Текст книги "Маленькая леди и принц"
Автор книги: Эстер Браун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)
Эстер Браун
Маленькая леди и принц
ГЛАВА 1
Мое имя Мелисса Ромни-Джоунс, но очень скоро я стану Мелиссой Ромни-Джоунс-Райли! По мнению моего жениха, Джонатана, звучит отлично, хоть мы и не раз спорили, быть мне Райли-Ромни-Джоунс или Ромни-Джоунс-Райли. Так или этак, имечко получается не более странное, чем мой псевдоним – Мила Бленнерхескет, а его я…
Впрочем, давайте по порядку.
Как Мелисса, я играю несколько ролей: многострадальную дочь небезызвестного члена парламента Мартина Ромни-Джоунса; не слишком образованную, но с прекрасными манерами старомодную девицу, обучавшуюся в нескольких достойных частных школах; и счастливую невесту обходительного, преуспевающего и обаятельного Джонатана Райли. Он сущий образец совершенства и спасает репутацию риелторов, да и американских мужчин в целом. Таких, как я, родители называют «хорошая девочка», что значит веселая, практичная, не истощенная диетами, полногрудая и без единой татуировки. Иными словами, я отнюдь не модница-секси.
Однако, бывает я живу и совсем другой жизнью. Добавьте ко всему перечисленному атласный корсет, убийственно яркую красную помаду – и перед вами Мила Бленнерхескет, сексапильная помощница лондонских незадачливых холостяков, тех, кому крайне не хватает многофункционального женского ума. Если речь о домашнем хозяйстве, не сыщется проблемы, которая Милочке не по плечу. Она даст совет по правилам хорошего тона, найдет выход из затруднительного положения в обществе, причем быстрее, чем вы успеете произнести «Джина Лоллобриджида». Странно, но когда я Мелисса, у меня не выходит быть командиршей, когда же встаю на Милочкины каблуки, я превращаюсь в вихрь ретрогламура и женственной решительности. Если хотите – в суперняню для взрослых парней.
Поначалу я старалась все обставлять так, чтобы две мои жизни текли независимо друг от друга, однако они против моей воли взяли привычку пересекаться. Даже название для своего агентства я в силу обстоятельств позаимствовала у отца, грубияна и насмешника,– папуля называет маму и любую женщину маленькой леди. Когда мужчинам нужно, чтобы их жизнь упорядочила леди Мила Бленнерхескет так, как моя мать задаром упорядочивает жизнь отца, им приходится выкладывать приличные суммы, набегающие по установленным тарифам за час работы. Взамен я решаю их проблемы, тактично указываю на причины жизненных неполадок и в идеале не только расставляю все по местам, но и внушаю клиентам уверенность, которая в будущем помогает им бороться с трудностями без посторонней помощи.
Я всем сердцем люблю то, что делаю. Как говорит мой сосед по квартире, Нельсон, это своего рода социальная работа. А он в целой Британии третий по счету самый гуманный человек. После Боно и Джейми Оливера.
Признаюсь честно, я без зазрения совести воспользовалась человечностью Нельсона, поэтому сегодня утром он и явился в мое агентство, чтобы помочь мне выполнить первый заказ.
– Имей в виду, я согласен сыграть в эту игру при одном условии: если мне не придется врать, даже по мелочи,– подчеркнул он в девятый раз, пролистывая стопку глянцевых журналов, что лежали на моем столе.
Нельсон мой давний друг. На несколько лет старше меня (ему тридцать три), высокий, крепкий, с густыми светло-каштановыми волосами, он выглядит как профессиональный игрок в крикет, иными словами, как английский национальный герой. По-моему, веке в девятнадцатом, когда Нельсон мог бы разъезжать по обширным имениям, заботиться о крестьянах, выступать против работорговли и наслаждаться изысканными яствами, он смотрелся бы куда уместнее.
Работал Нельсон в правлении благотворительной организации и проводил немало времени в море на пару с приятелем Роджером Трампетом, который, по забавному совпадению, следил за собой не более тщательно, чем крестьянин из девятнадцатого века.
– Да, конечно,– согласилась я. – Говорить предоставь мне. Твоя задача просто сохранять спокойствие. А с этим у тебя полный порядок.
– Никак не пойму, зачем ты вообще понадобилась Иофору Лортону-Хантеру,– произнес Нельсон, нахмурился и стал походить на озадаченного Лабрадора. – Если его подруга до такой степени чокнутая, что не терпит, когда он разговаривает с другими женщинами, почему он просто не велит ей отделаться от этих странностей? Пока он сам от нее не отделался.
Несмотря на все свои достоинства и на то обстоятельство, что мы несколько лет прожили под одной крышей, Нельсон смыслил в женских чувствах, как я – в компьютерном программировании.
– Все не так просто.
– Как всегда. – Он вздохнул. – Тогда объясни потолковее.
Иофор Лортон-Хантер, окруженный тучей личного несчастья, пришел ко мне в агентство на консультацию три дня назад. Как большинству моих клиентов, ему порекомендовал меня какой-то друг. Скорее всего, Джордж, для которого я «сотворила чудо» – посоветовала, как знакомиться с девушками и о чем болтать с ними на вечеринках. Он так прекрасно усвоил урок, что теперь встречается сразу с тремя. Проблема Иофора в том, что его девушка, Дейзи, совершенная очаровашка, страдает жутким недостатком: рвет и мечет, когда видит, что он беседует с другой женщиной.
– И все из-за одного глупого недоразумения на вечеринке. – Иофор вздохнул, в сильном волнении превращая салфетку в кучку обрывков. – Мы играли в игру с апельсином, ну, вы знаете… Апельсин надо брать ртом и передавать друг другу без рук. Тилли Чедвик выронила апельсин, он скатился ей на грудь… Тут как раз вошла Дейзи. Все было предельно невинно, но у некоторых дар мгновенно делать невероятные выводы и, что бы ты ни говорил, доказывать свое. С тех пор Дейзи ведет себя как агент тайной полиции. Утверждает, будто я поедаю женщин глазами всякий раз, когда мы показываемся в обществе. – Он схватился за свои густые черные волосы. – А на прошлых выходных обвинила меня в том, что я флиртую с инспекторшей дорожного движения! Дейзи для меня – все, но она не слышит ни единого моего слова, и я из-за этого места себе не нахожу. – Иофор поднял на меня большие глаза. – Что делать?
Ответ, что крутился у меня на языке, я решила приберечь до лучших времен, а пока просто похлопала беднягу по колену.
– Не беспокойтесь. Мы в два счета решим вашу проблему.
– В общем,– сказала я Нельсону,– во время ланча мы с Иофором и Дейзи встретимся в ресторане. Она считает, что я, точнее, Мила Бленнерхескет – бывшая одноклассница Иофора. Я буду кокетничать с напористостью Милочки, а Иофор – делать вид, будто ему на меня совершенно наплевать. – Я ободряюще улыбнулась. – Тебе же надо будет просто сидеть и притворяться моим парнем.
– Но ведь я не твой парень,– подчеркнул Нельсон. – Если бы я был твоим парнем, то давно бы вставил себе идеальные зубы, носил бы более дорогие костюмы и научился бы держаться так, словно я очень доволен собой.
Нельсон недолюбливал моего жениха, Джонатана. Я называла это обыкновенной ревностью. Определенную лепту вносил и тот факт, что во многих отношениях Нельсон и Джонатан очень похожи. Например, и тот и другой придают слишком много значения разным мелочам.
– Тебе не придется лгать,– ответила я, не обращая внимания на издевку. – Просто… подыгрывай.
– Отлично. Буду прикидываться парнем, бритвой которого ты бреешь ноги. Постой-ка, да ведь ты и вправду ею пользуешься!
Я метнула на него укоризненный взгляд.
– Слушай, мне надо переодеться, а ты пока свари кофе, ладно? Перед выходом я не прочь выпить чашечку.
Пока Нельсон изучал мои кофейные запасы, я перешла в соседнюю комнатку, сняла удобные широкие брюки Мелиссы и стала натягивать чулки Милочки.
Когда-то мой офис был тесной квартиркой с одной спальней. Теперь в спальне хранился убойный гардероб, состоявший из узких юбок, аккуратных твидовых костюмов и кофточек с глубокими вырезами. У меня такая фигура, которую ни за что не исправишь. Из-за нее походы по бутикам нередко превращаются в пытку, даже когда лучшая подруга Габи твердит, что все у меня в норме. Однако в наряды Милочки моя полная грудь и бедра втискивались, как крем в эклер, и казалось, еще чуть-чуть – и все выскочит наружу, но в лучшем, соблазнительном смысле.
Я натянула черную юбку в облипку. Поначалу, когда я скрывала, что у меня свое агентство, одежда служила мне больше для маскировки, однако, поскольку она еще и притягивала клиентов и помогала мне сосредоточиться на поставленной задаче, я решила не менять Милочкин стиль. Сегодня, например, мы наверняка не добились бы желаемого, явись я на встречу обыкновенной, лишенной изюминки Мелиссой. Поверьте на слово, не замечать Мелиссиного кокетства мог любой мужчина.
– И что за шутку ты затеяла сыграть с бедным парнем? – крикнул Нельсон.
– Ничего особенного. Пущу в ход обычные Милочкины трюки.
Признаюсь честно, я никогда не продумывала заранее, как поведу себя, будучи Милочкой. Все происходило само собой. Я застегнула пояс, благодаря которому моя талия выглядела осиной. В полных, как у русской матрешки, бедрах есть неоспоримое преимущество: по контрасту с ними даже не идеальная талия смотрится тоненькой.
– Я велела Иофору не обращать на меня внимания, что бы я ни делала, без конца твердить, как он счастлив с Дейзи, и, если захочет, попросить меня не флиртовать с ним, сказать, ты, мол, меня не волнуешь. Главное, чтобы Дейзи не влепила мне пощечину. Иофор пообещал не допустить ничего подобного.
– Не бойся, в крайнем случае, я окажу первую помощь. У нас на работе, чуть что все сразу бегут ко мне, – сказал Нельсон.
Виляя бедрами, я вернулась и стала обувать кожаные туфли с открытым мыском. Нельсон окинул меня оценивающим взглядом, что мне, конечно, польстило.
– Боже праведный! Как можно думать о какой бы то ни было работе, когда ты так вырядилась? Послушай, а как ты станешь спускаться по лестнице? И как ухитряешься дышать?
– У меня пропасть талантов.
Я подмигнула и замерла, увидев краем глаза отражение в зеркале своих изгибов и округлостей. Что-то не то. Чего-то недостает… Я по-прежнему слишком похожа на Мелиссу.
– По-твоему, лучше…
Рукой я обвела воображаемый нимб.
– Что? – строго произнес Нельсон, будто не понимая, на что я намекаю.
– Может… надеть?
Мы несколько мгновений смотрели друг другу в глаза. Нельсон прекрасно знал, что речь о парике.
Когда заказчики просили меня появиться с ними в каком-либо обществе в качестве подруги – на свадьбах, перед надоедливыми мамашами и так далее,– я подходила к делу весьма необычным образом. Дабы меня не узнавали и дабы слух о моей деятельности не дошел до родни – а знакомых у меня видимо-невидимо,– я надевала светлый парик. И, удивительное дело, встряхивать волшебными белокурыми локонами было до чертиков приятно. С ними я из старомодной благонадежной Мел тотчас превращалась в бесстрашную, смекалистую блондинку-богиню.
Так я, собственно, и познакомилась с Джонатаном. Он переехал из Нью-Йорка после мучительного развода и нуждался в защите от «заботливых» дамочек, которых хлебом не корми, дай подыскать пару для какого-нибудь красавца холостяка в самом расцвете сил. А когда мы сошлись по-на– стоящему, Джонатан по очевидным причинам попросил меня больше не надевать парик для заказчиков. Когда я блондинка, я просто непредсказуема. В общем, мне пришлось пообещать, что отныне парик будет лежать в коробке.
Там он и лежал, во всяком случае, большую часть времени.
Я прикусила губу. Парик всегда был аппетитной вишенкой, украшением торта. С ним любая проблема решалась быстрее и проще. И потом, мне ведь надлежало стать настоящей секс-бомбой, чтобы Дейзи поверила в непорочность Иофора…
Я повернулась на каблуках и, качая бедрами, вновь отправилась в подсобку.
– О Мел! – простонал Нельсон. – Парик – это для меня слишком!
Уверенно приблизившись к шкафчику для документов, где хранилось столько подробностей о личной жизни лондонских холостяков, что хватило бы на целый выпуск «Татлер», я достала легендарную коробку, обтянутую красным атласом, осторожно сняла крышку и взяла светлый парик.
Золотистые локоны, мое секретное оружие, будто излучали свет, когда я проводила по ним рукой, расправляя пряди.
Между нами говоря, я скучала по ним.
Джонатан сейчас в Париже. Он никогда ничего не узнает. Нельсон меня не выдаст. А Иофор лишь позднее скажет спасибо.
Я стала быстро приглаживать и закреплять шпильками свои густые темные волосы.
Мы договорились встретиться в «Чеккони» на Берлингтон-Гарденс. Выйдя из такси, я тут же сквозь большое окно увидела Иофора и Дейзи. Они сидели за столиком и держались за руки. Дейзи, в белом летнем платье и со светлыми косами Хайди, была само очарование.
– Иофор на меня смотрит? – спросила я Нельсона, расплачиваясь с таксистом.
– Разумеется, Мел, он на тебя смотрит. На тебя глазеют даже из офисов.
– Не болтай глупостей,– сказала я, краснея. – И пожалуйста, называй меня Милочкой.
Когда мы входили в ресторан, я отметила, что Нельсон прав. На нас и впрямь обращали внимание. И все из-за светлых волос, моего уникального восклицательного знака. Я вдруг подумала о том, что, хоть и представилась Иофору Милочкой, не предупредила его о блондинистом парике. Видимо, поэтому он и сидел с вытянувшимся от потрясения лицом. Я попыталась взглядом ободрить его, уже входя в роль Милочки.
– Иофор! Сколько лет, сколько зим? А ты ни капельки не изменился! – воскликнула я, раскрывая объятия и готовясь разок-другой дружески поцеловать его.
Тут я почувствовала, как за моей спиной напрягся Нельсон, и заметила, что перед хорошеньким личиком Дейзи, как перед терьером, у которого задумали отобрать кость, сгущается туча.
– М-милочка,– заикаясь, промямлил Иофор. – Как приятно снова встретиться! Это Дейзи, моя девушка. Дейзи, это Милочка… гм… моя бывшая одноклассница.
– Привет! – Я чмокнула Дейзи в пылающую щеку. – Знакомьтесь: Нельсон Барбер. Иофор Лортон-Хантер и Дейзи…
– Дейзи Томсетт. Мы вместе уже полтора года,– заявила она, пуская в меня воображаемые стрелы.
Я сделала шаг к столику, собираясь сесть. Нельсон с Иофором одновременно схватились за стул, чтобы выдвинуть его для меня. Я бросила на клиента быстрый многозначительный взгляд и посмотрела на заполненный наполовину стакан Дейзи.
– Еще воды? – спросил Иофор, переключая на нее внимание, как мы и условились на консультации.
– Да, будь так любезен, дорогой,– попросила Дейзи, не сводя с меня прищуренных глаз.
Я сложила руки под грудью. Грудь приподнялась и частично показалась из-под красной блузки, предусмотрительно не застегнутой доверху,– две белые, только что испеченные булки.
– Выглядишь замечательно, Иофор,– промурлыкала я.
– Ага,– ответил он, пялясь на мои прелести. – Вот что значит греться у домашнего очага. Дейзи за мной ухаживает. Я никогда в жизни не был так счастлив.
Я кашлянула, и он насилу оторвал взгляд от моей груди.
– Повезло же Дейзи,– пропела я.
– Это в чем же мне повезло? – потребовала ответа Иофорова подруга.
– В том, что твой бойфренд отвешивает тебе комплименты даже в разговорах с другими,– сказал Нельсон, открывая меню. – Милочке этого страшно не хватает.
– Нельсон! – одернула я, прекрасно понимая, что он намекает на Джонатана, который не любит прилюдно распространяться о самом личном.
Нельсон взглянул на меня с невинной улыбочкой и обнял.
– Впрочем, Милочка знает, что я от нее без ума,– добавил он, пожимая мое плечо, как настоящий бойфренд.
Пожалуй, даже слишком как бойфренд. Руки у Нельсона настолько крупные и сильные, что я помимо собственной воли чуть не прильнула к нему. Он, судя по виду, был бы не против. Мы с Нельсоном друзья, которым не грех обняться, однако это объятие отличалось от всех прочих. Подобным образом милуются лишь влюбленные, чьи отношения уже на третьей стадии развития. Я строго взглянула на него из-под светлой челки.
– Она – неугасающий огонь. Разве перед такой устоишь? – продолжал Нельсон. – Лично я не могу.
– И я,– сказал Иофор. – Точнее, могу. Ха! Да меня соблазняй кем угодно, ничего не выйдет. Для меня существует одна Дейзи!
– Тогда хватит пялиться на ее бюст! – выпалила Дейзи столь категорично, что мы с Нельсоном отпрянули друг от дружки, будто по-настоящему встречались.
Все шло не так. Для того чтобы мой хитроумный план сработал, Иофору следовало настолько же старательно не обращать на меня внимания, насколько мне – заигрывать с ним. Должно быть, его совсем сбили с толку мои светлые волосы.
Дейзи с каждой минутой злилась все больше.
– Забавно, прежде Иофор даже не упоминал о тебе,– с подозрением сказала она. – А ты, я бы сказала, из таких одноклассниц, которых не забывают.
– Эх! Иофор, мне очень, очень досадно! – Я притворилась обиженной, потом повела плечом на Дейзи. – По-видимому, для него свет сошелся клином на одной женщине.
Официант будто специально подгадал минуту – появился перед столиком, не дав никому добавить ни слова.
– Готовы сделать заказ? – спросил он, приготовившись записывать.
– Думаю, готовы,– сердито произнесла Дейзи. – Еще как готовы!
Я выбрала спагетти и принялась их поглощать в изящной манере Софи Лорен – медленно накручивая на вилку и облизывая губы. Дейзи с угрожающим видом протыкала вилкой равиоли, а мне то и дело приходилось пинать под столом Иофора, чтобы он, наконец, прекратил глазеть на меня, разинув рот, и пустился расписывать достоинства Дейзи. Если бы не Нельсон, который все это время героически болтал то об одном, то о другом, вообще не знаю, что бы я делала.
– Открой секрет, Милочка,– произнесла Дейзи, когда у нас на тарелках ничего не осталось. – Наверняка, ты битый час крутишься по утрам перед зеркалом, чтобы выглядеть так… сногсшибательно?
– Лично я предпочитаю естественную красоту, Дейз,– тотчас опомнился Иофор. – Некоторые женщины, например такие, как ты, не нуждаются ни в косметике, ни в чем другом.
– По-твоему, я не прилагаю никаких усилий, чтобы хорошо выглядеть? – взбеленилась Дейзи.
Иофор растерялся.
– Нет. Нет, просто я… Черт!
– Женщины, что с них взять! – воскликнул Нельсон, делая вид, будто смыслит в таких делах.
– Да, времени уходит немало,– протянула я, бросая на Иофора кокетливый взгляд. – Пока застегнешь все крючки… все замочки…
Честное слово, меня буквально несло. Все из-за парика.
Иофор взволнованно сглотнул.
– А я не желаю убивать драгоценное время на подобные глупости,– заявила Дейзи. – По утрам
все нормальные люди спешат на работу. Может прихорашиваться входит в твои обязанности?
– Угадала,– подтвердила я.
– Дома она совершенно другая,– сказал Нельсон. – Просто не узнать.
– Для десерта место в желудках найдется? – спросил Иофор, желая сменить тему. – Кусок торта с клубничкой. Звучит волшебно.
– Теперь мне ясно, что ты у нас большой охотник до клубнички! – пропыхтела Дейзи. – Правильно?
– Лично я выпью чашечку черного кофе. – Я положила салфетку на стол. – Позвольте вас ненадолго покинуть.
Нельсон и Иофор приподнялись со стульев.
– Отличная мысль! – мрачно произнесла Дейзи. – Я схожу с тобой.
Она практически впихнула меня в уборную. И как только захлопнулась дверь, повернулась ко мне с такой свирепостью на лице, какой я не видывала, пожалуй, со дня, когда в машине моей сестры Аллегры посреди дороги заглох мотор.
– Что ты затеяла, а? – требовательно спросила Дейзи. – Иофор несвободен. Несвободен, ясно тебе? Оставь его в покое, слышишь?
– Дорогая,– с тоской произнесла я, опершись на край раковины? – Если бы у меня был хоть малейший шанс… Но Иофор по уши влюблен в тебя, он так мне прямо об этом и сказал, когда мы…
Дейзи выпучила глаза.
– Когда вы что? Он встречался с тобой втайне от меня, правильно? Так я и знала! Что ж! Сию минуту с ним порву!
Ой!
– Господи!.. Подожди,– протараторила я, хватая ее за руку. – Мы не встречались, а всего лишь разговаривали по телефону…
В моей голове эхом прозвучали вечные предупреждения Нельсона не плести паутину замысловатых выдумок. Чем проще, тем лучше. Прижав руку к шее, я широко улыбнулась.
– Должна признать, Иофор потрясающий парень. И очень серьезный. Объяснил мне четко и ясно, что ты для него – единственная на свете женщина.
Тут я не лгала.
– Он, правда, так сказал? – с надеждой в голосе спросила Дейзи. – На трезвую голову?
– Конечно.
Я кивнула и, когда с Дейзи вдруг соскочила воинственность, заметила в ее глазах нечто знакомое. Ранимость. Бедняжка. По-видимому, когда-то давно жизнь свела ее с каким-нибудь мерзавцем. На мою долю их тоже выпало достаточно, поэтому я и умела рассмотреть в другой женщине уродливые следы паранойи.
– Мне надеяться совершенно не на что. Он безумно любит тебя. Обожает. Не удивилась бы, если…
Дейзи засияла и вцепилась мне в руки.
– Серьезно? О боже! Думаешь, он готов жениться на мне?
– Гм… Кто знает?
Я немного растерялась, но Дейзи, хлопнув дверью, уже неслась к столику.
– По-моему, все закончилось как нельзя лучше.
Простившись с Иофором и Дейзи, мы с Нельсоном, рука в руке, брели по Пикадилли. Я переобулась из жутко неудобных туфель на каблуках в гораздо более приемлемые, которые лежали в моей большой сумке, сняла парик и распустила собственные темные волосы. Стояла весна. Деревья уже покрылись зеленью, светило солнце. Был один из тех редких дней, когда кажется, что вдыхаешь лето, а не привычную городскую копоть.
Вдобавок душу грела радость от успешно выполненного задания, и я чуть не парила над площадью.
– Что верно, то верно,– согласился Нельсон. – Управляющий даже вручил нам бутылку шампанского. Очень мило с его стороны. Впрочем, у него не было особого выбора. Дейзи объявила о своей помолвке на весь ресторан. А потом, я слышал, сказала официанту, что Иофор умышленно назначил встречу недалеко от Бонд-стрит, то есть от «Тиффани».
– А ты? Сыграл бойфренда просто блестяще! – Я легонько ударила его бедром по бедру. – Здорово умеешь прикидываться. Удивительно, что ты до сих пор один.
Нельсон бросил на меня косой взгляд.
– Я научился прикидываться у мастерицы этого дела. О, вот и моя контора. Чем планируешь заниматься до вечера? Устроишь себе полвыходного?
– Разумеется, нет. У меня еще консультация по обновлению гардероба, беседа с отчаявшейся матерью и какая-то семейная трагедия. – Я приподнялась на цыпочки и поцеловала Нельсона в щеку. – Спасибо тебе.
– Всегда рад помочь,– ответил Нельсон. – Увидимся дома.
Квартира, которую мы с Нельсоном называли своим домом, располагалась на удалении нескольких улиц от моего офиса, в спокойном, но весьма старом и не особенно привлекательном районе за вокзалом Виктория. Наш почтовый индекс был почти такой же, как в Букингемском дворце,– предмет особого восхищения матери Джонатана, вовсе, однако, не подразумевавший букингемской роскоши. И все же, возвращаясь в тот вечер домой и любуясь первыми розовыми цветками вишен, я чувствовала, что в Париже буду скучать по этому обветшалому английскому благородству.
Мое нынешнее положение было довольно неопределенным, потому что Джонатан взял на себя ответственность за развитие парижского филиала «Керл и Поуп», тогда как я продолжала развивать единственное, образованное и по сей день действовавшее лишь в Лондоне собственное агентство. И была вынуждена жить у Нельсона, работать на полную мощь с утра понедельника до полудня четверга, потом мчать на вокзал и ехать на «Евростаре» в Париж, чтобы хоть три денька побыть с Джонатаном.
Впрочем, и в разлуках есть своя прелесть. Надеюсь, вы понимаете, о чем я. Джонатан работал в Париже вот уже почти четыре месяца, а мы до сих пор не могли выкроить время, чтобы подняться на Эйфелеву башню.
С другой стороны, жить в двух городах сложно, и Джонатан все настойчивее спрашивал, когда я переселюсь в Париж. Я хотела переехать к нему, честное слово. Но… уж очень это непросто.
Когда я пришла домой, Нельсон просматривал почту и по обыкновению кричал на радио, по которому шло ток-шоу с участием слушателей. Я скинула туфли и поставила на стол перед Нельсоном бутылку красного вина.
– В знак благодарности за оказанную помощь,– произнесла я. – Откроем сейчас или чуть погодя? У меня с обеда кошмар начался. Пришлось битый час уговаривать клиента рассказать драконихе матери, что он живет со своей подругой, причем вот уже целых пять лет. Хуже того, у бедолаги есть еще и папаша, который чуть ли не силой заставляет сына жениться на двоюродной сестре. Черт! В самом начале я порой и понятия не имею, с какой стороны подойти к проблеме.
Нельсон поднял глаза от стопки счетов.
– Хорошо, что эти парни не знают, как обстоят дела в твоей собственной семье, а то не принимали бы твоих советов всерьез.
С удовольствием возразила бы ему, но он ничуть не преувеличивал. Семейство Ромни-Джоунсов, если не вдаваться в подробности,– компания мелодраматических самовлюбленных интриганов. По мнению Джонатана, им всем нужно лечиться. Мы и лечились, примерно месяц, в начале девяностых. Потом отец обнаружил, что по медицинским счетам приходится платить не меньше, чем по закладной, и лечение прекратилось.
– Кстати,– продолжал Нельсон,– на выходных советы и руководства пригодятся тебе самой.
– Не напоминай. В этот раз я, по крайней мере, поеду к родителям с Джонатаном. Он будет меня поддерживать. – Я вздохнула. – Надо поговорить о свадьбе. Мама пригласила на семейный ужин всех – Аллегру с Ларсом, Эмери с Уильямом, бабушку…
– Короче, соберется вся компания. Да уж! – Нельсон, шаркая ногами и развязывая галстук, пошел в свою комнату. – Может, наденешь парик? В нем будет проще отстаивать свое мнение.
– Сомневаюсь, что Джонатану эта идея понравится,– печально произнесла я. – Его позиция в отношении парика очень и очень твердая.
Нельсон приостановился у порога.
– Мел, это же шутка.
– Может, помассируешь мне ноги? – с надеждой спросила я. – Такое чувство, будто мои бедные пятки сплошь в узлах.
Нельсон – массажист-волшебник. Когда он начинал разминать мои ступни своими ловкими сильными пальцами, я в считанные секунды превращалась в тягучее желе. Из-за массажей и редких кулинарных способностей я готова была удостаивать Нельсона звания «Сосед года» до бесконечности.
– Прости, но я спешу,– сказал Нельсон, глядя на кухонные часы. – Может, попозже?
Я не прекращала издавать молящие возгласы, а он ушел в свою комнату, вернулся с полотенцем на бедрах и отправился в ванную.
– Сегодня приготовь себе ужин сама. Можно взять твое масло для ванны? Мое закончилось,– крикнул Нельсон сквозь шум ожившего бойлера.
У меня так и отвисла челюсть. Во-первых, потому, что Нельсон заявил, что я должна сама готовить ужин. Даже вчера вечером, прежде чем умчаться в больницу с подозрением на заражение крови, он подробно проинструктировал меня, как разогревать вкусности из морозилки в его холодильнике. Во-вторых, ему вдруг приспичило воспользоваться маслом для ванн. В-третьих, он прошелся передо мной в одном полотенце.
Видеть Нельсона с голым торсом было весьма необычно. Мой сосед по квартире, как и большинство англичан, не любил щеголять наготой. Вдобавок, мы, хоть и знакомы сто лет, перед тем как я вселилась, договорились, что не станем показываться друг другу на глаза без халатов.
В общем, увидев Нельсона почти обнаженным, я невольно обратила внимание на его увеличившиеся бицепсы и россыпь веснушек на загорелых плечах. Они с другом Роджером полвесны катались на чьей-то яхте. Возня с парусами не прошла для Нельсона даром.
Не успела я опомниться, как он снова возник передо мной, шлепнул себя по животу и, отворачиваясь, строго поинтересовался:
– На что это ты глазеешь? Никогда не видела шрамов от аппендицита?
«Мел!» – одернула я себя. Вот к чему приводят свидания с женихом исключительно в конце недели. Казалось, еще немного – и я воспылаю чувствами к Гордону Брауну.
– Ванна, наверняка, уже наполнилась, сейчас польет через край,– нараспев произнесла я. – Бери что хочешь. А я приготовлю чай.
Я повернулась на каблуках и поспешила отвлечься на нехитрые кухонные дела.
Нельсон никогда не залеживался в ванне. Вот и в этот раз буквально через десять минут он, в джинсах и синей рубашке, вытирая волосы, уже садился за стол. Я придвинула ему кружку с чаем.
– Куда ты так спешишь? – спросила я, не оставляя надежду, что Нельсон все же успеет перед уходом что-нибудь приготовить на скорую руку.
Он отложил полотенце и взглянул на меня.
– Как куда? Сегодня я ужинаю с твоей подругой, Джосси Хопкерк. Мы встречаемся в новом пабе в Ислингтоне. Ты же сама организовала нам свидание!
В попытках устроить личную жизнь Нельсона (которой, по сути, в последнее время у него совершенно не было) и в уверенности, что и он в скором времени обретет счастье соединения (уже давно смакуемое мной и Джонатаном), я призвала на помощь свой разбухший блокнот и составила длинный-предлинный список. На Джосси я возлагала немало надежд. Она прекрасно водила машину и работала на животноводческой ферме. А в перечне основных требований Нельсона к женщине умение правильно припарковаться и любовь к животным занимали верхние позиции.
– У тебя новая рубашка? – с любопытством спросила я.
По-моему, собираясь на это свидание, Нельсон суетился больше обыкновенного. Заранее подстригся, гардеробчик освежил…
– А, заметила! Да, новая.
– Вот и хорошо,– сказала я. – Очень, хороша
– Как она тебе? Цвет выбрал удачно?
– Да. Все отлично.
Я не понимала, что происходит. Обычно Нельсон с презрением отвергал любой мой совет по поводу одежды. Он был едва ли не единственным в Лондоне холостяком, не позволявшим мне совать нос в его дела.
– Кстати, было бы неплохо, если бы ты устроила мне проверку,– продолжал Нельсон, словно читая мои мысли. – Подкорректировала мой гардероб и все такое. Пока ты еще… здесь.
– Пока я здесь? – переспросила я.
– Пока не переселилась в Париж. – Нельсон провел рукой по высыхающим волосам. – Ты уже решила, когда уедешь?
Я моргнула.
– Нет. Еще нет.
Мы второй раз за сегодняшний день уставились друг на друга и какое-то время молчали.
– Думаю, я поговорю об этом с Джонатаном в ближайшие выходные,– произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал радостно.
Естественно, мне не терпелось вселиться в шикарную парижскую квартиру жениха. Конечно, мы можем время от времени возвращаться в Лондон, но мысль о том, что мне придется уехать от Нельсона, из дома, где я прожила столько лет, отзывалась болью в сердце.
Усилия друга сделать веселое лицо все же увенчались успехом.
– Хотелось бы поскорее узнать, а то с этими твоими свиданиями мне не помешала бы лишняя комната Да тут вообще все изменится, когда с батарей исчезнут колготки, а из ванной – выставка шампуней.
– Да, но и платить за квартиру ты будешь один,– сказала я, тоже силясь говорить шутливым тоном. – Значит, придется отказаться от привычки баловать себя сплошь натуральными продуктами.
Нельсон скривил гримасу.
– А вдруг моя подруга будет не из любительниц полакомиться вкусненьким?
