Текст книги "Она дана ему свыше (СИ)"

Автор книги: Энжи Вэс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Все хорошо. Я просто…

– Испугалась, я видел. Ты танцевала с Марком? – с подозрением задал он вопрос, слегка сузив веки карих глаз.

Мадлен в рассеянности закивала головой.

– Да, он так просил. Я не смогла ему отказать. – Мадлен всполошилась, осматриваясь вокруг. – Где Миранда? Я ее не вижу.

Джек кивнул в центр.

– Не бойся, она вон там с Элис. С ней все хорошо. – Джек удерживал кисть ее руки, поглаживая большим пальцем тыльную сторону.

На выдохе Мадлен опустила плечи. Очень хорошо, что с Мирандой все в порядке. И с ней тоже. Во многом благодаря Джеку, но это не снимает его вины во лжи. Они смотрели друг другу в глаза, держась за руки, прямо как в первый вечер их встречи, когда он провожал ее до комнаты. Сердце снова пустилось вскачь. Под завораживающими карими глазами Мадлен почти забыла, за что гневалась на него.

– Кажется, я спас тебя уже в третий раз? – Джек игриво подмигнул ей.

Ее колени едва не подогнулись. Внутри Мадлен боролась сама с собой: ее злость против любви, которые она испытывала к нему. О, как Мадлен хотела поверить в искренность его глаз, его слов, но разум не позволял ей. Нет, она обязана истребить всякую привязанность к Джеку.

– Мы должны потанцевать с тобой.

Ее брови взлетели вверх.

– Что? Нет! – Она выдернула кисть, что едва не оставила в его руках перчатку.

– Да, Мадлен. Я у всех на глазах увел тебя под руку под предлогом, что ты занята.

«Вот невезенье! Почему, когда я хочу держаться от него подальше, все складывается таким образом, что я буквально оказываюсь в его объятиях?!»

Мадлен начала придумывать на ходу:

– Я не могу оставить Миру, – и указала рукой в ее сторону. – Если с ней что-то произойдет или кто-то обидит ее, я буду виновата, что не защитила ее. Я должна быть с ней рядом.

Тень накрыла глаза Джека, подбородок заострился.

– Однако, с Марком тебя это не остановило, и ты согласилась потанцевать с ним. Что же сомнойне так?

Мадлен зло сверкнула взглядом.

– На что ты намекаешь?

Джек, не ответив, решительно взял ее за руку.

Начинался вальс. Его рука уверенно легла на талию, отчего Мадлен едва не подпрыгнула. Их пальцы переплелись, как лианы, а глаза были с решимостью устремлены друг на друга. Они с вызовом не отворачивались в сторону, метая обоюдные молнии и кружась в танце. Его обжигающие прикосновения были способны прожечь ткань платья и перчаток. Джек прижимал ее к себе по-другому, не так, как дома в бальном зале. Эти объятия были теснее и жарче. Мадлен это беспокоило из-за того, что могли о них подумать. С другой стороны, она испытывала одурманивающее блаженство. Будто они были одни на паркете. Нет, во всем зале! Между их телами образовалось тепло, сводящее ее с ума. Взгляд Джека заметно смягчился, и стал плавить ее сердце…

Нет, Мадлен должна его ненавидеть! И она знала, как себя заставить.

«Фейт» – эхом отдалось в ее голове.

Раздражение снова разогрело ее кровь, а в груди возродилось удручающее чувство. Когда они закончили танцевать, Мадлен отказалась ходить с ним по залу под руку. Она вновь раззадорила себя этим именем, чтобы убить свою любовь. Мадлен отошла к стене, ища глазами Миранду.

Она сильно удивилась, увидев ее уже в компании не подруг, а какого-то молодого джентльмена. Присев, она сосредоточенно приставила к ним свой взор. Он был азиатской внешности. Джентльмен казался не очень взрослым, скорее всего, ему лет столько же, сколько самой Мадлен. С виду приятный и милый юноша, немного сухощавый. Однако это вовсе не значит, что за Мирандой не нужно присматривать и что она в безопасности.

Мадлен также думала, что Броуди безобиден, пока он силой не утащил ее домой, чем ввел ее в шок. Она до сих пор не могла привыкнуть к мысли, что ее друг мог так поступить с ней. Но, как оказалось, то, что порой кажется мягким и неопасным, в один день может повернуться к нам жесткой и нещадной стороной.

Миранда, отыскав ее глазами, прибежала к ней и села рядом, она светилась от счастья.

– Мистер Миура из Японии, – начала рассказ Мира. – Его фамилия означает «три залива». Интересно, правда? Оказывается, у японцев очень много значат фамилии. Например, они есть только у аристократов. Чаще всего, они происходят из древнего клана, и фамилия произносится перед именем, совсем не как у нас. Представляешь, какая путаница может произойти с человеком!

Мадлен слушала ее с неподдельным интересом.

Миранда продолжила:

– Миура ушел за напитками. – Она хитро посмотрела на нее. – А ты танцевала, да? Причем два раза, я видела. Сначала с Марком, потом с Джеком. Около тебя еще толпа сотворилась. Я уж начала беспокоиться, не пора ли тебя спасать. Накинулись, точно стервятники на добычу.

Смутившись, Мадлен закатила глаза.

– Тоже мне, нашла королеву Шарлотту! Но тебе действительно нужно было прийти мне на помощь.

От удивления лоб Миранды сморщился.

– Зачем? Тебя ведь Джек спас.

«Вот именно поэтому».

Джек стоял неподалеку. Ему хватило бы еще пары минут, чтобы просверлить дыру на затылке Марка, беседующего с Гарри и Льюисом. Он танцевал с Мадлен. С его Мадлен! И все бы ничего, но Джек слишком хорошо знал Марка, чтобы не обращать внимание на его увлечение ею. Джек наблюдал за ними весь вечер. Пристальный взгляд друга, которым он одаривал Мадлен, сулил мало хорошего. А как она улыбнулась ему, приняв его руку! Мадлен за последние два дня не удостоила его и сухим взглядом, не говоря уже о теплых улыбках и светящихся глазах. Наоборот, она заметно отстранилась.

После их поцелуя в ночном зале, когда Мадлен ясно дала понять, что между ними не может ничего быть, она отдалилась от него чересчур резко. Джек бы даже сказал, агрессивно.

Вчера Мадлен не сказала ни единого слова. А сегодня она поражала его сердитыми искрами и молниями. Джек недоумевал, что на нее нашло. Куда вдруг исчезла та милая и нежная Мадлен? Она не могла внезапно превратиться в разгневанную и черствую только из-за их поцелуя в зале. Тут было что-то еще.

Когда ее окружила толпа мужчин, его друзья, Джек чуть не закипел. Он сжал в руке хрупкий бокал шампанского с такой силой, что он мог запросто лопнуть на осколки. Его негодование было настолько мощным, что Джек уже мысленно представлял, как закинет ее на плечо и вынесет из зала, а затем после ее возмущенных криков вплотную займется ее губами. Но потом он прочел страх в ее глазах.

Мадлен была готова провалиться под землю и вылезти на другом конце шара, только бы избежать уставившихся на нее мужчин. Его душа застонала при виде испуга на ее белом лице, Джек ринулся спасать ее. Но Мадлен окончательно ввела его в ступор, когда спустя три минуты она опять полоснула его агрессивностью. После танца она сбежала от него.

Теперь Джек стоял в стороне с новым бокалом шампанского, наблюдая через зал за Мирандой и ее азиатским другом, и Мадлен, сидящей на другом конце зала. Когда их глаза находили друг друга, Мадлен сосредотачивалась на Миранде, отрезая всякую форму общения с ним.

«Неужели он пропустил служение в церкви или какой-то пост?» – бродила ирония в его мыслях.

– Эй, Джек, – к нему присоединился Марк. – Расслабь же лицо, а то выглядишь мрачнее тюрьмы Тауэра.

Джек покосился на него исподлобья.

– Что? – изумился Марк. – Это всего лишь шутка, Джек. Ты так смотришь на меня, будто я одет во французский камуфляж. В чем дело?

Джек кивнул, и они отошли в тень пальмовых листьев. Он не ходил вокруг да около, поэтому перешел к делу.

– Чего ты хочешь от нее?

Марк свел брови вместе.

– От Мадлен, – уточнил Джек. – Я же знаю тебя, Марк, ты поиграешь с девушкой и оставишь с разбитым сердцем. Тем более она всего лишь компаньонка. При ее статусе вряд ли ты позовешь ее замуж вопреки всему обществу. – Джек отхлебнул шампанское, не сводя угрюмых глаз с друга. – А ее набожность почему-то мне подсказывает, что на роль любовницы Мадлен не согласится.

– А-а, – протянул он, – так вот ты о чем. А что, если я влюблен? Тебе это не приходило в голову, братец? Влюбленный человек на многое готов ради искреннего и сильного чувства. К тому же угождать свету никогда не вписывалось в мои правила.

Джек насмешливо фыркнул:

– За всю жизнь я ни разу не видел тебя по-настоящему влюбленным, Марк. Каждую неделю у тебя то одна, то другая. И что-то мне подсказывает, что там никакой искренностью не пахло.

Марк прислонился к колонне.

– Наверняка ты помнишь, что я никогда не поступал с леди легкомысленно. Это были обыкновенные куртизанки, актрисы, некоторые гувернантки, чьи моральные принципы превращались в ничто с одного моего взгляда. Все их добродетели: честь, собственное уважение, верность исчезали в тот же миг, когда я им улыбался. Но, – Марк посмотрел на Мадлен, которая сидела у стены, ведя беседу с пожилой женщиной, – мисс Берк – не ограненный драгоценный камень, Джек. Скажем так, я нахожу ее гораздо более особенной, чем все мои предыдущие барышни. В ней что-то есть, не только красота, которой она способна покорить весь Лондон. – Марк пожал плечами. – Не знаю, она другая. Одно имя «Мадлен» уже говорит за себя. – Марк внезапно сощурился на нем. – Но ты, кажется, понял это раньше меня, не так ли?

Джек в притворном замешательстве покачал головой.

– Не понимаю, о чем ты.

Глаза Марка блеснули в тандеме с задорной ухмылкой.

– Ты ревнуешь ее, да? Ревнуешь Мадлен!

Джек со стиснутой челюстью прошипел:

– Может, тебе лучше выкрикнуть с балкона, чтобы все услышали?!

Марк положил ему руку на плечо.

– Послушай, мне правда нравится Мадлен. Я бы никогда не посмел обидеть ее, это так. Если бы я начал за ней ухаживать, меня не остановил бы никто: ни свет, ни родители, ни даже ты. А ты знаешь, что, если я даю делу начало, то я даю ему и конец. Но, – Марк всмотрелся в его лицо, – я твой друг. И, к счастью, начало еще не положено. Я готов отступить, потому что еще не поздно, но при условии, что ты прямо сейчас признаешься мне, что ревнуешь Мадлен.

Жевалки Джека вздулись. Либо признание, либо война. Он вздохнул.

– Да, Марк, ты меня раскусил. Я ревную Мадлен.

Марк удовлетворенно оскалился, упиваясь победой.

– А теперь, раз ты знаешь о моем чувстве, советую тебе делать отсюда ноги и обходить Мадлен за милю. – Отпив глоток шипучего напитка, Джек сверкнул глазами через прозрачные грани. – Пока я не начистил тебе морду.

Марк в торжественном смехе похлопал его по плечу и слился с толпой.

Стоило Джеку раньше признаться самому себе, что он ревновал Мадлен. Это чувство настигло его сердце еще в первую встречу с Броуди. Марк был абсолютно прав: Мадлен – не ограненный камень, ее стоит беречь и заботиться о ней. Вот только бы эта драгоценность дала ему понять, чем он так рассердил ее. Тогда Джек полноценно покровительствовал бы ей без опаски порезаться об острые грани прелестного камешка.

Внезапно на горизонте Джек заметил свою сестру, которая в ярости ступала к нему. Он мысленно приготовился к ее справедливому гневу.

– Куда? Куда тебя ранили так, что ты чуть не умер и не сказал мне? – Глаза Миранды скорбно переполнялись слезами.

Джек взял ее за руку и вывел на улицу во внутренний двор. Развернувшись к ней лицом, она смачно ударила его по щеке.

Джек сохранял нерушимый спокойный тон:

– Мира, я только хотел…

– Защитить нас? От чего? Ты находился при смерти за сотни километров. А спустя время вернулся и делал из меня полную идиотку, которая беззаботно бегала по магазинам в поисках тканей для платьев. – Миранда всхлипнула.

Джек молчал, давая ей возможность выговориться. Миранда все равно не захочет ничего слушать и не поймет его. Ей надо дать выход эмоциям, пусть выплеснет злость на него.

– Хуже всего то, – продолжала изливать Миранда, – что я узнаю о твоем комиссовании от третьих лиц. Ты выставил меня дурочкой, которая в беготне за тряпками упустила такую деталь, как комиссование собственного брата. – Капли ее слез падали на сжатые перед собой кулаки, она забила ими по его груди. – Зачем ты вообще отправился на эту чертову войну? Ты понятия не имеешь, как нам было тяжело с Кевином после смерти мамы, как мне было тяжело без тебя!

Джек схватил ее за запястья и отпустил, когда ее кулаки обессиленно упали вниз. Ему было жаль ее, он сожалел о том, что заставил страдать свою сестру. Может быть, он зря откладывал новость о комиссовании. Возможно, надо было написать ей об этом сразу, как только он пришел в себя после сражения на Гран-Порт, но сделанного не вернешь. Даже если бы после похорон матери он знал наперед, что так выйдет, Джек все равно бы поехал на фронт.

– Мира, прости. – Джек сделал попытку приобнять ее.

Но Миранда отвернулась от него, накрыв лицо руками:

– Нет! Как ты мог так поступить со мной?! Неужели мы настолько тебе чужие?

Джек потер лицо. Он не знал, что еще сказать или сделать, чтобы Миранда простила его. Однако сейчас он вряд ли сможет как-то повлиять на нее, пока она в таком состоянии.

Джек признался:

– Мира, вы с Кевином – самые близкие и дорогие для меня люди на всей земле. Вы – это единственное, что сдерживает меня от…

– Ваша милость, – Мадлен бежала к нему с подобранными юбками по ступенькам лестницы. Она была в ужасе. На краткий миг Мадлен отвлеклась на Миранду и снова обратилась к нему.

Джек забеспокоился.

– Что стряслось? Тебя кто-то обидел?

Мадлен покачала головой, переведя дыхание, сказала:

– Здесь мистер и миссис Хопкинс!

Глава 14

Пока Мадлен разговаривала с приятной компаньонкой одной девушки, Миранда куда-то удрала из-под ее носа. Она так встревожилась, что оббегала ползала в туфлях на каблуках и не испытала при этом дискомфорта. Мадлен начинала нервничать. Встретив Марка, он сказал, что видел их с Джеком выходящими во двор. Мадлен испытала неимоверное облегчение, будто свалила со спины тяжелый рисовый мешок. Но то, что ее глаза заметили в следующий миг, не могло сравниться и с тремя такими мешками.

Мистер и миссис Хопкинс стояли под руку и беседовали с леди Херефордшир. Мадлен не могла поверить своим глазам, даже если бы эти люди ударили ее по голове, ее словно окунули в ледяной прорубь. Миссис Хопкинс навесила на себя все драгоценности, которые только хранились в ее доме. Пышное платье сделало ее похожей на огромный красный бутон. Зато мистер Хопкинс выглядел в сером костюме неплохо, хотя в размерах не отставал от жены. Эту чету Мадлен с легкостью могла распознать с закрытыми глазами сквозь темному.

Она попятилась назад и побежала к выходу к Джеку и Миранде, стараясь зигзагами скрыться среди людей. Они не должны ее узнать. При этой мысли у Мадлен волосы вставали дымом. Узнай Хопкинсы, что она здесь, они не упустят возможности кинуть ей пару язвительных слов. А если они еще увидят ее в слишком элегантном для нее, по их мнению, платье да с такой изящной прической, Хопкинсы побелеют посреди всего зала. Эти люди не прозевают момента и, несомненно, расскажут всем вокруг о том, кто она есть на самом деле.

Они расскажут присутствующим гостям о ее бывшей работе у них, о том, как она в качестве служанки мыла у них горшки и стирала белье, ходя в обносках. Хопкинсы в красках опишут, как Мадлен в небрежном виде сидела на полу и чистила ковры щеткой по четвергам. Вспоминая эти серые будни, Мадлен передернуло, она даже не сразу осознала, что все это закончилось каких-то три недели назад. Складывалось такое ощущение, будто прошел по меньшей мере год.

Броуди был прав, когда сказал, что жить при чужом богатстве плохо. Если бы сейчас Мадлен было нужно вернуться обратно к Хопкинсам, ей пришлось бы очень туго. После комфортной и легкой работы снова привыкать к тяжелой и угнетающей стало бы для нее сущим мучительным испытанием.

Мадлен привязалась не только к Миранде, Кевину и Джеку, но и к их образу жизни. Она чувствовала себя частью их блаженного мира: Мадлен вкусно ела с ними, надевала красивые платья, гуляла и развлекалась, не выполняя при этом тяжелой работы, как например, таскание ведер с водой для ванны своей госпожи. Нет, Мадлен прилепилась к своему новому статусу. Она практически вела образ жизни аристократки и ужаснее всего то, что ей это нравилось.

Ее утро теперь всегда начиналось с цветущих улыбок, потому что Мадлен знала: ее ждет прекрасный день, который будет наполнен позитивными и светлыми моментами с близкими людьми, а не нудными бурчаниями хозяев с ожидающими ее домашними обязанностями. Мадлен отдалась беспечной праздности, в которой большую часть дня она посвящала самой жизни и дорогим людям вместо изнуряющей работы. Она укоряла себя за это.

Мадлен упрекала себя в том, что не может смириться с той судьбой, которая ей выпала. Это продолжается с тех пор как ее мама открыла завесу ее происхождения. Будучи искренне благодарной Богу за свое благополучие, Мадлен в то же время не оставляли в покое мысли и мечты о другой жизни. Ох, сколько раз она проигрывала в голове различные сюжеты ее созидания в доме Смитов! Тяжело осознавать умом и не принимать душой.

«Ты должна смириться с тем, что тебе выпадает в жизни» – вторила Мадлен себе день за днем.

И если Джек выгонит ее из их дома, а это случиться в любом случае, у нее не будет никакого выхода, кроме как принять его решение и свою судьбу. Мадлен будет вынуждена спуститься с пушистых облаков на твердую землю, какой бы жесткой не была для нее посадка.

Объяснив Джеку ситуацию с Хопкинсами, Мадлен принялась успокаивать Миранду. Она обвила ее руками, пока та хныкала и шмыгала носом. Когда Мадлен вбежала во двор, увидев Миранду заплаканной, она в момент поняла, что к чему. Очевидно, Джек не рассказал ей вовремя свою тайну и получил огорчение единственной и любящей сестры.

– Нам нужно незаметно пройти через них, – говорила Мадлен Джеку, придерживая плачущую Миранду. – Может, если обойти дом…

– Не выйдет. – Джек задумчиво уставился в одну точку, потирая подбородок. – Периметр двора оцеплен ограждением. Не будем же мы перелазить через забор. Единственный выход через бальный зал. – Джек с минуту помолчал, затем оттаял и проговорил: – Банкета ждать слишком долго. Как ты думаешь, велик ли риск, что при виде тебя они сразу попытаются разоблачить?

Мадлен посмотрела на него так, будто говорила: «Ты же прекрасно знаешь ответ», но ответила:

– Очень велик. Хопкинсы ни за что не станут мириться с моим положением, почти равным их собственному. Хоть я и работаю на вас, но для них это не работа. Мытье посуды и чистка камина – вот, чего я, по их мнению, заслуживаю. А уж если Хопкинсы увидят на мне это роскошное платье…

Миранда рывком подняла голову, утирая глаза.

– Какое им до тебя дело? Ты живешь своей жизнью и никому не сделала зла. Они не могут так поступить, ты не их собственность.

Мадлен натянула губы в невеселой улыбке.

– Когда-то была. Видела бы ты, как я уходила от них в тот день. Миссис Хопкинс едва не запустила в меня тарелкой с супом, который ел в тот момент ее муж.

Глаза Миранды почернели.

– Да как они смеют?! Покажи мне эту женщину, я выскажу ей в лицо все, что думаю! – Мира бойко взяла ее за руку, утягивая обратно в зал.

Мадлен сопротивлялась.

– Никто никуда не пойдет, пока я не решу, как нам незаметно выбраться отсюда, – командным тоном сказал Джек.

Миранда пронзила его острым взглядом.

– Не указывай мне, Джек. Однажды ты не посчитал меня достаточно родной, чтобы сказать кое-что важное. Так вот теперьяне считаю нужным тебя слушать. – Она вскинула голову и развернулась, ее юбки гневно зашуршали к залу.

Мадлен видела негодование Джека. В его глазах промелькнула грусть и сожаление. Стойкий и одинокий гранит. Ее сердце смягчилось к нему против ее воли. Мадлен хотела прямо сейчас прижать его к себе так сильно, как это было возможно. Благо, его слова отвлекли ее от этого желания.

– Поступим следующим образом: я подойду к ним и заговорю. Тем временем ты и Мира пробежите к выходу и будете ждать в карете. Я объяснюсь с Херефордшир, и мы поедем домой.

Мадлен согласно кивнула, они оказались в дверях зала. Найдя Хопкинсов среди толпы, Мадлен указала на них Джеку. Глазами она нашла Миранду, угрюмо сидящую у стены, и забрала ее. Мадлен мысленно молилась, чтобы эти двое не обернулись в ненужный момент. Быстро прошмыгнув мимо спин Хопкинсов, девушки покинули дом. Они отыскали свою карету и сели в нее.

В темноте Мадлен безотрывно смотрела в окно, ожидая, когда Джек появится на горизонте. Миранда скрестила руки вместе, надменно уставившись в пол.

– Как он мог мне солгать, что приехал домой из-за меня? – вырвалось у нее. – Тогда как его просто комиссовали. Он даже не рассказал мне истинную причину своего возвращения, заставляя думать, будто беспокоиться за мое будущее.

Мадлен метнула в нее взгляд и вернулась к караулу у окна.

– Он действительно беспокоится, Мира. Не думаю, что его милость остановило бы комиссование.

– Что ты имеешь в виду? – Она с подозрением покосилась на нее.

– Его милость даже комиссованным не покинул бы ряды британской армии, не будь у него на то более важная причина. Если бы он захотел, то остался бы долечиваться там же, не возвращаясь домой. – Смолчав, Мадлен добавила: – Я думаю, что на самом деле, не будь твоя подготовка к сезону и ты для него так важны, его милости бы здесь не было.

Миранда не сказала ни слова, предавшись раздумьям в темной тишине. Мадлен была почти уверена, что до нее дошли ее слова. Она простит Джека, Мадлен не сомневалась. Миранда, конечно, вспыльчивая, но на счастье отходчивая. Когда знакомая тень вышла из дверей особняка, сердце Мадлен радостно всплеснулось. Они тронулись домой.

– И как ты работала на них? – не сдержал возмущения он. – Одни их лица говорили уже о многом. Эта женщина законченная брюзга, которая вымещает все свое недовольство на мужа.

– Вы узнали это из одной беседы? – изумилась Мадлен.

Джек ответил:

– Это можно без труда определить со стороны. Хватит и пяти минут наблюдения за ними, чтобы выяснить, что эти люди из себя представляют. Презрительный взгляд миссис Хопкинс, ее общение с мужем, их интонация и то, как они берутся за руки – все считывается и фиксируется. Обычно, этим занимаются дипломаты, они очень проницательны.

Миранда ехидно выкинула:

– Жаль, что ты всего лишь капитан.

Джек не отреагировал на язвительную колкость, лишь тихо выдохнул и, поставив локоть на открытое окно, приложил пальцы к виску. Язык Мадлен тянуло извиниться за Миранду. Она по кусочкам склеивала сочувствие к нему за ссору с сестрой, которая судила его не совсем объективно в силу испытываемой злости за ложь. Ведь Мадлен-то знала, что Джек собирался просветить Миранду, но просто не успел.

«А собирался ли он просветить ее о своей содержанке?»

Это уже было неважно, Джек не обязан ей ничего объяснять потому, что они не могли быть вместе. Именно поэтому Джек имел полное право жениться или проводить ночи с той, с которой хотел. Мадлен не претендовала на его безымянный палец и сердце, как бы больно ей от этого не было. Ее никто не принуждал влюбляться в Джека, а он не давал ей никаких обещаний.

Они приехали домой. Выходя из экипажа, Мадлен приняла руку Джека, в отличие от Миранды. Как странно: несколько часов назад они уезжали отсюда в точности наоборот, когда Мадлен отвергла предложенную помощь, а Миранда – нет. В холле их встретила Марша с застывшей тревогой на лице.

Джек натянул усталую улыбку и спросил:

– Ну что теперь?

Марша переминала подол платья.

– Кевин заболел.

– Что? – Мадлен всколыхнулась в испуге.

– Он плохо себя чувствовал вечером, я уложила его в постель. У него жар, и он весь бледный…

Этого хватило Мадлен, чтобы сорваться с места и побежать в детскую комнату. Она бежала так быстро, как могла. По дороге она скинула ненавистные туфли, которые здорово натерли ей ноги. Мадлен ворвалась в комнату и присела на колени у кровати спящего Кевина. На нее снова накатывала дрожь, а руки мгновенно похолодели. Мадлен прильнула губами ко лбу мальчика – горячий. Она пощупала его пульс, и он был учащенным. Мадлен заметила отбрасываемые на стене тени в дверном проходе.

– Как он? – спросила Миранда. Она поставила свечу на прикроватный столик.

– Слабый, похоже на простуду. Я надеюсь.

– Надеешься? Надо сейчас же вызвать врача. – Миранда положила руку на ее плечо.

– Ты не найдешь сейчас врача в городе: слишком поздно, – сказал твердым голосом Джек и оперся о косяк двери. – Придется ждать до утра.

Миранда вспылила:

– Как это до утра? А если это не простуда, а… Вдруг он…

Мадлен тяжело сглотнула, держа за руку изможденного мальчика. Ее сильно трясло, в груди закрался страх. Нет, с Кевином все будет в порядке!

Мадлен попыталась успокоиться, задав резким голосом вопрос:

– Где Марша?

Экономка выглянула из коридора в комнату.

– Я тут, мисс Берк.

Мадлен повернулась лицом ко всем.

– Мне нужны теплые одеяла.

– Хорошо, мисс.

– Мира, найди на кухне ромашку или шалфей, сделай отвар.

– Как ты тогда мне делала? Конечно, скоро будет готово. – Миранда умчалась, слегка задев брата в проходе.

Джек стоял в позе, будто ожидал, что и на его долю выпадет задание. Не дождавшись от Мадлен приказания, он присел к ней рядом.

– Ты решила обделить меня, оставив без дела? Я хотел бы тоже внести лепту. – Уголки его губ растянулись в ободряющей улыбке.

Мадлен повернула к нему голову, судорожно сказав:

– Все, что мне требовалось, уже делается, но ты можешь принести мед и ложечку.

Когда Джек вышел, в дверях появилась Марша с грудой одеял. Мадлен брала поочередно одно, затем второе, накрывая и утыкивая Кевина.

– Этого достаточно, Марша. Думаю, остальные не понадобятся. Спасибо.

Марша сомнительно поглядела на нее.

– Вы что, раньше были доктором или целительницей? Зачем вы обложили его одеялами? У него итак жар.

Мадлен негромко хмыкнула.

– Нет, я не была ни тем, ни другим. Но я знаю, что он должен хорошенько пропотеть, чтобы хворь вышла из него вместе с потом.

Ее все еще трясло. На лбу выступили соленые капли, а сердце колотилось так, словно пыталось выбиться наружу.

Позже Джек вернулся с баночкой меда и ложкой, Мадлен разбудила Кевина.

– Мадлен? – слабым голоском произнес он, рассеянно оглядывая всех.

Она постаралась унять вибрацию в голосе:

– Кевин, я сейчас тебе дам три ложечки меда, которые ты должен съесть, чтобы тебе стало легче. Хорошо?

Кевин согласно качнул головой. Мадлен дала ему обещанную порцию меда, и мальчик отвернулся, давая понять, что хочет спать. Но они не отходили от него. Время было позднее, а Мадлен и Джек продолжали сидеть у его постели.

Джек, обратился к Марше:

– Ты можешь идти.

Экономка ушла с такой поспешностью и благодарностью, будто боялась, что он передумает.

Джек, глядя на Мадлен, взял ее руку в свою.

– У тебя руки ледяные, ты вся дрожишь. Что с тобой?

Мадлен глубоко вздохнула и не спускала глаз с мальчика.

– Моя мама умерла от оспы, и я была с ней, когда это произошло.

Джек слушал и одновременно согревал ее ладонь в своих руках, периодически пуская теплое дыхание.

Мадлен продолжала:

– Каждый день я надеялась, что она выздоровеет. Я так молилась, так просила Бога не забирать ее. – Она запрокинула голову, чтобы не побежали слезы. – Благодаря маме я знаю, какие травы помогают и от чего, знаю, что нужно делать с больным, когда ему плохо. Не всегда, конечно, но если это простуда, то я смогу вылечить Кевина.

– Твоя мама скончалась при мольбе о ее выздоровлении, и при этом ты все еще веришь в Него?

Мадлен пристально посмотрела на него, с твердостью заявив:

– Да, верю. Не все случается так, как мы хотим, Джек. Некоторым вещам просто суждено произойти. Зато теперь моя мама не страдает здесь от болезни, там ей хорошо и легко.

Джек промолчал, в момент он нахмурился.

– Скажи, а когда ты отпаивала Миранду отваром из ромашки?

Мадлен заулыбалась, вспомнив, их первую встречу у нее дома, но она не собиралась выдавать Миранду, поэтому ответила:

– У нее было легкое недомогание после моего прихода в Херефорд-хаус.

Пришла Миранда с банкой зеленого отвара. Мадлен поместила ее на столик, Миранда зевнула.

– Ты молодец, Мира. Наверное, будет лучше, если вы пойдете спать, а я посижу здесь.

Миранда громогласно забунтовала:

– Если идти…

– Т-ш-ш! – в голос прошипели Джек и Мадлен.

Миранда прикрыла ладонью рот и перешла на шепот:

– Если идти, то уж всем. Ты тоже устала, между прочим, после бала. Давайте все пойдем спать.

Мадлен вопросительно взглянула на Джека, и тот сказал:

– Я тоже думаю, что так будет лучше.

Миранда вышла из комнаты первой, а за ней Джек. Но Мадлен не спешила уходить.

– Ты не идешь, Мэд?

Она покачала головой. Джек задержался в дверях и вернулся в кресло рядом с Мадлен.

Она обратилась к нему:

– Ты итак не высыпаешься из-за кошмаров.

– Значит, я ничего не теряю. – Джек заметно усмехнулся. – Какая разница, как я проведу ночь, если недосып неизбежен?

Душа Мадлен взлетела от ликования, что он остался. Она хотела, чтобы он ушел в постель, но его пребывание рядом с ней действовало на нее успокаивающе. Джек взял ее за руку, отчего у нее пробежал приятный холодок по спине. Мадлен осознала, что дрожь страха прекратилась. Она прикрыла рот и зевнула.

Джек поднялся, крепко сжал ее руку и кивнул макушкой на дверь.

– Я знаю, что тебе нужно. Пойдем со мной.