Текст книги "Фантастический триллер"

Автор книги: Эрик Фрэнк Рассел

Соавторы: Роберт Уэйд,Дуглас Уорнер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 32 страниц)

Глава двадцать шестая

Несколько следующих дней Пол Дарк провел дома, привыкая к своему новому положению безработного и следя по газетам за развитием событий. Фирма «Черил» прекратила какую-либо рекламу «Красотворца», после чего Фаберже выступил с коротким официальным заявлением. Выразив свое сожаление по поводу того, что рекламу фирмы посчитали обманом, он не знал, что превращение мисс Лоры Смайт в красавицу на самом деле произошло путем клинического применения стимулина, который является составной частью крема «Красотворец». При этом ни в коем случае не планировалось, что публикуемая реклама может вызвать непосредственные ассоциации, поскольку основной целью упомянутого эксперимента было только показать широкой публике, что косметическая промышленность в целом и фирма «Черил» в частности ведут упорную исследовательскую работу в интересах женщин. Однако, в связи с недавним критическим выступлением одного периодического издания (известного своей склонностью к рискованным обвинениям, часто граничащим с клеветой), принято решение прекратить публикацию начатых рекламных серий. Что же касается самого косметического крема «Красотворец», то его выпуск продолжается, и требовательные женщины, которые предпочитают поддерживать свою красоту только первоклассными средствами, будут иметь возможность свободно приобрести его.

Совет торговли также опубликовал заявление, в котором говорилось, что осуждению подвергались главным образом методы рекламы, а не само изделие, и что после соответствующего анализа его признали совершенно доброкачественным продуктом, предлагаемым к продаже по нормальной для данной группы товаров прейскурантной цене. Совет считает, что любые вопросы, связанные с нарушением этических норм в области рекламы, следует ставить перед соответствующими профессиональными объединениями, имеющими специальные полномочия на рассмотрение подобных случаев.

Одно большое рекламное объединение, выдержав надлежащую паузу, которая должна была свидетельствовать об умеренности его выводов, заявило следующее: хотя, мол, кампания «Красотворец» и поражает своим размахом и изобретательностью, однако формы, в каких она проводилась, не исключают возможности неправильного толкования ее сути; таким образом, фирма «Черил» проявила разумную предусмотрительность, приняв решение прекратить дальнейшую публикацию рекламных объявлений.

Заголовки, посвященные последствиям публикации репортажа о «Красотворце», не сходили с газетных полос. В поисках новых сенсаций репортеры целыми стаями преследовали тех, кто был причастен к этой истории.

Внезапное исчезновение доктора Джеймса Раффа было обнаружено очень скоро. «Создатель искусственной красавицы исчез!» – сообщила одна вечерняя газетенка. Новость подхватили другие газеты, выдвигая различные версии – как подкрепленные фактами, так и чисто умозрительные. Заголовки сообщали: «Рафф в укрытии», «Доктор-художник сбежал за границу», «Где доктор Рафф?», «Отставной эскулап смылся»… Из совокупности свидетельств и фактов, раскопанных пронырливыми репортерами, становилось ясно, что доктор Рафф действительно покинул Англию и, как считали, нашел пристанище в одной из скандинавских стран, где его опыты вряд ли могли вызвать осуждение!

Но следующая новость была куда более зловещей. В течение нескольких дней газеты сообщали, что Лора Смайт находится в отеле «Оникс-Астория» и к ней приставлен частный детектив, который охраняет ее от нежелательных посетителей и представителей прессы.

Вдруг в конце недели все лондонские вечерние газеты одновременно Подняли шум: «Лора Смайт исчезла!», «Где искать Восхитительную?», «Красавица сбежала! Куда?».

Как выяснилось, Лора Смайт покинула «Оникс-Асторию» ночью, когда даже бдительного Уиллерби на часок сморил сон. Она взяла такси до Голборна, оттуда на другом такси доехала до Бейсуотера, но дальше все следы терялись. «У нее был очень подавленный вид, – рассказывал водитель одного такси, – а лицо девушка закрыла вуалью, как будто не хотела, чтобы ее узнали».

Похоже на то, что для Фаберже и других руководителей фирмы «Черил» бегство Лоры Смайт было полнейшей неожиданностью. Толпа журналистов бросилась в ее бывшую квартиру в Саут-Кенсингтоне, где их гостеприимно встречала обрадованная Пенелопа, которой очень нравилось такое внимание со стороны прессы. Однако Лоры там не было. Нет, она даже не заходила. Нет, Пенелопа понятия не имела, куда она могла деться. О, она всегда была такая – никогда не знаешь, чего от нее ждать…

Тогда репортеры накинулись на самого Пола Дарка, считая, что девушка могла зайти к нему или связаться с ним каким-то другим способом. Дарк хмуро заверил их, что не видел Восхитительной около двух месяцев и он последний человек, к которому она захотела бы обратиться. Потом в свою очередь задал несколько вопросов. Удалось ли им что-то узнать, а если так, то что именно? Какие мотивы привели к бегству девушки? Но представители прессы не проявили большого желания к разговору.

– Если б у нас были факты, мы бы о них написали, – сказал один репортер. – Все молчат, точно онемели. Все, что у нас есть, – одно-два предположения и полный мешок догадок. Мы уже было полезли в медицину, но все эскулапы говорят разное. Но если немножко пошевелить мозгами… – он умолк и нерешительно с некоторым опасением взглянул на хмурое лицо Дарка.

– Ну-ну?

– Начался обратный процесс. Ее красота слазит с нее, как мертвая кожа. Поэтому она и забилась куда-то в уголок, словно раненый зверь. Спряталась от всего мира, пока не утихнет поднятая вокруг нее шумиха.

Дарк сердито посмотрел на него.

– Так почему же вы не оставите ее в покое, не перестанете охотиться за ней? Если она в беде, ей нужна помощь, а не травля и шум.

Репортер пожал плечами.

– Она – легенда, которая принадлежит всем. И вы, мистер Дарк, знаете это не хуже меня. Вы всем открыли, как Рафф создал ее, так что вряд ли можете возражать против того, чтобы мы рассказали, как вы ее погубили.

В течение нескольких следующих дней Дарка все больше охватывали беспокойство и раздражение. Его ошеломленный разум пытался бесстрастно оценить положение, но спокойно размышлять Дарк не мог. Все его мысли беспорядочно кружились вокруг неподвижного, словно окаменевшего образа Мэри Стенз, который серым безликим пятном все время стоял перед его глазами, и Дарк не осмеливался прибавить к нему ни одной живой черточки. Это был навязчивый страшный кошмар, преследовавший его днем и ночью, даже тогда, когда он ненадолго забывался в тревожном сне.

Наконец в субботу одно американское информационное агентство передало официальное сообщение из Голливуда:

Дирекция кинокомпании «Парагон» объявила, что действие контракта, подписанного компанией с мисс Лорой Смайт, временно прекращено, до полного расследования некоторых обстоятельств, связанных с косметической фирмой «Черил». Следует ожидать, что и другие кинематографические, телевизионные и рекламные компании, имеющие деловые отношения с мисс Смайт, примут подобные меры.

«Конец, – грустно вздохнул Дарк. – Для Лоры Смайт это все равно, что смертный приговор. И это, несомненно, моя вина. Опубликовав свой репортаж, я разрушил ее карьеру, а возможно, и красоту. Да, но в то же время я разрушил и свою карьеру. Какие бы ни были последствия, я не мог поступить иначе – таковы уж правила игры. Особенно в один из тех переломных моментов, когда человек должен сделать выбор между добром и злом, зная, что от этого решения зависит не только его собственное будущее, но и будущее другого человека. И все-таки считаю, я поступил правильно, и уверен, если бы время потекло назад и я мог начать все сначала, то поступил бы так же. Разве это не самая лучшая проверка моральных критериев, когда человек совершенно сознательно готов повторить какой-то поступок, заранее зная, какими страшными последствиями он грозит?..»

Но ощущение моральной правоты не уменьшило его подавленностн, к которой примешивалось горестное сознание собственной беспомощности. Он налил себе полный стакан виски и закурил сигарету. Потом хмурым невидящим взглядом уставился в окно, на серую улицу внизу.

«Все возвращается назад, к самому началу, – думал он. – К той неприметной девушке в мешковатом голубом платье, девушке с нездоровым желтоватым лицом и темно-каштановыми волосами. «Я должен сказать, мисс Стенз, что мы не предлагаем вам постоянной работы в редакции «Наблюдателя». Речь идет, скорее, о временном журналистском поручении…» Третьеразрядная актриса-неудачница, которая в перерывах между редкими эпизодическими ролями зарабатывала на жизнь неумелым печатанием на машинке и с удовольствием согласилась на этот косметический опыт, надеясь, что он даст ей возможность выбиться в люди и получить красоту. «Я подумала, что этот опыт должен… ну, может сделать девушку красивой…» Отец-австриец, умерший во время войны, брат – в Канаде и сестра в Беркенхеде, да еще алкоголичка мать, которая напивается до потери сознания в своей крохотной квартирке в Бейсуотере…»

Вдруг ход его мыслей прервался. Он допил виски и опять наполнил стакан.

– Бейсуотер… – произнес он вслух. – А что если…

Дарк встал и начал нервно расхаживать по комнате, не в силах справиться с беспорядочным потоком мыслей.

«Вполне возможно… – говорил он себе. – Ведь именно там ее в последний раз видел водитель такси. Растерянная и никому не нужная, она, похоже, только туда и могла забиться – в единственное место, где ее никто не потревожит, поскольку адрес знают только брат в далекой Канаде – до него не доберешься – и сестра в Беркенхеде, которая наверняка будет молчать. Да еще, наверное, Пенелопа – она тоже вряд ли что-нибудь скажет…»

Так он размышлял еще минут десять, затем быстро накинул плащ и спустился вниз к машине.

Неприкрытая враждебность, которая светилась в зеленых глазах Пенелопы, не предвещала ничего хорошего. Пышная золотистая прическа девушки сбилась набок, а ее губы, обычно яркие и приветливые, были не накрашены и крепко сжаты. Она стояла пепел пустым камином в своей жалкой квартире, воинственно расставив ноги, насколько позволяла узкая черная юбка.

– Садитесь, мистер Дарк, – холодно пригласила она. Он не воспользовался приглашением и, держа руки в карманах плаща, хмуро смотрел на девушку.

– У меня было время обо всем подумать, – сказал он. – Что сделано, того не вернешь, но она нуждается в помощи, и я хочу ей помочь.

– Вы считаете, что еще недостаточно сделали? – спросила Пенелопа. – Сначала вы подняли ее на вершину, а потом бросили в пропасть. Единственное, что вы можете сделать, – оставить ее в покое.

– Единственное, что я могу сделать, – предотвратить несчастье, – твердо ответил Дарк.

Пенелопа криво усмехнулась.

– Жаль, вы не подумали об этом раньше. Да я бы скорее выдала ее своре надоедливых репортеров, которые все время крутятся вокруг меня, чем вам, мистер Дарк. Неужели не понимаете, что вы самый большой враг Мэри? Она вас ненавидит.

Дарк устало вздохнул и сел.

– Да, – согласился он, – у нее есть все основания ненавидеть меня, но то, что я сделал, было решающей ставкой в игре, и она об этом знала. Это был поединок между бизнесом и прессой, между Фаберже и мной. Мэри очутилась между двух огней, и никто не мог ее спасти.

– Получается, никто не победил, а Мэри погибла. Так позвольте спросить: стоило ли бороться?

Он немного подумал, прежде чем ответить.

– Да, стоило. Здесь важны принципы, и они выше личных соображений.

– Поэтому вы принесли в жертву Мэри. Можете гордиться своей принципиальностью.

– Где она? – спросил Дарк. Пенелопа отрицательно покачала головой.

– Послушайте, – начал терпеливо объяснять он. – Мы с Мэри были друзьями. Мы могли бы стать больше, чем друзьями, но между нами все время стояла «Черил». А потом Мэри перестала быть сама собой и превратилась в какую-то дорогую куклу по имени Лора Смайт, которая жила словно на другой планете. Ну, а теперь все прошло, она возвратилась на землю, ее ждет нелегкое будущее. Думаю, она нуждается во мне.

– А нужна ли она вам?

– Да, считаю, что нужна. Мы вместе с ней влипли в эту неприятность и, если она захочет, вместе и выберемся из нее. По крайней мере, дайте мне возможность увидеться с ней и поговорить.

– Нет, – резко ответила Пенелопа. – Вы уже не раз причиняли ей вред и можете опять поступить так же. Единственное, в чем она сейчас нуждается, это покой.

Дарк медленно поднялся и почти вплотную подошел к девушке, не сводя с нее сердитого взгляда.

– Хорошо, – сказал он. – Я все равно найду ее и без вашей помощи. Догадываюсь, где она может быть. Не так уж и сложно разыскать старую пьянчужку по фамилии Стенз, которая живет где-то в Бейсуотере.

– Так вы знаете?! – ужаснулась Пенелопа.

– Да, и это дает мне преимущества перед другими журналистами.

Пенелопа коснулась пальцами его руки, и в глазах ее появилось умоляющее выражение.

– Очень вас прошу, мистер Дарк, не нужно ее разыскивать. Вы ей не нужны. Ей никто не нужен, даже я. Если бы вы ее увидели, вы бы поняли почему.

– Почему же? – настойчиво спросил Дарк. Девушка несколько секунд молча смотрела на него, потом внезапно заплакала и выбежала из комнаты. Дарк остался стоять у камина, взволнованный и растерянный. Но вдруг в голову ему пришла идея – сделать еще одну последнюю попытку, которая, возможно, приведет его прямо к Мэри Стенз. Он быстро вышел из квартиры и, хлопнув дверью, спустился на улицу к своей машине. Включив мотор, он поехал прочь, но, свернув за угол, остановился и пешком возвратился на улицу, которую только что оставил. Там он вошел в телефонную будку и стал ждать, неторопливо затягиваясь сигаретой и не спуская глаз с дверей дома.

Прошло минут десять, прежде чем двери распахнулись и на пороге появилась Пенелопа. Она быстро пошла по улице к станции метро, и Дарк подсознательно почувствовал, что его догадка была верна. Он подождал, пока девушка повернула за угол, и пошел вслед за ней.

Глава двадцать седьмая

Это была серая грязная улица с мрачными старыми домами, за которыми тянулись железнодорожные пути. Кирпичные стены домов, когда-то красные, давно почернели от грязи и копоти, а краска на дверях и окнах выцвела и облупилась. Дарк стоял на углу и наблюдал, как Пенелопа постучала в дверь одного из домов и ее впустили. Подождав какое-то время, он неторопливо пошел к дому.

Двери были грязно-коричневые, с поломанной кнопкой звонка и большим ржавым молотком, висевшим рядом. Таблички с фамилиями жильцов не было. Дарк на мгновение заколебался, затем решительно взял молоток и дважды громко постучал.

Медленно прошла минута. Он уж было хотел снова прибегнуть к помощи молотка, когда услышал за дверью шарканье ног и скрежет железной задвижки. Дверь немного приоткрылась. Дарк увидел высохшее костлявое лицо, заросшее седой щетиной, и глазки-буравчики за выпуклыми стеклами очков.

– Что вам? – гундосым фальцетом спросил старик.

– Мне нужна миссис Стенз, – требовательно сказал Дарк.

Старик покачал головой.

– Нет здесь таких, молодой человек.

– Я из полиции, – заявил Дарк, вытащив свое журналистское удостоверение и помахав им перед носом у старика.

– А-а… – старик немного помолчал, поправил очки и внимательней присмотрелся к Дарку. – Как, вы сказали, фамилия?

– Стенз.

– Она что-то натворила?

– Нужно кое-что выяснить, – ответил Дарк и протиснулся вперед. Старик с видимой неохотой отпустил двери.

– Кажется, и в самом деле есть тут такая. Память подводит, понимаете ли, шеф. Старый я уже, через месяц восемьдесят два стукнет, и никогда…

– Где она живет? – резко оборвал его Дарк. Старик ткнул пальцем куда-то вверх.

– Вон там, на самом верху, четвертый этаж.

Дарк медленно поднялся по деревянным ступенькам, на ощупь продвигаясь в полутьме. Воздух был тяжелый, застоявшийся, воняло плесенью, трухлявым деревом и кошками. Он остановился на верхней площадке, где заканчивались ступеньки, и увидел перед собой дверь. Осторожно нажал на ручку, но дверь оказалась запертой. Без колебаний Дарк заколотил по ней кулаками.

Прошло несколько секунд, пока он услышал, как открылись внутренние двери и приглушенный голос Пенелопы спросил:

– Кто там?

На какое-то мгновение у него мелькнула мысль изменить голос, но здравый смысл подсказал, что это ни к чему. И он решил действовать напрямую.

– Дарк, – отозвался он. – Может, вы меня впустите? Ответа не было. Внутренняя дверь опять закрылась.

Дарк немного подождал, потом еще раз решительно постучал. «Если так, выломаю дверь, – подумал он. – Теперь уж не отступлю».

Он снова забарабанил в дверь и даже удивился, когда она открылась. Перед ним стояла Пенелопа. Лицо ее было бледным и сердитым, но голос звучал ровно.

– Можете войти, – произнесла она ледяным тоном. Дарк прошел за ней по длинному коридору, в который через грязное окошко под потолком пробивался тусклый свет, и очутился в мрачной, похожей на кладовку, комнате с блеклыми зелеными стенами. Полосатый кот сердито глянул на него с потертого ковра. Мебель в комнате была дешевая и старая, у окна стояла кровать с четырьмя медными шарами.

Мэри поднялась ему навстречу и встала посреди комнаты; ее фигура четко выделялась на фоне серого прямоугольника окна, закрытого шторой. Дарк ступил вперед, едва сдерживая желание схватить ее в объятия и поцеловать, но вдруг застыл на месте, разглядев в сумерках комнаты лицо девушки. Его вид словно громом поразил Дарка.

– Господи помилуй… – прошептал он и замолчал.

Кожа на лице была мертвенно-бледная, покрытая мелкими чешуйками, а кое-где облазила отвратительными клочьями. Некоторые места провалились, как будто лицо было из мягкого воска и таяло с середины. Волосы, которые еще совсем недавно сверкали горячей бронзой, свисали, темные и безжизненные. Даже очертания фигуры словно каким-то непонятным образом расплылись и огрубели, так что теперь она казалась почти бесформенной. Недавняя красота девушки еще не исчезла, она словно увяла, подобно цветку, тронутому морозом.

Дарк потянулся к девушке, чтобы взять ее за руку, но она быстро отступила.

– Вот что вы со мной сделали, Пол… – В ее голосе не было обиды или упрека – она просто констатировала факт. – Вы начали это, когда наняли меня шпионить за «Черил», и завершили своим репортажем в «Наблюдателе».

В ее дыхании Дарк уловил едва заметный сладковатый запах джина. На небольшом столике у кровати стояли две пустые бутылки и графин с водой; еще одна пустая бутылка валялась на полу. В соседней комнате вдруг послышался дикий смех и звон разбитого стекла.

– Пенни, – сказала девушка, – пойди узнай, что там такое, и присмотри за ней, пожалуйста.

Пенелопа быстро вышла из комнаты.

– Моя мать, – с горечью объяснила Мэри. – Когда вы пришли, мы подумали, что лучше спрятать ее. Извините, что не предлагаю вам выпить: она забрала бутылку с собой.

Дарк ничего не ответил, только внимательно посмотрел на нее. В вечерних сумерках девушка казалась серой, измученной, уродливой. На губах ее появилась кривая ироническая улыбка.

– Я никогда не была красивой, Пол… сама по себе… – снова заговорила она. – Красота, которую они мне дали, искусственная, созданная с помощью гормонов и химических веществ. Я все равно что наркоманка. Без постоянных доз гормонов разрушаюсь… и возвращаюсь назад, к тому, чем я была, а может, и к чему-то худшему…

Из соседней комнаты опять послышался истерический смех, затем – голос Пенелопы, которая выкрикивала какие-то ругательства, и грохот перевернутого стула.

– Вы, конечно, знаете о моей матери, – сказала Мэри извиняющимся тоном. – Чтобы утихомирить ее, я должна без конца покупать джин, да и сама прикладываюсь к бутылке, чтобы не сойти с ума. Но мне просто больше некуда было деться.

– Вы всегда могли прийти ко мне, – тихо произнес Дарк, все еще не опомнившись от потрясения.

– Вы мой враг, Пол, – ответила она.

– Мэри, я вам не враг, – с пылом возразил он. – Я сделал это только потому, что были затронуты определенные принципы.

– Я знаю… Вы очень принципиальная личность. Долой человечность: принципы – вот единственное, что имеет значение! Очень благородное убеждение, но жестокое по отношению к тем, кто непосредственно причастен к нему. А если разобраться до конца, это самый настоящий эгоизм. Остановились вы хоть на мгновение, чтобы подумать обо мне – о том, как могут отразиться ваши драгоценные принципы на моей карьере, внешности?

Косые предвечерние лучи ясно выделяли впадины на ее щеках там, где кожа отслоилась и слазила лоскутами.

– Да, – признался он, – я думал о вас, но не заглядывал слишком далеко вперед. Я не думал, что доктор Рафф сбежит, и никогда не предполагал, что созданная им красота увянет так быстро. Но, как бы то ни было, должен найтись выход и без доктора Раффа. Где-то наверняка есть врач, знакомый с гормональной терапией, который все сумеет поставить на место.

На этот раз улыбка Мэри была искренней, хотя и немного робкой.

– Я не хочу этого, Пол. Я не смогла бы опять пройти через весь этот ужас. Единственное, что мне хочется, – стать самой собой, такой, как была – обычной простой Мэри Стенз. Как вы считаете, стану я когда-то сама собой?

– Конечно, – серьезно ответил Дарк. – Но ближайшие несколько недель будут очень тяжелыми. Если вы сумеете пережить это разрушение, все будет в порядке. А пока…

– Пока? – переспросила она.

В это мгновение в соседней комнате раздался страшный грохот, за которым послышались сдавленный крик и сердитые неразборчивые слова.

– Мэри, – твердо сказал Дарк, – вам больше нельзя оставаться здесь. Вам необходимы внимание и забота, чтобы за вами кто-то присматривал, тот, кто любит вас такой, какая вы есть…

– Да, – тихо отозвалась девушка, – именно это мне и нужно.

– Я хочу, чтобы вы пошли со мной и остались у меня.

Она нерешительно коснулась пальцами своего лица.

– Между нами преграда, Пол.

– Единственной преградой была ваша красота. Она отдалила вас от меня, от обычной повседневной жизни. Она подняла вас на недосягаемый пьедестал. Вы верили мне вначале – почему же не хотите поверить сейчас?

– Если бы я только была уверена, что вы в самом деле этого хотите… – вздохнула она.

– Я хочу этого, – просто ответил Дарк.

Мэри пересекла комнату и зажгла свет. Ее лицо сразу же превратилось в отвратительную маску.

– Взгляните на меня, – сказала она. – Присмотритесь ко мне повнимательней, прежде чем связывать себя словом. Для вас это может быть страшнее, чем для меня.

Он слабо улыбнулся.

– Мэри, если меня никогда не привлекала ваша красота, почему же сейчас я должен пугаться вашего…

– Уродства, – закончила она.

– Все равно я хочу, чтобы вы пошли со мной, – настаивал Дарк. – Вы можете оставаться у меня, сколько захотите.

– Спасибо, – прошептала Мэри. – Вы настоящий друг.

Несколько следующих недель Пол Дарк жил в одной квартире с женщиной, которая с каждым днем становилась все ужаснее. Обратное перевоплощение было стремительным и жутким: последние остатки недавней красоты быстро таяли, пока не осталась жалкая пародия на женщину – неуклюжее и бесформенное существо, полностью лишенное каких-либо признаков женственности… Дарк с трудом подавлял сильнейшее желание вызвать врача, он хорошо понимал, что любая попытка восстановить шаткое равновесие, вызвавшее к жизни искусственную красоту девушки, лишь отодвинет то, что рано или поздно должно случиться. Лора Смайт погибла ужасной смертью, а вместо нее постепенно возрождалась Мэри Стенз.

Тем временем шум вокруг «Красотворца», продолжавшийся целую неделю, наконец утих. Газеты совсем забыли об этой истории, не было и никаких упоминаний о судебном процессе, которым грозил Фаберже, видимо, посоветовавшись с юристами, он счел за лучшее отказаться от своего намерения. Позже Дарк узнал, что фирме «Черил» пришлось прекратить производство «Красотворца», поскольку спрос на него так упал, что нечего было и надеяться на какую-то прибыль. Он почувствовал грустное удовлетворение: все-таки выступление «Наблюдателя» достигло цели. Но, с другой стороны, что случилось бы, если б его репортаж так и остался ненапечатанным? «Красотворец» совершенно безвредный как косметическое средство, до сих пор бы бойко раскупали в магазинах, он, Пол Дарк, оставался бы редактором отдела репортажей в «Наблюдателе», а Мэри Стенз под именем Лоры Смайт делала бы карьеру в Голливуде как первая красавица… Но кто способен дать справедливую оценку своим поступкам в мире, где все критерии столь зыбки?!

Кризис наступил где-то в конце пятой недели. К этому времени Мэри стала такой страшной, что ей самой, по мнению Дарка, не следовало этого видеть, и он незаметно и тактично убрал все зеркала, которые были в квартире. Девушка все время оставалась в четырех стенах, не решаясь показаться на людях; она целиком положилась на Дарка и полностью ему верила. Наконец она постепенно начала приходить в норму, возвращаясь к своей прежней внешности, и по мере того, как проходило это перевоплощение, росла и ее уверенность в себе. Фигура ее заметно округлилась, – может, немного чересчур, – кожа стала гладкой и посвежела, а лицо постепенно приобретало знакомые черты, зафиксированные на первых фотографиях, которые сделал Дарк. Так, шаг за шагом, из бесформенных останков Лоры Смайт появлялась Мэри Стенз. Вскоре она была почти такой же, как раньше, – обычная, со средней фигурой, но по-своему привлекательная и женственная, а самое главное – естественная и искренняя.

– Я очень благодарна вам, – сказала она Дарку, – за то, что вы приютили меня и ухаживали во время этого… разрушения.

Он внимательно посмотрел на нее.

– А я еще больше благодарен вам за то, что вы все-таки пришли ко мне, когда считали, что у вас уже не осталось ни одного друга.

– Вы всегда были моим другом, Пол. Дарк взял ее за руку и притянул к себе.

– А вы – моим, Мэри.

Он нежно поцеловал девушку.

– Нравится ли вам фамилия Дарк? – через какое-то время спросил он.

Она сделала вид, будто размышляет.

– Ну, вообще-то, мне кажется, она звучит не хуже, чем, например, Стенз.

– Не хочу вас пугать, – сказал он, – но мне пришло в голову, что, может быть, вы согласитесь сменить свою фамилию… на Дарк.

Она улыбнулась.

– Как ни странно, Пол, меня это совсем не пугает. Особенно, если рядом вы.

Итак, будущее у них станет общим.

«Ну вот, – подумал Дарк. – Моей женой все-таки будет самая красивая женщина в мире. Может, теперь уже и не для всех красивая, но для меня все равно Восхитительная.

И закурил новую сигарету.