Текст книги "Академия Изгоев. Наследие (СИ)"
Автор книги: Есения Каримова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Амали скептически уставилась на статую. В тайные проходы тоже верилось с трудом, но это была единственная идея. Поэтому она подошла ближе, наблюдая, как Лерой ощупывает скульптуру. Из-за пожара и прошедшего времени уже сложно было определить, кого изображала эта статуя – теперь более всего она напоминала грубо обтёсанный валун.
Никакие действия не помогали, и спустя минут десять Джеймс наконец отстранился и пожал плечами. Амали нахмурилась и придвинулась к скульптуре, из чистого любопытства положив на неё руку.
В голове мгновенно вспыхнула картинка – чья-то рука, увешанная браслетами и унизанная кольцами, протягивается к едва заметному выступу в том месте, где у статуи, изображай она человека, мог бы находиться рот. Неожиданно мрамор словно оживает: «рот» смыкается, зажимая руку, и спустя мгновение снова замирает в изначальном положении. Ладонь отдёргивается, чуть подрагивая, и на коже ясно виднеется след от укола.
Видение прервалось так же резко, как и нахлынуло, заставив Элль отшатнуться. Джеймс вопросительно поднял брови, и Амали, дрожа от нетерпения, шёпотом пересказала всё, что увидела.
– Ему нужна кровь, – констатировал Лерой, – и вряд ли наша ему подойдёт.
– Твоя – нет, – вдохновлённая внезапной идеей, затараторила Амали, – но я ведь наполовину некромант… То есть, даже не просто некромант, а во мне – кровь Синклера, а он из Харланов, а они…
Джеймс торопливо кивнул и снова приложил к губам палец. Элль опомнилась и замолчала, но пальцы уже подрагивали от нетерпения опробовать идею на практике.
– А если ты не права? – вкрадчиво уточнил Джеймс, – что если статуя тебя не пустит? Думаешь, у них нет никакого средства от любопытных? Вдруг он впрыснет тебе в кровь какой-нибудь яд, когда сочтёт, что тебе здесь не место?
Амали сглотнула и по-новому всмотрелась в бесформенную скульптуру. Конечно, рисковать жизнью не слишком хотелось, но иного выбора не было. Судя по всему, по-другому в логово ведьм ей не попасть.
Элль сделала глубокий вдох и сунула руку в углубление, как в своём видении. Секунды три ничего не происходило, но тут мраморные губы сжались, и хотя Амали уже понимала, что будет больно, но всё равно невольно дёрнулась. Когда статуя отпустила её запястье, Элль отскочила и взглянула на ранку – выглядела она так же, как на ладони в видении. По крайней мере, ничего не распухло, и самочувствие пока не ухудшалось.
Тишину сгоревшего театра нарушил пронзительный скрежет; от неожиданности Амали отшатнулась и прижалась к Джеймсу. Скульптура отъехала с места, открывая под лестницей тёмный проход.
Сердце мгновенно забилось в три раза быстрее, и Элль с волнением оглянулась на Лероя. Тот кивнул, и они почти одновременно шагнули в тёмную дыру.
***
Подземный ход встретил их узкой каменной лестницей, с которой Амали тут же едва не навернулась; Джеймс едва успел схватить её за руку, помешав сделать шаг в пустоту.
Внизу дожидался ещё один неприятный сюрприз: ведущий в обе стороны от лестницы проход хоть и казался надёжным, но был ужасно узким, так что даже невысокая худенькая Элль задевала стены плечами.
– Ты тут пройдёшь? – встревожилась она, оглянувшись на Лероя. Он ободряюще улыбнулся и жестом показал, что хочет пойти первым.
– А если ты застрянешь? – шёпотом возразила Амали.
– Если застряну, превращусь в волка, – отозвался Джеймс, – но первой ты не пойдёшь, лисичка.
– Подожди, а нам куда? Налево или направо? Может, мы?..
– Ну конечно, разделимся, – фыркнул Джеймс, – кино смотри поменьше.
Он присел на колени, не обращая внимания, что пол пропитан какой-то склизкой массой из грязи, воды и мелких косточек. Стены также покрывал какой-то противный на вид ил, и Элль поморщилась, постаравшись отойти как можно дальше.
Лерой же, видимо, дискомфорта не испытывал; он принюхался и замер. Так прошло минуты три; Амали окончательно замёрзла под пронизывающим до костей сквозняком.
– Здесь ходили в обе стороны, – хмуро ответил Лерой, наконец поднявшись с колен, – придётся выбрать наугад.
– Может, всё-таки ты пойдёшь налево, а я направо? – Элль нервно взглянула на наручные часы. Время стремительно подбиралось к обеду.
– Держись прямо за мной. Прямо. За мной, – по слогам повторил Джеймс и первым осторожно повернул направо. Амали приходилось прилагать нешуточные усилия, чтобы заглушить звук своих шагов: сводчатый туннель создавал сильное эхо, хотя сам Лерой передвигался практически бесшумно.
Спустя короткое время впереди забрезжил тусклый свет, и Элль обрадовалась, несмотря на то, что впереди их могло ждать что угодно, начиная от ловушки и заканчивая тупиком. Но пробираться сквозь мерзкую жижу, мгновенно заляпавшую новые кеды, и дышать сточным воздухом становилось всё сложнее.
Джеймс жестом приказал замереть, и оба остановились, синхронно прижавшись к кирпичной стене. Рубашка мгновенно намокла, измазавшись в жиже, и Амали сморщила нос, одновременно пытаясь заглянуть за плечо Лероя и понять, что он такого там увидел.
Однако прежде, чем увидеть, она услышала. Спереди доносился какой-то монотонный гул, в котором Элль только спустя несколько минут узнала хор голосом, снова и снова повторяющих один и тот же отрывок текста. Слов было не разобрать, но Амали мгновенно охватила паника. Что если именно в эту секунду происходит тот самый ритуал, и её брата вот-вот принесут в жертву?
Элль сорвалась с места, но Джеймс сгрёб её за талию и зажал рот.
– Тихо, – прижимаясь губами к её уху, шепнул он, – мы ничего не можем им противопоставить. Силой ничего не добьёшься.
Амали рванулась, прилагая все силы, чтобы вывернуться из рук оборотня, но разумеется, не преуспела.
– Перестань. Я хочу помочь, – в голосе Джеймса явно улавливалось сочувствие, и это привело Элль в отчаяние. Лерой тоже не знал, что делать, и уже готов был сдаться.
Но Амали сдаваться не собиралась.
Сделав вид, что согласна, она расслабилась, и немного погодя Джеймс её отпустил. Элль вновь прижалась к стене, уже не обращая на жидкую дрянь, облепившую кирпичи, никакого внимания. На этот раз она была впереди и смогла заглянуть в зал.
Помещение было просто невероятно огромным – для чего оно предназначалось изначально и как вообще уместилось под землёй, даже придумать было сложно. Сводчатый потолок, подпираемый многочисленными колоннами, в центре – круг с начерченными на нём светящимися символами и сотни свечей, некоторые из которых парили прямо в воздухе.
Голоса, хором монотонно произносящие один и тот же текст, принадлежали людям в классических чёрных плащах. Сперва казалось, что их не так уж много, но вскоре Амали поняла, что видит только тех, кто стоит близко к свету – те же, что оказались в сумраке, копошились по углам, словно крысы, но тоже исправно повторяли одни и те же слова, как заведённые.
Увиденное заставило Элль испытать новую волну отчаяния. Конечно, «клан» звучало внушительно, но даже в самом страшном сне ей не могло присниться, что их будет настолько много.
Прикинув, что можно подобраться ближе, пользуясь темнотой, Амали скользнула вперёд и, стараясь не делать резких движений, медленно добралась до ближайшей колонны, сразу же прижавшись к ней всем телом.
Джеймс за ней не последовал. Мало того, бросив на него взгляд, Элль поняла, что он пытается что-то показать знаками, махнув рукой в ту сторону, откуда они пришли. Амали недоумённо нахмурилась. Он что, собирается её бросить?
Лерой, видимо, решив, что донёс свою мысль, или же просто поняв, что это трата времени, скользнул назад и вскоре скрылся из виду. Чертыхнувшись про себя, Элль снова прильнула к колонне, уткнувшись щекой в её холодный мрамор.
Церемония продолжалась, но сколько у неё ещё времени, Амали не понимала, поэтому решила действовать. Она оторвалась от своего временного убежища и юркнула к соседней колонне, а затем к следующей. Таким образом она преодолела почти половину зала, но дальше начинались проблемы – за следующей колонной уже стояли несколько человек в плащах, соответственно, незамеченной не пробраться.
От досады Амали несильно ударила кулаком по колонне. На вид прочная, практически монолитная громадина неожиданно треснула с ужасающе громким звуком. От страха Элль замерла, не зная, что делать – этот треск, по ощущениям, мог разбудить мертвеца ничуть не хуже некроманта.
Однако прошла минута, две, пять. Никто не прервал монотонного гудения. Ни одна фигура в плаще даже не обернулась.
Амали недоумённо нахмурилась и для пробы сделала маленький шажок вперёд, готовясь в любой момент нырнуть обратно за колонну.
Зубы стучали от страха, пальцы сами собой сжимались и разжимались. Под ногами с оглушительным звуком хрустели мелкие камешки или косточки. Но ни один из присутствующих в зале по-прежнему не обращал на незваную гостью никакого внимания.
Элль слегка осмелела и ускорила шаг, дойдя до первой фигуры и заглянув под капюшон. Под ним царила такая темнота, что сразу стало ясно – без магии не обошлось. Очевидно, присутствующие ни при каких обстоятельствах не хотели светить свои личности.
Окончательно убедившись, что все эти культисты в каком-то трансе и ничего вокруг не замечают, Амали ускорила шаг, пробираясь между неподвижными фигурами к центру. Сердце болезненно сжималось от страха каждый раз, когда Элль проходила между несколькими людьми – казалось, вот-вот они отомрут и схватят её.
Но центр с большим светящимся кругом приближался, и ни один из колдунов так и не пошевелился, продолжая произносить одну и ту же фразу, которая – по какой-то странной причине – тем не менее совершенно не откладывалась в голове. Даже захоти Амали повторить за ними, не смогла бы воспроизвести и одно слово.
Когда круг был от неё в нескольких шагах, Элль окончательно отбросила осторожность и просто расталкивала мешающие ей фигуры, как манекены.
Наконец между ней и светящимся кругом не осталось ни одного человека, и Амали отчётливо увидела, что в центре круга неподвижно лежат двое. На незнакомую светловолосую девушку Элль глянула только мельком – внимание тут же сосредоточилось на Штефане.
Брат лежал точно так же, как в видении, которое посетило её в Академии – обычный спящий парень, отнюдь не похожий на пленника чокнутых ведьм.
Забыв обо всём, Амали кинулась в круг – как только она пересекла светящуюся черту, та вспыхнула настолько нестерпимо ярко, что секунд десять Элль не могла сориентироваться, куда ей идти. Однако свет чуть померк, и девушка наконец добралась до брата.
– Штеф! – воскликнула она, схватив ладонями его лицо.
Штефан что-то недовольно пробормотал и наконец чуть приоткрыл глаза, тут же сощурившись от яркого света.
– Мэл? – шёпотом спросил он и сонно улыбнулся, – привет.
– Вставай, Штеф, надо валить! – воскликнула Амали, краем сознания понимая, что вокруг что-то изменилось.
Брат несколько недоумённо огляделся и уточнил:
– А мы где?
– Вставай! – поторопила Элль и оглянулась.
И только тут до неё с опозданием дошло, что именно изменилось.
Монотонный хор голосов замолк, и вокруг воцарилась оглушающая тишина.
***
Виктор в третий раз за последние пять минут встал с кресла и подошёл к окну. На месте не сиделось, хотелось действовать, куда-то идти, сделать хоть что-нибудь.
Ощущение, похожее одновременно на предвкушение и плохое предчувствие, становилось то сильнее, то слабее, пульсировало в груди, распространяясь по всему телу.
Синклер снова оглядел кабинет, хотя ничего нового там не появилось, и остановил взгляд на часах.
Тут в дверь робко постучались, и вошёл Марк Хилл. Виктор, едва скрывая нетерпение, жестом пригласил его подойти ближе. Парень прошёл и сел, покусывая нижнюю губу; не нужно было быть экстрасенсом, чтобы понять – его что-то сильно тревожит.
– Мисс Маркес сказала… – начал Марк, но Синклер прервал его нетерпеливым жестом.
– Я знаю, тебе есть, что сказать. Говори.
– Ну… в общем, когда вы сказали мне собрать вещи, я… злился и не понимал даже, куда иду. И пришёл в какой-то тупик, сам даже не знаю, где он. В общем, я услышал, как Рина говорит по телефону.
– Рина – это одна из сестёр Стивенс? – хмурясь, уточнил Виктор.
– Да. В общем, я уже хотел уйти, а тут она сказала… «Амали сама придёт».
Синклер резко обернулся, сосредоточив на Марке всё внимание.
– Дальше.
– Ну я решил послушать… Рина же, она всегда такая тихая, за них троих вообще только Джана всегда говорит. А тут она так что-то кому-то доказывала… не знаю, агрессивно что ли, или просто очень уверенно. В общем, она сказала, что скоро новолуние и что им нужно открыть какой-то вход.
Виктор нахмурился. Поняв, что от Марка он больше ничего не добьётся, Синклер задумчиво кивнул:
– Спасибо, Марк. Не говори ни с кем об этом. И ещё, у тебя сейчас пара с мисс Маркес? Позови её ко мне. Скажи, это очень срочно.
– Хорошо, – парень поднялся и уже на выходе неожиданно оглянулся.
– Кстати… я видел, как Амали уходила. Она сказала, что куда-то опаздывает. И Джана с сёстрами тоже с ней были.
Виктор помрачнел, глядя на закрывшуюся за Марком дверь. Картина вырисовывалась не радужная. На мгновение задумавшись, он подошёл к шкафу с личными делами учеников и спустя пару минут нашёл досье Рины Стивенс.
Упоминание о новолунии наводило на явное предположение: магический ритуал. Большинство колдовских церемоний было так или иначе связано с движением небесных тел, особенно луны. В молодую луну проводились ритуалы воскрешения души.
Виктор точно не был уверен, что именно сегодня ведьмы из Серебряной лилии хотят провести свой обряд возвращения Брата и Сестры. Валерия должна была знать об этом больше – она периодически наведывалась к ведьмам, хотя и надеялась оставить это в тайне.
Полное имя Рины Стивенс было Эрмелина, в переводе «хризантема». Синклер чертыхнулся сквозь зубы и снова углубился в ящик, пока не нашёл досье на двух оставшихся сестёр.
Джана была просто Джаной. А вот «Кайя» оказалось сокращением от «Кайена» – «герань».
Последним и решающим доказательством стала графа «родители», после чего Виктор отложил досье Джаны и повернулся к Валерии, которая тихо, как всегда, скользнула внутрь и прикрыла дверь.
– Младшие сёстры Стивенс – члены Серебряной лилии, – не размениваясь на приветствия и предисловия, начал Синклер, – они всегда называют детей в честь цветов. А их мать – Морелла Стивенс, в девичестве Леонард.
– Леонард? Это та семья, которая?..
– Да. Вторая по влиянию после Харланов.
– Подожди-ка… Амали сегодня ушла с… – Валерия вскинула глаза и замерла, – я не понимаю, зачем она им нужна?
– Не знаю, зачем, – мрачно ответил Виктор, – но Марк Хилл слышал, как Рина говорила по телефону о новолунии и просила открыть какой-то проход.
– Наверное, Амали хочет спасти Штефана, – Валерия прикусила губу и опустила взгляд в пол, – но… зачем ведьмам?..
– Брат и Сестра, – медленно произнёс Синклер, позволяя мысли окончательно оформиться в голове, – что если они хотят, чтобы жертвами тоже были брат и сестра?
– Это ерунда, – горячо заспорила Валерия, отбрасывая белоснежную косу за спину, – они знают, кто такая Амали! Зачем им идти против тебя?
– Вот у них и спросим, – уже на ходу бросил Синклер, схватив пальто с вешалки.
Глава восемнадцатая, в которой Амали узнаёт о себе ещё кое-что
– И какой у тебя план? – уточнил Штеф, с силой сжимая плечи сестры.
Амали неопределённо мотнула головой, не уточняя, что её план закончился ещё у входа в катакомбы.
Люди в чёрных плащах сгрудились у светящихся контуров круга, обступив его плотным кольцом. Тут же светловолосая девушка, лежавшая, вроде бы, без сознания, встала, почти мгновенно отскочила и пересекла сияющую границу. Толпа колдунов, вместо того, чтобы помешать ей, расступилась, приняв блондинку в свои ряды.
– Твою ма-а-ть, – простонала Элль, едва удержавшись, чтобы не ударить себя ладонью по лбу. Как она до этого не сообразила, что это подстава?
– Это ловушка, да? – полувопросительно уточнил Штефан и крепче прижал сестру к себе. Отступать назад было бесполезно – светящийся круг остался теперь их единственной защитой. Что спереди, что сзади его окружали безликие чёрные фигуры.
Какое-то время в помещении стояла тишина, нарушаемая только стуком капель, срывающихся с потолка, и треском, когда кто-нибудь наступал на мелкий камешек.
Шевеление началось с задних рядов – люди в плащах расступились, пропуская вперёд немолодую рыжеволосую женщину. Она единственная была без капюшона и горделиво шла вперёд, держа перед собой два небольших глиняных сосуда на подносе. Остановившись у границы круга, женщина поставила поднос на землю и толкнула вперёд, тщательно следя, чтобы её руки не пересекли сияющей черты.
– Не бойся, дитя, – с видом явного превосходства изрекла женщина, обращаясь к Амали, – тебе предначертано принести великую жертву. Стать матерью новой эпохи.
– И почему все хотят, чтобы я стала матерью? – пробормотала Элль и уже громче осведомилась, – это вы о чём?
– В этих сосудах – души наших древних властителей. Не раз мы пытались оживить их, но тела не выдерживали их мощи. Ваше появление – судьба, дитя.
– Какая ещё судьба?! – сердито крикнула Амали, – это Синклер во всём виноват!
– Виктор привёл нам твоего брата. А ты пришла сама. По велению судьбы, – тем же умиротворённым размеренным тоном ответила женщина и вытянула руки.
– Возьмёмся за руки, братья и сёстры! – её голос стал твёрже и гораздо громче. Тут же фигуры в плащах вытянули руки, затянутые в чёрные перчатки, и сомкнули ладони, образовав, таким образом, несколько человеческих кругов.
– Что они собираются сделать? – удивлённо шепнул Штефан, – ты поняла?
– В этих кувшинах – их крутые главари, которые давно сдохли. И теперь они хотят вселить их в наши тела, – пояснила Амали.
– Ясно, – флегматично ответил Штеф, – так какой у тебя план?
Одновременно с этим человеческие кольца одно за другим пронзило нестерпимо яркое свечение, словно каждую фигуру по очереди нанизали на светящуюся нить. Хор голосов возобновился, скандируя новое заклинание. Вместе с этим, сосуды начали дрожать.
– Это не к добру, – пробормотала Элль и отступила, потянув брата за собой.
Неожиданно снизу послышался какой-то толчок, и Амали перевела на мраморный пол недоумённый взгляд. Одна из огромных плит, которыми был выложен зал, тряслась, словно кто-то толкал её изнутри.
Элль сочла за благо отодвинуться от неё подальше, и очень вовремя – спустя буквально мгновение плита словно подскочила и распахнулась, как крышка погреба.
– Эй, лисичка, ты там? – раздался снизу приглушённый голос.
– Джеймс? – поражённо выдохнула Амали и подскочила к открывшемуся люку. Лерой действительно оказался внизу, не скрывая довольной ухмылки.
– Ладно, идея разделиться была не так плоха, – признал он и поманил её к себе, – давайте, спускайтесь. Я всё слышал, так что советую поторопиться, пока чокнутые не призвали-таки своих духов.
– Твой друг? – уточнил Штефан, подойдя ближе. Его флегматичное спокойствие по отношению ко всему происходящему начинало слегка раздражать, но одновременно с этим и успокаивало. Амали кивнула и дёрнула брата за рукав.
– Давай ты первая, я за тобой.
Элль присела, свесив ноги в дыру, и спрыгнула; Джеймс подхватил её на полпути и аккуратно поставил на землю. Амали вскинула голову и изумлённо уставилась в то, что сверху казалось твёрдым полом, а снизу – совершенно прозрачным потолком.
– Как так?.. Как так получается? – удивлённо спросила Элль, на что Джеймс только пожал плечами.
– Да фиг его знает. Магия, что с неё взять.
– Прыгай, Штеф! – крикнула Амали, уже не пытаясь понизить голос. Отсюда было видно, что фанатики в плащах снова впали в своеобразный транс.
Штефан шагнул вперёд и уже присел на корточки, как вдруг…
Воцарилась звенящая тишина, и все чёрные фигуры как одна упали на пол, разрывая светящуюся нить. Крышка одного из сосудов с грохотом отлетела, и изнутри ударил нестерпимо яркий луч. Элль зажмурилась, но даже сквозь сжатые веки видела сноп света, обрушившийся на Штефана. Он вскрикнул, скорее от неожиданности, чем от боли, и упал на колени.
– Штеф! – взвизгнула Амали и кинулась к люку, но Джеймс схватил её за пояс.
– Нет! Амали!
– Отпусти! – Элль вырывалась, кусалась и царапалась, но Лерой вцепился в её талию мёртвой хваткой.
Штефан, тем временем, отступил на шаг, словно разминаясь, поднял руки к лицу и сделал глубокий вдох.
– Штеф? – жалобно позвала Амали, и брат вернулся к люку, присев на корточки.
– Эй, Мэл, всё нормально, вылезай, – весело сказал он и протянул руку. От неожиданности Элль даже перестала вырываться и неуверенно спросила:
– Штефан? Это ты?
– Я, конечно, – парень рассмеялся, и Амали снова дёрнулась, пытаясь вывернуться.
– Джеймс, пусти, ты же слышишь, это Штеф!
– Ты спятила?! – прорычал Лерой, – он говорит на каком-то непонятном языке!
– Чего?! – Элль резко двинула ему локтем в бок, и, воспользовавшись тем, что железная хватка на мгновение ослабла, подпрыгнула, сумев уцепиться за протянутые руки Штефана. Без каких-либо усилий тот одним рывком поднял её и поставил рядом с собой.
– Что это вообще было, Штеф? – Амали поймала себя на том, что судорожно ощупывает брата в поисках ран, – что за свет и вся остальная хрень?!
– Идём, я объясню, Мэл, – улыбаясь, Штефан взял её за руку и дёрнул в сторону единственного оставшегося сосуда; второй треснул и покрылся какой-то сероватой плесенью.
Однако прежде, чем они успели пройти хоть полпути, сзади Элль резко дёрнули, и Джеймс снова схватил её, не давая приблизиться к брату.
– Амали, не будь дурой! – воскликнул оборотень, ощутимо встряхнув её за плечи, – ты не понимаешь, что это не твой брат?! Кто-то уже вселился в его тело! Посмотри на его губы!
Элль невольно подчинилась и перевела взгляд на Штефа.
– Идём со мной, Мэл. Это я, – сказал парень, но Амали с ужасом поняла, что слова, которые она слышала, и движения губ – совершенно не совпадали.
– Твою мать, – потерянно пробормотала Элль, отшатнувшись. Поняв, что до неё дошло, Джеймс убрал руки.
– Быстро валим обратно в подземный ход, – едва слышно шепнул Лерой, но Амали даже не поняла смысла его слов. В голове никак не укладывалось, что перед ней не брат.
Тогда Джеймс наклонился и схватил её на руки. Элль судорожно вцепилась ему в плечо, но тут нечто, занявшее тело Штефана, о ком Амали так и не перестала думать как о брате, низко зарычало и одним небрежным движением руки отшвырнуло оборотня почти в другой конец зала. Элль упала на колени и испуганно уставилась на Штефана. Тот приблизился и требовательно протянул руку, ничего больше не говоря.
Амали хотела отдёрнуться так же сильно, как хотела и обнять его, прижавшись к знакомому до боли грязно-синему свитеру и вдохнув родной запах.
– Штеф? – жалобно позвала Элль, поднявшись на ноги, и положила ладони ему на грудь.
Знакомое зеленоватое свечение распространилось по пальцами и перешло на брата. Тот недоумённо нахмурился и перевёл взгляд вниз. Амали замерла, боясь сделать неверное движение и спугнуть зелёный свет. Что происходит, она плохо понимала, но раньше изумрудное сияние приносило только пользу.
Впрочем спустя некоторое время Элль поняла, что руки непроизвольно опускаются; закружилась голова, пальцы дрожали сильнее с каждым мгновением, а ситуация не менялась. Штефан стоял, словно слегка подрагивая. Порой он поднимал ногу, чтобы отступить, но вскоре медленно возвращался в исходное положение.
В какой-то момент Амали поняла, что руки соскальзывают, и морально уже приготовилась к поражению, как вдруг сзади кто-то сжал её кисти, удерживая в прежнем положении.
– Не сдавайся, – произнёс негромкий голос, – он борется, и ты борись. Сосредоточься, не опускай руки. Думай о брате.
Элль сделала глубокий вдох и почувствовала, как из носа закапала кровь. Это неожиданным образом придало сил, и Амали, сжав зубы, прошипела:
– Верни мне… моего… брата.
С последним словом запястья вспыхнули зелёным так ярко, что она зажмурилась.
– Мэл? – где-то вдалеке неуверенно шепнул Штефан, но снова открыть глаза Амали уже не смогла.
***
Виктор едва успел подхватить падающую девушку и осторожно прижать к себе. Валерия сзади испуганно выдохнула и бросилась было вперёд, но Синклер резко крикнул:
– Нет! Не пересекай круг!
Вал застыла в шаге от светящейся границы, встревоженно глядя на него.
– Знаешь, что? Осмотрись тут пока, – Виктор аккуратно опустил Амали на пол и повернулся, окидывая взглядом зал. Человек пятьдесят, а то и больше. Будь они в сознании, пришлось бы нелегко.
Оставив Валерию разбираться с пешками, Синклер обернулся к худощавому пареньку, смерив его оценивающим взглядом. Поняв, что на него смотрят, Штефан оторвал глаза от собственных подрагивающих ладоней и тут только увидел Амали, лежавшую на полу.
– Мэл! – крикнул парень и сделал было шаг к сестре, но Виктор одним быстрым жестом отшвырнул его на добрый десяток метров.
– Не приближайся, – спокойно приказал некромант и присел на корточки рядом с Амали, – рыжая катастрофа не пострадала. Просто силы не рассчитала.
– Я… для неё… опасен? – тихо спросил Штефан. Видимо, он тоже чувствовал в себе древнюю мощь, пусть и не мог ей распоряжаться. Чувствовал и боялся.
– Ты опасен для всех, – сухо бросил Виктор, – внутри у тебя – дух древнего колдуна. Не знаю, что с ним хотели сделать эти ведьмы, но лучше убирайся отсюда, пока они не пришли в себя.
– Они все живы? – с неопределённой интонацией уточнил Штефан, оглядывая зал. Валерия деловито обходила круг, переступая через фигуры в плащах, иногда откидывая капюшоны.
– Конечно, живы. Они не настолько ненормальные фанатики, чтобы совершить коллективное самоубийство. С ними примерно то же, что и с Амали. В какой-то момент духовная сила начинает подпитываться физической. Ничего страшного. Проспит пару дней, хоть тогда не вляпается в очередную переделку.
Штефан невольно улыбнулся и снова сделал шаг к сестре.
– Я себя контролирую, правда! – воскликнул он, увидев, что Виктор снова поднял руку.
– Себя – да. А его контролируешь? То, что сделала Амали – редчайший вид некромантии. Называется Пробуждение. Взывает к внутренней сущности и позволяет избавиться от дурных мыслей, одержимости и влияния разного рода заклятий. Таких ещё иногда называют Экзорцистами. Но Амали – некромант только наполовину. Так что советую держаться подальше.
– От неё? – упавшим голосом спросил Штефан, запустив руку в лохматые рыжие волосы.
– От всех.
– Нет, я не могу её бросить. Она – единственное, что у меня осталось, – твёрдо ответил парень, упрямо вскинув голову и мгновенно став настолько похожим на сестру, что можно было бы счесть их близнецами.
Виктор вздохнул и встал, расставив руки. Что ж, он дал парню уже гораздо больше шансов, чем следовало.
– Нет, Вик, ты не можешь! – неожиданно воскликнула Валерия. Она подступила вплотную к светящейся линии и устремила на Синклера свои огромные жалобные глаза.
– Не вмешивайся, – сквозь зубы процедил Виктор и чуть сжал пальцы. Вал вскрикнула от боли, схватившись за правое запястье, и склонила голову, отступив подальше.
– Я не оставлю свою сестру с вами, – рассерженно прошипел Штефан, и, повинуясь его гневу, магические негаснущие свечи, расставленные по всему залу, вспыхнули, мгновенно прогорев до самого основания.
– У тебя нет выбора, – ровно ответил Синклер, – сражайся и умри. Или убирайся, даю тебе последний шанс.
– Только с сестрой, – Штефан пытался взять себя в руки, но на его лице отчётливо читалась каждая эмоция.
Виктор снова сжал пальцы, концентрируя в ладонях энергию Тлена. Руки, испещрённые символами, покрылись набухающими чёрными венами. И Синклер сжал правую руку.
Штефан схватился за грудь – в вырезе его свитера стало ясно видно, как кожа покрывается чёрными венами. Виктор в деталях представил себе, как отравленная некроэнергия течёт по ним, подбираясь к самому сердцу.
Мальчишка упал на колени, опираясь на пол кончиками пальцев. Дыхание сбилось, руки дрожали так, что было видно даже на расстоянии в несколько метров.
Виктор неторопливо приблизился. Он примерно представлял себе, какую боль парень сейчас испытывает, но не спешил прекратить его страдания.
Синклер занёс руку, чтобы положить на лоб Штефану и закончить эту надоевшую драму.
Однако за секунду до того, как излучающая смертельную энергию ладонь коснулась жертвы, справа послышался рык, и Виктора сшибло с ног. Перекатившись через плечо, некромант вскочил и с яростью уставился на крупного серого волка. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что это оборотень.
Волк предупреждающе рычал и скалился, но стоило Синклеру поднять руку, как зверь сорвался с места и рванул куда-то вдаль, очевидно, к выходу из подземелья.
Виктор обернулся, намереваясь закончить начатое, но Штефана не было.
– Где мальчишка? – едва сдерживая раздражение, спросил он, оглядываясь на Валерию. Та покачала головой, не сводя глаз с пола, и только стиснула запястье с клеймом ещё сильнее, когда боль стала совсем уж невыносимой.
Синклер попытался успокоиться. Он не хотел причинять боль Валерии, но клеймо непроизвольно реагировало, когда хозяин злился.
– Вал, я на тебя не сержусь, – мягко произнёс Виктор, взял её за руку и, сдвинув браслеты, поцеловал клеймо, заметно набухшее и воспалившееся, – просто скажи, куда он делся.
– Я не знаю… Просто исчез, – потерянно шепнула Валерия, – переместился, когда ты отвлёкся на этого… волка.
– Наверное, непроизвольная защитная реакция, – подумав, решил Виктор, – ты нашла главаря? Пора нам уже узнать, что здесь произошло.
– Здесь была одна без капюшона, – Вал ухватилась за возможность сменить тему и, окинув взглядом пол, указала влево, – вон лежит.
Синклер проследил за её жестом и, подойдя ближе, рывком перевернул рыжеволосую женщину на спину. Она была в отключке, как и остальные, и Виктор, усмехнувшись, снова взглянул на Валерию.
– Не стесняйся, Вал. Если хочешь есть, бери любого. А эту даму, пожалуй, мы возьмём к нам и поговорим в более интимной обстановке.
Валерия чуть улыбнулась и, не переспрашивая, схватила первого же человека, отдёрнула капюшон и вгрызлась в горло.
***
Амали открыла глаза и бездумно уставилась в потолок, поддерживаемый толстыми балками. Некоторое время она не пыталась ни о чём думать, но вскоре взгляд сместился на закрытую дверь. Тут же пришли мысли, воспоминания и головокружение.
– Штеф? – шепнула она, почувствовав рядом чьё-то присутствие, и, приложив некоторые усилия, повернулась на бок.
Комната стала теперь видна целиком, но никаких ассоциаций по-прежнему не вызывала. Покоробило только отсутствие окна, так что понять время суток было нельзя. Единственным источником света был торшер в углу, да и он оказался накрыт каким-то полупрозрачным платком.
Амали села и, повернувшись, вздрогнула.
