Текст книги "Академия Изгоев. Наследие (СИ)"
Автор книги: Есения Каримова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
– Я попробую навести справки, но если выяснится, что копать придётся глубоко, то тебе лучше достать денег, – жёстко закончил Лерой, но и этого уже отчаявшейся было Элль хватило с лихвой.
– Спасибо! – выдохнула она и, отставив чашку, порывисто обняла его за пояс.
– Не благодари, лисичка, у меня слабость к таким милым маленьким девочкам, – то ли всерьёз, то ли в шутку, фыркнул Джеймс и, потянувшись через стол, нашарил визитку, – вот, держи. Позвони, как устроишься. И если не устроишься, тоже позвони.
– А меня могут не взять? – запоздало забеспокоилась Амали. До этого мысль о школе для изгоев была ей практически противна, но теперь это стало единственным её шансом остаться в Нирасе и найти брата.
– Откуда мне знать? – Джеймс пожал плечами и, вытащив из внутреннего кармана мобильный, ехидно добавил, – на всякий случай, не посылай никого при первой встрече.
Глава шестая, в которой Амали попадает в Академию Изгоев и делает неприятное открытие
Амали чувствовала себя крайне неуютно. Сперва таксист, приехавший на вызов к самому подъезду дома Джеймса, показался ей таким же весёлым, как и вчерашний дальнобойщик. И от этого её досада и разочарование только усилились, когда мужчина, едва услышав «Академия полукровок», мигом помрачнел и, процедив сквозь зубы стоимость поездки, молча взял у Джеймса деньги и сел за руль.
С тех пор таксист не проронил ни слова, и Элль на заднем сиденье развлекала себя тем, что разглядывала местность в окно. Впрочем, из разряда развлечений это занятие довольно быстро перешло в разряд скуки – за окном была кромешная тьма, изредка разбавленная горящими окнами. Казалось, даже в её родной N19 ночная жизнь была насыщеннее, чем в этом районе.
Темнота мешала толком рассмотреть, где они едут, и Амали осторожно спросила:
– А это далеко?
– Не близко, – уронил таксист и снова надолго замолк. Элль вздохнула и скрестила руки на груди, не зная, чем себя ещё занять. Страшно хотелось курить, но спрашивать у таксиста, очевидно, было бесполезно.
Она, кажется, ненадолго задремала, потому что, встрепенувшись спустя неопределённое время, Амали увидела за окнами уже совершенно другую картину.
Неоновые вывески слепили и заставляли зажмуриться; их было столько, что они закрывали собой всё – даже звёздное небо. Дождь прекратился, и людей на улицах было просто немерено. Группки, целующиеся парочки и одиночки – все, казалось, веселились, пили, один парень стоял на тротуаре и наигрывал на скрипке тягучую красивую мелодию.
Амали улыбалась, во все глаза разглядывая царившее на улицах веселье, пока её взгляд не поднялся выше, на вывески с названиями заведений.
«Кровавый поцелуй», – гласила первая, украшенная изображением окровавленных губ. Прямо под ней стояли те, кого Элль сперва приняла за целующихся влюблённых. Однако, присмотревшись, она со страхом сообразила, что парень стоит, запрокинув голову, а девушка склонилась не к губам, а к его подставленной шее.
– Это… мы в… – не зная, как сформулировать, прошептала Амали, находя взглядом всё новые и новые недвусмысленные названия. «Кровь Прометея», «Кровавая жатва», «Пляска безумия».
Водитель, видимо, уловив её испуг, слегка смягчился.
– Да не бойся ты. Вампирский квартал проезжаем, иначе к изгоям не добраться. У них тут такая хрень по ночам творится, так что если надо что будет, иди днём.
– А они… нападают на людей?
– Запрещено это. На полукровок могут, а на людей обычно нет – если кто что напортачит, свои же их и накажут. Мир-то, он всем нужен.
– Почему вы так ненавидите полукровок?! – не выдержала Элль, на что таксист только фыркнул.
– За что ж любить их? Паршивая овца, она и есть паршивая овца. Смешивать кровь – это мерзость. Так уж повелось, что раз уж родился оборотнем, с оборотнем и своих детей рожай.
– Класс, – рассерженно буркнула Амали и снова уставилась в окно. Неоновые вывески исчезли, вновь уступив место кромешной тьме. В этот раз глаза уже привыкли к полумраку, и Элль увидела очертания деревьев.
– Мы что, за городом? – недоумённо спросила она.
– Ты первый день, что ли? – весело осведомился таксист, – между районами есть промежуток леса, около километра. Сейчас мы едем от вампирского к ведьминскому. Потом на дорогу свернём, к твоей Академии. Она не относится ни к какому району. Увидишь сама. Сами-то районы по кругу стоят, а в центре – нейтральная территория. Там же Дворец Совета.
Амали кивнула, хотя лекция по географии Нираса её интересовала сейчас меньше всего.
Район ведьм походил на человеческий – неона здесь было поменьше, а вывески светились мягким уютным светом, видимо, магическим. И названия соответствующие: «Взгляд в будущее», «Авалон», «Грань судьбы».
Элль с замиранием сердца смотрела на влюблённую парочку на скамейке. Парень протянул руку, и вслед за его движениями в воздухе распускались сияющие цветы. Такси уже свернуло на другую улицу, проехав под пешеходным мостом, а Амали всё всматривалась в темноту, следя за мелькающими позади разноцветными всполохами.
Наконец, миновав явно злачный квартал ведьминского района, где Элль мельком разглядела стриптиз-клуб, тату-салон и какое-то здание с забитыми окнами, через щели в которых пробивался зловещий зелёный свет, такси вывернуло на какую-то пустынную заасфальтированную дорогу.
Впереди, уже не скрытый небоскрёбами и искусственным освещением улиц, во всей красе предстал горный хребет. Амали непроизвольно приоткрыла рот – гор до этого она не видела, разве что на картинках.
Но восхищение пейзажем быстро уступило место изумлению, когда Элль увидела Академию – вряд ли это огромное здание за чертой города могло быть чем-то иным. Величественная громадина напоминала гигантский орган – две центральные высотки и расходящиеся от них корпуса поменьше. Но наибольшее потрясение Амали испытала, когда они подъехали ближе, и стало отчётливо видно, что Академию окружает стена из сплошного камня, а створки ворот словно держат две массивные каменные фигуры, выполненные в виде женских силуэтов.
Элль сглотнула. Наверняка это местечко выглядит жутковато даже при свете дня.
Интересно, кто одобрил этот дизайн? На словах-то неплохо звучит: настоящий замок времён Ранних Веков, окружённым лесом и горами. А на деле какой-то дом с привидениями.
Такси остановилось, и водитель повернулся к ней:
– Вылезай, дальше не поеду. Говорят, там какое-то защитное поле, которое пропускает только полукровок.
Элль сглотнула. До замка оставалось ещё метров пятьсот, причём эта кромешная тьма ни в какое сравнение не шла с полумраком в том сквере, где у неё украли вещи.
– Ну вылезай уже, – поторопил таксист, – мне ещё обратно ехать.
Амали вздохнула и вышла, в отместку хлопнув дверцей изо всех сил. Такси газануло и дало задний ход, обдав её струёй пропахшего бензином воздуха и облачком пыли.
Элль чихнула и тут же вздрогнула, когда её чих эхом отозвался вокруг несколько раз. Создалось нехорошее впечатление, будто из леса за ней наблюдают.
Поняв, что просто стоять тут и ждать фиг знает чего глупо, она двинулась вперёд. Сухую чистую рубашку пришлось отдать Джеймсу обратно, а на себя натянуть мокрую майку и джинсовку, поэтому выглядела Амали наверняка чуть лучше, чем мокрая курица. В такой Академии наверняка учатся богатенькие детишки, и её в таком виде, может, даже и на порог не пустят.
С подобными невесёлыми мыслями Элль достигла ворот. Мощные каменные женщины возвышались над ней как титаны; но ещё неприятнее, чем ощущение своей никчёмности, было то, что на воротах отсутствовал звонок. Ни домофона, ни колокольчика, ничего, что могло бы привлечь к ней внимание.
– Эй! – решительно крикнула Амали. Уж не для того она добиралась через весь город, а потом натерпелась страха в кромешной темноте, чтобы стоять у порога и ждать, пока кто-нибудь соизволит выйти.
– Что, на дверной звонок денег жалко? – пробормотала Элль, закидывая ногу на первую фигурную завитушку ворот, – академия, называется.
Наверху Амали чуть притормозила, свесив ноги на другую сторону забора. Свысока открывался гораздо более удачный вид на территорию Академии, и Элль задержалась, чтобы всё получше рассмотреть.
По внутренней стороне периметра были расставлены фонари и исправно освещали практически каждый уголок. Ото входа вела широкая грунтовая дорога, петляющая между рядами каких-то деревьев, покрытых мелкими белыми цветочками. Здание самой Академии отсюда казалось ещё более внушительным, хотя больше всего всё равно напоминало огромный музыкальный инструмент; наверное, потому, что большинство окон не горело, и фасад рассмотреть было сложно.
Элль наконец надоело обозревать окрестности, и она, показав одной из каменных скульптур язык, быстро спустилась.
Решив идти прямо по дороге, она двинулась вперёд и увидела, как к ней навстречу уже торопится какая-то женщина, сопровождаемая мощным мужчиной в типичной форме охранника. Это неприятно напомнило Амали день, когда выяснилось, что она полукровка. Вчерашний день, хотя по ощущениям прошла уже пара лет.
Она встала, сунув руки в карманы и терпеливо дожидаясь, пока к ней подойдут. Тётка напоминала типичную училку, в очках, деловом костюме с юбкой и белоснежной блузке, разве что в темноте не светящейся.
– Здрассти, – решив последовать совету Джеймса и начать знакомство с вежливости, сказала Элль.
– Позвольте узнать, кто вы, юная леди, – ледяным, иначе не скажешь, тоном осведомилась женщина.
– Изгой, – буркнула Элль, про себя подумав, что эта тётка ей сразу не понравилась.
– Мы не употребляем здесь слова «изгой», – нравоучительным тоном проинформировала недружелюбная собеседница, и Амали окончательно убедилась в том, что имеет дело с учительницей.
– Только что употребили, – парировала Элль, – так вот я это слово, которое вы не употребляете. Что мне сделать, чтобы тут учиться?
Пару секунд стояла тишина, и Амали чётко увидела, как охранник спрятал улыбку.
– Не думаю, что у вас есть рекомендательное письмо или заявление от родителей.
– У меня есть это, – Амали подняла руку, демонстрируя опоясывающий кисть орнамент, и честно добавила, – и больше ничего.
Неожиданно для Элль, училка с охранником переглянулись, и спустя секунду тётка жестом велела следовать за ней.
Миновав высоченные распахнутые двери, которые вряд ли можно было бы открыть самостоятельно, все трое вошли. Амали едва-едва успела мельком осмотреть широкий холл с уходящей наверх лестницей, как охранник свернул куда-то влево, а Элль в сопровождении училки наоборот – направо. Внутри было темно, но, очевидно, повинуясь какой-то магии, свет под потолком вспыхивал именно тогда, когда требовалось. Таким образом, Элль постоянно вздрагивала от неожиданности, когда без помощи выключателя над ней вдруг загоралась лампа.
На первом этаже окна были, но, видимо, чисто для красоты – каждое оказалось составлено из маленьких разноцветных стёклышек, складывающихся в определённый узор. То женщина с книгой, то какая-то фраза на непонятном языке, то незамысловатый натюрморт.
Просторный, отделанный деревянными панелями коридор вывел их к одному-единственному кабинету, и Элль даже разочаровалась, поняв, что ничего, кроме холла и одного коридора посмотреть не удастся.
Золотистые буквы на двери сообщали: «Дж. Эшфорд, проректор по учебно-воспитательной работе».
Кто такой проректор, Амали не знала, поэтому решила, что это кто-то вроде завуча. Судя по шикарной обстановке в кабинете, в Академии эта Дж. Эшфорд занимала далеко не последнее место.
– Итак, мисс?.. – начала училка, как Амали решила её называть, не заморачиваясь с незнакомой должностью.
– Эрде, – ответила Элль и по лицу поняла, что на неё мгновенно поставили клеймо «провинциалка».
– Хорошо, мисс Эрде, я миссис Эшфорд. Что привело вас в наше заведение? – она обогнула широкий письменный стол и села в кресло. Амали, подумав, с неприятным скрежетом придвинула к себе стул и беззастенчиво забросила ногу на ногу. Заискивать перед преподшей смысла не было: вряд ли её судьба сейчас зависит от хороших манер.
– Я училась в обычной школе, а потом выяснилось, что я полукровка, – лаконично пояснила Элль.
– И у вас нет рекомендательного письма из школы? Нам не сообщали о переводе.
Отсутствие рекомендательного письма из её пансиона было к лучшему, но Амали решила это не озвучивать.
– Если хотите, можете проверить, я правда полукровка.
– В это я верю, мисс Эрде, иначе ворота бы вас не пустили, – снисходительным тоном ответила миссис Эшфорд, – дело в том, что как бы парадоксально это ни звучало, к нам нельзя попасть просто потому, что вы полукровка. Это элитное заведение, где учатся только наиболее достойные дети.
Амали с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. Подобные разговоры она слышала от Новак каждую неделю, когда её ловили за курением, дракой или игрой в карты на деньги.
– Так что мне делать?
– Советую вернуться в вашу… общину, я права? – дождавшись кивка, миссис Эшфорд продолжила, – так вот, возвращайтесь и уточните, в какую именно школу для полукровок вас перевели. Думаю, нам обеим ясно, что эта Академия вам не подойдёт. Неподалёку от S24 есть прекрасное бесплатное место.
Где находится эта S24, Элль понятия не имела, но по лицу училки поняла, что где-то очень неблизко.
В груди нарастало глухое раздражение, и Амали скрипнула зубами от злости.
– Можно от вас позвонить? – спросила она, собрав последние остатки вежливости и засунув поглубже искреннее желание закурить, а потом потушить сигарету о самодовольное лицо этой тётки.
– Конечно, – мило улыбнувшись, прощебетала миссис Эшфорд, – пройдёмте к охраннику, мисс Эрде.
Амали вслед за проректоршей вышла из кабинета, на ходу ища в карманах визитку Джеймса, когда миссис Эшфорд неожиданно остановилась, так что Элль чуть не врезалась ей в спину.
– Мисс Маркес, – с явным удивлением произнесла училка, и Амали с любопытством заглянула ей через плечо.
– Валерия? – совершенно непроизвольно вырвалось у неё, и стоявшая в коридоре белокурая вампирша улыбнулась.
– Привет, рыжик.
***
В принципе, Амали и так догадывалась, что Валерия оказалась в этой школе не просто так, но табличка на одной из дверей второго этажа, куда повела её вампирша, ненавязчиво взяв за запястье, заставила её судорожно вздохнуть.
«В. Маркес, декан факультета вампиров. Куратор кафедры истории видов»
– Что значит, куратор? – не выдержав молчания, спросила Элль.
– Ну, что-то типа классного руководителя, – подумав, ответила Валерия; голос её звучал спокойно, даже немного весело, и Амали чуть полегчало.
– И ты преподша?
– Историю видов преподаю, расширенный курс.
– Я думала, ты живёшь в N19.
– Не смеши меня, в той дыре? Ни одного ночного клуба, кровь только консервированная, рядом кладбище. Прекрасное местечко, – фыркнула Валерия и остановилась у одной из дверей.
Амали приподнялась на цыпочки – стоявшая на шпильках вампирша была выше неё на голову – и взглянула на табличку.
«Виктор Синклер, ректор», – услужливо сообщала выдавленная на двери надпись. Элль непроизвольно дёрнулась, но Валерия уже потянула её за собой в кабинет.
В помещении стоял полумрак – горел лишь небольшой стеклянный шарик на подставке. Амали однажды видела такой в каталоге, который её соседке по комнате прислали родители. На шарик нужно было подуть, и тогда свет разгорался ярче, а также согревал, служа одновременно чем-то вроде батареи.
– Ладно, у меня пара, – деловито сказала Валерия, – скоро Виктор придёт, он где-то в городе.
– Пара? Ночь на дворе, – буркнула Амали.
– Ты же в курсе, что я вампир, да? И примерно четверть учеников – тоже, – тем же необъяснимо весёлым тоном отозвалась Валерия и вышла, прикрыв дверь.
Элль огляделась и вздохнула. Ей только сейчас пришло в голову, что её изначально собирались отправить именно сюда. Наверняка даже не со дня, когда проявились способности, а гораздо раньше, ведь Синклер не мог не знать, что она фактически полукровка.
Но делать всё равно было нечего – ночевать на улице, где у неё как минимум отберут всё ценное, а как максимум, вообще убьют? Или попытать счастья у Джеймса? Но он тоже практически незнакомец. Проявить доброту один раз, ещё не значит быть хорошим парнем.
Амали снова тяжело вздохнула и от нечего делать осмотрела кабинет. Первым делом она подошла к шарику и с силой подула – огонёк, заключённый в прозрачную сферу, мигом разгорелся, и от шара дохнуло жаром, как от включённой конфорки на плите.
Вокруг мгновенно стало светло, как днём, и взгляду открылись высокие, до самого потолка, стеллажи с книгами, столешница, заваленная какими-то документами и бумагами, и – совершенно неожиданно – обычный электрический чайник на подоконнике.
За окном по-прежнему было темно, но угадывалась часть забора и одна из украшающих ворота женских фигур.
От нечего делать Амали подошла к столу и начала разглядывать документы. Справа лежала стопка папок, помеченных как «Выпускные работы». Самая верхняя принадлежала какой-то ученице с факультета Алхимии, а в качестве темы значилось «История ядов с Ранних веков и практическое применение зелья Чёрной вдовы в условиях равноправия полов».
Элль захихикала, уловив общий смысл, и с любопытством открыла следующую папку, но просмотреть не успела, услышав, как открывается дверь в кабинет.
– Знаешь, в твоём пансионе слишком высокие цены для школы, где детей не учат даже не лазить по чужим вещам, – с долей юмора сказал Виктор, повесив чёрное пальто на крючок у порога.
Амали фыркнула и отошла от стола, сунув руки в карманы.
– Под дождь попала?
– Нет, куртку забыла под душем снять, – огрызнулась Элль, – слушайте, я пришла, буду у вас тут учиться. Отпустите моего брата, он вообще здесь не при чём!
Синклер неторопливо прошёл к столу и положил руки на спинку стула, очевидно предлагая ей сесть. Амали так и сделала, стянув влажную куртку. Некромант прошёл за стол и занял своё кресло.
– Ты неглупая девочка, Амали. Я тоже не дурак. Так что мы с тобой оба понимаем, что как только ты встретишься со своим братом, то попытаешься сбежать как можно дальше.
Элль пожала плечами, не признавая его очевидную правоту, но и не пытаясь возразить. О Штефане она решила больше не спрашивать, рассчитывая на помощь детектива.
– Ну и что у вас тут за контора? – покачиваясь на стуле, уточнила она. Виктор рассмеялся.
– В этой конторе существует тщательнейший отбор. Полукровок в мире очень много, но у нас жёсткие рамки.
– Ну да, дайте угадаю: принимаете только самых богатых?
– Деньги имеют мало значения, Амали. Особенно здесь, и думаю, скоро ты это поймёшь. Даже самые богатые родители не могут купить своему ребёнку чистокровный статус.
Элль вздохнула, вспомнив отношение таксиста к полукровкам.
– И что, кто здесь учится?
– Дети, от одиннадцати до двадцати двух. Первые семь лет обучения упор делается на общие знания, следующие пять – на индивидуальные способности каждого. Факультетов пять – вампиры, оборотни, ведьмы, алхимики и некроманты. В каждом факультете – три кафедры. Потом Валерия введёт тебя в курс дела.
– Подождите, получается, на факультете… некромантов?.. Все такие же, как я?
– Нет. Если у некроманта и человека родится ребёнок, он считается наполовину некромантом. Некроманты не любят полукровок, поэтому почти никто не считает такого ребёнка своим наследником.
– Родители года, – буркнула Элль.
– Не суди строго. Раньше женщину, которая была беременна от другого вида, убивали или силой заставляли избавиться от ребёнка. Пройдёт ещё лет триста, и, может быть, полукровок перестанут считать изгоями.
– Всего-то… Ну ладно, а где тут жить?
– В общежитии. Сейчас мы в основном корпусе, отсюда ведёт переход в общежитие, там оно делится на свои отделения. Разберёшься. Позову Валерию, она тебе всё покажет.
– У неё пара, – вспомнила Амали.
– Ах, да. История видов. Ну что ж, тогда экскурсия с меня, – Виктор улыбнулся и встал из-за стола, – может, сначала переоденешься?
– Мне не во что, – нехотя призналась Элль, – меня ограбили, рюкзак стащили.
– Ну конечно, – вздохнув Синклер, – взять такси от вокзала было бы слишком просто, да?
– Откуда я знала, что у вас такой криминальный город? – буркнула Амали, благоразумно умолчав, что вообще сначала не собиралась ехать в Академию.
– Просто некоторые люди не могут спокойно пройти мимо неприятностей. Тогда так. Идём к Валерии, возьмёшь что-нибудь там.
Амали пожала плечами. В обществе некроманта не хотелось находиться и лишней секунды, но ходить в мокрых вещах в середине осени было довольно непредусмотрительно.
Они вышли и вернулись к парадной лестнице: глядя на уходящие сразу в несколько сторон коридоры, Элль совершенно не понимала, как ей здесь ориентироваться.
– Если что, у лестницы на каждом этаже есть план здания, – Синклер кивнул на пришпиленную к стене заламинированную карту. Согласно ей, Академия смахивала на гигантского паука с кучей лапок-коридоров. Вместо головы у паука оказалось круглое помещение, судя по масштабам, довольно большое, помеченное как «Оранжерея».
– А зачем она? Эта оранжерея?
– Там выращивают ингредиенты для зелий. Мы стараемся по минимуму обращаться к поставщикам извне. Я тебе всё покажу, как только твоё нижнее бельё перестанет просвечивать сквозь майку.
Амали секунду недоумённо смотрела на него, а потом ойкнула и мгновенно натянула мокрую джинсовку обратно, застегнув до упора.
– Хватит вести себя так, будто я сейчас наброшусь на тебя и изнасилую, – фыркнул Виктор, – давай договоримся: пока ты учишься в моей Академии, ты просто ученица, а я ректор.
– Который хочет от меня детей, – буркнула Элль и вздохнула.
Они молча прошли ещё с десяток совершенно одинаковых коридоров и вышли к ещё одному, в отличие от остальных, закрытому тяжёлой дверью с замком.
– Здесь комнаты преподавателей. Кто-то там ночует, кто-то просто хранит вещи, – Виктор достал из кармана связку ключей и открыл замок. Взгляду предстало с десяток дверей, у одной из которых некромант и остановился.
«Валерия Маркес», – сообщала табличка.
Внутри царил жуткий беспорядок, так что Амали, не удержавшись, хихикнула. Отчего-то ей всегда казалось, что спальни учителей похожи на казарму, где если и есть какие-то личные вещи, то они помещаются в одну тумбочку.
Однако фотографию этой комнаты можно было смело поместить в словарь под статьёй «бардак». Очевидно, хозяйка проспала и собиралась в дикой спешке, попутно ещё и поняв, что у неё нет ни одной глаженой вещи. Одежда валялась на широкой двуспальной кровати, свисала со спинки стула, даже на столешнице нашлась явно не подходящая для пар кожаная юбка.
Амали прошла дальше, заглянула за декоративную ширму, раскрашенную какими-то замысловатыми узорами, нашарила глазами шкаф с распахнутыми дверцами и набором одиноких вешалок. По какой-то причине агрессия и негатив по отношению к Валерии постепенно меркли, уступая место весёлому удивлению.
– Да, она просто жуткая неряха, – хмыкнул Синклер, стоя в дверном проёме и облокотившись на косяк, – выбери себе что-нибудь, потом попрошу её сводить тебя по магазинам.
Элль ещё раз огляделась, намереваясь взять первую попавшуюся майку, но неожиданно увлеклась – стольких разноцветных и разностилевых вещей она прежде не видела. В её пансионе носили форму, а в общине – простые платья и джинсы.
Но сейчас взгляд каждую секунду выхватывал всё более и более странные наряды – какие-то оборки, юбки в складку, шикарные узоры, сочные цвета.
Амали подошла к кровати и вытащила из-под горы каких-то кружев зелёный свитер. Кажется, он не то, что Валерии, а даже бегемоту был велик на три размера. Но оторвать взгляд от диковинного цветочного узора не было никакой возможности.
Следом в глаза бросилась трёхслойная юбка, такого же сине-зелёного цвета, и Элль, с энтузиазмом схватив свои находки, скрылась за ширмой.
Предусмотрительно расположенное там зеркало услужливо показало Амали её отражение, и, покрутившись на месте минуты три, она наконец вышла и тут же напоролась на оценивающий взгляд Синклера.
– Ну что, не видно моего нижнего белья? – ядовито уточнила Элль.
– А тебе идёт, – подумав, сказал Виктор, – попроси, может, Валерия их тебе подарит.
Амали поймала себя на том, что слегка покраснела, и тут же отвернулась, сделав вид, что собирает свои мокрые вещи.
– Знаешь что, я покажу тебе общежитие. Уже ночь, так что отложим экскурсию.
– А вы что, ночью не спите?
– Сегодня нет, – с каким-то полунамёком ответил Синклер и поманил её за собой.
В общежитие вёл широкий переход на уровне второго этажа. Из окон, расставленных по всему периметру, виднелось что-то вроде внутреннего двора и часть детской площадки.
Вход в общежитие сторожили двое – мужчина и женщина в форме охранников. Фойе выглядело тёмным и довольно жутким – темнотища, освещённая только небольшим экранчиком телевизора в углу.
Впрочем, как только Амали с ректором вошли, охранники тут же встрепенулись, приглушили звук у телека и попытались ненавязчиво заслонить столик с разложенными на нём картами и купюрами.
– Доброй ночи, – с долей иронии поприветствовал их Виктор и положил руку на плечо Элль, – это Амали, наша новенькая. Сделайте ей пропуск в крыло некромантов.
Женщина слегка нервозно кивнула и отошла к столу, где стоял массивный компьютер. Такие Амали видела в жизни только пару раз, в кабинете у Новак и через окно, у директорши детдома Штефана.
– Мне нужны документы.
Элль достала из кармана джинсовки паспорт и протянула женщине.
– Я пока провожу её. Какая там свободна?
Женщина пощёлкала мышью и спустя минуту ответила:
– Триста восьмая.
– Сэйдж, – задумчиво сказал Синклер, и Амали удивлённо на него покосилась. Что такое Сэйдж? Может, фамилия? В Нирасе имена и фамилии казались Элль дико странными и непривычными.
– Да, мистер Синклер.
– Хорошо, пусть будет триста восьмая.
Виктор отошёл, и спустя секунду в холле вспыхнул свет. Выходов из фойе было пять – на дверях стояли магнитные замки, а надпись над каждой сообщала, куда дверь ведёт: «Некроманты», «Вампиры», «Оборотни», «Ведьмы», «Алхимики».
У Синклера пропуск, по всей видимости, был универсальным, потому что, достав пластиковую карту, он с лёгкостью открыл вход в крыло для некромантов и пропустил Амали вперёд.
Две лестницы вели, соответственно, направо и налево.
– Здесь женское отделение, – Виктор кивнул на левую лестницу и поднялся первым. Стройный ряд ступенек вывел их в ещё один холл, правда, уже поменьше. Там находились несколько диванчиков и доска с расписанием пар.
– Смотри, – Синклер подошёл к расписанию, – твоя группа называется «7НО», некромант седьмого года обучения, кафедра «Основы некромантии». Вы ходите вместе на общие пары, а индивидуальные занятия проводят кураторы.
– Почему эта кафедра? Сколько их всего? – почесав в затылке, уточнила Элль.
– Ты приписана к кафедре «Основы некромантии». Всего их три, ещё есть «Боевая некромантия» и «Теоретическая некромантия». Основы некромантии выбирают те, кто не хочет связывать с ней свою дальнейшую жизнь. Там тебя научат держать свои способности под контролем. Теоретическая некромантия пригодится для тех, кто захочет сам стать преподавателем или пойти в науку.
– А что за боевая некромантия? Мне это больше нравится, – с энтузиазмом сказала Амали.
– Нисколько не сомневался, – усмехнулся Виктор и потянул её дальше по коридору, – но специальность выбирают родители. В твоём случае – опекун. Теперь идём, и говори потише, все уже спят.
Глава седьмая, в которой Амали пытается привыкнуть к жизни изгоя
Комната, помеченная номером «308», оказалась в самом конце коридора. Синклер постучал и не двинулся с места, пока не услышал тоненькое «Входите».
Внутри было темно, так что с трудом угадывались очертания двух кроватей, и то, только потому, что их наличие в спальне было очевидно. На левой, кутаясь в наброшенную поверх ночной рубашки шаль, сидела смуглая худенькая девушка с копной тёмно-русых волос. В руке она держала светящийся шарик, который служил ей, видимо, фонариком. Увидев вошедших, девушка торопливо встала и положила шарик на специальную подставку, так что теперь он походил на обычную настольную лампу.
– Мистер Синклер, – с долей испуга сказала девушка.
– Прости, что так поздно, Сэйдж. Позволь представить, это твоя новая соседка, Амали Эрде. Амали, это Сэйдж Морган.
Элль натянуто улыбнулась, а Сэйдж даже не сделала попытки, смотря по-прежнему только на Виктора. Тот же повернулся к Амали и негромко сообщил:
– Завтра поедешь в город с Валерией, купите вещи. Занятия начнёшь послезавтра, я сообщу преподавателям.
Уже громче, обращаясь к обеим девушкам, он добавил:
– Доброй ночи. Сэйдж, ещё раз извини за вторжение. Увидимся на паре.
Сэйдж торопливо кивнула и, когда Синклер вышел, закрыла дверь на ключ.
– Ну, и как мне тебя называть? – уточнила Элль, справедливо решив, что правая кровать теперь её и запрыгнув на неё с ногами.
– Меня зовут Саванна Джейн, но все называют Сэйдж, даже преподаватели, – вежливо пояснила соседка и тоже присела, откинув одеяло. Благодаря скудному свету, был виден только край пододеяльника, разукрашенного какими-то разноцветными кляксами.
– Дурацкое какое-то имя, – буркнула Амали. Вроде бы задевать эту тихую девчонку было не за что, но в данный момент её раздражало просто всё на свете.
– А мне твоё нравится, – ничуть не обидевшись, ответила Сэйдж, и Элль хмыкнула, ощутив, впрочем, укол со стороны совести.
– Ну… и как ты сюда загремела?
– Я здесь учусь с одиннадцати лет, как и все.
– То есть, никто не попадал сюда, когда у него просыпалась сила, и всё такое?
– У многих полукровок совсем нет никакой силы, – Сэйдж забралась в постель и накинула шаль на спинку кровати, – но если ты родился полукровкой, то тест должен это определить. Детей проверяют детектором после окончания начальной школы. И потом каждый год, на случай, если кто-то нашёл способ подделать результаты детектора.
– Меня не проверяли, – вспомнила Элль, хотя тут же в памяти всплыло, что Штефан не раз рассказывал об этой процедуре.
– Если хочешь, я включу свет, – спохватилась Сэйдж, – прости, что сразу не предложила, тебе наверное ничего не видно.
Амали пожала плечами, и соседка, наверное, расценив это как «да», встала и щёлкнула выключателем у двери.
Спальня оказалась больше, чем Элль успела подумать. Её половина комнаты была пуста, только кровать, тумбочка и письменный стол. У каждой кровати находилось окно, а в центре комнаты – шкаф.
– Ничего так, – оценила Амали, скинув кеды, – а кто с тобой раньше жил?
– Никто. Сюда никого не переводят в середине обучения. Просто с самого набора на первый год нас было нечётное количество.
Сэйдж тщательно сложила свою шаль и убрала в небольшой комод у кровати. Её половина выглядела гораздо уютнее: на стенах фотографии и постеры, музыкальный плеер на тумбочке, под защитой плюшевого зайца, и приготовленная заранее форма на стуле – блузка и клетчатый серый сарафан.
