Текст книги "Опасная красота. Созвездие Гидры (СИ)"

Автор книги: Есения Каримова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 8

– Я полагаю, ты не брезгливая, – с долей насмешки уточнил Итан, входя в спальню со стопкой вещей в руках.

Лежавшая на кровати Роанна лениво глянула на него сквозь упавшую на лицо прядь и сдула её привычным движением.

– Это что? – потянувшись, она с зевком села, свесив ноги с кровати, и поймала заинтересованный взгляд Палача далеко не на лице.

– Может, не отпускать тебя? – вроде бы в шутку спросил он, но Гидра мгновенно посерьёзнела и встала, забирая у него стопку.

Штаны из грубой рабочей ткани, толстовка нежного персикового цвета и кеды – всё чистое, но явно не новое, даже несколько поношенное.

– Это женские вещи, – с подозрением отметила Роанна. В ответ Итан насмешливо кивнул.

– Потрясающая проницательность.

Гидра с досадой несильно толкнула его в плечо.

– Ауч, – не убавляя насмешки, Палач демонстративно потёр место предполагаемого ушиба и язвительно добавил, – судя по ревности в твоём голосе, ты считаешь, что какая-то женщина могла прийти ко мне в этой одежде, а уйти без неё? Я, конечно, хорош в постели, но не думаю, что настолько.

– Ну на тебя самого это вряд ли бы налезло, – парировала Гидра, натянув толстовку перед зеркальной дверцей шкафа. Засос она, конечно, не прикрыла, но всё лучше, чем в давешнем платье.

Палач зашёл сзади – он возвышался над Роанной на целую голову – и тоже отразился в зеркале, задумчиво её разглядывая.

– Тебе идёт этот цвет, – наконец произнёс он, собрав её волосы в импровизированный хвост.

– Мне вообще всё идёт, – фыркнула Гидра и хихикнула, когда Итан наклонился, легко касаясь её шеи быстрыми поцелуями.

Спустя минут десять Палач наконец без явного энтузиазма неохотно бросил: «Выходи», и Роанна с наслаждением вдохнула свежий прохладный утренний воздух.

Город просыпался, и смотреть на утро разных районов было забавно. В одном из приличных, где на пути не встретилось ни одного разрушенного, старого или хотя бы с потрескавшимся фасадом дома, стояла сонная тишина. Люди здесь просыпались куда позже. Судя по вывескам, даже пекарни открывались не раньше десяти-одиннадцати утра. За фигурным забором одного из двухэтажных особняков, каких было здесь большинство, раскормленная собака лениво вильнула хвостом со своей подстилки.

Следующий район встретил их шумом и суетой. Туда-сюда сновали посыльные, торговки предлагали чай и выпечку, у идола Повелителя повреждённых с десяток человек выполняли ежедневные ритуалы. Когда Роанна с Палачом проходили мимо, один из склонившихся у ног идола человек обернулся и недобро проводил их взглядом пяти круглых глаз. С грохотом прокатилась по брусчатке телега. Внутри на стоге сена сидел паренёк лет десяти, мучая какую-то помесь гитары с лютней. Учитывая количество пальцев на обеих руках, карьера в этой области парню не светила.

Наконец показались знакомые места. Сперва Площадь Духов, где на ветру безмятежно покачивалась новая партия повешенных, затем и Школа. При виде её уходящего в небо силуэта сердце Роанны забилось быстрее. Она и не подозревала, что может так соскучиться.

– Уверена, что не хочешь остаться? – спросил Итан, когда они остановились у ограды, и Гидра почувствовала себя виноватой. Она никогда прежде не славилась тем, что может поставить себя на место кого-то другого, но сейчас отчего-то начала невольно представлять, каково ему было все эти годы.

– Почему ты ничего не сказал раньше? О том, кто я и кто ты?

– Я подсчитал примерный возраст, в котором это знание воспринялось бы тобой легче, – ровно ответил Палач, и от этого сухого безэмоционального ответа Роанна отчего-то испытала ещё большее сочувствие. Он понимал, как тяжело будет ему самому, и всё равно думал прежде всего о ней и её чувствах.

– Я не вручил тебе подарок на День Рождения, – не дождавшись ответа, Итан сунул руку под куртку и достал простой деревянный футляр.

Роанна растерянно взглянула на него и перевела взгляд на футляр. По какой-то странной причине, возможно, дело было в предчувствии, открывать подарок она не торопилась. Но Палач ждал, не сводя с её лица пристального взгляда, и Гидра, сделав глубокий вздох, откинула крышку.

Внутри лежал кулон, платиновый, выполненный в форме полумесяца, украшенного россыпью бриллиантов.

Откуда-то из глубин памяти всплыло: «Орилия» – значит «луна».

Ещё секунду кулон казался ей просто милой безделушкой, но уже в следующий миг вспыхнуло в голове воспоминание.

– Это… – она судорожно выдохнула и увидела, как пальцы, сжимающие кулон, мелко подрагивают, – мне подарил отец. В детстве. Я всё время теряла украшения, буквально на следующий же день где-нибудь оставляла и забывала… И тогда отец подарил мне этот месяц и сказал, что если потеряю его, то потеряю себя. Наверное он и не надеялся, что я запомню, но я запомнила. Я даже в купальню ходила с ним. Нигде ни разу не оставила… Только…

Роанна непроизвольно сжала кулон в кулаке, вспомнив последний раз, когда видела его и держала в руках.

– Как ты его нашёл? Где?..

– Это было непросто, – чуть улыбнувшись своим мыслям, признал Итан, – когда я начал поиски, от дворца уже почти ничего не осталось. Но мне удалось проследить его путь до ломбарда, а оттуда – к торговцу, который купил его для своей жены.

– И что, ты его выкупил?

– Не совсем, – улыбка Палача стала шире, – когда я рассказал его жене, кому этот кулон принадлежал, она рассердилась и в порыве гнева сама вышвырнула его в окно. Мне осталось только подобрать.

Роанна тихонько невесело улыбнулась.

– Спасибо.

– Думаю, больше ты его не потеряешь, – Итан осторожно взял месяц за цепочку и застегнул у неё на шее.

– Спасибо, – повторила Роанна, уже почти неслышно, и подалась к нему, прижимаясь всем телом к холодной грубой коже куртки.

Уже внутри Школы она опустила глаза на грудь и увидела два кулона рядом. Гидра, питающаяся кровью, хищная, опасная – и нежная драгоценная луна.

Пробежка уже закончилась, и, не встретив никого на полигоне, Роанна успешно миновала главный вход и поспешила на второй этаж. Видеть друзей сейчас не то чтобы не хотелось, но было слегка стыдно. Она ведь обещала вернуться к утру, а задержалась на полные сутки.

И меньше всего хотелось встретить сейчас Ризана.

С облегчением увидев пустой коридор, Гидра толкнула дверь в спальню и вздрогнула от неожиданности, наткнувшись на мужскую спину.

– Испугалась? – иронично осведомился Эридан, обернувшись на её короткий возглас.

– Я думала, это Риз, – на автомате отозвалась Роанна, выдохнув с облегчением.

Отец хмыкнул.

– В таком случае, у тебя потрясающая интуиция и не менее потрясающее везение. Он со вчерашнего утра сидел под дверью. Когда я вернулся вечером, а он всё ещё сидел, я потерял терпение и сказал, что если ещё раз его тут увижу, тебя он будет дожидаться в темнице.

– Спасибо, – выдохнула Роанна и с разбегу прыгнула на свою кровать.

– Ну и где ты была? – посерьёзнев, спросил Эридан.

– … В гостях, – уклончиво отозвалась Роанна.

– Это должно меня удовлетворить? – с сарказмом уточнил отец, – у кого?

– У Палача, – помедлив, призналась Гидра, не видя смысла скрывать и темнить.

Эридан замолчал, с силой потёр лоб и взглянул на дочь более внимательным взглядом. Без сомнения заметил он и засос, и следы от пальцев на запястьях, но комментировать это не спешил.

– Сними-ка кофту, – наконец попросил он спустя время.

Роанна вздохнула и стянула толстовку через голову.

Увиденное отцу не понравилось.

– Почему ты сразу не сказала мне? – мрачно спросил он, – сразу, как только он сказал тебе прийти.

У Гидры был на это ответ. Даже три ответа – по одному на каждое Испытание. Но озвучивать их она не стала.

– Не ходи сегодня на занятия, – вздохнув, после значительной паузы сказал Эридан, – я принесу тебе мазь из медотсека.

Роанна кивнула и улыбнулась. Ей было слегка неловко, но она не торопилась объяснить отцу, что Палач не сделал ей ничего плохого. Что-то подсказывало, что пока не время.

Она переоделась в спортивные штаны и топ и снова легла. Желание что-либо делать полностью отсутствовало.

Должно быть, Гидра даже задремала на какое-то время и встрепенулась, услышав за дверью шум. Окончательно проснувшись, она поняла, что это – спор на повышенных тонах.

Роанна спрыгнула и подкралась к двери, задержав дыхание.

– … сделал с моей дочерью?! – прошипел Эридан. В такой ярости Гидра его прежде не видела. И хотя слышала только голос, воображение с лёгкостью дорисовало остальной образ, и по спине пробежал холодок. Но когда Роанна услышала голос второго участника спора, испуг перерос в чистый ужас.

– Уверен, что хочешь подробностей, Эр? – голос, сочащийся насмешкой, принадлежал Итану.

– Просто оставь её, – голос отца неожиданно стал спокоен, – я спас тебе когда-то жизнь. Оставь мою дочь и считай, что долга больше нет.

– Того долга нет уже три года, – голос Палача также стал ровным и почти безразличным, – Роанна подтвердит.

Гидра закусила губу, вспомнив свой неудачный опыт с кулоном-хамелеоном, когда едва не лишилась жизни, не успев его вовремя снять. И слова Палача о долге перед её отцом.

Последовала пауза. Должно быть, Эридан не знал, как реагировать, потому что голос его в следующей реплике прозвучал глухо.

– Хорошо. Тогда я просто прошу тебя. Как друга, которым когда-то тебя считал.

– Знаешь, какое слово тут ключевое, Эр? – тем же безразличным тоном ответил Палач, – «когда-то»… Я не причиню твоей дочери вреда. Она самое драгоценное, что у меня было и будет.

– Поэтому она пришла вся в синяках?

Палач расхохотался, и многократное эхо гулко раскатилось по коридору.

– По-твоему, позволить малолетней дочери сражаться за выживание за право стать безвольной марионеткой Совета – это благо? Ты хотя бы предлагал ей выбрать себе другую судьбу?

– Это не твоё дело.

– Конечно, не предлагал. Боялся, что она сбежит от тебя так же, как мать? Она вообще знает, что?..

– Заткнись, – с угрозой прошипел Эридан, теряя показное спокойствие.

– Возвращаясь к нашей теме, – голос Итана, напротив, поскучнел, – я буду забирать и возвращать её, когда захочу. А если вдруг думаешь, что можешь мне помешать, подумай ещё раз.

Роанна поморщилась, поняв, что прокусила губу до крови, и тихонько отступила от двери. Она не до конца понимала, как относиться к услышанному, поэтому, чтобы не встречаться с отцом, закрылась в ванной и не выходила добрый час, пока не услышала хлопок двери. Решив, что Эридан снова ушёл по делам, Гидра наскоро вытерлась и открыла дверь.

Эридан, скрестив на груди руки, сидел на кровати, и Роанна едва удержалась, чтобы не выругаться от того, как легко попалась на глупую уловку.

– Я уж думал, ты решила утопиться, – иронично произнёс отец и кивнул на кровать рядом с собой, – но, как вижу, нет. Выходит, ты просто не хотела встречаться со мной.

– Нечего было так орать, – буркнула Гидра, переодеваясь обратно в штаны и топ, – вас весь этаж, небось, слышал, не только я.

– Ну и хорошо, – в тон ей парировал Эридан, – не придётся объяснять, что я хочу от тебя услышать.

Роанна вздохнула и потёрла пальцами лоб.

– Это правда, три года назад он спас мне жизнь.

– Я знаю, что это правда, Итан редко опускается до откровенной лжи, – поморщившись, отозвался отец.

– Подожди… Ты знаешь его настоящее имя? Откуда? – поразилась Гидра. Она искренне считала себя в этом плане исключительной.

– Мы действительно были друзьями. Настоящими и очень близкими, – хмурясь, пояснил Эридан, – никогда не думал, что…

Он оборвал себя на полуслове и тряхнул головой.

– Так. Мы ушли от темы, тебе не кажется?

Роанна неохотно поведала детали своего неудачного похода в Город с кулоном, попутно размышляя о своём.

– И в кого ты такая гордая, – хмыкнул отец. Наверняка подразумевал он при этом себя, но Роанна увидела в этом возможность узнать кое-что самой.

– Может, в мать? Что я там о ней не знаю? – вкрадчиво осведомилась она, и лицо Эридана буквально окаменело, приняв абсолютно пустое нейтральное выражение.

– Нет, Ро. Я не стану рассказывать об этой женщине.

– А когда станешь?

– Перед смертью. Может быть.

– Это не смешно, – буркнула Роанна и решила сменить тему. В конце концов, о матери своей знала она мало, разве что имя – Адализ – и тот факт, что она также была наёмницей и училась вместе с Эриданом, так что воспринимала её как что-то незнакомое, чужое и далёкое.

– А что насчёт другой судьбы?

– Да брось, – отец рассмеялся, – ты бы согласилась на что-то другое? Не верю. Тебя с младенчества было не отлепить от охранников и учеников. Всё носилась по коридорам, просила показать меч и норовила подслушать разговоры в спальнях. К пяти годам от тебя все уже шарахались.

Гидра подхватила его смех и так развеселилась, что упала на кровать, стиснув подушку и уткнувшись в неё лицом. Щёки пылали от веселья и стыда за свои детские проделки.

– Палач думал, что это моё больное место, – спустя время продолжил Эридан уже без улыбки, – но если он так считает, то совсем тебя не знает.

Роанна тоже посерьёзнела, начав обдумывать эту простую мысль. И ведь действительно, Итан не то чтобы не знал, но словно не хотел знать ту её часть, которая не согласовывалась с образом хрупкой нежной Орилии.

В дверь постучали, и, дождавшись разрешения, в спальню осторожно просунулась светлая голова.

– Мастер, вы просили заживляющую мазь, – чуть смущённо начала Лира и тут же заметила Роанну.

– Ронни! – её глаза мгновенно зажглись радостью, и Гидра поняла, насколько сама успела соскучиться. Она сорвалась с места, и подруги самозабвенно обнялись. От Лиры пахло какими-то травами, впрочем, как обычно, шампунем и столовой.

– Что ж, оставляю вас, – добродушно произнёс Эридан и кивнул Лире в знак благодарности.

– Когда ты вернулась? Риз уже на стенку лезет, я его случайно увидела в зале, так он себе все кулаки в кровь разбил. Сказал, Эридан приказал не попадаться ему на глаза.

Роанна машинально слушала, кивала и представляла себе Ризана, такого родного, знакомого, разбивающего руки с досады от того, что не может быть с ней. И всё смущение и стыд мгновенно испарились, оставив только желание поскорее его увидеть.

– А где он сейчас?

– Там же, надо думать. Позволил мне обработать руки, но в медотсек не пошёл, – проворчала Лира.

– Я…

– Да, само собой, – Лира хихикнула, – я скажу всем, что ты в порядке.

Роанна сорвалась с места, бросившись в тренажёрный зал, отчего-то мгновенно поняв, какой именно зал Риз выбрал, чтобы выпустить пар.

Удары и короткие яростные восклицания она услышала за несколько метров – дверь была прикрыта неплотно.

Ризан заметил её не сразу, занятый тем, что вымещал злость на каменной стене. Там, куда он наносил удары, покрытие уже изрядно потрескалось и покрылось кровавыми разводами. Кровоточила, впрочем, не стена.

– Риз, хватит, – негромко попросила Роанна, но он услышал. Стремительно обернувшись, Ризан секунду недоверчиво смотрел на неё, прежде чем сорваться с места и схватить её на руки, закружив в воздухе.

– Вернулась, – шепнул он с таким облегчением, что Гидра ощутила вину от того, насколько долго оттягивала момент встречи.

Аккуратно опустив Роанну на пол, Риз отстранился на длину вытянутых рук, продолжая сжимать её плечи.

И тут Гидра сообразила, что впустить Лиру с мазью-то она впустила, а вот воспользоваться той самой мазью совершенно забыла.

И теперь каждый кровоподтёк, каждый отпечаток пальцев, напоминающий о бурной ночи с Палачом, предстал взгляду Риза. Он, хмурясь, глазами исследовал всю открытую поверхность тела, и наконец поднял взгляд на её лицо.

– Кто это с тобой сделал? – снова очень-очень тихо, буквально на грани слышимости, спросил он, и Роанна испугалась. Разумеется, говорить она не собиралась, но вдруг он догадается сам? Что если видел, с кем она уходила или пришла?

– Неважно. Теперь всё, – торопливо пробормотала Гидра, схватив ладонями смуглое лицо и заставляя встретиться с ней взглядами.

– Я узнаю и убью его, – спокойно, гораздо спокойнее, чем ожидала Роанна, пообещал Ризан.

Гидра понимала, что если Риз захочет, то узнает. Ведь это тот самый мальчишка, что выяснил когда-то названия всех созвездий. Узнает и о Палаче. Вот только убьёт этим не его, а себя.

– Нет, – с нажимом произнесла она, – ты не должен пытаться узнать. Это не имеет значения. Это ничего не значило.

Роанна понимала, что кривит душой, говоря, что Итан ничего для неё не значит, но, кажется, прозвучало достоверно.

– Ро…

– Я вернулась. Давай просто сделаем вид, что ничего не произошло.

– Я должен сделать вид, что мою девушку никто не насиловал? – с долей мрачной иронии уточнил Ризан.

– Никто меня не насиловал, – сквозь зубы процедила Роанна, – знаешь… хрен с тобой, Риз. Хочешь правду, я тебе скажу. Если ты никогда раньше не задумывался, почему на Испытаниях мы ни разу не встали против друг друга, то сейчас самое время.

Ризан недоумённо повёл головой.

– При чём здесь?.. Я думал, Эридан…

– Эридан сказал, что если я его об этом попрошу, он поставит нас друг против друга специально… И я решила искать другой способ.

Риз кивком попросил её продолжать. По тёмным глазам было видно, как напряжённо он обдумывает сказанное.

– Способ я нашла. И цена за это не так уж высока, – твёрдо закончила Роанна.

– И за все годы ты не нашла минутки сказать своим друзьям, что заключила сделку с?.. – Ризан сделал паузу и со вздохом добавил, – думаю, вариантов тут не много. С Палачом.

– Не вижу смысла всем шестерым мучиться моральными терзаниями, если можно просто оставить всё при себе, – Роанна подняла подбородок, с вызовом взглянув на Риза.

– Ну конечно. В этом вся ты, – сухо бросил Ризан.

– Ну сказала бы я сразу, что с того? Ты бы отказался? И подставил нас всех? Если бы тебя поставили против меня? Или Лиры? Или Юнис? Твоя задетая гордость, Риз, не стоит ничьей жизни.

– Моя задетая гордость? – едко повторил он, поднимая брови, – и ты предлагаешь просто сделать вид, что ничего не произошло? А если я не хочу?

– Не хочешь брать использованные вещи? – Роанна приподняла брови ему в тон, и Риз поморщился.

– Не передёргивай. Ты не вещь.

– Приятно слышать, – ровно ответила Гидра.

Ризан вздохнул и осторожно притянул её ближе, прижимая к своей груди.

– Я люблю тебя, – совершенно буднично, без малейшего пафоса и прелюдий, сказал он.

Роанна замерла. Дыхание перехватило от того, насколько эти слова резонировали с её собственными чувствами.

И то, что она никак не могла заставить себя сказать Итану, вырвалось само собой:

– И я тебя люблю.

***

– А ты никогда не задумывался, кем был в прошлой жизни? – с любопытством спросила Роанна, проводя ладонью по груди Риза, шероховатой от шрамов. Толстые и совсем незаметные, они пересекались, сплетались, одни обрывались, другие тянулись дальше, к шее или поясу. Раньше, в первые годы обучения, будущие наёмники бегали к медсестре сводить каждый, самый мелкий шрам, боясь, что если промедлят хоть день, ничего уже не получится. Позже пришло понимание, что свести можно что угодно, даже шрам с самого рождения, и цепочка очереди в медотсек иссякла – всё равно все следы травм сведут разом при выпуске.

И только Ризан никогда принципиально не свёл ни одного шрама. Он этим не гордился, не демонстрировал особенно впечатляющие, а если случайно давал кому-то увидеть, то морщился и сразу прятал. На смуглой коже каждая самая тонкая ниточка выделялась очень чётко.

– Нет, – честно ответил Риз на вопрос, который сама Гидра уже успела забыть.

Они лежали в тренировочном зале на сложенных друг на друга матах. Они использовались только на первых годах обучения, поэтому были пыльными и пахли сыростью.

Ризан всегда был воином, суровым, жёстким, добивающимся цели, чего бы это ни стоило. И тем сильнее было удивление Гидры, что при всём при этом Риз не оставил ей ни одного синяка. Он касался её с такой непередаваемой мягкостью, словно боялся сломать.

Роанна сладко потянулась и зевнула, чихнув от поднявшейся со старых матов пыли. Ризан рассмеялся и звонко чмокнул её в нос.

– Ты такая милая, когда…

– Когда? – с любопытством уточнила Роанна, садясь на колени и отбрасывая влажные волосы на спину.

– Сейчас, – Риз ухмыльнулся краем рта, ловко уходя от ответа, и протянул руку, касаясь её живота кончиками пальцев, – знаешь, однажды я видел озеро.

– Озеро? И что? – удивлённо переспросила Гидра, оглядываясь в поисках своей одежды. Казалось, и было-то её совсем немного, но каким-то образом повсюду, куда хватало взгляда, она замечала то майку, то носок, то топ, свешивающийся с турника.

– Ничего. Рядом с ним так… спокойно, – голос Ризана, вернее, тон, заставил Роанну отвлечься и взглянуть на него. Она чуть склонила голову, улыбаясь. Такого мечтательного выражения она, кажется, не видела на лице Риза никогда.

– Представь – ты стоишь на берегу, а вокруг никого, только огромная поверхность воды. Ты смотришь на неё, и всё в мире кажется не таким хреновым.

– Не думала, что ты такой философ, – Роанна намеревалась сказать это с ехидцей, но получилось почему-то, скорее, грустно.

– Ничего. Забудь. Иди ко мне, – Ризан лукаво улыбнулся и рывком принял вертикальное положение, притягивая Гидру к себе.

… Роанна заметила, что надела топ наизнанку, только когда уже открывала дверь в свою спальню.

Эридан, впрочем, был слишком занят какими-то бумагами на столе, чтобы замечать такие мелочи. Он мельком бросил на дочь взгляд и вернулся к ним.

– Лира оставила тебе мазь.

Роанна задумчиво повертела баночку в руках и отставила обратно на тумбочку. Наскоро приняв душ, она присела на кровать и начала тщательно покрывать вязкой сероватой субстанцией каждый кровоподтёк, начиная с шеи.

– Я заметил, Ризана не было на занятии, – отложив ручку, Эридан повернулся к дочери всем телом, – стало быть, его ожидание было… вознаграждено?

От ироничного тона Роанна покраснела и выдала неопределённое:

– Ну…

– Риз отличный боец, – неторопливо продолжил отец, – возможно, лучший из этого набора. Но есть кое-что, что меня беспокоит.

– Наши отношения? – с долей вызова предположила Роанна, уже приготовившись отстаивать свою личную жизнь. Но Эридан неожиданно рассмеялся.

– Нет. В свете последних дней я пересмотрел свою позицию, и теперь кандидатура Риза кажется мне более подходящей, нежели… ну, думаю, продолжать не нужно.

– Так?..

– Ризан личность. Вот, что меня беспокоит, – Эридан бросил беглый взгляд на двери, проверяя, плотно ли они закрыты, – наёмники – это винтики отлаженного механизма, а не личности. Каждый из нас должен уметь отбросить своё «я» и в нужный момент влиться в механизм. Понимаешь?

Гидра кивнула.

– Я не сомневался, что понимаешь. Ты всю жизнь среди нас и не умеешь никак иначе. А вот те, кто пришёл извне – из сиротских домов или семей – должны дойти до этого своим умом. Но есть такие, как Ризан. Его характер закалялся среди тех, кто друг друга ненавидит. Он выгрызал кусок хлеба зубами, с детства в него вдалбливали мысль, что в его несчастьях виноват Совет. И вдалбливал не какой-то человек – а сама жизнь.

Роанна вздохнула. Она и хотела бы возразить, но прекрасно знала, что Эридан прав. Она-то надеялась, что никто не замечает этого, кроме неё и, может быть, девчонок.

– Если Ризан доживёт до конца обучения, ему придётся принести присягу Совету. Тем, кого он люто ненавидит. Хочу спросить, Ро, – отец сделал паузу, но всё же закончил, – сможет он?

Вопрос, очевидно, был риторическим, потому что Эридан ответа ждать не стал и вернулся к своим бумагам. Роанна задумалась, окинув взглядом свои вещи. Куртка Аньез висела на спинке кровати, потеснив деревянные бусы. Это неожиданно показалось каким-то… символическим. Бусы, олицетворение женственности, купил ей Итан; куртка же говорила сама за себя – грубая шероховатая кожа, защитные рунические узоры, многочисленные царапины. Боевая экипировка наёмника. Казалось, это намёк ей, Роанне, что в отличие ото всех у неё есть выбор между двумя жизнями. Вот только сделать его нужно было как можно скорее. Выбрать один путь, а второй…

Словно наяву Гидра почувствовала горячие прикосновения Палача, обжигающие поцелуи, после которых ныли губы. И сразу же пришли другие воспоминания – не её, но и её одновременно. Сладковатый запах пыли в кузнице; туфельки, оставленные на цветущем лугу; острый неприятный запах крови в темнице.

Отчего-то запахи врезались в память сильнее всего. Запахи и прикосновения. Тогда Итан касался её совсем по-другому. Мягко, деликатно, словно дотрагивался до идола или дорогой статуэтки. Точно так же, как Ризан этим утром.

Роанна вздохнула. Она окончательно запуталась в переплетениях жизней, воспоминаний и ощущений. Она хотела быть наёмницей. Она любила Ризана. Но при мысли об Итане в груди теплело, а губы трогала улыбка.

К тому же, чисто рациональная сторона её «я» ехидно напоминала, что Палач в силах сделать с соперником.

Гидра обернулась и всмотрелась в окно. Там, на полигоне, уже закончилась утренняя пробежка, и теперь несколько человек тренировали удары. Среди них – Раминия, которая в этот момент неудачно отставила ногу и споткнулась, упав на землю и лишь спасительным инстинктом перекатившись в сторону за миг до того, как меч инструктора рассёк ей как минимум ухо. Вместо этого лезвие погрузилось в рыхлую почву, отхватив только прядь тёмных волос. Как любая приверженка Отца Дождя, Раминия не собирала волосы без большой нужды.

Инструктор протянул руку, помогая Рами подняться и тем самым обозначая окончание поединка, и начал что-то выговаривать. Даже сама Роанна заметила минимум с десяток ошибок за те мгновения схватки, которые успела увидеть.

Отвлекшись от Раминии, Гидра взглянула на остальные боевые пары. Каири бросилась в глаза одной из первых – её стиль боя, молниеносный, гибкий и беспощадный, хвалили и отмечали все наставники. Мелькала в воздухе светлая коса, утяжелённая парой металлических бусин. Меч наносил мгновенные уколы, рассекал пространство, метя противнику в самые уязвимые места. Каири никогда не дралась вполсилы. Ни разу не дала послабления, как сама Гидра поступала с той же Лирой или Раминией. Да и друзей у Каири так и не появилось. Со смерти Ноа она, да и не только она, мысленно сдалась, сломалась под натиском вдалбливаемых будущим наёмникам правил. Понимала, что у каждого из друзей есть шанс встать напротив тебя во время Испытания.

Роанна жалела её. Наверное, никого она так не жалела, как эту девушку, видя в ней собственное отражение. Не будь у Роанны отца, не будь Палач тем, кто есть, не будь той, кто есть, сама Гидра… И она была бы сейчас там, на полигоне, сражалась с беспощадной решимостью, не имея никого и ничего, кроме пустоты в сердце и осознания, что положиться можно лишь на себя одну.

Противник Каири, Крайсер, на голову выше неё, держался уже на чистых рефлексах.

Тут Роанна отвлеклась на движение чуть в стороне – распахнулись ворота, и на территорию Школы скользнули несколько фигур в одинаковых синих куртках. Первой шла Аньез, непривычно собранная, суровая, с неизменной рыжей косой. Следом ещё четверо. Все пятеро двигались синхронно, явно привыкшие к обществу друг друга. Размеренные и одновременно ловкие движения завораживали, и тренировочные поединки на полигоне прервались сами собой.

– Там боевая группа, – сообщила Роанна, не без основания думая, что они пришли к отцу.

– Наконец-то, – проворчал Эридан, подойдя к окну и бросив на гостей беглый взгляд. На него вид боевой пятёрки явно впечатления не произвёл. В конце концов, когда-то он и сам был во главе этой группы.

Роанна улыбнулась своим мыслям, но тут же посерьёзнела – последним в поле зрения показался Палач. Он держался в стороне от группы и шёл подчёркнуто расслабленно, сунув руки в карманы.

Гидра прикусила губу. Видеть Итана сейчас она желанием не горела и понадеялась, что ему тоже нужно что-то от Эридана.

Посидев без дела минут десять, Роанна сходила в ванную, смыла мазь и с облегчением увидела, что большинство синяков посветлели, а засос из тёмного стал розоватым, хоть до конца и не исчез.

За окном полигон опустел – начинался обед, и Гидра решила сходить. В конце концов, кроме Лиры, подруг она ещё не видела.

Переодевшись в форму, она вышла за дверь, на ходу прикидывая, чем можно заняться в спонтанно образовавшийся выходной, и совершенно неожиданно для себя самой спустилась в холл.

Пришло в голову, что было бы неплохо понаблюдать за наёмниками вблизи, и Гидра, минуя главную лестницу, чтобы не привлекать особого внимания, остановилась в месте, где перила закручивались назад.

До этого боевую группу Роанна видела только на картинках. В детстве её любимой книгой, которую Эридан даже читал ей на ночь, был толстый, обитый кожей фолиант, внутри которого находились сведения обо всех членах боевых групп, начиная с самого основания Советом наёмников как класса. Самые первые из них внушали поистине священный трепет, хоть Гидра даже в детстве не верила в многочисленных богов и лишь далёкие звёзды на небе казались ей вечными и неизменными. Среди первых наёмников уже были как мужчины, так и женщины, но все неуловимо похожие, с бритыми практически под ноль головами, мощным рельефом мышц и мрачными, словно пустыми взглядами. Эти страницы маленькая Ро не любила и всегда пролистывала. Первая боевая группа сформировалась сразу после Восстания и состояла из самых ярых его приверженцев. Они внушали ужас и трепет, выделяясь из толпы обычных людей не хуже, чем трёглавые волки на фоне домашних собак. Набирать детей стали уже позже, и постепенно облик наёмников начал сглаживаться, позволяя им при необходимости теряться в толпе.

Перелистывая книгу, можно было пронаблюдать, как с поколениями менялась экипировка, женщины не стригли больше волосы, в глазах вместо мрачной обречённости проявлялись и другие чувства – высокомерие, снисходительность, азарт, лукавое веселье. Позы становились расслабленнее, наёмники хлопали друг друга по плечам, иногда даже обнимались.

Там, где книга добиралась до отца, Роанна всегда надолго задерживалась, с улыбкой рассматривая десятку лучших. Узнавалась среди них Аньез – куртка её сползла с одного плеча, а растрёпанные волосы в мелких кудряшках лезли в лицо. Одну руку она панибратски закинула на плечи Эридану – видно было, что они друзья. Отец стоял рядом и хоть смотрел на художника, улыбался, явно с трудом сдерживая смех, повернув голову чуть в сторону. Там, по правую руку, стояла Адализ, мать Роанны. Красивая, даже какая-то слишком красивая – чёрные волосы ухоженной волной лежали на одном плече. Подведённые раскосые глаза казались просто огромными; на юном серьёзном лице – ни одного изъяна, ни веснушки, ни родинки. Роанна была одновременно и похожа на мать, и нет. Волосы, цвет глаз, асимметрично расположенные уши – всё сходилось, но одновременно было совершенно разным. Адализ на фото стояла очень прямо, будто статуя, в выражении глаз пряталась лёгкая надменность. И всё же одна рука будто ненароком была отведена за спину, где – Роанна не могла этого видеть, но точно знала – цеплялась за руку Эридана.