Текст книги "Она дана ему свыше (СИ)"

Автор книги: Энжи Вэс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 18

Дождь не прекращался всю ночь. Не стихало и завывание ветра, качающего деревья за окном. Маленький проблеск луны обещал прорваться сквозь тучи, но его снова перекрывала темная плотная масса. Мадлен хотелось открыть окно и впустить свежее дуновение в комнату и в свои легкие, но она замерзнет. Ее волосы по-прежнему оставались сыроватыми, а когда ноги выглядывали из-под пушистого одеяла, она покрывалась рябью от холода. В потухшем камине согревали комнату только горячие кирпичи, от которых исходил жар обдававшего их когда-то пламени. Часы пробили два.

«Спит ли Джек?»

Мадлен бы хотела знать, спокойны ли стали его сны. Она не имела представления, как прошло чаепитие с мистером Миурой, какое впечатление он произвел на Джека, хотя это она тоже желала знать.

Японец очень напугал ее сегодняшним поведением, когда напрочь отказывался повернуть фаэтон к их дому. Словно он хотел отвезти их в какое-то безопасное место, якобы скрыться от дождя. Миура еще упоминал своих друзей. Но Мадлен на ум приходили неутешительные представления: комната, полная грубых и неотесанных мужчин, выкидывающие похабные шутки и окидывающие их с Мирандой похотливыми взглядами. Может быть, Мадлен слегка переборщила с фантазией под действием испуга и паники, но все равно это было очень странно. О чем еще можно было подумать, если тебя почти насильно увозят в неизвестном направлении? Мадлен не разговаривала с Мирандой об этом после поездки. Она не могла истолковать ее отношение и реакцию на поведение Миура. В экипаже выражение ее лица нельзя было прочитать, но Миранда была на удивление спокойна, будто ничего не произошло. Хотела бы она, чтобы Джек узнал об этом?

Мадлен была почти полностью уверена, что он запретит Мире и близко находиться рядом с юношей, если узнает о его подозрительном поступке и намерениях.

«Должен ли знать Джек?» – спрашивала себя Мадлен.

Что, если он запретит Миранде видеться с ним, а она расстроится и разозлится на нее? Будет намного хуже, если Мадлен однажды не доглядит за ней, и японец что-нибудь сделает с Мирой. Мадлен сжала одеяло в руках. Нужно обязательно рассказать Джеку, и убедить его быть бдительнее к мистеру Миура. Она перевернулась на спину.

«Может, он не спит и так же мечется по кровати, как в прошлый раз?» – это побудило Мадлен прогуляться до его комнаты.

Она приготовилась с духом и отбросила одеяло. Все тепло, которое Мадлен накопила за эти часы, испарилось в зябком воздухе. Вместо согретого одеяла ее тело окутал неприятный холод. Мадлен немедля надела сверху пеньюар, но ее все еще знобило. Под шум дождя, который барабанил по стеклу и стенам дома, она вышла из спальни. Когда Мадлен оказалась в комнате Джека, на улице громыхнуло в такт закрытой двери.

Джек спал на спине. Странно, что он не пробуждался от грома, напоминающего взрыв пушек. Нет, Джек мирно и неподвижно лежал на кровати. Мадлен подошла ближе. Рядом на его столике свеча топилась в собственном воске. Его грудь была открыта ее глазам, точно прокрытая бронзой в тусклом желтом сиянии свечки. Мадлен так залюбовалась его сладкой дремой, что почти забыла про зябкость.

«А где рана?»

Должно быть, она гораздо ниже сбоку. Мадлен взяла край одеяла и начала стягивать вниз. Она хотела только взглянуть на нее и прикинуть, какую долю испытаний и мучений он смог перенести и как больно ему тогда было. Присев на краешек кровати, Мадлен спустила прикрывающую плотную ткань и обомлела.

Перед ней открылся белый внушительный рубец, длинной примерно пять дюймов. Он был целиком затянут. Ее бросило в жар и потом резко – в холод. Мадлен провела по всему шраму легким касанием пальцев. Джек не шевельнулся. Она наклонилась и легонько поцеловала его рубец. Мадлен шла поцелуями выше и добралась до груди. Она осыпала ее легкими касаниями губ. Джек повернул к ней голову, все еще находясь во сне. Мадлен с нежностью поцеловала его в губы. Он приоткрыл рот, отчего целовать его стало проще. Джек медленно отвечал ей в полусне. Сочнее распробовав ее губы, его поцелуи становились неуклонными и кипучими.

– Мадлен? – Джек открыл глаза, а она улыбнулась ему. – Ты что здесь делаешь? Хотя, знаешь, это не важно. Не хочу ничего знать. – Он потянул ее, она села на него сверху.

Джек присел в кровати, и его руки сразу нашли ее ягодицы. Когда он сжал их, Мадлен издала глухой стон. Джек распахнул ее пеньюар и примкнул губами к ее груди. Он втянул ее сосок сквозь ткань сорочки. Мадлен пришлось сдерживать себя, чтобы не застонать во весь голос. Ее руки были холодными. Она погладила ими горячую спину Джека, и он дрогнул.

– Ты замерзла? – Он поднял на нее темные глаза, искрящие желанием.

Кивок Мадлен заставил его придвинуть ее к пылающему телу. Она положила руки на мускулистые плечи. Джек придвинул их бедра еще теснее друг к другу, и Мадлен ощутила нечто твердое между его ног, что пряталось под тканями одеяла. Неведомая пульсация в том же месте напоминала ей сигнал тревоги, когда бьют по колоколу. Джек жарко поглощал ее губы с легким покусыванием, в то время как его рука ласкала ее грудь. Вся зябкость уже давно простилась с ней. Мадлен купалась в наслаждении, которое он доставлял ей. Она никогда бы не подумала, что можно получить столько удовольствия от простых прикосновений мужчины. Любимого мужчины.

– Нет, – Джек прервал поцелуй, – я все же хочу знать, ты пришла ко мне?

Мадлен опустила глаза и облизнула покрасневшие губы.

– На самом деле я пришла проведать твой сон и поговорить о мистере Миуре, – призналась она.

Джек с разочарованием упал на подушки.

– Ты пришла ко мне посреди ночи, целовала меня, и все это только чтобы спросить про японца? – насмешливо выкинул он, неопределенно разведя рукой в воздухе.

Мадлен с писком прыснула от смеха.

Обратив на него серьезные глаза, она спросила:

– Какое впечатление он произвел на тебя за чаем?

– Его отец, – Джек подложил руки под голову, – состоит в элитном ранге кугэ и занимает должность канцлера. Это очень престижно, парня ждет большое будущее с таким отцом. Лорд Херефордшир сопровождает его, скоро они поедут в Лондон.

– Зачем? – Мадлен поплотнее запахнула пеньюар.

– Известно зачем: выстраивать связи с членами парламента. Разве можно их наладить в Херефорде? Поездка сюда обычно рассматривается как каникулы для тех, кто здесь когда-то жил, например, Марк. Он рвется в Лондон, но вынужден помочь матери с ремонтом крыши. Не понимаю, зачем ей вообще сдался этот дом. Леди Килдэр обычно не проводит здесь много времени.

Мадлен снова стало морозить, она съежилась, обвив себя руками.

– Ты вся дрожишь, – заметил Джек. Тоном, не терпящим возражений, он добавил: – Залезай под одеяло.

Мадлен не стала спорить. Она вновь ощутила прилив тепла, пододвинувшись к Джеку. Он зарылся носом в ее волосы.

– Как ты думаешь, Миура способен причинить Миранде зло?

От внезапности ее вопроса Джек заметно напрягся.

– Почему ты об этом спрашиваешь? Он что-то сделал ей или тебе?

Мадлен замешкалась с ответом. Она не знала, стоило ли говорить Джеку о ее подозрениях и о том, что случилось. Вполне возможно, что ее воображение просто разыгралось, и она не совсем объективно судит этого джентльмена.

– Мадлен, говори. Если он сделал что-то неправомерное тебе или Мире, ты должна мне рассказать.

– Я не уверена... – Она погладила редкие волоски на его груди. – Когда начался дождь, он сильно настаивал отвезти нас в одно место к своим друзьям, якобы это намного ближе, чем добираться до дома. А когда я попросила развернуть фаэтон, он с большой неохотой выполнил мою просьбу… то есть требование. На тот момент я уже потребовала, чтобы Миура доставил нас домой.

Джек протяженно хмыкнул, взяв ее руку, и сказал:

– Я не нашел в нем ничего опасного. Миура обычный юноша, которому понравилась моя сестра. Их союз составил бы очень хорошую партию.

Мадлен, откинув край одеяла с его стороны, потянулась к рубцу. Она погладила его и подняла к нему голову.

– Болит?

– Нет. Теперь нет.

– Наверняка было жутко больно. Не представляю, как ты все это вытерпел.

Его губы изобразили задумчивую усмешку.

– Расскажи, каково это было – быть там, на войне.

Джек уставился в потолок с бесстрастным выражением лица.

– Тебе незачем это знать.

– Но я хочу знать, – настойчиво продолжала Мадлен. – Я хочу разделить с тобой те чувства, что ты испытывал тогда.

Джек закрыл глаза и тихо выдохнул через нос. Наверное, Мадлен зря попросила об этом. Она словно ковыряла его зажившую рану. Скорее всего, Джеку неприятно вспоминать то, что он видел. Тем более его изматывали ночные видения. Однако сейчас, глядя на его лицо, Мадлен могла поклясться, что оно стало более свежим и гладким. Почти исчезли мешки и даже синяки под глазами, взгляд стал более ясным.

– Тяжело, – вдруг заговорил Джек, не открывая глаз, – быть там. Перед глазами все еще стоят измученные от боли лица солдат, их перебинтованные раны, литрами истекающие кровью. Кому-то оторвало ногу, кому-то руку. Одни навзрыд молят, чтобы это скорее прекратилось, другие умоляют передать слова или записки своим родным. Ты начинаешь понимать, что абсолютно бесполезен что-либо сделать для них, ты не в состоянии облегчить им боль, хотя неимоверно хочешь помочь всем враз. Только смотришь в их потерянные глаза и обещаешь, что все будет хорошо. И павшие… – Тяжело сглотнув, его кадык дрогнул. – Единственное, что ты действительно можешь, так это отправить их матерям и женам скорбную весть. Но ты заранее знаешь, что никакие слова не смогут избавить их от терзающей потери, утраты родного человека.

Сердце Мадлен сжалось в прискорбии. Ее глаза наполнились слезами, но она не позволила им политься. Если Джек увидит хотя бы намек на жалостливые чувства, он никогда больше ничем не поделится с ней. А Мадлен всей душой хотела, чтобы он был открыт с ней, чтобы он доверял ей все, что его гложет или беспокоит. Она желала стать его утешением, стать тем человеком, с которым Джек мог бы говорить о чем угодно и посвящать во все аспекты его жизни. Мадлен была бы для него райским прохладным оазисом, в котором он прятался бы от солнечного пекла.

Джек открыл к ней печальные очи, но, благо, ее глаза уже были сухими.

– Вот, почему я не хочу ни во что верить, Мадлен. Во мне уже давно перегорела эта способность.

Мадлен провела рукой по его щеке и тихо сказала:

– Ты просто запутался. Боишься поверить и провалиться в пучину боли.

Джек взглянул на слабо горящую свечу, а Мадлен продолжала:

– Но она не застигнет тебя, если ты обретешь Бога. Всякое отчаяние и страх отступят от тебя, поверь мне, я знаю.

Он перевернулся к ней на бок, пододвинувшись вплотную.

– Они отступят, только если ты будешь рядом.

Его слова высекли на ее лице безмятежную улыбку. Они соприкоснулись лбами. Мадлен мечтала провести с ним вот так всю жизнь, чтобы его руки никогда не отпускали ее, приводя сердечный ритм в оглушительное биение.

– Я люблю тебя, – выпалила Мадлен.

Джек со всем вниманием вглядывался в ее лицо. Карие глаза, в которых она тонула день ото дня, не отрывались от нее.

– И я тебя люблю, – с теплотой произнес он и поцеловал ее.

Мадлен не поверила ушам. Он сказал, что любит ее! Любит! Она оказалась на пике счастья. Мадлен целовала его со всей лаской, как никогда прежде. Нет, она совсем сошла с ума.

Она лежала в постели с полуголым мужчиной в нижнем белье и целовалась с ним, преспокойно позволяя его рукам бродить по ее телу! Раньше Мадлен и помыслить не могла о подобной распутности и греховности. Она забила бы себя камнями, но не позволила бы себе превратиться в падшую женщину. Так и было бы, если бы Мадлен не влюбилась. Она ни с кем и никогда не легла бы в кровать, только с Джеком, с мужчиной, которого выбрало ее сердце.

– Правда любишь? – спросила она.

Он прищурил глаза, возвел вверх и с ноткой иронии ответил:

– Я точно не уверен, но подозреваю, что да.

Мадлен рассмеялась, у нее выступили слезы от счастья. Она положила голову ему на грудь, Джек приобнял ее свободной рукой. Но Мадлен не могла спокойно отдаться этому сладкому мгновению. Ее невольно захватывали тревожные мысли, связанные с их будущим.

– Выходи за меня, – внезапно выбросил Джек.

Мадлен, опешив, подняла голову. Она правильно его поняла?

– Выходи за меня замуж, – повторил он, будто прочел ее мысли.

Сердце застучало, а в голове все перепуталось от переполняющих ее противоречивых чувств. Мадлен мечтала ответить четкое «да», но умом понимала, что сможет ответить только одно.

– Нет. Ты же знаешь, что я не могу… что мы не можем пожениться. – Она снова прилегла к нему.

Джек с возмущением высказался:

– Мне плевать на мнение света и его отношение к нашему союзу.

– Мне тоже. – Мадлен хотелось заплакать, но уже от грусти. – Но ты ведь сам знаешь, что дело не только в нас. В Миранде. Мы не можем эгоистично пренебречь ее судьбой в угоду себе.

Джек ничего не ответил, он понимал, что она права. Мадлен ни за что не почувствует себя в полной мере счастливой, видя страдания Миранды. Она должна быть счастлива и получить то, что по праву заслуживает. Это Мадлен не имела никакого права быть с Джеком. Даже лежать с ним, обнимаясь в постели, было сверх возможного. Все это не более, чем сон, которому не дано сбыться, и когда взойдет солнце, они оба проснуться в реальности.

– Как ты думаешь, Миранде нравится Миура? – спросила Мадлен.

– Если бы он ей не нравился, – Джек погладил ее плечо, – она бы не стала проводить время в его обществе. Я бы даже осмелился предположить, что дело может кончится свадьбой. Если так будет, то скорее бы это случилось.

Мэд в непонимании нахмурилась.

– Почему ты так спешишь выдать ее замуж?

– Чем скорее она выйдет замуж, тем лучше для нас с тобой. Тогда нам ничто не помешает быть вместе.

– Но свет…

– Плевать! – зло прервал Джек. – Я не для того прошел через пороховой огонь и каждый день вдыхал терпкий запах смертей, чтобы потом зависеть от благословения кучки надменных людей.

Мадлен стала гладить его по груди, словно успокаивала нежными движениями. Несколько минут спустя она провалилась в сон.

Сумеречный вечер вперемешку с дымом, который отдавал порохом, затуманил чистый горизонт. Ни одной души, ни единого шума в округе. Он даже не был точно уверен, вечер ли сейчас. Джек шел вперед, прочно держа мушкетон в руке как гарантию своего выживания. Сапоги из оленьей кожи с каждым шагом собирали на себе росу с густо-зеленой травы. Впереди Джек разглядел смутную женскую фигуру. Разглядев хорошенько, он узнал ее. Она стояла неподвижно, но, когда Джек подошел ближе, то совершенно остолбенел от увиденного. Мадлен стояла в слезах с перевязанным тряпкой ртом. Руки ее были связаны сзади. Джек оцепенел. Прежде чем он спохватился освободить любимую, позади нее предстал Крис. Он приставил дуло пистолета к ее голове. Джек не понимал, что происходит.

– Крис, что ты делаешь? Отпусти ее! – Он сделал шаг вперед, отчего Крис взвел курок.

Мадлен закричала от страха. Джек сию же секунду застыл и бросил оружие на землю, подняв руки к верху. Он похолодел, его сердце разрывалось при виде застывшего ужаса в ее глазах.

– Спаси ее, Джек, – сказал Крис.

Он в замешательстве мотнул головой.

– Что? Крис, убери пистолет.

– Ты должен, – произнес он и спустил курок с оглушительным раскатом грома.

Джек широко распахнул глаза, ища руками Мадлен. Она покоилась у него на груди. Он облегченно выдохнул. Она жива. Но что бы значил этот кошмар?

«Спаси ее» – передал ему Крис.

Джек и понятия не имел, от кого спасать Мадлен. Может быть, от Миуры? Нет, вряд ли этот простодушный японец способен причинить ей вред. Вероятнее всего, рассказ Мадлен произвел на его подсознание сильное впечатление, вот и приснилось черте что. Джеку вообще не стоило придавать значение этому сну. Это просто кошмар.

Мадлен пошевелилась, он поцеловал ее в макушку, крепче сжав в объятиях.

– Ты ворочался, – сонным голосом сказала она, не открывая глаз. – Опять кошмар?

– Не совсем. Просто тревожный сон, – солгал он.

Пробили часы. Мадлен резко раскрыла глаза и впала в шок. Она приподнялась.

– Уже утро? Я что, проспала здесь всю ночь?!

Джек потянулся, расплылся в улыбке и проронил простое:

– Ага.

Руки Мадлен заметались по кровати в поисках пеньюара.

– Ты куда-то спешишь?

– Сейчас, наверное, часов восемь, не меньше. – Мадлен завязывала пояс. – Скоро придут слуги и поднимутся Миранда с Кевином. Надо срочно бежать.

Она едва подорвалась с места, но Джек ухватил ее и повалил на мягкий матрас с простынями и подушками. Он удерживал ее за запястья, слегка придавив своим телом.

– Леди Херефорд постыдно сбегает с брачного ложа? – Джек выгнул бровь.

Серые глаза, точно режущий металл, пронзили его суровостью.

– Джек, я серьезно! Нас могут застать в любой момент.

Мадлен только казалась строгой, на деле же он знал, что ей это нравится. Вчера она призналась ему, что любит его. После этих слов Джек воспылал к ней еще большей страстью, чем испытывал. Это вдохновило его настолько, что явление ночного кошмара даже ошеломляло, ведь ему должно было присниться что-то более приятное.

– Называй меня чаще по имени. Мне это нравится. – Джек прильнул губами к ее шее, местами проводя языком по бархатной коже.

– Джек! – Мадлен хохотала, но продолжала вырываться.

Он заглянул в ее потеплевшие глаза: металл расплавился.

– Ну хорошо, я отпущу тебя, если поцелуешь меня.

Она изумленно приоткрыла рот. Мадлен, не раздумывая, спешно подарила ему краткий поцелуй.

– Все, отпускай меня, пока никто не пришел.

Джек поцокал языком:

– Это разве был поцелуй? Я виски чувственнее прихлебываю, Мэд. Ты совсем не стараешься.

Мадлен протестующе заболтала ногами, при этом уголки ее губ были приподняты.

– Обманщик!

– Ты пыталась отделаться легким чмоканием и убежать от меня. – Джек настойчиво переплел их пальцы. – Поцелуй по-настоящему.

В ее глазах вспыхнул азартный блеск. Мадлен плотно припала к его нижней губе. Она целовала его с чувством, медленно, будто уже никуда не торопилась. Джек проникал глубоко, познавая ее сладкие уста. Он уже чувствовал, как припухли ее горячие губы. Освободив одну руку, Джек прошелся ею вдоль ее прекрасного тела от груди до ног. Он поместился между ее бедер, сквозь ткани прикасаясь восставшим органом к влагалищу. Мадлен провела рукой по его коротким волосам, сводя Джека с ума.

Хлопнула дверь. Не дыша, они замерли в тот же миг.

– Ах, ваша милость! – изумился Пол. – Я не знал, что вы не один… Я пришел за сапогами, которые вы вчера поручили мне почистить.

Благо, спина Джека закрывала лицо Мадлен. Она затаила под ним дыхание, прикусив губу.

– Выйди отсюда. – Интонация Джека была разяще холодной. – Сейчас же.

Пол тихонько выскочил из комнаты. Мадлен выдохнула и покраснела.

– О боже! Я же говорила тебе. – Она приложила ладонь ко рту. – Как я теперь ему в глаза буду смотреть? Какой стыд!

– Начнем с того, что он тебя даже не видел. А смотреть в его глаза тебе вовсе не обязательно. – Джек сопроводил сказанное дерзкой ухмылкой.

Негодуя и сетуя на ходу, Мадлен покинула его спальню.

Глава 19

– Мадлен, подожди!

Она уносила ноги по коридору со скоростью света, но Пол застал ее раньше, чем Мэд успела завернуть за угол. Ей пришлось затормозить на повороте. Мадлен нерасторопно развернулась к нему.

– Куда ты так мчишься! Я хотел с тобой поговорить.

Мадлен представала непоколебимой, зато внутри все переворачивалось. Она старалась не встречаться с ним глазами, зная, как это может выдать ее.

– Ну, говори.

– Дело в том, что среди слуг ходит слушок, будто между тобой и виконтом что-то есть.

Мадлен хрипловато фыркнула.

– С чего они взяли? Послушай, Пол, мне нужно идти. У меня нет времени…

– С того, что замечают, – перебил он ее. – Когда хозяева сидят за столом, лакеям нечем себя занять. Они начинают наблюдать за тем, что происходит, и заметили ваши обоюдные переглядки. – Пол смолчал, положив руку на сердце. – Я бы сам не поверил, честное слово. Но вчера я зашел к Херефорду в спальню и… – он выждал неловкую паузу, подбирая слова, – … увидел девушку в его кровати, точнее, ее ноги.

Мадлен нервно сглотнула, скрестив руки. Ее пульс бешено забился. Если он сейчас спросит, что ей ответить? Опять лгать? Вот же наказание!

– А я здесь при чем, Пол? – Она продолжала играть невозмутимость.

Камердинер выждал момент и спросил напрямую:

– Ты спала с ним? Ответь мне правду, Мадлен, потому что я могу помочь.

Мадлен закипела, точно чайник на печи.

– Кто ты такой, чтобы задавать мне подобные вопросы!

– Мадлен, я лишь хочу опровергнуть сплетни и помочь тебе. Я твой друг, поверь мне.

Она обезоружено опустила руки. Мадлен часто дышала, непроизвольно заставляя грудь вздыматься. Она не знала, стоило ли полагаться на его слова, слепо доверяя камердинеру Джека. Мадлен не хотела, чтобы ее имя трепала прислуга, которая итак относилась к ней не очень вежливо.

Они считали ее служанкой, выдававшей себя за аристократку. Хотя так оно и было, но слуги ничего не знали о ее предыдущей работе. У них было такое отношение ко всем компаньонкам, и Мадлен не исключение. Для них они наглые самозванки, не знающие и не признающие своего места.

– Да, – пораженно призналась Мадлен, – это я была в его кровати, когда ты вошел. Но между нами ничего не было! – наскоро заверила она. – Мы просто спали в буквальном смысле этих слов.

Пол часто покивал головой и робко положил ей руку на плечо.

– Я хотел лишь знать правду. Я никому ничего не расскажу, обещаю тебе.

От его слов холодный страх постепенно отступал, оставляя место только для одного вопроса.

В недопонимании Мадлен возвела к нему глаза.

– Зачем же ты тогда спросил меня об этом?

Глаза Пола устремились вниз.

– Я хотел быть уверен, что ты не совершаешь никаких глупостей. Ведь ты же умная девушка и понимаешь, что между тобой и виконтом ничего не может быть. Вы из разных сфер.

Это ранило ее в самое сердце, но Пол был прав. Они слишком разные. Даже камердинер видит эту разницу, так что стоило говорить о сливках общества! Не это, так что-нибудь их все равно разлучит. Мадлен поникла.

– Ну ладно, я пойду, – сказал он, возвращаясь назад. – Кстати, тебя искала мисс Гудман. Она хотела, чтобы ты присоединилась к обеду, приехал важный гость.

Мадлен не успела спросить, что за гость их навестил в обеденное время: Пол скрылся моментально быстро. Переодевшись в укоренном темпе, она спустилась в столовую и оказалась в обществе Миранды, Джека и мистера Миуры.

– Почему с нами нет Кевина? – спросила Мадлен, когда они уже сидели за столом.

– Он тренируется в комнате с грушей, которую я ему повесил, – прожевав рыбу, ответил Джек.

Он задержал на ней недолгий взгляд, прежде чем снова вернуться к тарелке. А Мадлен всю трапезу была как на иголках. Она могла думать лишь о зорком наблюдении лакеев, которые стояли поодаль на случай, если что-то понадобится. Мадлен почувствовала себя неуютно, словно она была у них в гостях. Это было как при экзамене на этикет, когда они впервые ужинали с Джеком. Теперь же она не могла наслаждаться его вниманием со спокойной душой, будучи убежденной, что за ней следят.

– Сэр, – Миранда обратилась к Миуре, – надеюсь, вы любите рыбу? Хотя вы же японец, наверняка любите. – Мира осеклась. – Ой, простите, это было грубо с моей стороны.

Мадлен без особого труда вычислила ее волнение, которое доставлял ей юноша.

– Нет-нет, это вполне логично. Я нисколько не обижен, мисс. Говоря о предпочтениях, я не очень прихотлив, но всегда выделяю форель. Это мой фаворит.

Сейчас Мадлен могла расслышать его японский акцент.

– Я обожаю рыбу, – восторгалась Мира. – Особенно лосось.

Сегодня Джек меньше обращал внимания на Мадлен, зато более пристально пригвоздил взгляд к японцу. Она тоже время от времени посматривала на него, но ничего подозрительного или странного пока не обнаружила. Может, в прошлый раз его недоброжелательность ей действительно показалась?

– Мистер Миура, – вступил в разговор Джек, подавшись вперед, – вы, наверное, неплохо управляетесь с запряженным экипажем? Я бы хотел пригласить вас как-нибудь в Четверку, когда вы будете в Лондоне.

Миура удивился, переведя взгляд на Мадлен, которая уткнулась в свое блюдо.

– Я достаточно хорош в качестве кучера, но я не совсем понимаю, что такое Четверка?

Мадлен тоже не знала. Она никогда не была в столице и не слышала ни о чем подобном. Мадлен с не меньшим вниманием послушала Джека.

– Это клуб Четырех коней. Он открылся совсем недавно, кажется, года три назад. Суть сего мероприятия в демонстрации своего искусства управления ландо. Я сам еще его не видел, так как уже служил в британской армии. Мои друзья обещают увеселительное времяпрепровождение.

– Разумеется, ваша милость, я с удовольствием приму ваше приглашение.

– И меня возьмете с собой, – встряла Миранда. – А что? Я тоже хочу поразвлечься.

Джек сурово глянул на нее из-под бровей.

– Миранда, это мужской клуб. Быть единственной женщиной среди мужской компании просто недопустимо.

– Разумеется, мы пойдем с Мадлен. Проберемся в твое ландо, а после поездки незаметно выйдем, что никто и не узнает. – Миранда одарила брата обворожительной улыбкой, пытаясь ею выбить себе билет с разрешением.

«Вот лисья мордочка!» – изумлялась про себя Мадлен.

Но Джек, пресекая авантюрную идею, отрезал каменным тоном:

– Нет.

Миранда надулась, хотя не показывала этого. Она с радостью вернулась к разговору с Миурой.

Джек тем временем тихо обратился к Мадлен:

– Как бы она не натворила глупостей здесь или в Лондоне и нам не пришлось за нее краснеть.

– Не беспокойся, все будет хорошо, – располагающе заверила она.

Однако Мадлен сама не была уверена, справится ли она с тягой Миранды к приключениям. Девочка была очень активна, в ее крови струилась сама жизнь. Смесь лукавства и авантюризма создавали флакончик с опасным парфюмом, который мог своим дурманом завести ее не на ту тропу. Мадлен надеялась, что с годами кровь Миранды поостынет. И она сделает все от нее зависящее, чтобы защитить ее.

– Мы очень любим сумо, – рассказывал Миура. – Это одно из боевых искусств. Оно очень знаменито в нашей стране. Возможно, в ближайшем будущем организуют турниры.

– Каким оружием борются по сумо? – спросил Джек.

– Никаким. У нас все совсем по-другому. В этом единоборстве на площадке один борец пытается вытеснить за линию другого.

Миранда изумилась:

– И все? Так просто!

– Это не просто, – покачал головой Миура, подключая жесты. – Чтобы победить, они не просто толкают друг друга. Используются разные техники и тактики, чтобы вывести противника из строя и одержать победу.

Джек, держа бокал с водой, спросил:

– Я слышал, что участники должны весить не меньше ста с чем-то килограммов, это правда?

Миура кивком подтвердил его слова.

Миранда слегка рассмеялась, махнув кистью руки:

– Вы нас разыгрываете! Как это возможно? При слове «единоборство» мне представляется человек со спортивным телосложением, а вы говорите сто килограммов!

Снисходительно улыбаясь ей, Миура пожал плечами.

– Я же говорил, что у вас все по-другому. У нас разные культуры. Я бы хотел, чтобы вы увидели настоящее сумо своими глазами. Я бы принял за честь стать гидом мисс Гудман.

– Вы посягаете на мое место, мистер Миура, – вдруг доброжелательно вставила Мадлен. – Покаяявляюсь ее компаньонкой.

Миура на секунду пригляделся к ней, заставив ее смутиться, затем сказал:

– Я совсем забыл вам рассказать одну новость. Боюсь, для вас, – он посмотрел на Мадлен, – она будет не очень приятной. В доме Херефордшир, где я временно проживаю, на днях стала обсуждаться крайне неприятная тема, будто мисс Мадлен вовсе не Берк. Якобы она никем не приходится лорду Килмарноку.

Джек, Миранда и Мадлен, переглянувшись, разом напряглись, как три гитарные струны. В комнате повисла громкая тишина, Мадлен сильно сжала серебряную вилку в руках.

– Наверняка это недоразумение, – оглушил японец эхом.

– Ну, разумеется, это пустое. – Миранда попыталась вновь оживить беседу: – Мистер Миура, прошу, расскажите, какие еще интересные различия вы наблюдаете в европейской и азиатской культурах?

Мадлен уже ничего не слышала – стук сердца заглушал все вокруг. Она сидела с застывшим лицом. Это означал конец для них всех. Она встретилась с хмурыми глазами Джека, которые пытались уверить ее, что все будет хорошо. Но Мадлен не слепая. Она видела потрясение на его лице и на лице Миранды. Никто из них не мог знать, чем все закончится.

Тень страха закралась в ее душу. Больше всего Мадлен беспокоила не ее судьба. Она запросто вернется к себе домой и будет продолжать работать служанкой в чьей-нибудь семье. Мадлен в состоянии выйти за кого-то замуж, если в этом будет необходимость. Нет, ее заботила судьба Миранды, Кевина и Джека.

До этого момента глаза Миры блестели в обществе юноши, который ей нравился. Она казалась даже влюбленной и расцветшей, точно цветок. Теперь же с ее репутацией покончено. От нее все будут сторониться. Как быстро Миура забудет о Миранде, когда правда окончательно всплывет на поверхность? Только время могло дать ответ на это вопрос. То же ждет и Кевина, и, конечно, Джека. И причиной всех свалившихся бед будет она. Неприятности и сложности, с которыми вскоре столкнется их семья, послужит грузом на ее совести.

Мадлен не сможет этого вынести. Чувство вины и сожаления захлестнет ее. Внутри все жестче колыхались органы на стыке волнения и испуга. С каждой минутой Мадлен накручивала себя больше и больше. Оставшееся время за обедом она провела в полном молчании. Когда он закончился, Миранда сопроводила Миуру в гостиную, чтобы сыграть ему на фортепиано. Мадлен выдохнула, унеся ноги в свою комнату с подобранными юбками. Она закрыла за собой дверь и свернулась клубочком на кровати с желанием никого не видеть и ни с кем не разговаривать. Мадлен ощущала тяжелую подавленность.

«Лгунья! Обманщица!»

Мадлен была готова счесать лезвием собственный язык в наказание за ложь, за самозванство. Сколько людей она бесстыдно успела обмануть! Что они о ней подумают? Что Марк о ней подумает? И он не захочет ее видеть, даже смотреть на нее ему будет противно, зная, что она простолюдинка. Мадлен опозорилась перед сотней людей, называя себя дочерью барона Килмарнока, словно хотела быть таковой. Все станут думать о ней как о мошеннице, рвущейся в верхи коварными путями. В глазах других Мадлен станет плутовкой, и это при том, что она религиозная христианка! Обиднее всего было за то, что она никогда в жизни не крала и не обманывала людей, старалась быть примерной, добродетельной девушкой. Расплакавшись, Мадлен в безвыходности уткнулась лицом в одеяло.

«О, мама! Если бы ты была со мной, ничего бы этого не произошло. Ты никогда не позволила бы мне опорочить свое имя и погрязнуть в лжи. Без тебя я абсолютно безнадежна!»