала Габи, что достала им с Аароном билеты на ужин за одним столиком с принцем, она начала так суетиться по поводу наряда, что тщательные приготовления Нельсона показались мне более чем скромными.
– Что ты наденешь? – спросила она, звоня мне третий раз в понедельник утром.
– Еще не решила,– сказала я, зажимая трубку между ухом и плечом, чтобы можно было печатать ответ на электронное письмо.
– Так я и поверила!
– Серьезно.
После выходных с круассанами и прочими лакомствами, перед которыми не устоять, если рядом любовь всей твоей жизни, я примерила черное вечернее платье и обнаружила, что оно обтягивает меня чересчур плотно. Но говорить об этом подруге не стала.
– Я где-то читала, обязательно нужны перчатки,– сказала она.
– Неплохая идея,– ответила я, стараясь не обращать внимания на урчание в животе. Соланж прислала мне специальную диету, на которую перед торжествами садятся все женщины в их офисе. Состоит она в основном из воды. – Понятия не имею, в каком виде и откуда заявится Николас. И с чистыми ли руками.
Габи фыркнула.
– Ты совершенно не хочешь мне помочь! Какие нужны перчатки? Длинные или короткие?
– Габи, это обычный ужин. Там будет множество моряков, в том числе Роджер и Нельсон. А Николас, не исключено, исчезнет, как только подадут кофе,– сказала я. – Лично я лезть из кожи вон не собираюсь, чтобы он не подумал, будто я хочу ему понравиться.
– А я собираюсь. И не только из-за Аарона.
После беседы с Габи я задумалась о спутнице для Нельсона.
Незамужних девиц среди моих знакомых была целая пропасть, однако он выбирал подруг с такой тщательностью, будто им предстояло служить в МИ-5. Важную роль для него играла отнюдь не только внешняя привлекательность. Перед Джосси, например, я устроила ему свидание с первой красавицей на секретарских курсах, которые когда-то оканчивала. Ноги у Генриетты такие длинные, что садиться ей приходилось только в первом ряду, а когда она закидывала ногу на ногу, по аудитории прокатывалась волна всеобщей женской зависти. Теперь Генриетта работает в фирме по организации и проведению специальных мероприятий и носит нарощенные волосы, отчего походит на Джемиму Хан. Несмотря на это, Нельсон в половине одиннадцатого по-джентльменски отвез ее домой, а на мой вопрос: «Почему ты так рано? » – сказал лишь: «По ее мнению, Кубок Америки – это паб в Южном Кенсингтоне».
Однако я напрягла мозги и нашла-таки девицу, которая, как мне казалось, могла идеально подойти Нельсону. С Леони Харгривз мы дружили во второй из моих трех школ. В ту пору ни особой красотой, ни выдающимися способностями она не блистала, однако умела успокоить норовистых пони, громко дыша им в уши. Я решила, что Нельсону это придется по вкусу. Вдобавок Леони отличалась бережливостью, поэтому всегда заведовала деньгами, которые мы сдавали на разного рода общественные мероприятия. Эта черта, на мой взгляд, должна была тоже понравиться Нельсону куда больше громадного бюста. Мы не виделись с Леони много лет, но после прошлого Рождества связались по электронной почте и обменялись новостями о семье, работе, других одноклассницах и прочем. Я пришла к выводу, что в данный момент она свободна и не прочь завести новый роман. Как выяснилось, к всеобщему удовольствию, на среду у Леони еще не было планов. Я тайком решила, что это знак судьбы. Еще она сказала, что только-только сдала какой-то крайне сложный экзамен по налогообложению. Я умозаключила, что и это к лучшему.
Николас удостоил меня сообщением, в котором известил, что его гостей зовут Чандер и Свинка. Или, как я умудрилась выяснить, Сельвин Кар– тер-Кейли, эсквайр, и достопочтенная Имоджен Лейс.
– Я кое-кому позвонила, навела справки и заглянула в Интернет,– отчитывалась я перед Джонатаном по телефону уже поздно вечером– Сельвин, похоже, любит побегать голышом на разных спортивных сборищах, за что его без конца арестовывают. А Имоджен – наследница производителя каких-то мазей. Наверняка все трое – одного поля ягоды. Понятия не имею, о чем с ними разговаривать. Может, придется продумать темы заранее, составить список и положить его на всякий случай в сумку.
– С тобой же будет Габи,– произнес Джонатан успокоительным тоном. – Неловких пауз можешь не бояться.
Я принялась наматывать на палец телефонный провод. Свет я не стала включать – в темноте сексуальный голос Джонатана был слышен яснее. Когда нам доводилось ночевать вдвоем, Джонатан шептал мне на ухо разные приятности. До чего же мне их не хватало!
– В чем ты?.. – спросил он.
О! Как раз об этом я читала на днях в каком– тоглянцевом журнале. Интимные телефонные беседы очень укрепляют отношения.
– В черной шелковой пижаме,– поспешила выпалить я, не успел стихнуть его голос. – В той, которую ты подарил мне на День святого Валентина. И я только что вымыла волосы, так что они чистые-пречистые, как ты любишь…
– Да нет, я спрашиваю, в чем ты пойдешь на вечер?
– А-а… гм… еще не решила,– запинаясь, промямлила я.
Этого я вечно боялась: ляпнуть Джонатану что– нибудь не то и совершенно некстати. Я не всегда его понимала и при личных-то беседах, а когда судить о его настроении можно было лишь по голосу, терялась и того чаще.
– Впрочем, и про пижаму было весьма любопытно услышать,– добавил он, увы, слишком поздно.
Я вздохнула.
– Завтра мы с Габи поедем по магазинам. Надеюсь, что-нибудь выберу.
– Только не переусердствуй,– велел Джонатан, как мне показалось, шутливым тоном. – Не хочу, чтобы этот парень сделал неверные выводы и пустился тебя обхаживать. А потом бросил в бассейн или куда-нибудь еще.
– Я, думаешь, хочу? – воскликнула я. – Так или иначе, праздник устраивают благотворители Нельсона. Так что все будет под контролем и в должном виде.
– Нельсону ты оказываешь услугу,– сухо отметил Джонатан. – И бабушке тоже. И этому Ники. Но очень скоро мы заживем только друг для друга, правильно?
– Да,– ответила я.
– А теперь,– гораздо более ласково произнес Джонатан,– расскажи поподробнее о своей пижаме…
ГЛАВА 8
В среду вечером я примчалась домой после нелегкой консультации по обновлению гардероба (у Фредди Маркхема аллергия на все подряд материалы, за исключением спандекса и кевлара) и бросилась переодеваться. В семь за мной должен был заехать водитель Александра.
Нельсона уже не было. Он обожает суматоху накануне больших торжеств. Если бы ему позволяли всякий раз организовывать толпу при помощи свистка и громогласных команд, он так бы и действовал.
Араминта сейчас наверняка заполошно перепроверяет свои записи, раздумывала я, надевая новый наряд – малиновое атласное коктейльное платье с широкой юбкой и шнуровкой на спинке. Оно так утягивало мой живот, что более двух бокалов выпивки в него не могло войти.
Над шнуровкой пришлось попотеть, однако результат превзошел все мои ожидания: молочно– белый бюст приподнялся на зависть самой Марии– Антуанетте. Красные туфли на высоких каблуках и жемчужные серьги – подарок Джонатана на прошлое Рождество – прекрасно дополнили картину. Я на миг замерла, готовясь добавить последний штрих.
Светлый парик Милочки.
Когда я впервые в жизни заколола шпильками собственные волосы и превратилась в блондинку, я почувствовала себя настолько небывало красивой, особенной и смелой, что освободилась от массы проблем и комплексов, с детства методично внедряемых в меня родственниками. Когда я полюбила Джонатана, а он полюбил меня – старомодную Мелиссу, скрывавшуюся под париком,– комплексы, по крайней мере частично, оставили меня по– настоящему. Но втайне я и теперь гораздо больше нравилась себе блондинкой.
Парик менял не только мою внешность. Он придавал мне некоторой дерзости, а она защищала от грубиянов вроде Ники. Я опять на мгновение замерла, хоть и была полна решимости. Раз уж отважилась пойти огнем на огонь, вооружись добрым старым огнеметом!
Надев парик, я стала поправлять его и, пока он не сел в точности как надо, умышленно не смотрела на свое отражение. Потом затаила дыхание и повернулась к зеркалу.
Вот это да!
Мои глаза заискрились, кожа засветилась бледно-золотистым сиянием, тело как будто чуть изменило форму, удобнее устраиваясь в новом платье. А лицо озарила улыбка.
Обычно я не кручусь перед зеркалом подолгу чтобы не особенно расстраиваться по поводу выпуклостей и округлостей, однако сейчас, когда я накрасилась с особой тщательностью, мое лицо будто очнулось от спячки. Темные линии, проведенные по краю верхних век и чуть загнутые у внешних уголков, подчеркнули золотистые пятнышки в моих карих глазах. А благодаря ярко-красной помаде я вдруг заметила, что моя нижняя губа полнее верхней.
Отойдя на шаг назад, чтобы увидеть в зеркале всю себя, я настолько обрадовалась, что улыбнулась шире. Занятая работой, поездками к Джонатану, мыслями о грядущей совместной жизни с ним и о переезде, я давным-давно не выглядела так здорово.
Настолько преображал меня в основном, конечно, парик. Неужели Джонатан правда хотел выбросить его в Ла-Манш? Зачем? Неужто мы могли прикинуться, что истории с Милочкой у нас никогда и не было?
Не успела я углубиться в не слишком приятные думы, зазвенел дверной звонок. Окинув свое отражение в зеркале последним взглядом, я схватила пальто и сумку и помчалась вниз по лестнице. На крыльце стоял седоволосый мужчина в зелено-золотистой ливрее и форменной фуражке.
– Мисс Ромни-Джоунс? – спросил он, протягивая руку, чтобы взять мое пальто.
Мы весьма неловко спустились по ступеням крыльца. У меня возникло чувство, что он не привык забирать людей из подобных домов. Прямо посреди дороги, царственно преграждая путь другим автомобилям, нас ожидал симпатичный «бентли».
– Сразу отправимся на место? – спросила я.
– Сначала заедем за принцем Николасом, мисс,– ответил шофер.
– Что ж, прекрасно! – Хотя бы не придется гадать, явится он или нет, мелькнуло в моей голове. – Надеюсь, он уже собрался! – пошутила я.
Водитель благоразумно промолчал.
Мы тронулись в путь, и я, чтобы не томиться в тишине, заметила: дескать, вы, верно, прекрасно ориентируетесь в городе. Шофер почувствовал себя свободнее и поведал мне о том, что его зовут Рэй, что он работает на Александра «с самой молодости», тридцать семь лет, и о том, что его самое нелюбимое занятие – забирать «этого парня» из ночных клубов.
– Порой приходится ждать его до четырех утра,– проворчал он. – Наконец гуляка вываливается, покрытый черт знает чем – простите за выражение,– и почти всегда с хорошенькой глупышкой, а то и с двумя…
Бедняга резко замолчал. Я взглянула в зеркало заднего вида – на его лице отражалась растерянность.
Не знаю, с чем это связано, но люди нередко открывают мне личные тайны, хотя я даже и не пытаюсь ничего у них выведать.
– Успокойтесь, Рэй! – быстро проговорила я. – Я не подруга Николаса. Я просто… сопровождаю его. Моя бабушка – давний друг их семьи.
Дайлис Бленнерхескет. Не знаете ее?
Лицо Рэя озарилось широкой улыбкой, напряжение тотчас ушло.
– Я так и подумал, мисс! Вы на нее похожи!
– Серьезно? – Я просияла. – Спасибо!
– Точная копия! О! Ваша бабушка – истинная леди. Представительница старой школы, если позволите так выразиться. Подобного мнения о ней,– он подмигнул,– далеко не один я.
– Я бабушку обожаю,– сказала я. – Таких, как она, на свете раз-два и обчелся.
Рэй явно хотел что-то добавить, но, очевидно, передумал. Его лицо вновь помрачнело.
– Знаете, если принцу Николасу повстречается женщина вроде вашей бабушки, принц Александр наверняка будет крепче спать по ночам.
– Ммм,– максимально нейтральным тоном согласилась я. – Далеко еще? Может, позвонить ему и спросить, готов ли он?
На три звонка Ники не обратил внимания, но, когда мы подъехали к его дому на Итон-сквер, он, наконец, соблаговолил ответить.
– Если скажет, что его нет, не верьте, мисс,– прошептал Рэй. – Мой приятель Джим час назад привез его из аэропорта. Вместе с дорожной сумкой и девчонкой – ну, как обычно.
– Николас, это Мелисса,– произнесла я. – Мы возле твоего дома. Ты собрался?
– О! Нет,– выдохнул Ники. – Я совсем забыл! Мелисса, ты не поверишь, но я сейчас на космической станции…
– Я прекрасно знаю, что ты дома,– строго сказала я. – Я тебя вижу.
Эту хитрость я не раз пускала в ход в работе с клиентами. Забавно, но она всегда действовала даже на мужчин гораздо более умных, чем Николас.
Из трубки послышалось растерянное «ах».
– Но, я же голый,– пробормотал Ники– Ты что, видишь все-все?
Я решила не увлекаться своей маленькой ложью.
– Мы во дворе. Иди одевайся и выходи…
– Или?
Я заправила за ухо прядь светлых волос. Снова чувствовать, как они нежно щекочут мои плечи, было несколько странно.
– Или я позвоню твоему деду.
Николас прервал связь.
Ровно через семь минут раскрылась задняя дверца «бентли», и принц Ники сел со мной рядом Его волосы еще не высохли после душа, на нем был отменный смокинг и белая рубашка, которую он не успел застегнуть. От него пахло средиземноморской смоковницей.
– Боже! – Он театрально отклонился назад, увидев меня. – А знаете, мисс Джоунс… без очков вы просто красавица!
– Спасибо,–ответила я. Под столь откровенным и любопытным взглядомтемных карихглаз было невозможно слегка не покраснеть, однако я старалась изо всех сил сохранять внешнее спокойствие. Милочку, я знала по опыту, подобное внимание не смутило бы.
– Ты всегда надеваешь парик, когда ездишь на свидания? – спросил Ники, бесцеремонно осматривая меня с головы до пят.
– Естественно, нет. Но иногда лучше, чтобы тебя не узнавали.
– Я бы в самом деле не узнал. Куда ты подевала Мэри Поппинс?
– Она перед тобой,– сказала я, немного отодвигаясь к дверце, чтобы Ники не касался меня коленом Я невольно обратила внимание, что к смокингу он надел туфли от Гуччи. – Но прячется под карнавальной маской.
Ники окинул меня взглядом коварного обольстителя.
– Позволишь заглянуть под нее?
– Нет,– отрезала я.
Рэй завел мотор, и машина направилась к «Хилтону».
Когда мы объезжали Слоун-сквер, Николас, якобы чтобы его не кренило, расставил ноги еще шире. Я отодвинулась чуть дальше к окну. Он положил руку на спинку сиденья, и я слегка наклонилась вперед, чтобы он не прикасался ко мне и пальцем. В мои ребра впились упругие пластины, вшитые в корсаж платья, тем не менее я умудрилась изобразить на лице улыбку. Естественно, этот самовлюбленный красавец миллион раз приставал к женщинам в машине, а мне далеко не единожды доводилось уклоняться от подобных домогательств. Я подумала: вот и начался наш первый урок. Его тема: «Не каждую женщину склонишь к близости».
– Поосторожнее, а то порвешь брюки,– пробормотала я.
Ники изогнул бровь. Я не обратила на это внимания.
– Раз ты не хочешь, чтобы сегодня в тебе узнавали Мелиссу, тогда как же тебя называть?
Я заколебалась.
– Ведь придется представлять знакомым мою спутницу,– добавил Николас. – Там будут и репортеры, а их хлебом не корми, дай узнать имена.
– Понятное дело,– ответила я ледяным тоном
Неужели он полагал, будто мне в жизни не доводилось бывать на многолюдных благотворительных вечерах? Мама нередко бросала меня среди толпы одну-одинешеньку.
– Не обращайся ко мне «Мелисса». Зови меня…
Я была вынуждена так поступить. Но побаивалась, что навлеку на себя неприятности.
– Зови меня Милочкой,– договорила я. – Милой Бленнерхескет.
Признаюсь, мне было очень приятно, когда остановив «бентли» возле роскошного отеля, выряженный в форму водитель поспешил выскочить и раскрыть передо мной дверцу. Ники тотчас пошел к парадному входу, а я на секунду-другую задержалась и поблагодарила Рэя.
– Если возникнут проблемы, немедленно звоните,– сказал он, вкладывая мне в руку визитку.
Поспешно пересекая вестибюль, чтобы не оставлять Николаса без присмотра, я невольно поглядывала в зеркала и начищенные стенные панели и всякий раз вздрагивала, видя уверенную, знающую себе цену блондинку.
Да уж. Неспроста Джонатан запретил мне носить парик.
Войдя в зал, где гости уже потягивали голубые коктейли, я остановилась и оглядела толпу. Габи и Аарон стояли возле огромного тобоггана с вином. Аарон наполнял свой бокал, а Габи что-то взволнованно говорила. Трем купленным в «Селфриджез» нарядам она предпочла очень маленькое золотистое платье с воротником-хомутиком и такого же цвета босоножки от «Джина». Аарона она заставила надеть смокинг.
Аарон Джейкобс теперь работал биржевым маклером в Сити. Пахал он по пятнадцать часов в сутки, зарабатывал столько, что тратить эти деньги у него не хватало времени, и пылал к Габи той странной любовью, какую питает крокодил к птичке, садящейся ему на нос и выклевывающей у него из зубов остатки пищи. Аарон ни разу не видел меня в парике, поэтому, когда я подошла и чмокнула его в щеку, не сообразил, кто перед ним.
– Габи, честное, слово, я понятия не имею, – забормотал он, бледнея под загаром.
– Да это же Мел, дурачок! – воскликнула Габи, шлепая жениха своей крошечной вечерней сумочкой. – Выглядишь потрясающе! – сказала она, поворачиваясь ко мне. – Кто раскошелился? Принц-дед, мечтающий о перерождении внука?
– Нет, в этот раз – я сама. Николаса не видели? – спросила я, всматриваясь в толпу. – Мы приехали вместе, но он рванул вперед и куда-то подевался.
– Николаса – нет. Зато твоя подруга Леони определенно тут,– сказала Габи. – Нельсон встретил ее как положено. «Привет, ты, должно быть, Леони». И они вместе отправились проверить, умеет ли продавщица лотерейных билетов пользоваться считывающими устройствами для кредитных карт.
Стало быть, разговор о подсчете финансов у них благополучно завязался.
– Замечательно! – сказала я. – А Роджер? Он собирался приехать со своей таинственной новой подругой.
Габи покачала головой.
– С ним я пока не сталкивалась. Скорее бы взглянуть на его Зару! Какой ты ее себе представляешь? Высокомерной коротышкой? Пли приветливой тумбой?
– Она манекенщица,– напомнила я.
– Это по словам Роджера. – Габи фыркнула. – Думаешь, среди его знакомых очень много моделей? А на безрыбье, как говорится, и рак рыба!
– А если она высокая и неотразимая? – предположил Аарон.
Мы с Габи одновременно усмехнулись.
– Вряд ли, мой дорогой,– сказала Габи. – Слепая и неотразимая – это возможно.
Аарон ничего не ответил, продолжая неотрывно смотреть куда-то поверх наших плеч. Его взгляд был таким пристальным, что мы невольно повернули головы.
Сквозь расступавшуюся толпу плыл Роджер, поразительно гладко выбритый и причесанный, но в старом, поеденном молью отцовском смокинге. Его сопровождала, приковывая к себе всеобщее внимание, рыжевато-блондинистая женщина-газель в куда более открытом, чем у Габи, платье. Если задуматься, материала на тот и другой наряд ушло примерно одинаково, ведь Зара была высокая, под шесть футов, а рост Габи всего-то чуть больше пяти.
– Не-е-ет,– выдохнула Габи.
– Да-а-а,– возразил Аарон, за что получил еще один шлепок сумочкой.
– Роджер, – воскликнула я, ибо парочка почти приблизилась. – Выглядишь сногсшибательно'. А ты наверняка Зара! – Я протянула манекенщице руку. – Какое красивое платье!
В огромных карих глазах Зары отразился испуг. Она взглянула на меня с надеждой, улыбнулась, ответила «пожалуйста» и с чрезмерным усердием потрясла мою руку.
– Зара из Узбекистана,– сказал Роджер. – По-английски, к сожалению, почти не говорит.
– А ей это и ни к чему,– произнес Аарон. – То есть… я хотел сказать… наверняка она прекрасно обходится и без слов.
– Аарон! – прикрикнула Габи.
– Зара, это моя приятельница Мелисса,– очень медленно проговорил Роджер, указывая на меня. – Это Габи, это Аарон.
Он достал из внутреннего кармана малюсенький словарик и протянул его подруге. Та застенчиво кивнула.
– Здрастуй,– старательно выговорила она по-английски.
Длинноногая, длиннорукая, с большущими темными глазами, Зара, когда улыбалась, походила на жирафенка.
– Здравствуй! – хором ответили мы, возможно, чересчур громко.
– А я Николас, принц Холленбергский,– послышалось из-за моего плеча. – Здравствуйте!
– Здрастуй,– повторила Зара, и ее глаза подернулись туманной дымкой.
Судя по всему, слово «принц» без труда перескочило через языковой барьер.
С появлением Ники все вдруг ожили, будто взбодренные легким электрическим ударом. Габи
чуть не дрожала от волнения и по прошествии пары мгновений, за которые Ники и Зара успели обменяться пылкими взглядами, больше не могла удерживаться.
– Здравствуйте, ваше высочество! – воскликнула она, протягивая Николасу руку. – Я Габи, подруга Мелиссы.
Он взял ее пальцы, прижал их к губам и ответил:
– Очень приятно, Габи.
Габи чуть не умерла от радости. Должна признать, сцена их знакомства произвела впечатление даже на меня. Один только Роджер стоял с кислой миной. Создавалось впечатление, что его подташнивает.
– Она мне про вас рассказывала,– воскликнула Габи, кивая на меня.
– Надеюсь, не вдавалась в подробности,– протяжно ответил Ники, выражая всем своим видом: «Знаю, все только и делают, что обо мне говорят».
– Не вдавалась! – почти вскрикнула Габи. Какого черта она так напрягла голос? Я метнула в нее многозначительный взгляд: «Прекрати! Не такая уж он и важная птица!»
Женщины глазели на Николаса так, будто не видывали ничего более прекрасного с тех пор, как побывали на распродаже «Харви Николе». Тщательно продуманный план по перевоспитанию Ники вдруг показался мне смехотворным.
Роджер бросал на Зару исполненные отчаяния взгляды, пытаясь привлечь к себе ее внимание, однако она, подобно Габи, стояла, зачарованная Николасом. Я незаметно пихнула Роджера в бок. Он убито посмотрел на меня.
– Ну же, Родж! – прошептала я. – Скажи ей что-нибудь!
– Например? – беспомощно спросил он.
Ники тем временем слишком откровенно рассматривал ожерелье Зары.
– Например… Пойдем к столу, дорогая!
Я заметила, что Николас не потрудился привести себя в порядок. Несколько верхних пуговиц его рубашки до сих пор оставались расстегнутыми, галстук болтался на шее незавязанный, а стоял Ники так, что виднелась ярко-оранжевая подкладка пиджака. Белоснежная рубашка эффектно подчеркивала медово-бронзовый загар, на покрытой темными волосами груди поблескивала тонкая золотая цепочка. Умом я понимала: это верх дурного вкуса, но сердце, невзирая ни на что, каждые несколько минут взволнованно екало. Ники был ходячей журнальной картинкой «принц-плейбой», очутившись же в столь привычном для него светском обществе, стал еще притягательнее.
Когда он подмигнул Заре, а Габи наморщила лоб от разочарования, смешанного с вожделением, я попыталась унять вздымавшуюся в груди тревогу. Если Роджер не собирался принять срочные меры, чтобы прекратить бессовестную игру это надлежало сделать мне.
Во-первых, Мел, не показывай ему, что ты на взводе, велела я себе.
– Может, помочь тебе завязать галстук? – учтиво спросила я. – Этого требуют правила приличия.
– Мечтаешь мне помочь? – произнес Ники, с наглым видом подмигивая. – Не изобретай предлогов, чтобы приблизиться, Милочка. Просто скажи, чего хочешь.
– Ты неправильно меня понял,– отчеканила я, хотя от многозначительного тона, каким он произнес «Милочка», внутренне содрогнулась. – А галстуки лучше покупай такие, которые уже завязаны.
Не сводя с меня взгляда, Николас взял галстук и несколькими быстрыми ловкими движениями затянул на шее идеальный узел.
– У меня в этом деле громадный опыт,– снисходительно объяснил он. – Накопленный годами.
Хотелось бы мне не обратить внимания на его маленькое представление. Увы, оно меня поразило.
Однако демонстрировать свое изумление Николасу я не собиралась.
– С девушками ты познакомился,– холодно заметила я.– А Роджера Трампета знаешь? Он бойфренд Зары. А это Аарон Джейкобс, жених Габи.
– Уверен, все мы в два счета подружимся,– произнес Ники, глядя на одну Зару.
– Она узбечка,– объяснил Роджер. – Так что говори помедленнее.
Николас вскинул руки.
– Почему же ты сразу не предупредил?
Он что-то добавил на незнакомом языке, я решила, что на узбекском. Зара ничего не ответила, лишь звонко рассмеялась. В следующую минуту Николас повел ее в столовую, положив ей руку чуть ли не на аккуратный, как у всех манекенщиц, задик.
Мы с Роджером, Габи и Аароном, оставаясь на прежних местах, переглянулись.
– Давай же, Роджер! – воскликнула я. – Дуй за ними следом!
– А зачем? – проныл Роджер, едва не сползая по колонне, будто после стакана виски. – Ты и представить себе не можешь, чего мне стоило выучить «ты красивая» на узбекском. Наверное, я лучше поеду домой…
– Роджер, да ведь ты… – Я напрягла мозги, придумывая для него правдивое и ободряющее утешение. – Ты порядочный парень, а он несчастный дармоед!
– Да, но какой! – мечтательно протянула Габи.
Я сверкнула на нее глазами, снова посмотрела на Роджера и, пробормотав себе под нос «господи боже мой!», последовала за Ники и Зарой Чтобы приблизиться к нашему столу как можно быстрее и удостовериться, что Ники не вздумал поменять карточки, мне пришлось пустить в ход особые навыки и чуть ли не пролететь сквозь толпу Я уселась слева от него. С другой стороны должна была сесть Габи. Остальные явились следом за мной, как стайка утят.
– Ты очень проницательна,– вскидывая бровь, заметил Ники.
Роджер решительно схватил булочку и вручил ее Заре.
– Просто я взяла на себя обязанность следить за тобой,– сказала я, протягивая руку к кувшину с водой.
– Ах да. Я помню,– пробормотал Ники. – Советую прилагать чуть больше усилий.
